Радиопередача на тему «Образ Иисуса Христа в Откровении Иоанна Богослова (Откр, глл. 1-3)» от 29 октября 2005 года
Тема нашей передачи связана с тем праздником, который Католическая Церковь отмечает 5 октября – день памяти святой Фаустины Ковальской, польской монахини, известной благодаря чудотворному образу "Милосердного Иисуса", и ей я посвящу передачу «Образ Христа в Откровении Иоанна Богослова». Сейчас я объясню, как образ Христа в Откровении Иоанна Богослова связан с памятью св. Фаустины Ковальской.
Сначала я хочу напомнить нашим радиослушателям, что Фаустина Ковальская родилась в 1905 году и умерла 5 октября 1938 года. День ее смерти стал днем ее памяти. Она родилась на территории Российской империи, и поэтому ее можно считать российской подданной, а умерла она в независимой Польше меньше чем за год до начала Второй мировой войны. Эту войну святая Фаустина предвидела и предчувствовала и молилась Богу, чтобы эта война, если возможно, была отсрочена. Св. Фаустина известна также благодаря своей книге «Милосердие Божие в моей душе», где она описала свой мистический опыт. В частности, св. Фаустина сподобилась многократных явлений Иисуса Христа. И во время одного из явлений Иисус повелел ей найти художника, который напишет образ Милосердного Иисуса. Я думаю, что сейчас почти в каждой церкви есть этот образ. Под образом – надпись: «Иисус, я уповаю на Тебя». У многих: и у католиков, и тем более у православных и протестантов - возникает вопрос: "Что это за явления Иисуса Христа? Как это Иисус Христос является грешным людям?" Мы понимаем, что святые – на небе, и после смерти Церковь может прославить человека, причислив его к лику святых, но все-таки справедливы слова молитвы, которую в Православной Церкви читают во время заупокойного богослужения: «Несть человек, иже жив будет и не согрешит». Как же Христос может являться грешным людям? И второй вопрос: «Что могут означать эти явления Христа и слова, произносимые Им во время этих явлений?» Что это: продолжение откровения? Эти явления Христа и слова, произнесенные Христом во время этих явлений, надо как-то присовокупить к уже имеющемуся в Св. Писании образу и словам Христа? Или же это что-то новое, а если новое, то зачем это, и какова вообще цель этих явлений и откровений, которые Католическая Церковь называет «частными откровениями»? Здесь возможны некоторые недоумения, и поэтому я призываю вас сейчас послушать то, что я попытаюсь сказать на эту тему, и потом, если то объяснение, которое я предложу, покажется вам недостаточно убедительным, вы сможете задать свои вопросы в прямом эфире.
Почему для решения этой непростой проблемы я выбрал тему «Образ Христа в Откровении Иоанна Богослова»? Дело вот в чем. Иисус Христос нам, конечно, известен более всего и главным образом из четырех Евангелий. Действительно, четыре Евангелия являют нам художественно завершенный и психологически целостный образ Христа. И тем не менее все же нельзя сказать, что Христос появляется только в четырех Евангелиях. Во-первых, Христос прообразительно появляется уже в Ветхом Завете. Особенно известен фрагмент из 53 главы книги пророка Исайи, где говорится о страдающем праведнике, «рабе Ягве», который «взял на себя наши немощи и понес болезни». Это, конечно, прообразительное пророчество, но все же отдельные моменты из жизни и подвигов Христа в нем явлены. Также можно вспомнить видение Сына Человеческого в книге пророка Даниила, некоторые места из Псалмов, из книги Второзакония и т.п. Т.е. можно сказать, что образ Христа, пусть и не во всей полноте, явлен уже в ветхозаветных пророчествах. Центральную роль в раскрытии образа Христа играют, конечно, четыре Евангелия. И здесь, кстати, надо обратить внимание на то, что образ Христа в т.н. синоптических Евангелиях (т.е. Евангелиях от Матфея, Марка и Луки) отличается от образа Христа в Евангелии от Иоанна. Наконец, есть образ Христа в Деяниях Апостолов и в Посланиях апостола Павла. И завершающим аккордом будет образ Христа в Откровении Иоанна Богослова.
