Что такое Старое Гарколово?
Это деревня в Кингисеппском районе Ленинградской области. Входит в состав Вистинского сельского поселения и пятикилометровой пограничной зоны, непосредственно прилегающей к Государственной границе Российской Федерации. Расположена на западном берегу Копорской губы Финского залива.
В XVII в. была поголовно ижорской и носила название Харкола. По мнению шведского пастора Гезелиуса, осуществлявшего в августе 1684 г. миссионерскую деятельность на этих землях, оно произошло от финно-угорского слова harakka, переводимое на русский язык как «сорока». Гезелиус заметил, что проживавшая в деревне община свободных ижорцев тяготела к выездам на заработки в соседние районы и неумеренным формам половой активности, несмотря на требования старейшин об оседлости и безусловном соблюдении фундаментального обычая предков. Согласно ему находившиеся в разлуке супруги должны были разбивать зеркало и хранили его половинки; если один из них изменял другому, то его половина зеркала превращалась в сороку и спешила сообщить новость обманутому супругу. Поэтому весной и летом окрестности Харкола наводняли сорочьи стаи. Христианское воспитание к воздержанию не оказывало должного воздействия на ижору. Она тяготела к стяжательству, блестящим предметам, сплетням и колдовству.
Поэтому к началу Великой Северной войны ей пришлось сдать насиженные позиции русским войскам, вошедшим на эту территорию в 1701 г., несмотря на постоянное увеличивавшееся поголовье общины и вызванное этим некоторое численное преимущество. С 1705 г. русские поселенцы стали обживать местность, и ижора перестала доминировать в Харкола, согласившись на компромиссную ассимиляцию. Остались и сороки, с присутствием которых пришлось смириться. Влияние их стрекочущего карканья отразилось на существующем в настоящее время топониме, который был приспособлен под русскую лексику в 1706 г.
В 1832 г. архитектор Андрей Штакеншнейдер построил в Старом Гарколово загородный дворец, предназначенный для генерал-фельдмаршала Ивана Дибича или Иоганна фон Дибиша, поскольку полководец был из немцев на русской службе. Дибич неплохо проявил себя во время Отечественной войны 1812 г., а во время русско-турецкой войны 1828 – 1829 гг. разгромил отборные турецкие войска, перешел через Балканы, до этого считавшиеся неодолимыми, и привел русскую армию к Адрианополю, где его смелый и решительный образ боевых действий ускорил заключение выгодного для России мира. За выдающуюся геополитику Дибичу был пожалован почетный титул Забалканского, который перешел и на объект архитектуры, получивший название «Усадьба Забалканская». Фельдмаршал скончался за год до окончания строительства, не сумев победить охвативших его холерных вибрионов во время польской кампании 1830 – 1831 гг., поэтому в расположенной на берегу залива усадьбе поживали его наследники.
В настоящее время от усадьбы осталось несколько чудесных дубов и угловая башня немалых размеров, стилизованная под готику. Известная в народе как башня Дибича, она даже отмечена на топографических картах, стоит между шоссе и заливом, а летом среди зелени бывает плохо заметна. Поэтому искать ее следует у края поселка возле ельника. Впечатление она производит сильное, но составляющие ее камни падают все чаще, а заборы дачевладельцев подступают всё ближе.
Несмотря на архитектурную потаенность башни, ее германские корни не прошли мимо внимания немецкой разведки начала XX в. Во время Первой мировой войны внутри нее была размещена система зеркал, что привело к оборудованию скрытого маяка шпионского назначения. По замыслу куратора проекта майора Генерального штаба Эриха Бартенвефера маяк должен был помочь правильно ориентироваться немецким военным кораблям при прорыве в восточную часть Финского залива и выходу на позицию для обстрела Кронштадта. Предполагалось, что при ночном походе вражеских эскадр находящиеся в авангарде подводные лодки перейдут в надводное положение и направят лучи прожекторов в сторону башни. К этому времени силами двух проживавших в усадьбе под легендой дальних родственников Дибича агентов Клары Изельгоф и на всякий случай Элизабет Шрагмюллер зеркала будут освобождены от замшевых штор, приведены в боевое положение и развернуты в сторону правильного угла. Попавшие в них лучи дадут вертикальную проекцию и точно обозначат место напротив мыса Неннисари, определенное планом операции как оптимальное для последующего выхода в Маркизову лужу и атаки Петрограда. Однако замыслам немцев так и не суждено было сбыться. Кайзеровский ВМФ не смог взломать центральную минно-артиллерийскую позицию Балтийского флота в западной части Финского залива и до Старого Гарколова не дошел.
Интервентам периода Гражданской войны в этом районе повезло гораздо больше. В мае 1919 г. ижора попыталась взять реванш, высадив на берегу Копорской губы Ингерманландский батальон, выступавший под лозунгом создания независимой республики и придерживавшийся осторожной ориентации на белых. Но подразделения Красной Армии под командованием Трофимова и Афанасьева оказали ему неожиданно умелое сопротивление. Батальон отошел в Старое Гарколово, где пополнился шведскими, финскими и эстонскими добровольцами, и прошел краткий курс боевой переподготовки. В результате все зеркала башни Дибича были разбиты, а батальон перешел в наступление на Копорье. Через несколько дней ингерманландцам удалось захватить крепость, однако вскоре их стали преследовать красноармейские неудачи, а дальнейшее наступление сорвалось вообще из-за разногласий в руководстве белогвардейской Северо-Западной армии. Мечта об Ингерманландской республике так и не стала реальностью. В 1930 гг. местные жители не раз пожалели об этом, так как начались массовые репрессии в форме коллективизации.
В Старом Гарколове все происходящее напрямую связывали с разрушением общей природной гармонии территории, к чему в августе 1934 г. добавилось проведенное в море неподалеку от деревни опытное авиахимическое заражение эсминца «Карл Маркс» с использованием 200 кг иприта. В 2005 г. на окраине Старого Гарколова произошла стихийная свалка мусора, что поставило под угрозу защитную водоохранную полосу Финского залива. В настоящее время жители деревни и прилегающей территории охвачены экологическим энтузиазмом и высоко ценят любые действия общественности в его поддержку. Это помогает им выявлять и фиксировать в электронных СМИ очевидные, по их мнению, факты воровства деловой древесины государственными органами под прикрытием санитарного ухода за лесом, бесконтрольного хранения на берегу десятков тонн военных нефтепродуктов и неконтролируемой застройки в прибрежной 100-метровой защитной полосе.
Sotamies