Какая-такая любовь?

  "Мыльносериальная" повесть.
  Сорокалетним и о сорокалетних.
  "Сделанным в Советском Союзе, выросшим в эСэСэСэР", учившимся на инженеров, учителей, ученых... ставшим спекулянтами и бизнесменами... продававшим на рынках Польши и Венгрии советские утюги... таскавшим клетчатыми сумками товары из Китая... растаможивавшим карго из Турции... получившим по два-три высочайших образования на базарах и в коридорах наложки... научившимся перетирать с ментами, бандитами и чиновниками...
  О нашей... о вашей жизни и любви... лирика и бытовуха... пресно и остросюжетно.
Несуществующему среднему классу России, сделавшему страну такой,
какая она есть,
посвящается.

7.01.2009 - 14.03.2009 (редакция: июль-октябрь 2010)


Глава 1  (Его история)

  Сказать, что Иван Петрович скептически относился к красивым женщинам, недолюбливал и избегал их - то же самое, что ничего не сказать. Он ими брезговал! "Как это?" - спросите вы. А вот так! Оказывается можно крайне плохо относиться к красивейшим... с нашей натурально-мужской точки зрения... созданиям природы. "Позвольте!" - опять встрянете вы со своей репликой, - "позвольте, о каких, собственно красавицах идёт речь? Красавица красавице рознь". Соглашусь: да, вы правы, разные бывают красавицы.
   Речь вовсе не идёт о милых девушках, хорошеньких барышнях, симпатичных дамочках, привлекательных женщинах - чУдных и чудесных созданиях, замечательных и отзывчивых, умных и добрых, радующих глаз и услаждающих... гм... слух. К этим категориям противоположного пола Ваня относился адекватно. В положительном смысле адекватно. Так о чём же вы? - переспрашиваете вы меня, недоумевая. Кстати, мне всегда очень хотелось вставить в рассказ слово "доумевая" или "умевая". Засчитайте мне сейчас эту попытку, пожалуйста, снимите милосердно мозговой зуд. Есть? Премного вам благодарен, мои милые читательницы.
   Вот к вам, красотки, и вернёмся.

  Иван терпеть не мог красавиц патентованных, общепризнанных, дипломированных. Для него какое-нибудь клеймо "Мисс Очарование" или "Мисс Галактика и окрестности" в отличие от всемирного большинства было признаком даже не третьесортности, а некондита, гнильцы в продукте, палева. Почему? Попробуем разобраться.
  Ещё в розовом отрочестве... Да я заметил вашу понимающую усмешку. Согласен, история типичнейшая: умник-ботаник, весь в своём романтическом мире, розовых соплях и сахарно-медовой патоке... нежнейших мечт, самая красивая девочка класса, да что там класса - школы, на поверку оказавшаяся полной, но весьма практичной пустотой, соперник, из мальчиков-мажоров, победительно шагающих по жизни, обеспеченной родительскими возможностями и связями... блатом - бытовало такое словечко. Кстати, совсем не дурак, но, не смотря на своё отрочество, циник, каких поискать. Использовал дуру... использовал бы дуру по прямому назначению, но я же обозначил объект - "пустота практичная". Два сапога оказались парой. На какое-то время.
   Как давно это было! Как много лет минуло. Как больно до сих пор вспоминается.
За это время Иван многое обдумал и понял. К примеру, народная мудрость гласит: "Красивая жена - чужая жена". Нет, ребята, это не о том, что чужая баба привлекательнее. Это первый поверхностный пласт. Иван осознал нечто более глубокое: не женись на красивой - она всё равно чужая, принадлежит не тебе. Вернее, не только тебе, ты обречён вечно видеть пялющиеся, раздевающие твою женщину мужские глаза. Всегда и во множестве. Или "красивые женщины - дуры". А как им стать умными, если с детства этим куколкам внушают, что они... она итак идеал, что она - уже вершина совершенства, что она - счастье и награда, что... ладно, все тут взрослые, знаем, слышали... сами говорили...
  "Красивые - стервы". Ну, а как же ей, избалованной, не стать капризной стервой? Как отбиваться от наступающих приступом мужиков? Она ещё и женщиной-то в самом широком смысле этого слова не стала, ещё соплячка, а за ней уже хвост поклонников увивается, начиная от затурканных подносчиков школьного портфеля... ох, какой же я старый, старинный... устаревший рассказчик... подносчиков сумочки, и заканчивая взрослыми мужиками на нехилых тачках.
"Умные и красивые..." Вот зря вы так ухмыльнулись! Бывают такие, поверьте, бывают, даже я встречал. Одну, правда, за всю жизнь, так я ж и не бываю в тех приподнятых над общем уровнем местах, где располагается их ареал обитания. Продолжаю, "умные и красивые - самые стервозные из всех стерв". Тоже понятно: с одной стороны такую женщину осаждают бросающие под ноги цветы, подарки и жизни мужики, а с другой она же понимает, что именно большинству этих самцов нужно. Цитирую: "трахнуть и перед друзьями похвастаться, показать свою модельную тёлку". Она и счастлива была бы быть просто красивой дурой, да вот господь осерчал, уравновесил красоту умом. Ох, трудно таким дамам. Ей богу, я сочувствую, я бы на их месте просто бы стервенел по поводу и без, зверствовал бы безжалостно... ломая и уничтожая... и руины устилали бы мой путь... Ишь, разошёлся, демон бескрылый, с удалёнными в целях реального гуманизма клыками.
  Держись, брат, от дипломированной и стервозной красоты подальше, целее будешь. Вот к таким выводам пришёл в своей почти уже сорокалетней жизни Иван Петрович. Не сказать, что эти самые красавицы его преследовали, бегали за ним толпами, но сам Ваня всегда, в любой компании, в любом коллективе избегал правящих львиц, патентованных красоток, общепризнанных кокеток и тому подобных "первых леди" любого человеческого зверинца.
  Сорокалетней жизни... Что ж, не буду делать секрета из жизни моего друга, поделюсь с вами тем, что знаю.
  Да и какие секреты. Вся Иванова жизнь обычна и... типична. Я пытался обойтись без этого слова, но куда от него, выученного ещё в школе на уроках лит-ры, деваться? Или деться? Плохой я был ученик.
  Жизнь типична. Что это значит? А то, что с жизни моего героя можно писать судьбу поколения. Честно признаюсь, поколения, если не потерянного, то потерявшего предначертанную судьбу. Многие, очень многие из той генерации новую судьбу так и не отыскали. Поколение не нашедших себя в изменившейся жизни.

  Пройдёмся по анкете. Иван Петрович Смирнов, русский, 1970 г.р.
  Ванечка родился в самое советское время. Страна праздновала столетний юбилей величайшего человека всех времён и народов, Владимира Ильича Ленина, строила развитой социализм, летала в космос и публично поигрывала термоядерными мускулами. Брежневские брови уже напрочь оттеснили в небытие хрущёвскую лысину, ностальгия по мудрому образу отца всех народов... того, что с трубкой... потихоньку становилась всё более явственной... высочайше одобренной.
Родители, заводской инженер-конструктор и учительница-русичка, твёрдо верили, что сыну уготовлено светлое и славное будущее советского человека. И Ванька бодро катился по своей прямой линии судьбы, по хорошо смазанным и плотно уложенным жизненным рельсам: детский сад, школа, октябрёнок, пионер, комсомолец. Отличник, в меру активист-общественник, шахматист (второй взрослый разряд к 13 годам!) и лёгкоатлет (второй взрослый к окончанию школы), победитель разнообразных олимпиад по физике (влияние папы-технаря) и литературе (тут уже мамины гены, любовь и настойчивость). Медаль за школу все же не получил- не заладилось у него с советской историей и обществоведением, но на ура прошёл в политех в своём крупном областном российском городе. Город славился оборонкой. Заводов и трудовых династий было предостаточно. Учись, студент, готовься преумножить традиции предков - отцовский завод (он же дедов) ждёт тебя.
  Ваня учился. Студентом был весёлым, активным и компанейским. Напряжённая, но желанная учёба (сопромат за счастье!), научно-исследовательская работа с первого курса в студенческом конструкторско-технологическом бюро выливалась в реальные разработки для базового завода... производственного объединения с тремя орденами на знамени... кто тогда жил, понимает, что это отнюдь не кастрюльный завод. Спорт по возможности, студтеатр эпизодами, сценарии капустников, частые заметки в институтскую многотиражку... мама настаивала: сын, пиши хоть что-нибудь, пиши для себя, но старайся регулярно фиксировать мысли на бумаге - у тебя есть талант рассказчика... Ма, ну какой я писатель, не получается у меня, я же технарь, я железо люблю, весь в отца, вот стану инженером, обязательно напишу... занудный производственный роман, получу очень литературную премию... и смеялся заразительно во все тридцать два зуба... матушка улыбалась - гордилась сыном! - и шла проверять очередную стопку школьных тетрадей с сочинениями или заниматься с его младшим братом... поздним ребёнком, угрюмым мальчуганом, из которого слова клещами не вытащишь, но она, педагог, обязана дать сыну максимум... и тащила, вытягивала за уши младшеклассника Петьку из болота неученья к светочу знаний.
  А Ваньша, как его прозвали друзья... приклеилось и всё тут!.. никак не мог отойти от своей первой и единственной подростковой любви. О ней я уже упоминал в начале рассказа. Если не лень, перечитайте абзац не то третий, не то четвёртый.
Переживал страшно. Вся его повышенная активность в жизни отчасти объяснялась тем, что хотел найти себе занятий побольше. Нет, всё это: и интерес к учёбе, и разнообразные творческие проекты были в его характере, но вот чтобы так, на износ, торопясь объять необъятное... Тайком от всех писал лирические стихи, при всей самокритичности ощущая, что местами даже неплохие, но отдавать личное на всеобщее обозрение... Нет уж, только не это!
  Очень хотел найти себе девушку, в кого-нибудь влюбиться. Задумайтесь: не эквивалентно ли "в кого-нибудь" слову "замена"? Он сам себе не признавался, но я-то видел: да, искал "замену".
  Как вы думаете, трудно ли столь видному парню остаться незамеченным на площади, с одной стороны которого политех, а с другой пединститут? Ну и что, что не красавец, что весь из себя средний? Зато он и в самодеятельности мелькает, и на спортплощадке хорош... кстати, мускулист и подтянут, не чета многим рохлям... за словом в карман не лезет, улыбается как... как Гагарин... а уж каков рассказчик всяких баек, анекдотов и историй! Нет, такой парнишка в любой компании если уж и не лидер, то всё равно не на вторых ролях. Вот так-то!
  В общем, вниманием девушек Ваня обделён не был. В монахи записываться тоже не собирался и... уж так получилось после лета 89-ого, что осенью надо было жениться. В 19 лет. Невеста-ровесница, студентка исторического факультета пединститута, дочь приличных родителей. Миленькая, даже хорошенькая. Рановато, конечно, поторопились детки, что с них, бестолковых возьмёшь, то ли дело мы, родители, послевоенная генерация, крепко на ногах после ВУЗов стояли, когда женились, ну, да ничего, поможем, поднимем, поддержим детей. Свои люди, свой круг - техническая и гуманитарная интеллигенция. Совет вам и любовь! И зажили молодые душа в душу... гм...
  Весной 1990 года у Танечки и Ивана родился сын Костик.
  Советское время да и сама страна Советов проживали... доживали последнее. Гнойные язвы стяжательства и накопительства готовы были прорваться, отвратительные метастазы псеводокооператорства душили плановое... конечно псевдоплановое производство. Махровый национализм сладостным наркотическим дурманом вползал в не привитые от заразных болезней души простых советских людей. Проблемы в обществе назрели и требовали своего разрешения. Всё и вся с одной стороны изовралось само, с другой стороны было оболгано сознательно и неосознанно. Люди разуверялись в том, что казалось незыблемым, но не видели, не понимали будущего, тупо повторяя неясные, но заманчивые фразы о демократии и об абстрактных, где-то там в радужном забугорье существующих человеческих ценностях. Очень хотелось говорить всё, что крутиться на языке, иметь возможность всё видеть и... теленовости утоляли жажду, показывали разгул демократии и торжество общечеловеческих ценностей в виде шестидесяти сортов колбасы и разнообразных презервативов (есть, оказывается, даже "кинг сайз!"... наверняка, в тех свободных странах есть и мифический секс!) в магазине, ближайшем к советскому корпункту... И всё это счастье - круглосуточно! Народ мечтал о счастье. Если в двух словах, отбросив мозгоё.ство о демократии и свободах, то мечтал о том же, о чём и всегда: о хлебе (колбасе) и зрелищах (о разнообразном бреде с телеэкрана). Не подозревая того, что скоро, очень скоро насытится и перенасытится возможностями иметь всё сполна в любой момент дня и ночи, хоть из телеяящика, хоть из ларька, а не ждать открытия пустого магазина в 11.00... нет, то, что продавалось с одиннадцати, уже опять уже начало появляться... говно, конечно, но хотя бы есть. Свободно, даже не по талонам.
  Всё, всё будет у народа. В смысле "возможность получения всего". Покупай то, к чему душа лежит. Только вот деньги нужны. Которые даже заработать негде!
Хлеба и зрелищ. Я ничего не забыл? Да-да, конечно, как-то не принято об этом говорить, но ещё и секса. Хотя вот это-то у народа отнять... Но ведь как-то сумели же лишить на долгие десятилетия под неистощимым и неусыпным руководством партии?
  Вы спросили, какой партии? Извиняюсь, но тогда вы вряд ли что-то поняли из большей части моего рассказа о той, прошлой советской жизни моего героя. Партия была одна - Коммунистическая. Паразитная плоть от плоти своего народа, она столь сжилась с ним, стала столь едина с остальным организмом, что когда она наконец-то догнила и рухнула в результате своей собственной несостоятельности, то погребла под этими руинами многих. Целые поколения изломала так, что...
Жизнь Ивана Смирнова тоже легла ранимым хребтом на жёсткие жернова времени перемен.

  Но об этом в следующий раз. И помним, не упускаем из вида, что автор хотел написать что-то там о любви, и даже начал с того, что Иван Петрович к своим тридцати четырём годам не то, что не любил красивых женщин... как это такое возможно?.. а попросту брезговал ими.
   Подбросим ему судьбоносную встречу, посмотрим, как наш стоик выдержит подарок? Какой бы, кстати, ему сюрприз преподнести: дуру-куклу, патентованную красавицу - стервочку или... не мелочиться, врезать по полной? Держи, товарищ, умную, состоявшуюся, богатую, дипломированную красавицу... естественно перворазрядную стерву, сожравшую немало достойных людей на своём убийственном жизненном пути... по крайней мере таково общественное мнение... Сдюжит мужик, не растеряется ли, не распустит ли нюни, упиваясь своими любовно взращенными комплексами?
  Даже не знаю, как историю дальше повернуть. Не поверите, жалко товарища, друг всё-таки, а я его - без гранаты под танк.
  Вру, всё вру. Знаю я эту историю до конца... ну, как до конца, до сегодняшнего дня. А конец ли это - один бог ведает. И хоть я не считаю Ивана выдающейся личностью - мужик и мужик, может чуток выше среднего уровня - но, если уж я куда и буду посылать персонаж своего рассказа, то не под рассохшуюся скрипучую телегу, не под проржавевшие насквозь "Жигули", а под мощный стремительный всесокрушающий танк. Посмотрим, не убоится ли? Признаюсь честно, я хоть, в отличие от Ивана, к красивым женщинам отношусь очень даже положительно, но умных и красивых робею. Слава богу, таких практически и нет.

  Это было лирическое отступление. Прежде чем к боям местного значения переходить, мне ещё многое надо рассказать о следующем, постсоциалистическом этапе жизни бывшего советского товарища, ныне просто гражданина РФ Смирнова И.П. Обещаю - историю дорасскажу обязательно. А сейчас…


Глава 2 (Его история)

  Погожим летним днём 19 августа 1991 года курсант Смирнов стоял часовым на посту за техпарком. Это был его первый наряд в караул. Неделю назад бывшие студенты политеха, ныне свежеиспечённые инженеры, приняли присягу, а это значит, что они юридически стали военными, допущенными к оружию и несению караульной службы. Весь первый месяц сборов, проводимых военной кафедрой альма-матер, будущих лейтенантов запаса строили, муштровали, натаскивали по матчасти и (главное!) по уставам - этим библиям армейской жизни. Сразу после дисциплинарного Устава... практически аналога святого духа... шёл Устав гарнизонной и караульной службы... объясню для читательниц: если не сам бог-отец, бог-громовержец, то уж какой-нибудь армейский Михаил-архангел с мечом пламенеющим и карающим.
  Смешно, да? А вы знаете, что часовой может... обязан!.. пристрелить практически любого, вторгшегося на его пост без сопровождения разводящего и не выполнившего команду "Стой! Стрелять буду!"? И за это ему ничего не будет... как ничего? Будет ему благодарность в приказе и краткосрочный отпуск на родину! Дамочки, я не шучу. А вы знаете, сколько военных и гражданских погибло из-за того, что часовой не то, что закемарил на посту (не дай бог!), а просто отвернулся от ветерка, дабы прикурить (курить на посту запрещено!), или отошёл пописать (запрещено!), или присел (запрещено!) в закутке, или ...(запрещено!). Сколько было вырезано самих часовых? Зачем? А хотя бы в попытках завладеть оружием или техникой. Время сейчас какое? Нестабильное! Докладываю... не для широкого оглашения... участились случаи дезертирства военнослужащих с оружием в руках... особенно кавказского происхождения... о Нагорном Карабахе слышали? О конфликтах в Южной Осетии? Нет? Ещё услышите. Появились и у нас бандиты. О рэке... рекитёрах слышали? То-то! Поэтому - неукоснительное соблюдение Устава! Бдительность и ещё раз бдительность! С оружием обращаться максимально осторожно! Не перестреляйте друг друга, не пораньте себя... мне вас, едрить вашу мать, ещё этим самым матерям живыми надо сдать! Что? Кто сказал - жёнам? Да, и жёнам! А у кого нет жён - ****ям!!! Вы же ещё и баб-то толком не видели... Смейтесь, смейтесь - проверять буду по три раза за ночь. Да не баб, а вас, воины. Кто попадётся - до конца лагерей из нарядов не вылезет, на свинарнике лейтенанта получать будет! Вот так-то, сынки.
  Комбат, сука лагерная Славик Никитин, капитан, 28 лет от роду, по полной драл пацанов чуток моложе себя. Он знал, что говорил: до этой командировки на сборы будущих лейтенантов он чуть ли не две недели не вылезал из патруля - ловили двух очередных дезертиров. Два духа, затурканных дембелями и дедами, в соседнем танковом полку расстреляли караул, не отличая обидчиков от совсем непричастных, и подались в бега. Как потом выяснилось, один пацан буквально в соседнем леске застрелился сам - не выдержал, а другого через две недели повязал лесник в соседней области. Сдал ментам безучастного ко всему бойца уже без оружия. Куда подевался автомат, солдатик не помнил, лесник божился, что мальчишка вышел на его кордон без ствола. Менты понимающе хмыкали - ещё бы леснику калаш не пригодился бы...
  Накачанные такими вводными под самую крышку закипающего мозга бывшие студенты рьяно несли службу, доблестно отбив за ночь три обещанные комбатовские проверки.
  Вот и сейчас, при сдаче поста днём на ярком солнце Ваня отбарабанил положенные: "Стой! Кто идёт!", "Разводящий ко мне! Остальные на месте!" "Пост сдал..." Полк был кадрированный: минимум личного состава, офицеры, территория в ста километрах от родного областного города, колючка вокруг казарм, плаца и техпарка. Ещё несколько частей по соседству, ДОС*ы в посёлке, железнодорожная платформа., За колючкой виделась вышка часового на углу соседского периметра. Пост был один, поэтому караул был малочисленный: часовой, ещё два курсанта, отдыхающий и заступающий, плюс начкар, он же разводящий - Лёшка, "Леший", однокурсник, из ребят пришедших в институт после армии. Бывший ефрейтор получил две сержантских лычки, должность командира отделения и, естественно, заступил начальником караула со своими за пять лет совместной учёбы насквозь изученными друзьями, не нюхавших службы, и по первому разу даже не спавшими на посту. Где ж это видано, не спать на посту посреди леса и вообще России? Тёплой августовской ночью... С другой стороны, не подвели кореша, порадовали комбата несением службы. И совсем хорошо - не психовали, затворы в темноте не передёргивали. Накачают молодых наставлениями все кому не лень, от командира взвода, до начальника кафедры, а они потом в каждую тень с перепугу шмаляют. Леший, конечно, не дурак, самых выдержанных ребят выбрал для первого раза - они же потом всем и объяснят, что всё путём, жить можно, главное - проверяющего не проспать.
  Когда они вдвоём шли назад к караулке... разводящий впереди, сменившийся караульный за ним... Лёшка, небрежно покуривая, бросил через плечо:
- Слышь, Ваньша, в стране ГКЧП какое-то власть взяло... Государственный комитет... В Москве объявили чрезвычайное положение... Горбатого в Форосе, в Крыму арестовали... будут в стране порядок наводить... в полку объявлена повышенная боеготовность... караулу приказано усилить бдительность... возможны провокации... Андрюха из столовки новости принёс... мужики сейчас всякие голоса пытаются поймать... я на КПП нашим звонил, говорят, что в Москве неспокойно... что уже войска и КГБ подняты...
  Иван оторопел:
- Леший, это что ж теперь будет? А что Ельцин? Нас на Москву не бросят? Или в свой город? Как в Тбилиси или Вильнюсе демонстрации разгонять...
  Леший, мужик обстоятельный, из деревни, пыхнул пару раз сигареткой, прежде чем ответил:
- Не думаю. В столице и без нас войск хватает. В нашем же Париже дураков на рожон лезть не найдётся. Погорланить о перестройке и демократии... могут. А чтобы на баррикады... смеёшься, Ваньша? Ты сам хоть кого-нибудь знаешь?..
- Так наши же... студенты...
- Вот! Поэтому нас с тобой, таких же студентов, и не пошлют. Мы же, бл.дь, идеологически неустойчивы! - Леший недобро рассмеялся, - Вдобавок, мы же по воинской специальности технари, не десантура-пехтура какая-нибудь. Не ссы, Иван, прорвёмся. Думаю, покамест гайки закрутят, горлопанов окоротят... Вот как с кооператорами быть?.. Попробуй их придушить, когда они уже городскую власть прикормили, а кого и попросту купили... Не знаю... переживём. Всё, пришли. Перекуси, вздремни чуток, потом прибираться будешь...
  Вздремни... легко сказать! Что будет, куда катимся? Что дальше?
  Иван поставил автомат в стенд для разряжания оружия, стволом в пулеулавливатель, отсоединил обойму, передёрнул затвор, нажал на спусковую скобу. Всё механически, как учили. Зачем? Положено так. Чтобы не осталось в патроннике шального боеприпаса, нервно досланного на посту. Он всегда, всю свою жизнь делал всё, как положено: учился, трудился, женился. Он твёрдо знал, что у него есть обязанности перед семьёй, страной, народом...
  Неделю назад, принимая присягу, он обещал этому народу быть верным защитником и не видел в этих словах никакой двусмысленности. Служить - да! Выполнять свой сыновний долг? Да! Быть верным мужем, любящим отцом, настоящим тружеником? Да! Не было противоречий в его жизни... почти... так, по мелочам... личное.
  Ваня улыбнулся, вспоминая присягу. Сколько готовились: маршировали, орали песню, мели, красили, выравнивали и опять... маршировали, строились, мели, драили... Хорошо, что все свои ребята - однокурсники, друзья, кореша, знакомые вдоль и поперёк. Дух студенческого братства ещё не выветрился из инженеров-новоделов, все эти сержанты - комоды и помкомвзводы - до боли свои... пять лет бок о бок... недолго осталось и разведёт жизнь... уже было так с одноклассниками - думали, что навсегда вместе, а и года не прошло.
  На присягу народу наехало - чуть ли не полгорода: папы-мамы, бабушки-дедушки, сёстры-братья, друзья, знакомые... девчонки и жёны... с детьми. Самым младшим курсантам, Ивану, к примеру, было уже по 21 году... осенью 22 будет. Некоторым матёрым мужикам, умудрившимся очно закончить институт и, соответственно, военную кафедру, было под 30.
  Студенческо-военный строй стоял на плацу, сияя свежевыбритыми рожами и новенькими автоматами, поражая штатских "красотой" блях и кокард. Напротив, за редкой линией столов с корочками для текста присяги, за отцами-командирами, за Знаменем полка, колыхалась числом поболее, чем людей в погонах, стена улыбающихся, растроганных, даже местами слегка нетрезвых гражданских. Все с сумками и авоськами, позвякивающими стеклотарой. Упоительные ароматы дефицитной колбаски с чесночком или какого другого по блату добытого деликатеса порой такой плотной струёй несло на парадный строй, что впору было захлебнуться слюной, и непонятно было, отчего вдруг присягающий... читающий текст боец запнулся: от волнения или от желудочного предвкушения.
Когда отгремела медь полковых фонограмм, осела вездесущая пыль после прохождения двух парадных батарейных коробок... ну не сука ли эта пыль - сколько мели, асфальт мыльной водой мыли!... когда прозвучало: "...не расходиться! Родственники могут поздравить присягнувших", пёстрая стенка штатских превратилась в лавину, в наводнение, размывшее стройные ряды защитников Родины, в орду, взявшего каждого солдатика в полон. Ребята, уже отдавшие долг Отечеству до института, и которых поставили на этот день в наряд, вывалили на крыльцо казармы. К ним побежали друзья, чтобы поделиться припасами, полученными от родни: пусть товарищи пока пожуют по быстрому на своих дневальных тумбочках, вечер ещё впереди... а сейчас родню в казармы запустят, чтобы мамы умилились, как их сыновья, отродясь дома не прибиравшие, научились заправлять койки, отбивая табуретками идеально прямые углы на матрацах, застеленных темно-синими одеялами. Блин, и настолько эта армейская дурь успела отравить кровь вчерашних студентов, что многие неосознанно гордились этим дурацким умением быстро и единообразно наводить порядок. Надо ли упомянуть об отполированных бляхах, белоснежных подворотничках... у мамы шок - сЫночка, неужели ты сам его пришил???!!! ...смазанных и надраенных до зеркального блеска кирзовых сапогах - не положены "партизанам" ботинки!.. да как же ты их носишь, сын?
  А полы в казарме... ага, двое суток бритвенными лезвиями и стеклышками зачищали, потом чуть ли не строем натирали-мастичили ... Армия - это порядок. Особенно, когда в стране бардак. Порядок должен быть...
  Ваня вспоминал, как его со слезами на глазах обнимала мать, как висла на шее истосковавшаяся за месяц по мужу Танька, как одобрительно похлопывал по плечу отец, как жал руку слегка, самую малость принявший на грудь тесть. Костик бесстрашно сидел на его шее, и радостно махал ручонкой, наблюдая сверху братание армии и народа, что-то лопоча на своём детском языке, взвизгивая при виде всеобщего ликования. Вот на кого армия произвела неизгладимое впечатление!
  Припомнилось, как снял автомат, отпустил ремень и повесил оружие себе на шею так, чтобы калаш висел горизонтально чуть пониже груди. На него он спиной к себе посадил Коську, надёжно приобняв рукой. Тот сидел, свесив голенькие ножки с импровизированной скамейки, и улыбался всем желающим с ним пообщаться. Тесть щелкал фотоаппаратом, запечатлевая зятя с внуком в кругу родителей, с женой-солдаткой, с друзьями и их девушками и жёнами ("кричали женщины ура!"), с подвернувшимися отцами-командирами... даже со Славиком Никитиным, комбатом... Потом, через годы, роясь в фотографиях, Иван удивлялся: надо же не уцелели какие-то фото с друганами, с тестем - были же, были, а вот с нелюбимым никем комбатом уцелело. А за что его, собственно, любить - не любить? Нормальный мужик: исполнял должность, служил, как положено. Ненужных гадостей не делал, виновным спуску не давал, в друзья не набивался, панибратством не баловался, звёзд с неба не хватал, начальства не боялся. Служил. Батарея была... нормальным учебным подразделением. Был комбат на своем месте. Все бы так в стране...никакой бы ГКЧП не был бы нужен.
  Потом опять всех построили, с трудом собрав разбежавшихся, еле преодолев цыганщину лагерных сборов. Объявили... просто счастье свалилось: дали суточное увольнение, с 18:00 до 18:00. Всем женатым и местным. Таким образом, народ мог уехать в город электричкой и вернуться аккурат к сроку. Тем, у кого родственники приехали на машинах, негласно разрешили уехать прямо сейчас. Ваньша отвалил остающимся добрую половину полученных гостинцев, посетовал, что отцов "Жигуль" не резиновый, никого с собой забрать не сможет - ждите, орлы, электричку.
  Перед отъездом всё же пообедали в леске. Ваня с тестем под богатую закусь приговорили поллитру, отец не пил - за рулём, мать с Танькой за рюмки только подержались. Таня сидела, привалившись спиной к его груди, сорванец Коська перебирался прямо по газетной "скатерти" от матери к бабушке, от неё к дедам и обратно. Все галдели наперебой, рассказывали последние новости. Новостей было много: Татьяна, попавшая по распределению после своего пединститута училкой истории в деревню... положено, дефицит педагогических кадров в сельской местности...ну, как деревню, всё же у свекрови были старые добрые знакомые в гороно - сделали девочке распределение в ближайший к городу посёлок, от конечной трамвая пятнадцать минут ходу по тропинке через железку... весь посёлок так ходит... уже ей и часы расписали на грядущий учебный год в 5-8ых классах... а Коська? Ведь родители работают, ну не в ясли же орла отдавать, да и найди ещё место в яслях... ты смотри, как всё удачно получается: моя бабушка согласилась наконец-таки уйти с работы, уж двенадцать лет, как на пенсии, а всё... это, какая, Анна Геннадиевна, что ли?... да-да, вот она будет с Костенькой сидеть, она и живёт недалеко... здорово! Молодец, Танюха... дай поцелую... Эй, молодёжь, дома нацелуетесь, ишь прилипли друг к другу... оголодал по бабе, воин?.. давай ещё по рюмашке... Ты, Василич, пей сам, Ваньке, видишь, не до тебя, а я же за рулём. Эх, мать, где наши молодые годы!... Так ведь и мы, Петенька, не старики... Па, а что там наш завод?.. Что ему сделается, работает. Тебя ждут. Может, всё же передумаешь, пойдёшь ко мне в КБ? Тебя же у нас ценят - всё же два года чертёжником на полставки проработал, а по сути конструкторские обязанности исполнял. Зачем тебе в цех технологом идти?.. Па, давай оставим, сколько раз я тебе уже объяснял: не хочу я, чтобы ты меня за ручку водил, а в цеху я тоже не чужой, с начальником знаком, с ребятами... хочу мозги отладить, руку набить, навыков набраться, там же линию станков с ЧПУ устанавливают... это же перспективное дело... Ладно, сын, тебе жить... премии всё же там повыше будут, чем у нас в конторе... Да, тут по слухам, кооператоры заказ какой-то левый хотят в твоём цеху разместить... если удастся к ним примазаться... то... сам знаешь, раз в десять больше можно иметь... это ж деньжищи!
  На пути в город Ваня, объевшийся и выпивший, задремал, уютно обняв Таньку. Мать, сидевшая с другого боку, бережно держала на руках внука. В жизни был мир и порядок, была семья, было будущее.

  Иван поставил автомат в пирамиду. Будущее... Ещё неделю назад оно было чётко определено. Теперь вот ГКЧП. "Где? ...кому? Что? ...почём?" Ну, и что дальше? Какая жизнь откроется завтра? Что будет осенью, когда он выйдет на работу? Всё - взрослая жизнь. Надо пахать, обеспечивать семью, растить сына... а может быть, ещё родить ребёнка? Как хорошо бы: сын и дочка. Вот у него есть младший брат, у Таньки тоже брательник. Почему бы его Коське не иметь сестрёнку? Конечно, нужна своя квартира, как выйдет на работу, надо становиться в очередь... в общую заводскую и для молодых специалистов... все же завод много строит, это вам не гороно... а может и в кооператив жилищный как-то записаться... неужели они с Танькой на квартиру за пяток лет не заработают... понятно, что придётся подрабатывать... но вон отец же о кооператорах говорил... надо искать знакомых, чтобы устроиться... срочно становиться настоящим специалистом... Блин, время летит, а он тут в лагерях дурака с друзьями валяет, в солдатиков играется...

  Не надоел я со своими воспоминаниями о Ваньшином прошлом? Сам вижу - надоел. Да и мне гораздо интереснее было бы сразу написать о сейчасной жизни моего героя, о взрослом мужике. Потерпите, друзья... ну, те, кто ещё не бросил читать, "будет вам и белка, будет и..." Будет.
  Пока что... я вижу, что мой рассказ, не успев начаться, уже сложился в моей голове в повесть. Я же честно предупредил вас: пишу "мыло", а оно, как вам известно по телепросмотрам, имеет свойство долго мылиться... иногда попадая в глаза и вышибая слёзы. Насчёт последнего не уверен, но мало ли что, поживём - увидим.
  Вернёмся к моему другу. Почему я так подробно расписал в общем-то не самую драматичную неделю из Ивановой истории? Не потому, что воспоминания о юности, о друзьях сладостны и лелеемы в душе. Нет, поэтому тоже - куда ж без таких воспоминаний. Написал я об этом потому, что эти дни были чуть ли не последними полноценными советскими деньками в Ваньшиной жизни. Да, потом была и работа на заводе, его ещё даже пытались привлечь к комсомольской работе, и в профсоюз ещё советский вступил тов.Смирнов на своём трижды орденоносном производственном... не кастрюльном... объединении. Номер в очереди на квартиру получил. Тогда даже молоко в цехе за вредность выдавали и талоны на питание... ещё рубли советские ходили!
  Но, присягая на верность народу Советского Союза, Иван представить себе не мог, что практически уже нет ни Советского Союза, а единый народ - миф и реальность, распадётся на народы с одной стороны, а с другой стороны, будет долго ещё жить, вымирая естественно и с "дружеской помощью", недоумевая, как, почему и даже: за что?

  Ещё через год лейтенант запаса Смирнов зашёл в райвоенкомат и между делом подписал бумагу - присягнул российскому народу.

* ДОС - дома офицерского состава


Глава 3 (Её история)

  Однажды придёт тебе в голову фраза... Допустим, такая: "Все красивые женщины - стервы"... Не-не-не, не то, вот такая: "Сказать, что Иван Петрович скептически относился к красивым женщинам, недолюбливал и избегал их - то же самое, что ничего не сказать. Он ими брезговал!" С чего бы это он? Нормальный человек или... Начинаешь думать, и потихоньку намечаются характеры, проступают контуры сюжета, вот уже и герой начал действовать самостоятельно, сообразно своему норову в предложенных обстоятельствах, вот он уже такое отчебучил - впору за голову хвататься. А уж в финале... Вань, ей богу, я, твой создатель, от тебя такого не ожидал!
  И ты видишь рассказ, который тебе нравится. Ты садишься, обуянный азартом, начинаешь писать, вот уже первая треть рассказа готова. Ты вылизываешь её, три раза переделываешь и выкладываешь на пробу зубастым читателям твоего Интернет-ресурса. Они рассказ принимают...
  Я сажусь писать продолжение... записать то, что проговорил в голове вплоть до запятой... и ни черта не выходит! Перечитываю написанное - вроде всё так, начинаю писать дальше... и понимаю, что мой герой успел за это время прожить ранее ненаписанную часть своего прошлого, и даже чуть-чуть расширить своё настоящее. Я пытаюсь записать всё открывшееся мне, я стараюсь догнать текстом Ваньшины воспоминания, ан нет - он помнит больше, чем я в силах настучать на клавиатуре. Но я стараюсь, я несусь, лечу, пишу незаконченными фразами, щедро сыплю многоточиями... Иван, стой, дай подумать. Куда там!
Вдруг: тут-тук-тук. Открываю ещё одно окно в редакторе: здравствуйте, сударыня, а вы кто? "Я ваша героиня... персонаж твоего рассказа... изволь обратить на меня внимание..." И пошла пересказывать историю своей семьи. Боже, за что?!! Я же не просил... нет, я точно соглашусь с Ваньшей: "Все красавицы..."
"Будешь писать повесть" Какова наглость: мне, автору, указывать, что я должен... "А вот и укажу! Пиши: :"23-его февраля 1944 года в Чечено-Ингушской АССР стояла на удивление снежная погода."..." Стоп! Это же глава не то пятая, не то шестая. Какая? Пятая-шестая? А как тебе семнадцатая?
  Я обессилено валюсь на диван... это же сколько глав будет в моей повести? Бесконечный мыльный сериал? Похоже на то. Прощай жизнь, здравствуй, мыло, я твой тонкий... обмылок.

  Думалось мне, что я - графоман ленивый и безвредный. Думалось... Лечиться надо было, пока болезнь была в легкой стадии. Сам же всем объясняю: на каждого пользователя компьютера рано или поздно найдётся капкан: игрушка, Интернет-ресурс, медийный архив-свалка, писание повести. Хорошо, я её напишу! Но править не буду, ибо тогда это действительно перерастёт в бесконечность.


  23 февраля 1944 года в Чечено-Ингушской АССР выдался на удивление снежный день. Спросите любого вайнаха - вам подтвердят. Почему все об этом знают, помнят? Потому что именно в этот день началась депортация ингушей и чеченцев с родины в Казахстан и Киргизию. Сталинское переселение народов... на спецпоселение, бериевская операция "Чечевица".
  В тот день Мадина Шерипова была в Грозном. Она разыскивала мужа. Ещё в начале войны, когда чеченцев начали призывать в армию, он пропал без вести. Периодически ей приносили новости, что его видели то в плену у немцев, то в горах среди повстанцев, то кто-то из непонятно каким образом вернувшихся с войны его где-то видел. И вот теперь очередная весточка - будто бы его видели в грозненском следственном изоляторе. И молодая женщина собралась в город. Как ни отговаривали её дальние родственники, она всё же поехала искать мужа. Надо признать, что не слишком её уговаривали, не запрещали: она уже давно была не в себе. Сначала пропал муж, потом случилась эпидемия то ли тифа, то ли ещё какую гадость дезертиры и беженцы занесли - моя история не столь богата подробностями тех давних событий. Главное и страшное то, что осталась двадцатилетняя вдова и сиротой, и почти без родни. И сына похоронила. Тут её разум не выдержал, стала она периодически забываться, уходить в себя. Единственной ниточкой, удерживающей её в жизни, оставалась надежда... вера в то, что муж жив. Аллах милостлив.
  Вместе с дальними городскими родственниками она попала в первый поток депортируемых. Теплушки уже стучали колёсами, увозя угнетённых людей в никуда, когда сокамерники... совагонники заметили, что с Мадиной рядом сидит и крепко за неё держится мальчонка годиков трёх. На вопросы как его зовут, чей он, не отвечал, лишь смотрел исподлобья. Казалось, что он вообще не умеет говорить, но чеченскую речь понимал, да и по виду был вайнахом. Когда, где, как он к ней пристал, не могла ответить ни сама женщина, ни ребёнок. Возможно, в посадочной суете под пристальными взглядами конвойных испугался, отстал от своих. Проверяющие списки мальца не заметили. А у солдат вид чеченки с ребёнком вообще никаких эмоций не вызвал, мало ли их за сегодня перед глазами прошло с детьми и вещами. Старейшины в теплушке посовещались и решили: пусть мальчик едет с ними, всё равно потом выяснят, чей он.
  Так Ахмат... мальчик потом сам назвался... поехал с Мадиной дальше, в Казахстан.
  В дороге Мадина заболела. Сильно и непонятно: металась в жару, бредила. Ей отгородили угол в теплушке. Маленький Ахмат, державшийся всё время с ней, быстро подхватил инфекцию и лежал еле живой рядом. Женщины, как могли, ухаживали за больными, но не усердствовали, боялись заразиться сами и заразить своих детей.
  В Казахстане, на станции Мадину с Ахматом сняли практически при смерти и передали в местную районную больницу, в инфекционное отделение. Там бы они и умерли, если бы не казашка Фатима, санитарка, ровесница Мадины, тоже вдова-солдатка, но бездетная. Она выходила чеченку с ребёнком, как выхаживала до и после этого десятки и сотни людей: и местных больных, и тяжёлораненых, доставленных в глубокий тыл с фронта.
  Ахмат как-то сразу пошёл на поправку, а Мадина всё болела и болела, никто не верил, что выживет.
  Умрёт, не умрёт, а документы должны быть оформлены. Чеченцы из её эшелона были давно размещены в районе на спецпоселение, а она тут болеет. Когда начали разбираться с документами, выяснилось, что Ахмат нигде не значится, не числится. Фатима решила, что Аллах послал ей дитя, и вымолила мальчика у местного энкавэдэшника.. Чего ей это стоило, никто не знает, а она о этом так никому и не сказала, но Ахмат стал казахом Шериповым, местным. Ерунда, конечно, получалась: по одним бумагам он прибыл вместе с спецпоселенкой Шериповой М.М., но в списках переселяемых не значился, по другим он был здешним уроженцем, который потерялся когда-то в военное лихолетье и, так как родня не найдена, то передан под опеку... гр. Шериповой М.М. В дальнейшем светил Ахмаду детдом.
  Короче, Ахмат стал Шериповым, но казахом. Бред? Бред. Но чем бредовее, тем меньше в этом кому-либо хотелось рыться. А вы заладили, как попугаи своё: энкавэдэ, энкавэдэ... Была б контора, писцы найдутся. Такое тебе, к примеру, в паспорт напишут, что потом всю жизнь сам себе будешь удивляться. И эти бумажки уже не исправить, не переделать.
  Так оно было или нет... я даю реконструкцию событий. Не все детали можно восстановить.

