Глава 1
Вика стояла на кладбище, около свежевырытой могилы, среди толпы людей. Они слушала торжественные речи, видела цветы, венки, множество знакомых и незнакомых лиц. И ничего не ощущала. Не было ни боли, ни слез, ни тоски. Как будто в полусне смотришь какой-то документальный фильм. Мелькают кадры, а чувства отключены. «Наверное, защитная реакция» - вяло подумала она. Вика хоронила единственного, как она считала, близкого человека, свою бабушку. Тринадцать лет назад бабушка взяла полностью ее содержание и воспитание в свои руки. И сейчас, в 25 лет, Вика знала, всему, что она достигла, обязана только ей.
Инна Владимировна была незаурядным человеком. Профессор. Биохимик. Отличный педагог. У нее было много учеников: кандидаты наук, доктора, врачи, фармацевты и провизоры. И Вику она научила умению усваивать любые знания, трудолюбию, она сумела пробудить в девочке стремление к самосовершенствованию, честолюбие, настойчивость в достижении своих целей. Сама она, вместе со своим учеником, ставшим предпринимателем, в девяностых годах прошлого века, когда аптеки стали переходить в частные руки, и государство отказалось от монополии на поставки импортных лекарств, открыла одну аптеку, потом другую. Дело пошло, и через пятнадцать лет треть аптек их города принадлежала компаньонам. Вика была коммерческим директором их ЗАО «Аптека-Русь». Она закончила университет. Но, кроме того, бабушка подбирала ей курсы подготовки, дававшие реальные знания за короткий срок. Так Вика прошла курсы по маркетингу, потом по бухгалтерскому учету, и, наконец, по менеджменту и психологии. Вдобавок, еще в школе, она стала прилично владеть немецким и английским языками. Инна Владимировна хотела взять еще репетитора по французскому, но тут Вика взбунтовалась и заявила, что ей не хватит времени на спорт и личную жизнь. И бабушка отстала.
Одно время, в подростковом возрасте, Вика пристрастилась к компьютерным играм, стала хуже учиться, не высыпалась. Бабушка тогда затеяла серьезный разговор:
- Ежедневно, Вика, ты проводишь у компьютера по 3-4 часа. Виртуальный мир. Ты уходишь от действительности в никуда. И это время уходит никуда, ты отдаешь его в зазеркалье. Ничего не остается тебе самой. Время-это не только твое настоящее, это твой потенциал будущего. За эти четыре часа можно сделать очень много. Один час в бассейне каждый день – и у тебя хорошая фигура, осанка, тренированное сердце и сосуды – залог будущего здоровья и устойчивости к стрессам. Один час занятий языком ежедневно – и у тебя, считай, в руках дополнительная профессия переводчика, да и просто шанс устроиться в хорошую фирму, какое-нибудь совместное предприятие. Ты не ограничена языковым барьером, можешь путешествовать, общаться с иностранцами. Один час чтения хороших книг, классики, занятий музыкой, танцами – и ты становишься гармонично развитой личностью. Глубже познаешь мир. А ты, вместо использования времени на плодотворное построение своего будущего, тупо сидишь у компьютера, то раскладываешь пасьянсы, то играешь в стрелялки, что это тебе дает, кроме опустошения?
Вика наполовину была согласна с бабушкой. Действительно, она чувствовала, как компьютерные игры затягивают, трудно оторваться. Но, с другой стороны, она и так достаточно много занималась в школе и дома. И ей трудно было начать еще что-то полезное делать самой. Но и одна, дома, ничего не делая, она чувствовала себя неуютно. А компьютерные игры вводили мозг в особое состояние, когда уходили ненужные мысли и воспоминания, приходило ощущение подъема и азарта. Но бабушка решила по-другому. Она поставила блокировки на все три домашних компьютера и записала Вику в бассейн, чтобы у той не оставалось свободного времени. Еще Вика занималась восточными единоборствами, это уже по своей инициативе, с двенадцати лет. Инна Владимировна как-то спросила:
- Зачем это нужно девочке? Может, лучше на танцы походишь?
Но Вика твердо сказала:
- Я не хочу, чтобы еще хотя бы раз в жизни мне кто-то сделал больно.
И бабушка больше об этом не заговаривала. Она уважала целеустремленных людей.
Вика училась хорошо, но сначала к химии она относилась прохладно. И вот один раз бабушка ей сказала:
- Хочешь посмотреть возможности химии?
- Конечно, - ответила девочка.
Инна Владимировна привела внучку к себе в лабораторию. Кругом стояли пробирки, реторты, стеклянные шкафы со множеством баночек, наполненных разными жидкостями и порошками. Висели вытяжные шкафы над столами. Бабушка достала из сейфа два пузырька. Принесла из вивария двух мышек в пластиковой коробке. Потом сказала:
- Возьми каплю жидкости вот из этой емкости и капни мышке в рот. Вика набрала каплю раствора, взяла маленькую мышку в руку, приоткрыла ей челюсти, и капля из пипетки попала той в рот.
- Теперь пусти мышку в коробку.
Вика так и сделала. Сначала мышка побежала, а потом вдруг споткнулась, начала биться в судорогах и буквально через 10 секунд умерла.
- Бабушка! Зачем? – закричала Вика.
- Не поддавайся эмоциям. Больше подобного не случится. Вот увидишь. Теперь возьми из второй пробирки и капни животному раствор.
Заинтригованная Вика выполнила указание. Вторая мышка бегала по клетке. И тут бабушка приказала:
- А теперь снова из первого пузырька одну каплю возьми ей и капни.
- Но она же умрет, как первая!
- Нет. Сейчас случится чудо, и ты в этом убедишься.
Вика капнула мышке яд из первого пузырька и, действительно, она осталась жива и даже с удовольствием съела кусочек сыра.
Бабушка объяснила:
- В первом пузырьке сильный яд, во втором антидот, его противоядие. Поэтому вторая мышка не пострадала. Химия – наука точная и красивая. Смешивая два любых вещества, я всегда знаю, что получится в итоге. И она показала несколько простых опытов, при этом говоря:
- Вот сейчас будет бурление, как будто кипит вода в чайнике. Это выделяется газ, водород.
И Вика наблюдала, как, правда, жидкость буквально начинала кипеть.
- А сейчас изменится окраска.
И раствор из красноватого становился зеленым. Вика зачарованно смотрела на все эти манипуляции. Но потом все равно спросила:
- А зачем мышек убивать?
- На лабораторных животных ученые учатся создавать новые лекарства, противоядия, определяют токсичность разных веществ для человека.
- Лучше бы наоборот, на людях испытывали, а животных лечили, – буркнула Вика. У нее были основания больше любить животных, чем людей, поэтому бабушка сделала вид, что не услышала ее замечание.
С того похода в лабораторию химия стала любимым предметом для девочки. Бабушка, конечно, поддерживала ее интерес, и Вика с легкостью занимала первые места на городских олимпиадах по химии среди школьников, а потом так же легко закончила университет.
Еще у Вики был дедушка, тоже химик, но он жил в Германии. Феликс Эдуардович уехал на свою историческую родину в начале 90х годов. Устроился сначала простым химиком в концерн по производству стиральных порошков, но, благодаря своим разработкам, быстро продвинулся. Хорошо зарабатывал. Имел все атрибуты благополучия: дом, машину, счет в банке. В последние годы он занимался также поставкой немецких лекарств и медицинской аппаратуры в их город черед бабушкину фирму, они до сих пор состояли в законном браке, и бабушка два-три раза в год ездила в Германию по служебным и личным делам. Иногда она брала Вику с собой. Девочка практиковалась в немецком, присматривалась к чужой жизни, ее возили по музеям, церквям и старинным крепостям. Вике нравились чистота и порядок на немецких улицах, их дома и обычаи. И она как-то спросила у бабушки: а почему мы не переедем жить к дедушке? Или он не вернется обратно домой?
Бабушка ответила:
- Если в своей науке я могу сказать, чем закончится любая реакция соединяющихся веществ, то в политике это предсказать невозможно. Государства воюют, экономику стран охватывают непонятные кризисы, политики делают глупости, курс валют скачет. Так что лучше, если у нас будет две точки опоры, в двух странах на этой земле. Да и приятно разнообразие. Мы то тут, то там. Не правда ли?
Вика согласилась, но позже поняла, что бабушка немного лукавит. Их налаженный международный бизнес приносил хороший доход. Ну и, конечно, просто сидеть рядовым химиком в какой-то лаборатории со стиральными порошками, при ее характере, бабушка бы не смогла. В России она была профессором, заведующей кафедрой, владела сетью аптек, пользовалась авторитетом, имела сотни учеников, знакомых. А жизнь в Германии не удовлетворила бы ее честолюбие и жажду деятельности. Да, в свои шестьдесят пять лет Инна Владимировна была поразительно энергичным человеком. Подтянутая, всегда следящая за собой, она имела личного тренера по фитнесу и визажистку. Одевалась в Германии, ходила в бассейн и на лыжах. Правда, последнее время, она все сильней натаскивала Вику и говорила:
- Скоро тебе придется всем этим заниматься.
Вика сопротивлялась:
- Ты же сама это всегда делаешь.
- Ну, мне хочется порой отдохнуть. Да и вообще я подумываю уехать в Германию или прикупить домик в Альпах.
Но Вика всерьез не воспринимала эти бабушкины заявления, зная ее неугомонный характер. А, видимо, зря. Хотя, что могла предчувствовать Инна Владимировна? Она же умерла не от долгой изнурительной болезни, а погибла от удара какого-то подонка, куском трубы по голове. Вечером подъехала к гаражу, поставила машину, не успела пройти несколько метров по темному участку между деревьев к дому, как сзади получила удар такой силы, что треснул череп, и Инна Владимировна мгновенно умерла. Не мучилась. Видимо, это сделал какой-то отморозок - наркоман. Был украден кошелек, мобильник, сняты золотые украшения. В это время Вика была в небольшом соседнем городке в командировке, где подписывала договор о поставке медпрепаратов из Германии туда. Сделка была успешно завершена. Но Вика так устала за день, что решила в ночь не ехать, а выспаться в гостинице и отправиться домой утренним рейсом. В семь вечера она позвонила на мобильник бабушке. Та была в гостях у подруги. Девушка сообщила ей результаты поездки. Бабушка посоветовала ей денек отдохнуть в том городе, посетить музей деревянного зодчества, а к вечеру на автобусе вернуться. Потом Вика поужинала в ресторане со знакомым, пошла в номер, приняла ванну и легла спать. Ее разбудил телефонный звонок. Она подошла к мобильнику, который лежал на зарядке на дальней тумбочке.
Мужской голос спросил:
- Это Виктория Викторовна Глейман?
- Да. А что?
- Инна Владимировна Глейман Вам приходится бабушкой?
- Да. А что случилось? Кто это?
- Следователь прокуратуры Демкин. Ваша бабушка погибла. Если сможете, завтра возвращайтесь домой. Нам нужно взять у вас показания.
И тут произошло нечто странное. Как бы со стороны, Вика увидела, что ноги у нее подкосились в коленных суставах, и она мягко, словно подломленная, упала на ковер. Мобильник выпал из руки и продолжал что-то говорить мужским голосом. Будто в замедленной съемке, Вика подняла его, поднесла к уху:
- Моя бабушка умерла? Вы не ошиблись?
- Нет. Ее уже опознали соседи.
- Автоавария? Инфаркт?
- Если бы. Убили ее, понимаешь, у гаражей.
- Договорились. Я завтра приеду.
Вика отключила телефон. И потеряла сознание. Пришла в себя через какое-то время. И не могла сначала понять, что случилось. Лежит на полу, в незнакомой комнате. Трезвая. А потом ударило по мозгам: «Бабушка. Убита. У гаражей». Девушка застонала. В какой-то момент сердце пронзила острая боль. А затем чувства ушли. Информация жила как бы отдельно от нее, ее лично не касалась. И мыслей тоже не было. Полное отупение. Вика даже чуть подремала. Рано утро, на автомате, сдала комнату. Чтобы быстрее добраться, наняла частную машину. Молодой водитель – лихач домчал ее до родного города за три часа. Пытался еще в пути разговорить красивую, но печальную девушку, но та резко оборвала его:
- Следи лучше за дорогой, пацан.
Хотел огрызнуться, но побоялся, что девушка вообще выйдет и наймет другую машину. Ну а потом поехало: допрос у следователя, опознание, похоронное бюро, какие-то срочные дела на работе, соболезнования, надрывающийся телефон. Похороны. Речи. Поминки в кафе. Вика выпила залпом стакан водки, как простую воду, и даже не почувствовала опьянения. Вышла покурить на улицу. Какая-то старая тетка, школьная подруга бабушки, подошла к ней:
- Ты поплачь, Вика, расслабься, тебе станет легче.
Вика швырнула недокуренную сигарету в урну и вернулась в поминальный зал, слез не было. Услышала шепоток за спиной:
- Железная леди. Как бабка.
- А что плакать, такому наследству радоваться надо.
Не было даже желания обернуться, посмотреть, кто сказал гадость. И все люди стали казаться Вике марионетками, говорящими заученные речи, делающими привычные отработанные движения, но под маской скрывающими истинные чувства, злобу, агрессию. Она сказала компаньону бабушки, Леониду Сергеевичу, что побудет пару дней дома. Тот закивал головой:
- Конечно, Вика, выходи в понедельник.
И Вика поехала домой. Вошла в их трехкомнатную, недавно отремонтированную, полногабаритную квартиру. Хотела крикнуть:
- Бабушка, я пришла!
И слова застряли в горле. И тут пришло понимание случившегося. Рыдания начали сотрясать плечи. Вика захлебывалась слезами, твердила:
- Бабушка! Зачем ты ушла? Зачем ты оставила меня совсем одну? Как я буду жить без тебя?
Вика легла на бабушкину кровать, обхватила подушку и долго плакала. Сначала были слезы и слова. Потом рыдания стали стихать, и пришли воспоминания. И она разворачивались почему-то в обратном порядке, от последних разговоров, работы в фирме, к институтским годам, поездкам в Германию, отдыху на даче. А затем - школа. Проверка уроков. Бабушка была строга. Иногда Вика восставала против ее гнета, но не сильно, потому что знала, что ей идти больше некуда, после того, что случилось с ней в 12 лет. Это были самые тягостные воспоминания. И вообще те события искалечили, можно сказать, ей жизнь. Но почему-то в этот день их тоже, она чувствовала, нужно было пройти. И она вспомнила эти дни. В деталях.
Инна Владимировна и Феликс Эдуардович познакомились на первом курсе университета. Оба были студентами – химиками. Поженились на втором. Получили комнату в общежитии. Их единственный сын Виктор родился на третьем курсе. Воспитывали его дружной студенческой компанией. Инна даже не брала академический отпуск. Занималась по книгам. На семинары с Феликсом ходили по очереди. А, когда было нужно, подстраховывали соседки их других комнат общежития. В год отдали мальчика в ясли. Инна закончила университет с красным дипломом, поступила в аспирантуру. Феликс занялся разработками в прикладной химии. Витю сначала таскали в ясли, потом в детсад. С первого класса он сам ходил в школу с ключом от квартиры, привязанным на шее. Мальчик рос тихим, послушным. Но в 15 лет проявил характер, занялся, несмотря на протесты родителей альпинизмом. Он тоже поступил в университет, а в 19 лет, неожиданно для всех, женился на однокурснице. Но Галина, его молодая жена, не особенно стремилась к знаниям, и ее за неуспеваемость отчислили. Родители не позволили привести в дом невестку, которая им не нравилась, и сняли молодым комнату. Чтобы сын не бросил учебу, помогали деньгами. Виктор закончил университет, но делать карьеру не захотел. Его жена получила от деда квартиру в наследство, и они уехали жить туда, в небольшой райцентр, в нескольких часах езды от их города. Там Виктор устроился работать химиком – технологом на ликероводочный завод. Жена не работала. Денег молодой семье не хватало, тем более родилась Вика, поэтому парень стал подрабатывать по вечерам и во время отпусков на стройках. Пригодился опыт стройотрядов. Будучи альпинистом, он соглашался на самые опасные высотные работы. Так и погиб, упав с четвертого этажа. Вике было тогда всего четыре года. Папу она помнила смутно. Красивое улыбающееся лицо. Сильные руки, подбрасывающие ее вверх. Карусель и колесо обозрения, на которых они катались с отцом. Большой розовый слон. Его папа купил во время прогулки. А мама начала кричать:
- Денег в доме нет! Ужин сварить не из чего! В одной юбке третий год хожу! А ты такие дорогие игрушки покупаешь!
Вика тогда испугалась, что слона мама отберет, отнесет в магазин и вернет деньги обратно. Она спряталась вместе с игрушкой в кладовку, притихла там и незаметно уснула. А родители долго не могли ее отыскать. И даже испугались.