Интересно отметить, что в Библии Христос представлен на разных этапах Своей жизни. Четыре Евангелия прежде всего повествуют о земной жизни Христа, от Его зачатия во утробе Девы Марии до Его смерти на кресте. Потом Евангелия (в меньшей степени синоптические, в большей степени Евангелие от Иоанна) являют нам Христа воскресшего и повествуют о Его жизни в течение 40 дней от Воскресения до Вознесения. И, наконец, в нескольких местах Нового Завета фигурирует Христос, действующий в Своей Церкви, как Он и обетовал, говоря, что пребудет со Своими учениками «во все дни до скончания века» (Мф 28, 20) и что «кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим, и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Ин 14, 21). Т.е. Христос обещает нам, что Он пребудет с нами и будет являться любящим Его и соблюдающим Его заповеди. Эти явления Христа, конечно, суть события исключительные. И, тем не менее, мы видим уже в Новом Завете, как Христос являлся своим ученикам и последователям уже после Вознесения. Во-первых, это явление Христа первомученику архидьякону Стефану (Деян 7, 56), во-вторых, это явление Христа Савлу на пути в Дамаск (Деян 9, 4-6); сюда же можно отнести эпизод, описанный во 2 Послании к Коринфянам, когда апостол Павел, просящий Господа об избавлении его от искушений, услышал голос: «Довольно тебе благодати Моей, ибо сила Моя в немощи совершается» ( 2 Кор 12, 9). Таковы примеры явлений и слов Христа уже после Вознесения.
И, наконец, особняком стоит явление Иисуса Христа апостолу Иоанну, сосланному на остров Патмос. Здесь мы уже непосредственно переходим к нашей теме. Главную мысль этой радиопередачи я хотел бы сформулировать в виде следующей пропорции: образ Христа в Евангелии относится к образу Христа в Откровении Иоанна Богослова, как образ Христа в Откровении Иоанна Богослова относится к образу Христа, явленному мистикам: Франциску Ассизскому, Анжеле из Фолиньо, Екатерине Сиенской, Фаустине Ковальской и др. Т.е. есть связь между явлением Христа Иоанну Богослову на острове Патмос и последующими явлениями Христа святым и мистикам на протяжении двух тысяч лет христианской истории. Есть, конечно, и различие: Откровение Иоанна Богослова – это книга, вошедшая в Новый Завет, это книга, которую Церковь причислила к богодухновенным книгам. Книги же, написанные святыми на основании их опыта общения со Христом, будь то «Диалоги» Екатерины Сиенской или «Милосердие Божие в моей душе» Фаустины Ковальской, не являются частью Нового Завета, не относятся к тем книгам, которые Церковь включила в канон Священного Писания. И все же образ Христа в Откровении Иоанна Богослова – это как бы некий шаг в направлении образа Христа у мистиков. Можно сказать, что Иоанн Богослов, после первомученика архидьякона Стефана, после апостола Павла, был одним из первых мистиков, который увидел и услышал голос Христа уже после Вознесения. Т.е. архидьякон Стефан, апостол Павел и Иоанн Богослов сподобились явления прославленного Христа, воссевшего одесную Отца в Царстве Небесном. И все же, не покидая небесного престола, Христос пришел и явил Себя им, чтобы открыть им еще некоторые вещи относительно Себя, т.е. чтобы завершить ту миссию откровения, которую Он начал Своей публичной проповедью в Галилее.
Мы, конечно, не знаем и не поймем до конца цели явления Иисуса Христа Иоанну Богослову на острове Патмос, но мы, по крайней мере, должны стремиться понять и само это явление, и слова Иисуса Христа, сказанные во время этого явления.
Я сейчас прочту для наших слушателей, которые, быть может, не очень хорошо знают текст Откровения Иоанна Богослова, фрагмент из 1 главы этой книги: «Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби, и царствии, и терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа. Я был в духе в день Господень и услышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: "Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний. То, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии: в Эфес, и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатиру, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию". Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною. И, обратившись, увидел семь золотых светильников и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом. Глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег, и очи Его, как пламень огненный, и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его, как шум вод многих. Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч. И лице Его, как солнце, сияющее в силе своей. И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал: "Не бойся. Я есмь Первый и Последний, и Живый, и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь. И имею ключи ада и смерти. Итак, напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после сего. Тайна семи звезд, которые ты видел в деснице Моей, и семи золотых светильников есть сия: семь звезд суть ангелы семи церквей, а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей"» (Откр 1, 9-20).
