В Пенсильванию Тэд Чизборо с женой Лиз и годовалым сыном Бобом, перебрался в надежде начать новую спокойную жизнь. Он был высококлассным специалистом по бурению скважин и прослышав о нефтяной лихорадке, охватившей штат, решил немедленно ехать.
Лиз долго уговаривать не пришлось. Она была женщиной простодушной и покладистой, полной противоположностью его первой жене Монике, изрядно надоевшей постоянными приходами к дому и пьяными угрозами под окнами.
Моника давно пристрастилась к алкоголю и дебош в общественных местах стал ее визитной карточкой. После развода с Тэдом она, казалось, совсем обезумела. Встречала его после рабочей смены и тащилась позади пол квартала, уговаривая помириться. Остальные пол квартала, получив отказ, отвратительно ругалась и провоцировала на драку.
Последней каплей стало ее нападение на Лиз, когда та прогуливалась с коляской в парке. Поначалу, Моника просто подошла к Лиз, интересуясь здоровьем малыша, но уже через несколько минут, лицо ее перекосилось от злости и она воскликнула: « Это я должна ходить с коляской и нянчить ребенка Тэда, а не ты, маленькая грязная сучка! Ты разбила нашу любовь!» И ударила Лиз в плечо. Невысокого роста, худощавая Лиз, чуть было не упала на коляску со спящим ребенком.
На счастье, по соседней дорожке проходили полисмены, прибежавшие на крик Лиз. Монику забрали в отделение, а у Лиз пропало грудное молоко от нервного срыва. Когда Тэд, придя с работы, узнал об инциденте, он был в ярости.
- Сколько же это будет продолжаться? Она становится опасной! Нам нужно переехать в другой район! Я боюсь, что сгоряча, убью ее!
- Но она и там нас может найти! Ты же знаешь ее неуемный характер! – плакала Лиз.
Поэтому, мысль о новом месте жительства у Тэда прочно засела в голове…
В Пансильванию он уехал первым, обещая Лиз все устроить к их переезду, не забыв сообщить о своем отъезде Монике. Он надеялся, что она откажется от мысли преследовать Лиз в его отсутствие. Через несколько месяцев тяжелой работы, Тэд купил в кредит дом в поселке и приехал за семьей. Не сообщая об этом приятелям и соседям, чтобы не узнала Моника, увез Лиз и Боба на новое место жительства…
- До чего же надоела эта липкая грязь! Из чего она состоит? Ее же просто невозможно отстирать с твоей рабочей одежды, Тэдди! – Лиз старательно терла в тазу курточку мужа. Жирные пятна, смешиваясь с мыльной пеной, расплывались на поверхности и прилипали к стенкам таза. – Я стираю в третьей воде и никак не могу избавиться от жира!
- Это правда, дорогая, но не только тебе она надоела. Знала бы ты, как она надоела мне, когда налипает на трубы и мешает работе. Приходится часто останавливаться и счищать ее специальным скребком, который я лично придумал для этой цели. На это тратится много рабочего времени и сил. А по- другому, просто невозможно работать! Жалуются все рабочие и их жены. Но у грязи есть и достоинство. Она великолепно лечит порезы и ссадины! А старик Джон Паттерсон даже вылечил грязью гангрену.
- Да, я слышала об этом. Соседки судачили во дворе, перемывая всем косточки, и я услышала о чудесном исцелении Паттерсона, когда вешала белье на веревку. Его жена, оказывается, этой грязью давно обмазывает скот и утверждает, что все трещины заживают в несколько раз быстрее, чем обычно.
- Правда? А я думаю, чего это фермеры потянулись к нам на буровую с бидонами и бочками. Интересно, интересно.
Тэд взял книжку и ушел читать в спальню. В последнее время Лиз стала замечать, что супруг заинтересовался химией. Учебники по ней она находила в разных местах дома.
Через некоторое время, не смотря на усталость после тяжелого рабочего дня, Тэд стал пропадать все свободное время в мастерской, которую устроил в сарайчике. Целый год он что-то там конструировал, в тайне от всех, запретив Лиз даже намеком отвечать на нездоровое любопытство соседей.
-Что ты там химичишь, Тэдди? Ты совсем забыл о нашем мальчике! Боб, практически, не видит тебя. Раньше мы ездили в выходные на пикник, а теперь ты пропадаешь в мастерской и забываешь обедать! – упрекала его Лиз, что было на нее не похоже.
-Прошу тебя, Лиз, не отвлекай меня. Скоро ты перестанешь сердиться на меня. Я накуплю столько твоих любимых цветов, что, ухаживая за ними, ты забудешь обо мне. А потом построю тебе оранжерею.
- Но скажи хоть слово, что ты придумал? – настаивала Лиз.
- Не могу сейчас, дорогая, не проси. Но скоро, очень скоро, мне понадобится твоя помощь, и я все тебе расскажу, - поцеловал он жену, выпроваживая за дверь мастерской. Вернувшись к столу, он тут же забыл об окружающем мире.