Отец погиб. А через год в доме появился отчим. Николай Иванович. Вика упорно отказывалась называть его «папа» или «дядя Коля», а звала просто «вы». Тогда с бабушкой и дедушкой они виделись редко, только по праздникам. Мама почему-то не любила этих встреч и старалась их избежать. Те считали сноху виновницей в смерти сына и явно показывали это. Отчим относился к девочке неплохо. Не бил. Не ругал. Дарил игрушки и шоколадки. Но Галина не особенно поощряла их дружбу. А потом , когда родился брат, внимание с девочки полностью переключилось на новорожденного. И она чувствовала себя порой даже лишней в семье. У Николая, как все говорили, была светлая голова и умелые руки. Он тоже работал на ликероводочном заводе, но знал не только все тонкости химических процессов, но и умел наладить оборудование, за что его ценило начальство. И дома он делал все – чинил сантехнику и электрику, белил, красил, менял рамы. Он мог отремонтировать не только простой утюг, но и импортный телевизор, свои «Жигули». Галина гордилась тем, что у нее муж – мастер, тем более, почти непьющий, а в доме все есть, и она может постоянно обновлять свой гардероб. И жизнь текла, размеренно до того рокового дня.
Дело было в начале лета. Теплый июнь. В школу идти не надо. Брат Юрка заболел какой-то детской инфекцией, с бредом, сыпью, температурой 40оС. И его отвезли в больницу. За два дня состояние брата улучшилось. Поставили диагноз «весенняя краснуха». Мать собиралась идти навестить мальчика в больницу. Работала она в этот день со второй смены. Вика сидела на кухне, с отвращением ела манную кашу, собираясь ее незаметно выкинуть в миску кошке. Но мать из кухни не уходила, готовила обед, поторапливая:
- Ну ешь ты быстрее, да пойдем в больницу к брату.
- А может, я лучше телевизор посмотрю?
- Нет. Погода хорошая, а там парк. Посидишь на свежем воздухе.
- А я не хочу в больницу, она заразная.
- Ты же в палату не пойдешь, где больные лежат.
- Ну там все равно дети, измазанные зеленкой, кругом бегают. Заразят меня.
- Глупости говоришь!
- Ничего не глупости. Бабушка так говорила, когда я ее прошлым летом на экскурсию по нашему городу водила. А она все знает. Помнишь, тогда приезжала, мне целый ящик книг привезла.
- Лучше бы она тебе джинсы новые и пару платьев купила.
- Она мой размер не знает.
- Ну мне бы денег дала, я бы купила.
- А вдруг ты на себя и Юрку потратишь, и мне ничего не достанется?
- Ах ты дрянь! – мать схватила полотенце и размахнулась, чтобы ударить девочку, но вдруг застонала, схватилась за живот и стала оседать. Она побледнела и прошептала:
- Ой, плохо мне… умираю… вызови «скорую».
Вика знала, что «скорая» - это номер 03. Набрала две цифры. Вызов сначала не хотели принимать. Холодный женский голос сказал:
- Девочка, не балуйся! Пусть позвонит кто-нибудь взрослый.
И тогда Вика начала кричать:
- Взрослая дома одна, моя мама. Она умирает. Лежит и не двигается. Приезжайте скорей!
Видимо, проняло. Тетка сказала:
- Диктуй адрес.
И, буквально через десять минут, приехали врачи. Мужчина с бородой и в мятом сером халате смерил давление, пощупал живот и сказал своей молоденькой помощнице, у которой халат был чистый, накрахмаленный, а губы ярко накрашены:
- Внутреннее кровотечение. Видимо, внематочная беременность. Можем не довезти. Нужно капать.
Медсестра поставила капельницу, какие-то уколы внутримышечно. Пришел водитель с носилками. Втроем они переложили Галину с пола на носилки, снесли по лестнице вниз. И машина с воем сирены умчалась в больницу. Вика хотела поехать с ними, но ее не взяли. И она полдня ходила по дому, не зная, чем заняться. Потом девочка решилась и пошла в больницу. Узнала в регистратуре, что маме сделали операцию. Заплакала. Пожилая санитарка пыталась ее успокоить:
- Не волнуйся. Хирурги у нас хорошие, все сделали как надо, мамка скоро поправится.
Но наблюдательная девочка, прислушиваясь к разговорам пробегавших медсестер, поняла, что Галина потеряла много крови, а нужной группы в больнице пока нет, вызвали доноров, и, чем закончится дело, еще неизвестно. Она долго бродила вокруг больницы, пока охранник не заставил ее пойти домой. Вика не хотела ни есть, ни читать, ни смотреть телевизор. Волновалась. Позже пришел отчим. Он уже все знал. Успел навестить сына в детской инфекционной и жену в гинекологии. Спросил:
- Есть будешь?
- Не хочу.
- А я поем.
И он съел пару нажаренных утром матерью котлет. Выпил стакан коньяка. Вика, забившись в угол на кухне, молча смотрела, как он жует котлеты, вспомнила мать, жарящую их, а потом лежащую, бледную, на полу. Девочка подумала, что мама может умереть, и заплакала. Плач перешел в рыдания, она не могла остановиться. Отчим подошел к ней, взял на руки, как маленькую, прижал к себе:
- Успокойся, доченька, все будет хорошо. Мама поправится. И мы поедем все вместе на озеро, будем жарить шашлыки, ловить рыбу, купаться. Хочешь?
- Хочу.
- Давай я тебя отнесу в постельку, ты заснешь, а завтра утром пойдем к маме в больницу. И она помашет нам из окна рукой.
- Хорошо.
Николай отнес Вику в детскую, положил на диван, сам лег рядом, стал гладить. Вика сначала успокоилась от его голоса, ощущения сильного мужского тела рядом, поглаживаний. Она даже начала засыпать. Но потом что-то ее встревожило, и девочка проснулась. Отчим продолжал ее гладить, но это уже были другие прикосновения. Не мягкие, успокаивающие, а настойчивые, возбуждающие. Не по плечам, голове и спине. А по животу, еще не сформировавшимся грудям, верхней части бедер, лобку.
- Что Вы делаете? – недоуменно спросила она.
- Не бойся. Я ничего плохого тебе не сделаю. Наоборот, тебе будет очень приятно, – голос отчима прерывался, руки дрожали.
Вика по-настоящему испугалась. Она еще никогда не видела Николая Ивановича таким, непонятно возбужденным, опасным. Девочка попыталась встать, но отчим не дал. Он навалился на нее всем телом и стал стаскивать трусики.
- Пустите! – закричала Вика.
- Заткнись! – мужчина зажал девочке рот рукой. Вика укусила его. Тогда Николай выматерился, ударил падчерицу по лицу, стал выкручивать руки. Вика извивалась, царапалась, кусалась, лягалась. Но силы были неравными. Все более возбуждаясь, мужчина стал бить ее кулаками по груди, животу, голове. На какой-то миг Вика потеряла сознание. И тогда он стащил с ребенка трусики и ввел в нее свой крупный половой член. Девочка закричала от боли, но Николай, не останавливаясь, еще минут десять, терзал своим орудием любви кровоточащую падчерицу. Закончив, он сказал:
- Ну вот, видишь, совсем не страшно, теперь ты стала настоящей женщиной. Ну как, понравилось?
- Я тебя ненавижу, - прошептала девочка разбитыми губами.
- Ах ты, паскуда. Если кому-то вякнешь, башку снесу. Нет, лучше в озере утоплю. Или в сортире. Сдохнешь в говне.
Вика заплакала. И даже не столько от боли, сколько от унижения и бессилия. Ей сделали так плохо, а она не может отомстить. Ей хотелось убить насильника, растерзать, застрелить, зарезать. Но пистолета под подушкой не было. А дойти до кухни, взять нож, не хватило бы сил. Увидев ее слезы, отчим подобрел:
- Ладно, не плачь. Первый раз всегда больно. Но я тебе много подарков сделаю. Хочешь платье, кофточки, джинсы или новый велик?
- Ничего не хочу.
- Зря ты так. Я тебя сразу полюбил, как увидел. Но ты совсем маленькой была. Хотя маленькие девочки гораздо лучше взрослых женщин. Они такие чистенькие. Наивные. А взрослые женщины грубые, как животные, жадные. Им только деньги давай. И все мало. Я тебя люблю. И ты меня со временем полюбишь. Только маме не говори, что было. А я тебя машину научу водить. Будешь скоро по городу разъезжать. Вся из себя крутая. Можем завтра уже начать учиться. Поедем за город. И там, по лесным дорогам гонять попробуешь. Хочешь?
Вика молчала. Она притворилась спящей. Отчим пошел на кухню. Девочка слышала, как он гремит кастрюлей, бутылкой. Она ясно представляла, как отчим снова жрет котлету, положив ее на кусок белого хлеба, пьет коньяк. Потом Николай вернулся, снова начал ее ласкать, гладить, попытался заставить себя целовать, но Вика плотно сжала губы. Снова избив девочку, мужчина сказал:
- Ну ты, сучка, и упрямая. Ничего, я тебя переломаю. Все бабы любят сильных мужиков. Еще сама будешь просить отсасывать у меня и ползать на коленях, как твоя мать.
На этот раз он поставил девочку раком и совершил с ней половой акт через прямую кишку. Снова было нестерпимо больно, противно. Но Вика терпела и обдумывала, что ей дальше делать, как прервать эти мучения. Отчим допил бутылку коньяка, крепко обхватил девочку, прижал к себе. И вскоре захрапел.
Выждав немного времени, Вика тихонько выбралась из его объятий и буквально поползла в коридор. От боли она не могла выпрямиться, кровавый след тянулся за ней по линолеуму. Взяв телефонную трубку с собой, она заперлась в туалете и набрала 02.
- Приезжайте на улицу Строителей дом один квартира три. Срочно! Или меня убьют.
Эту фразу девочка обдумала лежа на диване. Нужно было одним коротким предложением вызвать подмогу себе. Времени может не быть. И была права. Отчим проснулся и орал:
- Ты где?!
- В туалете. Писаю.
Вика спрятала трубку в бак с грязным бельем и вылезла наружу. Отчим отнес ее обратно в комнату, сжимая своими потными лапами. Они снова легли на диван. Мужчина задремал, и девочка ждала приезда милиции с замиранием сердца. А в это время дежурный лейтенант думал, посылать или нет наряд по данному адресу. То ли балуются подростки, то ли действительно что-то случилось. Но потом он вспомнил листовку с розыском маньяка, направил машину с тремя практикантами, курсантами из милицейского училища, с пожилым старшиной – водителем, разобраться в ситуации. Полные энтузиазма ребята решили провести осмотр по всем правилам. Один их них забрался на балкон второго этажа обозначимой квартиры. Двое других позвонили в дверь. Николай проснулся, пробормотал:
- Кого черт принес?
Заткнув Вике рот полотенцем, подволок ее к входной двери и спросил:
- Кто там?
- Откройте, милиция!
- Зачем?
- Поступил звонок, что у вас в квартире находится преступник.
- Нет у нас никого. Дайте людям поспать.
- Пустите! Мы проверим.
- Приезжайте с ордером прокурора, тогда пущу. А сейчас убирайтесь.
Парни топтались у двери и не знали, что делать дальше. Но курсант, находящийся на балконе, разглядел через оконное стекло окровавленную постель, мужчину и девочку, которую тот крепко держал, вывернув руку. Парень толкнул балконную дверь, к счастью, та оказалась не заперта. И он забежал в квартиру, бросился в коридор к преступнику. Николай обернулся, увидел парня и жестоким ударом в лицо кулаком сбил с ног, начал пинать ногами. Девочка, воспользовавшись этим, вырвала кляп изо рта и закричала:
- Помогите!
Отчим переключился на нее. От мощного удара та пролетела через весь коридор и упала, ударившись головой о шкаф. Ее крик стал сигналом для курсантов, те взломали входную дверь и ворвались в квартиру, скрутили мужчину, несмотря на его сильное сопротивление. Вызвали следователя прокуратуры. Все улики преступления были налицо.
Вику отвезли в больницу, где оказали первую помощь, зашили кровоточащие разрывы, ввели антибиотики, седативные, обезболивающие препараты. В присутствии детского психолога с ней беседовал следователь. А потом состояние девочки ухудшилось, несколько дней она бредила, сознание было спутанным.
Но интенсивное лечение и молодость сделали свое дело. Сознание вернулось, появился аппетит, она начала ходить по палате. На улицу ее еще, правда, не выпускали.
И вот как-то утром в палату вошла мать. Вика обрадовалась. Подскочила с кровати:
- Мамочка! Ты уже поправилась? Давай, пойдем домой. И Юру возьмем.
Но то, что случилось дальше, она никогда не забудет. Мать, с искаженным ненавистью лицом, заорала:
- Ах ты, сучка малолетняя! Зачем полезла под Николая?! Да еще засадить мужика решила! Ты и его, считай, угробила, и меня тоже. Где я теперь такого найду? Выродок ты последний! Ненавижу!
И она кинулась к дочери, размахивая кулаками. Хорошо, что на месте были соседки по палате, знавшие историю девочки, но не беспокоящие ее расспросами. Они бросились к взбешенной женщине, схватили ее, вызвали дежурную медсестру. Медперсонал вывел Галину из палаты. А Вика поняла, что матери у нее больше нет. Подумав, она подошла к зав.отделением и попросила его позвонить бабушке. Инна Владимировна приехала в этот же день, вечером, на своей машине. Она даже не догадывалась, какие страшные события произошли за последние несколько дней. Бабушка просидела с ней всю ночь. Вика рассказала, что случилось, лечащий врач ознакомил ее с историей болезни. И Инна Владимировна приняла трудное решение:
- Будешь жить у меня. В обиду я тебя больше не дам.
И вот, с двенадцати лет, Вика жила у бабушки, женщины сильной и гордой, порой даже холодновато – надменной, но мудрой и доброй, заменившей ей и отца и мать. Галина на дочь не претендовала, неизвестно чем – деньгами или шантажом, но бабушке удалось этого добиться. А потом, через пару лет, мать снова вышла замуж, за хозяина небольшой автозаправочной станции, и была с ним счастлива. Брат Юра вырос и уехал учиться в высшее военное училище связи. Отчима последний раз Вика видела на заседании закрытого суда. Ему дали двенадцать лет за совокупность преступлений: изнасилование несовершеннолетней, нанесение телесных повреждений, планирование убийства (девочка рассказала, что он собирался ее утопить), а так же сопротивление сотрудникам милиции.
А год назад пришло извещение о том, что Дударцев Николай Иванович скоропостижно скончался от обширного инфаркта миокарда в поезде, когда возвращался домой из мест лишения свободы после отбытия срока наказания и похоронен в городе N-ске. Останься Вика жить в их маленьком городке, ей было бы не избежать пересудов и сплетен. Но в мегаполисе с пятью сотнями тысяч населения о том, что случилось с ней, никто не знал. Но полученная в детстве травма давала о себе знать до сих пор. У Вики были большие проблемы с мужчинами. Внешне привлекательная шатенка с зелеными красивыми глазами, ухоженная, модно одетая, энергичная, насмешливая, она всегда была окружена парнями. Встречалась, флиртовала, ходила с ними в рестораны и кафе, в клубы и театры, целовалась. Сама возбуждалась и даже при этом испытывала оргазм. Но в близкие отношения вступить не могла. Мышцы влагалища болезненно сжимались, и половой акт был невозможен. Да и вообще, доведя мужчину до последней черты, Вика теряла к нему интерес и начинала испытывать отвращение и даже агрессию. Сколько раз она слышала обидные слова:
- Да я с тобой импотентом стану!
А у Вики в глубине подсознания мелькало: « Так тебе и надо, скотине». Часть парней обижалась, и исчезала с ее горизонта навсегда. Было несколько воздыхателей, делавших ей официальное предложение стать женой, они считали Вику просто девушкой недоступной и гордой, которая бережет себя для мужа. Несколько раз Вика, склонная к риску, попадала в опасные ситуации, когда встречалась с малознакомыми мужчинами, а те, приняв ее общительность за доступность, удивлялись, почему девушка за ужин в ресторане не хочет расплачиваться натурой. И пытались взять свое. Но тут помогали многолетние занятия восточными единоборствами. Потенциальные обидчики получали весьма болезненные травмы и отставали. Но трое из них обещали вначале реально отомстить, продолжали звонить и угрожать. Их мужское тщеславие не могло смириться с униженным мужским достоинством. Это были – охранник Степан, рэкетир Паша и азербайджанец Алик. Начальник службы безопасности их фирмы, Андрей Петрович Володин не зря ел свой хлеб. Бывший майор ФСБ докладывал Инне Владимировне о похождениях внучки, о ее драках и ночных походах в клубы, предупреждал о возможной мести и о разных неприятных случайностях, которые могут произойти в подобных местах в позднее время. Бабушка говорила с Викой об этом, предлагала найти достойного жениха, поездки на солидные заграничные курорты. Но Вику заводили именно такие рисковые отношения, хотя она обещала образумиться и вести себя более благопристойно. В свое время с ней работали разные психологи, но, слушая их лживо – участливые речи, девочка не могла им поверить и раскрыться. И та стрессовая ситуация не была отработана, оставалась в подсознании и мешала наладить обычную жизнь. Вика знала, что ей нужно пройти курс лечения у психотерапевта, но местным специалистам она не доверяла, а ехать в столичные клиники не было времени, тем более теперь.
Выплакавшись, Вика сняла накопившееся напряжение, расслабилась. А потом, уйдя в воспоминания, незаметно заснула.
