Петров сел в метро на станции «Спортивная». Народу в вагоне было немного. Его внимание привлекла сидящая напротив семья: маленькая девочка с огромным бантом, молодая мама и хмурый мужчина спортивного телосложения, наверное, отец. По правде говоря, Петрова заинтересовала не вся семья, а мама девочки: блондинка в мини-юбке, чуть прикрывавшей ее бедра.
Родители малышки яростно спорили о проблемах воспитания. До Петрова доносились отдельные фразы:
- Ты ее слишком балуешь! – недовольно говорила мама девочки.
- А почему я должен баловать только тебя? – раздраженно говорил отец.
- Меня?! Да я уже второй год ношу одни и те же сапоги! А вот у Лены….
-Надоело слушать про Лену! Я не ворую, как некоторые….
- Ну и плохо! Надо уметь жить. Вот почему ты….
Петров перестал слушать их перебранку. Он не мог отвести взгляд от стройных ног своей попутчицы. Он разглядывал их как произведение искусства. Хотя если быть откровенным, это зрелище вызывало в нем не только возвышенные чувства, но и вполне земные, плотские.
Неожиданно он почувствовал дискомфорт.
На него пристально, с вызовом смотрел муж объекта его повышенного внимания. Похоже, что он готов был вступить в бой за свое длинноногое «сокровище».
Петров с трудом отвел глаза и переключил внимание на группу молодых парней в одинаковых синих шарфиках. Они что-то горячо обсуждали, спорили, хохотали. Слышались слова: штрафной, мазила, ну этот полный отстой…. Он позавидовал их щенячьему оптимизму, вспомнил, что и он когда-то не плохо играл в футбол и загрустил.
Вскоре он задремал. Ему снился какой-то странный сон, напоминающий набор отдельных кадров из какого-то биографического фильма, в котором ему дали главную роль.
Ему снилась работа, ноги секретаря начальника Леночки, корпоратив, Леночка в халатике, работа, тусовка в клубе, длинноногая Валя, уролог, работа, футбол – он на воротах, снова работа, мальчишник…
Состав резко затормозил и Петров проснулся. Соседи напротив продолжали свою перебранку….
- И все таки ты избаловал нашу дочку. Она не хочет учиться. Как сказал какой-то классик: не хочу учиться, а хочу жениться!!
- Ну хватит, хватит нападать на девочку, – забубнил папаша. - Ведь она довольно успешно заканчивает школу. Доченька, ведь у тебя не все тройки. Ты говорила…
- Какие у меня занудные предки, - перебила девица отца. – Все им не так, все не то. Надоело слушать ваше вечное брюзжание, вот получу аттестат и уеду в другой город. Буду жить самостоятельно.
Петрова не интересовали их семейные дрязги. Он был в замешательстве. Происходило что-то странное. Похоже, что напротив него сидела та же семья: девочка, красивая мамаша и папа-«спортсмен». Но что-то здесь было не так. Девочка превратилась в цветущую девушку, папаша растолстел, поседел и уже не походил на спортсмена. И только мамаша выглядела так же обаятельно и привлекательно. Правда, присмотревшись более внимательно Петров заметил мелкие морщинки на верхней губе красавицы, мешки под глазами. Да и ее замечательные ноги, все также полузакрытые мини, потеряли былую стройность.
Петров с каким-то болезненным любопытством изучал изменения в облике своей очаровательной попутчицы. Глава семейства бросил в сторону Петрова безразличный взгляд и уткнулся в газету.
В правом углу вагона все так же шумели футбольные фанаты, хотя и они повзрослели лет на десять. Раздавалось вечное: штрафной, вне игры, передача….
Петров снова задремал и странный сон продолжался: опять работа, вредный начальник, новая работа, невеста, скандал, новая невеста, работа, свадьба, рождение сына, работа, ноги своей новой секретарши Риммочки, пансионат, Риммочка в халатике, работа, традиционная встреча школьных друзей….
Состав заскрежетал на повороте, и Петров проснулся.
В вагоне было малолюдно. Петров украдкой посмотрел в сторону заинтересовавшего его семейства. Все изменилось. Дочка очевидно вышла на прошлой остановке. Очаровательная молодая женщина превратилась в «даму со следами былой красоты» А ноги?! Они так же кокетливо выглядывали из под мини-юбки, но стали какими-то бесформенными, оплывшими и уже вызывали не восхищение и вожделение, а неловкость. Ее муж тоже сильно изменился. Его одутловатое лицо и большой «пивной» живот говорили о его пристрастии к пиву и шашлыкам, о его нездоровом образе жизни.
- Я тебе говорила, не надо было баловать ее! - раздался ее скрипучий голос. – Она нас никогда не любила. она не хочет с нами знаться!
- Не ругай ее. Ей тоже живется не сладко, - заступился за свою любимицу папаша. – Трое детей и пьющий муж – это не подарок.
- Ну вот, опять! Ты как всегда защищаешь эту неблагодарную тварь. Ты…….! А она…….!
Петров снова задремал. Странный сон продолжался: работа, шеф-кретин, подчиненные-бездари, работа, невеста внука, ноги главного бухгалтера Ларисы Анатольевны, Канары, Лариса Анатольевна в купальнике, работа, врач, больница, работа, юбилей, пенсия, традиционная встреча оставшихся в живых школьных друзей.
Состав затормозил у очередной станции, Петров очнулся ото сна. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Ныло сердце, трещала голова и вообще, он был какой-то не такой, как раньше.
Уже почти по привычке он посмотрел на попутчиков, сидевших напротив. Длинноногая блондинка в мини-юбке превратилась в ярко накрашенную старуху, из под короткой юбки которой торчали опухшие ноги. Ее муж как-то опал, сдулся, превратился в худущего старика с гладкой, безволосой головой.
Они тихо переговаривались:
- Я тебе говорила, не надо было ее баловать! – ворчала она.
- А я тебе говорю, что она хороший человек. Что ей непросто….
Петрову стало жутко от этих превращенных своих попутчиков. «Что за чертовщина!» – подумал он. Наверное, пора завязывать с выпивкой. Допил до глюков! Он внимательно посмотрел вокруг. Компания в правом углу вагона превратилась из молодежной в ветеранскую. В вагоне сидели одни старики и старухи.
Диктор объявил:
- Следующая станция – набережная реки Стикс!
«Стикс? Что-то не слышал о такой станции метро, но слово знакомое», - подумал Петров. – «Стикс? Стикс! Да ведь по греческой мифологии за рекой Стикс начинается царство мертвых».
- Нет, мне туда не надо! – громко сказал он, бросился к дверям вагона и попытался их приоткрыть. Увы, они не открывались. Увидев свое отражение в окне вагона, Петров ужаснулся. На него смотрел старик, в котором он с трудом узнал себя.
Он видел, как по платформе проходили люди, они смеялись, разговаривали или шли молча, погруженные в свои думы. Какая-то парочка, не обращая ни на кого внимания, застыла в сладком поцелуе. На платформе кипела жизнь.
Состав тронулся, быстро набирая скорость, к конечной станции.