Ностальгия

 

Печальными журавлями кружатся мысли о прошедшем. Так резво убежало детство, вихрем промчалась юность, торопливо пробежала молодость, быстрым шагом уходит зрелость, так неспешно приближается старость. Пока трудно применить к себе этот возраст,  это за меня делает общество. Осталось всего полгода, и я стану снова юной, но пенсионеркой. А пенсию в 55 лет у нас в стране дают женщинам «по старости».

Возраст не малый, но из всех прожитых лет ярче всего оставило в душе след детство и отрочество, которое прошло вдалеке от больших дорог, городов в деревне, стоящей на холме неподалеку от лесного озера. А деревня насчитывала всего семь жилых домов. Детство  мое было щедрым на любовь. Меня любили родители и бабушка. Меня любила и ласкала каждая травинка и дождинка летом и каждая снежинка зимой. Товарищами по играм были животные и собака. Первые впечатления от детских веселых игр – это полет кувырком по ступеням крыльца от того, что мне рогами  поддал пониже спины черный бабушкин козел. Что-то я ему не приглянулась, и он решил объяснить, кто тут главнее на этой территории. Главнее оказался на непродолжительное время он. Когда взрослые услышали мой рев, козлу все объяснили с помощью хворостины. Но до сих пор помнится чувство озорства,с которым эта козлина продемонстрировала свое отношение ко мне.

Сенокос – страда. Это от слова страдание. А как еще можно назвать этот труд? Вставание в четыре часа утра, покос пока трава в росе. Потом  трудоспособное население идет на работу, а старики и дети трудятся на скошенном поле. Надо разбить валы с тяжелой травой, подгрести дочиста все в одно место. Солнце тем временем припекает, оводы норовят не просто укусить, а выгрызть кусочек кожи и ранка нестерпимо зудит, и кровь сочится. Недолгий отдых с комарами под кустом в тени и надо ворошить сено, что бы оно равномерно подсыхало. Вечером все это сено убрать в копны, а утром снова разбрасывать, для того, чтоб подсушить. Меня берут родители на покос, разрешают забраться на большой сбитый для укладки в копны вал высохшего сена, и мы начинаем возиться с собакой Жучкой. Причем на равных. Она обхватывает меня за шею лапами и пытается свалить на землю, я смеюсь и хочу сделать то же самое. Мы весело возимся, с переменным успехом побеждая друг друга, а мама ничего не понимает и отчаянно кричит отцу: - Павел, забери собаку, она покусает ребенка. Папа понимает нас больше, но покой мамы ему дороже, наша игра прекращается. Если я и могла нарушить папино требование, Жучка не могла ослушаться хозяина. Ну что поделаешь?

У девочки-подростка свои постоянные обязанности. Еду на велосипеде в соседнее село. Там магазин и в него привозят хлеб. Свежеиспеченный, горячий , душистый. Покупаю, сколько дадут. Бабушка пойдет корову доить, отрежет корове хороший ломоть. Теленка тоже надо побаловать душистым куском хлеба.

         Трактор с хлебным фургоном запаздывает. Черемухи уже все облазали, в прятки поиграли, колокольню в разрушенном Храме по подгнившим шатким ступенькам тоже посетили, несмотря на строжайший родительский запрет. Уже и туча набежала черная и зловещая. Уж где-где, а в нашем Половчинове дождь обязательно будет. Озеро тучу не пропустит. Так взрослые со знанием дела говорят. Надеваю авоську с буханками хлеба на руль велосипеда и во весь дух кручу педали, надо успеть до дождя. Молнии раскалывают небо, все замерло перед стихией. И тут я начинаю слегка хулиганить, причем знаю, что Боженька меня слышит и видит. И еду медленнее, как будто очень устала и прошу помедлить с дождем, ведь мне надо довезти хлеб до дома, выполнить бабушкино поручение. И дождь все не начинается. В какой-то момент долготерпение Божие заканчивается, я это чувствую. Падают пробные крупные капли. Налегаю на педали и с первыми настоящими каплями влетаю на крыльцо. Это уже как обыденность и,одновременно, чудо из  моих детских отношений с Богом. Я чувствовала Его любовь ко мне.

Я была в эти годы и слугой и королевой здешних мест. Причина одна - никто больше особенно и не претендовал на «трон».

Помню первое чувство неясных грядущих перемен в жизни. Мне пятнадцать лет. Ушла на озеро от бабушкиной воркотни. Уплыла на середину, легла лицом вниз на  корытни ( сделанные по принципу катамарана). Солнце гладит и без того почерневшие от загара плечи. В озере отражается небо и бегущие облака, легкая волна покачивает и баюкает. Волнует предчувствие  перемен. Близких и взрослых. Вроде и хочется повзрослеть, но и одновременно пугает это взросление. Ведь оно навсегда. Его нельзя померить как платье или сарафан. И я шепчу, пытаясь задержать ускользающее время:
- Я хочу, чтоб в моей жизни навсегда осталось это небо и это солнце, это озеро и этот простор.
 Само собой разумеется, что всегда рядом будут мои близкие- как же без них можно существовать? Эта девочка из юности - мой стержень на всю земную жизнь. И этот шепот услышан небом и эхом отзывается  все эти годы в моем сердце, где бы я ни жила, куда бы ни уезжала.
Эти тропинки и стежки в моем сердце навсегда.

Мысли-журавли, не печальтесь. Привязанности детства и юности повторилось в моих детях, по-другому, но и в моих внуках. Я научу их разговаривать с травой, с облаками, с листвой. Через года, они обязательно услышат эту науку, мое благословение всем кого люблю, кто так на меня похож.

               
               
 Июнь 2008г.