*** ***
На следующее утро Вика проснулась от яркого солнечного света, попавшего ей на лицо, и освещавшего бабушкину комнату. Сначала она почувствовала себя бодрой и выспавшейся, но потом, вспомнив все, ощутила саднящее чувство потери и одиночества. Но надо было жить дальше. Она вспомнила любимую бабушкину притчу про двух лягушек в сметане, заставила себя встать, пойти на кухню, сварить кофе, выпить его, съесть бутерброд с сервелатом. Общаться ни с кем не хотелось. Отключила все телефоны. Теперь надо было, раз выпало свободное время, занять его чем–то продуктивным. Уходить из дома желания не было, видеть кого–то тоже, читать бы она не смогла. И Вика стала убирать в квартире. Она вымыла окна, полы, параллельно стирала белье. На обед приготовила себе салат, в морозилке нашла мороженое. Выпила стакан красного вина. Продолжила уборку и стирку. К вечеру все было закончено. Приняла ванну. Немного позанималась своей внешностью. Но даже это приятное занятие не приносило удовольствие. Включила комп, телефон, мобильники. Посмотрела электронную почту. Ничего интересного. Пропущенные звонки. Нет, перезванивать не будет. Стала просматривать sms-ки. Соболезнования. И вдруг, что это? Она прочла: «Ну что, жалко бабулю? Теперь ты будешь каждый месяц терять что-то дорогое тебе. А потом, в мучениях, уйдешь на тот свет сама». Идиотизм какой-то. Кто мог такое написать? Конечно, о смерти Инны Владимировны знал весь город. И это чмо решило воспользоваться ее горем, чтобы нанести психологический удар. Взять на испуг. Кому это нужно? Ее мобильный номер на всех визитках, не секрет, так что подозреваемых много. В первую очередь на ум пришли отвергнутые ухажеры. Потом Вика подумала о конкурентах. Они, наверное, считают, что теперь их фирма будет ослаблена без ведущего специалиста, и, внеся страх в сердце Вики, они ее вынудят совершать глупые поступки, оплошности в работе. Нет. Ничего у них не получится. Она достаточно хорошо владеет собой. А вдруг это Леонид Сергеевич, компаньон? Хороший момент, чтобы прибрать фирму к своим рукам. Не исключено. Но это ему не удастся. Еще со школьных лет бабушка вводила ее курс всех дел. Она начала подрабатывать в аптеках по субботам фасовщицей с пятнадцати лет. Тогда она стала просить у бабушки денег на очередную партию модной одежды, а та предложила заработать деньги самой. Потом Вике пришлось сидеть на кассе, на старших курсах работать фармацевтом и провизором, какое-то время выполнять обязанности заведующей аптекой. В бухгалтерском учете она разбиралась, может, чуть похуже их главбуха. А сеть поставщиков знала лучше всех. В налоговой службе у нее были свои люди, так же как и в СЭС и мэрии. Они знали, что к Вике всегда можно обратиться за дефицитным лекарством. А к праздникам получали в подарок комплексы витаминов и наборы косметики. Пустячок. Не взятка. А приятно. Неужели Леонид Сергеевич? А ей иногда казалось, что мужчине она очень нравится. Вика вспомнила его взгляды, прикосновения, комплименты. Конечно, в открытую он не ухаживал. Женатый человек. Двое детей. Бабушка бы не одобрила. Нет, наверное, не он.
И Вика решила больше не заморачиваться. Ну, захотел кто – попугать, а не получилось. Будем решать проблемы по мере их возникновения. И она, выпив снотворного, легла спать. Сон пришел сразу.
*** ***
На следующее утро, обозрев пустой холодильник и морозильную камеру, Вика решила закупить продуктов побольше. Составила список. Вышла на улицу. И порадовалась теплому майскому дню. Обалденный запах распустившихся цветов черемухи дурманил голову. Ярко светило солнце. Пели птицы. Жизнь снова заиграла своими красками. Вика решила поехать на бабушкином «Лексусе». Вывела машину из гаража. Закрыла его и поехала в супермаркет. Она долго ходила между нескончаемых полок, заваленных разными продуктами, толкая быстро наполняющуюся тележку. Отоварилась. Сверила купленное со списком. Взяла еще пару бутылок французского вина. С трудом дотащила несколько огромных сумок до машины. Часть из них поставила на заднее сидение. Часть стала укладывать в багажник. И вдруг услышала:
- Вика!
Обернулась. Рядом с машиной стояла симпатичная улыбающаяся блондинка.
- Света?! Ты здесь в командировке?
Вика узнала девушку, они год назад вместе учились на бухгалтерских курсах, сидели рядом. Та работала бухгалтером в ЧП, в райцентре, и повышала квалификацию. Света даже тогда кое-что подсказывала Вике, давала советы, т.к. имела уже кое-какой опыт.
Света подошла ближе:
- Нет. Я уже перебралась жить сюда. В нашей дыре перспектив никаких. Да и получаю я здесь в три раза больше. Опять же культура – в театры хожу по вечерам. А ты как?
- По-разному. Хочешь, пойдем ко мне в гости, пообщаемся, – неожиданно для себя предложила Вика. Ей почему-то не захотелось одной возвращаться в пустую квартиру.
- Давай. Субботний день. Можно расслабиться. Отметим встречу. Сейчас я шампанского куплю, - легко согласилась Света.
- Не надо. У меня все есть. Садись в машину.
- Крутая тачка, - восхитилась Света.
- Бабушкина машина. Теперь мне досталась. А бабушку я позавчера похоронила, - вздохнула Вика.
- Соболезную. Прости. Я не знала. А кто она у тебя была?
- Профессор. Соучредитель ЗАО «Аптека-Русь».
- Ух ты!
- Но главное – уникальный человек, таких больше нет, - сказала Вика и сама себе удивилась, зачем я это все говорю посторонней, малознакомой девушке? Наверное, просто потребность выговориться. И она уже дальше молча вела машину. Доехали. Загнали «Лексус» в гараж, потащили пакеты домой.
Свете понравилась квартира, мебель, ремонт. Она все расхваливала, но ненавязчиво. Сама предложила приготовить что-нибудь вкусненькое и занялась обедом, пока Вика расставляла купленные продукты по полкам кухонных шкафов и холодильника. Протертый овощной суп, говядина по-польски и суфле оказались великолепны.
- Где ты научилась готовить?! – теперь уже восхищалась Вика.
- У меня большой опыт работы шеф-поваром в престижном московском ресторане, - ответила Света серьезно.
- Так ты в Москве жила? – сначала не поняла шутки Вика.
- Жила там какое-то время, но трудилась в другой сфере, = уклончиво ответила Света.
Вика не стала дальше расспрашивать, видимо, были какие-то проблемы у девушки, бередить рану не нужно. Они пили красное вино. За встречу. За поминки души Инны Владимировны. За любовь. За удачу. За жизнь. Разговаривали. Со Светланой можно было общаться легко и непринужденно. Она не зацикливалась на какой-то одной теме, понимала юмор, умела слушать, не пыталась настоять на своем мнении, не жаловалась на жизнь и безденежье, рассказывала веселые истории из жизни. Потом Света попросила:
- А покажи семейный альбом. Хочу посмотреть на твою бабушку. Ты так о ней тепло отзываешься. Редко такое бывает в семейной жизни.
Вика снова подумала, что у ее знакомой есть проблемы, похоже, семейного плана.
- Хорошо. Пойдем в комнату, достану альбом.
В бабушкиной комнате Вика подставила к книжному шкафу табуреточку, чтобы дотянуться до верхней полки. Открыла дверцу, встала на табуретку, потянулась, с трудом вытащила нужный альбом и вскрикнула. Спину пронзила острая боль. Девушка с трудом сошла на пол.
- Что случилось? – забеспокоилась Света.
- Да вчера весь день занималась уборкой. Окна мыла, полы. Мышцы потянула, да, видимо, еще продуло. Сегодня с утра спина немного побаливала, а я сумки тяжелые взялась таскать. Ну и сейчас повернулась неудачно. В спину вступило. Ой, черт, как больно, - и Вика с трудом удержалась, чтобы не выматериться.
- Не беспокойся, Вика, я тебе сейчас массаж сделаю. Все пройдет. Где у вас кремы и лекарства стоят?
Света довела Вику до дивана, альбом положила на стол, нашла в коробке массажный крем, помогла Вике раздеться и лечь удобно, выдавила из тюбика крем, согрела в своих руках и начала делать массаж. Это были легкие, очень нежные поглаживания, которые расслабляли. Снимали боль, делали тело невесомым. Вике было приятно ощущать обволакивающие тепло этих рук на своей спине, шее, плечах. Ладони скользнули по позвоночнику вверх – и уходила боль. Ладони скользили вниз – и нарастало приятное возбуждение. И скоро уже именно это возбуждение стало доминировать в ощущениях, оно постепенно охватывало все тело. Руки на секунду замирали на определенных точках – и Вика с трудом сдерживала стоны наслаждения, никогда еще ей не было так хорошо и приятно. И Света это почувствовала. Тогда она провела рукой от позвоночника вдоль лопаток и подмышечных впадин под лежащую девушку и стала ласкать ей грудь. И тут Вика не сдержалась. Самопроизвольно вырвался то ли вскрик, то ли стон.
- Повернись, - прошептала Света.
Вика легла на спину. Светлана стала целовать ей грудь, нежно и страстно. Вика не узнавала себя, она металась, стонала, всхлипывала, пока руки подруги не начали поглаживать ей лоно и клитор. И тогда наступил оглушительный оргазм. Вика прерывисто дышала, ее тело покрылось потом. Она стеснялась открыть глаза и посмотреть на свою подругу. Но Света поцеловала ее в губы и сказала:
- Не переживай. Ничего не случилось страшного. Это был просто лечебно-эротический массаж. Ты испытала новые ощущения, вот и все. Смотри на жизнь проще.
Вика открыла глаза. Света с улыбкой смотрела на нее, и девушке стало легче. Она спросила:
- Ты никому не расскажешь?
- О чем, дурочка?
- Я не хочу быть лесбиянкой.
- Ну так не будь ею. Не повторяй эксперимент, вот и все.
- А мне понравилось.
- Тогда делай то, что тебе нравится. Вспомни Сафо, Ахматову, Жорж Санд. Неглупые были, кстати, тетки и продвинутые. Бисексуалки. Одно другому не мешает. Просто даже помогает лучше понять жизнь, во всех ее гранях.
- Да. Интересно, именно сегодня я поняла, какой должна быть настоящая женщина, чтобы мужчина был с ней счастлив.
- Вот видишь.
Вика задумчиво продолжила свою мысль:
- Женщина должна быть куртизанкой, гейшей, нежной и страстной, такой как ты.
- Но я, Викуля, предпочитаю ласкать девушек. Это гораздо приятней.
- И ты что-нибудь при этом испытываешь?
- Да я с тобой три раза кончила, видя и ощущая то, что чувствуешь ты.
- Удивительно. Век живи – век учись.
- И все равно дураком умрешь. Ты просто наивная, как девочка лет двенадцати. У тебя был хоть один мужик?
Вика замерла. Услышав про двенадцатилетнюю девочку. Откуда Света знает? Или это просто так, совпадение? И насчет мужиков тоже. По-своему расценив молчание подруги, Светлана сказала:
- Ну ладно, не пересчитывай этих козлов. Пойдем, лучше выпьем.
Вика переоделась, и они отправились на кухню. Спина больше не болела. Во всем теле была необычная легкость. Они перекусили, снова стали пить вино и разговаривать на разные темы. Часа через полтора Светина рука опустилась на колено Вики, вторая притянула девушку за плечи к себе. И они стали целоваться, а потом всю ночь занимались любовью на кровати в Викиной комнате. Воскресенье они также провели вместе, только вечером Света поехала к себе домой, а утомленная Вика легла спать.
Глава 2
Потянулись рабочие дни. Вика училась жить одна, принимать ответственные решения без советов и поддержки Инны Владимировны. Она старалась придерживаться прежних принципов руководства. Леонид Сергеевич порой, соблазнившись дешевизной предложения, брал партию медикаментов у «левых» поставщиков. Но Инна Владимировна, усомнившись в каком-то препарате, проверяла лекарства в лаборатории, и если это был контрафакт, жестко разговаривала с поставщиком. И тот платил огромный штраф их фирме, чтобы дело не пошло дальше, и попадал в их черный список. Партия товаров уничтожалась. Леонид Сергеевич один раз пытался уговорить продать подобную партию в аптеках глубинки, но Инна Владимировна так наорала на него, что он выскочил из ее кабинета весь красный и мокрый, промчался мимо Вики и секреташи из офиса к своей машине и три дня после этого вообще не показывался на работе.
Вика сотрудничала с проверенными поставщиками, открывала новые аптеки, подбирала персонал, следила за бухгалтерией и ценообразованием. Практически все руководство фирмы было теперь на ней. Леонид Сергеевич вел себя как-то странно, то ли решил отойти от дел, то ли внимательно следил за работой Вики, чтобы зацепиться за какую-нибудь ошибку и утопить. Сам он практически ни во что не вмешивался, на работе долго не задерживался, порой от него пахло коньяком, а движенья становились неуверенными. Один раз Вика не выдержала и спросила, когда он собирался уходить:
- А не страшно в таком виде за руль, Леонид Сергеевич?
- А что, я в хорошей форме, имею право отдохнуть. Это тебе, молодой, в охотку работать, а я за пятнадцать лет в российском бизнесе уже навкалывался, - ответил он заплетающимся языком.
- Извините, Леонид Сергеевич, - сказала Вика. Больше она вопросов не задавала, но продолжала внимательно наблюдать за поведением компаньона.
Почти все время Вика проводила на работе. Иногда встречалась со Светой. С ней можно было выпить. Расслабиться, посмотреть на видео комедию. Ходить, как раньше, в клубы Вика не хотела. Последнее время она стала остерегаться новых знакомств. Тем более, начальник службы безопасности сказал как-то раз:
- Виктория Викторовна, я Вас очень прошу после произошедшей трагедии домой поздно не возвращаться, по ночным клубам и ресторанам не ходить.
- Но ведь Инну Владимировну убил какой-то наркоман-отморозок, причем тут я? – удивилась Вика.
- Я не совсем уверен в этой версии следователя и провожу собственное расследование, - признался Андрей Петрович.
- Ну и что Вы обнаружили, господин Пуаро? – спросила Вика.
- Вы можете ехидничать, госпожа Глейман, но у Инны Владимировны было больше врагов, чем Вы думаете, ответил тот.
- Кто же они?
- Недобросовестные поставщики, уволенные сотрудники, отчисленные студенты, конкуренты. Ваша бабушка не отличалась покладистым характером, так что пара десятков недоброжелателей наберется. Среди них могут быть мстительные люди, шизофреники, эпилептойды. И у Вас есть несколько врагов, Виктория Викторовна, не забывайте о них. Да и фирма – лакомый кусочек для многих. Уберут Вас, а Леонид Сергеевич сейчас не в лучшей форме…
- Он, похоже, пьет?
- Леонид Сергеевич со студенческих лет был влюблен в Инну Владимировну, и для него ее смерть – большой удар.
- Так он же на двадцать лет моложе бабушки!
- У них не было интимных отношений. Но он пронес уважение, любовь, преклонение перед этой женщиной через всю жизнь. И такое, правда редко, но бывает. Бизнес дался ему нелегко, но он старался держаться на уровне своего идеала, а сейчас потерял точку опоры. Выпивает, играет в казино, завел молодую любовницу. Но я думаю, он преодолеет этот кризис. А почти вся ответственность за судьбу фирмы лежит на Вас. Так что будьте, пожалуйста, осторожны и внимательны.
- Спасибо, майор, - немного насмешливо сказала Вика, но призадумалась. Если бабушку убили не случайно, то опасность, действительно, велика. И надо ждать неприятностей от их общих врагов.
Но удар пришел с другой стороны. Позвонил знакомый нотариус и спросил:
- Виктория Викторовна, придите, пожалуйста, в мой офис седьмого июня в десять чесов утра, вместе с Леонидом Сергеевичем. Я оглашу завещание Инны Владимировны. Феликсу Эдуардовичу я уже в Германию позвонил, и он обещал прилететь.
Вика удивилась:
- Разве бабушка оставила завещание?
- Да, конечно. И просила огласить в присутствии вышеназванных людей. Через месяц после своей смерти. Это как раз будет седьмого июня.
- Хорошо. Я приеду.
Дед прибыл за день до назначенного срока. На похоронах он не был, т.к. в это время лежал в больнице с обострением язвенной болезни желудка. Вика его приезду обрадовалась, хотя у них дружбы особой не было, но приятные воспоминания о поездках в Германию остались. Надо было обсудить с ним, как продолжать совместный бизнес дальше. Вика подготовила пакет документов: финансовые отчеты, новый договор, доверенность о ведении дел на ее имя. Теперь она должна будет подписывать контракты и ездить два раза в год в Германию. Но их разговор пошел в совершенно неожиданном для нее русле. Феликс Эдуардович спросил:
- Ты, я слышал, купила себе в прошлом году квартиру?
- Да. Двушку. Отремонтировала недавно. Хочешь посмотреть?
- Нет. Просто уточнял, есть ли у тебя своя жилплощадь.
- А какая разница?
- Видишь ли, я собираюсь продать эту квартиру, «Лексус» и дачу.
- Зачем? - поразилась Вика. Сказанное дедом пока не доходило до ее разума. Квартиру, в которой она выросла, девушка считала своей. К даче и машине привыкла тоже. Дед был достаточно обеспеченным человеком даже по европейским меркам, с какой целью ему нужно было все это продавать?
