Глава 13
В Сунгари Гусликовский прибыл 10 мая 1900 года на пароходе «Великий князь Алексей» ближе к полудню, когда судно с пассажирами и грузом встало у стенки причала одного из районов – так называемой Сунгари-Пристани.
По той сноровке, с которой проводилась швартовка, было видно, что команда слаженная, хотя и состояла наполовину из русских, наполовину из китайцев.
Вот по трапу поднимается комиссия портнадзора, пограничной стражи и врач. Всё это знакомо до боли.
Унтер-офицер, проверивший предписание таможенного чиновника, вскинул руку к козырьку:
-Здравия желаем, ваше благородие, - а затем стал смущенно закручивать стрелку усов.
- Вам надоть нанять извозчика, а если багажу немного, то и рикшу. Хотя,- он снял фуражку и почесал затылок:
- До Старого города верст почитай с пять, знать извозчик лучше, - пятясь задом, вышел из каюты.
Пристань кишела как муравейник, на стоявшие у пирса суда и баржи по сходням тянулись нескончаемые цепочки полуголых кули . Вот на ближний пароход грузятся тяжелые джутовые мешки. На глаз вес каждого не меньше пяти пудов. Вес совсем неподъемный для малорослых китайцев, от вечного недоедания похожих больше на подростков, поэтому и несут его по двое на коромыслах. А вон с тех сгружают кирпич, связки черепицы и мешки, скорее всего с цементом. Город то растет как на дрожжах и требует всё больше строительных материалов и людской силы.
Алексею долго пришлось объяснять возчику-китайцу, что ему надо ехать в Управление Китайской-Восточной железной дороги. Но было бесполезно, так, надо срочно учить этот тарабарский язык, на первое время хоть на бытовом уровне.
- Капитана, надо сыпи-сыпи,- китаец упорно мотал головой и его длинная коса повторяла все движения головы. Затем, видно для доходчивости, сложил вместе две ладони и поднес к уху, как подушку.
- Потом чифан , - показывал рукой, как подносит пищу ко рту.
Гусликовскому и без слов было понятно, что ему предлагают отвезти в гостиницу, но он решил добираться до управления.
Неожиданную помощь оказал шедший по пристани разбитной малый, выглядевший очень импозантно: в сатиновой косоворотке навыпуск, армейских галифе с выпоротым кантом и высоких желтых ботинках со шнуровкой до середины икр:
- Вам наверно моя помощь нужна.
- Да вот, пытаюсь объяснить этому бестолковому, что надо ехать к контору, а он везет отдыхать.
- Хорошо, сейчас растолкую, - и правда, несколько фраз на китайском и возница согласно закивал головой.
- Вы видать только с России, а я уже здесь третий год. Пращевайте, - и не дослушав слов благодарностей, продолжил путь, лавирую между подводами с грузом.
Грунтовая дорога тянулась между островками тальника, отдельными кварталами строящихся и готовых домов.
В просторном вестибюле Управления КВЖД первый же встречный человек, в тужурке инженера путей сообщения с зелеными кантами на обшлагах и желтыми контрпогончиками, сам вызвался проводить в кабинет заведующего канцелярией.
Пожилой столоначальник, с редким бобриком коротких волос и большой седой бородой, несколько раз подносил к самому носу предписание Департамента таможенных сборов, затем глухо произнес:
- Вы знаете, мы не получали насчет Вас никаких сообщений. Конечно сейчас свяжемся по
телеграфу, тем более, что указан исходящий нумер распоряжения министерства финансов. Теперь даже сносного помещения выделить не можем. Есть только в багажной конторе
небольшая комнатка, правда без окон, но там электричество есть. И телефон заведем, ведомственный.
- Давайте сделаем так, сейчас устраиваетесь в гостинице, отдохните с дороги, а завтра подходите часам к десяти. Я запишу вас на прием к Александру Иосифовичу, он главный инженер строительства, как решит, так и будет. И еще, будьте поаккуратней в городе. Не обольщайтесь на дешевизну китайских домов, остановитесь там, где хозяева русские. Эти боксеры совсем распоясались. В Мукдене произошел целый ряд нападений на западных миссионеров и китайцев-христиан. Нехристи даже храм православный и школу нашей миссии сожгли. Отцу Сергию удалось спастись и бежать, что нельзя сказать о прихожанах. Думаю, что жертвы там точно есть. Войска вызваны и надеюсь, что обойдется малой кровью.
Кровь хлынула Алексею в голову. Вот так дела, хорош бы он был, если так долго колебался, а не взять ли с собой семью, ведь Анхен уж очень просилась. Нет, он конечно во время плавания на пароходе не раз слышал разговоры о том, что в Китае идет брожение и отряды повстанцев наступают на Пекин. Но к весне наступило затишье, да и войска туда направились. Оказывается всё намного сложнее.
Как ни уговаривал китаец Алексея, не прикладывал руки к груди, но он рассчитал его и поменял извозчика. Чемоданы и тюк перекочевали на другой тарантас, которым управлял типичный малорос, в соломенном брыле, вышиванке и плисовых шароварах, заправленных в юфтевые сапоги. Вот только безрукавка, крытая темно-синим атласом и расшитая растительным орнаментом, больше подошла аборигену дальнего Востока. Видел что то подобное в иллюстрациях учебников по этнографии. Эх учеба.. Но тут же оборвал свои воспоминания.
Дорога была недолгой, но возница с характерным малорусским говорком успел поведать, что он из Черниговской губернии, небольшого сельца под Бахмачом.
- У нас враз ходоки прибыли с Канады и Приморья, озеро там есть Ханка. И чего только первые не сулили – в Америке поля без края, солунешник зацветае, дюже гарно. А в Приморье – рыба в руки сама прыгает, сразу десять десятин пахотной и двадцать под выпас, опять же дичь, птица. Как попал сюда? Погнался за фартом, мыл золотишко там и сям, затем подался на Желтугу.. А как разогнали, то перебрался сюда и семью перевез…
Гостиница оказалась небольшим двухэтажным зданием под черепичной крышей, на улицу выходило с десяток окон, забранных кованными решетками. Номер был обустроен, но еще пах свежей побелкой и краской. Душ и теплый клозет один на весь этаж, а вот цена неприятно удивила – 100 рублей в месяц с завтраком и ужином. Надо завтра на беседе у Юговича просить казенную квартиру, если для своих выделяют бесплатно, так пусть сдадут за полцены…
Завтрак оказался более чем скромным; небольшой кусочек омлета, тарелка, величиной с чайное блюдце, жидкой каши, кажется пшенной – как оказалось позже из чумизы, булочка и чай, прескверно заваренный и почти не сладкий.
Как не задался день с утра, так и не пошел он дальше…. Сначала накормили непонятно чем, затем форменный китель и брюки оказались плохо выглаженными и пришлось их отправлять обратно.
Разговор с Юговичем сразу не заладился. Тот видимо сильно обиделся, что не был заранее извещен о прибытии таможенного чиновника и почти сразу заявил, что свободных квартир нет, поэтому поселить не может. Что касается рабочего кабинета, то есть в багажной конторе небольшая комнатка, правда без окон, но там электричество есть. И телефон заведем, ведомственный. Лишь когда ему напомнили об отношении ДТС немного смягчил тон разговора:
-Да, я конечно прочитал отношение, что Министерство финансов разрешило купцам без уплаты акцизов перевозку товаров с Николаевска по Амуру и Сунгари и из Владивостока по открытию железной дороги при предоставлении провозного свидетельства с отметкой таможенного представителя. Распоряжение уже отдано и товарные кассиры ознакомлены, также извещение об этом будет размещено на доске объявлений. Но это касается больше сторонних лиц, назначение идущих в Харбин товаров – это удовлетворение нужд железной дороги, служащих и строителей.
Служебное помещение и правду выделили на следующий день, если эту каморку без окон можно назвать служебным кабинетом. Одно преимущество- электрический свет и служебный телефон, а так ни проветрить, ни понять на дворе ночь или день.
Не мешкая сделал объявление через полицмейстера о порядке льготного пропуска товаров и стал ждать. Вернее начал изучать огромный механизм КВЖД, от деятельности служб эксплуатации до повседневной работы товарных и багажных кассиров. Тем более, что в конце мая пришел с корреспонденцией правительственный Вестник финансов, где в четвертом параграфе предусматривался порядок действий таможенного чиновника в Харбине. Это сразу изменило к нему отношение служащих дороги, а один из них, инженер службы тяги Георгий Михайлович Юсупов, даже предложил перебраться к нему в комнату, что Алексей сделал незамедлительно.
Одновременно с ознакомлением о работе служб КВЖД Гусликовский начал учить китайский и решил этот вопрос просто. Пусть самоучителей и русско-китайских словарей нет, зато познакомился с переводчиком-делопроизводителем одного из начальников отдела службы эксплуатации дороги Фэн Вэй Дэ и после нескольких встреч договорились о взаимопомощи. Алексей даёт ему уроки по фонетике и грамматике русского языка, а также о правилах ведения служебной переписки и основ делопроизводства. В свою очередь Фэн учит его китайскому языку, как разговорному, так и иероглифам. Оказалось, что существует латинская транскрипция, позволяющая более точно передать всю глубину языка.
Во время одного из занятий переводчик и сообщил Гусликовскому, что ихэтуани собрали огромные силы и двинулись на Пекин, а императрица Цы Си в своём послании от 28 мая выразила поддержку восставшим. При этих словах у китайца даже кажется расширились глаза:
- Вы понимаете Алексей, они убивают всех иностранцев, а китайцам-христианам дают выбор. Или отречься от веры или подвергнуться страшным истязаниям и быть убитыми. Да, не все государства поступают в отношении моей страны правильно. Мы проиграли опиумные войны и пристрастие к этому может уничтожить нацию и с этим надо бороться. Но что творят восставшие – это просто ужасно.
От волнения лоб Фэна покрылся тонкими бисеринками пота:
- Режим самоизоляции нанес нам только вред. Мы, китайцы, изобрели порох и бумагу, компас и фарфор, а шёлк, рис, традиционная китайская медицина. Но в последствии оказались слабее других держав, обладающих железными кораблями, скорострельными пушками, телеграфом и электричеством.
На следующий день в правлении дороги ему подтвердили, что ихэтуани 11 июня вошли в Пекин, но за день до этого русские войска под командованием вице-адмирала Алексеева отправлены в Чжили для подавления восстания, а сводный отряд англичан и американцев высадился в Тяньцзине. Его уверили, что обстановка под контролем и особых волнении нет.
Но всё оказалось значительно хуже. По городу прокатилась череда убийств и грабежей, с наступлением темноты стало небезопасно показываться на улицах. А через несколько дней в город стали прибывать беженцы- семьи русских железнодорожников с тех станций, которые были впоследствии захвачены. Они рассказывали о вспоротых животах и отрубленных головах тех, кто попал к бандитам в плен.
Несколько тысяч человек, в основном женщин и детей были отправлены в Благовещенск в эвакуацию пароходами, и их по дороге обстреляли несколько раз, есть раненые. Кроме того из русских жителей была начато формирование добровольческой дружины, об этом он узнал из разговоров с железнодорожниками, а затем и сам прочитал объявление, размещенное на почтамте. Правда туда приглашались только те, кто отслужил в армии, но Алексей считал себя неплохим стрелком и решил отправиться и записаться в дружину.
Запись производилась в здании главных ремонтных мастерских, где прямо в цеху стояли в несколько этажей зеленые деревянные ящики. Тут же вокруг стола толпилась группа разномастно одетых жителей Харбина, отдельной кучкой держались женщины в белых косынках с красным крестом. Чуть поодаль, уже получившие оружие, удаляли с помощью ветоши и керосина заводскую смазку, были слышны щелчки затворов.
Алексей пристроился, отказов практически не было и очередной дружинник после проверки документов и короткого опроса направлялся к ящикам, где получал берданку или винтовку непонятной системы, как оказалось это были винтовки системы Гра. Подошла очередь и Гусликовского. Штабс-капитан охранной стражи долго изучал паспорт и предписание Иркутской таможни, повертел в руках удостоверение ратника ополчения и только после этого поднял на него глаза:
- Я так понял, что вы в армии не служили, а имеете классный чин коллежского регистратора, что соответствует в Табеле о рангах прапорщику пехоты. Но извините, взвод я вам доверить не могу и даже в строй поставить не имею права, как необученного.
Заверения Алексея, что ему даже оружие не надо, так как имеет двуствольное охотничье ружье и ходил даже на кабана результата не возымели. Его подняли на смех и пришлось ретироваться. Тогда не откладывая дел в долгий ящик разжег во дворе костер и перелил всю имеющуюся дробь в пули и картечь, а потом до глубокой ночи заряжал патроны. Получилось 150 пулевых зарядов и 30 картечи. Так, с таким арсеналом можно выдержать затяжной бой.
27 июня на телеграфе ему сказали, что город отрезан от внешнего мира, так как бунтовщики почти полностью контролируют всю КВЖД и провода перерезаны. Письма принимаются, но доставлять их стало затруднительно, пароходы часто подвергаются обстрелу с китайского берега и капитаны требуют вооруженной охраны.
Заниматься китайским самостоятельно Гусликовский не бросил, пополняя ежедневно свой запас двумя- тремя десятками слов и иероглифов.