Далее в Откровении следует послание семи церквам. Но хочу прежде всего обратить ваше внимание на образ Христа и на явление Христа. Это явление можно сравнить с явлением на горе Фавор в момент Преображения: фаворское явление, как известно, описано в синоптических Евангелиях. Обратим внимание на то, что сцена Преображения не описана в Евангелии от Иоанна. Это можно объяснить либо тем, что апостол Иоанн не хотел писать о том, о чем уже написали другие евангелисты, либо тем, что подобное явление Христа во славе уже было описано им в Откровении. Здесь есть сходство даже в деталях: волосы Христа белы, как белая волна, как снег (см. Мк 9, 3: «одежда Его сделалась бела, как снег»). Читая то, что пишет святая Фаустина Ковальская о том, как ей являлся Христос, мы также видим нечто похожее. Христос предстает торжественным, одетым в белую одежду, подпоясан поясом, из пронзенного бока Его исходят два луча света.
Но здесь сразу возникает проблема. Те слова, которые сказал Иисус Христос Иоанну Богослову во время явления на острове Патмос, стали частью Нового Завета, частью канонического текста Св. Писания. Слова же Христа, сказанные Фаустине Ковальской, не имеют канонического статуса. Они не являются частью того, что Церковь называет «публичным откровением» (revelatio publica), но относятся к области частных откровений (revelatio privata). Здесь большое различие, и я призываю вас задуматься над этим.
И тем не менее само это явление Христа на острове Патмос относится к особому классу. Это явление уже вознесшегося и пребывающего на небесах Господа. И в каком-то смысле это явление служит исполнением того обетования, о котором мы уже упоминали: «Кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим, и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Ин 14, 21).
Еще раз обратим внимание на образ Христа и на слова Христа, явившегося апостолу Иоанну на острове Патмос. Вот такие слова, например: «Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний. То, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии». Что это значит? Это значит, что Христос опять дает повеления. Он завершает таким образом Свою миссию, начатую на земле. В то время – явление на острове Патмос имело место в конце I в. н.э. в правление римского императора Домициана – христиан уже было много и среди евреев, и среди язычников, Церковь уже развивалась, жила! Апостол Петр, возглавлявший ее, был убит во время гонений при Нероне: его преемником стал Лин, затем Анаклет. Сам апостол Иоанн уже претерпел арест и даже, согласно свидетельству Тертуллиана, был брошен живым в кипящее масло, но чудесным образом избавился от смерти (De praescriptione haereticorum, 36). Короче, Церковь жила и действовала, управлялась иерархией, все роли были в ней уже распределены. И тем не менее потребовалось вмешательство Иисуса Христа и какие-то Его специальные слова, адресованные христианам. Я думаю, это в каком-то смысле образец последующих явлений Христа. Анализируя явление на острове Патмос, мы лучше сможем понять и смысл частных откровений. Речь не идет о том, что в этих частных откровениях дается какое-то новое учение. Христос не приходит для того, чтобы отвергнуть Свое же прежнее учение и дать взамен новое. Он приходит либо для того (как мы это видим в Откровении Иоанна Богослова) чтобы сказать какие-то завершающие слова, т.е. как бы запечатать откровение, либо для того чтобы укрепить Церковь в ее вере, как это произошло со святой Фаустиной Ковальской, которой Христос явился для того, чтобы через нее еще раз поведать миру о Своем безграничном милосердии.
Вернемся к словам Христа, обращенным к апостолу Иоанну на острове Патмос. Например: «Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний». Здесь содержится учение об имени Божием. Кто есть Иисус? Вышеприведенные слова подчеркивают, что Иисус есть Бог. Здесь содержится то, что понадобится Церкви в начале IV в., когда появится арианская ересь и Арий будет утверждать, что Иисус есть творение Божие, что Он не равен Отцу. Предвидя такие возможные неправильные мнения, Сам Иисус говорит о Себе: «Я Бог».