- Ты удивишься, конечно. Вика, но я собираюсь жениться.
- Жениться?! – изумилась девушка.
- Да, представь себе, даже в шестьдесят пять человек может любить и быть любимым. Сама знаешь, что семейной жизни у нас с бабушкой в последние годы не было. Сознаюсь, у меня были короткие связи в Германии, которые меня вполне устраивали. Но два года назад я встретил женщину и полюбил ее. Она тоже эмигрантка из России, на двадцать лет моложе меня. Эмма любит меня и согласна стать моей женой. Ну а семейному человеку нужны деньги, тем более что Эмма хочет открыть салон красоты. Кстати, с ее сыном, Игорем, ты скоро познакомишься, он твой ровесник, закончил академию предпринимательства и будет теперь вести здесь дела, станет компаньоном Леонида.
- Так ты хочешь все акции фирмы отдать кому попало?
- Игорь умный и предприимчивый парень. Да и вообще это работа мужская. А тебе пора выйти замуж и рожать детей.
- Сама знаю, что делать. А вдруг в завещании будет написано не то, что ты хочешь?
- Детка. По-любому, я наследник первой очереди, как муж. И все это достанется мне. Может, тебе удастся отсудить какую-то четвертинку, даже если она что-то и завещала тебе. Но извини, совместно нажитое имущество в браке тебе никак принадлежать не может. Наверное, Инна написала про фамильные драгоценности. А счета за границей и банковские вклады здесь – тоже мое. Да ты не переживай, детка, я тебе деньжат немного подкину.
Вика молча, с брезгливым интересом, разглядывала деда. Тоже предал. Как отчим. Как мать. Можно сказать, раздел, разул и выкинул на улицу. Родная кровь, еще говорят. Ерунда. Основной инстинкт сильнее.
- Встретимся у нотариуса, - сказала девушка и уехала в свою новую квартиру. Дед остался рыться в бабушкином письменном столе. Но Вика знала, что там никаких документов нет. Они в сейфе, на работе. Надо, кстати, их посмотреть. Раньше никак руки не доходили.
*** ***
В десять часов утра Вика вошла в кабинет нотариуса, кивнула уже сидевшему там деду. Леонид Сергеевич подъехал буквально через пару минут. Семен Яковлевич, давний приятель бабушки, вскрыл большой конверт и начал читать завещание. Все свое движимое и недвижимое имущество, ценные вещи, акции ЗАО «Аптека-Pусь», а так же вклады, Инна Владимировна завещала Вике. Феликсу Эдуардовичу она завещала две картины фламандских мастеров XVIII века, а Леониду Сергеевичу несколько старинных фарфоровых статуэток. Он собирал фарфор давно и очень обрадовался подарку. Что нельзя было сказать о деде. Тот начал злобно выговаривать нотариусу:
- Как Вы составляли завещание, любезный? Почему не объяснили выжившей из ума старухе, что она не имеет право завещать совместно нажитое имущество кому-либо? И вообще я – законный муж, наследник первой очереди. Вас просто лишат через суд лицензии за подобные глупости.
Нотариус бесстрастно выслушал все это и заявил:
- Извините, Феликс Эдуардович. Вы не совсем правы. Здесь, в конверте, собраны все документы. Их дубликаты я Вам выдам. Насчет квартиры. Она приватизирована на двух человек: Инну и Вику Глейман, уже после Вашего отъезда в Германию. По представленным в ЖЭУ документам, Вы были давно уже выписаны из нее и прав на приватизацию не имели. Так же документально подтвержден факт отсутствия Вашего совместного проживания в момент покупки акций и машины. Ну а деньги на счетах переведены из заработков и доходов Инны Владимировны, что так же доказано. Ну и главное – Вы официально разведены три месяца назад. Вот оно, свидетельство о разводе. И не имеете права даже на половину имущества. Ну а вот эта бумага – дарственная на дачу. Она уже два года принадлежит Виктории Викторовне. Сделка также проведена законно. Так что зря Вы сомневаетесь, уважаемый, в моей компетенции.
- Я не давал никакого согласия на развод! – заорал Феликс Эдуардович.
- Докажите это, - спокойно сказал Семен Яковлевич.
- Докажу! Ты у меня еще попрыгаешь! – бросил взбешенный дед и вышел из кабинета.
Семен Яковлевич протянул пакет с документами Вике, поздравил ее и пожал руку.
- Спасибо, - сказала растерянная девушка.
Бабушка слов на ветер не бросала. Еще тогда она ей, измученной двенадцатилетней девочке, пообещала, что не даст ее больше в обиду. И даже сейчас, после своей смерти, не дала. Поразительно, как она смогла все предусмотреть?! Вика поехала в офис, закрылась у себя в кабинете и попросила ее час не беспокоить. Вскрыла конверт. Сверху лежал листок с надписью: «Вика! Храни бумаги в сейфе на работе, но не дома!» Потом лежала дарственная на дачу. Забавно, она даже не знала, что два года уже дача – ее собственность. Бабушка всегда занималась документами и платежами сама. Завещание. Приватизация квартиры, заверенная в юстиции. Документы на машину. Сберегательные книжки. И отдельно – еще конверт. Вскрыла, а там фотографии деда, обнимающегося с довольно молодой женщиной, потом в интимной позе. Листок со словами: «Доказанный факт измены – достаточный повод для развода. Может пригодиться, если Феликс подаст в суд». И дальше – письмо.
«Вика! Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых. Последнее время меня не покидает ощущение скорого ухода. Обследовалась у врачей, сказали, что здорова не по возрасту. Но интуиция редко подводит меня. Таким было чувство приближающейся беды с твоим отцом,оно пришло за год до его гибели. Были и другие случаи. И в бизнесе. И в личной жизни. Я хочу, чтобы ты была счастлива, потому что люблю тебя. Делала все, что могла. Дала тебе хорошее образование, материальный базис. Ну а дальше иди сама. Голова у тебя светлая. Все получится. Постарайся выйти замуж и родить детей. Без детей у человека нет будущего.
Прощай!
И.В.»
Вика дочитала. Убрала документы в сейф. Почувствовала, как по щекам бегут слезы. Немного посидела. Выкурила сигарету. Привела себя в порядок. И принялась за работу.
*** ***
Дед развил кипучую деятельность, он нанял хорошего адвоката. Сам ездил по городу, собирая какие-то бумаги, ходил по учреждениям. А через несколько дней его нашли мертвым в лифте адвокатской конторы. Судмедэксперт определил, что причиной смерти стала остановка сердца на фоне ИБС и повышенного давления, а так же коронаросклероза.
Вике снова пришлось заниматься похоронами. Но на этот раз людей было очень мало. Несколько человек с работы, Света, да пара друзей Феликса, с которыми он поддерживал отношения.
Интереснее всего повел себя адвокат деда. После похорон он разыскал Вику, отдал ей собранные документы и предложил:
- Виктория Викторовна, как я выяснил, Вы единственная наследница моего клиента. Больше у него родни нет. Я хорошо владею немецким языком, знаю международное право. Если хотите, я займусь Вашим наследством в Германии.
Оценив энергию и предприимчивость молодого адвоката, Вика согласилась, и они заключили договор.
Через день после похорон пришла sms-ка: «Каждый месяц потеря, ты не забыла?» и снова номер отправителя выяснить не удалось. И Вику начало охватывать непривычное чувство страха, но она снова смогла убедить себя, что ее просто запугивают.
Глава 3
Работать приходилось много. Только изредка Вика со Светой ездили на дачу позагорать и выкупаться. Андрей Петрович обычно посылал вслед за ними охранника, Вику это раздражало:
- Хватит за мной следить!
Тогда бывший майор читал наставления, как надо себя вести, чего опасаться, запретил входить с кем-то в лифт даже в учреждениях. – Это еще зачем? – возмутилась Вика как-то.
- Я взял кровь на анализ у судмедэксперта и отдал в следственную лабораторию своего ведомства. У Феликса Эдуардовича были обнаружены в крови следы знакомого Вам, наверное, вещества, - и майор показал листок с записанной формулой.
Действительно, это был сильнодействующий препарат, способный вызвать остановку сердца. Вика была поражена:
- Почему Вы не сообщили об этом следователю прокуратуры?
- Бесполезно. Кстати, какой-то мужчина заходил с Вашим дедом тогда в лифт, а потом исчез. Похожего человека видели пару раз в Вашем дворе.
- Не надо меня запугивать!
- Я не запугиваю, просто прошу быть осторожней, пока не выяснено, кому так мешает жить Ваша семья. Быстро не проверишь, слишком много народа. Круг знакомых у Вас большой.
- Наймите для помощи пару частных детективов, денег дам.
- На всякий случай застрахуйте все имущество. Сдайте квартиру на пульт.
Вика квартиру, дачу, машины застраховала, но сдавать под охрану квартиру не собиралась. Она считала свои замки и стальные двери достаточно надежными.
Прошел июнь. А двенадцатого июля ночью у Вики сгорела дача. Дома в их старом кооперативе стояли довольно тесно. В те времена, когда им дали землю, выделяли на семью всего по шесть соток. Так что выгорело несколько домов, сараев, бань. Пол-улицы. Но Вика получила хорошую страховку. А участок в престижном месте быстро продала. Откровенно говоря, заниматься дачными работами ей было некогда. Но все равно всегда жалко расставаться с воспоминаниями детских лет. А вскоре снова пришла sms-ка: «Ты помнишь, что с каждой потерей приближается твоя гибель?» В этот раз страх холодной волной скатился вдоль позвоночника, и Вика почувствовала, что ее начинает бить дрожь. Озноб не прекращался. Девушка выпила коньяка и залезла в горячую ванну. Потом она проверила окна, дверь. Разложила несколько раз пасьянс «Паук» на компьютере и только тогда успокоилась.
Глава 4
С того дня Вике стало казаться, что она сходит с ума. Ей все время мерещилось, что за ней следят. На улице и даже дома. Порой она чувствовала, возвращаясь с работы, в квартире чужой запах. Иногда замечала передвинутые вещи. То перевернутую вверх дном на столе чашку, то стоящие не на том месте, где обычно, книги и альбомы. Один раз, она точно помнила, убрала утром кровать, а вечером увидела разбросанные одеяла и плед, а ночную рубашку обнаружила в корзине для мусора. Подобные явления продолжались в течение месяца. Она поделилась своими наблюдениями со Светой, но та их всерьез не приняла:
- Барабашка, наверное, завелся. Вызови экстрасенса.
А потом, в начале августа, Вика вернулась домой и с ней случилась истерика. Все ее любимые рыбки в аквариуме застыли мертвыми, вверх животами, в голубоватой воде. Она ревела, била кулаками диван, кидала подушки. И тут пришла sms-ка: «Что, страшно?» Но в этот момент злость оказалась сильнее страха. Вика схватила телефон, набрала номер начальника охраны и заорала в трубку:
- За что я плачу тебе деньги, старый осел?! Приезжай немедленно!
Андрей Петрович ничего спрашивать не стал, но через десять минут уже звонил в домофон. Вика впустила его в квартиру.
- Что случилось, Виктория Викторовна? – спросил он озабоченно.
И тут девушка выложила ему все подробно: про слежку, переставленные вещи, дохлых рыб в аквариуме, sms-ки. Андрей Петрович внимательно выслушал ее, достал из дипломата какой-то небольшой прибор, прошел с ним по квартире. Он обнаружил несколько «жучков» и три скрытых камеры.
- Ничего себе, как он нашпиговал Вашу жилплощадь.
- А, может, она.
- Нет, все говорит о том, что действует один человек. Очень умный, сильный мужчина c эпилептоидным характером.
Андрей Петрович вызвал мастеров, которые переставили все замки в квартире. Потом он позвонил во вневедомственную охрану и договорился, чтобы по особому тарифу поставили сигнализацию с фотоэлементами прямо сейчас, в вечернее время. Еще он взял воду из аквариума, снял отпечатки пальцев во всех возможных местах.
Вика наблюдала за четкими профессиональными действиями бывшего майора и чувство страха постепенно уходило. Тем более, был выявлен конкретный враг, и все ощущения имели реальную основу, и не были манией преследования, начинающейся шизофренией. Андрей Петрович спросил:
- Скажите, а ключи от квартиры Инны Владимировны Вам в милиции вернули?
- Нет. Мне их отдала соседка.
- Как это?
- В этот день была проверка газовых сетей, и жильцам нужно было находиться весь день дома, ждать газовщиков, а бабушка не могла это сделать, поэтому отдала ключи от квартиры соседке-пенсионерке. Мы часто так делали, когда уезжали даже ненадолго. Соседка поливала цветы, кормила рыбок.
Майор побеседовал с соседкой, старушка у него подозрений не вызвала. Газовщики тоже были реальными, как он проверил. Потом Андрей Петрович заинтересовался другим:
- А вещи Феликса Эдуардовича Вы из морга забрали?
- Нет.
- А зря.
На следующий день они вместе съездили в морг. Им выдали вещи из склада, но ключи отсутствовали.
Майор сказал:
- Все сходится. Тот, кто в лифте брызнул спреем в лицо Вашего деда, взял у него ключи. Воспользовавшись Вашим отсутствием, вошел в квартиру, установил камеры и жучки и знал о каждом Вашем шаге, ведя постоянное наблюдение.
- Откуда?
- Из машины. Из этого или соседних домов. Трудно пока сказать. Будем устанавливать это. Но сейчас его уже не поймаешь. Уехал с ноутбуком, когда увидел, что разоблачена его слежка.
- Почему он меня не убил?
- Его цель – деморализовать Вас, а не убить. Уничтожить, как личность.
- Зачем?
- Пока не знаю.
Вике начинал нравиться начальник службы безопасности фирмы.
Майор ФСБ Володин. Усталое лицо. Умные глаза. Седые, но густые волосы. Крепкая, тренированная фигура. Почему он так рано, в сорок лет, вышел в отставку? Старый холостяк. Приятный мужчина, но физического влечения Вика к нему не испытывала. Нравился он ей, скорее, как друг, в котором она была уверена.
Теперь ее постоянно сопровождал охранник. Квартиру Володин проверял каждую неделю, но больше ничего подозрительного ни разу не обнаружил. Велся поиск преступника. Слежки за собой Вика больше не чувствовала и постепенно успокоилась.
Глава 5
Однажды секретарша вошла в кабинет Вики и сказала многозначительно:
- К Вам просится на прием очень импозантный молодой человек, утверждает, что он Ваш однокурсник, Виктория Викторовна.
- Хорошо. Пусть пройдет.
Вошел в прекрасно сидящем, дорогом костюме, идеально начищенных ботинках, благоухающий парфюмом Миша Сабиров. Он был все так же красив, как и в институтские годы: жгучий брюнет с правильными чертами лица, томными карими глазами, стройный, обаятельный. Симпатию Вика к нему испытывала с первого курса, но он был постоянно окружен толпой бегающих за ним девчонок. А Вика привыкла к тому, что ухаживают за ней, поэтому общалась с ним мало.
- Здравствуй, Викуля! Ты теперь большой человек, я вижу, - улыбаясь, сказал парень.
- Стараюсь, Миша, - с улыбкой ответила она.
- Молодец. Вот тебе маленький презент за удачную карьеру, - и Миша вытащил из кармана коробочку с французскими духами.
- Зачем? Это что, взятка, Миша? – удивилась Вика. Как ей было известно, парень щедростью не отличался и подарков девушкам не дарил, хотя от них брал презенты охотно.
- Какая взятка? Просто ты мне всегда нравилась, но в институте я боялся к тебе подойти. Ты такая вся из себя была гордая и недоступная и парней постоянно обламывала. Не хотел быть одним из них.
Вика улыбнулась:
- Неужели такие слухи ходили по университету?
- Конечно. Обиженные тобой парни, в зависимости от характера, кто рыдал, кто матерился.
- Жаль мне их. А тебе спасибо за подарок. В универмаге купил?
- Обижаешь. Из Парижа привез.
- А что ты там делал?
- Я тоже сейчас лекарствами занимаюсь. И пришел к тебе с предложением организовать поставки французских медикаментов из серьезных фирм. У меня там много знакомых.
- Хорошо. Я обдумаю твое предложение.
- Вика! А давай сходим с тобой в ресторан. Посидим. Вспомним молодость, ребят.
На секунду задумавшись, Вика согласилась.
Вечер они провели хорошо. Заказали вкусный ужин, вино. Обсудили однокурсников. Много болтали, смеялись. Говорили о Париже и о море, о работе и отдыхе, о музыке и сексе. Охранник сидел у стойки бара, лениво потягивал безалкогольное пиво, наблюдая за ними.
После этого Миша часто стал заходить к Вике на работу. Они обсуждали предстоящие поставки. Ходили по театрам и ресторанам. Парень провожал Вику до дома, доводил до квартиры и как-то напросился к ней в гости. Они выпили кофе с коньяком. Миша рассказывал анекдоты, старался развеселить девушку. Потом он вытащил из дипломата бутылку финского ликера. Смакуя, они выпили по три рюмки вкусного сладковатого вязко-жгучего напитка. И тут Вика почувствовала, что в ней нарастает желание. Она как будто увидела Мишу впервые, сидела и любовалась его лицом, движениями красивых рук. Хотелось прикоснуться к парню, почувствовать вкус его губ и крепость объятий.