  Мадина выжила. Была признана врачами тихой сумасшедшей, и так же тихо осела при больнице санитаркой в составе других спецпоселенцев, которым посчастливилось осесть в райцентре. К лету 44-ого в посёлок перевели большой госпиталь для тяжёлораненых... преимущественно женщин... честно говоря, богадельню для совсем уж человеческих обрубков... там были нужны не врачи, а санитарки, "нянечки". Казашка Юсупова устроилась туда сама, а потом пристроила и чеченку Шерипову. К тому времени молодые женщины подружились, а Ахмат был у них как бы общий сын. Фатима жила в семье погибшего мужа, но частенько оставалась у Мадины с Ахматом в каморке госпитального барака.
  Отгремела война, госпиталь потерял свой военный статус, стал интернатом для лежачих инвалидов... доживающих свой век. Казах Ахмат пошёл в школу, проявил себя смышлёным учеником, изо всех сил помогал маме и тёте Фате. Потом сильно увлёкся автомобилями, подружился с шофернёй, всё свободное время проводил на районной автобазе, домой приходил чумазый, в машинном масле, от него остро пахло бензином и железом. Вопрос, куда идти после семилетки, не стоял - учится на шофёра.
  Чуть позже, уже с водительскими правами, Ахмат завербовался на строительство оросительного канала. Страна активно занималась мелиорацией, Средняя Азия не оставалась в стороне. Хлопчатники требовали полива. Кому не ясно, хлопок - сырьё стратегическое. Это не только... да-да - легкоусвояемая вата, не только текстиль, но ещё та самая удобная для переработки органика, которая, будучи обработанной азотной кислотой, становится разнообразной взрывчаткой. Дедовские технологии...
  На строительстве канала Ахмат сообразил, что бульдозеристы получают не в пример больше него, водилы грузовика, и быстро переучился на "танкиста". Среди бульдозеристов в то время было много бывших фронтовиков-танкистов, танковых механиков-водителей, ставших его друзьями и наставниками.

  Когда Ахмата в 19 лет призывали в армию, казалось, что ему прямая дорога, если не в танковые войска, то уж в стройбат точно. Но... призыв в Советскую Армию тем и был интересен, что зачастую призывников направляли в войска вопреки всякой логике, дабы просто заткнуть дыру в разнарядке, или "купец" умело выторговывал у военкома приглянувшихся ему парней.
  Не знаю, кому там приглянулся Ахмат и чем именно, наверное, быстрым и едким умом... шутка, хоть про ум - чистая правда... но бульдозерист, казах-чеченец неясного происхождения Шерипов попал служить... на ТОФ... на Тихоокеанский Флот, на Камчатку! Матросиком на боевой корабль. На четыре года.
  Шёл 60-ый год. Гагарин со товарищи уже примерялся к штурвалу "Востока". Не за горами было всеобщее ликование: "на пыльных тропинках далёких планет останутся наши следы".
  Ахмат же напевал в кубрике и "Когда после вахты гитару возьмёшь, и тронешь струну за струной...", и "Прощай, любимый город, уходим завтра в море...", и, конечно же "...и бьются о борт корабля. Растаял в далёком тумане Рыбачий, родимая наша земля".
  Самое удивительное... или как раз естественное, что посёлок Рыбачий есть практически около каждой флотской базы. Как выходишь в море - направо. Или налево. Не суть важно. Зато в жизни "направо-налево" определяет многое.


Глава 4 (Её история)

  В этой главе сразу и без предисловия.
  ...?
  С другой стороны, как же без? А поговорить?

  Поговорим чуть-чуть. 60ые годы Советского Союза. Хрущёв объявил, что через двадцать лет коммунизм. Знал, что самому не светит, отчего бы не задекларировать. А с другой стороны: от войны малость отошли, страну отстроили, в космос полетели, развернули в Сибири комсомольские стройки века, коммунистические бригады распевают "С нами Ленин впереди", советские фильмы на фестивалях Гран-при гребут, да и сами проводим фестивали и любопытствующих мировых звёзд принимаем, да что принимаем - зажигаем, ты вон на юного гения Ван Клиберна посмотри! Поэты в Политехе состязаются, ломают друг о друга строки, как копья, и вместе жгут глаголом сердца.
Потом часть из них, строителей, творцов и их благодарных слушателей-зрителей, молодых и зрелых, всех, кто проникся духом того времени, получит титул "шестидесятники".
  Культуру - в массы! Книжный бум. Телевизоры уже не по одному на коммуналку, а у многих есть личный. В маленькой, тесненькой квартирке-хрущёвке, но ведь своей! Народ детей нарожал немерено, детсадов и школ не хватает. Жить можно и нужно.
  Хлеба не хватает, закупать в Канаде начали? Карибский кризис? Переживём, лишь бы не было войны.
  "Ма, а ты бомбёжку видела?" "А как же, и видела и под неё попадала. У твоего дяди Лёши кусок попы осколком вырван, а ему было тогда 12 лет, в госпиталь забрали... а в соседскую корову тоже осколок попал, ей пузо разворотило, она мычит, бедная, а мы с твоими дядей Юрой и тётей Валей за твою бабушку держимся, они маленькие, как ты сейчас, плачут... жуть!" Это из моих разговоров с мамой после просмотра очередного фильма "про войнушку". Война была рядом, она ещё маячила за плечами, о ней помнили все. Фронтовиков и просто опалённых войной было столько, что... Лишь к 65-му решили отпраздновать 20-летие Победы, построить мемориалы, отметить юбилейными медалями. А тут и 50-летие Октябрьской революции... надо же, забыл - Великой Октябрьской социалистической революции. Празднество. Изобрели орден соответствующий, имени ВОСР . В 68ом - 50 лет Советской Армии, медаль юбилейная... потом Пражская весна испортила настроение советскому... нет, не народу, народ задумался, руководству. Ничего, в 70-ом случилось столетие Владимира Ильича Ленина. Опять год торжеств, опять медаль юбилейная.
  И строили, строили, строили. Не смогли опередить американцев на Луне, зато там наш луноход бродит. Останкинскую башню отгрохали. Атомный ледокол "Ленин" по Арктике, как по собственному двору разгуливает...

  Старший матрос Ахмат Шерипов был на своём тральщике на учениях в море, когда его вызвал замполит и вручил радиограмму с берега. Умерла мать. Конечно, его не отпустили - учения. Да и потом краткосрочный отпуск не сразу дали. Хорошо, что вообще дали. Съездил Ахмат в родной казахский посёлок. Тетка Фатима рассказала, что Мадина почти и не болела, враз слегла и сгорела за пару дней: жар у неё был сильный, совсем, как тогда в 44ом... Да и то, не отличалась твоя мама здоровьем.
  Погоревал Ахмат и полетел обратно, служить дальше. А тёте Фате пообещал, что когда станет на ноги, свой дом построит, обязательно возьмёт её к себе, ведь она ему - вторая мать. Бывает у людей такое счастье - сразу две мамы.
  Дом. Свой дом, заботливая жена, семья, куча детей. Больше всего в жизни мечтал Ахмат об этом. В 1958ом году депортированным чеченцам и ингушам разрешили возвращаться на родину. Только вот куда? Дома и земли предков заняты пришлыми. А Ахмату и возвращаться некуда. Поэтому надо заработать денег побольше, а уж потом обустраиваться где-нибудь в Средней Азии. Всю жизнь там прожил, вот его родина. Чем скажите, плохо, иметь дом где-нибудь недалеко от Алма-Аты? Там, где текут в арыках прохладные чистые струи горной воды. Он бывал в тех местах, очень понравились. Разбить сад. Руки у него работящие - везде пригодятся.

  Возможно именно эти мысли были написаны на его лице, когда столкнулся в Петропавловске-Камчатском с мужиком, который сорил деньгами в буфете ресторана, куда ст.матрос Шерипов был послан своим лейтенантом за коньяком. Мужик был уже в той стадии, когда хорошо, но пока что хочется не просто говорить самому, а общаться с собеседником. Вот и тормознул матросика, угостил вином. Ахмат от вина отказался, чем вызвал немалое удивление мужика. "Вера не позволяет", - пояснил матрос.
  Гуляка удивился: "Вера?" Разговорились. Мужик был с колымского прииска. Бригадир артели старателей. Прилетел в Петропавловск за каким-то насосом. Узнав, что Ахмат до призыва был бульдозеристом, профессионально пообщавшись на эту тему, он выдал такой тезис: "Парень, тебе прямая дорога к нам в артель. Не пьёшь, холостой, бульдозерист, шоферюга. Да ты за пару-тройку лет озолотишься! Потом покупай домик в Ялте и катайся на своей Волге".
  Запали слова старателя в душу Ахмата. И то, возвращаться некуда, зарабатывать надо. Что ж он, года три-четыре не потерпит эти морозы?
  Когда самолёт с его демобилизованными товарищами улетал с военного аэродрома на Большую землю, бывший старший матрос Шерипов сидел в аэропорту Елизово, ожидая борт на Магадан, столицу Колымского края, золотую сокровищницу СССР.

  "Колыма, Колыма - чудная планета. Двенадцать месяцев зима, остальное - лето!" Бытовала такая задорная частушка.
  За три года работы в золотодобывающей артели бульдозерист Шерипов заработал столько, что ему и не снилось. Артель славилась железной дисциплиной, угрюмым, но удачливым начальником и соответственно хорошими даже для старателей заработками. Ахмат работал на совесть. Девять месяцев в году по двенадцать часов в день за рычагами бульдозера. Без выходных. Отработал, передал машину сменщику, поел, спать. Редкие выходные - простои случались из-за поломок техники, или когда случалась совсем уж нешуточная метель.
  Работали парой: один за рычагами, другой рядом. Мало ли что. Во всех смыслах, в т.ч. вдруг золотой самородок в перемещаемой породе блеснёт. Чтобы весь соблазн не одному достался, искушение, поделенное на двоих, в разы меньше. Да и заложить товарища...
  В напарниках у Ахмата был мужик на семь лет старше него. Родом из областного российского города, он, как и наш "казах", был в своё время призван на ТОФ. Головастый смекалистый парень умел ладить с людьми и с начальством, проявил хозяйственную смекалку и карьеру сделал по тем временам нереальную: стал старшим боцманом эсминца. Ходил в звании мичмана. Поясню: в те годы на флоте армейскому званию старшины соответствовало звание мичман. Широкая продольная полоса на погончике. Это потом уже, когда вводили недоофицерские звания "прапорщик" и "мичман", это звание стало называться "главный корабельный старшина", гкс.
  После войны в армии и на флоте осталось служить на сверхсрочную море сержантов и старшин, которым и идти было некуда, и ничего другого, кроме армии, они в своей жизни не видели. И это считалось за благо: крыша казармы над головой или старшинский кубрик, довольствие... Такие дядьки с орденскими планками на форменной тужурке ходили в старшинах-сверхсрочниках, что салажне оставалось только уважительное "Скажи-ка дядя, ведь недаром..."
  Но тут случилось хрущёвское сокращении вооружённых сил "миллион двести". Флот так вообще начали резать на металлолом - ракеты, мол, решат всё. "А также в области... ракетной... мы впереди планеты всей!"
  Тут-то и подфартило контактному Сашке... Александру Ивановичу Вяткину... прорвался на солидную должность. Когда пришёл его черёд демобилизоваться, командир эсминца сулил своему незаменимому боцману всяческие блага, но Александр Иванович уже приглядел себе боцманское место на торговом пароходе, которому светило ходить в загранку.
  Через год пошли в первый загранрейс: зубрёжка имен коммунистических вождей посещаемых стран, партийные и комсомольские комиссии для открытия визы, бесконечные наставления. Инструкции, о том, как себя вести в иностранном порту. Собеседования с интересными людьми...

  Александр Иванович, или как звали боцмана мареманы - Мичман, погорел после возвращения из первого же рейса. Хозяйственный боцман умудрился толкнуть с парохода ящик сгущёнки, на вырученное закупил капроновых женских колготок - страшенный дефицит, нечто нереальное по тем временам. Не один дело проворачивал... с надёжным корешом.
  Настучали тут же. Следствие. Суд. Статья серьёзная, к тому же преступление совершено в группе. Но дали почему-то немного - восемь лет. То ли у судьи разнарядка по этой статье была выполнена, то ли засчитали грамоты и благодарности за годы флотской службы, то ли ангел-хранитель вовремя проснулся. Да и отсидел из восьми только семь лет.
  Отбывал тут же на Камчатке. На зоне Вяткин не растерялся. Никого не боялся, ничего не просил, верил... в меру, кивал головой, поддакивал: да, я тебе верю, а что там у меня на уме на самом деле...Установил контакты с блатными, проявил себя мужиком хозяйственным, тут его и начальство заметило. Воры к этому спокойно отнеслись, уже раскусили, что мужик не скурвится, путь живет, свой человечек.
  Через четыре года случился у Александра нехороший конфликт с недавно переведённым на зону вором. Невысокого полёта вор, противный человек, истеричный, показушник. Умудрился переругаться с паханом, с другими ворами. В общем, не жаловали его. Беда в том, что прицепился он к Вяткину, шпынял того дело не по делу, а потом, когда совсем уж разругался с блатными, начал планомерно изводить бывшего моремана. Понял Александр, что житья ему не будет: или он, или вражина. К куму идти - западло, потом со света сживут. Выбрал момент, пошёл к пахану... умно пошёл: не жаловался, не просил заступничества, совета попросил: что делать? Подумал старый законник, посидел молча и сказал... а ступай-ка ты, Иванушка-дурачок... извиняюсь, на эпос потянуло... Отрубил коротко: "Решай сам. К тебе предъяв не будет". Хорошо сказал, да? С одной стороны - карт бланш. С другой... Как решать?
  Решилось внезапно и само собой. Столкнулись лоб в лоб у штабеля брёвен. У гада настроение совсем мерзкое было, то ли послал его подальше кто-то из авторитетных воров, то ли ещё что. А тут этот прыщ приблатнённый, из мужиков нагло вылезший. И вокруг никого... и штабель - перебей трос, рассыплется, так завалит, что...
  На следующий день разобрали штабель, извлекли тело неосторожного вора. Комиссия в акте написала: несчастный случай на производстве, перетёрлась обвязка штабеля. Кого-то наказали, влепили выговор за несоблюдение техники безопасности.
  Через пару дней пробегающий мимо шнырь шепнул Александру: пахан зовёт в промзону.
  Шёл ни жив, ни мёртв, но решительно. Пахан бросил: рассказывай, и закурил папиросу. Не стал ничего придумывать, рассказал, как было: столкнулись, вор полез в драку с заточкой, он тоже не стал отсиживаться, всё же занимался на флоте борьбой, сумел стукнуть гада башкой о бревно, потом перебил гнилые тросы, засыпал...
  Так Александр Иванович Вяткин стал Мичманом, блатным. Досиживал срок спокойно, фактически был завскладом на производстве. Начальство ценило за порядок и умение правильно оформить бумаги, воры признавали независимость характера и умение ладить, а потом и разруливать некоторые ситуации стали доверять.

  Вот такой был напарник у Ахмата. Пришли они в артель вместе, оба флотские, только вся их разница в возрасте ушла у Мичмана на зону. А это иной раз повыше академии будет. Для умного человека.
  Мичман несомненно был умным человеком. Работал от души, сам не напрашивался, но весьма быстро стал бригадиром. Начальник артели оценил его хозяйственную хватку и умение договариваться с нужными людьми в городе. Стал Мичман человеком в узких кругах известным.
  Мичман друзей не заводил, но к своему бывшему напарнику явственно благоволил. Относился, как... как к брату младшему. Оба немногословные, крепкие, работящие и знающие зачем работают: не гульнуть - оттянуться на полную катушку во время трёхмесячного отпуска, а чтобы жизнь свою будущую обеспечить.
  Именно Мичман познакомил Ахмата с красивой статной медсестрой Ирмой из Магадана. Как-то раз сидели в начале отпуска в ресторане, ребята навёрстывали упущенное за девять месяцев «монастыря», Ахмат, как всегда, не пил, но посидеть в тёплом, культурном месте, послушать живую музыку, посмотреть на красивых женщин... а какими они ещё могли быть после столь длительного воздержания?... да хотя бы просто покушать... нет, питались они в артели разнообразно и от пуза - начальник своё дело знал... покушать за столом с белой скатертью и столовыми приборами было приятно.
  Тут подошёл Мичман с девушкой. Представил: Ахмат, ещё кого-то из более-менее трезвых - моя знакомая Ирма.
  Глянул Ахмат и пропал: с полувзгляда, с полуслова влюбился в белокурую спутницу Мичмана. И она как-то сразу навстречу ему потянулась, уловила любовный импульс. Александр Иваныч всё сразу заметил, но ничего не сказал, только лицом помрачнел.
  Ирма работала медсестрой в городской больнице. Медсестрой стала не случайно: её родители, отец-латыш и мама, вообще чуть ли не шведка эстонская, были репрессированы весной 45-ого, отсидели почти по десять лет, и осели здесь, потому как возвращаться было некуда. Сама Ирма после смерти бабушки с десяти лет была в детдоме, потом приехала сюда в Магадан, уже здесь одиннадцатилетку окончила. Здоровье родителей после лагерей было совсем подорвано, оба были инвалидами, и она пошла после школы на курсы младшего медперсонала: профессия нужная, да и за родителями самой доглядеть. Совсем недавно осталась одна...
  Родственные души, по которым прошлись война и советская власть, к которой они, как это не покажется кому-то странным, относились вполне хорошо. Дети репрессированных родителей, воспитанные пионерской и комсомольскими организациями, они не скоро ещё выберутся из-под идеологических штампов и догм.
 
 Чего это я бурчу по-стариковски? О ком я пишу: о молодой красивой паре влюблённых, которым море по колено, а Колыма - цветущий рай, если они вместе, или... Они прекрасно смотрелись рядом: высокая фигуристая синеглазая блондинка строгих северных канонов красоты с румянцем на щёчках, с косой через плечо и среднего роста спортивного сложения шатен с небольшой азиатчинкой в скулах и разрезе глаз... ой, не только чеченская кровь бежала в "казахе".
  Не поехал в тот раз Ахмат в отпуск - у Ирмы его не было, стоял в графике отпусков летом. Через две недели расписались. Мичман был свидетелем на свадьбе. Подарок отвалил царский - обручальные кольца с бриллиантами редкой красоты. Сам в Москву за подарком летал. А после свадьбы улетел в любимую Ялту, побродить по зимнему безлюдному курорту в тиши и раздумьях. С нужными людьми пообщаться.
  Молодые решили ещё пару лет отработать на Севере, а потом уже перебираться на Большую землю. Куда-нибудь в тепло, не в Среднюю Азию, а поближе к морю, хотя бы в ту же Ялте, потому что Ирме от папы с мамой достались в наследство слабые лёгкие, да и детдомовское послевоенное детство их не укрепило, хотя она даже плаванием занималась.

  В январе 1968 года Ахмат купил в Ялте добротный дом на той же горке, где стоит дом-музей Чехова. И клочок земли за каменной оградой был для города совсем даже неплох. Здесь он разобьёт сад, о котором так давно мечтал: абрикосы, персики, инжир, обовьёт виноградной лозой веранду... Есть куда привезти беременную жену, есть куда забрать тётю Фатиму. Надо только дождаться декрета Ирмы. Немного осталось.
  В марте того же года небольшая автоколонна из двух грузовиков, один из которых вёл Ахмат, попала в метель. Народ был опытный, остановились практически сразу, как только видимость упала до нуля - казалось, дорогу не потеряли. Но метель мела целую неделю. Мороз стоял лютый.
  Когда их нашли, всё же в стороне от дороги, было поздно: они сожгли обе машины и весь груз, съели, что было, но... Из четверых дольше всех продержался Ахмат, его даже пытались отогреть, вернуть к жизни. Не получилось. Не случилось какого-то часа времени и сорока километров дороги до посёлка.

  В июле 1968ого Ирма родила девочку. Назвала, как давно договорились с Ахматом, Таус... Тауска. Рожала в Магадане, здесь всё было знакомое, да и подруги рядом. А в сентябре переехала в Ялту.
  Она стояла в воротах и смотрела на собственный дом, о котором так мечтал её Ахмат. Знакомая только по письмам и фотографиям Фатима бережно прижимала к груди "конверт" с попискивающей Тауской. Бабушка, мама, дочка-внучка...
Ахмат, как живой, стоял рядом. Держа за руку, ввёл жену в дом.
  Но видела его только она одна.


Глава 5 (Его история)

  Вернёмся к Ваньшиной истории.

  Зимой 95-96ого Ивану пришлось совсем туго. Напасти, начавшиеся внезапной смертью отца от сердечного приступа в конце 93-ого, продолжались уже третий год подряд. Его завод, продержавшись на плаву с помощью советских запасов весь 92ой, в следующем году встал. Сопротивляясь, пытаясь выжить, делали по конверсии и модные кастрюли из дефицитной нержавейки, отпочковали от цехов разнообразные кооперативы: начиная с авторемонтных и заканчивая тепличным. Но ничего не помогало, по крайней мере, большинству рядовых тружеников. Сначала перестали платить аванс, ограничившись один раз в месяц зарплатой, потом начали задерживать саму зарплату, которая никак не поспевала за дикой инфляцией. Потом перестали выплачивать и её. В обиход вошло слово бартер - термин из натурального хозяйства: ты произвёл лопаты, он яблоки, а тот гробы. Вот и обменялись товаром по курсу: пять лопат = двум мешкам яблок = одному гробу. Случалось иногда заводу что-то на что-то обменять, тогда выплачивали часть долга по зарплате: то мукой, то конфетами, то несъедобными консервами, то некогда дефицитными импортными батарейками. Как-то предложили получить мужскими трусами. И что вы думаете? Никто не отказался! Несли с работы... специально на работу явились за "зарплатой"... так-то многие на работу и не ходили: сидели в бессрочных неоплачиваемых отпусках или даже просто так, дома... цехи стояли не отапливаемые, да зачастую и без электричества... Несли с работу "бельевую зарплату" и радовались: можно на рынке продать, или обменяться с кем-то, кто трусов не получил, а получил чем-то другим, или продать перекупщикам...
  Начальство в тихую распродавало заводские запасы, да и сам завод. Ваучер им. Рыжего Чубайса, отданный Иваном родному предприятию ("вы - полноправные совладельцы нашего общего богатства! Минет лихолетье и вы будете иметь баснословные дивиденды. Вкладывайте в наш Завод!") не принёс ни черта. Через год другой хозяева - они же основные акционеры устроили дополнительную эмиссию акций, сами же их себе выдали по символической стоимости, и получилось, что они, к примеру, владеют миллиардом акций, а остальные пять тысяч рядовых тружеников - акционеров десятью тысячами акций. Результат - вы, господа, никто, у вас только 10 тыс. голосов против нашего миллиарда.
  В завод ушли ваучеры всей семьи - ну, не в Танькину же школу их было нести? В школу, где полуголодных детей за спасибо учили голодные учителя. Полуголодных детей - потому что детям старались дать по возможности всё, отрывая от себя. Как иначе? Приходя домой, Иван первым делом брал на руки сына и долго-долго возился с ним. Съесть свои постные макароны на ужин он мог и попозже.
  Старшее поколение семьи растерялось: привычка работать была жизненно важной. Они были готовы браться за любую работу... оплачиваемую работу. Не было такой! Перебивались, как могли: тёща что-то вязала из своих запасов шерсти, распускала старые вещи, и новые, очень даже неплохо сработанные из "вторсырья", несла на рынок. Жена, измученная школой, вела ещё какие-то мало оплачиваемые курсы, пыталась заниматься репетиторством. Но учеников, на которых можно было заработать, стало совсем мало, история же, как предмет, перестала быть нужной ни школе, ни государству, ни обществу. Впрочем, общество пользовалось историей... в роли моральной потаскухи: каждый желающий имел её забесплатно во все дыры. У Таньки опускались руки.
  В довершение всего запил тесть. Зам начальника вычислительного центра соседнего и тоже некогда некастрюльного завода он всегда имел в своём распоряжении спирт. В нормальной, дореволюционной жизни он никогда им не злоупотреблял, ему вполне хватало семейных праздничных застолий и нечастых посиделок с друзьями. Когда случился "сухой закон", Василий Васильевич одно время даже был весьма нужным для многих человеком. Потом спирт вообще кончился. Казалось, что навсегда. Затем случился какой-то бартер, и начальство выделило в погашение зарплаты немалый литраж на коллектив ВЦ, да ещё неосмотрительно какие-то "лимиты" (ещё одно советское словечко) для производственных нужд. Однако, производство нуждалось в столь многом, что практически стояло. ВЦ то ли работал, то ли нет. Василь Василич на работу ходил исправно и регулярно - по привычке. Свою часть спиртзарплаты он не поторопился продать или обменять, как многие сделали, не было у него торгово-обменной жилки. К тому же он считал, что "жидкая валюта" будет дорожать вместе с инфляцией, т.е. не обесцениваться. Таким образом, можно хранить сбережения в виде спирта.
  Резонно, если хранить, не трогая.
  ВВ начал разменивать "активы своего банка" по чуть-чуть, от безделья на работе. Очень скоро выпивка на ВЦ стала его нормой жизни. Он пропил и свою "сберегательную книжку", и производственные запасы... Между прочим, пропил и ваучер. На фоне остальной семейной капиталистической политики это была максимально выгодная сделка: Васьвасич выручил за него аж 2 (прописью: "две") бутылки водки! Не каждому в их городе удавалось столь удачно вложиться...
На этом тесть не остановился: он начал пропивать свой ВЦ... Сначала аккуратно, потом стал в открытую воровать всё, что мог. Когда он стащил, вывез и продал... без ведома начальства... ни с кем не делясь... платы оперативной памяти большой ЭВМ, содержащие драгметаллы, его хотели посадить. Но нашлись старые друзья в руководстве (где они раньше были!), сплавили мужика с завода по-тихому, замяли уголовное дело. С тех пор тесть стал в семье нахлебником, и добро бы не пил. Он шлялся с какими-то алкашами по городу, воровал металл: урны, ограждения, провода... сдавал на нелегальную скупку и пил...

  КБ отца закрыли. Отец, конструктор по жизни, сдаваться не собирался. Он перебрался жить на дачу и наладил там натуральное хозяйство. В дачном массиве он быстро набрал клиентуру на починку всего, что надо было починить, собрать, изобрести из подручных средств. Старые насосы, изношенные моторы, двигатели авто и стиральных машин, телевизоры, утюги... Отец гордился тем, что он работает, зарабатывает... в основном дарами садов-огородов, кормит семью, даже деньги иногда приносит в дом. На своих шести сотках и соседствующем болотном пустырике он, до этих гнилых времён только насмехавшийся над соседями-садоводами, разбил урожайный огород, построил теплички, начал сажать садик.
  Осенью 93-его собрали хороший урожай. В укреплённом и утеплённом подвале капитального домика на дачном участке хранилось одной картошки около двух тонн! Плюс соленья-варенья, овощи-фрукты. Как-то раз отец с соседом по дачам поехали в город с очередной порцией "гуманитарки" для семей. Когда на следующий день они вернулись, дом был разграблен подчистую. С пяти рядом стоящих домов вывезли всё вплоть до шифера с крыш и оконных стёкол. Судя по всему, на двух грузовиках. Старичок-сторож садового товарищества был найден недалеко от ворот: без сознания, в крови, ему неаккуратно дали по голове. Следователь не думал, что хотели убить, просто перестарались, много ли надо пожилому человеку?
  Отец Ивана приехал домой чернее тучи. Держался за грудь, на увещевания матери не реагировал, выпил только валерьяночки. Ночью его не стало. Едва сорок семь исполнилось. Мать враз постарела лет на двадцать, превратившись из цветущей женщины в старуху.
  Сторож кооператива умер через день.

  Потянулись месяцы беспросветного безденежья. Женская часть семьи, две учительницы, всё же получала какие-то деньги, которых едва хватало на еду. Мать замкнулась в себе, ранее равнодушная к религии, она всё чаще начала посещать церковь. Единственной радостью, вызывающий улыбку на её лице, был внук Костик. Младший сын Петька всё больше и больше выпадал из круга её внимания. Нет, он не был совсем уж предоставлен себе, но мать теперь как-то механически, по инерции заботилась о нём. Иван пытался поговорить с матерью об этом, но она встречала его попытки с искреннем недоумением, совсем не понимая очевидное для него. Сам он старался по возможности заменить брату отца, но бесконечный поиск возможностей заработка отнимал всё свободное время.
  Мой друг в ту пору только лишь ночевал дома, да и то не всегда. Утром он бежал на близлежащий рынок, где подрабатывал грузчиком, днём шнырял по городу в поисках редких левых заказов, которые можно было выполнить на ещё оставшемся заводском оборудовании. Не гнушался ничем, частенько сам становился к токарному или фрезерному станку для выполнения несложных работ, за отдельную плату договариваясь с заводскими электриками о подаче электропитания. Везде царил закон предоплаты: сначала деньги, потом стулья... Вечером забегал домой и уходил сторожить что-нибудь очередное. Да мало ли какой низкооплачиваемой работы можно было найти даже в тех нелёгких условиях!
  При этом Ваня умудрялся читать книги по специальности, всегда носил с собой несколько очередных технических справочников. Он свято верил в то, что рано или поздно, но завод заработает - не может большая страна быть без нормальных вооружённых сил, а армии нужна современная техника. Не у америкосов же её покупать? Вот тогда и наступит его время - время молодых и грамотных инженеров, конструкторов, технологов. Сейчас надо просто пережить и не растерять то, чему научился, что уже успел наработать.

  Жена Татьяна, наслушавшись подруг, пыталась что-то продавать: то "Гербалайф" (ходила со значком "Хочешь похудеть - спроси меня как"), то какие-то пищевые добавки, то ещё что-то не менее чудодейственное, но всегда неудачно. Раз за разом оказываясь у подножия пирамиды сетевого маркетинга, она всё больше раздражалась. Её папаша окончательно превратился в алкоголика, и если бы не старший брат, живший с родителями, неизвестно, чем бы всё закончилось. Вернее, очень даже известно.
  Питание макаронами и картошкой, которой всё же снабжали деревенские родственники, не пошло на пользу Танькиной фигуре, она потихоньку расплывалась вширь, что тоже разрушительно сказывалось на её характере: теряя привлекательность, она становилась занудно-ворчливой. Глядя на её обрюзгшее лицо, на бедную одежду, Иван искренне виноватил себя, мысленно обещая, что он обязательно сумеет сделать жизнь семьи достойной. Но эта бытовая разруха напрочь убивала те искорки чувств, что ещё случались, ещё проскакивали между ними ранее. Иван вдруг понял, что как бы хорошо он не относился к жене, он её не любит, да и не любил по-настоящему никогда. Это открытие отобрало у него немалый кусок жизненного оптимизма.
  Все они пытались вытащить семью из пропасти, но как-то поодиночке. Пробуя самостоятельно решить проблемы, и раз за разом не получая результата, потихоньку впадали в уныние. Им хотя бы одну маленькую удачу на всех, глядишь, всё повернулось бы по-другому.
  Одна маленькая удача всё же случилась, но тут же обернулась новыми проблемами. Даже и не удача это была, а результат труда и таланта. В феврале 95ого брат Петька выиграл областную олимпиаду по информатике. Замкнутый парнишка оказался талантливым программистом с неординарными подходами. Пропадая после школы неизвестно где, он, оказывается, умудрялся возиться с компьютерами: в каком-то полуподвальном кружке на какой-то списанной и неоднократно отремонтированной своими руками допотопной персоналке. Помогал каким-то едва знакомым ребятам, имеющим домашние ПК и приставки, ещё куда-то к кому-то ездил через весь город. Когда до Ивана дошло, что братишке надо помочь, что это, возможно, жизненный путь и призвание, он сумел напрячь отцовых друзей на заводе и путём сложной махинации, взаимных обменов, услуг и договорённостей, сделавших бы славу любому дипломату, добыл Петьке компьютер. Брат трясущимися руками перебрал всё гнилое нутро подарка и радостно заявил: я его сделаю, он будет работать! Главное - дисплей цветной вэгэашный жив, там неполадок всего ничего было, отвёрткой устранялось... надо же каике идиоты бывают, такую технику починить не могут... а "винт" я найду, я знаю где, мне его за пару прог отдадут... спасибо, Ваньша, ты мне друг!
  Иван тогда даже оторопел - услышать такое от замкнутого в себе Петрухи, увидеть радостную улыбку брата... не ожидал.

  Вот тут-то Петька и сделал всех на области. Предстояло ехать в Москву на всероссийскую олимпиаду. Проезд, питание, проживание талантливого мальчишки страна брала на себя. По минимуму. А вот ехать было не в чем. Честно сказать, Петька донашивал всё, что оставалось от брата: в детстве это были ещё более-менее приличные советские и даже зарубежные вещи, которые рачительные матушка и бабушка перешивали на Петьку, но за последний год младшой вытянулся, перерос старшего на добрые десять сантиметров и всё: ни отцовы костюмы, ни братовы шмотки не годились. Вот сейчас надо было покупать пятнадцатилетнему подростку тёплые куртку, ботинки, брюки, свитер... не посылать же парня в штопанном-перештопанном старье. Денег в семье катастрофически не хватало, чтобы хоть как-то приодеть юный талант. Купили что смогли, но даже на простую зимнюю куртку и ботинки не хватило.
  Иван пробежался по знакомым - занять денег. Все дружно сидели на нуле, если у кого и водились деньжата, то не поделились... Побегав несколько дней по городу, Иван впал в отчаянье - ну, что ты будешь делать, просто невезуха какая-то: даже те, нормальные люди, готовые поделиться последним рублём, как на зло, были без копейки в кармане. Ещё недельку бы переждать, и сразу несколько человек одолжили бы... А ехать надо послезавтра.

  Иван устало покачивался в серой угрюмой автобусной толпе. Проезжали мимо недавно открытого нового рынка. Ваня уже пытался пристроиться тут грузчиком, но рынок держали азера и все грузчики у них были свои - родня из разных горных весей Азербайджана. Почти не говорившие по-русски, они приезжали, работали от зари до зари и позже, собрав копейку к копейке, начинали своё дело, открывали новые точки, заводили русских "жён", отсылая деньги на родину, тамошним жёнам и детям.
  Вот там, на новом рынке он как-то раз случайно встретил старого школьного приятеля Сашку Мамедова. Тот сильно торопился, но одноклассника приобнял, заверил в нестареющей дружбе и дал картонку - визитку с золотым тиснением "Александр Мамедов, мужская и женская одежда, европейские товары из Турции", далее шёл номер телефона. Позвонить что ли Сашке? И куда он её сунул, эту визитку?

  Александр ответил на звонок приветливо, более того, сам произнёс "заезжай" и дал адрес. Адрес был новый, незнакомый.
  С Сашкой они учились вместе с шестого класса. Иван учился в школе, где работала мама, а это было отнюдь не рядом с домом. Его одноклассники не были его друзьями по двору, поэтому по окончании школы он постепенно потерял контакты со многими школьными приятелями. Виделись, конечно, несколькосоттысячный город - та же деревня, всегда столкнёшься с каким-нибудь знакомым. Вот и с Сашкой иногда пересекались в политехе, где тот на радиофакультете переводил гранит науки в щебень. Более того, Сашка примерно в то же время, что и Иван, женился на их общей однокласснице Маринке, они с Танькой даже в гостях у Мамедовых побывали. Но сейчас Иван приехал совсем в другой район города.
  Жил Сашка по меркам Ивана богато. Двухкомнатная квартира, евроремонт, новая мебель, техника. Один видик "Сонька" стоил под тысячу баксов. Иван это знал наверняка, ибо как-то полюбопытствовал на радиорынке, разгружая по случаю товар.
  Принял друга хорошо: усадил за стол с закусками, снял с плиты блестящую кастрюльку ("Цептер", отметил Иван), от души наложил себе и товарищу духовитого мяса с какими-то восточными приправами, выставил на стол водку "Финляндия" и "Кремлёвскую пеппер". Выпили за встречу, закусили. Начали вспоминать былое, потихоньку перешли к сегодняшнему.
  Сашка два года, как развёлся, детей у них с Маринкой не было, разошлись со скандалом, но без мордобоя... - Александр коротко хохотнул... - накатим ещё по одной под мясо?.. разменяли кооперативную квартиру, купленную родителями... я уже тогда с радиозавода ушёл, крутился в совместном предприятии... ничего так дела шли.. но тут дальние родственники из Азербайджана объявились с идеей торговать турецким товаром. Ещё земляки нашлись... на рынке работали... рынок тот Мичман держит, а я кое с кем из его ребят ещё по секции борьбы знаком... помог пару вопросов перетереть к обоюдному согласию... мне помогли... теперь вот на двух рынках четыре точки держу... шесть продавцов... дело стремительно растёт... надо вкладываться... хорошо, что ты мне позвонил, завтра в Турцию лечу за товаром... женские шмотки, мужская одежда, джинса... сезон на носу, товар расхватывают прямо в Турции... всё по предоплате... деньги уже там... между прочим шестьдесят тысяч капустой... ты не поверишь, но турки уже местами работают только на Россию, более того, наши уже там кое-что купили, а кое-что и построили - дешевле там шить, чем в России... нет, конечно, турки и на Европу сильно уже сориентировались... вот, к примеру джинса "Коллинз"... да какие английские!.. ты на лейбл не смотри - простой турок Ероглы на коленке первые штаны пошил, теперь пол Европы в его джинсе ходит... вот так-то... ну, и моё азербайджанство помогает в делах... и тут землячество, и в Турции немного говорю, а там поторговаться - святое дело... давай ещё по одной... вот, кстати, какой я на хрен азер, какой мусульманин - пью водку... Аллах милостив - простит... да и под крышей не видит...русский я наполовину, в России родился, в России живу, имя у меня русское, мама моя русская... давай, брат... вот видишь, а говорю уже, как надо: брат, понимаешь, да?.. акцент подпускаю... хотя, когда выпью или волнуюсь сильно, то чисто по-русски... язык родной...