Обратите внимание также на слова Христа: «Не бойся!», обращенные в момент явления на Патмосе к апостолу Иоанну. Эти слова «не бойся» указывают на связь, которая существует между патмосским явлением и другими «теофаниями», в т.ч. явлениями Бога в Ветхом Завете. Эти слова «не бойся» были некогда обращены к Аврааму (Быт 15, 1); эти же слова («не бойтесь») говорит Иисус, когда является Своим ученикам по воскресении из мертвых (Мф 28, 10). И эти же слова услышала Дева Мария от ангела в момент Благовещения (Лк 1, 30). Т.о. эти слова звучат в ключевые моменты священной истории.
И, наконец, образ Иисуса Христа в первой главе Откровения Иоанна Богослова. Это образ величественного Иисуса-Победителя, Иисуса во славе, Иисуса преображенного. Немножко, может быть, смущает наше восприятие, воспитанное на древнегреческой эстетике, такая деталь, как «острый с обеих сторон меч», исходящий из уст Иисуса. Но к этому надо привыкнуть. Здесь мы имеем дело с трансцендентальной эстетикой (конечно, не по Канту), с эстетикой, выходящей за земные, тварные, материальные рамки.«Лице Его – как солнце, сияющее в силе своей». Это напоминает нам рассказ о Преображении, который мы встречаем в синоптических Евангелиях.
Таков образ Христа, явленный на острове Патмос апостолу Иоанну Богослову. Но и слова Христа достойны нашего пристального внимания. Эти слова обращены к «семи церквам». Здесь есть трудность для толкования: число семь – символ полноты, поэтому речь, по-видимому, идет о всех возможных экклезиологических ситуациях, которые были и будут еще на протяжении всего времени существования христианства. Церковь, как мы знаем из опыта истории, оказывалась в различных, часто непростых ситуациях. Отдельные ее члены отходили от ортодоксии и придерживались «учения николаитов» (в устах Христа это, по-видимому, собирательный образ всех ересей), о котором Христос говорит: «Я ненавижу это учение». Будет сказано и о некоей жене по имени Иезавель, называющей себя пророчицей, которая будет «учить и вводить в заблуждение рабов Моих». Т.е. какие-то пороки и какие-то ереси будут возникать в этих церквах: и поэтому общее представление о грядущей церковной истории совсем не похоже на безоблачную идиллию. Речь отнюдь не идет о спокойном возрастании в истине. Предстоит борьба. Но то же самое говорит и апостол Павел в ряде своих проповедей и посланий, например, предупреждая, что «по отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада» (Деян 20, 29), или: «будет время, когда здравого учения принимать не будут… и от истины отвратят слух, и обратятся к басням» (Тит 1, 14).
Вопрос радиослушательницы: «Вы не подскажете, какими материалами можно пользоваться при чтении Апокалипсиса, в частности, какие толкования Вы рекомендуете?».
Ответ: Толкования существуют различные. Начиная с Ипполита Римского и Ефрема Сирина, Церковь устами своих выдающихся богословов толкует Апокалипсис. Мне кажется, что одна из наиболее глубоких книг на эту тему на русском языке – это толкование Откровения Иоанна Богослова, составленное о. Сергием Булгаковым. Книга о. Сергия «Апокалипсис Иоанна» была написана им в Париже, в годы Второй мировой войны, т.е. в самые трудные моменты европейской истории. О. Сергий умер в июле 1944 года, так и не дождавшись освобождения Парижа от немецкой оккупации, но успел все же закончить свое толкование Апокалипсиса. «Апокалипсис Иоанна» – это его последняя книга. Она переиздавалась несколько раз, в частности, в Москве в 1991 году.
Вопрос радиослушателя: «Большое Вам спасибо за Вашу программу! У меня три вопроса. Два по предыдущей передаче о Фатиме. Почему Богородица велела хранить часть своего послания в тайне, и не считаете ли Вы, что непочитание Непорочного Зачатия принесло беды для России? И третий вопрос. Правда ли, что когда Фаустина увидела написанный художником образ Милосердного Иисуса, она огорчилась, что он был непохож на того Христа, которого она созерцала в видении, но Иисус утешил ее, сказав, что Он доволен тем, как нарисован Его образ?».
Ответ: Спасибо Вам за Ваши вопросы. В Вас я почувствовал человека, который вдумчиво относится к происходящим событиям и пытается понять их смысл. Помните, как Иисус Христос призывал «наблюдать знамения»? Обличая фарисеев, Он говорил: «Погоду вы научились предсказывать, а знамения времен не наблюдаете». Действительно, явление Божьей Матери в Фатиме, о котором мы говорили две недели назад, в каком-то смысле «знамение времени», и о смысле этого явления действительно стоит задуматься. Что касается почитания Непорочного Зачатия, то есть много трагических совпадений. Например, о. Павел Флоренский был расстрелян 8 декабря 1937 года, т.е. в день, когда Католическая Церковь отмечает праздник Непорочного Зачатия. Это тоже какой-то знак. Что касается сегодняшней передачи, то действительно, через образ, который был написан художником по просьбе Фаустины Ковальской, Господь обещал даровать много милостей, много благодати.
Вопрос радиослушателя: "Добрый вечер! У меня несколько вопросов. Первый вопрос. Апостол Павел, когда шел в Дамаск и увидел Христа, задал, с моей точки зрения, странный вопрос: «Господи, кто Ты?». Разве в самом вопросе уже не содержится ответ? Второй вопрос. Каковы критерии различения святости? Дело в том, что ожидается пришествие Антихриста, а, как известно, лукавый может принимать разные обличия. И как нам, несмысленышам, разобраться, лукавый ли действует, или же имеешь дело с высшей святостью?"
Ответ: О явлении Иисуса Христа Савлу (будущему апостолу Павлу). Вопрос Савла: «Господи, кто Ты?» - очень понятен. Ведь евреи называли «Господом» своего Бога. Они знали того Бога, который явился на горе Синай. Савл не думал, что Иисус – Бог. И поэтому явившийся ему Иисус сказал: «Я Иисус, Которого ты гонишь». Т.е., с одной стороны, Я – тот Бог, Который явился на Синае, и Которому ты хочешь и обязан служить. А с другой стороны, Я – Иисус, верующих в Которого ты, по неведению своему и ослеплению, гонишь. Ведь Савл не был атеистом, он был правоверным иудеем и по своему разумению старался служить тому Богу, Который вывел евреев из Египта, Который даровал ковчег Завета, Который обещал послать Мессию и т.д. Вопрос в том, является ли Иисус этим Богом? И это, кстати, преамбула к ответу на Ваш второй вопрос. Потому что мы действительно проповедуем для иудеев соблазн, т.е. Христа распятого. Иудеи говорят: «Вы (христиане) ошиблись! Вы не того приняли за Мессию! Вы впали в прелесть!» Т.е. иудеи считают, что христиане «прельстились», приняв Иисуса из Назарета за Мессию. И как же нам быть? Действительно, еврейский народ, талантливый народ, породивший много замечательных философов, физиков, музыкантов, не может разрешить эту загадку (кто есть Иисус?), и апостол Павел говорит, что покрывало лежит на их глазах, они не могут увидеть истину. Тем более нам, язычникам, привитым к этой маслине (т.е. к иудеям), трудно разобраться, где действует лукавый, а где – подлинная святость. Поэтому здесь возможен только один-единственный путь: послушание Церкви. Очень опасно в этих случаях проявлять дерзновение. Хорошо было Иоанну Богослову, который, конечно, был в духе, как он сам свидетельствует: «Я был в духе в день Господень». Т.е. он понимал, что он в духе, он научен был различению духов. Он понимал, что он не видит какой-то «соблазнительный образ», но что ему действительно явился Иисус. Тем более что Иоанн был любимым учеником Иисуса. Нам в этом смысле труднее. Трудно было и св. Фаустине Ковальской. Она сама постоянно мучилась сомнениями и однажды даже сожгла свой дневник, и потом ее духовник заставил ее восстановить по памяти обращенные к ней слова Иисуса и описание Его явлений. И сестры из ее монастыря постоянно над ней смеялись, считали ее истеричкой. Это трагедия, и ее нельзя сводить к какой-то мелодраме. Вообще, жизнь христианина – это трагедия: трагедия непонимания со стороны окружающих, трагедия внутреннего конфликта. Верить в Бога – это не значит ровненько идти по ровненькой дорожке. Действительно, бывают и искушения, и сомнения. Вот вспомните Петра, который пошел к Иисусу по воде и вдруг засомневался и начал утопать. Казалось бы, если сомневаешься, зачем тогда идешь? Сиди в лодке вместе со всеми остальными. Нет, все-таки пошел! Потом усомнился и стал утопать. Но не утонул, а стал кричать: «Господи, спаси меня, погибаю!». Видите: везде антиномии. Как говорил о. Павел Флоренский, христианская вера – антиномична. Она не проста. Она в каком-то смысле противоречива. То же самое касается отречения Петра. Если ты чувствуешь себя таким слабым, зачем идешь на рожон, зачем греешься у костра вместе с гонителями Христа, вместе с Его врагами? На что ты рассчитываешь? На свои силы? И вот Христос говорит ему: "Напрасно ты рассчитываешь на себя, не успеет пропеть петух, как ты трижды отречешься от Меня". Но вот Петр отрекся: так что же теперь – вешаться? Иуда как бы более просто поступил: предал и повесился. Нет, Петр кается! Опять поворот на 180 градусов! Не все так просто в христианской жизни!
Что касается ответа на Ваш вопрос: «Как познать, не Антихрист ли это, действительно ли это Христос?». Не могу Вам дать рецепта, алгоритма, как действовать в таких случаях. Здесь нужна живая вера. И последнее, что я хотел бы сказать, это то, что Господь видит борьбу в этих семи церквах. Почему церквей семь? Почему не одна? Ведь вы веруем во единую, святую, соборную и апостольскую церковь. Откуда же семь церквей? По-видимому, Господь предвидит, что ситуации, случающиеся в поместных церквах, не будут простыми, не всегда удастся достичь единства юрисдикции. Например, Эфесская церковь «ненавидит николаитов», и Господь это одобряет. А в Пергамской церкви, наоборот, есть «держащиеся учения николаитов» и против них ничего не предпринимается, и это приводит Христа в негодование. С другой стороны, Пергамская церковь существует там, где «престол Сатаны», т.е. налицо какая-то особая ситуация. Лаодикийская церковь надмевается и говорит, что она «богата и ни в чем не имеет нужды», а Смирнская церковь – бедная, и Христос, обращаясь к ней, говорит: «Знаю твою нищету». Т.е. налицо разные ситуации, и число семь – это символ разнообразия различных церковных ситуаций. Особенно интересны слова, сказанные Христом Сардийской церкви; это, как мне кажется, наиболее близко к нашей ситуации: «Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв». Мертвая церковь! Но, казалось бы, если она действительно мертва, то тогда зачем к ней обращаться с какими-то призывами? Какой смысл говорить с мертвецом? Нет, все-таки Христос обращается к этой «мертвой» церкви и говорит: «Бодрствуй и утверждай прочее, близкое к смерти». Что это значит? Это тот же призыв «утверждай!» (sterixon), который был обращен к апостолу Петру: «утверди (sterixon) братьев твоих» (Лк 22, 32). Тот же глагол и даже в той же грамматической форме (повелительное наклонение, действительный залог, настоящее время, единственное число). Нам эта грамматическая форма хорошо знакома благодаря чинопоследованию мессы (Kyrie, eleison). «Утверждай близкое к смерти» (sterixon a mellei apothanein) – что это значит? Это значит – «утверждай то, что собирается умереть» (если дословно переводить с греческого). Надо утверждать то, чему угрожает смерть, что вот-вот умрет, не дать ему умереть. И вот об этой же церкви, которая, казалось бы, мертва, написано: «Впрочем, у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих, и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны». В одной и той же церкви: вроде бы все ужасно, все гибнет, и, тем не менее, в ней найдены достойные люди. Это только несколько моментов из замечательных слов Христа, обращенных к семи церквам. Я привел их, чтобы показать, что нам надо обратить внимание не только на Христа Евангелий, но и на Христа Откровения Иоанна Богослова. Потому что здесь такой мостик, по которому мы переходим потом ко Христу мистиков, ко Христу Екатерины Сиенской, ко Христу Анны-Екатерины Эммерик, ко Христу Фаустины Ковальской. Благодарю всех, кто слушал эту передачу.