- Потанцуем? – предложил Миша.
- Давай.
Они прошли в комнату. Вика включила музыкальный центр, поставила диск, который ей подарил Миша. Зазвучала французская музыка. Вика не знала язык, но было ясно, что мужской приятный, чуть хрипловатый, голос поет о любви. Ей так захотелось испытать все то, что испытывает женщина с любимым мужчиной. Они танцевали танго. Руки парня все ближе притягивали девушку к себе. Она почувствовала его напрягшийся член и задрожала от возбуждения. Их губы слились в поцелуе. Их тела сомкнулись в объятиях. Потом они стали срывать друг с друга одежду и упали на ковер. Их половой акт был бурным. Первый раз Вика смогла отдаться мужчине. Спазма влагалища не возникло, и она испытала настоящий, полноценный оргазм. Потом еще и еще один. Они занимались сексом всю ночь. Это была самая настоящая оргия. В разных позах. В разных местах. Вике не приходило в голову, откуда у них столько сил на десятки половых актов и почему такие острые ощущения. Она блаженно думала, что так бывает всегда, в нормальной гетеросексуальной жизни, когда люди любят друг друга. Наконец, изможденные, они уснули в крепких объятиях. Но выспаться им не удалось, хотя следующий день был воскресным. Сначала пришла, без предупреждения, Света. Вика с трудом доковыляла до двери, впустила подругу. А та набросилась на нее:
- Что случилось?! Я вся изволновалась: телефон городской отключен, мобильник недоступен!
И тут в коридор выполз полуодетый Михаил.
- Теперь все ясно! – и Света злобно посмотрела на парня.
Тот ответил ей таким же взглядом. И снова раздался звонок в дверь. На пороге стоял взволнованный Володин:
- Виктория Викторовна! У нас ЧП. Мне нужно поговорить с Вами наедине. Простите, пожалуйста, молодые люди, но вам лучше уйти. Сначала ушла Света, затем довольно быстро одевшийся Михаил. Майор цепко оглядел обоих.
– Я должен сообщить Вам очень плохую новость, Вика. Сегодня ночью Ваша мать со своим мужем погибла в автоаварии. До Вас дозвониться не могли, поэтому информация попала ко мне.
- Как это произошло? – спросила побледневшая девушка.
- Они возвращались с рыбалки. На спуске отказали тормоза. Впереди ехали фуры. Водитель хотел погасить скорость, заехав в кусты, но разгон был уже слишком большой, и машина, уйдя с трассы, полетела в кювет. Высота там приличная. Оба погибли на месте.
- Вот так. Ждали удара здесь, а он пришел издалека, - сказала Вика.
- И снова по Вашей семье. Давайте еще раз составим список Ваших врагов и вообще всех тех, кому Вы могли перейти дорогу.
Андрей Петрович с Викой сидели и заново вспоминали всех недоброжелателей, конкурентов, уволенных сотрудников, отвергнутых парней.
- Около девяноста процентов из них я с помощниками уже проверил. Осталось совсем немного, - сказал Володин.
- Вы думаете, тормоза полетели не случайно?
- Не верю я в цепь совпадений. Надо искать врага.
И снова были похороны. Приехал брат Юра, в военной форме курсанта, симпатичный, совсем взрослый парень. Он был подавлен и разбит горем, потому что любил мать. Вика никаких особых эмоций не испытывала, мать давно была для нее чужим человеком. А Юрка, хотя они очень редко виделись, все равно, был своим, родным. Ему нужно было уезжать обратно в училище. Вика спросила, что он собирается делать с наследством. Парень не знал, как поступить. АЗС и квартира в далеком городке на военной службе не нужны. Вика предложила все это продать и купить ему квартиру в их областном центре, пока сдавать, а потом, когда он окончит училище, то сможет ее сменять на любой другой город, где будет служить. Юра обрадовался и согласился. Впоследствии Вика все так и сделала. А в тот день, когда вернулась после похорон домой, получила sms-ку: «Думала, все закончилось? Нет, сука, все еще только начинается».
Глава 6
Через пару дней после этого на работу к Вике снова пришел Миша. Девушка удивилась, что она, глядя на парня, ничего к нему не испытывает. Куда делся тот порыв страсти? Но Миша этого не заметил. Едва прикрыв дверь, он кинулся к Вике, обнял ее и участливо спросил:
- Ну, как ты? Может, сегодня встретимся?
- Извини, Миша. Дай мне немного прийти в себя, - отстранилась девушка.
- Хорошо. Я зайду через неделю. А звонить можно?
- Можно.
Миша ушел, а Вика вызвала к себе главного бухгалтера, чтобы сверить документацию.
В тот же день Володин сказал Вике, что у него есть важная информация и попросил уделить ему время.
- За полчаса управитесь? – спросила девушка.
- Постараюсь.
Сначала Андрей Петрович выложил на стол несколько фотографий, иллюстрирующих его рассказ:
- Итак, Михаил Сабиров. Отец - таджик, мать - русская.
В голове у Вики промелькнуло: «Вот она откуда, тонкая восточная красота». Как будто читая мысли, майор продолжил:
- Да. Парень очень красив и знает это. Любвеобилен. Был женат. Имеет сына двух лет, Федю, алименты старается не платить. Сейчас живет у Екатерины Гладковой, которая пять месяцев назад родила ему дочь. Кроме того, сожительствует с хозяйкой салона «Алмазы Сибири» Анной Дерюгиной. У нее муж перенес инсульт и ни к чему не способен, поэтому дамочка критического возраста пользуется услугами молодого альфонса. Она уже подарила ему машину «Тойота» и, похоже, собирается преподнести квартиру, т.к. недавно обращалась в риэлтерское агентство и осмотрела несколько квартир.
- Ладно. Хватит. Меня моральный облик Сабирова мало интересует.
- Хорошо. У меня есть кое-что поинтереснее, - и он выложил на стол еще несколько фотографий.
На них Вика увидела Мишу за столом, уставленном едой и бутылкой, в обществе двух мужчин. Один из них был Алик, который ей год назад угрожал. Второй – мужчина так же восточной внешности, в нем Вика признала Сергея Махмедовича Аббасова, хозяина сети аптек города «Стоп-боль».
- Что за фигня! –воскликнула девушка.
- Ваш бывший приятель Алик Ахметов – племянник Аббасова. А Михаил Сибиров – приятель Алика. Он работает на Аббасова. Сейчас, Миша, можно сказать, тайный сотрудник конкурентов, заброшенный в наш стан. Хотите послушать, о чем они беседуют?
- Конечно!
Володин поставил в компьютер диск. Камера была установлена очень хорошо и Вика увидела элитный маленький зал дорогого ресторана, стол, ломящийся от разных блюд, бутылки вина и трех жующих мужчин. Они выпивали за успех дела. Алик попросил Мишу:
- Ну ладно, не томи, выкладывай, как у тебя дела с этой цыпочкой.
- Отлично, - заржал Михаил.
- Неужели трахнул? – изумился Алик.
- Один раз и еще много-много раз.
- Гонишь, - завистливо-недоверчиво сказал Алик.
- Нет, правда.
- Как удалось?
- Элементарно. Красиво ухаживал. Много разговаривали. Женщины это любят. В театрах с ней поскучал. Подарки недорогие, сувениры. Главное –внимание. Подготовил, короче, почву.
- Ну а дальше?
- Позвала в гости. А я в ликер лошадиную дозу экстези добавил. Ну ее и понесло. Бешеной кошкой оказалась.
- Ну а ты?
- А я тоже этот ликер пил. Так что не подкачал. Со счета сбился, сколько раз палку вставлял.
Алик с ненавистью глядел на Мишу, а тот, не замечая этого, продолжал хвастаться. Вике было ужасно стыдно выслушивать признания парня. И знать, что Володин так же все это слышит, и, наверное, слышал еще кто-то из ведущих слежку. Но за все нужно расплачиваться. За ночь любви тоже. Хорошо, что у нее через день начались месячные, и она не забеременела от подонка, а кровью смыла позор той ночи. А дальше стало еще интереснее послушать мужчин. Михаил сказал:
- Ничего, Алик, ты ее тоже поимеешь. Раз она с экстази так поехала, на героин с первого раза подсядет. Ну а дальше, сам знаешь, что делать.
Алик криво усмехнулся:
- А мы через ее аптеки сплавим все наше залежавшееся дерьмо с Промышленной.
Молча слушавший парней, Сергей Махмедович сказал:
- Миша, ты притупи ей окончательно бдительность. Колечко подари, сделай предложение. Можешь даже жениться. Мне очень эта строптивая дамочка мешает. А там подомнем «Аптеки-Русь» под себя.
Съемка прервалась. Вика зябко поежилась. В какое говно она вляпалась! Хорошо, вовремя предупредили.
- Спасибо, Андрей Петрович! Я этого подонка урою!
- А вот этого пока делать не надо. Ведите себя так, будто ничего не случилось, ничего не знаете. Если не хотите больше с ним интимной близости, притворитесь больной, или скажите, что должны соблюдать воздержание в течение сорока дней после смерти мамы. Врите, но не пугайте его, иначе сорвете нашу операцию с ОБЭП. У меня там друг работает, его информация очень заинтересовала.
Через несколько дней Вика встретилась с Мишей в ресторане, притворилась, что ее тошнит, и она плохо себя чувствует уже неделю. Многоопытный ловелас заглотил крючок:
- Да ты, глупенькая, наверное, беременная. Мы же не предохранялись тогда.
- Что же теперь делать? – выдавила из себя слезы девушка.
- Ну, как честный человек, я на тебе просто обязан жениться, - улыбнулся парень.
- А ты этого хочешь?
- Конечно! Я и так хотел сделать тебе предложение. Вика! Стань моей женой, - и он вытащил из кармана маленькую розовую коробочку, в которой лежало тоненькое золотое колечко.
- Ой, так неожиданно. Можно я немного подумаю? – засмущалась Вика.
- Конечно, дорогая, - и Миша поцеловал девушке руку, а потом чмокнул в щеку.
- Домой к себе не приглашаю. Правда, мне как-то нехорошо.
- Понимаю. До дома проводить?
- Нет, не надо. Вон охранник дожидается.
- А чего ты боишься? Зачем за тобой постоянно эти парни таскаются?
- Это не я, а начальник службы безопасности беспокоится, чтобы меня, как бабушку, не убили, а то он хорошую начальницу потеряет, - свела все к шутке Вика.
- Понятно, - процедил парень. Володин ему очень не нравился, но Сабиров был доволен собой. Еще бы! Удалось обвести вокруг пальца охрану, покорить крутую телку. А дальше видно будет. Может, когда он женится на ней, станет независим от Аббасова, приберет в свои руки фирму и пошлет подальше своих друзей. Зачем убивать курочку, несущую золотые яйца.
*** ***
Дальше события разворачивались быстро. ОБЭП со спецназом устроили совместную операцию. На улице Промышленной стоял заброшенный завод. Его жутковатые корпуса на окраине города отпугивали даже бомжей. Но хозяин АО «Стоп-боль» устроил там аптечные склады. И там же он открыл подпольные цехи, в которых работали азербайджанцы. В одном помещении была типография. В ней изготовлялись красивые коробочки для лекарств и печатались к ним аннотации. В другом делали таблетки. Вместо дорогих импортных витаминов – в них содержались глюкоза и аскорбиновая кислота. Из папазола изготовлялись гипотензивные препараты, якобы, самые современные, третьего поколения. И так далее. И все эти подделки фасовались в красивые коробочки. Кроме того, во время захвата складов, были обнаружены наркотики, и даже оружие. Аббасов и его племянник были задержаны с поличным. Арестовали так же их подельников. Все аптеки их сети закрыли на учет. Азербайджанцы города, практически все связанные с производством и продажей лекарств и наркотиков, разбегались из города, как тараканы от яркого света. Рядовые работники аптек и цехов прикинулись, что ничего не знают, делали только то, что им приказывают и даже не догадывались о незаконности производства, т.к. уважали Аббасова. Инкриминировать им было нечего. Их освободили из-под стражи, и они так же быстро покинули город. В дальнейшем виновными признали только хозяина фирмы и всего этого криминального бизнеса – Аббасова, заведующего складом Алика Ахмедова, главного бухгалтера, ведущего двойную бухгалтерию, Саркизова, и технолога подпольного производства, Михаила Сабирова. Сергей Махмедович скончался в СИЗО от инсульта. Саркизову дали четыре года, Ахмедову – пять лет лишения свободы. Сабирова задержать не удалось. Сотрудники аптек уволились. Помещения аптек долго пустовали. Потом Вика прикупила у мэрии некоторые из них, расположенные в самых удобных местах. И половина аптек города стала принадлежать сети «Аптека-Русь». Но это было потом. А в те дни, когда арестовали преступников, Михаилу удалось скрыться. Его разыскивали несколько дней. Но обнаружили Сабирова не сотрудники милиции, а Вика с охранником Димой, когда утром открыли гараж. В машине лежал мужчина. Гараж был наполнен выхлопными газами. Дима вынес мужчину на улицу, но тот уже не подавал признаков жизни. Это был Михаил. Судмедэксперт определил, что он отравился угарным газом. Уснул, обогреваясь в машине, и погиб. Отчасти, Вика считала себя виновной в его смерти. За день до этого Миша ей позвонил и сказал:
- Спрячь меня хотя бы на пару дней. А то обложили, как волка на охоте.
- Скорее, как зайца, - не удержалась девушка.
- Какая разница. Через пару дней документы будут готовы. Ты мне денег дашь, и я уеду из этого проклятого города.
- Нет, Миша, за моей квартирой, тоже, похоже, наблюдают. Да и охранники могут сообщить в милицию. Не впутывай меня в свои грязные дела.
- Всего пару дней, ради нашей любви и будущего ребенка!
- Я не понимаю, чего ты боишься. Больше трех лет тебе не дадут, я узнавала у адвоката. Лучше приди с повинной, еще срок скостят.
- Ты что, не понимаешь?! Я и трех месяцев в тюрьме не выдержу. Там же грязь, теснота, разные подонки в камере. А я привык жить красиво.
- За все надо расплачиваться, Миша.
- Не учи меня жить, сука! Ты не женщина, а железобетонная стена.
- Козел! – выругалась Вика и отключилась.
Больше ей Сабиров не звонил. Решил встретиться лично. Видимо, в свое время взял один из ключей от гаража и решил утром с ней поговорить в машине, попросить денег. Ночью забрался в гараж. Ждал в машине, но замерз в холодную октябрьскую ночь, включил обогреватель, незаметно уснул. А работающий мотор в замкнутом пространстве – очень опасно для жизни.
Но Володин считал по-другому:
- Его убили, Вика. У меня есть доказательства. Так что не теряй бдительности. Я думаю, скоро смогу сказать, кто это сделал.
- Разве все предыдущие убийства не совершил Аббасов с компанией?
- Нет. Это – убийца–одиночка. И он очень опасен и хитер. Так что охранника пока Вам придется терпеть рядом с собой, Виктория Викторовна.
И снова Вика получила вечером sms-ку: «Больно терять любимого? Скоро твоя очередь». В этот раз страх так сжал сердце, что, казалось, оно вот-вот остановится. Дыхание прерывалось. Пришлось выпить мощное седативное средство. Коньяк уже не мог снять это состояние. Радовало только то, что убийца не из очень близких людей. Андрей Петрович, Света, Леонид Сергеевич – все они были в курсе их отношений с Сабировым. А враг считал, что она в погибшего была влюблена.
Глава 7
Теперь, зная, как опасен преступник, Вика начала ощущать настоящее чувство тревоги, какое-то вязкое беспокойство, мешающее ей полноценно жить, лишающее уверенности в своих силах. В квартире больше камер и жучков не было. В новой двушке сейчас жила Света. Вика сама ей предложила:
- Не трать деньги на съемную квартиру, переезжай в мою двушку. И мне спокойнее будет, что она под твоим присмотром. Если, конечно, не боишься.
Вика уже вкратце рассказала подруге о произошедших событиях, но, по складу своего характера, Света всерьез их не восприняла:
- А, может, твой Володин просто набивает себе цену? Вон, дескать, я какой необходимый, охочусь за опасным преступником. А на самом деле все смерти объяснимы. Этот козел Мишка угорел. Дед от жадности умер. У матери реально тормоза в машине отказали. Так тоже бывает. А камеры и жучки «азеры» установили, чтобы тебя получше узнать и в постель этого красавчика подсунуть. Ну а Инну Владимировну убил какой-то поддонок-наркоман.
- А sms-ки?
- Ну это может даже какой-то сосед-извращенец баловаться. Мало ли у нас шизофреников.
- Значит, не боишься?
- Нет, конечно.
Света, наоборот, только обрадовалась предложению подруги. Она треть зарплаты тратила на съемную квартиру. А тут такая экономия!