  Тут Сашка и поведал "брату" о своём: о делах неудачных, об отце (помянули), о Петьке... и денег попросил взаймы... сотню баксов, Саша, если не трудно.
  Сашка помрачнел лицом. Не даст... брат - понял Ваня.
- Эх, Ваньша, если бы ты знал, как ты не вовремя со своей просьбой. Я же тебе сказал - завтра в Турцию лечу, деньги все уже там. Я же пока собрал эти тысячи, занял и перезанял у всех, кого мог, полтинником не брезговал, если давали. Где просили хороший процент, пообещал отдать процент. И отдам! Я же три конца с товара поимею, ты даже не представляешь, какое сейчас время для торговли, для умных людей. За место на рынке отдам, за крышу отдам, за... ладно, это тебе и знать ни к чему отдам... всё равно мне останется очень хорошо... вот я всё, что смог, у всех, у кого смог... денег только-только на питание осталось... не дай бог, что в дороге... ты не подумай чего плохого, я тебе эту сотку через неделю дал бы не задумываясь и без всяких процентов... дал бы просто так, потому что могу одолжить, а не потому что тебе обязан... а ты ведь, наверное, и не знаешь, чем я тебе обязан? - Сашка пристально посмотрел на Ивана.
- Ты? Мне? - удивился Ваньша.
- Я. Тебе, - подтвердил Сашка.
- Понятия не имею!
- Вот видишь... а я всё же думал иногда... Помнишь выпускное сочинение?
- Во-он ты о чём? Ну и что, что я тогда такого эпохального сделал?
- Ты, Ваньша тогда мне жизнь помог по своему пути пустить. Помнишь, я мечтал военным лётчиком стать? Готовился, заявление в военкомат писал...А мне отец так сказал: дурость всё это, несамостоятельный ты человек, решаю пока что за тебя я. И решил - идти мне в финансово-экономический... мудрый человек папа... знал, куда надо сыну поступать... я ни в какую... только в лётчики... тогда мне отец так сказал: будет у тебя аттестат со средним баллом не ниже четырёх с половиной - иди, куда сам пожелаешь, я за тебя спокоен, нет - изволь отца слушаться... Четыре с половиной, легко сказать! Последняя четверть, а я сильно в школе никогда не напрягался... физику-математику и прочую химию я тогда вызубрил... там мне всё всегда понятно было... а гуманитарку... до сих пор терпеть ненавижу... нет, я готовился... я и с историчкой это дело заранее перетёр и с нашей классной - устные экзамены на четвёрку должен был сдать, мне хватало... а вот сочинение написать... как ты их только писал?.. Ваньша, веришь, я ту твою шпаргалку, тот подробнейший план, что ты мне тогда написал, до сих пор помню! Мне оставалось только без ошибок в языке написать... переписать... И ты ведь написал так, будто я сам это всё... Даже наша Марьниколавна поверила, так и сказала: вот видишь, Мамедов, можешь, если хочешь, твёрдая четвёрка. Как раз 4 с половиной получилось.
- Я помню, я специально "под тебя" писал... удалось...
- Да, Ваньша, удалось... сильно я отца удивил, он с тех пор меня начал за человека считать... за взрослого... а что лётчиком не стал, так это уже медкомиссия зарубила... есть там такое кресло - тебя в нём раскручивают, потом глаза смотрят... моя вестибулярка... или что там... не потянула... не годился я в истребители... предлагали в другие военные училища поступать... оценки у меня хорошие... но я домой вернулся и в политех... жаль, не сбылась мечта...но я ещё полетаю... накоплю денег, куплю себе спортивный самолёт... Да, деньги... где же мне тебе сотку перехватить? Я ведь даже бандюкам должен... знал бы ты, сколько.
- Саш, ну ты что, если не получается... не надо...
- Брат, ты же мне не стал говорить, тяжело тебе было или нет фактически два сочинения на экзамене написать... ты просто сделал... я твой должник по совести, а не по понятиям... я сам себя уважать не буду... Эх, брат, была не была, не думал, что придётся... только ради тебя.
  Он набрал номер:
- Здравствуй, Марина... извини... - замолчал надолго, слышно было, как трубке недовольно попискивало, - ты выслушай, пожалуйста. Я бы никогда тебе не позвонил, если бы... надо другу помочь... ты его знаешь - Ваньша... у него семейные обстоятельства... ему надо сто баксов занять. У меня сейчас всё в товаре, даже бензин для машины не на что купить... - в трубке опять гневно и противно запищало... надолго... - Да! Так по-лу-чи-лось!!! И не ори!!!
Сашка прикрыл трубку ладонью, шумно выдохнул-вдохнул и продолжил спокойно:
- Пожалуйста... не за себя прошу... за друга... Да, я лично отвечаю... да, я тебе сам проценты заплачу, сколько скажешь... хорошо, через десять дней мой стольник сверху.... Я же тебе сказал - мой, личный... что тебе ещё от меня надо: на колени стать? Стану... - Сашка опять почти кричал в трубку, его восточное лицо налилось яростью, казалось, он сейчас сорвётся окончательно, заорёт, швырнёт трубку об стену... но пересилил себя, собрался: - Хорошо, договорились, он сейчас к тебе приедет... и чётко выговорил напоследок:
- Спасибо, Марина.
Посидел чуток молча, прикрыв глаза.
- Слышал? Вот же стерва, все соки из меня высосала, все нервы вымотала, пока вместе жили... и сейчас на мне потопталась...
- Саш, я отдам, я...
- Не бери в голову, кАнеШно отдашь, дАрАгой, кто спорит? - Сашка ухмыльнулся, - Отдашь мне сто баксов... когда сможешь... хоть через сто лет... всё остальное - моё. Люблю я её, до сих пор люблю, мне иногда даже кажется, что и она меня... но не получается у нас быть вместе... я бы её убил, если бы не развелись... вот так-то, Ваньша... спасибо тебе - дал повод пообщаться... давай на посошок - и поедешь к Маринке... брат.


Глава 6 (Его история)

  Маринкин дом оказался за городом, в новом квартале частных владений. Такие дома стали называть на западный манер коттеджами. Сашке пришлось немало пройти от платформы электрички по заснеженной дороге. Удача, что электричку не пришлось долго ждать, что не нарвался в вагоне на пьяную шпану, что не высадили по дороге контролёры - ехал, как всегда, зайцем, но приехал всё равно поздно вечером. Пока добрался до коттеджей, да нашёл нужный дом, замёрз на вечернем февральском ветру. Хорошо, хоть фонари на нужной улице горели - не всем доступная роскошь по нынешним временам, люди тут строились, мягко говоря, не бедные. Соорудить скромный домик, по слухам, тянуло тысяч на пятьдесят минимум... дальше заглядывать даже не хотелось.
  Мощная калитка в заборе... в капитальной ограде была оборудована домофоном и, как потом выяснилось, даже видеокамерой. Сашке ещё не доводилось сталкиваться с сим техническим новшеством наяву, хотя теоретически он мог бы такую систему даже установить. Вот чем надо бы заняться, в каких кругах работу поискать! Но, наверняка золотая жила было уже застолблена.
  Маринка встретила против ожидания приветливо. Была навеселе, улыбчива, словоохотлива: ой, Ванечка, да что ж ты, как ты, что там у тебя случилось, я с этим Мамедовым только ругаюсь, ничего не поняла... да ты проходи, проходи... замёрз-то как... бедняжка, ты же ведь пёхом?.. я уж и забыла, как это пешком ходить... на фигуре не отражается? Спасибо за комплимент, но я ведь и фитнесом, и танцзал, и сауна-солярий...
  Прошли в зал первого этажа. За накрытым столом: чай, чашки-блюдца, креманки, тортик, шикарная коробка конфет, бутылка ликера и микроскопические рюмочки к нему, сидели ещё две девушки.
- Девочки, прошу - у нас кавалер появился! Ванечка... для друзей Ваньша... замечательный человек, незаменим в компании - знает кучу историй и анекдотов... представляете, он их сам сочиняет! К сожалению, женат, но... всё поправимо! А это мои подруги... всё барышни свободные... по мужской ласке истосковавшиеся... - она шаловливо прошлась рукой по нестриженным Ивановым вихрам.
- Оля, - пухленькая блондиночка лет двадцати пяти с ямочками на щеках нежно зарозовела кремовым личиком. "Какая... сдобная!" - умилился Иван.
- Та... - в это время видеомагнитофон взревел каким-то западным клипом и Иван так и не расслышал, как звали вторую - Таиса, Тося, Тася? Девушка была юна... восемнадцать-двадцать?... стройна, высока, темноволоса, красива классической красотой: прямой нос, чёткие линии бровей, губ. Овал лица вычерчен отточенным жестом мастера... не высоковаты ли скулы чуток для славянской внешности?.. длинные волосы уложены в замысловатую причёску, изумительная шея и голые - умереть-не встать! - плечи, подчёркнуто открытые вечерним платьем, дающим также возможность увидеть абрис идеального бюста. На шее, на груди, в ушах, на запястьях, на пальцах - золото... и бриллианты?... вряд ли такая... упакованная красавица разменивается на бижутерию... "Она что, специально так вырядилась... зайти к подруге на чай с тортиком?.. Как только не боится с таким богатством ходить? Чья-то дочка? Скорее любовница... Совсем молодая... хотя... чёрт их разберёт, красавиц... они все в одном возрасте... Зажралась, куколки..." Неприязнь мгновенно выскочила откуда-то изнутри... Девушка будто почувствовала его настроение и обожгла его взглядом... ярко-васильковых (? а-а, это ж наверняка линзы! Мне же говорили, что бывают такие...) глаз... миндалевидных - из тайных схронов генов проступала манящая экзотика востока... Сквозь Ивана лёгком встречным ветерком пронеслась волна презрения... хуже: презирают, когда есть за что, здесь же было... отвращение к чему-то пакостному... отвращение на уровне инстинктов, подсознания - как к... плевку под ногами... Чувства были взаимны и осязаемы. По крайней мере, для двоих.
- Ванечка, - хлопотала Марина, не способная уловить тонкое поле столь высокого потенциала... или нежелающая... женщины - они ведь ещё те радары... принимающие приборы прецизионной настройки. - Ванечка, ты выпей вот коньячку и закуси... сыр, колбаска, рыбка... извини, я собрала, что под руку подвернулось в холодильнике... я же женщина одинокая... мне много не надо, держу небольшой запас на случай неожиданных визитов... Хозяйка традиционно оправдывалась, но "скромный запас", выставленный на стол, сделал бы в советское время честь буфету любого уровня... а то и меню ресторана в части "закуски".
  Иван после посиделок с Сашкой был сыт-пьян, но рюмку «Наполеона Самуса», не торопясь, грея в ладони, как учили... чай, не лаптем щи хлебаем... чай и кисель тоже.... выпил... да-а-а, коньяк всемирно известной этикетке соответствовал... лениво зажевал тонким ломтиком буженины - держал свою марку: да, девки, я обтрёпан и непрезентабелен, я пришёл просить, но я - не побирушка... не вымаливаю милостыню от щедрот... просто прошу небольшой помощи у друзей.
  Маринка расспрашивала Ваньшу... не столько слушая, сколько рассказывая сама, перебивая, что-то вспоминая, одновременно обращаясь к не менее разговорчивой Оле и молчаливой... змеюке. Понемногу обо всём: братишка, говоришь... какой молодец!... гад твой Мамедов - пожалел стольник другу... чтоб ему своими тряпками подавиться!... а я уже магазин на Ленина открыла ... ну да, на Александровской... а я что сказала - на Ленина? Привычка... бутик... бутИк - ударение на втором слоге, слово французское, магазин такой - у меня модные женские вещи и аксессуары... да я что, вон Та... она кивнула на красавицу, Иван опять не расслышал имя - Таиска?.. уже три таких в центре держит, но она же у нас девушка известная - позапрошлогодняя "Мисс" города... и... авторитетная в определённых кругах...
- Ой... - вдруг вскинулась и резко помрачнела улыбчивая Оля... - Та...ска (что за имя, может кто-нибудь внятно произнести?), прости, я совсем забыла... я тебе так сочувствую... ты же знаешь... Сколько уже, два месяца прошло?.. давайте, девочки, помянем... Ваня, налейте, дамам... - она кивнула на ликёр. Кажется "Бэйлис"? Как же, слышал и о таком. Иван потянулся было к бутылке...
  Синеглазая привстала... чёрт, фигура у дипломированной красотки... стандарт хай-фай... царским жестом отодвинула... отстранила мужскую руку, взялась за коньяк, скомандовала... приказала:
- Марина, бокалы! Не ликёром же... - и щедро разлила благородный напиток всем четверым в поспешно выставленные рюмки. - Помянем Пашу... Я от него в своей жизни только хорошее видела... что до остального... Бог ему судья... зверем он не был... - спокойно выпила и села на место, так и не закусив. Остальные, каждый по своему, последовали её примеру: Маринка, небрежно, по-русски махнув коньяк в горло, поморщившись и закусив солидным бутербродиком с красной рыбой - гори оно всё сейчас голубым пламенем, о фигуре завтра на фитнессе думать будем... Оля, осторожно пригубив и тут же запив минералкой... Немного помолчали.
- Ты о Паше "Харде" слышал? - негромко спросила хозяйка.
- Это который бригадиром у Мичмана ходил? Которого... - Иван замолчал. Как же не слышать, Пашку-Харда недавно подорвали прямо в собственной аудюхе. Потом по городу прокатились бандитские разборки... весь город только об этом и говорил.
- Её мужик... ну, бой-френд... - Маринка кивнула на подругу, та смотрела куда-то в сторону... Ваня по неисправимой привычке "мысленного писателя" отметил где-то в уголке памяти: "смотрела в сторону о чём-то своём". Можно ли так написать, опустив слово "думая"? Будет ли понятно читателю? Уловит ли он такой образ?
Марина вышла. Вернувшись, протянула Ване зелёный стольник, отмахнувшись от благодарностей, как от мухи.
  Девушки засобирались домой, началась суета: ...сумочка ...вы не видели, где моя... на минуточку отлучимся...
- Так что, ты говоришь, Мамедов? - подвыпившая Маринка пододвинула стул поближе, заглядывая ему в глаза, и Иван понял, что всё это время она напряжённо ждала от него каких-то... новостей, слов? Каких... он знал, каких!
- Мариш, не моё это дело, но... - эх, ну куда он лезет, сколько раз уже жизнь учила! - Саша сам мне сказал, что любит тебя, и очень жалеет, что у вас не получилось...
- Значит... тебе... сам сказал?!! А мне... не может? Сволочь, гад, убила бы скота... сколько нервов... - Маринкино лицо перекосило от злобы, она поднесла руку ко рту и нервно куснула ноготь - Ну, почему? Не-на-ви-жу!!! Так и передай: ненавижу! Никогда не прощу!!! Пусть даже и не... - в её глазах появились слёзы, Маринка отвернулась...
- Мамедова, всё сопли по своему Шурику пускаешь? - в дверях стояла одетая в меховое манто ...бандитская подружка, - Кончай пьяную истерику, проводи нас, открывай ворота, сейчас поедем. Иван, я в город, в центр, если хотите, подвезу.
- Я не Мамедова, я Петрова, - всхлипнула Марина.
- Спасибо, буду весьма признателен, - выдавил Иван.

  На въезде в город красотка, не снижая на ДПС скорости своего "Вольво", только кивнула дёрнувшемуся было гаишнику. Похожий на колобка в тулупе страж городских ворот отсалютовал полосатиком и переключил свой взгляд на следующие за ними машины. "Уверенно водит, по мужски, а ведь датая", - заценил Иван, сам сидевший за рулём отцовских "Жигулей" с подросткового возраста.
  Топая по ночному городу домой, Иван, скользя и спотыкаясь, на чём свет костерил отсутствие освещения, наледь на тротуарах. Да что там наледь, неубранные торосы громоздились даже на проезжей части. Снег зимой хоть и скрывал груды мусора, разные канавы и прочее городское непотребство, но повсеместная городская разруха прорывалась то в виде обстоятельного озера ледяной каши посреди дороги, то разгромленной, с кучей битого стекла остановки. Одно радовало: малые шансы нарваться в такое время и по такой погоде на каких-нибудь обкурившихся придурков, готовых ради дозы на всё, вплоть до убийства одинокого прохожего... шапку там снять, куртку, в карманах пошарить... убьют ведь мимоходом, походя, не заметив даже... сколько сейчас таких случаев... вон знакомого на выходе из кафе с ног сбили, ногами отпинали, челюсть сломали, рёбра... месяц в больнице лежал... всего-то двадцать баксов неосторожно в баре засветил... а у него сейчас целый стольник в кармане... Деньги! Ты их ещё заработай... отдавать ведь всё равно придётся. Ладно, всё это завтра, сегодня он сумел помочь семье - спасибо Сашке с Мариной... пожелал бы вам счастья, ребята, да как, если вы сами не знаете, как его найти... может быть, вот здесь использовать пафосный глагол "обрести"? Или... Сашка привычно начал играть в уме словами...
Вот и подъезд дома. Вот и дверь в квартиру. Спать! Даже ужинать не надо, давненько я так славно... Нет, всё же хороший день был у меня...

  Должно же... должны же быть у человека хорошие дни, должно быть в жизни что-то светлое, должно случаться хорошее. Как знать, не с этого ли вечера жизнь Ваньши стала поворачиваться, медленно, со скрипом, вопреки обстоятельствам, но поворачиваться к просвету в тучах, закрывавших его судьбу от солнца эти несколько лет?


Глава 7 (Её история)

  Ялта. Жемчужина Крыма, вожделенная отпускная, курортная мечта советских людей. Я не спорю, есть Сочи, было Сухуми - кавказское побережье. Но не зря российские цари выбрали именно Ялту с окружающими её городками и посёлками. Большая Ялта: Никита, Артек, Гурзуф, Массандра, Ливадия, Алупка... упомнишь всё, как же. Узкие улочки и дороги, причудливыми змейками-террасами вьющиеся по прибрежным холмам: от дворца к дворцу, от парка к парку... От глухого забора цэковского санатория к чугунной ограде вэцээспээсовского, от кагэбэшной ограды до палисада пионерского лагеря, от периметра военного пансионата до... вот это называется дачей? Вот этот домина с тенистым ухоженным парком на двух гектарах? Мне б такую!
  Увы. В Ялте мне довелось только бывать. Пожить не пришлось ни разу. Но я сильно не расстраиваюсь: сейчас это не проблема, были б деньги. А тогда... в далёкие описываемые мною годы, годы моего детства, я жил по соседству, в Алуште. Не в самом городе, а впритык к конечной городского автобуса - за колючей проволокой пэвэошного дивизиона, где служил отец. Поэтому я не понаслышке знаю, что летняя мечта и орды отдыхающих в сезон - это одно, а местные жители - это другое. И они почти не перемешиваются, хотя большинство местных живут именно за счёт отдыхающих. Что поделаешь, ЮБК - Всесоюзная здравница. Ах, да, вы же не знаете, что это. Перевожу: ЮБК - Южный берег Крыма, побережье от Алушты до Фороса, ладно, до Сарыча. Чудесные места. Золотые.

  Тётя Фатима как раз устроилась работать санитаркой в один из санаториев Ялты. До возвращения крымских татар на родину ещё было добрых два десятка лет и отделы кадров пристально вглядывались во всех людей с мусульманскими именами. Но казашка Фатима с её богатым опытом работы "нянечкой" пришлась весьма кстати в туберкулёзном санатории. Дежурила сутки, потом бежала к Ирме: помогала, учила молодую маму. Теребила, не давала скатиться в глухую депрессию. Простая женщина, с молодости оставшаяся бездетной вдовой, она как никто другой знала, что "дочку" Ирму надо любым способом просто заставить жить. Слава богу, способ активно орал, требуя то сиську, то пеленки поменять, то... то зубы резались, то животик болел, то в поликлинику на прививки надо, то маме на рынок надо сбегать. Где коляска?
  Год пролетел незаметно, и вот уже Тауска что-то весело лопочет, пытается ходить, со смехом шлёпаясь на попку. Юморной ребёнок: посмеяться и нашкодить... или наоборот нашкодить и посмеяться?... - любимые занятия.

  В начале семидесятого Фатима засобиралась домой, на родину. Как ни уговаривала Ирма единственного родного человека... я не оговорился - родного, ибо родство это было выше кровного, родство людей, переживших вместе горе... как ни уговаривала остаться, Фатима решила уезжать. Дома, в далёком посёлке доживала последние годы совсем больная свекровь. Единственный брат слёг с инсультом. Кто, как не она, сможет помочь? Да и скучно ей здесь в Ялте, подруг-мусульманок раз, два и обчёлся. Народ какой-то суматошный, все думают, как бы на отдыхающих заработать.
  Фатима уехала в разгар весеннего цветения. Ирма устроилась в тот же санаторий медсестрой, отдала дочку в ясли. На лето выгодно сдала большую часть дома порядочной интеллигентной семье московского профессора. Ялтинская жизнь Шериповых приобрела законченность.

  Что вам рассказать о Тауске? Ясли, детский сад, школа. Октябрёнок, пионерка, комсомолка. Да-да: она же спортсменка, она же отличница. Всё, как у всех советских детей.
  Всё, да не всё. Уж очень красивая девочка наша Таус. И... В детском садике новогодний утренник - кто у нас единственная Принцесса? Кого первого сентября корреспондент городской газеты, он же фотограф, просит посадить на могучее плечо дядьки-десятиклассника, чтобы пронести вдоль строя школьников с заливистым звонком в руке? Вот эту нарядную первоклашку с синими глазами и роскошными каштановыми волосами, в которых теряются даже огромные белые банты. Да и родительница хороша: стройная блондинка с умопомрачительным бюстом. Такую бы...

  Звали Ирму и в любовницы, и замуж. Солидные люди звали, оказывали знаки внимания, дарили дорогие подарки, ухаживали. Специально приезжали на следующий сезон в тот же санаторий, где работала холодноватая медсестра. Подруги и коллеги сплетничали чуть ли не в открытую: цену себе набивает. Ирме было всё равно, она свою цену знала, в своё время уплачено за неё было сполна, и не в силах человеческих было заплатить подобное ещё раз. Ахмат... Всюду и всегда он был с ней. У неё есть Ахмат и дочка...
  Таус тем временем ходила ассистентом у знамени... у Знамени пионерской дружины: чёрная юбчонка, белые рубашка, гольфы, туфельки и неизменные банты, пионерский галстук и алая лента через плечо. Отзвучали горн с барабанами, и замерла справа от знаменосца красивой статуей с высоко поднятой в пионерском салюте рукой. Лишь только глазищами своими миндальными постреливает: хорошо ли меня видно, все ли любуются девочкой-красавицей?
  Они любовались, дрались за право нести её портфель в школу и обратно, за её рюкзак в походе, за... Ходили хвостами, рвались в совет пионерской дружины, которую она возглавила, в школьный комитет комсомола, в котором ветераны-десятиклассники доверили заведовать культмассовым сектором соплячке-восьмикласснице. Ну, и директриса, конечно... доверила. Круглая отличница, Таус была, как сказали бы сейчас, лицом школы. На всевозможных мероприятиях ей поручали зачитать: торжественную клятву, единогласное обращение к, пламенное приветствие, патетичные стихи по случаю... чуть было не написал "пафосные". Тогда ещё не было "пафосных", "прочитать с пафосом", в смысле выражения эмоций чтеца - было, а "пафосных" не было.
  На школьных стендах были наклеены фотографии со встреч с Генсеком и "секами" компартий зарубежных... иной раз даже не определишь, какой именно... вот подпись внизу для невежд... ну да выговоришь так с ходу название этой африканской страны, которая только-только из чей-то колонии стала независимым государством... фотографиями с писателями, учёными, космонавтами, спортсменами... да кто только не отдыхал в Ялте, с кем только не встречались пионеры и комсомольцы!
  С артистами! Вот фото с Тихоновым-Штирлицем, вот с... И везде Тауска, эта противная отличница, на первом плане: вручает цветы, повязывает на шею галстук, читает... о "пафосном" я уже писал... везёт же ей! А она-то, она: позирует, глазками постреливает, кокетничает, поклонниками... влюблёнными козлами командует. Все мальчишки - дураки, что они в ней нашли. Я же ведь не хуже! Да я, может быть, в сто раз лучше! Умнее... вряд ли - Тауска все школьные олимпиады выигрывает... художественной гимнастикой занимается... и на теннисный корт в профсоюзный санаторий ходит играть... и... Действительно: не родись счастливой, а родись красивой - счастье тебя само найдёт.
  Нашло.
  Ей было неполных шестнадцать, когда в мае 84-ого умерла мама. Ирма чахла потихоньку. То ли работа в туберкулёзном санатории, то ли наследственная предрасположенность, то ли колымское прошлое... Врачи удивлялись: заболеть туберкулёзом в Ялте? Человек живёт в самом что ни на есть антитуберкулёзном климате, в хороших условиях, достаточно питается... нет, случай явно какой-то... неправильный. Коллеги сами лечили свою медсестру... затем бывшую медсестру. Чахотка долго была неактивной, но вдруг раз и... За каких-то пять месяцев Ирма вместе с кровью выхаркала распавшиеся лёгкие. Не помогли даже самые лучшие препараты. Спасибо, кстати, Ирминым многочисленным ухажёрам - многие помогали своей симпатии.
  Никто ничего понять не мог. И лишь мама с дочкой знали: всё бесполезно, Ахмат позвал жену к себе.
  Когда мама слегла, Таус превратилась в сиделку. Не смотря на материнский запрет, написала тёте Фате. Только-только вышедшая на пенсию казашка тут же примчалась, оставив на хозяйстве мужа. Тринадцать лет назад, почти сразу по возвращении из Ялты нашла себе разведённого мужчину, ровесника, и получила-таки свою заслуженную долю семейного счастья.
  Фатима сразу же взялась за привычное дело - выхаживать тяжелобольных. К сожалению, не всё в силах человеческих. Ирма умерла на руках "второй мамы". Не только мужниной, но и её "мамы".

  Во время болезни матери Таус никому ничего не говорила, только классной руководительнице сказала, что мама не сможет приходить на родительские собрания. Классная же меньше всего нуждалась в родительнице Шериповой - идеальная девочка была... идеальной школьницей. Даже свою первую любовь ещё не обрела, вся в учёбе и общественной деятельности.
  После смерти Ирмы, Таус... я ищу слова... как объяснить, что внешне человек остаётся прежним, а внутри... Вот - окаменела.
  Всё так же ходили ватагой мальчики за своей королевой, всё такое же знойное, как и год назад, было небо над летней Ялтой, всё так же манил на пляж ночной прибой, и танцплощадки пансионатов и домов отдыха гремели дискотеками, всё так же фланировал вечерами по ялтинской набережной пёстрый праздный люд, всё так же толпились мелкие фарцовщики в районе клуба иностранных моряков...
  Всё так же... жизнь полная удовольствий и соблазнов, катилась мимо. Красивую девушку не пропускали ни пацаны-одногодки, ни взрослые мужики, ни солидные... товарищи. Все пытались познакомиться, куда-то пригласить... и в ответ на своё "Девушка... красавица" вдруг натыкались на такой обжигающий взгляд стальной голубизны, что многие невольно затыкались и, пожав плечами, шли по своим делам... или по их отпускному отсутствию... дальше.
  Тауску спасал папин дом: хозяйство большое, требующее пригляда, да и сезон должен кормить весь последующий год. Хотя здесь особых проблем не было: за годы составилось настоящее расписание постоянных отдыхающих. Ещё по весне со всеми своими постояльцами она от имени мамы списалась, многие подтвердили свой приезд и назвали сроки. Хотя теперь, без мамы... без мамы - выть хотелось, плакать навзрыд, захлёбываясь - не умела... жизнь раньше не научила, а сейчас уж чего... надо стиснуть зубы и не дать вырваться ни одному всхлипу... Приходилось учиться жить без мамы, надо было подготовить дом к сезону, проверить, собрать и поставить в комнатах дополнительные кровати, освежить постельное бельё... да мало ли дел у хозяйки, принимающей курортников.
  Фатима вызвалась быть опекуншей, но она не была официальной роднёй. Таус пошла к школьной директрисе, та сама сходила в гороно и горисполком, помогла, спасибо ей огромное. Фатима, побыв пол лета с Таус, улетела домой со спокойной душой. "Внучка" оказалась настоящей умницей: умелой хозяйкой, девушкой, знающей, чего она хочет в жизни.

  Кстати, чего же хотела в то лето Таус? Отказавшись от привычных летних забав: танплощадок, тенниса в пансионате, походов по горам весёлой компанией, Таус в свободное время бежала на пляж, подолгу плавала. Её друзья и подруги по-прежнему окружали её, беззаботно проводя каникулы. Навеки влюблялись и прощались с вдруг трагически прошедшей любовью, строили планы на "после школы" и тут же меняли их на более грандиозные. Таус только улыбалась.
  Удивительно... нет, скорее естественно - у Тауски добавилось подруг. В один миг став старше них, она для многих оказалась той сестрёнкой, той знающей и опытной девушкой, которой можно поведать свои проблемы и секреты. И ещё: многие девчонки интуитивно уловили, что красавица Тауска им сейчас не соперница... не "активная" соперница... некий "венец невлюбчивости" как бы повис над ней. У Таус горе и ей не до мальчиков, как бы те не пыжились, не выёживались, не ходили вокруг да около. Если раньше Таус могла себе позволить одним взглядом, одним движением пальчика сманить парня, увести телка на верёвочке... даже если он волк бешеный - всё равно телОк!.. да кой чёрт "могла себе позволить" - ей это просто доставляло удовольствие!.. то теперь принцесса стала ледышкой, снежной королевой.
  Влюблённые парни из свиты только вздыхали безнадёжно, наименее стойкие вдруг открыли для себя, что помимо божества есть вполне реальные земные очаровательные загоревшие девушки... и целоваться летней крымской ночью на пляже, когда в темноте видны лишь белые полоски и пятна на телах, неприкрытых купальниками... это такой класс!
  А бывшее божество вдруг стало вести дневник. Нет не тот, который уже был когда-то: с цветочками, нарисованными цветными фломастерами, с клятвами в вечной дружбе, с портретами красавцев-актёров... да-да, и совместное фото с Тихоновым... искусно вырезанное из общего и наклеенное так, что только Штирлиц и Тауска - поди скажи, что это неправда, если все видели стенд в вестибюле школы - Тауска и Тихонов... и космонавт ещё какой-то симпотный...
  Она начала писать. Совсем другое, совсем другие стихи стали складываться, совсем незнакомый жанр прозы начал выходить из-под её пера.
  Московский профессор, тот, из давних постояльцев, как-то раз застав Тауску с тетрадкой в разгар августовского послеобеденного ничегонеделывания, поинтересовался, что пишет юная леди. Юная леди ломаться не стала, она знала, что профессор - крупный филолог, к нему постоянно заглядывают какие-то такие же друзья: ученые, писатели; кто как не он сможет ей объяснить, что она пишет. Профессор полистал, почитал, один короткий стих даже прожевал губами внутри себя и изрёк:
- А что, барышня, у тебя есть определённая склонность к литературной работе. Чувствуешь слово, фразы строишь не совсем правильно, но весьма колоритно. Эссе... размышление у тебя получаются.... Попадаются удачные поэтические фразы. Позволь узнать, моя юная знакомица, а куда ты планируешь поступать после школы, насколько я знаю, ты же идешь на золотую медаль? И как у тебя со средствами, ты же теперь одна?
- Я ещё до конца не решила. Возможно, буду поступать в Симферопольский мед. А средства есть. Нам с мамой ещё папа приличные деньги оставил, он на Севере заработал, мама их почти не трогала, говорила, что это мне приданое от папы... - голос всё же предательски дрогнул...
  Взрослый деликатно "не заметил" девичьей секундной слабости, выждал паузу и изрёк следующую сентенцию:
- В таком случае, Таус, позволь тебе рекомендовать филфак МГУ, где я имею честь преподавать. Уверен, что ты сможешь пробиться. Твои знания, способности и даже анкета позволяют надеяться, что ты пройдешь, продерёшься сквозь закулисные игрища. Да и твой покорный слуга тоже имеет кое-какое влияние... - Проф хмыкнул чему-то своему и добавил: - Пойдёшь ко мне в студентки?
- Надо подумать, - ответила рассудительная Таус.
- Подумай обязательно. Думать - это вообще замечательно, - он еле заметно улыбнулся.

  Через год, в 85ом Таус, выпускница школы, её гордость и золотая медалистка, стала студенткой филфака МГУ. Сдавала всё сама, профессор если и помог где-то закулисно, то Таус об этом не узнала. Вам тайну раскрою: пользуясь своим "кое-каким" немалым влиянием, он просто позвонил своему другу в приёмную комиссию, мол, будет некая Шерипова Т.А., просьба одна - не валить, пусть девочка выдаст то, на что способна... да, это моя креатура... гм... в некотором роде… дочь друзей. Нет, если сама не сможет, я без претензий... да, с меня массандровские вина... тут, в Ялте, чудесно, как всегда.
  Блат. Это было время блата: деньги сами по себе мало что значили, надо было использовать схему "ты - мне, я - ему, он - тебе". Блатом оказалось даже простое пожелание "не валите, дайте ей самой получить то, что она заслуживает".
  Таус написала своё сочинение на пять-пять. Выискивать и выдумывать "стилистические ошибки", чтобы срезать "золотую" абитуриентку никто не стал. А ведь у многих "нашли".

  Ну, вот, как всегда - думал, что конспективно уложу в эту главу жизнь моей... как там наш учёный филолог выразился, "креатуры"?... ну их эти не наши слова в... дупу... напишу ясно: моей знакомой, героини моего повествования... жизнь от рождения и до сегодня. Не получилось. Оказалось, мне важно было рассказать, как красивая девочка Тауска, от потрясения к потрясению крепчая характером, стала Чеченкой, Хозяйкой, той самой Таус, которая делает с окружающими её людьми, всё что задумает, зачастую не спрашивая, хотят они, не хотят... а ведь придётся!

  "От потрясения к потрясению" написал я. Смерть матери - это потрясение для любого, даже пожилого человека, который уже давно приготовился, свыкся, смирился. Для шестнадцатилетней девочки, которая ничего плохого в жизни ещё не видела, это трагедия. Тауска очень достойно пережила удар... нет так и оставлю, не буду писать это невнятное слово "судьбы".
  Первый, но далеко не последний удар.
  Так уж получается, что мне надо написать ещё главу о таускином студенчестве, о первой любви и замужестве, о рождении дочки Юльки, о разводе, разрухе, жизни впроголодь и бандитских разборках, о Мичмане и Павле, о становлении Чеченки, о...
  Ептить! И это всё должен написать я?


Глава 8 (Его история)

  Один раз бросив на моего героя благосклонный взгляд... ну как благосклонный... по крайней мере, не хмурый... судьба не стала больше докапываться до Ивана. Поддерживать - не поддерживала, но и гадостей не чинила.
  Сначала Ваньша нашёл себе постоянную работу грузчика на рынке. Утром бежал на большой вещевой рынок в двух кварталах от дома и получал для своих заказчиков - хозяев точек и их продавцов - товар из рыночной камеры хранения. Развозил тюки, сумки, мешки и баулы по палаткам и прочим точкам. Вечером - всё в обратной последовательности. Работал быстро, аккуратно, с шутками. Рыночный народ всегда ценил хорошее настроение и меткое слово. Ваньшу быстро признали своим, девчонки напропалую кокетничали с ним. В экстренных случаях (продавец опаздывает... хозяину надо свалить...) ему доверяли товар, знакомые приглашали выпить после работы. От рюмки-другой Иван не отказывался, но норму знал твёрдо, никчёмного панибратства не допускал, что только добавляло к нему уважения, что со стороны местных, что со стороны "чёрных". Репутация надёжного человека, человека слова дорогого стоила: появлялись новые денежные клиенты, дополнительные заказы.
  О заказах. Днём Иван тоже дурака не валял, продолжал бегать по городу в поисках работы, которую можно было бы сделать на заводском оборудовании. Мотался к "смежникам", "соседям", "контрагентам". Как-то раз на забытом богом складе разворованного заводика набрёл на партию колёс нестандартного размера. Местный завскладом пожаловался, что пропадает хороший товар - никак не найдут к чему бы их присобачить. Иван поразился неразворотливости хозяев богатства - привыкли ждать разнарядок сверху, ничего сами, кроме как перепродать, придумать не могут... да и то...
  Ваня тут же прикинул, куда такие колёса можно поставить: на тачки, всевозможные тележки... поставить - это половина дела, надо уметь продать... Кому? Безденежным дачникам? Они так и кинулись, ага... А вот удобную грузческую тележечку... для себя самого... здесь вот стопорный рычажок, ногой переключать... давно мечталось, только вот колёс нужного диаметра не было... вот они - штабель целый.
  Итог: Ваня наладил на своём заводе выпуск партии тележек и тачек, получил свою долю товаром и удачно его распродал на рынках среди знакомых. Заработал неплохо, оброс связями и заказами... бандиты его тоже заметили, крышанули за небольшой процент... дали разрешение и место для продажи изделий нынешних и будущих... в наступающих временах он был для них рядовым клиентом, с которых требовалось собственно одно: плата за аренду и за право торговли. Мелочь.
Торговать Иван дальше не стал, не было у него торговой жилки, перепродал "дело" вместе с местом и поставщиками. Сам же напряг мысль, что ещё он может производить нужное, покупаемое?

  Жизнь потихоньку менялась: государство по-прежнему было нищим, но люди, поставленные на грань выживания, крутились, придумывали. Всё же в страну поступали какие-никакие деньги за те природные ресурсы, которые подмяли под себя и распродавали за бугром олигархи всех мастей. Не всё же на оффшорных счетах оседало, живой нал ходил и в России. Вокруг каждого денежного источника, вокруг каждого бюджетного ручейка паслись и кормились люди, которым надо было есть, одеваться, в чём-то... желательно отдельном... с евроремонтом... жить, развлекаться, покупать машины, технику, где-то учить детей... Я беру даже не легендарный средний класс - откуда ему взяться в России? - я говорю о рядовых тружениках.

  Ваня нашёл себе заказчиков в расплодившихся, как грибы после дождя, автосервисах. Тут Иван сумел применить свои знания, талант конструктора и ещё более - нюх прирождённого технолога. Мало уметь сделать что-то по чертежам и на указанном оборудовании, мало иметь материалы и станки под рукой, надо придумать, как это сделать, надо придумать оснастку, цикл обработки детали от литья-ковки, от механообработки до гальванопокрытия. У Ивана это всё было от бога и добавилось в результате целенаправленного обучения. Надо было знать, чем можно заменить недостающие материалы... разворовали и распродали весь цветмет... не найти даже латуни, не говоря уж о бронзе, никеле, хроме. Иван знал, умел придумать, изобрести столь неожиданную оснастку, что и на производстве и в автосервисах всех мастей только диву давались. Более того, он ещё имел чёткое представление, что и где в городе уцелело, не зря носился три года по всем промышленным дырам и весям.
  Ваня наладил выпуск под заказ чуть ли не любой автодетали, хоть на наши... гм... "автомобили", хоть на иномарки. Причём Ваньшино качество было таким соответствующим нужным стандартам, что сами автомеханики частенько ставили на свои машины детали "от Смирнова", а не "фирму". К тому же цена всегда была приемлемой. Кроме электроники, понятно, тут в стране была непаханая целина... хоть Брежнева с Хрущёвым и их первоцелинниками возрождай.
  Что я всё о таких неинтересных подробностях? Неинтересных? Кому как, а мой герой помимо того, что раскрыл себя, как толковый технолог, инженер в классическом понимании этого слова, так он ещё и полностью вытащил семью из нищеты.
  Был, конечно, впереди ещё 98-ой год. Очередной сумасшедший август, перешедший в полный дефолт. Ничего, жизненная колея была столь накатана, что через год уже и дефолт этот забылся, как ужас страшный, но не пронзительный. Пострашнее видали.
  Естественно, из грузчиков Ваня давно ушёл, но на рынок иной раз забегал: потрепаться, перетереть с нужными людьми, с заказчиками - торгаши все дружно стали автовладельцами, а поломки автомобилей и ДТП входят в это понятие. К тому же на рынке у знакомых всегда можно было прикупить если не по себестоимости, то со значительной скидкой нужное для жизни. Результат: семья одета-обута, сыта... все при деле и учёбе. Мать завучем в школе, брат поступил в политех на компьютерный факультет, имеет нехилый домашний комп, тестя шурин закодировал и в деревню в бабкин дом сселил, тесть там от трезвого безделия так развернулся, любо-дорого посмотреть... Даже тёща, не дожидаясь пенсии, там осела. Вот счастье, так счастье - не видеть Танькину маму месяц-другой кряду! Нет, если надо съездить - пожалуйста. Внука в деревню на каникулы забросить... или на рыбалку на пару дней смотаться. Сын растёт, неплохо учится и периодически намекает отцу, о том, что его потребности растут: от роликов к велику, от простой удочки - к нормальному спиннингу, от "нинтенды" к "Плейстэйшн"... очередного поколения... па, покажи свою мобилку... у-у-у, вещь! "Моторолла", да? Я всем хвастаюсь, что у тебя мобила есть, это тебе не пейджер для лохов. Когда я подрасту, ты мне такую купишь?
  Джинсы-трубы, "гриндера" на ноги, плеер, наушники в ушах... па, а когда ты с дедового "жигуля" на нормальную тачку пересядешь? Ты же можешь... Скоро, Коська, скоро, я же хочу полноприводную, чтобы на рыбалку ездить, а стоит хорошая машина дорого, даже пяти-шеститилетняя. Я держу руку на пульсе, заказал во всех сервисах, если будет битая, так чтобы я её сам до ума довёл... и по сходной цене... Мне обещали...

  Да, забыл совсем. О Татьяне. Ушла из школы - мама о Костике позаботиться, выучит - дело себе нашла: в турфирме у подруги экскурсионное направление возглавляет. Тут и история пригодилась, и умение излагать материал ученикам... слушателям. По городу и области сама маршруты разработала для интуристов, с коллегами в соседних областях связалась, обмениваются потоками, через управление культуры и профсоюзы сумела в денежные трубопроводы свои краники врезать. Коммерческая жилка проснулась в женщине, кто бы мог подумать... Бизнес-леди: напор, уверенность, спокойствие. Тоже думает машину купить. На свои, не мужа.
  Расцвела, похорошела. Что хорошая жизнь с женщинами делает! Красота, как показатель качества жизни? Ну, красота - это я хватил. Но потянулись мужские взгляды к Тане. Показатель, однако. Да и то, какие такие годы - тридцать с небольшим. Сын за юбку уже не держится. Самое время пожить... девушке. Ничего плохого о жене Иван сказать не мог, сплетен вокруг Татьяны не было... в смысле не больше, чем вокруг любой другой дамы того же уровня... друзья за спиной не перешёптывались, более того, доходило до Ивана, что супруга некоторым от ворот поворот дала... Но бродило что-то в Татьяне, что-то нереализованное с ним, с Ваньшей... Он это чуял.
  Самое время развестись. В 2002ом развелись. Спокойно, равнодушно, без слёз, истерик, ностальгических воспоминаний. Даже квартирный вопрос разрешился замечательно: шурин выбил из своей прогрессирующей фирмы квартиру и освободил родительскую. Собственно это и было решающим толчком для развода. Поговорили с Коськой, объяснили спокойно, что папа с мамой друг друга больше не любят, будут жить раздельно, но он в этом не виноват, его-то по-прежнему любят оба. Бабушка ждёт внука в любой время, дядя Петя... кто? А-а, Петька! Так бы и говорили... ждёт тебя в свободное время и разрешает играть на своём компе... папа будет брать тебя на рыбалку... короче, сын, мы все с тобой. Двенадцатилетний Коська расстроился, попереживал, но... мужчина должен быть сильным... в общем-то всё на месте, даже друзья из дома... папкиного дома... в пределах получасовой доступности... мать на отца вообще больше не фыркает, даже когда по телефону разговаривает...
  Всем бы так мирно разводиться.

  Ну что, надоел я вам занудной историей? Самому обрыдло рассказывать: где страсти-мордасти, смертоубийство и прочее театральное заламывание рук и душ?
Где, в конце концов, обещанная любовь? Вот та самая: какая - такая...
  Перейти, что ли... к такой - сякой? Пусть мои герои помучаются, жирок душевный растрясут, а то совсем уж расслабились в тепле и спокойствии относительного достатка. Тридцать с небольшим, а они уже думают, что жизнь прожили. А-а, вы тоже так полагаете в свои тридцать-сорок? Хрен им и вам навстречу! Вместе с жизнью.


Глава 9  (История Ивана)

  Неспешно движется моя история. Куда спешить - жизнь большая... как тюрьма.
Срок, как приз на вселенском конкурсе жизни, присужден, отмерен, взвешен: спеши - не спеши, а что предначертано, то и получится. "Делай, что должен, получится - как всегда" (Марк Аврелий - Виктор Степанович Черномырдин).
"Рехнулся Ерёмин, поехала крыша у нашего графомана, готов Алексеич..." - подумали мои читатели. Зря подумали: и с крышей у меня всё в порядке - она давно в пути, следует ранее опубликованному графику движения, да и графоманю я не фанатично, а сугубо из-за чувства долга - типа написал "а", так будь добр - пиши "бевеге...Й".
  Не поверите, я бы писал быстро, помногу и регулярно, но... очень уж жизнь мешает: то работать надо, то спать, то погода на дворе чудная, то кушать типа жрать очень уж хочется, а, откушав, какие могут быть писания? Только те, которые возникают при перестановке ударения в этом роковом... для графоманов... слове.
Вот и сейчас... (с этой конструкции у меня начинается каждое четвёртое предложение! Это я потом, при редактировании убираю... не всегда)... вот и сейчас: брысИстый, точнее небрысИстый кот Васян, топоча передними лапами по клавиатуре моего постельного ноутбука, требует свою долю ласк в виде почёсываний морды... за ушком... горла... загривка... Васян, как там спина? Можно?... Оказалось можно!... и... пока... я чешу Васяна... и даже расчёсываю... ничего... написать... о моём друге Ваньше... я написать не могу!
  Тс-с-с... Васян окуклился... в клубок свернулся... мож....
  Так! О чём я писал (Серёга, не ошибись с ударением при написании! - автор сам себе)? Вспомнил!!! См. -
  "В тот пятничный майский день 2004-ого, день, наполненный солнцем, сиренью и невесомой бурлящей лёгкостью... не бывает такой, да?... а вы сухой лёд вспомните!.. у Ивана было замечательное настроение. Лето уже стучалось в окошко к весне: эй, постоялица, давай съезжай, освобождай жилплощадь, новые квартиранты уже фуру с мебелью и прочей домашней утварью к подъезду подогнали! Забирай свои монатки, будем обстановку в помещении менять... ладно, не суетись, обои сами переклеим... со дня на день.
  Это означало, что со дня на день снимут последние запреты на ловлю рыбы, и можно будет порыбачить по полной программе. Иван уже предвкушал обстоятельно обдуманный и планомерно подготовленный субботний выезд на далёкое водохранилище, когда мобила противно пропищала рингтоном, настроенным на начальственный вызов.
- Ваньша, извини, брат, знаю, что нарушаю твои планы, но ты обязан быть у меня сегодня вечером. Жду к семи, отказов, опозданий и оправданий не принимаю!
- Александр, да ты что, совсем о... уху ел?! У меня же на пятнадцатой важный заказ - персональный мерин губернаторовой жены! Забыл? Я же обещал лично...
- Ах, чёрт, совсем из памяти вон! Что же делать... Ваня, ты мне нужен здесь обязательно. Значит, делаем так - ты сейчас едешь на пятнадцатую, смотришь, соображаешь, докладываешь, я беру на себя оперативное обеспечение заказа всем необходимым: материалами, запчастями. Людей тебе переброшу - кого скажешь. Ты мне звонишь по мере возникновения потребностей. Как будто у тебя сейчас свой маленький, личный коммунизм - я от тебя беру твои возможности, тебе, - Сашка коротко и нервно хохотнул - обеспечиваю все потребности! Но не позже восьми вечера... думаю, продержусь... ты у меня!
- Что за срочность? Что вообще там у тебя? У тебя где, в "Лебеде" или...
- Именно или... дома, в "Сосенках". Очень важная встреча: для меня, для тебя.... Намекну тонко: инвесторы и спонсоры. Первые мои... вторые... ха-ха-ха - твои... Сюрпра-а-айз!!! Там увидишь. Всё, отрихтовали и залакировали. Жду твоих звонков!

  Вот уже третий месяц Иван работал у Мамедова техническим директором. Главным инженером, если по старому. На плечи Ивана легли здания и оборудование полтора десятка магазинов, ресторана, трёх кафе стационарных и несчётного числа летних, а главное - девяти автосервисов. Друг детства Сашка рос на глазах, матерел, мужал... что же не расти сыну начальника отдела в губернской администрации, личного друга Самого?! Я бы сказал, что это было бы неестественно. Противоестественно. Да и сам по себе Александр Шахиевич был бизнесменом разворотливым, общительным, контактным, перспективу и свою выгоду видел, и умел заразить своей уверенностью... заинтересовать материально... других: обязательных, необходимых и просто нужных. Иван был из "нужных". Сашка давно и настойчиво звал друга на должность главного инженера, убеждая в том, что время "свободных художников" прошло, что свои незаурядные инженерные способности Ваньша может... и должен!.. совместить с менеджментом... и стабильной, высокой, вдохновляющей мастера на творчество оплатой труда. Убедил. Иван как раз присмотрел себе новый, но неудачно побитый... да что это я - удачно побитый... растяпой-владельцем "Лендкраузер", знакомая риэлторша подобрала неплохую двушку-сталинку в тихом квартале недалеко от матери. На всё его сбережений никак не хватало, а Мамедов, змей-искуситель, буквально совал деньги в руки в виде длинного кредита под небольшой процент, который весьма быстро погашался его теперешней зарплатой... заработком... ибо не единой зарплатой жив технический директор такого современного предпринимателя... с большой буквы Пэ... как Мамедов А.Ш.
Ваня с головой ушёл в работу. Кое-что было новое, но понятное, инженерное обслуживание зданий и сооружений, к примеру. Что-то было новое, но неинтересное - бесконечные бумаги, инстанции и согласования, впрочем, эту часть Мамедов запросто пропихивал сам. Или его контора - твоё дело бумаги завизировать, подпись, где обозначено, поставить. Было и то, к чему давно лежала душа и любили руки: железо, механизмы, оборудование автосервиса. На этом поле у Смирнова Ивана Петровича в городе была устоявшаяся репутация. С одной стороны это жизнь облегчало, с другой стороны... случались нежданные геморрои. Сейчас таким прыщём на заднице был поломавшийся мерс губернаторовой супруги. Вместо того, чтобы отдать красавца на растерзание фирменного сервиса в соседнюю область, занемогшего мерина пригнали... бережно привезли на трейлере в мамедовский сервис с личной просьбой - поставить к завтрашнему дню на ноги... на колёса, у тебя же, Александр Шахиевич, мастер есть... как его там бишь... во-во, Смирнов.
  Не уверен, что Ваньшина фамилия упоминалась в разговоре, но Сашка для дяди Коли... для губернатора, отцова друга, на коленях которого частенько сиживал в сопливом детстве... был готов на всё. Вы бы не были?
  На всё... а бортовой компьютер кто будет смотреть? А точная настройка... ладно-ладно, я не буду вас напрягать деталями, не относящимися к теме, стоящей в заглавии повести. Буду краток... по возможности... которой у меня отродясь не было.
  Сейчас Ивану предстояло самолично пощупать пациента, подтвердить или откорректировать первоначальный диагноз, собрать специалистов, раздать задания, обеспечить... и успеть исполнить к утру заказ... да сделаем мы всё, сделаем! Уверен, первый раз, что ли... и успеть к восьми к Мамедову на его раут.
Что он там о спонсорах сказал? «Спонсоры – тебе»? Камушек в его огород. Дело в том, что была у Ивана помимо любви к технике ещё одна страсть, не тайная, но пламенная - рыбалка. Заразившись болезнью в детстве... ещё дед привил, отец к рыболовле равнодушен был... Ванька периодически страдал сильными обострениями. Если в студенческие годы рыбачить приходилось от случая к случаю, то потом, во времена лихого безвременья, приходилось не просто рыбачить в своё удовольствие - кормиться этим. Да и какое удовольствие, когда тащишься зайцем в не отапливаемой, еле освещённой электричке... зимой... чёрт те куда... и не знаешь: поймаешь ли что на новом, по слухам сказочно клёвом месте (а дома ждут, надеются), не высадят ли тебя сейчас на глухой платформе контролёры, не отберут ли на обратном пути весь твой улов мелкие территориальные рэкетиры, "контролирующие линию". Господи, чего только не было за эти годы! Его били и грабили, он бил и отбивался, дрался с электроудочниками, выбивающими подчистую всю живность в реках, даже в дуло направленного на него браконьерского ружья довелось заглядывать. Сам браконьерил: сетями и перемётами. Сердце кровью обливалось: что делаю? Но семью надо было кормить: хочешь - добытой рыбой, хочешь - на вырученные от продажи улова деньги.
Всякое было. Но были и рассветы дивной красоты, и дрожь в руках от натянутой неведомой рыбиной лесы, ночи у костра... держите меня все! Крепко держите за руки: да, я такой же чокнутый, как мой дружок Ваньша, я могу слить сейчас эту повесть в бесконечное повествование о рыбалке, природе, охотах: за рыбой и "тихой охоте собирать грибы". Держите? Крепче, крепче... отпускай руки потихоньку и кляп можно вытащить - я оклемался, приступ прошёл.
  Там, у рыбацкого костерка, коротая мимолётную июньскую ночь за разговорами под самогоночку, портвяшок, плодово-выгодное или просто ракитово-мятный чай из жестяной закопченной кружки, я и познакомился с Иваном Смирновым. Уже тогда он знал бессчетное число рыбацких баек. Знать - это что, он умел, как говорят на флоте, их травить - рассказывать. Копируя интонации, услышанные от автора, добавляя свою режиссуру и раскладку текста по ролям. Бог ты мой, как он травил эти истории! Народ ржал и угорал, сочувствовал и проникался, возмущался там, где этого хотел рассказчик, негодовал и готов был идти и добиваться... если бы этого захотел Ваньша.
  Самое главное - дружбан мой умел слушать и впитывать новое. Он даже не расспрашивал, но ему стремились рассказать что-то своё, поведать уникальное, смешное. Сокровенное.
  За десяток лет Ваня побывал в бессчетных рыбацких компаниях чуть ли не на всех водоёмах... ну да, термин такой, водоёмы: реки и озёра, водохранилища и ручьи... области, перезнакомился с кучей народа, выслушал тысячи историй и историек. Впитал и переварил.
  Теперь из него попёрло... Однако я сказанул, видать из меня тоже... Сейчас, когда на него не давил такой груз ответственности за семейное благополучие, у Ивана нашлись душевные силы, желание и время сначала записать услышанное, впитанное, потом переписать, переосмыслить. Потом придумать, добавить своё. Придумать - это что-то натужное такое, да? Нет, у Ивана "придумать" означало нафантазировать, родить - потому что рождалось, рвалось само к жизни, требовало насущно: напиши меня, я живое, ты же можешь.
  Иван написал. Написал сборник из миниатюр, зарисовок, рассказиков, баек, анекдотов, историй и рассказов. Рыбацких: о рыбалке, о рыбаках и рыбах, о природе... о морже и плотнике, о бестолковых устрицах - цитату не закавычиваю, ибо не дословно, но читалось Ваньшино... да простят меня поклонники ОГенри, я и сам поклонник... не хуже.
  Мог мой герой... куда мне до него со своими прописями!.. мог.
  Ваня настучал на компьютере свои "Байки о рыбках", записал тексты на несколько сидишников и задумался: что дальше, куда нести? В Интернет? Мало ему было Интернета. Да и растащат там по кусочкам, канет всё в сетевой омут, даже с авторскими подписями. Издать в местных издательствах? Ваня побродил по знакомым: слушали, сначала вежливо кивали - известный автомеханик, нужный человек, потом начинали улыбаться рассказам, потом говорили - ну, оставь... Потом восторженно звонили... один раз среди ночи - Ванька, да ты же настоящий, без дураков, писатель! Издать? Всё можно... но, Ваньша, ты же понимаешь, это некоммерческое, кто купит? Твои рыбачки? Так они же не столько книжки читают, сколько на своих речках сидят, да выпивают у костра - сам же описываешь... Ищи спонсора... но тираж один чёрт сам будешь распространять... реализовать - нереально.
  Но вы, Ванечка, пишите, пишите обязательно, продолжайте - в Вас искра Божия, вы должны... восторженно-циничная редакторша ведущего областного издательства, тётка в годах и скепсисе, зашлась в надсадном кашле застаревшего курильщика... - только вот кому она сейчас нужна, Литература, ...ть её мать!
Вызывались ходатайствовать за Ивана в столичных издательствах, но Иван уже проникся безнадёгой этого дела... этой забавы.
  Среди прочих раздаренных экземпляров рукописи был и компакт-диск, всученный как-то под нетрезвый разговор Мамедову. На следующий день Ваня подумал: на х.зачем я ему сидюк дал? Он же не строчки не прочитает, тем более что сколько раз мои байки из моих же уст слышал. Забросит в ящик компьютерного стола и забудет.
  Оказывается, не забыл.


Глава 10 (История Ивана)

  В "патио" загородного дома Мамедова-младшего было многолюдно: за длинным общим столом сидело человек двадцать, да нанятой обслуги немногим менее. Стол ломился от яств, эклектика европейских, кавказских и русских блюд поражала. Всё как всегда - Сашка играл в азербайджанское гостеприимство, в кавказский колорит, одновременно шутливо подчёркивая: "Вы хочете устриц? Их есть у меня... и лапоть для хлебания щей тоже". Вы только изъявите желание - вышколенные официанты из Сашкиного ресторана тут же сделают вам так, как вы привыкли: вместо далмы трюфели под соусом с белым вином, а вместо шашлыка из ягнёнка... пожалуйте - вот вам ваш лобстер со всеми полагающимися щипчиками для разделки ракообразного... в пределах времени приготовления - доставки... хотя там многое уже наготове... Для подобных приёмов Сашка оборудовал в своём доме кухню, где сейчас трудились два повара.
  В застольях Сашка толк знал. Любил выглядеть гостеприимным... Что значит "выглядеть"? Он всегда был гостеприимен. Умел подать дом-полную чашу, домашнюю атмосферу... на своей "вилле". Денег не жалел. Впрочем, на этот раз аура семейного гнезда страдала явными щербинами - отсутствовала хозяйка дома. Все приглашённые дамы очевидно были в курсе проблемы и не выказывали к этой теме никакого интереса: ни здорового, ни... болезненного, нездорового... хворого? Гм...
  Весь город знал: Мамедовы в очередном разводе. В самом его начале. А так как это был уже их третий период взаимного отторжения, то никто не удивлялся и не любопытствовал. Живут люди по-идиот... по-своему, значит, такая у них семья - периодическая. Когда Сашка с Маринкой после развода... первого... вновь сошлись, это вызвало бурное обсуждение в "областном свете". Как же: какая любовь, какая сила взаимного притяжения! Розовый лимузин (диковина по тем временам), молодожёны в белом, белые орхидеи и "белые розы, белые розы... я-яблоки на снегу"... Тьфу ты, какая бесовщина к языку приклеилась!
  Мамедовы во "втором браке" прожили вместе два года, даже дочку родить успели. И опять разругались вдрызг. Обсуждение второго развода раскололо "весь город" пополам: одни осуждали, другие одобряли. Светские столпы общества обеих партий... а можно - столпицы?... рьяно дискутировали проблему второго развода Мамедовых-младших, перетягивая на свою сторону отступниц и перебежчиц, презирая изменниц и... См. не помню кто... Г.Ю.Цезарь? "Записки о галльской войне"... нет, скорее что-то из МаккиавеЛелли... или как его там, этого умника-теоретика...
  Третья свадьба Мамедовых была фольклорной: русские хороводы, вместо азербайджанских песен и плясок - цыганские, примитивный "Кадиллак" сменили на белоснежного простонародного коня... извиняюсь, увлёкся - на "Хаммер". Маринка вдохновенно врала, что одолжили у Киркорова. Подружки и просто светские... столпицы ей верили, а как не поверить, если такой дурдом стоит вместо свадьбы.
  Когда Сашка с Маринкой заикнулись о третьем разводе, мудрый старший Мамедов только головой кивнул - ваше дело, не коза ностра. Но: на этом штамповать паспорта новыми штампами "Брак зарегистрирован - брак разрегистрирован" перестаём, новые свадьбы играем... не то, чтобы бесшумно... но без пафоса и фанатизма... А пока вы в разводе, маленькая Алия будет жить у нас... и так будет со всеми последующими детьми - дети должны жить в семье, по крайней мере, у дедушки с бабушкой. Мамедова-старшая только головой кивнула: она уже давно не работала, а внуки от двух дочерей частенько гостили в дедовом доме. Петровы, т.е. Маринкины родители, вопреки её ожиданиям заявили, что полностью солидарны со сватами. Маринка пыталась устроить истерику на тему: я - мать. Ей сказали: кукушка ты и дура, перебеситесь со своим, съедетесь - получите дочь в пользование. Сейчас разрешается свободное посещение. Там, у родителей, у дочери, Сашка с Маринкой и пересекались... ежедневно, но период отторжения ещё пока не перешёл в период притяжения. Хотя деды с обеих сторон уже сошлись во мнении, что будущего внука... а кто же родится после очередного воссоединения, если не внук?... надо назвать Александром. Александр Александрович - звучит солидно. Да и Сан Саныч со временем будет звучать... внушительно. Сашка болезненно дёргался, Маринка вызверивалась, но с какой-то бабьей обречённостью понимала - а ведь придётся рожать! Неужели теперь после каждого побега от мужа? Вернее - после каждого возвращения?... Ой, мамочка!
  Чтобы окончательно пресечь все точки над и: в связях, порочащих... в период разводов... ни Сашка, ни Маринка замечены не были. Я не сказал... я сказал: замечены не были. Понимайте, как хотите. Моя личная версия: им сначала не до того, чтобы завести кого-то, потом опять любовь к друг другу... сильно мешает... уже не до того. Бывает, наверное, такое.

  Это сейчас я к заглавной теме своего повествования кратковременно возвращался.
Так что Маринки, увы, не было. Почти всех гостей опоздавший всё же Иван знал если не лично, то в лицо - власть и бизнес в одном... в десятке лиц. Плюс их дамы.
Не знал Иван только троих: двоих солидных господ, сидящих во главе стола по обе стороны от хозяина... один явно азербайджанский "брат" Сашки, другой - славянской внешности. Инвестор и спонсор? Уверенные мужчины, проникнутые значительностью... видно, как хозяин почтителен и предупредителен с ними... все дружно играют роли, прописанные табелью о рангах... точнее капиталами и влиянием. Судя по всему... хрен его знает, по чему судя... это были гости "сверху": из столицы... или из столиц... или от больших людей - фирм - денег.
  Третьим незнакомцем... незнакомкой была изумительная девушка, из породы нелюбимых Ваньшей красавиц, сидевшая через пару человек от Александра. Как раз напротив мужика, которого Иван слегка знал: тот был главным инженером одной из ведущих строительных компаний города. Доводилось пару раз пересекаться на встречных виражах.
  Иван раскланялся со знакомыми, пожал несколько рук. Сашка представил вновь прибывшего своим гостям: мой зам по технической части. Гости барственными кивками приняли к сведению Иваново существование и демократическими рукопожатиями снизошли к человеку из народа. Самих господ Мамедов назвал по имени-отчеству, не расшифровывая "кто есть кто". Стало быть, Ивана это не касалось.
  Отлично! Как говорится, баба с возу... Можно было сесть и поужинать. С "лошадкой" губернаторовой супруги всё было нормально; когда он уезжал из автомастерской, мужикам оставалось работы на час с небольшим. Народ был опытный, знающий, что выпить можно и после работы, а премии за срочный заказ, считай, лежали у мужиков в кармане. Нет, за авто можно было не беспокоиться, мобильник скоро должен был подтвердить его ожидания, и Иван налёг на еду, выпив под фазанью грудку в грибном соусе стопку водки. Тепло разлилось по жилам, окончательно смывая груз пятничных забот и намекая на субботний рыболовный выезд. Ваня планировал выехать не с самого утра, а как следует отоспаться, поэтому решил позволить себе ещё несколько рюмах за вечер, тем более, что Сашка никаких маяков не подал, предостерегающими взглядами на совесть не давил. Спрашивается, зачем только выдёргивал на этот приём?
  Мамедов как будто уловил мысленный Сашкин посыл, встал и произнёс короткий но по-восточному (стилизовался, прохвост!) витиеватый спич, суть которого сводилась к тому, что уважаемых столичных гостей рады приветствовать не только он, хозяин сего скромного холостяцкого застолья, не только люди, весомые в городе, которые искренне заинтересованы в сотрудничестве с уважаемыми (см. выше) гостями, но и его, Александра Мамедова, бескорыстные друзья, которых он рад представить долгожданным (см. выше) гостям, и которые могут наполнить их непритязательное (см. выше) застолье душевным теплом и гостеприимством их замечательного города, который, как очень надеются все присутствующие, даст... блин, задолбался я пересказывать эту речь... В конце хозяин передал слово другу Ивану.
  Друг Иван не оплошал. Он всё понял и толкнул... под своё хорошее настроение... смешной внешне тост-притчу, где выказал неявные, завуалированные комплименты хозяину, его... да-да! ...уважаемым (ити их мать!) гостям и... конечно же дамам, которые несомненно являются украшением не только этого... вы правы - скромного... торжества (что за торжество-то?), но и жизни как таковой.
  Честно говоря, Иван не то, что не оплошал, он почувствовал, что языкастая муза красноречия прильнула к нему, заключила в свои жаркие объятия и готова взять с собой в задорный полёт. Гости, как губка, впитали это незримое Ваньшино вдохновение, и отозвались смехом, а потом, когда вслед за юмором до них докатился и второй слой притчи, дружно закивали, одна дама... в меру уже пьяная бабёнка... даже пару раз звонко хлопнула в ладоши. Инвесторы-спонсоры очень благосклонно снизошли и слегка помягШели. Иван понял: его задача - умиротворить этих орлов-стервятников заоблачных высот.
  Народ, как всегда бывает на застольях любого уровня, к концу второго часа был накушан, распарён и разморен. Соседи оживлённо разговаривали, кто-то отодвинулся от стола, две кумушки уже сидели неподалёку в удобных шезлонгах и оживлённо щебетали о своём. Незнакомая красотка с упоением внимала подвыпившему джентльмену справа от себя ... какой-то некрупный торговый бизнесмен, Сашка даже не помнил, по какой части... воодушевляя кавалера глупыми похлопываниями ресниц и возгласами восхищения... очевидно, столь роскошным самцом. Строитель, сидящий напротив, с легчайшей ироничной, можно даже сказать саркастичной улыбкой наблюдал сие охмурение. Ещё Сашка перехватил непонятное хихиканье кумушек, которые тоже углядели в этой сценке что-то смешное, и прикрывая ладонями рты, что-то обсуждали... скорее всего ехидно. Наверное, красивую дурочку.
  Вся эта трепотня немного мешала Ваньшиной музе: то ли маховое перо в крыле отсыревало, то ли балласт подвешивала к ногам, мешая взлететь.
  Иван ещё раз раздражённо пригляделся. Конечно, блондинка чертовски красива. Классические черты лица с лёгким налётом востока в миндалевидном разрезе глаз и скулах, шея, плечи, бюст - всё соответствовало самым высоким канонам. Иван невольно отметил, как красавица сидит за столом: одна линия прямой спины чего стоит, ни малейшего отклонения от допустимого, ни намёка на позволительную уже расслабленность. Ухоженные руки, изумительная персиковая кожа лица, голубые глаза - кукла, ожившая кукла. Сколько ей: двадцать два? Двадцать три? Иван невольно пригляделся: одета строго и неброско, макияж хоть и вечерний, но тоже... неброский. Бижутерия... украшения такие же: не лезущие в глаза... подчёркивающие красоту.

  Надобно сказать, что женщины в Ивановой холостяцкой жизни были. И их было бы, возможно, больше, но он ограничивался короткими необременительными связями. Причём всегда сразу раскрывал глаза пытавшимся заблуждаться на его счёт подружкам: мы вместе ненадолго, для взаимного удовольствия, не больше. Не знаю, много это или мало для того, чтобы профессионально разбираться в секретах достижения женщинами выставочной привлекательности, но сейчас Иван понимал, что вот это скромное платьице на... кукле стоит бешеных денег, а звёздочки-искорки в её неброских украшениях очень похожи на настоящие бриллианты. Да и косметика, причёска и прочее, скорее всего, стоят очень и очень немало. Подумав, Иван набросил девушке годиков до двадцати пяти, а совсем уж внимательно приглядевшись... ну, что вот я всё на неё глаза пялю, других баб что ли нет! Даже неудобно... решил: пусть я ошибусь, но тут может быть и все двадцать... восемь!
Закончив с инженерными расчётами, Иван поморщился: красивая девушка, упакованная, очевидно, кто-то занимается её стилем, но дура дурой - заливается под сальным взглядом торгового дельца, изумляется каждой банальщине, которую он ей глубокомысленно подаёт... а сам, может быть, в это время коленки куклы оглаживает. Нет, прав он, трижды прав: все красавицы - дуры набитые и стервы. Хотя эта, похоже, просто дура. Вон народ уже в открытую посмеивается над ней. Ваньша стряхнул с себя мешающую ему... пыль в глазах. М-да, изобрёл сравнение автор.
  Дав гостям зажевать тост, Мамедов сделал очередную подачу на Ивана, рассказав, что знакомый многим Иван Петрович не просто... массовик-затейник типа шут гороховый, паяц при хозяине - это я уж от себя... а неутомимый рыболов, писатель нашего края, фольклорист и рассказчик всего этого, каких свет... наша область... точно не видывал.
  Иван пас принял достойно. Он не стал вставать, привлекая к себе внимание: сидим за общим столом, пьём-закусываем на равных.. как у рыбацкого костерка. А вот не изволите ли, друзья, выслушать несколько историек, приключившихся неведомо с кем, неведомо когда, то ли с рассказчиком, то ли с его кумовьями, то ли вообще непонятно с кем и неведомо где, но вот было как-то раз такое...
  Иван для разгона поведал беспроигрышную байку, вычитанную ещё в детстве в "Рыболове-спортсмене". Мужички приехали за полночь на реку, в темноте и впопыхах поставили палатку, обустроились и закинули лески-донки на сома. Наживкой было несвежее мясо. Закидывали снасти в речку неширокую, но омутистую на совесть, на всю длину лески. Утром случился сильный туман. Начали проверять донки: есть! На одной сидело что-то большое и мощное. Сом!
  ...и понеслось. Ваньша не рассказывал, играл: театральным, негромким, но охватывающим всё застолье голосом он вел свою партию рассказчика, на разные голоса озвучивал реплики рыбачков, пересыпая их прибаутками и отработанным, "случайно" прорывавшимся матерком. Он привставал, размахивал руками, суетился... сидя на стуле... народ уже весь ушёл с головой в историю: смеялись там, где хотел Иван, предвкушали там, где надо было приготовиться к внезапному.
Когда Иван вместо сома "вывел и вытащил" из речки собаку... когда с помощью пары реплик рассказчика до всех дошло, что незадачливые рыбачки забросили приманку аж на тот берег речушки, а потом битый час вываживали "сома" - дворнягу из деревни напротив... попался барбос на крючок... все рухнули со смеху. Восточный инвестор, потеряв всю напускную важность, вытирал, смеясь, слёзы и только приговаривал: "Вай, брат". Мужики предлагали выпить за это дело и вообще... Женщины... ну, ты, Ванечка... Петрович, артист! Даже безмозглая кукла смеялась, как показалось Ивану, от души... хотя какая у неё может быть душа? Кукольная?
  После этого уже все Ваньшины байки, лично пережитые и выдуманные... тоже лично, шли на ура. Иван не стал злоупотреблять вниманием, вовремя закруглился, и гости Мамедова остались довольными замечательно проведённым вечером с импровизированным сольным концертом его технического директора.

  К концу "приёма" все разбились на группки, разбрелись по небольшому уютному парку мамедовской "виллы". Иван с чашкой кофе в руках расслаблено сидел на любимой скамье с потрясающе удобной спинкой... Сашка, я её выкуплю у тебя, сопру когда-нибудь, если не отдашь!.. и поглядывал в ночное небо, пытаясь разглядеть сквозь мешающий электрический свет звезды, когда к нему подошла красавица.
- Не угостите девушку сигареткой? - она присела рядом.
- Не курю, - бросил Иван с явно неприязненно-оборонительной интонацией.
- Я знаю, похвально. - Красотка достала... извлекла из сумочки замысловатую продолговатую коробочку... пенальчик, небрежно вытряхнула из неё длинную тонкую сигаретину, прикурила от золотисто блеснувшей зажигалки... "Зиппо" - удивился Иван.
- А я курю! - не торопясь, закурила, сигаретка заалела угольком в полутьме. - Что ж, к делу: я прочитала ваш сборник, сегодня имела удовольствие... поверьте, искреннее... прослушать ваше авторское исполнение. Должна сказать, что именно ваше устное творчество вынудило меня пересмотреть моё первоначальное решение. Иван, я полагаю, что вам надо выпускать не просто книгу. Как вы смотрите на такой вариант: книга плюс компакт-диск? Одно должно дополнять другое. Я считаю, что книга помимо вашей прозы должна содержать рекламно-справочную информацию: карты, маршруты, водоёмы области, расписание транспорта, базы отдыха и рыболовные и т.п. Обязательно иллюстрации: фото рыбаков, их трофеев, пейзажи... СD может содержать всё то же самое, плюс аудизапись ваших баек и авторское прочтение рассказов, видеоматериал: справочный и иллюстративный. Надо продумать музыкальное сопровождение. Обязательно должны быть фольклорная и краеведческая составляющая. Насколько я знаю, ваш брат возглавляет небольшую, но весьма продвинутую софтверную фирму в нашем городе? Я думаю, что он может вам оказать значительную помощь в реализации такого проекта. Под такой интегрированный выпуск вашего... творчества... я не иронизирую, поверьте... я готова пожертвовать определённой суммой. Сразу отвечаю на ваш незаданный вопрос: мой интерес я вижу в продвижении этого проекта на Франкфуртскую международную книжную ярмарку. Часть вложенных средств можно окупить за счёт рекламных материалов, включённых в туристические разделы. Здесь может помочь ваша бывшая супруга. Но главная цель - создание качественного продукта, способного получать диплом или медаль ярмарки. Поверьте, это будет весомой прибавкой к моей... и вашей репутации. А это стоит потраченных денег, - она помолчала. Сигаретка давно истлела, не выкуренная. Забытый кофе в Ивановой чашке остыл. Иван сидел слегка... не в себе.
- Если вы согласны, то я жду вашего подробно расписанного плана во вторник. У вас есть время посоветоваться с братом и обдумать возможности и способы построения информации. Успеете?
  "Если вы согласны" звучало насмешкой! Кто тут кого спрашивал о согласии? Ивана поставили перед шикарной перспективой, сжатым сроком и немалой работой. Отказаться? От чего? От мечты? Ему показали, какое чудо можно сделать из его жалких записок, ему дают возможность так реализовать себя, что... что и не мечталось... в голову не приходило, что можно сделать так!
- Обязательно, - сухо ответил Иван, отчего-то злясь на себя. Он уже понимал, что выглядит сейчас ничуть не лучше того торгового бизнесмена, пытавшегося склеить дуру-красавицу... писатель, блин, инженер душ, твою мать, технарь - сухарь... как те рыбачки, что вместо сома кобеля поймали... а он крепко сидит на крючке этой стервы, так же надёжно заглотив блестящую наживку... - Извините, но я до сих пор, к своему стыду, даже не знаю, кто вы. - Иван злился на себя, на казённые фразы... на... некуклу... которая подобно энтомологу насадила интересный экземпляр на булавку и теперь внимательно рассматривает добытое.
- Шерипова Таус Ахматовна ... Ведь мы с вами знакомы, Иван Петрович.
С Ивановых глаз как пелена свалилась: ё-ма ё, Ваньша, ну ты даешь! Это же Чеченка, хозяйка одной из крупнейший строительных компаний в городе, это её главный инженер сидел и ржал, глядя на дурачка - торгаша... Это ж стерва, а не женщина: умна, красива - можно не проверять, рядом сидит - властна, разворотлива, со связями во всех кругах города, знакома и с губернатором, и с бандитами, и с гэбэшниками... Да о ней столько рассказывают: она и... Постой-постой, когда это мы познакомились, где? Господи, он же её и по телеку видел, городское телевидение любит показывать роскошную бизнесвумен, и на свадьбе Мамедовых... на свадьбах она мелькала... хотя это он сам там метеором проносился... Стоп!!!
  Ивана... выбирайте сами: молнией пронзило, пыльным мешком стукнуло, шЫлом в ж... укололо... до Ивана дошло, вспомнилось давно позабытое: сто баксов, занятые у Маринки... в 95ом? В 96ом? Синеглазая брюнетка с голыми плечами всплыла из памяти и встала перед глазами - сравнивай, Ваньша, с нынешней голубоглазой блондинкой. Тауска - вот как её Маринка называла... Восемь лет прошло... а она не изменилась... изменилась - стала гораздо красивее... хотя куда уж дальше-то красиветь? Если тогда ей было двадцать, то сейчас... молода что-то для...
- Вижу, Иван Петрович, припомнил. Позволишь на правах старой знакомой тебя на ты величать?
- Пожалуйста. А мне к вам как обращаться? Извините, имя непривычное... - Иван нервничал, полностью выбитый из своей тарелки... вообще-то "не в своей тарелке", а "выбитый" - это "из седла"... непозволительный для писателя ляп... что ещё больше указывало на то, как именно он нервничал.
- Таус, Таус Ахматовна и давай на ты. Тауска я для друзей.
  Так, слава богу, в друзья он не угодил.
- Иван, у меня с вами... с тобой разговор ещё не закончен. Вообще-то я хочу сделать тебе ещё одно деловое предложение. Мне нужен зам главного инженера по автотранспорту и строительной технике. Саша тебя давно нахваливает.
- Как давно? - Иван понял, что "спонсор" на глазах превращается в... вербовщика...
- Да уж полгода. Удивлён?
- Нет... - друг Сашка тоже превращался... превратился в торговца живым товаром. Ах, гад, поднял на меня цену, приняв... сманив к себе на работу! - И сколько Мамедов за меня просит?
- Хорошо просит... - Таус улыбнулась... неехидно и необидно, - Мамедов прирождённый торговец. Так ведь и ты - товар знатный. Как там мерс Нины Юрьевы, отремонтировали? Кто б сомневался. Даже в сервис-центр гонять не пришлось. Думаю, что ты ему сегодня к тому же помог поторговаться с "варяжскими гостями". Не буду скрывать, и я от этой его сделки свою выгоду поимею. Иван, ты на друга не обижайся, он мне тебя... не просто как классного инженера расписывал. "Не нужен специалист, просто помоги талантливому человеку, моему другу" - это его слова. Что ж, оказалось, что ты подходишь мне сразу по двум направлениям.
  Иван молчал. В чём-то её слова убеждали. Но вот так... с ходу... в лоб... из засады... сожрала с потрохами. Продаваться? Бабе? У Шериповой техники навалом... развернуться можно... но какой из него строитель? Так он и спросил у... хозяйки.
- Да, техника преимущественно строительная. Но есть ли для тебя, инженера, технолога, конструктора, автомеханика принципиальная разница? Ты ведь и в КБ в политехе работал, и заводским технологом, и покрутился в автосервисе... - она знала о нём многое, да уж, обстоятельная... хозяйка. Анкету работника просмотрела. Что ещё она о нём знает? Подруга Маринки, с Сашкой хорошо знакома... маленький городок, тесный... пожалуй, знает она о нём всё. И брата в разговоре упомянула и жену бывшую.
- Иван, я понимаю, что тебе надо подумать. Придёшь во вторник ко мне с издательским проектом, вот тогда и скажешь, согласен... или нет, - "или нет" в её исполнении как-то не прозвучало.- До свидания. Приятно было возобновить знакомство. Спасибо за доставленное удовольствие... - и видя Ваньшино недоумение, фыркнула, - за рассказы, за концерт. От души...
  Она развернулась и ушла к дому. Иван выждал минуту, встряхнулся, выплеснул куда-то в кусты кофе... прости, друг... брат Мамедов... поставил чашку на скамью и пошёл вслед за ней.

  "...и пошёл вслед за ней". Знаковая фраза получилась, не находите?

  Прощаясь с хозяином, Иван, делавший вид, что ничего за кулисами застолья не произошло, всё же не выдержал и съязвил:
- Продал брата, Каин-Иуда?
- А-а, продался! - расцвёл Сашка, - Молоток, циркуль! Настоящий мужчина - не отказал красивой женщине. Ты мне ещё спасибо скажешь. А я тебе потом спасибо скажу, брат. За сегодня скажу... - он перешёл на шёпот, - я буду совладельцем небольшой сети АЗС, только пока об этом никому! И завтра, надеюсь, скажу тебе спасибо ещё не раз - Шерипова разворачивается, будь здоров, она многих скушает. Но, брат, я надеюсь на небольшой кусочек от пирога... на сотрудничество. С твоей новой фирмой.
- Сволочь, ты, Сашка. Гад! За что ты того мужика подставил, что к Чеченке клеился?
- А-а... Панкратов... дурак потому что! Нечестно игру ведёт. И не подставлял я его, он сам к ней подсел... Игроку да не знать основных городских игроков - Таус такого не прощает... когда её не знают.
- Ну, я тоже не знал, кто она... Плохо, да?
- А, не бери в голову, ты в число игроков не входишь. До встречи!
- Давай, - Ваньша обнялся с хозяином, пожал руку и бросил, уже повернувшись, - удачи, брат!
- И тебе, брат!


Глава 11 (История Ивана)

  Домой Иван вернулся к полуночи. Спать не хотелось, предложения Шериповой вызвали в голове целую бурю: планы, идеи, мысли и просто мыслишки кружились, сталкивались и порождали новые планы, идеи... косноязычен ваш автор, что взять с неумехи.
  Честно говоря, Иван давно не испытывал такой мощный подъём духа. Казалось бы, что тут такого: кто-то... ну, положим, не кто-то, а такая неординарная личность, как Таус... да-да, явно неординарная - ладно, красота от бога, но не дура, ой, не дура... Не дура потому, что тебя оценила?... Не потому, нет - ты попробуй, добейся её высот... оценила его творчество и его мастерство инженера, предложила очень выгодное сотрудничество и интересную работу... в том, что работа будет интересной, Иван не сомневался, по крайней мере, он сумеет сделать ей таковой!
Прощай, завтрашняя рыбалка, не до тебя. Ко вторнику надо сверстать расписанный по пунктам план проекта, чтобы не стыдно было, чтобы... Какие "чтобы", просто это так интересно!
  Иван сел за рабочий стол, включил компьютер. Елы-палы, как он мог забыть, Таус упомянула... если честно, то просто указала на брата Петюню. Иван потянулся к телефону. Уже час ночи? Что с того? Неужели вы думаете, что компьютерный бог... ладно - зам бога по программированию Пётр Петрович Смирнов в это время спит? Где вы таких программеров видели?
  Петька не спал, но звонку брата явно удивился. Выслушав рассказ Ивана, Смирнов-младший хмыкнул:
- Любопытно-любопытненько. Ваньша, поздравляю, тебе крупно повезло, так ты и человеком станешь. Что ж, всё, что Чеченка предложила, всё реализуемо хоть сейчас, но я так понял, что ты хочешь настоящий эксклюзив? Я, конечно, не по этому профилю специализируюсь, всё больше сетевые решения для европартнёра клепаю, да и нашими местными заказчиками не брезгую, не поверишь, сейчас просто бум локалок, и каждый просит себе какую-нибудь комплексную прогу для него лично... А тут требуются мультимедийные приложения, но мы, художники, не хлебом единым... Есть у меня пару идеек-индеечек, давно крутятся... Я тебе завтра вечером свою часть полностью распишу... вчерне-чёрненько... Говоришь, на Франкфуртскую ярмарку? Ну-ка, ну-ка, что тут у нас Яхуль с Гогулем найдут? ...солидно-солидненько! Ванечка, ты даже не понимаешь, на что твоя хозяйка замахнулась. Ну, Чеченка, ну даёт. Шизавумен! Шо у перэкладе с иншомовного - о це баба! - Петька на том, невидимом виртуальном конце мобилы что-то забормотал себе под нос, были слышны редкие очереди клавиатурных щелчков и звуковым фоном шёл бидвашный "Полковник...", которому никто, абсолютно никто не пишет.
- Петруха!!! - позвал Иван.
- Онлайн, - отозвался братишка, - значит, так: я берусь всеми четырьмя конечностями за твой проект. Работаю, как негр на плантациях, тружусь на тебя "дадом, то есть безвозмездна". При одном единственном условии - в выходных данных и ещё кое-где по ходу работы моих мальтимедиа прог засияю я и моя фирма. Издатель - она, но я должен быть упомянут в составе авторского коллектива. Права, Чеченка, ох права: имидж - это всё! Имидж, т.е. имя. Хорошо замахнулась... Нет, если твоя хозяйка мне заплатит, я буду вообще счастлив, но не думаю, что она настолько дура-дурочка, раз уж сама тебе велела ко мне обратиться... Я насторожился, когда мне недавно сказали, что она моей компашкой интересовалась, я думал, что она заказать для себя разработку хочет или аренду за мой офис поднять... вообще с такими реальными бизнесменами надо быть аккуратными... а оно вон оно что оно... - Петруха опять что-то забормотал в микрофон гарнитуры, фоном шло "какие реки текут в моёй больной тобой душе без-на-дёж-но..." Фанат Лёвы и Шуры Би.
- Тут-тук! - "постучался" Иван.
- На проводе, слушаю?
- Петька, куда ты выпадаешь?
- Просто я одновременно с одним чудиком из Израиля кое-что обсуждаю... Ах, да, об аренде. Та фирма, которой я отстёгиваю бабло-баблишко за двухкомнатный офис с туалетом и кухней, т.е. бывшую хрущёвку на первом этаже, тоже Шериповская. Вот я и подумал.
- Петька, на кой тебе этот офис, столько денег на ветер?
- Не, брат, ничего ты не понимаешь, брат. Вот в чём сила, брат? Сила, брат, в двухкомнатной квартире! Я во-первых, солидный бизнесмен с отдельным офисом. юридическим адресом, не совпадающим с пропиской - это очень важно... для моих респектабельных французов и немцев, во-вторых, дисциплинирует моих работников, когда я вызываю их... как там отец говорил - "на ковёр".
- Знаю я, зачем ты своих мальчишек туда вызываешь: под видом мозгового штурма пивом налиться, да девок навести! Думаешь не в курсе? Уже мать жаловалась, что ты ночуешь в каком-то бомжатнике. Ты хоть матери звони, если где-то на ночь остаёшься, стервец! Она же переживает.
- А куда мне прикажешь тёлок-телушек гонять, на какое пастбище? Вот и оттягиваюсь, не выходя с работы, горю на ней! Не могу же я подругу привести домой, чтобы она своими страстными стонами нарушила сладкий отроческий сон моего четырнадцатилетнего племянника, которого нерадивые родители передали на попечение бабушки. Коська дрочить замучается! А ему с утра в школу...
- Ну, ты сука! Сам же предложил, чтобы Костик с вами пожил. У Таньки ребёнок маленький, ей не до сына, а тут бабушка, дядька родной хорошему на своих компах научит. Блин, кому я сына доверил, чему ты его научить можешь, кроме как порносайты в инете искать.
- Этому учить не надо! Это приходит сразу и само. А вот отец-папочка...
- Что отец, что папочка? Папочка практически каждый день заезжает, на рыбалки и в лес сына берёт, всем обеспечивает, деньги подбрасывает. Между прочим, жертвую личной жизнью! Ты же, брат единоутробный, мог бы уважить старшего, хоть разок пригласил бы на свои оргии!
- Тебя? - опешил Петька, - Ты же монах! Сколько у тебя баб в этом году было? Ноль целых, ноль десятых? Чьё это тяжкое и скромное дыхание в трубке, кто зарделся, как маков цвет, кто самое слабое звено? Неужто, была дама-тётенька? Аж одна? Настоящая, не резиновая? Живая?
- Пошёл ты в задницу! Две! Две у меня было в этом...
- Охренеть! По разу с каждой? Полугодие завершается - итоговый акт, - Петька откровенно издевался, - Да ты же распутник! Бабник! Полугигант, в смысле сексмонстр...
- Пётр!!! - заорал в трубку Ваньша.
- О, вижу, задёргался глаз не мальчика, но мужа... негативное воздействие продолжительного воздержание... никак, спермотоксикоз... понял, обязательно приглашу - девок-девах у нас море... Счастья вот только нет, - неожиданно серьёзно сказал брат. - Какие оргии? Ну, бывает, подружка какая-нибудь на огонёк заскочит, не без этого. Или кто-нибудь из моих ребят ключи на ночь попросит, не у всех же отдельные квартиры, как у тебя. Но, Ваньша, если что, ты обращайся, я своих знакомых девчонок поспрашиваю, найдут тебе кого-нибудь, хотя ты уже, конечно староват, тридцать четыре всё-таки... скоро тридцать пять... старость, пенсия, гроб... или в другой последовательности: гроб, старость, пенсия...Тебе надо взрослую тётеньку искать, чтобы заботилась о...
- Пётр, я с тобой о серьёзном!
- И я с тобой о серьёзном. Ваньша, перезвони завтра часов в двенадцать, я набросаю план своей части. Думай о контенте... ну, о мультимедийном наполнении: ищи-снимай видео, думай, какие аудио-треки будем писать, музыкальный фон, заказывай иллюстрации, отбирай свои фото для оцифровки... жаль, что у тебя нет хотя бы цифрового фотика... Подумай, у кого из знакомых есть фото-видео рыбалок? Кому заказать снять новый материал - спроси у своей бывшей, она с рекламщиками контачит. Звони.
- В двенадцать утра? - невинно уточнил Иван. - Обязательно позвоню!
- Не надо так злобно шутить! Кто ж в такую рань... Давай. - Петька отключился, последнее, что слышал старший брат в трубке было "...и замкнутый круг глупых разлук не разорвать, те ночи и дни, что позади...". По кругу песню гоняет, что ли? Нет, одной любовью к "Би-2" это вряд ли объяснялось. Скорее, тут была... любовь совсем другая. Разве что узнаешь у внешне открытого рубахи-парня Петьки? Как был одиночка, так и остался - своё личное "Я" редко приоткрывал. Брательник, родной ты мой, чтобы я без вас всех делал: без матери, без Костика, без тебя, дурачка ершистого. Нет, семья - это всё! Ради неё, ради близких можно... если понадобится, можно пойти на всё.

  Во вторник тов. Смирнов И.П. предстал пред ясные... голубые... или всё же синие?.. меняет цвет, что ли?... очи госпожи Шериповой Т.А. Изложил своё видение проекта, возможности и предложения соавтора Смирнова П.П. Г-жа Шерипова в целом эскиз проекта одобрила, нагрузила контактами: издательскими, рекламными - оказывается у неё уже есть своя типография и два рекламных агентства, возможно, она даже на тот момент входила в узкий круг владельцев одного из городских телеканалов и уж точно имела половину акций в компании кабельного телевидения... да, спрут вырисовывался ещё тот... паучиха в углу сети, наряду с другими паутинками и паутинами опутавшей весь город... область. Даже его сборничек оказался всего лишь частью... жемчужинкой... но всё равно частью её плана представления группы издательств двух областей на сентябрьской книжной ярмарке на ВДНХ... ВВЦ... и дальнейшего участия в немецком форуме. Если бы Иван подвернулся со своими рассказиками раньше... а так к Москве испечь книжку + CD в задуманном объёме не успевали. Это было даже к лучшему: позволяло детально всё продумать, реализовать выпуск на трёх языках: русском, английском и немецком...
  Иван почувствовал себя мелкой мошкой... рыбкой-уклейкой, которая бьётся, не в силах вырваться из липких и... сладостных объятий частого невода. А паучиха... рыболовка... смотрела на него всё понимающим взглядом рентгеновской установки... нет, лучше и современнее - томографа... и...
  Вот что и? Красивая и... опять несу бред, но что поделать - реальность!.. умная женщина одобряет твой проект. И не просто одобряет, она его видит глубже тебя, она его дополняет, указывает пути и способы реализации, финансирует, в конце концов. Она в нём заинтересована. Ей даже любопытно его делать! Иван почувствовал ревность к своему детищу. Теперь уже - к их детищу. Очень не хотелось, чтобы получилось так, что - к её детищу.
- Иван Петрович, ты не бойся, я тебя на второй план не задвину, - отвечая на его мысли, подвела итог Шерипова, - это сейчас, на старте я обязана охватить как можно больше сторон этого издания, чтобы понять, как и что. Сколько. А дальше... и не надейся - работать будешь сам. Сам, Ваня, сам. Мне некогда, на всё меня не хватит. Ты справишься, я уже поняла. Будешь мне еженедельно отчитываться, давай... - она прошлась по клавишам наладонника, заглянула в экран плоского жк-монитора ... ого, семнадцать дюймов, отметил Ваньша... - пусть будет по вторникам, в 18:30, после работы, здесь в головном офисе. Кстати, о работе, каков твой ответ? Согласен?
- Да! - твёрдо ответил Иван.
- Ого! Как решительно. Спасибо за принятое предложение, надеюсь на плодотворное сотрудничество, - Таус слегка улыбнулась, - и не бойся ты меня так, я не совсем страшная, я своих специалистов живьём не кушаю. Наоборот, я их холю и лелею. Наращиваю массу... перед тем, как съесть. Извини, неудачная шутка. Будешь непосредственно подчиняться главному инженеру Сидорчуку Макару Владленовичу. Ты ведь с ним знаком? Он тебя в курс дел введёт. Его кабинет в другом крыле этого же этажа, тебе оборудуем рабочее место недалеко от него. Жду на работу в четверг к восьми. С Мамедовым договорюсь сама.

  Сейчас, в своём кабинете, в своей главной ипостаси - владелицы и руководителя ряда компаний - она не казалась Ивану юной девушкой. Властная дама лет тридцати... ничего, если я случайно пару лет прибавил?.. деловой костюм... дорогой, надобно сказать... но хороша ведь, стер... ой, извиняюсь, это не было ругательством... если честно, я так и не думаю, просто "стерва" по нынешним временам уже чуть ли не комплимент.
- Всё? Ты даже не спрашиваешь, на какой оклад я тебя беру, какие бонусы и льготы тебе полагаются?
- Вы... ты сама сказала - "ценный товар". Я верю в твою справедливость.
- Веришь? Доверяешь? Почему? - она даже удивилась.
- Репутация у тебя такая... железная. Не будешь ты по мелочам разбрасываться, тем более кидать, - Иван смотрел ей в глаза и удивлялся сам себе. Что это за разговор с начальством... с хозяйкой? Кто он, а кто она? Какой смысл в...
- Спасибо, Ваня, за добрые слова. - Таус смотрела на него серьёзно, без тени кокетства, без намёка на шутку, на двусмысленное толкование её слов. Ваня отчего-то представил себе, что эта красавица, эта широко известная в городе бизнес-леди, с кучей знакомых и друзей... страшно одинока. Ему даже не по себе стало. Когда женщина... молодая и для многих желанная... считает добрыми словами в её адрес "железная репутация"... м-да... что-то неладно в Датском королевстве.
  На этом разговор работодателя г-жи Шериповой Т.А. и наёмного работника, соискателя должности зама технического директора строительной компании "Стройтрест", товарища ...или уже всё-таки г-на?... куда ты, Ваньша, со свиным рылом в калашный ряд... сначала косметическую операцию на рыле будь добр... тов. Смирнова И.П. был завершён. Стороны заключили взаимовыгодное соглашение.

  Но ведь неравноправные стороны...
  Ваня, как ты меня уже задрал своими комплексами! Ты куда нанимаешься? В бордель мальчиком по вызову или квалифицированным техническим специалистом, менеджером среднего звена? Вот и будь им! То, что наниматель, ещё и спонсор твоего творческого проекта, просто дополнительная...
  Так ведь это уже её проект! Она...
  Всё, Иван, молчи! Не желаю больше слушать твои стоны. Делай, что хочешь, я тебе больше не указчик, не демиург, не ангел-хранитель. В общем, не автор. "Сам, Ваня, сам". Не ной! Что читатели подумают о тебе, моём друге, технаре-фанатике, рыбачке-писателе, надёжном мужике Ваньше? Подумали бы, но... Хорошо, что наши с тобой разговоры никто не слышит.

  "Сам, Ваня, сам"... По-моему, я только что повторил чьи-то слова? Кстати, несправедливые... когда это Ваньша что-то делал не сам?
  Ишь, моду взяли в этой главе: кому ни попадя, Ваньшу обижать! Да я вам всем за него... И тебя, Тауска, не побоюсь!
Вот.


Глава 12 (Таус)

  Я продолжаю свою повесть о... О любви? Вроде стараюсь писать о ней, а лезет в голову всякое. Ну, а как же, ведь любовь - квинтэссенция существования. Она включает в себя всё.
  В том числе и такое замечательное время и таких замечательных людей, как студенчество. Вы никогда не задумывались, что слово "студенчество" - это и социальная группа, преимущественно молодёжи, и период биографии, когда жизнь наполнена самыми яркими, самыми радужными красками? Наверняка многие из читающих прошли через это незабываемое счастье. Счастье? Вы со мной не согласны? Я вижу ваши улыбки с оттенком ностальгии - значит, согласны. То-то же.
  Было и у Тауски своё счастье. Ей довелось учиться в интересный период и в замечательным месте.
  Место... МГУ им. Ломоносова. Сейчас, проходя по Моховой мимо старого здания, вглядываясь в лик святой Татьяны на надвратной иконе, или развернувшись на смотровой площадке Воробьёвых гор лицом к знаменитой университетской высотке, иной раз ловлю себя на мысли: я-то почему не попытался поступить в этот рассадник знаний? Не скажу, что моя студенческая севастопольская жизнь была пресной, но... Мимо скольких шансов в своей жизни я лениво прошёл?

  Время. Время перемен в жизни страны. Время предреволюционное. Почему никто не называет августовский переворот и последующий контрпереворот 1991ого года революцией? Вы вдумайтесь, что произошло: смена строя, рухнул СССР. Это казалось немыслимым не только нам, а и завзятым недругам нашей страны. Неужели обязательно надо море крови? Так ведь и Великая Октябрьская... Октябрьский переворот... заварушка унесла жизни не более десяти человек. Это уже потом в винных подвалах Зимнего насмерть упились, передрались и перестреляли друг друга гораздо большее число "революционеров". Мы же не французы какие-нибудь, чтобы в одну жуткую ночь вырезать с полсотни тысяч людей, мы к этой цифре идём месяцами и годами. Правда, потом никак не можем остановиться...
  Китайское проклятие: что б ты жил в эпоху перемен. Перемены для многих очень болезненны. Но есть одно исключение – злобное пожелание не действует на молодёжь. Почему? Молодость - эпоха перемен сама по себе. Каждый день жизни несёт что-то новое.
  Началась перестройка, начали говорить, писать, читать, митинговать. В кавээне с экрана на всю страну от имени "комсомола" прозвучала шутка: "Партия, дай порулить!". С одной стороны в страну через приоткрытые демо-форточки и щели... демо - гм... и демократические и демонстрационные... а вот не хотите ли попробовать демо-версию капитализма... за бесплатно... первая минута - даром... актуально для покупки проституток... хлынул поток ранее запрещённого: культуры и её разжиревшей паразитирующей дочери масскультуры, с другой - "раскопали могилу" Сталина и обсуждали, осуждали, судили... "Дети Арбата" - книга века?
Цой ещё не просто жив, он был жив... "Нау" пел "Связанные одной цепью" и "Мир цвета хаки". В Ялте Соловьёв снимал "Ассу"... А вот это не хотите: "мать моя - демократия, папа - стакан портвейна"? Первые прямые эфиры по телевидению, первые ток-шоу, первые телемосты с Америкой. Познер и Донахью - братья навек, первые телеринги...."Взгляд" с экрана на реал и обратно: с дивана в телек. Очередь от Мавзолея перекочевала к первому "Макдональдсу" на Пушкинской... Подземный переход под этой площадью - цитадель перестроечного андеграунда. Что только не вылезло на свет божий... из советского "подполья" - зазеркалья: неформальные молодёжные объединения, панки, люберы, интердевочки... наркотики, сухой закон, Кашпировский, проститутки, СПИД, афганский синдром, чернобыльская радиация, кооперативы, обмен пятидесяток и соток...
  Успеть надо было везде! Жизнь неслась со страшной скоростью, дни на счётчике скакали так нервно, что не успеешь оглянуться, а тебе уже восемнадцать, девятнадцать... так и двадцатник стукнет. Куда уж больше? Больше не бывает! Прощай, молодость, что это за старушка там в зеркале глазки симпатичные строит?
Таус неслась в потоке стремительно: училась, крутилась, посещала, ездила, ходила, общалась... Один автостоп из Москвы до Ялты в начале летних каникул после первого курса чего стоил. Одна, на спор, за двое суток. Сумела, и всё было путём: никто не обидел, кто захотел - помог, подвёз. Приставали?.. А, ерунда, как всегда, в меру - она уже давно привыкла. И в людях разбирается - всё же уже восемнадцать. Взрослая.
  А к девятнадцати грянуло - любовь.
  Вам надо описывать, как это бывает? Может, ну его? Ну, люди, ну пожалейте меня, грешного, все же прошли через это, неужели я должен вам напоминать, как глаза застилает счастье, как бросает на качелях настроения туда-сюда, как... Всё-всё, я молчу...в смысле: только факты.
  Полтора курса девчонки потешались и изумлялись: Тауска - ты белая ворона, дурочка провинциальная, у тебя выбор ухажёров - пол номенклатурной Москвы + богема, бери быка за... гм... делай карьеру, строй жизнь. Не хочешь? Тогда просто оттянись в своё удовольствие. Нет, вы подумайте, наша недотрога - девственница. Даже нецелованная. Дура? Не похоже? Больная? Лесбо? Не скажешь, уже подкатывали... Точно - придурь деревенская, что ты хочешь от Ялты... хотя, была я в Ялте... вполне... оттянулась по полной... Да мы там все бывали! Эмгэушный факультет невест цвёл махровым цветом. Дочки и внучки людей заметных и даже самых заметных знали, чего они хотят. Впрочем, не буду огульно: всё, как и везде, разве что концентрированнее.
  Вот тут Таус, двигаясь в облаке своих поклонников-сателлитов, наткнулась на аспиранта Володю. Славный умный начитанный мальчик из академической семьи. Без пяти минут кандидат наук. Каких? Филологических. И папа - кандидат, и мама - кандидат, бабушку вспоминать будем? Уговорили - тоже кандидат. Правда, все - очень разных наук: от минералогии до истории. Все в различных академических НИИ. Очень порядочная семья. И не насторожило нашу девочку то, что родители Вовика, романтики-шестидесятники, разошлись в его глубоком детстве, что, создав в походах и песнях у костра новые семьи, бросили мальца на бабашку, что так он и вырос на кухне однокомнатной хрущёвки у богемной дамы, раз в три года меняющей в роли мужа очередного непризнанного поэтического гения. Зато Вовик знал море поэтических строк, бесконечный океан стихов поэтов всего мира, опубликованных и никогда из рукописей в печать не переносившихся... Он умел их читать, захватывая и унося с собой Таускину душу... да-да, вот оно слабое место Тауски - умение слышать талантливые слова.

  Народ, я не буду описывать студенческую свадьбу, хотите - вспомните свою... кто тут у меня в читательницах... наверняка, замуж студенткой кто-нибудь выходил ... гм, да я сам на четвёртом курсе на одногруппнице (вот же кривое словечко! Где-то рядом с группенфюррер) женился. Погудели. Вообще, конец четвёртого - начало пятого... перед распределением женились, особенно наши девочки замуж чуть ли не поголовно... У нас в Севастополе два военно-морских училища было, лейтенантам на Север и на Камчатку без жены нельзя - где её там найдёшь? И что, спиваться? Что будут делать в глуши полярных фиордов юные жёны? Это другой вопрос... кто на родине, у мамы с ребёнком сидеть, кто... тоже спиваться, пока муж в автономке... ах, эполеты, эполеты!

  Возвращаюсь к Таус. Вот, кстати, о детях. Молодость, любовь... безмозглая. Счастье через край. Рожать? И рожу! Двадцати нет - уже... получите, мамаша, девочку. Юленька! Где жить, как... Вовочка цвёл от радости, Тауска бегала в деканат, студсовет, на приём к проректору - есть отдельная комната в аспирантском общежитии! Победа.
  Учёба и кипящая жизнь вперемешку с кормлениями, хроническим недосыпанием... Вовочка не помогал ни в чём, готовился к защите: кафедра, библиотеки, вёл семинары у младшекурсников. Ему нужно хорошо питаться и спать. Пойдём Юленька, прогуляемся среди ночи по морозцу, ты папе спать своим криком не даёшь. И уже кажется, что жизнь проходит мимо, что всё интересное без неё, и если бы не это описанное счастье, то и жить было бы незачем. Подруги кривятся за спиной: дура! За кого замуж пошла, за голытьбу академическую. А кто только руку, сердце и папины дачи, связи и машины ни предлагал: сын министра... нет, надо начать с внука завотделом ЦК, потом уж сын министра... дальше: выпускник-мгимошник, назначенный в Бельгию - тоже сын человека ого-го-го какого... да хотя бы за мясокомбинатовского отпрыска - красавец, какая была бы пара. Дура, она и есть дура, даром что умная, отличница.
  Юная чета отличников жила на две стипендии... повышенные... с надбавками... прожила бы, как же... если бы не курортные деньги со сдаваемого Таускиного ялтинского дома. Вот это были реальные деньги. Так что жили неплохо, не хуже окружающих столичных подруг, конечно победнее - помимо денег надо было ещё и уметь что-то достать, тут нужны были связи... иногда, впрочем, Вовикова бабушка о внуке вспоминала, оформляла какой-нибудь заказ в своём НИИ. На ялтинские деньги Тауска готовила Вовику защиту диссертации. А там уже светила ставка мэнээса... для тех, кто не в теме - младшего научного сотрудника. Плюс кандидатская надбавка.
  Вовик защитился блестяще. Гуляли в "Праге", что открывает собою Арбат. Мощно гуляли, даже свекровь соизволила появиться чуть ли не прямиком из экспедиции. Тауска посидела минут пятнадцать, успела выслушать примерно столько же комплиментов от академических ловеласов разной степени потёртости... ах, какая у вас, Владимир Дмитриевич, супруга красавица, что же вы, коллега, такую красоту от нас прячете... не у тебя ли, козёл, отзыв на статью мужа визировала... и статью, и отзыв сама писала... и понеслась, сломя голову, домой - Юлька лежала с ангиной, попросила подругу с ней побыть, но разве усидишь тут...

  После этого их из общаги выселили: Вовик стал мэнээсом в НИИ, очередь на квартиру там была лет на пятьдесят - кому они нужны, эти гуманитарии. Тауска, замужняя пятикурсница с ребёнком на руках... и мужем на них же... опять побежала по кругу деканат-студсовет-ректорат. Добилась комнаты в студенческом общежитии, всё же человек в универе известный, общественный, отличница с персональной стипендией, будущая аспирантка... да-да, ей уже предложили... сразу на двух кафедрах: по специальности - профессорской любовницей, с железной защитой в перспективе и случайно, совсем не по её специальности - на родственной кафедре. В любовницы - хрен вам навстречу... а диплом, девочка, диплом?.. как-нибудь сама, не посмеют, диплом - ерунда, их всем дают, даже красные. Насчёт же второго предложения стоит подумать. Ну, и пусть не её специальность... всё равно интересно... подучусь, наверстаю... научный руководитель - умница, его уважают неформально... Помните ялтинского знакомца, друга семьи? Он помог. Тауска подозревала, что Фёдор Николаевич тоже был когда-то влюблён в её маму. Нет, мир не без добрых людей!

  1990ый. Ура! Красный диплом, выпускной вечер, прощание... Москва тесная, куда мы денемся - встретимся обязательно. А вы девчонки-провинциалки... мало таких было, во всяком случае на их факультете... и то дочери родителей... значительных... девчонки-провинциалки, кто не сумел замуж за москвичей выйти, разъезжающиеся по городам... всё равно встретимся!
  Тауска, и тебе счастья!
  Чмок-чмок в щёчку. И слёзы на глазах даже самых отъявленных стерв - прощай, студенчество.

  "Нау" пел своё: "Когда умолкнут все песни, которых я не знаю..." Народ подпевал.
Я знаю эти песни. Я знаю дальнейшую Таускину жизнь, я тороплюсь пересказать её вам, и хронически не успеваю, отвлекаясь на детали своего пережитого и воспоминания, которые...

  Маленькая главка? Ничего. Пусть хорошее в прошлом моей героини останется отдельной, специальной главой. Может быть, кто-нибудь когда-нибудь набредёт именно на неё, прочитает только этот кусочек и останется в неведении... пусть думает, что в прошлом Чеченки было только беззаботное студенчество с его... заботами, которые так хочется вспомнить, ибо это молодость, это здорово!


Глава 13 (Таус)

  Вплоть до конца 1991ого года у Таус всё было более-менее нормально: она училась в аспирантуре, муж работал в своём институте, Юлька не болела... тьфу-тьфу-тьфу. Даже в детский сад пошла. Сумели, пристроили. Вот только деньги стремительно дешевели, а товары вообще исчезли с прилавком магазинов. Москвичи стали отовариваться по карточкам, сравнялась в этом с остальной страной, хотя их "нормы" были несопоставимы с каким-нибудь соседним Нечерноземьем. Потом жизнь ускорилась: ГКЧП с "Лебединым озером", Ельцин на танке, Горбачёв на самолёте... а как же, и она с мужем и друзьями бегали защищать демократию к Белому дому... дурачьё. Бац - Беловежская пуща... "Песняры": "Беловежска-ая пу-у-ща..."... и нет СССР.
  Таус - украинка. Юлька, да - русская, москвичка. Постой - постой, я же тоже магаданская... Сумели, оформили российский паспорт. Это уже 92-ой. А как раз под Новый год 30 декабря 91ого муж и отец пришёл с работы пьяный и тихий, грустно посмотрел на семью и сказал, что финансирование института на следующий год не утвердили и, скорее всего... в общем, денег не будет. Реальных, настоящих, на которые можно жить, что-то покупая на рынке.
  В довершение бед "сгорели" папины деньги на сберкнижке, Ахматово "приданое" дочери. Всё-таки семь тысяч ещё оставалось.
  Не беда, утешила супруга Таус, есть ещё дом в Ялте. Дом есть. Заграничная собственность. На лето 92го никто из постоянных отдыхающих приехать не пообещал, а текущие квартиранты, семья чуть постарше их самих, слезно плакались, просили снизить плату, им перестали платить на работе. Продать? За дом давали смешные деньги. Это в курортной Ялте! Смысл продавать, коснись что - хоть будет где жить.
  Что же за жизнь такая началась? Таус оставалось полгода в аспирантуре, уже три четверти материалов для кандидатской обработаны...

  Каждый последующий день приносил всё новые проблемы. Денег не было, и взять их было неоткуда. Вовины родственники сами мыкались, как могли. Вова ходил, как в воду опущенный, смотрел глазами побитой собаки или лихорадочно строил фантастические, несбыточные планы выезда за границу, в гостеприимный университет на жирный грант.
  Заграница. Это такая сказочная страна, где платят реально, настоящими долларами, где у каждого дом и машина. Обычно такая страна называется Америка.
  Володь, ты какие языки знаешь? Загранично-американские? Увы, у обоих английский в пределах кандидатского минимума. Таус добавила на рабочий стол "Оксфордский словарь английского языка", разговорники... монотонно долбила, зубрила, пыталась разговаривать на инглише с подругами, которые что-то знали: то ли живали "в Загранице" во времена посольского детства, то ли школы с уклоном заканчивали. Володя продолжал витать в эмпиреях, периодически потихоньку выпивая с коллегами... засиживался допоздна... горел на работе.

  Всё оборвалось внезапно: Володя пришёл домой трезвый, решительный, честный, как сама правда, и искренне поведал жене, что есть вариант: его коллега, дама, доктор наук с именем и связями получила грант от американского университета... ну, точнее работу... короче, её приглашают... вдвоём с мужем... но она не замужем... а ей так гринкарт не дадут... ему... она... да она старуха, ей уже сорок... почти... в общем, если мы как бы разведёмся... а я с ней фиктивный брак... это можно быстро сделать... у неё кругом знакомые... и суд и развод... я денег заработаю, буду тебе высылать... Потом мы опять поженимся. Пойми, это шанс. Шанс заработать, стать известным учёным.
  "Известным учёным" было произнесено в единственном числе.
  Вовины правдивые глаза бегали, не в силах пережить такую правду. Так не смотрят в глаза любимой, обговаривая тяжёлое, но необходимое решение, так стыдливо врут.
  Таус молча поднялась со стула и начала собирать Юльку.

  Она ушла буквально в никуда: неделя у подруг, заявление о разводе, ещё какие-то бумаги, оформила академку в аспирантуре с условием обязательно восстановиться, как только.... Так сразу.

  "...в тихом воздухе вскрикнет последний мой бумажный пароход. Гуд бай, Америка, о, где я не буду никогда, прощай навсегда..."
  Это тоже из её любимого "Наутилуса Помпилиуса".

  Она уехала в Ялту, через три месяца получила документы о разводе, и никогда больше не видела Володю. Его родители ни бывшей снохой, ни внучкой ни разу не поинтересовались. Потом, когда Юлька станет хоть что-то понимать в жизни, Таус скажет дочери: "Подрастёшь, можешь сама искать своего отца. Но я тебе не советую - это семейство кукушек, они никогда не интересуются своим потомством. Хотя... не стоит обижать кукушек таким сравнением. Боюсь только одного, что в тебе окажется сильный отцовский генотип". Но уже тогда было понятно, что основа шериповская. Ахмат и тут позаботился о своих женщинах.

 
Глава 14 (Таус)

  "Ахмат позаботился о своих женщинах". И это правда. Был дом. В нём можно было жить, и сдавать комнаты квартирантам. Какой-то доход. Была земля, сад. Если клумбы перекопать под огород, то тоже что-то можно иметь своё.
Был характер и трудолюбие, была воля к жизни. Кто ты, мальчик Ахмат, подобранный чеченкой Мадиной в феврале 44ого? Какого рода-племени? Сколько поколений твоих предков училось выживать и не гнуться под натиском проходящих вдоль Кавказа орд захватчиков? Теперь уже не узнать. Но можно посмотреть на его внучку - красавицу Таус.
  Красавица. Она искала работу, ей предлагали в лучшем случае стать содержанкой, чаще - в турецкий бордель. Нет, были ещё и экзотические предложения продаться арабам, дорогой шлюхой в Европу... эскорт-леди в Москву... бэк ин Москоу.
  В школах училки-русички были ещё нужны. Но там делали вид, что платят, а работы было, как всегда много. Она с трудом через подзабытых школьных друзей устроилась журналисткой в местной газетке. Прямо скажем, не Москва... Что придумаешь... или добудешь для публикации... чтобы читалось... за то и заплатим. Что в Ялте можно добыть для городской газеты? Что-то о бандитских разборках?
Разборок хватало. Криминал полностью подмял город под себя. Я уже точно не помню, кто город смотрел, кто кому отстёгивал. Выпал из темы. Помню кое-что из названий: "Салем", "башмаки"...

  К лету 93его стало невмоготу: газетка сдохла, бандиты требовали долю с каждого отдыхающего... авансом... а ведь их ещё надо иметь, постояльцев-курортников... или идти в проститутки... тут ещё какие-то чеченцы начали появляться с требованиями денег, помощи в виде самопожертвования во имя Аллаха... сестра, ты - мусульманка, ты должна... Угрожали. Все. Обещали пустить по кругу, убить ребёнка...
  Что им помешало? Наверное, разборки между собой.
  Таус нашла школьного ухажёра, теперь капитана украинской милиции, спросила, что делать? Защитить сможешь? Мужик выматерился, закурил и сказал: Тауска, если можешь, беги. Сживут со свету. Если прицепились - кранты. Мы тут все купленные, кто не куплен - боится за семью. Власти нет. Заступишься, пожалуйста - переведут счётчик на тебя. Погибнем оба. С чадами и домочадцами. "А если продать дом?" "Кто ж тебе даст его продать по реальной цене... Получишь четверть от силы... Что взамен? Уехать в деревню и купить хатку там... Перекантоваться до лучших времён... Вариант. Но другие шавки, помелче, могут и не дать уехать с деньгами... Эх, Таус, что же ты тянула так долго, надо было сразу прятаться куда-нибудь в деревенскую глушь, как только к тебе первый раз подкатили. Вот что, если придут убивать - ты позвони, я, может быть, успею с нарядом подъехать, постреляем, пока начальство не отзовёт... Гори оно всё огнём... если бы не семья... давно бы войну начал". Таус смотрела на своего одноклассника и не верила своим ушам: не может быть так плохо в городе, где есть какая-то власть, где... Верь, не верь, даже за свою короткую журналистскую карьеру такого навидалась...
  Илюшка, некогда милый мальчик, шалопай и задира-романтик в стиле Сирано, нынешний мент, почти опустивший руки от безысходности... Он посмотрел в некогда любимые синие глаза... почему некогда? А может и сейчас... раскрыл сейф, отодвинул груду папок, достал тяжёлый свёрток, протянул.
- Спрячь в сумку. Я с него номера спилил, он ни по каким делам не проходит - я проверял, для себя подготовил. Разжился - был случай. Там ещё запасная обойма. Разберёшь, посмотришь, запомнишь, как заряжать, предохранитель переключать. Поймёшь, ты всегда была умницей. Из дома на улицу выходить только в крайнем случае, только днём. Ни на какие просьбы подруг не реагировать... Соседок предупреди, чтобы звонили мне, если какой шум у тебя услышат. Держись, Тауска. И не бойся, ты не одна, как минимум я с тобой.
  Он смотрел на неё так... не выдержал, потянулся, поцеловал... она ответила. Хоть один нормальный мужик нашёлся.
  Нет, ничего больше не было - поцелуй на прощание. Должен же хотя бы один из её одноклассников сказать, что он целовался со школьной королевой.
Пистолет за поцелуй мечты. Недорого. Для обоих.

  Тауска шла домой. Хозяйственная сумка оттягивала руку: картошка с рынка, кочан капусты, полкило морковки, пистолет... набор молодой домохозяйки. Шла и привычно вглядывалась в столбы, на которых расклеивала свои объявления: "Сдаётся...". Оторваны ли полосочки с адресом и телефоном? Увы, уже июнь, а отдыхающих кот наплакал. И то всё больше по путёвкам. У неё сейчас пусто. Деньги... вот то, что в сумке, ещё полчаса назад было её последними деньгами.
Возле калитки дома стоял мужик. Высокий, мощный. В адидасовском костюме и кроссовках, коротко стриженый. В одной руке - небольшой чемоданчик, в другой... от сердца отлегло... что-то вроде бумажки с адресом.
- Вы ко мне, - спросила она из-за его спины.
  Мужик... молодой мужчина обернулся:
- Таус?
  Она замерла, похолодев: не писала она своё имя в объявлениях. Ноги стали ватными... пистолет... рука дёрнулась к сумке... не успеть... она ведь даже не развернула Илюшкин свёрток.
- Я от Мичмана.
- Проходите, - открыла калитку.
  На веранде, переобуваясь в тапочки, он спросил:
- Что там у тебя в сумке? - взял без разрешения, нашёл свёрток, развернул, передёрнул затвор, осмотрел, вынул и вновь загнал обойму, ещё раз щёлкнул затвором.
- Хорошая волына, ухоженная. На рынке нашла? Так всегда и отвечай ментам, если задержат со стволом: нашла, несу сдавать в отделение... Неужто бы стала палить?
- Не знаю... ещё.
- По глазам вижу - стала бы. Волчица. А волчонок где? Сын, дочка?
- Дочка. У соседки...
- Забирай. И не бойся никого, я с тобой.
  И так это прозвучало... по-человечески... второй раз за день... что впору расплакаться... очень захотелось. Но не стала - как всегда.

  Мичман появился в её жизни ещё летом 86ого. К воротам дома подъехала иномарка, из неё вышел невзрачный мужичок в помятом полотняном костюмчике - курортник-провинциал, отдыхающий по профсоюзной путёвке: бухгалтер, экономист там какой. Небрежным жестом отпустил машину, спрятал руки в наколках-перстнях в карманы. Таус так же, как и сегодня, подошла по улочке сзади, когда мужичок уже нажимал кнопку звонка.
- Я сейчас открою, - она улыбнулась потенциальному постояльцу в тридцать два жемчужных зуба. Лёгкая, летняя, улыбчивая она умела с ходу приворожить любого мужика.
- Так вот ты какая, Тауска Шерипова, - мужчина смотрел ей в лицо, вглядывался, что-то... кого-то узнавая.
  Так Тауска познакомилась с легендарным Мичманом.

  Ирма много рассказывала ей об отце, частенько вспоминала и Александра Ивановича Вяткина, Мичмана, друга их семьи. Мамина сказка об Обручальных Кольцах, привезённых Принцу и Принцессе благородным рыцарем Мичманом с Большой Драконьей Земли потихоньку становилась былью из семейного архива. Ещё позже Ирма поведала Тауске, что дядя Мичман, он... не то, чтобы вор... но получил очень большой срок за участие в деле о хищениях золота с прииска. Понимаешь, Таус, он такой дядька хозяйственный, что в любом, самом продуманном деле лазейку найдет, придумает, как обойти охрану и закон к собственной выгоде. Потом как-то прилетала мамина знакомая из Магадана на лето, Таус слышала их разговоры о том, что дали ему пятнадцать лет. Очень повезло, там троих к высшей мере... но Мичман отвертелся, хитрый... хотя вот всё равно пятнадцать...
  Оказалось, Александр Иванович уже два года как вышел. Уважаемый председатель артели. Короче, цеховик. В 86ом Таус уже знала, кто это такие - незаконные... сейчас бы сказали предприниматели, тогда... как угодно - деляги, цеховики.
  Вяткин оказался удивительным дядькой. Он знал так много, такое и о таких сторонах жизни, даже окружающей её прямо сейчас жизни, что Тауска только диву давалась. Мичман знал всё и о диссидентах, и о ценах на хлопок в Средней Азии, и о стоимости путёвок во всех санаториях Ялты, о том, сколько сверху и кому дать, и...
  Ещё были рассказы о Колыме, о Ахмате и Ирме, о дружбе, любви, о...
  На кладбище, куда они поехали побывать на маминой могиле, Таус поняла, к кому приехал Мичман. Она ещё подумала, смогла бы мама, если бы Александр Иванович не сидел в то время на зоне... Наверное, нет. Но, может быть, дольше бы прожила, будь он где-нибудь поблизости...

  Она тогда отдала обручальные кольца родителей тому, кто их подарил. Попыталась. Мичман принял кольца, долго смотрел на них. Вернул со словами:
- Ахмат и Ирма, я вновь дарю эти колечки. Теперь вашей дочери. Обещаю, помогу всем, чем смогу, - он действительно обращался не к ней, живой, он разговаривал с мёртвыми. Но потом добавил, - Твоё. Береги - пригодится.
  Уезжая, он оставил ей адрес здесь, в Ялте, там найдётся, кому его разыскать в любом случае.

  Этот адрес она нашла, когда недавно вспомнила о кольцах. Надо же, замуж выходила - не вспомнила. А ведь улетел бы Вовик с папиным колечком, не постеснялся бы. Уберёг ангел-хранитель. Очень дорогие кольца: работа старинная, с бриллиантами. Продать бы выгодно. Но первый же полузнакомый ювелир категорически отсоветовал светиться с такими вещицами - сейчас за меньшее убивают. Я бы сам взял, но пасут конкретно... Может быть, попозже, когда уляжется. Или куда-нибудь в столицы съездить, но тоже через знакомых действовать. Через несколько дней ювелир исчез, а потом нашли его обезображенный труп. Ходили слухи, что он что-то недоплатил бандюкам. Таус поняла, что кольца надо продавать, за сколько дадут, но в крайнем, самом крайнем случае. О бегстве она давно сама подумывала.
  А по мичманскому адресу сходила. Там жили старик со старухой, жили у самого Чёрного моря. Милейшие пенсионеры, напоили её чаем с клубничным вареньем, пожаловались на трудные времена, расспросили обо всём, сказали, что никакого прапорщика... кого-кого? Ну да - Мичмана... знать не знают и распрощались, довольные, что удалось поговорить с новым, готовым выслушать их рассказы о прошлом человека.
  В общем, на помощь с этой стороны Таус не надеялась. Сколько лет прошло с 86ого, семь? Какой Мичман, где его искать?
  Нашелся. Ну, старички, ну, божьи одуванчики!


  Глава 15 (Таус)

  Приезжий назвался Павлом. "Можно просто: Бонд, Джеймс Бонд или Паша, Паша Хард". Таус улыбнулась... хардовой шутке. Но Паша действительно был Тяжёлым: давил взглядом из-под мощных надбровных дуг, плечами борца, шеей тяжёлоатлета. Да, борец-вольник, мастер спорта международного класса, серебро на Европе, ответил он на её прямой вопрос. Потом попросил рассказать всё, без утайки. Выслушал, поскучнел лицом. Плохо дело. Что ж, схожу в народ, послушаю. Сидишь дома тихо, ствол держишь наготове. Тут вот так, здесь так. Пали в крайнем случае, но решительно. Когда вернусь, не знаю. И не бойся, я с тобой, девочка. Неожиданно озорно подмигнул и пропал на двое суток. Что Таус передумала за это время... вспоминать не хочется.
  Вернулся, принёс колбасы, молока для ребёнка, ещё чего-то съестного. Попросил документы на дом, добавил: собирай вещи, не шмотки, а документы и то, что сердцу дорого, сюда больше не вернёшься. Юльку держи наготове. Я заеду тихо, но неизвестно когда. И не бойся... Ты со мной? - улыбнулась Тауска. С тобой, девочка, с тобой...
  Заехал через три дня, в полдень. Погрузил Тауску с Юлей в бросовую четвёрку, и они поехали. Выезжали какими-то околицами, видать подготовился, изучил... или бывал здесь уже... выехали на трассу где-то у Алупки и поехали в сторону Севастополя. По дороге непринуждённо и весело болтал обо всём с Юлькой. Удивлённой Тауске объяснил: у сестры две девочки чуть старше, опыт имею. Сейчас валим тихо, у них тут на постах кругом свои люди, кто-то может стукнуть, если что - мы семья… Дом продал внаглую, с покупателя взял строго по цене... боже, что ты с ним сделал?... не бойся, жив, больше сюда не вернёмся, жить будешь в моём городе, или где Мичман решит, сейчас в Россию через Севастополь, оттуда моряки обещали помочь уйти морем в Новороссийск... прощайся с родиной, не скоро сюда сможешь возвратиться.
  Тут только до Таус окончательно дошло: уходит с концами. Закончилась, исчерпала себя прошлая жизнь. Когда теперь сможет побывать на могиле мамы?

  Рассказ об этом ялтинском эпизоде я услышал ещё в те далёкие годы... с той, не таускиной стороны... мол, приехал какой-то залётный отморозок, обкурился, обдолбался, влюбился в девку, поставленную на счётчик, чисто конкретно наехал на ни в чём неповинных местных, кого-то реально отправил в больничку, ходил по городу с автоматом... шестиствольным... на бэтээре... колонной... То ли сам типа исчез, то ли замочили Робин Гуда... ну да, Робин Харда, а я чо сказал?
  Время было такое: многие знали многое. Но сделать было что-то нереально, давить беспредел надо было общегосударственным прессом, который на то время не то, чтобы не был - веса не имел.. Да и народ... Если в шестидесятые героем экрана был советский разведчик, предшественник Штирлица, Саша Белов, он же Йоганн Вайс, т.е. по-немецки Белый, то в описываемые годы... наверное, ещё многие из тех, кто помоложе, помнят другого кумира - Белого из "Бригады". Талантливые актёры этих Белых играют. Традиция, однако.

  Мичман, слушая историю из третьих рук, ржал во весь голос, но Тауске потом сказал:
- Павел - мужик головастый, да и шея крепкая, но зарывается, взрывной, может пойти в неподготовленную атаку. Учти.
- Вы о чём, Александр Иванович?
- Так он золото на Европе проиграл. Эх, не я его тренером был...

  Теперь Паша-Хард был бригадиром у Мичмана. А сам Мичман... заведовал доброй половиной областного города и несколькими районами области. Хороший хозяйственник всем нужен. Особенно опытный, со стажем.

  В новом городе Таус не знала никого кроме Павла и Александра Ивановича. Кто есть кто, ей ещё Паша по дороге объяснил. Тауска восприняла это на удивление спокойно - после нескольких недель жизни на острие ножа... в буквальном смысле... ей было как-то всё равно. Хотя она вполне логично спросила своего спасителя:
- Паша, а какая мне разница: одни бандиты или другие? Те или вы?
  Ей показалось, что Павел обиделся и даже вскипел, услышав такое. Но он помолчал и ответил:
- Знаешь, ни я, ни Мичман, ни мои ребята - не отморозки. Мы никого никогда не пытали, не резали на ремни. Спроси Мичмана сама. Его считают тихим - он предпочитает перетереть, выслушать предъявы и договориться. Но воевать с ним никому не советую. Как и со мной. Да, доим, рекет - наш основной доход. Но и защищаем, и слушать терпил умеем. Не может человек заплатить, так не может. Что, его жечь теперь вместе с семьёй? В рабство продавать? Мичман нам всем долбит с утра до вечера: дай человеку подняться, он тебе вдесятеро отдаст. Ты сама посмотри, что государство с народом сделало. Ты думаешь, я от хорошей жизни в бандюки подался? Что я умел, списанный после травмы спортсмен? А на моей шее безработные родители, сестра разведёнка с двумя соплюшками. Я ведь в школе учился неплохо, думал в институт пойти на инженера, но призвали, а я борец, чемпионом области по юношам был, так и пошёл в спорт. Многого добился, эх, если бы не травма ноги... Мичман взял к себе. И зудит, зудит: не убий... понапрасну! Твою мать! А ты - бандюк. Какая разница... вот попала бы ты землякам в лапы - узнала бы. Я - не отморозок!!! В любом деле есть люди, а есть зверьё...
- Паш, извини, я тебе благодарна, прости, пожалуйста, - она была очень серьёзна.
- Ладно, проехали... - подобрел голосом, - на тебя сердиться сил нет.
  У-у, Паша, Паша, и ты туда же. Тоже мне Хард. Лёгкий, пушистый... одним словом - Софт. Для кого-то...

  Когда они приехали в Пашкин город, Мичман был где-то на сходняке в столице. Павел, не долго думая, устроил гостью в своём большом доме, познакомил с родителями, простыми заводскими рабочими, с сестрой, женщиной молодой, даже симпатичной, но жизнью как-то... приниженной. Его племянницы тут же подхватили Юльку и занялись своими ребячьими играми во дворе.
  Сложный эпизод в Таускиной биографии случился двумя днями позже. Позвонил Паша, весь на нерве, сказал, что сейчас приедут ребята, пять человек. Была стрелка, закончилась стрельбой. Одного их бойца тяжело ранили, он в больнице. Ребята на взводе, слегка поддали, вы им там пока выставите выпить и закусить, а я сейчас подъеду, только с врачами перетру.
  Бойцы вломились в дом нагловато. Уверенно натоптали, матерились грубо, не просили - приказывали: бабы, накрывай на стол, подавай, шевелись, бл...ь. Чего-то Тауска не понимала: они в чьём доме, товарища, бригадира или?.. Она попробовала их приструнить. Народ вроде смутился, притих. Все, кроме одного, верзилы с наглым лицом... мордой.
- Что, сучка, развякалась? Давно неёб...я? Так сейчас поправим! Я вас, бл...й, пачками... Что за целку бригадир купил? Иди сюда, тёлка...
  Таус не торопясь подошла, и со словами "Ты не понял, недоносок?" плюнула в поганую харю, тут же прямо ударив низом открытой ладони в нос скоту. Павел научил. Верзила взвыл от боли, кровь ручьём побежала из сломанного носа. Он начал приподниматься из-за стола. Мать и сестра Павла испуганно замерли...
  Тауска метнулась к комоду, выхватила ещё тот, Илюшкин пистолет и процедила сквозь зубы:
- Кто дернется, пристрелю. Я - чеченка. Руки на стол и сидеть смирно, пока Павел не приедет.
- Я тебя, б...ь, сейчас руками порву...
  Тауска выстрелила прямо перед ним в пол. Воцарилось молчание.
  Сколько ждать Павла, Таус понятия не имела. Пистолет был тяжёлый, держать на прицеле пятерых мужиков...
  Тут заговорил один из парней:
- Ты, Андрюха, ох..л либо? Чеченка права, совсем дурак. Сиди тихо, бугор скоро подъедет, он тебе давно обещал пиз....й навалять, сейчас огребёшь сполна. Слышь, Чеченка, выпить-закусить можно? Мы же не враги какие. А Андрюха будет вести себя смирно. За базар отвечаю.
- Вот и договорились, спасибо, мальчики. В своём доме гадить никому не позволю, - она неторопливо повернулась... чего ей это стоило! Боялась ужасно... подошла к комоду, прибрала пистолет. Сходила на кухню, там Светка отпаивала мать валокордином... приобняла обеих: "Всё хорошо, всё уже позади, простите меня, дуру"... и понесла подавать на стол жаренные окорочка.
  Ей сказали "спасибо, а нет ли ещё водочки, Чеченка, садись с нами... ты извини, сестрёнка... погорячились... бывает... Андрюха он вообще тупой валенок, крыша в пути... ты... вы это, Пашке помягче как-нибудь доложи, он же взрывной... а ты наша, настоящая... как ты его... а сама откуда будешь, из Чечни... стрелять там научилась?.. о, у нас Малой тоже вон филолог, пед закончил, а что толку, всё равно: боксёр - значит, в бригаду... а с Павлом у вас что..."
  Когда приехал Паша, всё было чинно-благородно: бойцы с хозяйками за столом культурно кушают и выпивают. Вот только дырка в паркете и разбитый нос у Андрюхи.
  А когда Паша уяснил, что именно произошло, он стал Хардом и взорвался: акцентированным ударом смял Андрюхины губы в лепёшку... в придачу к носу... плюс передние зубы... хорошо, что челюсть не снёс. Это он слегка притормозил, чтобы свой кулак не так сильно разбить.

  Когда вечером мать ему ещё раз пересказывала, как твоя-то ему "в своём доме гадить никому не позволю..." он переспросил:
- Мать, так и сказала: "в своём доме"?
- Так и сказала... - сокрушённо подтвердила мама.
  Пашка расцвёл.

  Так Тауска одновременно стала и женщиной Павла, и Чеченкой. Правда одно время её назвали и Та стерва, и Чеченка, но второе "имя" победило. Тем более, что приехавший Мичман, прослушав и этот рассказ, одобрительно заметил:
- Таус вся в отца, в Ахмата. Тот тоже как-то с ломом на троих матёрых урок попёр. Они хотели морячка уму-разуму поучить... поучили на свою голову. Молодец, дочка.
  Когда авторитет говорит, что он был личным другом отца вот этой стервы, и намекает, что она ему, как дочь родная... Кто ещё чего не понял?

  Тауске Александр Иванович сказал прямо:
- Я за тебя в ответе перед твоими покойными родителями. Запрещаю соваться куда-либо. От криминала держись подальше. С Павлом... сами разберётесь. Пока что вот тебе ключи от твоей квартиры. Бери, бери, это я ещё твоему отцу задолжал за самородок. Нашли мы с ним как-то и припрятали. Я его потом реализовал, после его гибели. А долю передать не успел, сам сел. С конфискацией. Почему позже не отдал? Подумал, сделаю тебе подарок на свадьбу, да не случилось. Так что квартира твоя... с учётом набежавших процентов. Да, документы все твои в ажуре. Кому надо дали, всё сделали. Если что понадобится, обращайся ко мне, не стесняйся.
  Потом Мичман подсказал Таус заняться торговлей турецким товаром, денег ссудил по-тихому. Таус нашла себя в деле торговли модной одеждой, почувствовала вкус, начала расширяться, наладила связи, активно вышла в городской свет. Мичман только одобрительно кивал её рассказам и планам: всё верно, сам бы так поступил, но вот должность не позволяет.
  Что там его "должность" не позволяет, неясно, но вот то, что вопреки всяким правилам он буквально воткнул её в городской конкурс красоты, который она должна была выиграть честно, по гамбургскому счёту и выиграла-таки... по очкам... распределяемым закулисно - это его рук дело. К имени Чеченка на некоторое время добавилось ещё и титул "мисска". Она завела новые обширные знакомства, быстро осаживая заблуждающихся на её счёт и окорачивая тянущиеся к телу потные ручонки. Характеристика "стерва" приобрело звучание второго имени собственного: Чеченка, Стерва.

  В конце января 96ого Пашку-Харда подорвали в собственном "Ауди". Сбылось мрачное пророчество Мичмана о "взрывном характере" Павла. Кто-то, решив серьезно переделить город, начал с его точки зрения с самого слабого звена - с Мичмана Тишайшего. Читал бы историю, болван, так знал бы, что "тишайший" - это одно из множества царских титулований, а не характеристика. Мичман устроил кровавую баню всем конкурентам и подмял под себя весь город. Ходили слухи, что не без помощи очень серьёзной федеральной службы. Что ж, Мичман всегда славился умением договариваться...

  Тауска купила дом в центре, слетала в Казахстан, отыскала одинокую Фатиму, попыталась уговорить переехать к ней: "Отец обещал, я должна выполнить". Аргумент подействовал, привезла бабушку к себе.
  Ещё через год Тауска, забежав пообедать в тихий и пустой свежеприобретённый ресторан, застала там одинокого пожилого дядечку, который вежливо поинтересовался, не составит ли столь очаровательная юная дама компанию старому пню. Дама отказать не смогла, да и не собиралась.
  За десертом Мичман произнёс программную речь, суть которой сводилась к следующему. Как известно, после войн, революций и прочей разрухи первыми богатеют мясники, а за ними - строители. Не пора ли Тауске заняться настоящим делом? Он лично и негласно инвестирует в её строительную компанию серьёзные средства, поможет ещё привлечь значительные капиталы и всецело поддержит в остальных аспектах: от охраны до согласований. Подчёркиваю, инвестирую свои личные деньги, не общаковские. Ты со мной больше не встречаешься, разве что в самых крайних случаях. Рассчитываю на тебя, будь умницей и... поколебавшись между "прощай" и "до свидания", он закончил "И береги себя, дочка". Таус ответила твёрдо: "до свидания, дядя Саша, дело делом, но и забывать я вас не собираюсь".
  Так Таус Ахматовна стала Хозяйкой. Дальше, до самого Ивана, лично я ничего интересного для моего рассказа не вижу: сплошной бизнес. Кстати, Тауска со мной на счёт последнего яро не согласилась, по её мнению, бизнес, большой бизнес... ладно, не доросла ещё, пусть будет средний... - это чертовски интересно.
Не знаю, не знаю. По мне интересным будет рассказать о...


Глава 16 (Иван)

  В тот день, третьего июня две тысячи четвёртого года, четверг, Иван Петрович приехал к новому месту работы в семь часов сорок восемь минут по московскому времени. Вопреки ожиданиям его приняла не Шерипова, а её зам по общим вопросам - Инна Владимировна. Когда Иван увидел зама Чеченки, то ахнул... внутренним ахом - девица была под стать самой хозяйке: необычайно красива... хороша и... качественна!
  Нет, это явный перебор - две столь яркие красавицы в одной повести, в одной конторе, даже кабинеты рядом. При этом одна - зам другой... первой. Я понимаю, что две львицы могут быть в одном прайде. Но тогда должен быть лев: царь и бог. Позвольте вас спросить, тянет ли семидесятилетний еврей Семён Яковлевич Финкельштейн, финансовый директор, или пятидесятилетний главный инженер украинец Сидорчук Макар Владленович на льва? Нет, и ещё раз нет! Возможно, на престарелого удава и мощного коня-тяжёловоза соответственно, но... На кого, на какую роль мог претендовать сам Иван? Скорее на роль лопоухого телка с красивыми пушистыми ушами и чрезмерно обресниченными глазами. Взгляд такой, с волокитой... поволокой... ибо невыспавшийся - засиделись вчера у Мамедова. Сначала за делами, потом... отходная рюмка, перешедшая в посошковую поллитру. Нет, всё нормально, но вот нервы как в пятницу подогрелись до температуры каления, так и продолжали светиться. В итоге Иван не столько слушал Инну, сколько дивился на диву, и думал думу: на хрена Таус соперница по красоте?
  Инна хоть и корректно, но недвусмысленно... для умного очевидно... оценила новое приобретение хозяйки негативно и откровенно презрительно... не-не-не, не опустилась до... безразлично передала столь пренебрежительно малую величину его начальнику Сидорчуку. У Макара Владленовича шло совещание. Вы бывали на совещании строительных начальников? И не бывайте! Не рекомендую. Всё это не для слабой психики. В двух словах: всем всего не хватало. А нужно было срочно! Все, как на бога, ссылались на высшего судию - Шерипову, и все требовали, умоляли, выпрашивали, ругались, оправдывались... Крик, ор, мат. Час, не меньше. Причём всё это началось ещё до прихода Ивана. Иван раскрыл блокнот и бодро строчил туда всё, что касалось техники - с этого момента техника касалась его.
Ничего страшного, из хаоса родились решения и поручения. Опытный Сидорчук спокойно, где можно тихо, а где не случилось, то и командным матом разрулил большинство ситуаций, а где не смог сразу... что ж, это надо было решать либо с Хозяйкой, либо с другими службами, в первую очередь, с финансистами и снабженцами.
  Иван учуял атмосферу нормальной, накатанной работы. Жизнь расцвечивалась новыми красками.
  В конце совещания Макар представил Ивана народу: начальникам строек, каким-то замам, прорабам и т.п. Потом попытался вкратце ввести его в курс дела, но его всё время рвали на части люди и телефонные звонки. В конце концов, главный инженер спихнул Ивана на своего референта. Молодой человек уже подготовил для нового зама кучу дел... в вашем кабинете собрано всё, необходимое для первоначального ознакомления, за вами закреплена работник секретариата... читай с большой буквы - Секретариата... которая будет исполнять по совместительству обязанности вашего личного секретаря, пока не подберут специалиста на эту должность. Он проводил Ивана в соседнюю комнату - его новый... первый в жизни персональный кабинет.
  Так себе комнатка, три на четыре: стол, кресло, приставной стол со стульями, стеллажи... с горой дел... для первоначального ознакомления. Компьютер с хорошим монитором: не жк, но нормальный, плоский, семнадцатидюймовый.
Молодой человек исчез и тут же появилась улыбчатая офисная барышня, в которой Иван узнал... тесен городок, не то шестьсот тысяч народа, не то семьсот... знакомую со времён незапамятных, детских - жила через подъезд в родительском доме... Ирка, как же её?..
  Ира сразу взяла быка за рога: Иван, здоровски, что ты к нам, что меня к тебе... а я тут уже пять лет, как только сын в школу пошёл... точно, я же встречал тебя во дворе ещё с коляской, вы с моей Танькой потом детей вместе выгуливали, хотя мой Коська старше... так то когда было, мы давно уже у мужа живем... А ты всё один? Я слышала, твоя Танька уже новому мужу дочку родила. А что твой сын? У бабушки?.. Ничего, присмотрен, в семье. Подрастёт, я ему квартиру куплю... Слушай, Ваньша, так у нас, у Таус для своих работников можно в новостройке прямо с нулевого цикла квартиру выкупить, она и кредит помогает получить... Здорово!... а помнишь... а как... Слушай, введи меня в общую обстановку?.. Да запросто, ты, Ваньша, можно тебя так, между собой?... валяй!... мужик нормальный, свой, тебе можно всё, как на духу...
  Понеслась беседа: Ира прыгала с дел текущих на личности, со структуры холдинга на офис, с бумаг на дела и приказы... голова пухла... так я же к тебе приставлена именно, как нянька... с пелёнками из папок и других бумаг. Нет, сижу я в департаменте делопроизводства, это туда... в крыле Хозяйки, если что, ты мне звони, я либо отвечу, либо подойду ...принесу, отведу на нужный этаж, в нужный кабинет.
  Голова шла кругом и пухла от объёма новой информации.

  Часам к четырём Иван понял, что всё - перебор, не лезет. Тут как раз позвонила Ира с каким-то ответом на заданный ранее вопрос, и Иван поинтересовался, а нет ли тут какой возможности чай-кофе на рабочем месте употребить? Как нет, у тебя в стеллаже встроенный холодильник и полка с чайником, кофеваркой, микроволновкой и посудой. Ой, кофе, чай и сахар! Сейчас будет, у нас тут всё выделяется через буфет... бесплатно, но по рангу.
  Через пять минут они с Ириной уже сидели и чаёвничали, болтая ни о чём. Иван расспрашивал о людях. Да, кстати, а вот Инна эта роскошная... Инна Владимировна... да-да, она что, на самом деле зам Таус Ахматовны.... как это две такие красавицы вместе уживаются? Ага, и ты туда же! Это наша фирменная марка, наше знамя, наше всё. Мужики, когда их видят вместе на каком-нибудь совещании, то теряют дар речи, даже Семён Яковлевич, что уж говорить о гостях! Не поверишь, но Таус сама взяла в замы Инну, победительницу конкурса "Мисс города"... говорят, ещё лет шесть назад... по секрету тебе скажу: ходят слухи... очевидцы утверждают... сказала, что раз уж девочке не повезло быть красивой и умной... что, так и сказала: не повезло? ...вот именно! И обе не замужем. Если Инке ещё можно кого-то найти, то Таус мужик нужен не меньше губернаторского уровня, а-а, всё равно не уживутся, уж очень она самостоятельная и командирша... Да, об Инне... Что ты думаешь? Они друг друга... нет, не ненавидят, даже не ругаются, но... вот - терпят. И работают очень слаженно. В этом вся Таус - она людей видит с нужной стороны, она и меня взяла без всяких рекомендаций, без специального образования. Просто поговорила со мной. А я кто тогда была - домохозяйка, с сыном сидела... сейчас вот диплом буду защищать... экономист... мне уже должность подобрали в плановом департаменте, там девочка в декрет уходит... я уже её замещала... Таус, она вообще такая... такая... Ты знаешь, что она сирота? Говорят, ещё школьницей одна осталась. Всё сама... она о своих здорово заботится... хотя, конечно строга, Хозяйка... а как одевается, как выглядит в свои тридцать шесть!
- Сколько?!!
- Тридцать шесть... а ты думал сколько?
- Ну-у-у...
- Ага, и ты попался! Да у неё дочка школу вот сейчас заканчивает. Правда, не скажешь? Это что, это на работе она старается выглядеть хотя бы лет на тридцать... она и на свой возраст может...Но ты бы видел, как она может вообще девчонкой казаться, даже глупой куколкой...
- Имел счастье... - буркнул себе под нос Иван.
- ...она всё может! Класс. Я этой зимой видела её с дочкой в театре - подружки, сестрички... вокруг них мальчики так и вились... вокруг Таус больше - всё-таки дочка просто симпатичная, а мама - красавица. А еще их видела в церкви...
- Как в церкви? Таус же чеченка? - удивился Иван.
- У неё мама русская, Таус православная, ты приглядись, у неё крестик на груди. Нет, ну что за народ - мужики? На сиськи пялятся, в декольте разве что нос не суют и ни хрена больше не видят. Вот прикол!
- Я не пялился...
- Ваньша, не поверю! Все пялятся - есть на что. Тогда ты больной или пидор... во что не верю, потому что мы с тобой целовались! Вот.
- Когда это? - изумился Иван.
- Летом, в кустах за гаражами... я тогда была в седьмом, а ты в девятом...
- А-а-а... точно... - Иван сделал вид, что вспомнил, хотя совсем ничего... даже готов был побожиться... нет. Ну, он бы помнил... наверное... В девятом? Гм...
- Да ничего серьёзного... тебя тогда ещё наша королева красоты Наташка отшила... ты так переживал, бедненький, мы с девчонками так тебя жалели: такой несчастный, симпатичный...
  Иван не мог врубиться: то ли Ирка ...прикалывается, то ли действительно у неё такие романтические девчоночьи воспоминания.
- Ваньша, - Ирка пригубила кофе и сделала круглые глаза... - это что же, мне теперь надо будет с тобой спать?
- В каком смысле... Это почему же? - опешил от неожиданного развития событий Иван... Петрович.
- Так я ж теперь твоя секретарша! - смешинки-чёртики плясали в её глазах, - Мой Василий узнает - убьет обоих, - она прыснула мелким хихиканьем, глядя на вытянувшееся лицо начальника, - Но куда деваться, мне по должности теперь с тобой спать придётся! - и зашлась весёлым звонким сме...
  Тут открылась дверь и вошла Хозяйка... Таус Ахмадовна Шерипова... Чеченка. Что она могла услышать, открывая... тонкую дверь?
- Добрый день! Вижу, уже устроился на новом месте, Иван Петрович?.. Извините, зашла без приглашения, вот выдалась минутка узнать, как вы...
  Иван... Петрович и Ирина... Батьковна, как школьники, застигнутые строгой училкой врасплох за предосудительным занятием, зарделись маковым цветом.
- Ирина, будьте добры, мне тоже чашечку кофе без сахара, - она присела напротив Иры. Ту как ветром со стула сдуло. Через минуту кофе материализовалось перед Хозяйкой, а секретарша испарилась... как показалось Ивану, сквозь дверь.
- Познакомились с...
- Мы вместе росли, в одном доме жили... - начал оправдываться Иван, злясь... опять злясь на себя. Почему ему всё время приходится оправдываться перед ней? Он же ни в чём не...
- ...с народом? В том, что вы... - ох, недовольное это "вы" было, знаковая оговорочка, - ...ты найдёшь здесь знакомых, я не сомневалась, я тоже многих в городе знаю, хотя переехала сюда уже во взрослом возрасте. Как первые впечатления? Объём работы не напугал?
- Нормально. Конечно, бумаг немало придётся перелопатить...
- Иван, тебе мой совет - начни с автопарка и объекты объезжай, хотя бы по одному в день. Сначала город, потом область - так оно и по значимости, и по объёму распределилось... пока... но в области будет большая стройка... надеюсь выиграть тендер, говорю - это уже не секрет, готовим заявку. Ты справишься, я уверена. Кстати, тебя ждут в кадрах... До чего не любопытен, до сих пор не спрашиваешь, сколько я тебе платить буду. Так и не спросишь до самой зарплаты? Это принцип или упрямство?
  Иван в это время глядел на... пусть будет - на шею... начальства, пытаясь разглядеть, чем оканчивается тонкая золотая цепочка, не крестиком ли? Почему-то это казалось сейчас важнее любой зарплаты. Но, увы, и пиджак был строгий, и воротник блузки не способствовал обзору... окончания цепочки.
  Если бы Иван Петрович сейчас поднял прицел своего взора выше, взглянул в глаза, наливающиеся синевой... короче, если бы Ваньша собрал свои зыркалки в кучку, то он бы... да нет, вряд ли... хотя... кто его знает... может быть бы и заметил, что начальство сейчас с него откровенно... угарает.


Глава 17 

  Мы тут как-то с знакомой писательницей беседовали о том, как мне повесть эту писать. Жалился я ей, плакался... соплями всё плечо измазал: довели меня эти буки-бяки, персонажи мои, до нервного тремора всего организма. Худею, не сплю, всё думаю: когда же, когда...
  Эх, дожить бы до развязки, когда я с наслаждением убью всех... Как же я сейчас понимаю Уильяма нашего Шекспира, который любил писать комедии и ...трагедии. Вот где автор оттянулся, так оттянулся! Комедии - сам поржал в охотку. Трагедии - а чтобы впредь неповадно было новым персонажам являться. А я-то, дурак, всё думал, чего это он с ними так жестоко. Оказывается: мочи героев, иначе они изведут тебя, автор!
  Хоть бы кто посочувствовал! Дождёшься от благодарных читателей... читательниц. Только подхихикивают в уголке.
  Милаи, да я бы... нет, не к тем обращаюсь. Надо среди героинь моего повествования поискать: не найдётся ли добрая душа, которая с Ваньшей переспит? Тут моей сказке финишный абзац и придёт. Всё закончится, как положено: если и не свадьбой, то... Сказка ведь для взрослых, а мы с вами понимаем: если койка случилась, то дальше рассказывать уже не о чем. Чё там дальше может быть интересного: либо встанут-отряхнутся-разбегутся, либо: супы-кастрюли, памперсы-пелёнки? Романтично, ничего не скажешь: борщок с чесночком вприкуску... Эх, я бы сейчас... борщика!!!
  Нет, пойду к Ваньшиным дамам, челом бить буду: девки-бабы, не погубите автора, скорее уже... Народ истомился. Даёшь... в смысле окончание истории!

  Остаток 2004-го и первая половина 2005-го просвистели для Ивана в делах и заботах: техника, стройки... или строительства?.. гаражи, ремонтные мастерские и заводы, поставки и недопоставки, закупки и списания. Ремонты, ремонты, ремонты... Не хватало знаний. Иван засел за учебники, рылся в Интернете, даже пошёл в августе 2004го к Хозяйке: Таус Ахмадовна, хочу... правильно, Иван Петрович, одобряю - будешь студентом строительного института... технического университета... как раз в свежую заявку попадаешь... фирма твою учёбу оплачивает. Но, Иван, тут такое дело: с Макаром беда, выявили опухоль злокачественную... операбельную, тьфу-тьфу-тьфу, но... придётся на тебя ещё работы навалить, пока мы его в Европу свозим, да пока восстановится. Иван только присвистнул, но уж раз назвался груздем...
  Не по одному разу объездил все объекты в нашей области, и в соседних побывал - Таус стремительно распространяла свои интересы на прилегающие территории. Умела привлечь инвесторов и тут же вложить деньги.
  Техника... Только о подъёмных кранах можно было писать захватывающие триллеры: перевозка, монтаж, установка... демонтаж. А простые с виду бетоновозы - вот те самые машины с вращающимися бочками! Поэзия. В это время в стране стало выгодно красть дорогостоящую строительную технику. Спрос строительного бума порождал криминальное предложение. Детектива, однако! Но у Таус были надёжные охранники и... об этом вслух не стоит. Не сегодня.
  Ну, и издательский проект. Вы думали, забыл автор? Забил на Иваново детище? Я-то, может быть, и забил бы, но Иван, напряжённо работая над реализацией мечты, отдыхал тем самым от бесконечных рабочих забот. Дело распухало на глазах, но игра того стоила.
  К Московской книжной ярмарке удалось настругать рекламных болванок. Пётр выделил своего паренька, и Таус свозила материалы и мальца в составе делегации в столицу. В результате мультимедийные программы брата кого-то там заинтересовали, и он в порыве вдохновения запроектировал в конечный релиз продукта дополнительные возможности. Иллюстрацией возможностей служил сборник брата. Ваньше пришлось по максимуму насыщать свой проект. Таус демонстративно хмыкала, кто тут кому должен, Пётр Петрович? Таус Ахмадовна, мы же соавторы, настаивал шустрый Петька. Каждый несёт расходы, я ведь плачу своим программистам! Шерипова в ответ... деньги выделяла исправно: и на запись оригинальных саунд-треков и на профессиональные съёмки. Вот, кстати, надо успеть заснять и практически ушедшее лето, и осень от золотого багрянца до свинцовых туч, и наступающую зиму.
  Ване надо было бы растроиться... собака-"Ворд" подчёркивает глагол красным, дятел, "рас-троиться" - это разделиться на три!
  Ничего, сделали. Успели. Не всё, что хотели, но многое. Одно обидно - во Франкфурт поехал не Иван, а Пётр: три языка у парня, разработчик софта, наличие партнёров в Германии, а самое главное - свободен, чёртушка! Иван обзавидовался... бы, но некогда - работа не оставляла времени на завидки-обидки. Макар поправлялся после операции, которая оказалась тяжелее, чем предполагалось изначально, на каждого из его замов свалился дополнительная ноша, Таус тоже с работы не уходила... когда появлялась в офисе. Ей, видной бизнесвумен, приходилось вести публичный образ жизни, участвовать в общественной жизни города... блин, что за фразу я написал. Давайте так: к каждой бочке затычка - понятнее? А тут ещё наметившаяся война с губернаторским кланом: Таус требовала всё больше и больше земли под городскую застройку, под промышленные объекты. И опережала конкурентов по темпам инвестирования, по освоению привлечённых денег, по темпам строительства и роста своего "холдинга". Скоро с этого слова можно будет смело снимать кавычки, ибо чего только не было в её хозяйстве: и турфирма, и агентство недвижимости, и транспортная фирма, получившая лицензию на пассажирские перевозки... Продолжить? Люди, оно вам надо? Нет, я могу привести список из нескольких десятков больших и малых фирм, если вам так интересно. Нет-нет, если вы настаиваете, то я... Не настаиваете, точно? Ладно, уговорили.

  Из Франкфурта делегация вернулась на коне, хотя основную часть пути пролетела на самолёте. Смирновская "двойка" получила почётный диплом и замечательные отзывы критики, ею заинтересовались немецкие турфирмы, специализирующиеся на рыболовном и этнокантритуризме. Пётр привёз подписанные контракты и пошёл к Таус просить денег... в виде долевого участия... на расширение фирмы. "Я столько в одиночку не проглочу, а с Таус работать не только можно, но и нужно". Шерипова только плечами пожала: "Что ж, в эту перспективную отрасль надо внедряться". Помолчала и добавила: "Я надеялась, что именно так всё завершится, когда рекомендовала Ивану вас задействовать". Петруха ей сразу поверил и потом долго выказывал брату свои восторги: "Ты подумай, как всё просчитала! Нет, не просто так она тогда обо мне справки наводила. Это программер высокого класса!" В его устах это было высшей похвалой. Особенно, если учесть, что о способностях женщин к программированию у него были... твёрдые убеждения.
  Добавлю, что помимо небольшой Ванькиной жемчужины в коллекции Таус драгоценным камушком засиял... воссиял сборник стихов (по тем временам настоящая нереальность) молодой начинающей поэтессы, вызвавший шумный восторг на обеих ярмарках. Шумный - это, увы, у узкого круга критиков и читателей. Но иной раз такой локальный прорыв можно приравнять к крупной коммерческой победе. Всё остальное было ровное, добротное, нашедшее своих читателей и даже покупателей, по крайней мере, в России.
  Таус в рамках благотворительной акции щедро поделилась изданным с библиотеками города и области, не дав стОящим вещам уйти в никуда. Сразу после издания к Ивану на электронную почту посыпались отзывы, вопросы и комментарии. Общая оценка рядовых читателей была... неплохая. А уж когда к нему пришёл в обычном конверте душевный отзыв от знакомого деда из тьмутараканьской деревни... внук не поленился продемонстрировать деду и книжку, и все мультимедийные прелести на своём ноутбуке... Иван дал себе слово обязательно вырваться в те места на рыбалку и посидеть с дедом и тамошними рыбачками. Посидеть, как положено: похвалиться добычей, проставиться за общий рыбацкий успех. Чей же, если не их?

  Работая над сборником... достану я вас этой работой сегодня! А что делать, если сутью всей жизни моего героя постоянно оказывается работа. Даже из удовольствия писательства он умудрился сотворить большую объёмную работу. Впрочем, может быть, между этими терминами как раз должен стоять знак равенства? Писательство = работа. Наверное. Не знаю, я не писатель, я блоггер-графоман, а это болезнь такая. Психическое отклонение эры Интернета.
  Работая над сборником, Иван волей неволей пересекался с Таус. Похвальное намерение обоих иметь фиксированную в графике еженедельную встречу для обсуждения проекта сразу превратилось в нечто несбыточное: то он был в это время где-то на объектах, даже не в городе, то она была занята. Она - чаще. Но Таус не зря была Хозяйкой: обязательно корректировала график, переносила запланированное на новое время. В случае с Ваньшиным "хобби" это обычно принимало вид позднего разговора по телефону: Иван докладывал, предлагал, просил, Таус выслушивала, одобряла - отвергала, финансировала и т.п. Случалось, спорили. Случалось, она приказывала. Было, что Иван отказывался выполнять. Ничего, находили компромисс. Пару раз в таких разговорах Иван читал ей свои миниатюрки, оба раза весёлые, и слышал в ответ искренний смех. Третий раз, по завершении полуночного телефонного доклада, она сама ему предложила: Ваня, почитай что-нибудь из нового, день тяжёлый был, мрачный, на похороны ездила, а ты умеешь настроение поднять. Не в службу, а в дружбу. Просьба была необычной и Иван не пожалел своих эмоций: выдал в телефон много позитива и хорошего настроения. Получил в ответ смех, искреннее "здорово!" и "спасибо".
  Следующий доклад был у неё в кабинете, тоже не в 18:30, как изначально договаривались, а поближе к девяти вечера - оба засиделись на работе. Тогда Иван прогнал на компьютере аудио-видео, а закончил посиделки душевным рассказом...
Так и повелось: Ваня обязательно старался выдать какой-нибудь перл, поднять настроение в конце очередного трудного дня и Таус, и себе. Хотя бы ма-а-алюсенькую байку, анекдотец, шутку. Слышал в трубку её смех-колокольчик и... чувствовал себя счастливым.
  Кто знает, что было бы дальше, если бы у них, у Таус и Ивана, не было бы этих личных, почти интимных встреч-разговоров по... делу. Что тут знать - ничего бы не было. Разные люди, разные орбиты. Не считать же встречами бесконечные рабочие совещания в широком или узком... три-четыре человека + Хозяйка... кругу.
Как-то раз, поймав себя на том, что ждёт, не дождётся её звонка, что готовит слова и интонации своего рассказа в финале разговора, Иван задумался, что это? Кто для него Таус, и что вообще происходит? Слово любовь ему и в голову не пришло: какая-такая любовь? Что это вообще за зверь? Кто видел эту диковину, и с чем её употребляют? Не, это не по его части. Но дружба, доверие, взаимопонимание... хотя бы отчасти... это ему было надо. Конечно, кто он, а кто она, но на этой полянке, в этом проекте мы играем на равных. Есть отдушина в жизни, пусть будет. Есть мать, есть сын, есть брат, друзья, редкие рыбалки, работа, творчество. Пусть будет вот такая телефонная дружба с необычной женщиной. Ведь это же здорово! Правда?
  Угу... угрюмым филином отозвался я - правда. Но не вся. Правда, что кое-кто - просто дурак. Или очень умный. А что посоветовать тебе, друг Ваньша, я не знаю. Продолжай... посмотрим. Только не прозевай что-нибудь в судьбе, отслеживай причудливые изгибы рока, прислушивайся к голосам души, осязай возмущения поля тяготения, ведь притяжение - это тоже проявление гравитации.
  Что там наосязал Ваньша, к чему прислушался, не знаю. Но как-то раз, уже перед самой ярмаркой, подводя черту... последнее совещание... завершив итоговый доклад, получив одобрение и пожелание "ни пуха, ни пера, ни хвоста, ни чешуи" и послав, как положено, "к чёрту"... Иван сидел в кабинете Таус и пил чай с печенюшкой. Было довольно поздно, дела сегодняшние завершили и он, и она. Водитель её "Мерседеса" уже получил распоряжение подавать машину, Ванькин "Лендкраузер" тоже мёрз неподалёку от выхода из здания... Таус сидела за столом, верхний свет в кабинете был потушен и её лицо было скрыто в полутьме, лишь только настольная лампа освещала столешницу, её руки, чашку чая, Ивана, сидящего напротив за приставным столом... Оба понимали: это последняя встреча такого рода.
  Всё. На этом обрывается моя повесть.


Глава 18

  Размечтались. Как же - обрывается. Я им оборву! Я щаз кому-то так оборву! Что вы говорите? Что-что? Не понял? Автор - я? Так что ж вы молчите! Извиняюсь, я не знал... (бормочет под нос что-то типа: ... ну, раз я автор, то чичас продолжим... чичас чавонить наштопаим... склепаим...) Вот, давлю клавиши в случайном порядке... беспорядке:

  Оба понимали: это последняя встреча такого рода. И Таус спросила, естественно продолжая тему:
- Ваня, а что дальше? Ты же творческий человек, ты ведь не остановился на этом. Что ты пишешь сейчас?
- Тебе интересно? Рассказы. Всё о том же. О той же жизни, о тех же людях: рыбаках, охотниках, грибниках. Деревенских и городских. Встреченных и выдуманных. Просто по-другому.
- Почитай что-нибудь. У тебя ведь наверняка что-то есть на флешке, вот мой ноут...
- Почитать... Я могу прочитать... только учти, самый короткий из них - это страниц семь. Время...
- Ничего... я не тороплюсь.
- Таус, там другое. Я не улучшу тебе настроения...
- Ничего... Почитай, пожалуйста.
  И Иван... запинаясь, волнуясь, комкая слова и повторяя их снова... давненько он так не волновался, выступая перед кем-то... читал свой много лет назад задуманный, неоднократно переписанный, выглаженный до последней запятой и всё равно чуть-чуть, самую малость недоработанный... нет, я всё равно его сделаю!... рассказ.
  Народ, я не писатель, я рассказчик этой истории. Мне до Ивана, как... от неба до земли - бесконечность пропасти для бескрылого, как от завтрака до обеда - вечность ожидания... для голодного. Можно, я своими словами ту историю перескажу?
 
  Апрельским ненастным днём Рыбачёк шёл на речку. Пятнадцать верст от большака. В прошлое, советское время даже в такое промозглое и мокрое утро можно было надеяться, что кто-нибудь да подвезёт десяток километров до деревни: колхозная машина, частник. Сейчас, в середине девяностых, надеяться было не на что. Предстояло топать и топать по грязи непаханых полей. Какой чёрт понёс его в такую глушь? Надежда на добычливую рыбалку. В той речке была тьма щуки. Зубастая хищница уже должна была отнереститься, отдышаться и хватать блесну, как голодная акула.
  Зачем ему рыба? Есть. И на продажу. Даже не скажешь, что нужнее, еда или деньги. Пожалуй, деньги. Работы нет, денег в семье тоже, а рыбу в городе продать можно всегда. На Рыбачка надеялись дома. Вот и превратил он любимое увлечение в кормный промысел, не брезгуя ни неудобствами дальней поездки, ни мелким браконьерством, ни... ничем.
  Он любил природу. Любил и понимал. Эти перелески, поля, реки были для него живыми, родными. Раньше подпитывали душу жизнью, теперь стали просто кормильцами. Никогда он не был добытчиком, берущим всё, до чего можно дотянуться. Но вот пришлось. Жизнь заставила научиться выживать.
  Когда он добрался до речушки, аж слёзы на глаза навернулись от обиды. Не спать ночь в выстуженной электричке, столько пешкодралить, переться чёрт те куда только для того, чтобы прийти на убитое и разграбленное место: на дне речки, там, где помельче, сквозь мутную воду виднелись то здесь, то там мёртвые рыбёшки. Судя по свежей колее, электроудочники на "Ниве" всё же пробрались даже по весеннему бездорожью к его рыбацкому Эльдорадо. Совсем немного опередили, двигаясь от самой деревни вниз по течению. Прощай, надежда на добычу - после этих шакалов оставались мёртвые плёсы. На прошлой неделе он столкнулся с таким зверем-одиночкой, попытался... устыдить... думал, что совсем зачерствел, но прорвало... смешно, да? Самому смешно... Браконьер тоже ухмылялся на все слова Рыбачка о том, что нельзя убивать подчистую, о суке, на котором сидим... и пилим, пилим, о потопе, который после нас... или пустыне?... об ответственности перед сыновьями и внуками, которые придут вслед... Он не выдержал тогда, полез с палкой на зарвавшегося хапугу, хотел разбить стекло его машины... увидел перед собой кругляши бесстрастных зрачков ружейных стволов. Браконьер был... до обидного деловит: вали-вали отсюда, с тебя взять даже нечего... спиннинг - говно ...резиновые сапоги в заплатках, старинный армейский плащ-палатка дождь не держит. Вали, убогий, не мешайся. "Заткни фонтан, дай отдохнуть фонтану". Начитанный... урод. Уходить было стыдно. Плевок в душе горел и требовал действий... Утёрся и ушёл.
  Единственное, что оставалось - опередить, забежать вперёд, вниз по течению, попытаться половить перед сволочами. Иван... извините, Рыбачёк, понёсся... чавкая сапогами по грязному после половодки заливному лугу, срезая широкую пойменную дугу.
  Он торопился и он успел как раз, он вышел в нужную точку. Речушка в этом месте перерезалась мелким бродом. Очень удобно электроудочникам: один рыбу током бьёт чуть выше по течению, другой на броду плывущую, оглушённую или убитую - в зависимости от силы тока - рыбу вылавливает подсаком. Или сеть через речушку на мелководье ставят, что ещё проще.
Этот электроудочник был один. Что придумал: выбрал изгиб реки, сверху, с начала тридцатиметрового плёса пустил вниз по течению надувную лодку с аккумулятором и проводами. Лодка была привязана к верёвке, чтобы потом её можно было спокойно подтянуть обратно. Сам вышел на мелкий, чуть выше щиколотки, бродок ниже плёса, чтобы большим подсаком собирать плывущих кверху пузом щучек, икряных плотвиц, окуньков... "Нива" стояла на берегу. Браконьер...
  Браконьер лежал в воде навзничь в метре от берега, и быстрая вода то и дело перехлёстывала через его сведённое судорогой лицо. Лодка со свисающими в воду проводами электроудочки... электроглушилки... электроказни... медленно и неотвратимо приближалась к телу.
  Иван... Рыбачёк что было сил, оступаясь и падая на склизкой весенней грязи, бросился к Браконьеру... вода ударила его током - то ли там целая аккумуляторная батарея стояла... чтобы наверняка, чтобы даже крупная рыба не ушла... то ли в речке какая-нибудь проволока с колхозных расточительных времён на дне валялась... вымыло из грунта... Рыбачёк рванул к ближайшим кустам, забитым сором прошедшего половодья... обдирая руки, выломал двухметровую палку с удобным сучком...
  Выволок... бил по щекам... делал искусственное дыхание и массаж сердца... матерился и орал... дыши, сука, бл.дь, гон..он штопанный, дыши... вдувал воздух в чужие лёгкие... вернул гада к жизни. Отпаивал жутким самогоном, который у него был на случай промокания в речке или под дождём. Оба давились и кашляли, валяясь в прибрежной серой жиже...
  Браконьер был тем самым одиночкой. Рыбачок отдышался, поднялся, собрал разбросанные манатки, и, не оборачиваясь, пошёл вниз по речке, надеясь ещё порыбачить. Усилившийся занудный дождик смывал грязь с лица, с плаща, с рук... Никаких слов в свой адрес он не услышал, да и не хотел.
  Рыбалка не задалась: пяток выловленных щурят не стоили того, чтобы под дождём и в распутицу тащиться за ними в такую дыру.
  На обратном пути, топая вдоль речки - собственно, по-другому было и не пройти в этом болотистом месте поймы, он издали увидел белую кучку рыбы на берегу. Браконьер уехал, оставив ему килограммов двадцать рыбы. Всё правильно - больше Рыбачок и не дотащил бы до большака, до которого было ещё... месить и месить сапогами весеннюю раскисшую землю...
  Рыбу он продал в городе перекупщику. Прямо на платформе вокзала.


  Нет, увольте - я не умею даже пересказать чужое. У Ивана всё было не так... по-другому: проще, выпуклее, понятнее... одновременно сложнее. Вот если бы слегка смешать рассказы Юрия Нагибина о Мещере и Виктора Астафьева из "Царь-рыбы". Сделать их по-ваньшиному. Тогда бы читалось. Ладно, извините, написал, что мог... фабулу я вам дал.
  Ваньша дочитал до конца. Он давно уже не смотрел в сторону Таус. Да и что бы он там увидел: руки в конусе света?
  Она молчала. Иван, выплеснув сокровенное, отпустив на волю, не знал, что ещё можно было сказать. Он уже собрался встать и уйти, извинившись за испорченный своим... бредом вечер.
  - Значит, не смог оставить врага умирать? - голос Таус был... хриплым, - Простил?
  - Так... человек же, - развёл руки Иван.
  - Человек... таких давить... - она осеклась на полуслове.
  Опять помолчали.
  - Много написал?
  - Семь рассказов.
  - Почитать дашь?
  - А надо?.. - как-то резковато он ответил.
  - Вань, а ведь я филфак МГУ окончила... с красным дипломом... не верится, да? Самой... Диплом писала о... не об этом сейчас. Просто поверь мне: я могу оценить, могу понять. Профессионально... Ты - талантливый писатель. Твои предыдущие байки и рассказики чертовски хороши: лиричны и зажигательны, смешны и захватывающи... камерная беллетристика высокого уровня... но то, что ты сейчас прочитал - это... это, Ваня, глубоко. Это намёк на большую литературу... Можешь не верить, но это так.
  Помолчали, Иван переваривал... новую ипостась Таус... о себе-то он знал, не мог не знать, догадывался в глубине души, а вот она... но ведь это значит...
  - Таус, а что пишешь ты?
  - Писала... очень давно... - слышно было, что она улыбается, чувствовалось - грустно, - немножко получалось... эссеистика... в аспирантуру предлагали... профессорской любовницей. Факультет невест... я самая красивая, самая нищая, даже не москвичка... с ребёнком... Когда писать? Тогда надо было выживать, жить... Теперь - соответствовать выбранной жизни. И... Ваня, я гораздо более слабый писатель, чем ты. Была. Теперь уж и говорить не о чем...
  Посидели, помолчали.
  - Пора по домам, - она коснулась сенсора на пульте. Кабинет залил свет. Всё изменилось. Казалось, освещение отдалило их друг от друга, построило между ними прозрачные стены. Она встала, он поднялся со стула:
  - Рассказы я тебе в ноутбук сбросил. Там... увидишь. До свидания, Таус.
  - До свидания, Ваня. Можно, я иногда тебе буду звонить? Просто так, поболтать. И... зови меня Тауска... вне работы.
  Даже не заметив придуманных... построенных Ваньшей стен... не захотев заметить!.. она одной фразой снесла их напрочь.

     Глава 19

  Шли годы... Это автор о времени написания повести... Шли годы, герои мрачнели и скучнели на глазах, не в силах сделать без моего ведома ни шагу навстречу друг другу, ни сбегать куда-нибудь на сторону, не в силах даже разойтись на безопасное друг от друга расстояние. А автор всё думал думу думскую... тупил по полной программе, не зная, как же писать свою историю: по логике развития событий ли, по правде жизни ли... по правде или по жизни? Ибо жизнь и правда - вещи несовместимые.
  Я тянул резину, делал вид, что ничего не знаю, ходил за грибами в январе и вспоминал годичной давности водопады на апрельских ручьях. Я даже не знал, кто же истинная героиня... не моего, ясное дело - Ваньшиного романа. Может быть, его вообще без любви оставить? Кака-така любовь? Пусть выкладывается, реализует несбывшееся в своём творчестве? Что ты сказала, моя ленивая муза? Жестоко? Зато по жизни... А ты, милая, вместо того, чтобы стоять за спиной и первой читать прямо с листа экрана ноутбука новые главы, могла бы и потрудиться, взять мою руку и водить ею по клавишам, как мышкой компьютерной! Бездельница. Вали на кухню, вари борщ, кому сказал-на!

  Надула губы, обиделась. Теперь долго будет в молчанку играть. Я извиняюсь, я не хотел, как же я без тебя, да я же тебя люблю... единственная моя... мне б такую... токо без крыльев.

  Тс-с-с... Слава богу, свалила, отогнал приставучую дуру... сейчас самое время писать, пока никто над душой не стоит. Только я правду говорил, когда писал, что ничего я не знаю, ни в чём не уверен, даже не знаю, кто героиня. Хотя историю друга Ивана Смирнова знаю наизусть. Так то жизнь, а у меня... кстати, что? Что я обещал в первой главе... ну-ка-ну-ка... эльф вашу гном! Там написано - мыльносериальная повесть. Ну, тогда, господа мужественно оставшиеся читатели... льницы, держитесь! Сейчас я вам мыла добавлю. Прямо в глаза, пусть пощиплет.


  ...двадцать пятого мая две тысячи пятого года (от РХ по григорианскому календарю) в среду в пятнадцать часов семнадцать минут сорок две секунды гр. Савельев Иван Петрович получил на мобильник вызов от гр. Шериповой Т.А. Время известно досконально, в моей истории всё точно, как в аптеке, можете сами логи серверов мобильного провайдера посмотреть, это вам не досужие вымыслы писателей позапрошлого века читать.
  Вызов был краток:
  - Иван Петрович. Ещё раз здравствуй. Ты где? В офисе? Зайди ко мне.
  Ни тебе "пожалуйста", ни тебе "если можешь". Сегодня уже здоровались. На утреннем планировании. Одно слово - начальство, хозяйка, самодержица. Так думал Ваня по пути в кабинет Таус.

  В приёмной была толпа - из её кабинета как раз выходили директора многочисленных фирм Хозяйки, видать очередное совещание закончилось. Иван даже знал, на какую тему, ибо тема сейчас была одна - приезд делегации из Германии для заключения долгожданного договора с компанией-производителем строительной техники, оборудования, инструментов. Его, Иванова епархия. Таус так широко развернулась, что контракт получался на годы вперёд и на очень значительные суммы. А все эти "мелкие" директора понадобились для того, чтобы ещё раз обговорить программу пребывания немцев у них в городе и области. Таус хотелось показать своё многочисленное хозяйство, пустить пыль в глаза.
  Иван протолкался через встречный поток. Здороваясь и раскланиваясь на ходу - за год работы познакомился со всеми. Жал руки, сыпал междометиями, обменивался улыбками. Даже пару комплиментов женщинам успел выдать. Положение обязывало.
  А положение Ивана в холдинге Таус выросло: после того, как главный инженер Макар Владленович решил, что раз бог спас его, дал возможность пожить ещё, то надо остаток жизни... кто там знает, сколько он, онкобольной, ещё сможет протянуть... посвятить семье. О деньгах сильно думать не надо, накопленного хватит. Таус сильно не отговаривала, поблагодарила за годы совместной работы, щедро одарив выходным пособием... Макар Владленыч, ты, если что, обращайся, захочешь вернуться на работу - буду рада видеть тебя в любом качестве, даже вольным стрелком-советником возьму, потому что твой опыт строителя бесценен.
  Потом пристально огляделась, посмотрела на Макаровых замов, поискала среди городских специалистов, пошуровала в соседних областях. В конце концов вызвала к себе Ивана и, "поставив по стойке смирно", сказала: "Всё, Ваня, кончилось твоё детство, будешь работать моим техническим директором", т.е. главным инженером, строителем и прочая, и прочая. Иван жалостливо посмотрел в глаза голубовато-стального цвета, понял, что, либо соглашаться, либо уходить, и... пошёл занимать кабинет Макара.
  С тех пор жизнь его была очень насыщенна и неслась уже не прыткой рысью, а заполошным галопом. Ваня бился со временем не на жизнь, а на смерть. Хорошо, хоть Макар первое время регулярно консультировал по телефону. Надо также признать, что работать в конторе Шериповой было с кем: специалистов она брала только первоклассных, денег не жалела, руководить умела, дело любила... пестовала... лелеяла. Механизм был раскручен и работал с минимальными перебоями, вообще без коих в России работать не возможно. А если даже возможно, то не принято.
  ...слышу, слышу я ваш вопрос. Некоторых распирает любопытство: а что у Ивана с Таус в личном плане, как дела на любовном фронте? Сам собирался ответить. Докладываю - ...см. название повести! Почему так? Некогда потому что. Ведь классические влюбленные - бездельники. Мои же герои....Только-только она ему вечером, к полуночи поближе позвонит, только начнут о лирике, о настроении, о Ванькиных рассказах... и пошло: план, график, поставки с приставкой недо... Как будто об этом на работе мало говорили.
  Если бы человечество состояло из таких трудоголиков, оно бы вымерло из-за неразмножения. А эти фанаты своего дела в порыве трудового угара даже не заметили бы "потерю бойца"...
  Весна пронеслась, проскочила, вот уже май заканчивался. И что? Ни одного нового рассказа, ни одного свидания с женщиной... с какой? Да хоть с какой! Ни...
Прогресс - несколько раз назвать её в разговоре Тауской? Да любой на его месте... Ага, на месте подчинённого? Вот ты бы, мужик, как бы себя чувствовал? Но не об этом сейчас.
  Сирень за окном махровела цветом и дурманила ароматами, а кто это замечал?

  Иван зашёл к Таус.
- Ваня, новый поворот в программе пребывания: Мольтке возжаждал съездить на рыбалку. На настоящую русскую рыбалку. Я ему презентовала несколько экземпляров твоего сборника, очевидно, он их, наконец, посмотрел - прочитал. Ему очень понравилось. С чем я тебя и поздравляю. Но теперь финал программы пребывания надо пересматривать. Именно финал, потому что в другое время никак. У меня есть предложения от моей турфирмы, но Генрих хочет видеть тебя в роли гида, в роли специалиста. Знатока мест и обычаев. Хочет в заброшенную русскую деревню. Никаких егерей и лесничеств - хождение в народ... чёрти его дери! И тебя заодно... мог бы не так красочно описывать свои рыбалки.
  - Таус, да я уже забыл, как рыба на крючке выглядит...
  - Извини, сорвалась. Ваня,  я с тобой, как со своим... ничего, ты скоро выйдешь на более-менее планомерный режим работы, будут и у тебя выходные, как у всех нормальных людей... наверное... Я тоже об этом мечтаю.
  - Да ладно, Таус. Я понимаю... Что делать-то?
  - Ты меня спрашиваешь? Кто у нас главный рыболов? У нас есть время с пятничного вечера третьего июня до полудня понедельника шестого. Самолёт в Москву в три пятнадцать. Предлагай!
  - Что, именно? Деревню?
  - Ванечка, дорогой, ты оглох? Не понял, что я тебе сказала?
  - Тауска, стоп! Я весь в мыслях... Есть у меня деревенька в Успенском районе. Мне как раз надо наведаться на строительство животноводческого комплекса. Он в другой стороне района, но раз уж туда ехать, то можно совместить. Деревенька на красивой речке стоит, места малопосещаемые, рыбные - туда сейчас только на внедорожнике и проедешь. Деревушка на ладан дышит, в ней осталось восемь бабок и дедок один... осенью оставалось... сейчас даже не знаю...
  - Ваня, там хоть мобильная связь берёт? Без связи нельзя. Тогда придётся о спутниковом телефоне позаботиться...
  - ...перебила, я как раз... там в ноябре в пяти километрах на холме поставили антенну сотовой связи, покрытие - весь восток района, один провайдер у нас точно есть. Дальше: дома у бабок добротные, чистые, кра-асочные: резные ставенки, наличники и коньки... эх, какая деревенька была!... Бабки замечательные - хор создали, поют от скуки. Картошка своя, соленья, грибы-ягоды. Вода колодезная. Три козы на деревню осенью было. Гусей - курей разводят, хотя какие сейчас в начале лета гуси. Да о чём я, всё можно с собой привезти и привезём, главное - там место чудесное: бугор над речкой, закатная панорама одна из лучших в области - там когда-то помещичья усадьба была... от церквушки колокольня уцелела... почти.
  - Тебя послушать... Считаешь, оно?
  - Таус. Я... давай послезавтра мотнусь в район, и после комплекса заскочу в Трубицыно. Посмотрю,  как там мои бабульки, обговорю с ними условия... приёма. Сфотографирую... Кстати, в сборнике есть два или три фото...
  - Быстро найди. Я тебе видеокамеру цифровую дам, всё обстоятельно снимешь... Хочу лично убедиться. И подумай, может быть, ещё какой запасной вариант... Так, на скольких человек рассчитывать... - Таус задумалась.
  - Ну, Мольтке со своими - это четверо, я пятый...
  - Шофёр... я Николая выделю, Надежда, переводчица... ты ведь по-немецки не?... И английский твой... бэд энд литл. Уже семеро. Два джипа.
  - Я на своём...
  - На своём, на своём... Поеду-ка я с вами, негоже мне гостей бросать... даже на тебя. Да и Надя одна с шестью мужиками... вообще, какая-то глупость эта рыбалка... вожжа под хвост Генриху попала... как хорошо было расписано, распланировано! А всё ты...
  - Обижаешь, Таус, кто ему мой сборник подсунул? А то, что ты... Это здорово!
  - Вот и поеду с вами: отдохну, воздухом подышу... отключу мобилы к чертям собачьим... босиком по траве похожу.... водки выпью... под рыбу... ни черта вы не поймаете... пометим - запастись свежей рыбой... водку - под шашлык и народный хор... Дадим бабкам заработать. Надо же: рыбалка... респектабельные немцы и рыбалка... Ваня, там бани есть?
  - Там у каждого во дворе банька, у тех, что пониже живут, поближе к воде- тропинки к мосткам на речке... это такой класс! Я бы хоть сейчас...
  - Будешь... не сейчас, но будешь. Садись за комп, смотри прогноз погоды... Так, что ещё... это и... Инна, свободна? Зайди ко мне, - бросила в селектор.
  - Погода - самое то, как раз циклон пройдёт, давление выровняется... Вёдро. Вот, я нашёл фото тех мест...
  - Ваня, нужен ещё кто-то из своих с хорошим немецким языком. Всё же гостей четверо, на двоих нужен хотя бы один переводчик... разбредутся вдоль речки.... Мой английский может не выручить в экстремальной ситуации...
  - Ну-у-у... я могу брата Петра взять... он, хоть и не рыбак, зато с немцами умеет общаться... как раз в четверг вернётся из Москвы... обещал.
  - Да, Петя подойдёт - молодёжи будет, о чём поговорить, я не думаю, что молодые коллеги Генриха проникнутся такой экзотикой, как русская деревня, "европеец" и компьютерщик Пётр найдет с ними общий язык. Позвони ему сейчас. Жаль, не вовремя из города уехал, ему бы нашлось место в программе пребывания...
  В дверях появилась красавица Инна.
  - Что случилось, Таус? Привет, Иван Петрович...
  - Виделись...
  - Инна тут новая заноза...

  Через час Иван вышел от Таус с органайзером, под самую завязку набитым перечнем поручений, связанных с "немецкой" рыбалкой. Дело разрасталось и пухло, как на дрожжах. Ехало уже четыре джипа, Иван с Петром на своих, два выделяла Таус: один с шофёром Колей, один поведёт Инна - уже четыре человека. Добавим саму Таус, немецкую переводчицу Надю - шестеро, четыре немца... Десять человек. Надо было предусмотреть всё: от еды - напитков и постельного белья до снастей, наживки и рыбацких костюмов. Хватит ли пяти надувных лодок?
Экспедиция, однако.
  Действительно, и чего это Генриху в голову взбрело? Добавил хлопот.
  Одно радовало - можно будет порыбачить... Хотелось... до дрожи в руках.
Тауска... рядом целых два дня. Интересно, какая она вне работы? Не по телефону, не на корпоративной встрече Нового года, не на каблуках-шпильках, а вот так... на рыбалке?
  Мне тоже интересно... Ни хвоста, тебе, ни чешуи, Ваньша!

Глава 20
  Я сделал всё, что мог! Я имею полное право написать эту фразу.
  Судите сами: я, именно я подсказал Тауске презентовать Генриху подарочный вариант "Баек и рыбок" на немецком. Именно я в беседе с Генрихом высказал мысль, что рыбалка в российской глубинке, в народной среде... йя, йя, руссише фольк... с гидом, автором столь сентиментальных рассказов... прости, Ваньша, давил немца его же оружием... - это... колоссаль! Кстати, Генрих Теодорович, область перспективная в плане инвестиций, активно газифицируется... намёк понимаете? Дешёвый газ для производства... У вас друг - член совета директоров известного банка. Насколько я знаю (а я знаю многое), они сейчас в поисках перспективной инвестиционной программы в России. Хочу заметить, что Шерипова уже сейчас обладает мощными строительными ресурсами, а с вашей помощью... Тут вы сами в курсе. Но... сливаю инсайдерскую информацию... Сколько будет стоить моя услуга? Хорошо, договоримся. Знаете, у нас, русских есть такое: "Ты мне - я тебе", думаю и у вас... Так вот, шатается кресло под губернатором области. Стар стал Самодержец, отходит от дел, за его спиной грызня стоит мощнейшая. А он даже решений сторонится: ни нашим, ни вашим. В верху... да-да, на самом-самом верху... губернаторским бездействием недовольны... Таус уже устала пороги обивать в ожидании разрешений, лицензий, выделения земли. Она вас в курс дела введёт. Но... она пока ещё не знает... я вам настоятельно рекомендую встретиться с вице-губернатором соседней области, г-ном Шемякиным А.Ю. Обязательно познакомьтесь... это перспективно. Таус Ахматовна с ним в хороший отношениях. Дальновидная женщина и... интуиция у неё развитая.
  Этой интуиции я намекнул... тихо-тихо... не вспугнуть бы... не ровен час, вспыхнет, рванёт пороховой погреб раньше времени... намекнул: скажи сама себе, что хорошо бы завершить работу с делегацией сближающим в личном плане совместным отдыхом. И Ивана негоже оставлять одного... приглядеть стоит... во всех смыслах.
  Инке я просто шепнул на ушко:
  Ин, хороший шанс подцепить мужика. Среди немцев один холостяк, твой ровесник, перспективный бизнесмен. Да и остальные... жена не стенка, можно и отодвинуть. Наш Пётр, конечно, помоложе тебя будет, но зато без "стенки" за спиной. Кстати, Иван вон... ничей. "Так-то оно так, но Ваньша... Иван Петрович, похоже, на Тауску запал..." Что, есть факты, перехват почты, данные прослушки, личные наблюдения, агентурные донесения? "Нет, но..." Вот и поверь мне - не было совсем ничего, даже с Новым годом абы как друг друга поздравили. Да и  восьмимартовский "рабочий" букет с его стороны мы не будем же считать за... Тебя ведь Ваня тоже поздравил. Да, букетик был скромнее, но ведь и ты - не "первая леди" нашего бреднячка. Вот скоро будут её, через месяц его дни рождения... тогда надо будет приглядеться. Если будет надо ...
  Вообще, ты девочка взрослая, сама решаешь, с кем тебе спать или динамо прокручивать. В конце концов вон шофер и по совместительству Шериповский охранник Колян... Тоже женат, но каков мачо!
  В ответ Инна только улыбнулась грустно.
  Ваньшиного Коську, деда Серьгу и Валерку, внука бабы Тани, не предлагаю. Двоих - по малолетству. Одного - ...по противоположной причине. Ну, что ты смеёшься? Ещё увидишь, как мальчишки будут за тобой... за королевой влюблёнными оруженосцами таскать шезлонг, пляжную сумку и даже... удочки, путаясь под ногами более достойных... самцов... мужчин. А старая борода, дед Серьга на своём баяне... Я бы лично на деда поставил!
  Ты смейся, смейся... упустишь счастье.

  Да, кстати, откуда взялись дед Ерёмин и шестнадцатилетний Валерка? Это-то понятно: первый - местный "тунеядец и бездельник", вечно бросающий хозяйство ради рыбалки, второй - "сосланный" на лето из районного посёлка (пгт) Успенского бабке в помощь... от пива и девок подальше... тоже рыбачёк заядлый. Вот откуда Коська взялся? Так это дядя Петя заложил племяшу папашку! Коська обиделся смертельно и высказал всё отцу: сколько раз обещал взять на рыбалку в дальние места и... Зимой ни разу не выезжали, по последнему льду - и то в городской черте сам, с пацанами... Весна прошла: ни разу не спининговали, лето... опять без меня?
  Ваньша в сердцах плюнул, тут же позвонил Таус: ты как хочешь, а я сына беру.
Вот и молодец! Конечно, возьми мальчика. Вот только не скучно ему там будет среди бабок и... баблоносных мужчин? Коське-то? Да он от удочек не отойдёт даже к обеденному столу! К тому же там ещё парнишка есть, внук одной из бабок... Тогда, Ваня, позвони Инне сам, договоритесь, что ещё надо взять.
  - Коська, едешь!
  - Угу, сделал одолжение... - буркнул подросток, точно ещё не решив, что делать дальше: обижаться на отца или уже радоваться.

  Стремительно пролетела неделя визита, уже подписаны договора, посещены объекты, проведены встречи, совещания, дополнительные переговоры вплоть до закулисных. Подведены к раздатчикам финансирования нужные и просто свои люди, обговорено участие в тендерах и способы выхода на бюджетные финансовые потоки... приём у губернатора, ужины в честь гостей и ответный в честь хозяев... Работа, работа, работа. Текущие дела тоже никто не отменял, замы теребят: Таус Ахмадовна, Иван... Петрович... Да, Ивану удалось даже потанцевать с Таус: на банкете в ресторане - два раза, у губернатора - один... Мило улыбались, шептались... всё о том же: куда завтра, какие изменения в графике, что делать с ситуацией на строительстве областной больницы - депутаты кастрировали... секвестировали областной бюджет, перебрасывать ли технику и рабочих или пока ещё работаем?
  А вы заладили, как попугаи: давай любовь, скоро ли... Какая-такая любовь? Не так, вот так: какая-такая любовь... Ещё раз скажу: большая любовь, разгул чувств - привилегия бездельников. Для остальных всё регламентируется Трудовым, Семейным и Административным Кодексами РФ... а также добровольно наложенными на себя ограничениями, выбранными приоритетами, поставленными целями...

  Ваньша, иди ты со своими приоритетами в... В . . . . . !!! За. . . .!!!!!
  Извини, но реально... см. последний глагол. Писатель... тоже мне. Писатель должен быть не главным инженером... что? Ну-да, ну-да, извиняюсь за неверное титулование, не Техническим Директором... а бабником, самцом, мачо, мужиком... с элементами всепоглощающего кобелизма! А ты... ты посмотри на себя в зеркало - у тебя на челе груз высо-оких забот начертан, даже акцентированным клоунским гримом не заштукатуришь! Бабы от тебя бегут, как при виде мыши. Хотя... некоторые мечтают о таком муже: правильный, надёжный, весь на работе, всё для семьи... живи с таким в своё удовольствие... насыщенной личной жизнью, мужа не касающейся.

  Итак, господа, я сделал, всё, что мог: свёл всех, раздал всем поводы, возможности, мотивы, намекнул... бестолковым немцам прямым текстом: герры, ити вашу мать, вы на моих девок гляньте, когда они в купальниках на солнышко выберутся, на лужок, на речку... только берегите себя, гости дорогие, из-за них уже столько мужиков сгорело! Полегло…
  Изнемог я. Тяжелая работа - быть сводней. Такой вот: интригующей, плетущей паутину на протяжении нескольких лет, неторопливо обдумывающей... подсказывающей шаги, внушающей мысли и толкающей на поступки, строго вытекающие из логики развития событий.
  О ней самой, о логике. Я догадываюсь, что некоторые читатели уже наметили план развития событий. Начиная от самых общих идей, заканчивая... всеобщим нетерпением... когда же уже...
  К примеру, кто-то думает так: "Четыре джипа, четыре немца, две красавицы - все! это уже не рыбалка, о которой мечтал Ваньша... Хотя, при таком раскладе, его уже интересует не рыбалка, а ОНА". Хотел было отшутиться: мол, ОНА - это Её Величество Рыбалка. Но похоже, что таких знатоков рыбалок с красавицами на мякине не проведёшь.
  Наверняка, какая-нибудь разочаровавшаяся в любви особа может предложить: "А зачем им вообще влюбляться? И так все хорошо, интересно. Пусть, как в Дон Жуане Байрона, только-только и - новая героиня появляется..." Что ж, мысль о новой... другой... нормальной героине приходила автору в голову. Приходит каждый раз, когда есть хочется. Типа: а не сварганит ли кто нам с главным героем обед-ужин? Супцу там, котлеток... с хреном!
  Думаю, что мнение большинства читательниц можно свести к фразе: "Ну-ну-ну... когда же? Уже пора... на природе! давай, а то читатель не выдержит!"
  Девушки, дамочки... милые... читатель не выдержит, если пива у телека перепьёт, а вот вас, читательниц, что грызёт, что заставляет моего героя толкнуть в постель к... ? Или вам обязательно нужно наличие самого факт? Так я вам отвечу: будет. Более того, уже было. Какой год сейчас на дворе? А когда автор писал это, шёл 2009-ый год, календарь показывал 8 февраля, 12:52мск... бог с ними, с секундами и занудными евродатировщиками действия, всё же я русский, т.е. плюс-минус бесконечность в сроках и датах для меня норма. Действие же следующей главы вообще начинается в пятницу 3 июня 2005-ого года, когда кортеж...

  Экспедиция из четырёх замызганных джипов прорвалась сквозь овраг с "жидким дном", который местные прозвали Кулига. Взобравшись на холм, машины остановились, и из них посыпались радостные и изумлённые люди. Впереди открывалась великолепная панорама: среди изумрудных лугов, белоберёзовых рощиц, тёмных ельников и непроходимых ивовых зарослей голубыми петлями отражённого неба под лучами ещё высоко стоящего послеполуденного солнца вилась река. На следующем холме виднелись полуразрушенная колоколенка, дома с суетящимися во дворе одного из них фигурками. Вперемешку с петушиным пением доносились звуки не то баяна, не то гармошки... знать дед Серьга готовится к торжественной встрече гостей... и уже кто-то орал звонким мальчишеским голосом: "Едут!". Была пятница, третий день июня две тысячи пятого семнадцать семнадцать по Москве. Погода стояла отличная, настроение было... достойно поработали - оторвёмся сейчас на полную катушку!

  Нет, без долгожданного читательницами факта мои герои явно не обойдутся!
  Но вот кто с кем и когда... и вообще. Делайте ваши ставки, господа! Попробуйте ответить для себя на опрос, который я привожу ниже. Можете голосовать хоть за все варианты ответов. Но всё же держитесь в границах... вашей версии.
Какие любовные пары составятся на этой... "рыбалке"? Пётр и кто-то из девушек?
Тауска кого-то подцепит? Ивана, Генриха, Вольфа? Николая?  А Инна кем заинтересуется? Кем-то из таускиного «списка»? Дедом Серьгой? Шучу. Дамы и немцы?  Картина маслом: парочка в кустах и подглядывающие пацаны?  Акварель: дед Серьга и коза бабки Луши ... тьфу ты, бес попутал - рыбалка, конечно! Коська с Валеркой и девчонки из Успенского... У Валерки мотоцикл есть... Старый, ещё отец на нём в район мотался, доездился, там его и женили...
  Иван и... ну, хоть кто-нибудь!
  Мужики и... мужики. Господи, прости. Срам один!

  Да, чуть не забыл. Коротко о не прорисованных персонажах: переводчица Надя - около тридцати, ничего себе так... бойкая, гражданка ФРГ уже пятнадцать лет, замужем, естественно там, в Германии, приехала вместе с гостями.  Генрих - около пятидесяти, глава фирмы стройтехники и стержень делегации. Вольф - скрытый "король" этих фигур, влиятельный член совета директоров банка, курирует программу инвестиций в Россию. Николай - тридцать три, водила и охранник, женат, спортивный, подтянутый, немногословный, работящий. Ещё два немца - между тридцатью и сорока, сотрудники Генриха и Вольфа, женат - холост, нормальные европейские... немецкие мужчины. Валерка - 16 лет, бабкин внук, школьник; Коська - сын Ивана, 15 лет, школьник; дед Серьга... мой однофамилец, кстати... - под двести лет, бородат, вдов, ленив, склонен к трёпу, одышке, самогонке и рыбалке, местным бабкам не опора, но предмет забот, шуточек и ...развлечение - баянист.
  Ну-ка, ну-ка... что это он там наяривает на своём... баяне? "Встречный марш"? "Амурские волны"? Фиг вам, он рвёт баян на строках: "Девчонка полюбила не его! Девчонка полюбила гармониста! А у гармониста... песня ллллььььёёёётся... чи-и-исто, и я понимаю, что все пролетают!!!" И свист в четыре пальца: "Бабки, встречай гостей!".
  Нет, я точно ставлю на деда!


Глава 21

  «Детектив» мой подошёл к промежуточной кульминации. Первые жертвы созрели, их убийцы поняли своё предназначение, места в холодильнике морга подготовлены... Автор остро заточил... хвостик мышки и набил полную обойму клавиш. Эх, автору ещё бы проснуться! После вчерашнего. Кстати, что за дрянь меня разбудила и где это я? Что за морда на соседней койке посапывает?
  Блин! Ваньша, паразит, вставай - утреннюю рыбалку проспим!!! Буди Генриха... И Коську, он больше всех рвался.
  Зашевелились...

  Иван разлепил глаза. В них стояло утро туманное, утро седое. Попытался смахнуть - не смахивается. Встал, начал одеваться. Сумел. Разбудил Генриха. Тот бодро подскочил, сделал несколько энергичных жвижений... двидений... движений корпусом, руками - молодец, немец, ведёт здоровый образ жизни, почти не пил вчера! - оделся, выскочил из избы бабки Нюры, Анны Валентиновны, на двор. Ваня попытался растолкать Коську. Сын сначала вообще не реагировал, потом начал брыкаться, затем натянул одеяло на голову и не отвечал на призывы к совести. Видать, крепкая у мальца совесть! Дрыхнет без задних ног.
  Где был? Откуда Ивану было знать, что Костик только час назад вернулся с Валеркой из клуба в соседней деревне, где ещё существовала молодежь? Приехали на моторазвалюхе в четыре утра, а сейчас шестой... Папа Ваня, ты себя в этом возрасте вспомни!
  В горнице баба Нюра бодро гремела тарелками и чашками, накрывая рыбачкам скромный завтрак из своих, домашних, а не привезённых продуктов: яишенку, картошечку отварную с солёными огурчиками и грибочками, квашенной с клюквой капусткой... Иван, учуяв кислый запах, аж застонал - рассольчику мне!.. И тут же засвистел чайник на плите с дефицитным привозным газовым баллоном... и чаю со смородиновым вареньем! Большую кружку!
  Так начиналось утро субботы.
После рассольчика, завтрака и чайка в голове установились нормальные цветность, резкость и контрастность, косяком пошли воспоминания о вчерашнем вечере. Иван присмотрелся к всплывающим картинкам.

  ... сразу же по приезду они с Генрихом и пацанами на двух лодках ставят жерлицы на щуку и окуня. Живцами послужили заранее припасённые дедом Серьгой плотвички и пескарики. Заметив играющую на мелководье рыбу, Сашка виртуозно кладёт мушку на рыбий всплеск. Не каждый, ой, не каждый раз удаётся так сработать! Туго натянутый шнур, рыба на кругах, и полуторакилограммовый... ладно-ладно, уже и приврать нельзя... красавец язь граммов на восемьсот в руках ликующего рыболова. Генрих, снимающий всё на видео, показывает интернациональный жест - оттопыренный большой палец: здорово!
  Потом Ваня снимал, а Генрих раз за разом посылал блёсенки в омутки, под коряги и прочие перспективные места. Но не везло. Скорее всего, рыба просто гуляла этим замечательным вечером или охотилась за какими-нибудь конкретными насекомыми, массовый вылет которых... всё-всё: я заткнулся о рыбалке!... ведь язь же взял... Клянусь, больше ни слова. Я же понимаю, что читатели моего детектива ждут первый труп. "Уж полночь близится, а Германа всё нет" и нет... сейчас-сейчас...
  Всё, я в колее всеми колёсами. Пишу строго по теме.
  По теме. Докладываю. Первое: Инна просилась с рыбаками, типа переводчицей к Генриху. Не взяли: лень было ещё одну лодку надувать... гнилая отмазка, реальной подоплёкой было - женщина, занимайся хозяйством. Понятно, что бабки всё, что могли, уже сделали. Ещё вчера, ещё неделю назад. Уже истомились в ожидании гостей. Но ведь "экспедиция" привезла дополнительно кучу вещей, продовольствия, снаряжения. Кто, если не ты, знает, что к чему? Займись этой ерундой, красавица, мужчины будут творить и вершить... глобальные дела: жерлицы, удочки...
  Второе: Таус как выпала из машины, как достала себе шезлонг, установив его на обзор вечереющей панорамы... так и осталась в нём. Даже не посмотрела, отнесли ли её вещи в женское "общежитие" - большой пятистенок бабы Луши. Тут же задремала, едва успев скинуть обувь. Инна вспомнила, что подруга-начальница в последнее время жаловалась: стоит улечься в солярии или даже присесть в кресло в салоне красоты, так тут же засыпаю… а вы стригите, маникюрьте-педикюрьте... работайте, девочки.
  Баба Таня неодобрительно заметила, неприязненно глядя на мужиков: "Чья ж будет? Совсем молодуху заездил, ирод!" Ей объяснили, что в некотором роде все, здесь присутствующие... даже бабки... отчасти... будут её, Таускины. Что это - Хозяйка. "Совсем девчонка..." - буркнула Татьяна Ивановна, и добавила для всех, - "Заездили, ироды!" Не поленилась сходить в дом, принесла и накрыла девку тончайшей шалью козьего пуха. Таус благодарно улыбнулась, не открывая глаз. Или просто улыбнулась... что-то хорошее приснилось: мягкое и невесомое.
  После этого бабки начали выяснять семейное положение каждого из присутствующих... и кто чей будет. Жутко удивились, что никто ничей, кроме Коськи, который сын во-о-он того, что в лодке сейчас с видеокамерой, ну, тот, который без удочки в руках. Да вот Пётр - брат Ивану будет.
  Бабки согласно одобрили заботливого отца, хотя, что они там с бугра разглядели - один бог ведает.
  Инна с Надей сходили в дом и переоделись. Инна вышла в легкомысленном сарафане... женщинам объяснять не надо, а специально для мужиков пишу: это такое платье, обычно расширяющиеся к низу... на узеньких бретелечках, когда голая женщина выглядывает из него плечами и грудью чуть ли не по... захват духа. Не-не, ребята, "голая" здесь в том самом сногшибающем смысле, когда она одетая... якобы... но ещё лучше, ибо есть к чему стремиться взором и помыслами... Ух, аж в жар бросило, как вспомнил. Объяснил?
  Всё, захват заложников был произведён: мужики двух стран были повержены, разгромлены, капитулирен... Переводчице Наде тоже подобрали наряд... очевидно заранее... позволяющий подчеркнуть её достоинства с выгодной стороны. Это была политкорректная евроформулировка.
  Работа по обустройству бивуака... деревни закипела. С одной стороны царила и распоряжалась Инна, повелевающая многочисленным добровольцами.
  Добровольцы, включая добродушно улыбающегося Вольфа, суетливо бросались дамам на помощь. Пётр, состоящий в той же свите, умудрялся шутить с немцами на немецком, с бабками на русском, с Надей и Инной на английском - чтобы гостям понятно было. Где только Ваньку носит? Дед Серьга, очевидно остограммившийся, добавлял в суету нот, периодически терзая баян. Но от Инки не отставал, козёл старый! Видать глаза ещё что-то видели.
  Другим полюсом активности выявился немногословный, но знающий и всё умеющий Николай, указавший, кому и куда машины поставить, куда что выгрузить, проверивший мимоходом прочность накрытых столов, качество натянутого на случай дождя (откуда ему взяться?) прозрачного навеса на месте близящегося пиршества.
  Коля "перетёр" с бабками, угостил сигареткой деда Серьгу, что-то куда-то отнёс, что-то вбил, подтянул, поправил, осмотрел, одобрил... и вот уже и делать нечего, уже все гости знают, кто в какой избе живёт, уже переоделись, уже... всё готово к вечерней трапезе, где эти... ити их... завзятые рыбаки?

  Таус благополучно проспала и весь этот бедлам, и триумфальное возвращение рыбаков с красавцем-язем, которого после всех восторгов Валерка отнёс в речку, в садок. Проснулась оттого, что кто-то... Ваня, ты, что ли? Я заснула?.. вложил ей в руку бокал мартини. Подождите, я сейчас, схожу только переоденусь.
  Переодеться сходили все дамы. Даже бабки обновили на себе часть одёжи: кто платок красивый повязал, кто прабабкин вышитый передник надел... как только до него краеведческий музей не добрался!... кто юбку сменил на модную... кримпленовую... по моде конца шестидесятых годов.
  Дамы вернулись... убийственно хороши, умудрившись совместить открытые вечерние наряды с посиделками на открытом же воздухе. Хорошо, хоть комаров не было.
  Расслабившиеся было господа... герры немцы... надели снятые было галстуки, глядя на такую вакханалию... моды и официоза. Пётр убил всех, повязав шейный платок. Иван чуть со стула не упал. Ему в голову ничего кроме рубашки в клеточку и классических джинсов не пришло, хорошо хоть камуфляж свой рыбацкий догадался в последний момент сменить... причём это озарение снизошло на него под насмешливым Инкиным взглядом. Эх, надо было ковбойскую широкополую шляпу до комплекта надеть... поздно... уже все расселись.

  Потом был ужин... весёлое застолье, на котором объединились город и деревня, Россия и Германия, бабы и... э-э-э... Повело в сторону баб... и не только меня.
Иван помнил, как зажигал Трубичинский народный хор, как терзал баян Сергей Лексеич, как немцы спели застольную пивную песню... с рюмками коньяка в руках...
  Были танцы... горячее до невозможности, обжигающее ладони женское тело на расстоянии пробоя искры... Инкина шея рядом с губами... "Я не вампир, не вампир я!" ...и её смех в ухо... или не её? А чей?
  Нет, всё было в рамках, всё было от души: и угощение, и речи, и песни, и пляски. И его байки, и Петькина познавательная лекция о сходстве и различии водки, самогонки, коньяков, виски и других, имевшихся в наличии... в богатом наличии... спиртных напитков. Лекция сопровождалась прикладной дегустацией... никакого принуждения... сугубо для интересующихся. Заинтересовалась Инна, что вызвало цепную реакцию интереса у всех мужиков... У всех? Костя! Валерка! А ну брысь отсюда! Вот вам бутылка пива на двоих и чтобы я вас только с квасами и морсами видел... у всех... Валерка, долго повторять буду, я же сказал: мужиков! ...кроме Генриха, Вольфа и в какой-то степени Ивана, за которого вполне справился с дегустацией взбодрившийся дед Серьга.
  Петя смотрел в ведьмины... в улыбающиеся глаза практически трезвой Инки и чувствовал, что нет... не споить... самому бы удержаться на ногах. Вон два немца уже готовы. Давай, господа собутыльники, покажу вам дорогу к сегодняшнему гостей приимному дому с ночлегом.

  Иван ещё помнил, что они с Таус стояли поздно ночью у невысокого забора и смотрели вниз на залитые белёсым золотом луны луга, речку, перелески, и он вдохновенно ей что-то плёл о родном крае, об одиночестве у рыбацкого костра, об огоньках в ночи... Она зябко поводила голыми плечами. Хотелось приобнять её, как-то согреть... но отчего-то не обнял. И не согрел... начальницу.

  Я шиплю злобным аспидом и плююсь ядом: на кой тебе, Ваньша, вообще руки дадены? Я, автор твоего романа... Тля буду, уже детектива! ...вообще не понимаю ни … ничего! Зол я на тебя. Даже уже боюсь... Я ведь даже рассказываю о столь дивном и душевном... во всех других отношениях... вечере скомкано, неинтересно и вымученно. Всё из-за тебя, самокопателя.

  Иван молча довел Таус... начальницу... до "общаги". Пожелал спокойной ночи и побрёл к дому "своей" бабке. В саду у бабы Луши кто-то стоял... вдвоём... и самозабвенно целовался...


Глава 22

  "Утро туманное, утро седое" не приснилось. Туман стоял над рекой, постепенно поднимаясь в лучах солнца, встающего из-за...
  Я затыкаю себе рот, я опять держу себя за руки, чтобы не сбиться с детектива на рыбалку. Просто дам итог: две хорошие щуки килограмма под два каждая, шесть щурят от четырёхсот граммов до семисот. Несколько окуньков. Всё это - жерлицы, спиннинг. Сняты отличные кадры, погода - благодать. Генрих в восторге. Об Иване, отошедшим душою, и не говорю.

  Общего завтрака не было, народ потихоньку выползал из домов, дивился окружающей неспешной жизни, прислушивался к тишине, насыщенной птичьим щебетом, вдыхал воздух, настоянный на запахе трав... Кто-то нежился на солнышке, кто-то пил пиво, сидя на лавочке... с вездесущим дедом... кто-то взял удочки... побродить вдоль реки...
  Можно я скомкаю все описательные слова в два словесных снежка: лень и истома?

  Иван, вернувшись с лона природы в объятия деревенской цивилизации с привезёнными урбанистическими добавками, тоже уселся было с бутылкой пива, но заметил прогуливающуюся вдоль обрыва Тауску и поспешил... где ты вчера был, дятел? Вот когда надо было... поспешил он, видите ли!.. к ней.
  Тауска была тиха и задумчива под стать дню. Легкий ветерок запутался в её длинных тёмных волосах и слегка пошевеливал их, пытаясь выбраться. Стоп! Тёмные волосы. Когда это она перекрасилась? Давно ли блондинкой была...

  ...Ваня-Ваньша, мне тебя сейчас убить или к концу детектива? Не замечать такое! Ты вообще на эту женщину смотришь? Или куда?
  Это был всхлип автора.

  Впервые в жизни... ну, не впервые, конечно, но так принято писать... Пишу: впервые в жизни Ваньша не знал, что сказать.
  Внезапно Таус остановилась, повернулась и стала перед ним... близко-близко... глядя прямо в глаза... а ведь он сантиметров на пять выше неё, когда она не на каблуках! Вот это открытие... Пристально всмотрелась. Казалось, она принимает какое-то решение.
  - Ваня, сегодня не пей. По крайней мере, до вечера...
  Развернулась и ушла быстрым шагом.
  Иван постоял... соляным столбом... недолго, пару минут... затем аккуратно поставил недопитую бутылку пива на тропинку и неспешно пошёл к реке, обдумывая приказ.
  Знаете, бывает в жизни что-то вроде нейро-лингвистического кодирования. Я, конечно, в этот бред не верю: хрен закодируешь сильную личность, она сама себя кодирует. И тебе сейчас добавит. Но вот по мелочам... или наоборот, по очень важным поводам. Это я вношу элементы загадочности в свой детектив.
  Короче, Ивана будто за шиворот встряхнули. Он сбросил с себя лень, истому, неопределённости всех степеней, отмёл широким бульдозерным ножом все недомолвки, непонятки и недоговорки, перешёл на двоичное "да" - "нет". Был настороже, был готов.
  К чему? А я знаю? Вдруг сейчас террористы из гранатомёта... А он трезвый, как стёклышко, меткий, как Виниту, Ястребиный Зверобой... Или типа того.

  Во время позднего обеда с шашлыками и возлияниями... опять тем же составом: вся деревня вплоть до собак и котов + гости русско-немецкие... Иван не пил, сослался на общее нежелание организма. Остальные тоже не усердствовали, вчерашнего "энтуазизма" не проявлял никто, хотя каждый что-то да выпил... по настроению, потребности, разумению момента... К примеру, Коля употребил под мясо водки граммов двести, а Таус потихоньку, незаметно так полбутылки красного... Генрих пяток коньячных напёрстков... Петруха - вискарика три стопарика... бабки... на кобыле... жаба - на метле.
  Это я опять детектив писал. Уж очень всё подозрительно. Я даже стал вместе с Иваном по сторонам незаметно... взгляды пронзительные бросать: где враг, где убийца?
  И тут... вдруг... внезапно... в случайной тишине... средь шумного бала...
  Задолбало. Короче, раздался очередной звонок мобильника. На этот раз у Таус.
Звонила дочь Юлька. Таус встала из-за стола, отошла, чтобы поговорить с дитём. О чём они там беседуют? Кому какое дело. Слышно только было, как заботливое материнское воркование периодически перебивается более громкими репликами, сказанными тоном командным, голосом приказным.
  К столу Таус вернулась... несколько озабоченная. Попросила внимания. Сообщила, что звонила дочка. У девочка выпускные экзамены в школе. Ребёнок самостоятельный, отпустила маму с вами, гости дорогие. Честно говоря, выгнала, дабы мама на нервы не давила. Но вот всё же волнуется. И она, Таус, волнуется, знаете, материнское сердце и т.п. Поеду-ка я домой.
  Шум-гам-бедлам. Как ехать? Ни одного трезвого... сама вон... а тут до Успенского доехать надо уметь. "Проедем, мне эта водка, что слону дробина", - Колян. "Хоть сейчас!" - Пётр. "Таус, я вообще не пил", - Иван. Внимательный взгляд: "Точно?" "Точно!" "Не хотелось бы лишать тебя удовольствия... рыбалки, отрывать от гостей. Вообще нехорошо это... бросать гостей без хозяев", - "удовольствия" прозвучало с еле заметной издевкой... для настороженного Ваньшиного уха.
Гости зашумели, вошли в положение - обязательно надо ехать, она итак... "Мы с Инной... гостей дорогих" - Пётр. Вот так-то... "мы"? Да ладно, придираюсь. "Таус Ахматовна, можете на меня положиться, сделаем в лучшем виде", - Николай. "Да! Мы с Коляном..." - соло деда Серьги. "Спасибо, Коля, не сомневаюсь"
"Па, ты как хочешь, а я останусь. Приеду со всеми в понедельник. Ну, пожалуйста..." - сын. "Разрешаю. Константин, полагаюсь на твоё благоразумие", - вот это выдал. Благоразумие... интересно, кому оно сейчас больше может понадобиться?
  - Тауса, да ты езжай, милая, не волнуйся. Мы тут о твоих гостях позаботимся. Это ж наши общие гости. До свидания... приезжай ещё, дочка. Счастья тебе, - баба Луша перекрестила садящуюся в машину Таус и посмотрела на Ваньшу, - Удачи тебе, Ваня. Спасибо, что нас не забываешь...
  И перекрестила ещё раз уже тронувшийся джип, прошептав "Береги её".

  Ну что, вам труп обязательно нужен, господа любители детективов? Жаждете? Нате -
  Когда въезжали в город, Иван собрался было уже ехать со светофора прямо, в центр, к Таус.
  Она посмотрела на него... жалостливо...
  - Ванечка, ты ещё не понял? Сворачивай на объездную... к тебе.
  - Ко мне, так ко мне, - внезапно севшим голосом прохрипел Иван, лихорадочно пытаясь припомнить, бардак какого уровня: повседневного или чрезвычайного стоит у него в квартире.
  - Испугался? - её наливающиеся синевой глаза смеялись... жаждали... требовали ответа.
  - Нет. Теперь нет, - его голос набирал уверенность и бархатистость. - Ни черта я не боюсь. С тобой.
  Поторопился не бояться - вильнувший джип едва разминулся со столбом около его дома.
  А вот не надо начинать целоваться в ещё движущемся транспорте! Опасно это. Да не "целоваться", а в "движущемся"

Глава 23 О женской красоте

  О женской красоте написано немало. Много. Очень много. Чудовищно много. Казалось бы - что ещё можно написать? Всё равно, продолжают: пишут и пишут. К примеру. Знаменитые "вайтлс": 36-24-36. Это у американцев, в дюймах. Или в метрической, французской системе: всем известные 90-60-90. Только что будем делать с ростом при тех же объёмах? Где оптимум, как распределить эти девятки, нули и шестёрку по высоте? Хорошо ли они легли, оптимально ли на костяк навесились? Отнимать от роста в сантиметрах вес в килограммах, чтобы получить идеальные сто баллов? Использовать более сложные формулы? Или оборжать всё согласно знаменитому: «90-60-90 - рост, возраст, вес»?

  Ладно, возьмём по частям. Начнём с ног. Некие каноны определяют, что красивые женские ноги, приставленные щиколотка к щиколотке, в ростовом женском силуэте, не стеснённом одеждой, должны образовывать "на просвет" четыре "окна": от щикотолок до соприкасающихся икроножных мышц - раз, далее вверх до соприкасающихся колен - два, от колен до ляжек - три, ну и там... вверху до упора такой треугольничек острием вниз. И форма "окон" должна быть выверенной, от "веретен" до уже упомянутого треугольника. Т.е. ноги не должны быть слишком полными, когда "окон" этих практически нет, ни чересчур худыми, когда только мослы и соприкасаются.
  Или вот ещё.
  Некий не то художник, не то скульптор обосновал гармонию красивой груди, выявив, что оси симметрии, проведённые через соски, должны пересекаться на каком-то позвонке. Ему так нравится. Что, если я предпочитаю дерзко задранные вверх соски? Это уже будет неидеальная грудь?
  А может быть мерилом размер бюстгалтера будет? Мужики, что лучше, грудь 2-ого или 3-его размера? Может быть, четвёртого? И слышу в ответ голос не мальчика, но мужа, умеющего дарить бельё женщине: так это, смотря какое сложение, нравиться может и 70-В, и 80-С, и 75-D.
  Не помогли цифры. Даже с буквами.
  Но всё можно поправить в женской красоте: намазать губы, нарисовать глаза, удлинить ноги каблуками, обтянуть тугой материей, подтянуть и затянуть остальное, отбелить кожу, отсосать жир, выбрить так, чтобы шёлк скользил без задержки, выщипать брови и нарастить ресницы, ногти, волосы. Отрезать и пришить. Прямо по живому. Женская красота - ничего настоящего: подделка, искусство, финансовые инвестиции.
  Утверждают также...

  Пусть утверждают.
  Послушай меня, друг. Я тебе сейчас всё объясню.
  Красивая женщина, это, когда, покинув смятые простыни, распинав ногами упавшие на пол подушки, вы перебираетесь на кухню выпить хотя бы воды и отдышаться. И она сидит у тебя на коленях в твоей случайно найденной в шкафу, оказавшейся чистой батистовой сорочке с подвёрнутыми рукавами, застёгнутой на одну пуговку чуть ниже груди, и призывно улыбается, перехватив твой ошалевший взгляд, и медленно-игриво расстегивает эту пуговку и рубашка ползёт с её плеч, а ты, подхватив её на руки, несёшь её назад в спальню или куда там, главное, чтобы места хватило для двоих, расшвыривая пинками злополучные подушки. Откуда они только берутся?
  Красивая женщина, это, когда уже вот всё закончилось, и она лежит своей головкой у тебя на плече, брат, заснула, доверяя тебе свою беззащитность. Лежит уже два часа, отдавив руку, которая занемела, а ты не спишь, смотришь на неё сквозь ночь, не видя наяву, любуешься "по памяти", не в силах нарушить её сон ни движением, ни светом. Чёрт с ней с рукой, как-нибудь уцелеет, но пошевелиться невозможно, ведь она спит. Жалко будить. Нельзя. Она устала, а единственное, что у тебя сейчас осталось - это нежность, и ты обязан подарить ей всё, без остатка.
  Красивая женщина, это когда ты, наконец-то перебравшись из спальни на всё ту же кухню, сидишь у окна, смотришь в предутреннее небо цвета выцветшей ночи, куришь и думаешь, что дальше? И не находишь ответа, ибо, как жить с ней, ещё пока не ясно, но без неё уже невозможно совершенно. Давно, уже целую вечность - несколько часов. Что? Ты бросил курить? Вообще не курил? Ничего, закуришь, когда тут такое. Как в анекдоте "закуришь, когда знамя дивизии спиз...." А ты сам добровольно сдался на милость победительницы. И тут тебя обухом по голове - не дай бог, проснётся, поцелует в щёчку, развернётся и уйдёт, бросив через плечо "Спасибо. Ты был хорош, милый". Даже не оставив соломинку надежды в виде "созвонимся".
  Красивая женщина, это когда на следующий день, когда она уже ушла, когда вы расстались хотя бы на час, работаете ведь всё же, ты сидишь и вдыхаешь её запах на своей коже, и он сводит тебя с ума так, что ты думаешь, как бы не мыться и быть при этом чистым... Извини, брат, за подробности, но это так - это аромат женщины. Аромат красивой женщины.
  И не беда, если ты сейчас, на утренней кухне, не закуришь, если выльешь в мойку остатки вашего шампанского или что там было. Зачем шампанское - воды достаточно, пьянит совсем другое: от её запаха, до её присутствия.
  Не беда, если даже ты сразу заснул носом к стенке - ну не смог, выложился так, что хоть в гроб. Плохо, конечно, но не беда. Ничего, всё ещё впереди.
  Беда, брат, если даже сейчас ты не понимаешь, что все твои сожженные нервы, весь твой ушедший в никуда интеллект кричат тебе: "Приглядись, посмотри - это очень красивая женщина. Может быть, самая красивая из миллионов женщин. Нет, она самая красивая из всех женщин на Земле. Наипрекраснейшая. Потому что для тебя, потому что твоя".
  Запомни, братишка, эти мои определения красоты. Может быть, в один прекрасный момент жизни понадобятся именно они, пусть даже у тебя каждый день новая красотка. Красотка - это ещё не она, твоя Самая Красивая Женщина. Пусть даже ты вообще терпеть не можешь красоток.
  Красивая Женщина, это, друг, когда забываешь о себе, и видишь только её. Пусть даже рука онемела. Ничего, ты потерпишь, пока она не раскроет глаза и не спросит сквозь тьму: "Ты не спишь? Почему?" И ты ответишь: "Я так тебя люблю, что не могу тратить время на сон, когда ты рядом". И она засмеётся колокольчиком.


Глава 24

  Предыдущей главой закончилась "любовная" интрига повести. Жаждущие крови читательницы дождались, добились своего: мои герои бросились в объятия друг друга... Тауска таки решила дальше не тянуть эту резину. Ваньшины размышления о женской красоте я привёл отдельной главой. Если я скажу, что я, автор, с ним не согласен, то буду неправ, но... мелкое какое-то "но", пусть здесь будет НО.
  НО, что дальше? Как написать сиквел? Во что выльется эта история в третьей части? Это будет "семейная" история? Это будет история расхождения небесных тел после кратковременного сближения при флуктуациях орбит? Это будет... Я знаю, что там будет. Вот только никак не решу опять, как писать, по правде или по жизни?
  Хорошо, проехали, это мои проблемы.
  О главе сегодняшней. Давным-давно, я прочитал фразу у какого-то писателя, которую пережил, впитал настолько, что считаю практически своею: я не могу понять, как, с какой дури, два взрослых человека начинают вдруг жить вместе. Не двадцатилетние дети, а взрослые, скоро 35 ему и 37 ей, однократно побывавшие в браках различной степени тяжести, имеющие детей 15 и 17 лет. Похоже и в то же время абсолютно по-разному прожившие свои жизни до встречи друг с другом.
Нет, это абсолютно невозможно, чтобы два трезвомыслящих человека ни с того ни с чего... Кто сказал "любовь"? Опять?
  Любовь... Приговор, объяснение, оправдание, диагноз. Смех, да и только.
  Кого вы слушаете... автор сам как-то раз, вернувшись из Москвы, выложил дома добытое, кое-что из гостинцев переложил... сложил в большую сумку и... Мама только спросила: "К ней?" Кивнул головой. "Когда домой ждать?" Честно: я не знал. Может быть, вернусь к вечеру, может быть завтра. Получилось так, что не вернулся. В тот далёкий день я тоже, как и мой друг Ваньша, был уже не мальчик. Тоже неизвестно с какой дури...
  Опять я тяну одеяло на себя, вы-то ждёте рассказа, как там мои влюблённые герои. Как? Подойдите к зеркалу, поройтесь в воспоминаниях. Те, у кого они уже есть. Завидую тем, кому ещё всё предстоит. Даже вот этому: "как, с какой дури, два взрослых человека начинают вдруг жить вместе". Особенно этому.

  В четверг 9 июля 2005 года, в восемь часов вечера Иван захлопнул папку "На подпись", сложил в кейс ноутбук и пару файлов с документами, закрыл кабинет, оставил подписанные документы на столе секретаря-референта и направился к кабинету Таус.
  В её приёмной уже никого не было, что безмерно порадовало Ивана - значит, сейчас его женщина может закончить рабочий день и...
  Таус сидела за рабочим столом и тоже что-то просматривала, писала резолюции, подписывала. Ваня подошёл, чмокнул в подставленную щёчку, попытался было получить более горячий поцелуй... получил:
  - Ваня... не мешай! Сейчас закончу, совсем немного осталось. - и всё-таки потянулась сама к нему... Сколько той телесной близости сроку? Без году неделя? Молодожёны? Полдня не виделись - ужас, как только пережили!
  Иван сел напротив и задумался, глядя на свою... богиню.
  Как, с какой дури, два взрослых человека вдруг становятся чем-то единым? Что дальше? Этот вопрос не давал ему покоя с того памятного предрассветного сидения на его кухне, когда утомлённая богиня спала, разметав свои тёмные длинные волосы по смятым простыням на его кровати, а он сидел на кухне, держал в руке кружку с позабытым, остывшим чаем, и слова сами складывались в его голове в эссе "О женской красоте".
  Таус наконец-то отложила в сторону последнюю... из намеченных на сегодня... бумаг. Потянулась кошкой, распрямляя уставшую спину... по Ваньше ток так и пробежал... и посмотрела прямо ему в глаза:
  - Что касатик мой не весел, что угрюмо нос повесил? Что, Ванечка?
  - Мне Сашка час назад звонил, приглашал на день рождения Александра Александровича. Мамедову-младшему уже год. Между прочим, так по деловому: мол ждём вас с Тауской через неделю. Не говори, что не можете. И на этом разговор оборвал. Так и сказал, будто то, что мы с тобой...
  - Мне Маринка тоже звонила, тоже пригласила нас вдвоём на скромные семейные посиделки. Думаю, что "скромные" - это не менее тридцати-сорока человек. Но Марина не была столь лаконична, как её супруг, она хотела немедленно и сразу знать о нас всё...
  - Во, блин! Это что, уже весь город в курсе наших отношений?
  - Ванечка, милый, ты уже дважды утром привозил меня на работу от себя... Что ты хочешь? Конечно все в курсе... как минимум полгорода.... Остальным надо в новостях по телевизору показать... соблазнил девушку... - в её ярко-голубых глазах запрыгали бесенята.
  - Тауска, а что дальше? Что нам делать с эти служебным романом? Вообще, за что ты меня полюбила? Почему выбрала меня, ведь у тебя такой выбор претендентов. Таус, я вхожу в офис и вижу на лицах "а ты недурно устроился, мужик, подкатил к начальнице".
  - Ах, вот что гложет моего ненаглядного, вот что грызёт моего красавчика, вот что снедает моего милого... - она чуть ли не пропела эту фразу, - вообще-то это я должна пытать мужчину бесконечными женскими "А ты меня любишь? А как сильно? А за что?"
  - Тауска, я серьёзно.
  - Серьёзно? Ты хочешь знать, Ванечка? Я должна тебя утешить, объяснить тебе, что ты не жиголо, что сама по себе любовь может быть достаточным поводом?.. - в синем море её глаз надвигался шторм... буря... ураган... Она прикрыла глаза и минуту сидела молча. Когда она открыла глаза, море ещё штормило, но волнение было... ровным.
  - Ты прав, Ваня. Я же вижу, ты давно терзаешься этим вопросом. Хочешь, я тебя огорошу? Я себе задаю тот же вопрос - почему ты? Что в тебе такого, что я не только потянулась к тебе, но и чувствую, что ты достоин меня, что ты мне ровня? Да, мой любимый, да - я очень высоко себя ценю, жизнь не только научила, но и заставила. Я иногда чувствую себя не стервозной бабой, а циничным мужиком. И задаюсь теми же мужскими вопросами. Буду откровенна... да тебе наверняка уже наговорили о тех моих двоих мужиках, с которыми я когда-то пыталась построить отношения...
  - Тауска, поверишь - ничего не знаю, никто...
  - Ну, теперь-то уж просветят... Ладно, если что-то заинтересует, спроси лучше у меня... мне вспоминать не хочется, но тебе расскажу всё... если это тебе надо...
  - Таус...
  - Не перебивай. Итак... начнём по порядку... "она его за муки полюбила, а он её - за состраданье к ним"... Мне тоже нелегко... как ни странно... Ладно - получай. Твои достоинства. Ванечка, ты надёжен, как... пирамиды египетские, как китайская стена. Разрушить такую опору способны только тысячелетия, миллионы людей и мириады песчинок. За таких выходят замуж. Любая женщина мечтает о такой... надёжности. Можно ли за это любить? Кто угодно, но только не я... Вру - можно, мне этого очень не хватает... не хватало в мужиках. Дальше, ты - инженер от бога. Но, если бы любили за это... Думаю, тебя могла бы полюбить какая-нибудь роботиха, женщина-киборг... у Азимова что-то такое было... Менеджер? Знаешь, ты превзошёл мои ожидания... ты уже сейчас неплохой руководитель. Самое главное - ты научился распределять работу и доверять исполнителям. Но, Ванечка, если бы любить за это... Я гораздо лучше тебя, как руководитель и несравненно лучше в качестве бизнесмена, хотя и здесь ты прогрессируешь. Вывод - я выше тебя. Обидно, милый? Обидно, но не смертельно. Смертельно было бы, если бы в тебе не оказалось того, чем ты меня превосходишь. Ваня, как же я желала найти это в тебе - твоё превосходство хоть в чём-то. Да, я умна, язвительна и даже стервозна. Местами. Но мне тоже хочется видеть в своём мужчине некого идола... в зависимости от настроения. Я тоже хочу, чтобы наш союз был равным. Чтобы я хотя бы иногда, для разнообразия, не была твоей начальницей, а могла бы взглянуть снизу вверх и немножко погордиться тобой. Ваня в тебе это есть. Ты не понял? Любимый, подумай сам, чем ты меня привлёк?.. Уболтал! Словами. Как пел дед Серьга: "...девчонка полюбила гармониста, а у гармониста песня льётся чисто". А потом я разглядела в тебе Писателя, - она задумалась... вспоминая?
  - Ванечка, а ведь придётся!
  - Что придётся?
  - Придётся тебе, моя радость, стать большим писателем. Чтобы все вокруг говорили: "Смотри-смотри, сам Смирнов идёт! А кто это рядом с ним? А-а, эта... это его муза, его любимая женщина... Повезло бабе, самого Смирнова подцепила"., - шторма давно уже не было, зато бесенята в синем аж подпрыгивали. - Ваня, я очень серьёзна. Ты талантлив, и это привлекло меня к тебе. Хочу покаяться... - не было ни тени раскаяния в её голосе, зато бесенята сразу приутихли, видать и впрямь разговор был на полном серьёзе, - я твои рассказы без твоего ведома дала почитать очень толковому критику и редактору, я его сто лет знаю, ещё с МГУ, он в хорошем издательстве всей художественной литературой ведает... едкий и беспощадный к бездарям мужик... он мне прямо сказал - талантлив, чёртушка, и с перспективой... Я ему нашу "двойку" потом показала, он оценил твой рост... Сам предложил: надо добавить к рассказам повесть, ограним, отшлифуем и будем печатать. Причём я ему не говорила, что ты - мой мужчина...
  - И давно я твой мужчина? - Ваньша ляпнул, заинтересовавшись, хотя думал о другом: Таускина отповедь на его самокопание... её исповедь о её собственном самокопании... легла бальзамом на душу... убедительным таким... умница, она отмела всё наносное, своей оценкой подняла его самооценку... чудо, а не женщина!
  - Ванечка... А кто мне в конце апреля... 25-ого... позвонил... в полвторого ночи... в жопу пьяный... и полтора часа признавался в любви? Я, дура, размечталась... я только потом поняла, что ты ни черта не помнишь!
  - Я? Я тебе звонил?.. Ну да, я потом видел на мобильнике, что был ночной звонок... но подумал, что просто случайно нажал и... так долго? Просто висел вызов... Да и выпил я тогда в меру... мы с Сашкой никогда лишнего... устал просто... и нервы ни к чёрту... были... не знал, как... что с тобой делать...
  - Кто это там лопочет? Неужто, тот самый писатель-романтик, который напевал-нашёптывал мне ночью полтора часа о своей любви и не разу не повторился ни в эпитетах, ни в метафорах? - бесенята в синеве дурачились от души.
  - Ты по ходу анализировала, филологиня? - единственное, что смог вымолвить смутившийся Ваньша.
  - Ванечка, писатель ты мой ненаглядный, я сразу же подключила диктофон и всё записала... хорошо, что как раз чистая карта памяти под рукой была. Я потом столько раз твою "Песнь песней" прослушала, что... Когда я стану старой, одинокой и дряхлой, когда у меня кончатся все деньги, я смогу безбедно жить, по кусочкам публикуя неизвестные записи любовного признания великого писателя Смирнова некоей даме. Я даже скромно умолчу, что этой дамой была я!
  - Надо же, ничего не помню, а ведь в норме был... от Сашки уехал на такси, домой пришёл... дашь послушать?
  - Размечтался! Нет, милый, это всё моё и только моё. Никому не отдам, - бесенята носились как... черти, - Разве что, если кто-то будет меня любить не меньше, чем мой ночной влюблённый, - Тауска откровенно насмешничала... кокетничала... заигрывала...
  - Я напишу тебе самое лучшее признание в любви!
  - Ловлю на слове. Мужчина сказал, мужчина держит слово...
  - Тауска, а почему ты мне об этом даже не намекнула?
  - Ждала, Ванечка! Ждала, что мужчина будет себя вести по-мужски, что не будет комплексовать по поводу служебного романа с начальницей, что раз уж он меня так любит, то сам... Я бы ещё ждала, но когда ты начал целоваться с этой сучкой Инкой...
  Что это, господа? В синеве глаз из ничего рвануло таким торнадо, таким глобальным ураганом, что знаменитое "око бури" никогда не сравнится с этими готовыми к выстрелу в упор стволами зрачков.
  - ...я не целовался с Инной! Я с ней танцевал и... о чём-то мы разговаривали, о каких-то пустяках...
  - Ты бы видел, как она к тебе льнула!!! А ты где руки держал!!! Господи, я даже подумать не могла, что я такая ревнивая! - ураган пришлось усмирять самокритичностью, - Учти, Ваня, на будущее, я - чеченка. Я просто убью и тебя, и любую змею подколодную. ...Уф-ф...
  - Но ты с Инной... вроде всё нормально...
  - Ваня, если я даже и бешеная, то всё равно не дура. Я ей просто сказала: всё, подруга, мужик занят. Отвали.
  Ваньша сидел, слегка огорошенный всеми сегодняшними признаниями своей возлюбленной. Но он ещё даже не догадывался, что он услышит дальше...
  - Ванечка, я уже позвонила в охрану и в гараж, отпустила водителя, сказала, что сегодня ты меня отвезёшь. За два квартала от моего дома есть хороший супермаркет. Заедем, купишь себе зубную щётку, бритву, шампунь, гель для душа, парфюм, носки-трусы, футболки... Я договорилась, и завтра девочки из моего мужского бутика привезут костюмы, рубашки, джинсы, шорты, обувь и прочее. Выберешь, примеришь, купишь, что понравилось. А то ты какой-то... запущенный. С дочкой я уже поговорила, сказала, что нашла себе мужчину, который будет жить у нас. Она тебя видела несколько раз, читала твои "Байки". Я боялась, что она психанёт, но она очень спокойно к этому отнеслась, ответила, что давно мне пора, что ты "прикольный дядька"... вот пойми, это хорошо или плохо... Познакомитесь сегодня... чего тянуть... Не боишься? - Таус произносила это, а сама тревожно смотрела на своего мужчину... В синеве её глаз не было никаких чертенят, была... робость, смущение, неуверенность? Это у Тауски-то? У Шериповой? У самой Чеченки? Видать, заговариваюсь.
  - Боюсь, - честно признался ошарашенный Ваньша, - как-то я не думал что так... так сразу... С дочкой знакомиться - это страшнее, чем с тёщей!
  - Везунчик. И дочка уже готовая, почти взрослая, и тёщи нет. Есть правда неродная бабушка. Ну что, Ванечка, поехали сдаваться?
  - Прошу вас, королева! - и Иван Петрович Смирнов протянул руку своей Самой Красивой Женщине.

  На семейном вечере у Мамедовых Ваня и Тауска появились уже супружеской парой с солидным семейным стажем в шестнадцать дней. Нет, они не расписывались, кто сейчас вообще обращает внимание на эти формальности? Просто они были естественны: молодожёны в период медового месяца. Самое главное - им было настолько по хрену, что и кто там о них скажет... пошепчется... пристроился к богатой хозяйке... нашла среди подчинённых мужика в себе постель ... что становилось понятно - любовь в чистом незамутнённом виде.
  За неё, за любовь Мамедовым был произнесён тост. Им даже крикнули "горько". "Молодые" ломаться не стали, подарили друг другу поцелуй и призвали к этому же родителей годовалого Сан Саныча. На что Мамедовы не сговариваясь... сразу после поцелуя... пробурчали, что кое-кто поступает нехорошо, зажимая свадьбу.
А ещё Ваня слышал весёлый женский смех, когда Маринка, Тауска и их подруги что-то обсуждали промеж собой, периодически поглядывая на него.
  Ваньша был спокоен: пусть девушки потешаются. Он и сам готов посмеяться над собой. Что ему смех, у него есть Тауска.


Глава 25  Вставочка
 
  С грустью в сердце я приступаю к очередной части моей повести. Я даже вообще хотел остановить рассказ об Иване и Таус на очевидной, и замечательной в своей простоте жизненной ситуации: "Ваньша был спокоен... у него есть Тауска". Вот и жили бы себе люди дальше, так нет же, неймётся некоторым - подавай им завершение истории.
  Некоторые читатели знают, что я на давление, просьбы и уговоры не поддаюсь. Но кто, если не я вынес в название слова "Какая такая любовь?" Значит, были у меня какие-то резоны назвать эту повесть именно так.
  Что ж, вы сами этого захотели. Я по примеру одного весьма известного нейтрала умываю руки: мавр сделал своё дело, мавр может... Допустимо и так: дело сделано, сказал слепой. Знатоки цитат могут расставить кавычки сами.

  Можно я скажу ещё несколько слов об истории Таус? Может быть, снобам и чистоплюям её жизнь покажется... искал слово, ну никак не подберу. В советское время некоторые моменты таускиной биографии заклеймили бы штампом "аморальное поведение", а то и похуже. Ладно, забыли. Что по мне, так у каждого человека своя жизнь, каждый проходит через свои испытания, каждый пытается выжить по-своему. Кто я, чтобы судить? У меня свои скелеты в шкафу.
 
  Парадокс - Ивана я знал с самого его рождения: он вырос на моих глазах, ходил потом в ту же школу, что и я когда-то, мы - слётки из одного политеховского гнезда, я краем зацепил тот же самый завод. Я знал его родителей, у нас с Ваней много общих знакомых. Но я старше его на десяток с лишком лет и зим, покорешились же мы, когда Ивану уже тридцатник стукнуло.
  А с Тауской я познакомился лет на пять раньше, да и то: красивая девчонка, умница, язва, человек, весьма быстро набравший известность в нашем городе. Попробуй такую не заметить. Я же не раззява Ваньша. Мы случайно пересеклись в одной, ну очень разношёрстной компании, так же случайно разговорились, испытали взаимную приязнь. Бывает такое: перемолвишься с человеком и находишь некоторое внутреннее сродство. И в друзья не набиваешься, и, как в данном случае, в любовники не метишь - просто интересно беседовать. Случиться опять столкнуться - ба, это ты, красавица! Чертовски рад тебя видеть! Цветёшь. Что нового? Говорят, ты теперь... поговаривают, что... и полилась беседа, по откровенности не уступающая заполуночным разговорам в купе поезда. Почему так? Не знаю. Но с Тауской мне всегда было о чём поговорить.
  Потом уже мы иной раз созванивались, когда полагали, что могли где-то встретиться, в какой-то не очень интересной тусовке, на каком-то скучном, но обязательном мероприятии. Затем практически подружились, держась на своих орбитах и не стремясь сблизиться плотнее. У меня были свои романы, Таус искала своего принца.
  Не об этом речь, тут не было даже намёка на потенциальную лав стори, просто я хочу подчеркнуть, что многое из того, что вы уже прочитали и прочтёте ниже, я узнал из первых рук. Уже потом, гораздо позже, Иван дополнил некоторыми деталями сюжет жизни своей жены, но ничего кардинально для себя нового я от него не узнал.
  Почему я позволяю себе пересказывать вам ту доверительную информацию, которую мне рассказала Таус и частично Иван? По двум причинам: первая - в моём пересказе этой истории нет никаких выболтанных личных секретов, обо всём знает куча людей, в том числе и весьма компетентных... ну, вы понимаете, о ком я... Вторая - мои герои о моей болтливости не узнают.
  Тяну, изо всех сил тяну резину, заполняю паузу между первым, отринутым вами финалом повести и тем, который случился на самом деле. Что делать, настроение у меня такое... повествовательное. Ладно, понеслись.


Глава 26
  Когда я задумал рассказать историю об Иване и Таус, я совсем не собирался копаться в прошлом моих героев. Так, слегка, схематично обрисовать предшествующее основному сюжету, остановиться на знакомстве-ухаживании, остром периоде любви и рассказать о двух нерядовых эпизодах. О втором знают все, город до сих пор обсуждает. О первом из упомянутых... а ведь тоже куча народа, несколько сотен человек так или иначе прикоснулись к событиям, но лишнего не болтают, держат языки за зубами.
  Я задумался... Что же получается, это я та самая сука мрачная, та птица-дятел, которая обо всём настучит? Не рановато ли? Ведь дятел - не феникс, из пепла не восстанавливается. Более того, у человека даже отрезанный любопытный нос не регенерирует.
  Была-не была, носом больше, носом меньше... Спросят - буду напирать на то, что реклама - двигатель торговли. Насчёт личных тайн... отвечу так: не всё то, что в семейном сейфе-шкафу - скелеты. Имею право, я графоман-балаболка, мне положено в Сеть разное вытаскивать.
  Всё, взбодрил себя, взвинтил нервы, можно начинать.

  К сентябрю 2007-ого Таус с Иваном прожили вместе два года с небольшим. В июне был "юбилей рыбацкой свадьбы"... теперь та давняя поездка так трактуется. Жили душа в душу: она вся в руководящих делах, он - в техническом менеджменте. Часто видели друг друга на совещаниях, деловых ужинах и тому подобных мероприятиях. Домой приезжали поздно и вразнобой. В Таускиной спальне иногда пересекались. Иван жаловался: "На кой чёрт мне такая семейная жизнь? Я с женой почти не сплю: то некогда, то она еле живая, то я засыпаю, едва до койки добравшись. Какая такая любовь может быть в браке?". Я смеялся и подзуживал: "А поменять жизнь не пробовали, трудоголики? Не с работой трахаться, а друг с другом?" "Иди ты в задницу", - мудро ответствовал Иван, - "вот выберем спокойный период, и куда-нибудь на Сейшелы-Гаваи-Таити-Карибобермуды..." Его взгляд становился мечтательным. Что ж случилось как-то им на новогодние каникулы на пару недель на острова слетать. Вернулись свежие, загоревшие... выспавшиеся. Ваньше надо было в художественную прозу излиться, и он как раз роман дописал, а Таус... Таус - кандидатскую диссертацию... по финансовому обеспечению строительной отрасли. С диссертацией вообще хохма вышла. