Интервью с Софьей Интраллигатор, журналисткой волгоградской газеты «Городские
вести», имело некоторые последствия. Помимо того, что она подняла визг на страницах
издания, был подан иск по статье 130 УК РФ («Оскорбление»). Андрей посоветовался с
Халанским, тот рассказал несколько случаев, из которых стало ясно, что готовых рецептов
не существует. Всё зависит от личности истца, от его возможностей и связей. Бывает так,
что убийцу освобождают из-под стражи в зале суда, а бывает, что осуждают невиновного.
Это были очевидные вещи, оставалось лишь выяснить, на что способна Софья
Интраллигатор.
Сам Халанский частенько судился – в основном с многочисленными городскими
службами, выбравшими кардиоцентр мишенью для своих придирок (пожарники,
коммунальщики, и так далее). Зачастую это были мелочные счёты, которые было проще
заплатить, чем судиться, но Халанский занял принципиальную позицию: не платить ни
копейки дармоедам. Однажды коммунальщики выставили счёт на 500 рублей, главврач
послал их и заявил, что не собирается платить, и они вчинили кардиоцентру иск на 500
рублей плюс пени и штрафы. Халанский лично явился на суд, выиграл его, а после
оглашения судебного решения, выйдя в коридор, достал из кошелька 500-рублевую
купюру, и со словами «Подавись, сука!» скомкал её и бросил в лицо истцу.
Все почему-то считали кардиоцентр золотым дном, и пытались проехаться за его счет. В
том числе горздравотдел. Работая и с теми, и с другими, Андрей выслушивал обе стороны
и пришёл к выводу, что неправ горздравотдел, направляющий в кардиоцентр сотни
больных на операции и не желающий за них платить.
- Пусть оперируют, они получают деньги из федерального бюджета в том числе за
городских больных, а у нас нет денег дополнительно им платить! – утверждал
руководитель горздравотдела.
Но Андрей-то знал, что деньги у горздравотдела есть. Просто, когда есть возможность
спихнуть проблему и не платить, то никому не придёт в голову расставаться с деньгами.
А Халанский, разложив на столе документы, убедительно доказал, что не имеет
возможности оплачивать операции городским больным, так как средства, поступающие из
областного и федерального бюджетов, распределены до копейки, и чисто физически
оттуда нельзя выдрать на другие расходы.
- Вся эта новая городская администрация – распальцованная братия, некомпетентные
хамы и выскочки, – говорил он. – Они предпочитают гнуть пальцы вместо того, чтобы
работать. У них есть все возможности, чтобы организовать свой бюджет и наладить
кардиохирургическую помощь городскому населению, но они не делают этого из-за своей
упёртости и ограниченности.
Первое судебное заседание Андрей пропустил – просто проигнорировал письма, которые
пришли на адрес прописки (он был прописан на родительской квартире). Стало известно,
что редакция «Городских вестей» не осталась в стороне от этого дела и подключила все
связи, чтобы выиграть суд. Андрей попросил Вадима Второва найти юриста, и тот
устроил встречу в своём офисе на оптово-строительном рынке.
Юрист, Лев Рогозин, пришёл на встречу подготовленным. Он был в курсе вопроса и по
его мнению, это дело не удастся спустить на тормозах, придётся как-то отреагировать.
Если конечно не смущает штраф минимум сорок тысяч рублей (если у истца есть выход
на судью, то может быть любая запредельная сумма), или исправительные работы сроком
до полугода – такая ответственность предусмотрена 130-й статьей.
Он подсказал выход: сыграть на расхождении между законодательством и естественной
логикой человека – носителя русского языка. Термины законодательства, а точнее,
стоящие за ними понятия, отличаются от слов русского языка и связанными с ними
представлениями. Термин «оскорбление» понимается в языке законодательства не так, как
в обычной речи. В статье 130 УК РФ говорится, что оскорбление – это «унижение чести и
достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме». Тут присутствуют два
признака: а) направленность на унижение чести и достоинства и б) неприличная форма.
Предполагается еще один признак, в статье явно не указанный, – это умышленный
характер деяния.
Таким образом, понятие унижения чести и достоинства субъективно и юридически точно
неопределимо. Трудно, хотя и возможно установить умышленность оскорбления. И,
наконец, столь же туманно понятие «неприличной формы».
Умышленность оскорбления отмечается также в комментариях к УК: «Субъективная
сторона данного преступления может быть выражена лишь в прямом умысле. Виновный
осознаёт, что совершает действия, унижающие честь и достоинство другого человека, и
желает совершить эти действия».
Рогозин попросил конкретно воспроизвести разговор с Софьей Интраллигатор. Андрей
подробно рассказал – описал монументальную фигуру журналистки, растянутые на этом
монументе розовые одеяния, и набросал на листке то, что помнил из своих слов:
«Меня раздражает ваша розовая кофточка, ваши сиськи, и ваш диктофон. Мне по хую, что
вы напишете в статье, так же как и вы. Я не люблю непрофессионалов, непрофессионалам
тут делать нечего. Надо сначала разобраться в вопросе, потом являться к серьёзным
людям; а не так как вы – вчера у подворотни, а сегодня здесь, в офисе солидной компании.
****а. Тупая жирная ****а. Хорошо, что не в тебе (реплика в ответ на замечание: «Вы
явно не в себе»)».
- Так ты прямо назвал её «****ой», а потом добавил «тупая жирная ****а»? – уточнил
Рогозин.
- Нет, она презрительно назвала меня «звездой», типа я слишком высокого о себе мнения,
а я перфразировал: «ага, ****а». А потом негромко в сторону: «тупая жирная ****а». То
есть здесь выглядело сомнительно, говорил я это ей, или же просто так, безотносительно
данного случая, вне контекста беседы.
- Получается, ты впрямую не говорил ей: «Вы, Софья Интраллигатор – ****а, тупая
жирная ****а?»
- Нет, впрямую я не называл её ****ой, тупой жирной ****ой. Но она всё равно
разозлилась, тупая жирная ****а – так что офис озарился светом оскала её физиономии
лица.
Рогозин облегченно вздохнул:
- Это меняет дело. А они подняли шум – якобы это было прямое грубое неотесанное
оскорбление и требуют миллионные компенсации.
Он попросил ещё раз тщательно вспомнить всё сказанное обеими сторонами, весь
разговор от начала до конца – запись, к сожалению, только у истицы, а она ею не делится.
Андрей заново изложил всю беседу, и Рогозин записал всё в блокнот.
- Итак, что мы имеем, – подытожил юрист. – Мы должны доказать, что твои замечания не
предполагали приписывание истице каких-либо характеристик, и что твои высказывания
не имели целью умышленно её оскорбить. Думаю, это несложно доказать – если ты
вспомнил всё и не говорил что-то сверх того, что мы сейчас записали.
- Но ты можешь взять у следствия пленку – они обязаны предоставить адвокату
материалы обвинения.
- Это я сделаю, но не уверен, что будет результат. Они конечно обязаны, но на деле могут
отказать на законном основании.
Андрей оформил юристу доверенность вести дело и выступать в суде, а также
договорился насчёт оплаты. И со спокойной совестью уехал в Петербург.