Чтобы почувствовать вновь прилив сил, Вика стала больше уделять внимания своей физической форме. Она возобновила занятия восточными единоборствами, стала ходить в фитнес-клуб и бассейн. Один раз в неделю посещала SPA- салон. С ней пытались знакомиться мужчины, но она пока воздерживалась от новых встреч, видя в каждом потенциального врага. Ее школьные подружки были все уже замужем и при случайных встречах начинали рассказывать о поносах и прорезывающихся зубах своих детей, а, в лучшем случае, об их успехах в ползанье и ходьбе. Они так же ругали дружно своих мало помогающих мужей и жаловались на нехватку денег. Все это было ей неинтересно. А институтские друзья настолько явно завидовали успешной карьере Вики Глейман, что ей было тяжело с ними общаться. Флирт и легкие знакомства надоели. Оставалась работа, спорт да интернет. Иногда приходила Света. С ней было легко и приятно. Она не загружала своими проблемами, а, наоборот, старалась как-то развеселить. В отличие от Вики, она не шла упорно к каким-то поставленным целям, а плыла по течению жизни. А ее пофигистское отношение к трудностям даже успокаивало Вику. Но даже здесь Андрей Петрович смог подгадить. Он попросил как-то Вику прослушать один интересный телефонный разговор, записанный детективом. Говорили мужчина и женщина. И Вика узнала голос своей подруги. Мужчина ругал Свету, материл, обвиняя во всех смертных грехах, пока непонятно за что. Света оправдывалась. Но вот пошло нечто более вразумительное:
- Я, сука, из-за тебя пострадал, а ты не можешь мне бабло на операцию достать. Уехала от меня, чтобы подработать, а сама копейки присылаешь, только на жратву хватает. Ну, сходи на панель пару раз, тебе не привыкать. Или свою курочку богатенькую пощипай, пусть даст денег, не обеднеет. Укради, в конце концов.
- Ну подожди немного, Саша. Я все сделаю. Я тут с одним старичком познакомилась, очень богатым, он на мне даже жениться хочет.
- Да кто же тебя, курву, замуж возьмет?! Лучше денег у своей аптекарши добудь.
- Не могу я у Вики денег просить. Ей и так сейчас трудно. Столько смертей подряд.
Мужской голос перешел на визг:
- Других жалеешь, а я сдыхай здесь, в этой дыре!
И он снова заматерился. Связь прервалась.
- Кто этот мужик? – спросила Вика.
- Александр Фоменко. Проживает с матерью в райцентре Камышево. Мать-пенсионерка, Нина Степановна. Оттуда же Светлана Смирнова, Ваша подруга. У нее, кстати, новый паспорт, и сейчас она прописана в нашем городе. Собирать информацию дальше?
- Не надо. Сама разберусь.
- Хорошо. Если поедите в Камышево, Костя поведет машину. Гололед сейчас, а он все-таки бывший гонщик.
- Спасибо.
На следующий день Вика отправилась в Камышево. За три часа, на заднем сиденье машины, она много о чем успела подумать, многое вспомнить. Почему у нее нет друзей? Почему ее все предают, даже самые близкие люди? И ей неожиданно вспомнилась одна встреча на третьем курсе университета. Она тогда пошла к экстрасенсу. А попала туда так. Бабушка ее отправила во время летних каникул на базу отдыха. Место было красивое: леса, река с тихими заводями, кувшинки. И кормили неплохо. Но отдыхающие, в основном, были бабушки с внуками от двух до шестнадцати лет. Без конца слышался чей-то рев, крики бабулек: «Сема! Не лезь в воду!», «Галя! Не бросайся песком!» Тоска, а не отдых для двадцатилетней девушки. Правда, поселили ее с девчонкой из мединститута, та была на пару лет старше и перешла на последний курс. Звали ее Кира. Других ровесников не было, и девушки сдружились. Ходили загорать, обе хорошо плавали, поэтому поднимались вверх по течению реки и совершали дальние заплывы по течению вниз, к своему пляжу. Кокетничали с лодочником, и тот давал им лодку бесплатно на несколько часов, и они катались по тихой речушке, мимо зарослей ивняка, полян, пасущихся коров. Играли с прыщавыми пятнадцатилетними пацанами в волейбол и баскетбол под бдительными взглядами их бабушек. Много смеялись над всем подряд: беспокойными бабками, краснеющими мальчишками-переростками, шкодливыми семилетними близнецами и толстым поваром, который пытался за ними обеими ухаживать. В общем-то, было весело и хорошо. А как-то раз Кира рассказала Вике свою историю. О том, как была влюблена, собиралась уже в ЗАГС, а парень-однокурсник ее бросил, и она от отчаяния спрыгнула с шестого этажа, но осталась жива. Вика сначала не поверила, но потом вспомнила, что бабушка как-то завела разговор о девушке-студентке, пытавшейся свести счеты с жизнью, бросившись с большой высоты вниз. Не случайно, видимо. Инна Владимировна еще тогда сказала, что презирает самоубийц. И жизнь – это не праздник, и большое испытание, которое надо достойно выдержать. Вика спросила Киру, когда это случилось. Даты того разговора и прыжка совпадали, и Вика поверила ей. А еще Кира рассказала, что за год до этого посещала лучшего в городе экстрасенса, а та ей посоветовала никогда не совершать решительных поступков на высоте эмоций, а всегда после стресса выждать две-три недели, и только потом действовать. И еще Кира спрашивала, выходить ли ей замуж за однокурсника, с которым она встречается, но не любит его, а ей очень сильно нравится другой парень. И тогда Ирина Арбенина, так звали экстрасенса, ей заявила, что ни один из этих парней не станет ей мужем. А замуж она выйдет только после окончания института, в другом городе, пережив большую трагедию. Мужчину зовут Александр, и у них будут дети. Рассказав все это, Кира вздохнула:
- Почти все совпадает. Боюсь трагедий, потерь. Никуда уезжать не собираюсь. Может, лажа все это, что она сказала. Но что за Александр будет, очень интересно, как ты думаешь, она правда все знает?
Вика ответила:
- Надо самой проверить. Тогда точно скажу.
И осенью она пошла на прием к Ирине Арбениной. Это стоило довольно дорого для студентки, но Вика неплохо заработала летом в аптеке.
Девушка вошла в кабинет и увидела за столом красивую зрелую женщину с пронзительным взглядом таинственно мерцающих глаз.
- Здравствуйте, Ирина Георгиевна!
- Здравствуйте, Вика, присаживайтесь.
Вика решила сразу приступить к делу:
- Скажите, пожалуйста, а Вы мне сможете снять венец безбрачия?
- А с чего ты решила, что он у тебя есть?
- Дело в том, что я не могу влюбиться, не могу вступать в интимные отношения.
Арбенина вздохнула:
- Вика. Тебя в детстве изнасиловал отчим, и в этом вся твоя проблема. После стресса остался страх, отвращение, и это проецируется на всех мужчин. Тебе надо пройти полноценный курс психотерапии, стереть последствия насилия. Это процесс длительный два-три месяца работы.
- Откуда Вы узнали мою тайну?
- Работа такая. Информация приходит свыше.
- Я не хочу лечиться в родном городе.
- Понятно. Значит, время еще не пришло. Закончишь учебу, поедешь в Москву или за границу. Возможности представятся.
- У меня еще один вопрос.
- Давай.
- Почему меня предали близкие люди: отчим, мать?
- Тебя еще много раз будут предавать. Этим ты отрабатываешь свою карму.
- За что?
- Ты действительно это хочешь узнать?
- Да.
- Тогда пойдем в зеркальную комнату. Там редко кто бывает.
Сначала Вика с Ириной Георгиевной вошли в соседнюю комнату. Это был полутемный зал с горящими свечами, с запахом незнакомых дурманящих благовоний и прозрачным шаром посредине. Затем, пройдя ее, оказались в небольшом коридоре, перед закрытой дверью. Женщина открыла ее ключом. В этой комнате тоже был полумрак. Приглядевшись, Вика увидела, что помещение имеет форму пирамиды и все в зеркалах. Они сели на кресла. Глаза постепенно привыкали к темноте. Арбенина сказала:
- Сейчас нужно расслабиться, постараться ни о чем не думать и просто смотреть перед собой. Может пройти двадцать – тридцать минут, и только тогда начнет поступать информация.
Сначала было неловко просто сидеть и молчать. В голову лезли обрывки каких-то мыслей, фраз, мелодий. Потом пришло ощущение надвигающегося на тебя звездного неба, темноты и бесконечности. Состояние то ли сна, то ли бодрствования, непонятно… И вдруг возникли образы, сначала смутные, потом все более четкие, объемные, как голографические картины. Вика увидела горы, покрытые лесами, похоже, Карпаты, бой, раненых и убитых, льющуюся кровь. Она почувствовала себя одним из этих людей. Это был молодой парень, наверное, ее ровесник, Вацлав. Их отряд потерял много людей. В живых осталось только семь человек. Из них двое раненых. Им удалось скрыться в лесу. С большим напряжением сил, они уходили все дальше в горы, несли на себе раненых. Наконец, добрались до какой-то пещеры, где спрятались, легли на ветки с листвой. Оказали первую помощь пострадавшим, умылись в ручье, напились воды. Хотя Вика не очень разбиралась в истории, но, судя по одежде и оружию, это был XV – XVI век, похоже, эпизод из гуситских войн. Вечером Вацлава послали в деревню добыть немного еды. Тот обрадовался. Вика знала, что там живет его любимая девушка, и сама вместе с ним предвкушала встречу. Она не слышала их разговоров, но поняла, что командир отряда запретил Вацлаву задерживаться в деревне. Парень в темноте легко шел по знакомым лесным тропам. Наконец, он добрался до окраины деревни, постучал в окно крайнего дома. Дверь открыла симпатичная молодая женщина, радостно обняла его. Ее звали Марта. Они вошли в дом и не заметили, как вдоль забора проскользнула какая-то уродливая тень.
Вика ощущала себя этим же парнем, испытывала ту же страсть, что испытывал он. Молодые люди, забыв о времени, целовались, потом занимались любовью, и не могли оторваться друг от друга даже после оргазма. Они лежали, крепко прижавшись друг к другу, и Марта плакала, предчувствуя скорую разлуку. И тут вдруг раздались сильные удары в дверь и окна. Парень с девушкой вскочили, стали метаться, но бежать было некуда. Дом был окружен со всех сторон, дверь взломана, и чужие люди с оружием в руках ввалились в комнату. Вацлав пытался сопротивляться, но был оглушен, связан, так же, как и Марта. Их стали избивать, выпытывая, где отряд. Марта кричала. Вацлав долго молчал, но мужчины опрокинули девушку на кровать и стали угрожать, что все по-очереди ее изнасилуют на его глазах, а потом убьют. И ему тоже придется плохо – отрежут сначала пальцы, уши, а потом выколют глаза. И парень не выдержал. Он сказал, что остатки их отряда прячутся в пещере, около чертова ручья. Молодых людей оставили лежать связанными в комнате под охраной одного из мужчин. Остальные отправились на поиски отряда, а вести их вызвался горбун-сосед, который сообщил им о приходе Вацлава. Прошло какое-то время, и тут пришел отец Марты, крупный бородатый мужчина. Он убил охранника кинжалом, развязал пленных, и они втроем ушли в горы. Долго-долго шли и укрылись в какой-то сторожке. А потом, ближе к вечеру, Вацлав спустился к той самой пещере. И то, что он там увидел, потрясло его. Все его друзья лежали мертвые, зверски убитые, погибшие в неравном бою. Ужас, отчаянье, стыд и раскаянье овладели парнем. И Вика рыдала вместе с ним… И тут темнота. Полумрак комнаты. И они с Ириной Арбениной, сидящие в креслах.
- А что было дальше?
- Не знаю. Информация выдается только та, что в данный момент нужна человеку.
- Зачем я это узнала?
- Ты сама хотела. Значит, тебе это нужно, чтобы лучше понять себя в этой жизни.
- Я поняла. Значит, меня еще будут предавать, и я не должна буду воспринимать это как незаслуженное зло.
- Все правильно. И я думаю, ты сможешь пережить все, что заложено у тебя в анналах судьбы.
- Но почему так трудно, почти невозможно, добраться до кармических причин тяжелых событий этой жизни?
- Подумай сама. Сотни лет люди занимались химией и только недавно смогли обнаружить ферменты, расшифровать код ДНК. А судьбы людей – гораздо сложнее. И главные открытия еще впереди.
- Ясно. Спасибо большое.
Вика вспомнила в деталях тот день. Да, наступило время отрабатывать кармические грехи. Она готова. Когда погибла бабушка, Вика хотела связаться с Ириной Георгиевной, чтобы та помогла найти убийцу – но не удалось. Арбенина уехала из города, причем далеко. Одни говорили –в Австралию, другие –в Канаду. Значит, придется действовать самой.
Костя хорошо водил машину, он умел так проезжать ямы и колдобины дороги, что практически не трясло. Скорость не чувствовалась, хотя стрелка спидометра показывала сто шестьдесят – сто восемьдесят км/час. Без приключений добрались до Камышево, нашли нужную улицу и дом. Вика поднялась на второй этаж, позвонила в дверь.
Женский голос спросил:
- Кто там?
- Нина Степановна, откройте, я деньги от Светы привезла.
- Ой, как здорово! – пожилая женщина открыла дверь.
- Мать, кто там? – раздалось из глубины коридора, и из комнаты выехала инвалидная коляска с худощавым чернявым парнем.
- Деньги от Светы привезли, Саша, - заискивающе пояснила женщина.
- Десять тысяч, - Вика вытащила из кармана куртки конверт и отдала женщине.
- Деревянных? – насмешливо спросил парень.
- Сашенька, ну откуда у Светы доллары?
- Сама знаешь, откуда у смазливой девки баксы могут появиться.
- Перестань, пожалуйста, при чужом человеке разные глупости говорить.
- Отвалите от меня! – озлобился парень и закатился к себе обратно в комнату.
- Чаю с дороги? Или борща, может, поедите? – предложила женщина.
- Купите что-нибудь к чаю, пожалуйста, - и Вика вытащила еще тысячу.
- Спасибо! Сейчас сбегаю, - засуетилась Нина Степановна.
- Не торопитесь. А я пока с Сашей побеседую. Света просила ему кое-что сказать.
- Конечно. Только он очень нервный сейчас из-за болезни. Не обращайте внимания.
Женщина вышла из квартиры, и Вика прошла к парню в комнату:
- Можно?
- Садись на диван.
Вика прошла, села. Парень в своем инвалидном кресле расположился напротив, у письменного стола с компьютером, и злобно глядел на нее. Потом он выдвинул ящик, что-то достал оттуда, и Вика увидела направленное на себя дуло пистолета. Она даже не испугалась, скорее удивилась:
- Ты чего?
- Что, добивать меня приехали? Я не дамся! Мне терять нечего! Сейчас тебя пристрелю. И дружков твоих чеченцев тоже. А ведь ты тоже из шлюх, я же вижу. Иди, отсоси у меня, тогда останешься жива. Ну, быстро!
Вика поняла, что этот психопат действительно может нажать курок. Она сказала:
- Хорошо. Сейчас.
Под прицелом девушка медленно приближалась к Александру, а потом, молниеносным, отработанным движением вывернула ему руку, подняла упавший пистолет и ударила им парня по голове. Тот обмяк на две-три секунды, а когда пришел в себя, увидел ствол у своей головы. В его глазах заметался страх, лоб покрылся испариной, и Вика поняла, что сейчас самый подходящий момент все узнать:
- Слушай, мудак! Я буду спрашивать – а ты отвечать, иначе за себя не ручаюсь.
- Что тебе нужно? – спросил парень.
- Расскажи, кто тебе Света, что у вас произошло, почему ты требуешь с нее денег на операцию. Только не тяни резину, у меня мало времени.
- Хорошо, оружие только убери. Сам давно хотел выговориться. Только не с кем. Светка моя старшая сестра, у нас отцы разные, поэтому не похожи и фамилия другая. После школы она уехала поступать в институт. Высокого мнения о себе была, ну и решила в Москву податься. А там таких много со всей страны. Провалилась. Возвращаться обратно в нашу дыру не захотела. Закончила поварские курсы. Но просыпаться рано и таскать двадцатилитровые кастрюли тоже западло посчитала. Увидела объявление про бесплатные курсы массажисток с проживанием и трудоустройством. Ну и клюнула, дура. А там – эротический массажный салон с дополнительными услугами в виде интима. Девушек, даже гордых и строптивых, быстро обламывают. Система отлажена – кого бьют, кого шантажируют, кого на иглу сажают. Короче, стала работать. Деньги неплохие. Писала, что массажисткой в больнице трудится, деньги присылала иногда. Мы с матерью верили. А потом меня в армию забрали. Попал в Чечню. Жив остался, но контужен. Долечиваться привезли в Московский госпиталь. Нашел Светку, увидел, чем занимается, брось, говорю, пока не поздно. А она, бесшабашная, только посмеялась: нагуляюсь, говорит, мир посмотрю, а там остепенюсь, выйду замуж и стану матерью – героиней. Одно время она там с чеченцем жила. Он ей квартиру снял, одевал, обувал. Но зверем оказался. Вдруг ни с того, ни с сего к мелочи придерется и изобьет до полусмерти. А потом прощения просит, золото, бриллианты дарит. Она его боялась, хотела даже в Питер сбежать, как вдруг он сам пропал. Светка обрадовалась, с квартиры той съехала, устроилась работать в другой салон, элитный, без интима. Она тогда уже от мужиков устала, и ее к девкам тянуть начало. Так вот они с подружкой золото и брюлики продали, а сами съездили на Канары, и через пару месяцев в Таиланд. Шикарной жизни захотелось. А тут чечен вновь нарисовался, стал требовать подарки обратно, избил их обеих. Подружка от нее сразу сбежала. А ей куда идти, в Москве везде найдет. Дал он ей еще пару дней срока, чтобы или драгоценности или деньги вернула. Она меня позвала, я у нее в квартире сижу, обсуждаем, куда быстрее можно уехать и как лучше скрыться. А тут этот чечен вновь заявился, на день раньше срока пришел, начал орать, меня увидев:
- Сука! Ты еще кобелей на мои деньги содержишь!
Вытащил ствол и давай палить. Пару раз в воздух, а потом на Светку навел. Я попытался что-то объяснить, а бесполезно. У него глаза бешеные, вижу –сейчас выстрелит, ну и кинулся на него. Пуля мне досталась. Задела позвоночник, вот меня и парализовало. Но я успел ему в горло тогда вцепиться. И задушил вот этими руками, а потом потерял сознание от боли и кровотечения. Меня потом, конечно, оправдали. Самооборона, тем более этот чечен в розыске был. Да и кому в тюрьме парализованный нужен? В госпитале, когда лечили, сказали, что операцию по восстановлению спинного мозга делают в Германии, но стоит это очень дорого. Вот я теперь со Светки, раз ее спас, денег и требую, пусть достает.
- Ну теперь понятно. Все рассказал четко, без истерики и надрыва. А чего ты, мужик, мать с сестрой своими криками изводишь?
- Тебя бы так, неизвестно еще как бы визжала.
- У каждого своя судьба. На тебе пока немного денег, на личные расходы. Я попытаюсь устроить Свету на денежную работу, только ты ничего о моем визите ей не рассказывай пока. И как бы мать предупредить вашу. Чтобы не выболтала про мой приезд?
- Да городского телефона у нас нет, а по мобильнику только я со Светкой говорю, так что не узнает. А приедет она к нам не раньше, чем через месяц. Но Вы, правда, постарайтесь как-то помочь. Теперь я понял, что Вы - Вика, хозяйка аптек, правда?
- Да. Я – Виктория Викторовна Глейман.
- Спасибо.
Пришла Нина Степановна, но Вика пить чай отказалась:
- Простите, опаздываю. Мне надо в вашем поселке до конца рабочего дня кое-какие дела сделать.
Вика вышла из дома, села в машину. Костя стал жаловаться на голод. Они заехали в местный ресторан «Камышевское раздолье», съели довольно вкусный и сытный обед и двинулись в обратный путь.
Вика обдумывала полученную информацию, а потом до нее дошло, что Света будет следующей жертвой. И надо ее как-то защитить.
Но удар пришел с неожиданной стороны. На следующий день взорвалась машина Андрея Петровича, когда он садился в нее, чтобы ехать на работу. Но Володину повезло, он остался жив. Открыв дверцу машины, майор положил на сиденье папку с документами, собрался уже садиться сам, но вспомнил, что забыл купить сигарет. Он отошел к киоску, а таймер взрывного устройства уже включился, и бомба сработала, когда Володин возвращался к машине, но еще не дошел до нее. Майора взрывной волной отбросило на несколько метров, он получил несколько осколочных ранений и тяжелую черепно-мозговую травму. Володин долго не приходил в сознание. Нейрохирурги областной больницы боролись за его жизнь. А Вика получила sms-ку: «Твоя ищейка слишком глубоко копала. Но я успел ее опередить. Защищать тебя больше некому. Жди своей очереди». Сердце бешено колотилось. В голове пульсировала кровь. Но тут страх был смешан с жаждой мести. И Вике уже хотелось встретиться с врагом лицом к лицу.
Глава 8
В декабре Вика, как бы торопясь все успеть, развила активную деятельность. Их аптечная сеть продолжала расширяться, уже половина аптек города принадлежала фирме «Аптека-Русь». Она открыла телефонную справочную службу для жителей города и врачей. Подбирала персонал. Приглашала на собеседование к себе студентов, будущих фармацевтов, провизоров, фармакологов, врачей. Занималась с консультантами разных фирм, изготовителей БАДов. Открыла лекционный зал для проведения семинаров по новым лекарственным формам и чтению лекций для медиков о применении разных медикаментов. Наблюдала за ростом сотрудников, чтобы назначить себе заместителей, потому что объем работы возрастал с каждым днем. Леонид Сергеевич продолжал спиваться, он даже продал Вике половину своих акций. Добивать компаньона окончательно не хотелось и, посоветовавшись с его женой, Вика устроила его в хорошую наркологическую клинику. Она так же обеспечивала полностью лечение Андрея Петровича в нейрохирургии, подарила отделению несколько коробок с операционным инструментарием, перевязочным материалом, лекарствами. Деньги, полученные за страховку дачи, продажу участка и одной машины, ее часть наследства матери – Вика вложила в дело, и они с лихвой возвращались. Адвокат Семешко не подвел. Он удачно провернул все дела по оформлению наследства в Германии, и Вике оставалось только через пару месяцев вступить в права. Кроме того, Вика собрала информацию об операциях по восстановлению спинного мозга в одной из клиник Германии. Судя по всему, результаты были реальными. Немного поразмыслив, Вика решила, что картины фламандских мастеров были завещаны деду, и ей не принадлежат. Адвокат продал их на международном аукционе, на вырученные деньги он же отвез Александра на лечение в Германию. Опережая события, можно сказать, что операция прошла успешно, и Александр начал ходить. Более того, в больнице он познакомился с медсестрой, немецкая девушка полюбила его, они поженились, и парень остался жить в Германии. Его мать поверила в Бога, стала активной прихожанкой, и каждый день молится за здравие Вики.
Ну а тогда, в декабре рокового года, Вика работала на пределе сил, она старалась сделать как можно больше. Купила брату квартиру. Вводила в курс дела трех талантливых ребят – двух парней и одну девушку, своих заместителей. Они работали с азартом, почувствовав свои силы, возможность самореализации и хорошие деньги. Дела шли. Общее руководство осуществлять было приятнее, чем самой вникать в каждую мелочь, хотя все эти мелочи Глейман тоже знала досконально, но, переключившись на стратегические задачи, она могла сделать значительно больше. Охранники по-прежнему продолжали всюду сопровождать ее. Андрей Петрович стал порой приходить в сознание, но говорить и писать еще не мог. Собранные им документы, с которыми он обещал ознакомить Вику, по-видимому, сгорели в машине. Найти их в сейфах офиса и у него дома не удалось. Но пока все складывалось хорошо. Пока. Иногда Вика чувствовала какое-то беспокойство, саднящую боль в груди, предчувствие беды. Но отгоняла дурные мысли и чувства прочь. Она ушла целиком в работу. Со Светой тоже почти не виделась. Светлана, узнав о том, что Вика оплатила лечение Саши в Германии, ревела, буквально ползала на коленях, благодарила и обещала когда-нибудь вернуть деньги.
- Почему ты мне раньше все это не рассказала? – спросила Вика.
- Я боялась, что ты начнешь презирать меня. Ты такая гордая, чистая. И я, прошедшая тернистый путь, девица из сферы интим-услуг. Проще говоря, шлюха. Что между нами общего? А я люблю тебя и не хочу терять.
- Ладно. Все это в прошлом. Сама же говорила, надо наслаждаться каждым днем этой жизни. Так что живи, не парься. И давай больше не будем говорить на эту тему.
*** ***
Шел декабрь. Темнело рано, и из-за этого дни казались короткими, будто украденными, и мелькали чередой, один за другим в суете повседневных забот.
Охранник Дима вел машину. У него зазвонил мобильник. Вика услышала:
- Да. Это я… Где?.. Что случилось?.. Скоро приеду…
Голос его был взволнован. Вика спросила:
- Что произошло, Дима?
- Врач позвонил из областной больницы, туда отца с инфарктом привезли. Состояние тяжелое.
- Езжай в больницу. Узнай, какие лекарства нужны. Потом мне позвонишь. Все будет в порядке. Отец у тебя еще не старый, поправится. А мы обеспечим медикаментами.
- Спасибо. А как Вы без меня? Темнеет уже.
- Ничего страшного. Сейчас поеду в налоговую, как собиралась. Косте позвоню, он меня во дворе встретит, проводит до подъезда. Как раз успеет доехать.
- Еще раз спасибо, Виктория Викторовна. А вон мой автобус!
Дима выскочил из машины, занырнул в автобус, который ехал в сторону областной больницы. Вика пересела на место водителя, Косте она решила не звонить, а из налоговой проехать в офис, кое-что еще там сделать и забрать охранника оттуда с собой. Девушка доехала до нужного здания, припарковалась. Отдала инспектору папку с документами, вышла на улицу. Начинало смеркаться. Под ногами похрустывал снег. Вика шла без шапки, в расстегнутой куртке и с удовольствием вдыхала морозный воздух. Переулок был пуст, только навстречу ей ковылял полусогнутый, плохо одетый старик с тросточкой. Вике показалось, что она его видела раньше, летом, несколько раз в скверике возле их дома, где он играл в шахматы с другими пенсионерами. Но она всегда стеснялась рассматривать инвалидов с изуродованными телами, испытывая при этом неловкость, легкую брезгливость, смешанную с желанием куда-то спрятать свою идеальную фигуру. Вика уже открывала дверцу своей машины, когда старик поравнялся с ней, поднял свою трость и ткнул ею девушку в бедро. Вика почувствовала острую боль в ноге, у нее закружилась голова и она начала падать, теряя сознание. Выпрямившись, старик подхватил девушку, затолкнул в распахнутую дверь машины, пристегнул ремнем, сам сел за руль и резко рванул с места, набирая скорость.
*** ***
Сознание возвращалось медленно. Оно не могло пробиться через мучительную головную боль. Но потом резкий запах нашатыря заставил открыть глаза. Тяжелые веки слипались. Взгляд не фокусировался. Все предметы вокруг крутились нескончаемой каруселью. Тошнило и очень хотелось пить. В рот ей полилась какая-то жидкость, девушка сглотнула и ей стало немного полегче. Было ощущение кошмарного сна, и только минут через десять-пятнадцать Вика стала входить в страшную реальность. Руки и ноги у нее онемели, она не могла ими пошевелить. Чуть приподнималась только голова, но от этого снова начинала болеть и кружиться. Потом Вика поняла, что находится в какой-то большой комнате без окон и лежит на чем-то жестком, а ее раскинутые руки привязаны веревками. Ноги сведены вместе и тоже привязаны. И лежит она не на кровати или лежанке, а на большом деревянном кресте, распятая на нем, хорошо еще, не прибита гвоздями.
Мужской голос, показавшийся ей знакомым, сказал:
- Перед смертью ты должна будешь искупить свою вину.
Вика не видела говорившего, он стоял сзади нее. А впереди она разглядела часть комнаты, оборудованной, как хорошая химическая лаборатория.
- Где я? Кто Вы? – спросила, с трудом разлепляя запекшиеся губы, девушка.
- Узнаешь еще. Разговор будет длинный. Я так долго ждал этого дня.
- Значит, все sms-ки, смерти моих родных – это твоих рук дело?
- Да.
- Зачем ты это сделал?
- Ты еще не поняла?
- Нет.
- Сейчас поймешь.
Мужчина подошел к правой стене, отдернул черную штору, и Вика увидела деревянную доску, на которой были наклеены увеличенные фотографии: бабушки, деда, матери с ее третьим мужем, Володина и несколько своих. Там были и ее детские снимки и снимки, которых она раньше не видела, сделанные совсем недавно. Из всех фотографий, кроме ее, торчали ножи. Мужчина взял лежащий на тумбочке нож и сильным ударом воткнул в одну из ее фотографий, сказав:
- Вот теперь пришла и твоя очередь. Он обернулся, и Вика узнала его:
- Как? Ты же умер?!
- Нет. Когда мы отмотали свой срок, я возвращался в плацкартном вагоне домой еще с одним мужиком, примерно моих лет. Хорошему химику, тем более, что я увлекался одно время токсикологией, не составит труда добавить в водку пару капель самостоятельно приготовленного вещества, той же вытяжки из клещевины, которая вызовет смерть от инфаркта миокарда. Так оно и случилось, а я обменял наши справки об освобождении и стал Иваном Станиславовичем Петровым. Галина с Юркой были оповещены, но приезжать хоронить меня не захотели, так что похоронили бедолагу вместо меня за счет казны. Потом я прикупил еще пару паспортов на всякий случай.
Витка рассматривала отчима. Он сильно изменился за эти годы. Из румяного самодовольного здоровяка превратился в жилистого, озлобленного, но еще крепкого мужчину с серым постаревшим лицом. Пару раз у нее возникло вновь головокружение, черты лица и контуры тела мужчины расплывались, и он превращался в огромное черное пятно, от которого исходили флюиды смерти.
Николай продолжал говорить:
- Ты знаешь, как я тебя, паскуда, ненавидел все эти двенадцать лет?! Как я вынашивал планы мести. Попасть на зону за изнасилование несовершеннолетней, ты хоть, сука, представляешь, что это такое?! Это бесконечные унижения и насилие каждый день. Тебя опускают ниже параши, ломают как личность.
- Ты сам виноват. Зачем нужно было меня трогать?! Я тоже теперь, из-за тебя, себя полноценной женщиной не чувствую.
- Все правильно. Ты должна была быть только моей женщиной. Я тебя полюбил, когда первый раз увидел, тебе было только пять лет. Вон ты, смотри, на фотографии. Маленькая, чистенькая девочка. Я тебя мечтал ласкать и любить всю жизнь. Ты росла, а я все больше привязывался к тебе. Из-за тебя терпел рядом твою жадную тупую мать. А ты росла умненькой, красивой и нежной.
- И нужно было загадить все это своей грязной похотью?!
- Нет. Это была не похоть, а любовь. Ты ничего не поняла. Я был груб, потому что ты орала и сопротивлялась. А я тогда дошел уже до предела. И другого такого удачного случая, когда Галины и Юрки нет дома, могло не представиться. Понимаешь, я не мог больше ждать и терпеть. И поэтому сорвался. И за одну ночь – двенадцать лет страданий. Это несправедливо. Все из-за твоего звонка в милицию и показаний в суде, сука. Поэтому я захотел, чтобы ты испытала хотя бы по одному месяцу страданий за один год моих там.
- Но прошло всего семь месяцев, где же еще пять? Пожалел?
- На это свои причины. Потом объясню. А пока мы с тобой будем заниматься любовью.
- Мудак! Да раз тебя двенадцать лет «петушили», ты уже ни к чему не способен!
- Да! Да! Так оно и есть! И все из-за тебя, стерва! – Николай сорвался на крик, схватил плеть и начал хлестать девушку по обнаженному телу. На нежной коже живота, груди, бедер Вики оставались красные кровоточащие следы. Но, к его удивлению, девушка не плакала, не молила о пощаде, а разразилась отборной площадной бранью. И у отчима прошло желание ее стегать. Тогда он подошел и со злобой ударил кулаком два раза девушку по лицу, разбил ей нос и губы. Потекла кровь.
Мужчина закашлялся. Отхаркнул кроваво-гнойные сгустки в тряпку. Отдышался и сказал:
- Вот она причина, почему я не стал выжидать год. Мне надо торопиться успеть до своей смерти расправиться с тобой. Сначала я думал, что это слабость, постоянный кашель – обострение туберкулеза. Лег в больницу по одному из паспортов. Стал лечиться, обследоваться и выявили СПИД. Заразили все-таки отморозки.
И его снова начал бить кашель. Выпив стакан воды с таблетками, Николай немного отдохнул и продолжил:
- А, может, я сделаю по-другому. Просто заражу тебя СПИДом.
- Нет! Лучше убей! - закричала Вика.
Но отчим решился. Он взял бритву, сделал себе разрез на левом предплечье, потекла темная кровь. Мужчина подошел к девушке и стал своей кровью с руки обмазывать ее окровавленные губы, кровоточащие ссадины на теле.
- Раз я не могу спустить в тебя свою сперму, пусть хотя бы моя кровь и мой ВИЧ попадут в тебя, детка, - сказал он потом удовлетворенно.
- Подонок! Негодяй! Мразь! – надрываясь, кричала девушка.
- Ладно. Успокойся. Может еще я и убью тебя сегодня. Еще не решил.
*** ***
Вика понемногу приходила в себя. Что ей бояться СПИДа, все равно этот маньяк ее убьет. Пришел момент расплаты по кармическим долгам. Но нужно было кое-что выяснить для себя. И она спросила:
- Я понимаю, ты зол был на меня. Но остальные здесь причем?
По лицу отчима пробежала кривая усмешка:
- А кого было беречь? Жену? Галина клялась ждать, слать посылки, приезжать два раза в год на свидание. А сама через полгода с Витькой снюхалась, потом за него замуж вышла, от жены с детьми увела. Мне ни письма, ни банки консервов за двенадцать лет не прислала. А я там сколько раз при смерти был! И чахоткой болел. И избивали до полусмерти, когда вначале сопротивлялся насилию над собой. И Витька хорош. Дружком считался. И тоже обманул. А твои бабка с дедом, какие падлы надменные были. Со мной сквозь зубы разговаривали. А я гораздо способнее их сынка был. У меня голова какая! Знания! Хотел с ликеро-водочного повыше подняться. А они не то, что не помогли, наоборот, пробиться мешали. Даже в заочную аспирантуру Инна не дала поступить. А дед жалкую тысячу не занял, когда на машину не хватало. Пришлось кредит брать. А я его же внучку потом возил кругом. Помнишь, как на озерах купались, рыбачили?
Вика не отвечала, а, немного погодя, спросила:
- Значит, это ты бабушку трубой ударил?
- Да.
- А деда как?
- Спрей в лифте. Очень эффективный яд. И тогда у него ключи взял, камеры и жучки поставил, - с гордостью ответил Николай.
- Но они же только на короткое расстояние работают.
- А я квартиру в соседнем доме снял. Такой горбатенький старичок за твоим домом наблюдал, это – я. Правильно рассчитал. Конечно, разве ты на инвалида обратишь внимание, тебе красивые парни нужны. А на квартире у себя я по ноутбуку смотрел, что ты дома у себя делаешь.
- Но ведь это дорого: камеры, ноутбук, съемная квартира. Откуда у бывшего зэка деньги?
- Это целая история. Расскажу. У нас время есть. Сидел со мной парень такой блаженный, жил в своем мире, заговаривался. Все над ним потешались. А он про какой-то клад бормотал. Ну его богачом и банкиром обзывали. А я с ним сдружился. Разговоры все на темы клада сводил, да себе на ус мотал, а, вдруг, правда. Знаешь, я в детстве любил очень книги Дюма читать. Сначала «Трех мушкетеров», а потом «Графа Монте-Кристо» десятки раз перечитывал. И мечтал тоже клад найти. Вот и домечтался. В тюрьму, как Эдмон Дантес попал, у него, правда, условия были получше. Но и мне, в конце, повезло. Я со справкой об освобождении поехал сразу в деревню, где тот парень жил, пришел в дом к его старухе-матери, привет передал, она все подробно интересовалась, как да что, не обижают ли его, как кормят. Меня пожалела. Стал я у нее жить, помогать по-хозяйству. Забор починил, заодно картошку выкопал. Справку она мне помогла на паспорт обменять, через знакомых в сельсовете. А я все ждал, когда она надолго из дома уйдет. Дождался. Поехала старуха как-то в больницу, кашлять стала, видать, я ее туберкулезом заразил. Ну а я на чердак залез и его захоронку все-таки нашел. Золотые монеты, царские еще, украшения с драгоценными каменьями. Видать, в гражданскую войну кто-то из ссыльных спрятал или из кулаков, а сам погиб. Ну а он в свое время нашел, а ума продать не хватило. Я после этого еще какое-то время выждал, крышу бабке перекрыл, а потом по-хорошему расстался. Она рада была, что помог. Предлагала совсем остаться, устроиться у них в деревне работать. Но мне другое нужно было. Зря я, что ли столько лет месть обдумывал?
Вернулся, собрал информацию, оделся, снял квартиру. Купил этот дом, шпионские прибамбасы, ноутбук, машину. Подлечился. Ну а дальше начался поставленный мной триллер. Особенно было приятно видеть в камерах твой страх и истерику после гибели рыбок. Это я их отравил. И дачу сжег. И тормоза вывел из строя тоже я. Ну а твой сыскарь долго выводил меня из себя. Цепкий и любопытный слишком. Уже начал идти по следу. Один раз я с трудом от него ушел. Пришлось и его убрать, за компанию, иначе бы он меня взял. Опередил! – и мужчина самодовольно осклабился.
- Лучше бы другим чем занялся. Вылечился. Семью завел.
- Издеваешься, сука! СПИД не вылечишь, наоборот, от лечения он еще быстрее прогрессирует. Уж я-то знаю. А импотенту женщина ни к чему. Остается только сладкая месть. Видеть боль и страх. Чувствовать себя властителем судеб – глаза Николая заблестели фанатичным блеском.
- Ты не пьешь? – неожиданно спросила Вика.
- Иногда немного. А что?
- Хочется выпить, выкурить сигарету. Раз ты меня собираешься убить, то я имею, как любой приговоренный к смерти, право на маленькое последнее желание. Да и зачем ты меня к этому кресту привязал?
- Чтобы ты от своего греха очистилась, за все годы моих мучений.
- Отвяжи меня. Ты же мужчина, вооружен. Что слабая женщина может, тем более, после отравы, какую ты мне вколол, сделать? Отвяжи, пожалуйста. А то у меня руки затекли и ноги. Еще я в туалет хочу. Если ты убьешь меня прямо сейчас, то цель твоя будет достигнута, и жизнь потеряет смысл. Запри меня где-нибудь в подвале. И будешь предвкушать, что в любой момент можешь меня уничтожить. Я буду полностью зависеть от тебя. А за несколько дней выберешь самый изощренный способ убийства, - Вика говорила так убедительно, что отчим дрогнул. Подумав, он решил, что девушка полностью раздавлена пережитыми событиями семи месяцев страха, и, особенно, сегодняшнего дня. Он подошел, развязал сначала ноги, потом руки. Вика с трудом начала двигать пальцами. Они онемели, и их пронзили тысячи иголок. Попыталась встать быстро, но начала кружиться голова, и она чуть не упала. Тогда девушка стала подниматься медленно. Встала, с трудом сделала несколько шагов и села на один из стульев около тумбочки.
- Какой же гадостью ты меня начал! Наверное, полгода в себя приходить буду.
- Уникальная разработка. И шпионская игла в тросточке с токсином.
- Да тебя, точно, в спецслужбах работать надо было.
- Не судьба.
- А какая лаборатория!
- Да. Знаешь, как я скучал по химическим опытам. А здесь даже взрывчатку сам из нитроглицерина сделал. И взрывное устройство тоже. В Интернете что угодно можно найти, хоть атомную бомбу сооружай.
- Хорошо, что у тебя денег не хватило, а то ты бы вместе со мной этой бомбой весь город снес, - не удержалась Вика.
- Ты еще, падла, шутишь? - недобро проговорил отчим и дотянулся до ручки кинжала, висящего у него на поясе.
- Извини, - Вика старалась не злить теперь мужчину. Ее задача была восстановить, как можно быстрее, силы, и придумать способ спасения. Она растирала перетянутые веревками места и морщилась от боли. Потом ее начал бить озноб. Зубы выбивали дробь, тело тряслось мелкой дрожью. Не удивительно. Она была полностью раздета, а в помещении было довольно прохладно.
- Оденься, - сказал мужчина, вытащил из ящика стола синий спортивный костюм и бросил ей.
Вика нацепила его на себя. Спросила:
- А где мои вещи?
- Останутся у меня на память, - усмехнулся отчим.
- Интересно, где находится твой дом?
- На окраине Золотарева, это такая небольшая деревушка. Здесь начали строить поселок для новых русских, но успели сдать только два дома, остальные заморозили из-за каких-то финансовых махинаций директора строительной фирмы. Ну вот я домик и прикупил. Второй пустует. Тихо здесь, спокойно. В деревне одни старухи живут. Никто нам не помешает, детка, не бойся. Так что не кричи, не суетись.
- Да я и не в силах, - призналась Вика. – А кто дорогу расчищает? Как мы проехали?
- Тракториста в соседнем поселке нанимал, он снег разгреб.
Николай достал из шкафчика бутылку коньяка, стаканчики, коробку конфет. Разлил.
- Ну, давай, за нашу встречу, детка.
- Давай.
Чокнулись. Выпили. Вика понимала, что любому преступнику, тем более такому изощренному, хочется выговориться, побахвалиться, показать свои незаурядные способности и неуязвимость. И пока тот говорит, можно не опасаться за свою жизнь. И она играла на этом, расспрашивала о его подготовительной работе, деталях преступлений. И тот с удовольствием рассказывал. Оказывается, Михаила он выследил прячущимся у гаражей, вечером, когда тот ждал возвращения Вики домой с работы. Уколол тростью, сначала спрятал за гаражом, в темноте. А после того, как Вика поставила машину, и ушла домой, открыл украденным ключом дверь гаража, перенес Сабирова в машину, включил двигатель. И парень, не приходя в сознание, угорел. Отчим в подробностях рассказал, как ночью ставил взрывное устройство на машину Андрея Петровича, стоявшую недалеко от его подъезда. Больно было все это выслушивать. Переполняла ненависть и желание отомстить за убитых. Но было еще не время.
- В туалет хочу, - попросилась девушка.
- Не обманешь, сучка. Ссы на ведро – и мужчина показал ей ведро в углу комнаты. Сделав свое дело, девушка вернулась на место. Почувствовала, что идет, уже не качаясь. А после третьего стаканчика коньяка ощутила прилив сил. Головная боль тоже почти прошла. Кажется, она уже готова действовать.
- А у тебя покурить есть? – спросила Вика.
- Я из-за кашля курю редко. Но, когда выпью, не могу удержаться, - и Николай вытащил из кармана сигареты.
Они закурили. А через несколько затяжек мужчину вновь начал мучить приступ кашля. И Вика воспользовалась этим. Она вскочила и ребром ладони ударила отчима по шее. Но, видимо, слабость еще не прошла, и удар получился не очень сильным.
- Ах, ты так! – мужчина вскочил и бросился на нее.
Вика не зря занималась восточными единоборствами. Завязался смертельный бой. Несмотря на свою болезнь, Николай был очень сильным мужчиной, и драться с ним было нелегко, тем более, он выхватил кинжал, и пару раз скользящими ударами полоснул девушку, рассекая кожу. Еще один удар его левой рукой пришелся ей по лицу, из губ снова потекла кровь. Но Вика тоже весьма болезненно атаковала его. Оба стали уставать, шумно дышали. И тут всю свою силу, годы тренировок, Вика вложила в удар пяткой по жизненно важной точке. На последнем дыхании мужчина выпрямил руку и попал девушке ножом в живот. Сначала Вика даже не почувствовала боли, посмотрела на отчима, тот не дышал. Она обшарила карманы Николая. Нашла мобильник. Время – три часа ночи. Куда звонить? И тут девушка почувствовала, что ее начинают покидать силы, а костюм промокает кровью. Но милиция не должна обнаружить ее около трупа. Набрала знакомый номер:
- Алле, - услышала сонный голос.
- Света! Это я. Приезжай скорее, иначе я могу умереть. Я нахожусь в новом доме на окраине деревни Золотарева, что на дороге в Озерное.
И Вика упала, потеряв сознание.
Три часа ночи. Звать кого или нет? Пройдя тернистый путь московского полукриминального бизнеса, Света надеялась только на себя. Оделась. Вышла во двор. С трудом завела мотор замерзшей «Тойоты», которую недавно взяла в кредит. И поехала в неизвестность. Хорошо, что была ясная декабрьская ночь, без пурги и метели. Полнолуние. Красноватая луна зловещим светом освещала ночную трассу.
*** ***
Искра жизни никак не хотела покидать грешное тело. По остановившемуся сердцу прошел импульс, и его мышцы сократились. Один раз, потом второй. Неровно, с перебоями, но оно вновь начинало биться. Кровь стала наполнять сосуды, потекла по органам и тканям. Больные легкие набрали воздух. Затем еще раз. Дыхание тоже восстанавливалось. Через какое-то время начал пробуждаться мозг. Постепенно, с трудом, в него проникали обрывки воспоминаний, возникали какие-то картинки, а потом его залило привычной волной злобы и ненависти. Память вернулась еще не полностью, но пришло желание встать и кого-то убить. И мужчина открыл глаза, мутным взором обвел помещение, увидел лежащую окровавленную девушку без сознания. И вспомнил все. Девушка была жива, но опасности уже не представляла. Но он знал, что должен убить, уничтожить ее, потому что не сможет никогда покорить. С трудом стал подниматься, держась за стенку, добрался до ящика с инструментами, нашел топор и начал точить его. Он делал это, как все в жизни. Тщательно и сосредоточенно, не отвлекаясь на мысли и эмоции. Посторонние звуки ему так же не мешали, потому что после колонии слух у него был снижен.
*** ***
Света доехала до Золотарева, нашла строящийся поселок. У одного из домов обнаружила машину Вики. Значит, здесь. Не выключая мотора, прошла к дому. В кармане куртки лежали газовый пистолет и нож. В руках она держала обрезок трубы. На всякий случай. Прихватила его, когда шла по подъезду. Сантехники в одной из квартир меняли оборудование, и на площадке между этажами лежали батареи, обрезки труб, сломанный унитаз. Видимо, хозяева не успели весь этот мусор выбросить на помойку. А ей может пригодиться. Дом был закрыт. Света разбила трубой окно, вытащила осколки стекла, чтобы не пораниться, подтянулась и залезла внутрь. Открыла внутренний запор двери, щеколду. Крадучись, стала пробираться по темному дому. Из-под одной двери увидела пробивающийся свет, подошла, чуть ее приоткрыла и замерла в ужасе. Вика лежала без сознания, а к ней приближался высокий, страшный мужчина с отвратительной улыбкой на темном лице и топором в руках. Медлить было нельзя. Света ворвалась в комнату и со всей силы обрушила обрезок трубы на его голову. Мужчина покачнулся и упал. Теперь он уже точно был мертв.
Света подбежала к подруге. Без сознания, вся в крови, но дышит. Значит, жива! Она стала теребить девушку, обливать лицо водой:
- Вика! Вика! Очнись!
Та открыла глаза, обрадовалась:
- Света! Как хорошо, что ты здесь! Я тебе все расскажу. Он мертв?
Увидела топор и окровавленную железную трубу около трупа отчима, его разбитую голову, все поняла:
- Так это ты его добила?! Успела. Только осторожней. Вымой руки, а если будешь прикасаться ко мне, надень перчатки, лежат на лабораторном столике, я видела. Эта сволочь была больна СПИДом, он и меня своей кровью обмазал, чтобы заразить.
- Ерунда, - сказала Света и поцеловала Вику в окровавленные губы.
- Он меня ранил в живот. Надо ехать в больницу. Только хорошо бы все это сжечь, чтобы уничтожить против нас улики.
- Хорошо, давай я тебе помогу.
Света дотащила Вику до машины. Спросила:
- А что у него там за лаборатория?
- Все есть, всякая гадость, вплоть до взрывчатки.
- Ну, я эту заразу сейчас спалю, точно.
Света взяла на буксир свою машину, обе отогнала от дома. Потом она с азартом разлила найденную в гараже канистру бензина по дому, бросила спичку, выбежала и кинулась к машинам. Пожар быстро охватил дом, а потом раздался взрыв, и полыхнуло желтовато-зеленым пламенем. И темным облаком полетела в ад нераскаявшаяся душа.
*** ***
Света привезла Вику в областную больницу. Дежурный хирург знал Глейман, т.к. подрабатывал в фирме «Арт-лайф», занимался БАДами, участвовал в организовываемых ею конференциях. Он был поражен, увидев бизнес-леди в таком виде, но сделал все по высшему разряду. К счастью, при первичной хирургической обработке, рана оказалась не проникающей в брюшную полость, а кровотечение было из вен поврежденных мышц. Хирург зашил раны на руках и брюшной стенке, назначил инфузионную терапию, т.к. кровопотеря была приличной. Несколько дней Вике пришлось провести в больнице. Администрация больницы выделила ей отдельную палату. Света позвонила ей на работу и сказала, что начальница их заболела гриппом, лежит с высокой температурой, поэтому телефоны отключены. Обстоятельства травмы никто и не узнал. Связать два события: сгоревший дом и пострадавшую девушку никто не смог. А Вика со Светой так запутали следствие, что в милиции были только рады, когда они написали заявление, что раны получены случайно, во время приготовления пищи, и претензий они ни к кому не имеют. Света взяла отпуск и сидела в палате то у Вики, то у восстанавливающего память Андрея Петровича. Обоих старалась развеселить. К Новому году Вика уже вышла на работу. Конечно, кое-что пришлось корректировать, но в целом, все прошло гладко. И финансовые отчеты за год, и налоговые декларации. Запущенный бизнес работал.
*** ***
Снова потянулись рабочие будни, теперь уже без постоянного ожидания катастрофы. Вика с адвокатом Семешко съездила в Германию, получила право наследования на имущество и банковские счета Феликса Эдуардовича, подписала длительные контракты с немецкими поставщиками. Побывала в Лондоне и Париже. Через полгода она выкроила три недели на поездку в Москву, где прошла интенсивный курс психотерапии.
А потом, во время летнего отдыха на Сицилии, после романа с молодым, пылким итальянцем, убедилась, что теперь у нее все в порядке. И на работе, и в личной жизни. Несколько раз сдала анализ крови на ВИЧ, но, к счастью, отчиму не удалось ее заразить СПИДом, так что Вика в отличной физической форме. Работа, спорт, интересный отдых, встречи с мужчинами – жизнь Виктории насыщена и разнообразна. А теперь насчет ее друзей. Андрей Петрович открыл свою охранную фирму. Дело у него идет. После выписки из больницы Виктория Викторовна отправила Володина на курс реабилитации в санаторий, а т.к. он тогда был еще слаб и нуждался в уходе, попросила Светлану поехать с ним. И случилось чудо. Старый холостяк и девушка, разочаровавшаяся в мужчинах, полюбили друг друга. Они поженились и ждут ребенка. И хотят, чтобы крестной малыша стала Вика. Та не возражает. Это же здорово – иметь настоящих, преданных друзей. Сама Вика тоже планирует через пару лет выйти замуж и родить детей. А то, что задумала Виктория Глейман, обязательно сбудется!