Целительные свойства грязи натолкнули его на мысль - заняться предпринимательством. Но покупать грязь вряд ли кто захочет. А вот если ее каким-то образом очистить… Он выписывал себе книги отовсюду. Читал и засыпал с ними. По самостоятельно начерченным чертежам, Тэд изготовил аппарат, который очищал грязь, принесенную с буровой. Она становилась светло-серой и походила теперь на мазь.
В субботу он съездил в город и получил посылку – увесистый ящик с надписью «стекло», поразивший Лиз своими размерами. Когда Тэд открыл посылку, изумлению жены не было предела. Сотни стеклянных баночек лежали в ней переложенные соломой. На дне оказалась вощеная бумага и тесьма. Лиз вопросительно подняла глаза на мужа.
-Пришло время рассказать о моей тайне, дорогая. Мы будем выпускать новую лечебную мазь. Я уже получил все разрешительные документы, а сегодня пришла тара. Слава о нашей грязи разлетелась на весь штат. Заказчики записались на месяц вперед. Так что я нуждаюсь в хорошем помощнике и кроме тебя, у меня нет никого на примете, - он привлек ее к себе и поцеловал. – А еще я хочу выстроить в поселке настоящую церковь, куда ты будешь ходить по воскресеньям.
Тэд знал, что Лиз из католической семьи и замечал ее уединения для молитвы. Он ценил ее терпение и хозяйственность, а за подаренного наследника, обожал.
- И что я должна делать? – глаза Лиз засияли. Сколько не пыталась она привлечь мужа к вере, он только отмахивался, и желание начать строительство церкви, она отнесла на счет своих молитв о спасении его души.
- Раскладывать ее по баночкам, завязывать и выдавать, ведя при этом учет. Это очень большая работа и я буду тебе всячески помогать, - глаза Тэда ласково смотрели на жену.
«Какая она у меня красавица! А хозяюшка? Целый год все сама и сама. Вон, даже осунулась. Ничего, жизнь налаживается! Спасибо судьбе за такой щедрый подарок!»
Первая партия мази разлетелась за несколько дней. Покупатели приезжали на телегах из самых отдаленных мест. Некоторые привозили свою тару – небольшие бочонки для меда. Запись на покупку мази нарушалась и возле дома Чизборов часто случались потасовки. Для того, чтобы помочь жене, Тэд взял отпуск. Но и это мало чем помогло. Покупателей с каждым днем становилось все больше.
Через несколько месяцев к Тэду приехал человек из Чикаго и предложил крупную сумму денег за чудодейственную мазь. И именно в этот момент закончилась тара, а новая посылка с баночками еще не пришла.
- Мистер Браун, мне приятно ваше предложение, но на сегодняшний день у меня совсем нет никакой тары. Закончились даже бочки.
- Но я не могу уехать ни с чем! Я проехал сотни тысяч километров, чтобы купить мазь! Придумайте что-нибудь!
Раздосадованный, Тэд вышел из дома и уперся глазами в оранжерею жены, выстроенную всего несколько дней назад. Через большие окна на него смотрели крупные вазы, закупленные Лиз для каких-то экзотических цветов. « Вот то, что мне надо!» - обрадованный Тэд вбежал в дом, где гость мирно беседовал с Лиз и Бобби за чашечкой ароматного чая.
- Мистер Браун, возьмете ли вы мазь в цветочных вазах?
- А какая мне разница, в чем будет находиться мазь, если ее, все равно, будут расфасовывать?
- Тогда я готов отпустить вас завтра!
- В мои вазы? Тэдди, я не для этого их заказывала! – возмутилась Лиз.
-Лиз, я знаю, и завтра же закажу тебе новые. Кстати, утром приедет ксенз выбирать участок для церкви. Ты поможешь ему? – Тэд лукаво смотрел на жену.
Она задохнулась всего на миг.
- Тэд…я люблю тебя, - проговорила тихо Лиз.
Гость восхищенно наблюдал идиллию.
- Вам нужно строить поточную линию, Чизбор,- вмешался он. – Это значительно облегчит работу Лиз.
- Я давно об этом думаю, и даже начертил приблизительный чертеж.
- Линия? О! Это было бы кстати. Я хочу принять непосредственное участие в строительстве церкви, но боюсь, что у меня не хватит ни сил, ни времени на это, - сказала Лиз.
- Пока же, нам придется наполнять мазью твои вазы, Лиз.
- А что? – задумалась она. – Я согласна, милый. У меня, кстати, появилось название для нашей мази. Ваза плюс линия - «Вазелин»!
- Вазелин? – удивился гость.
- Вазелин! – возбужденно выкрикнул Тэд. – Именно, вазелин!
Через некоторое время на новой партии мази появились наклейки – «Вазелин.1859 год».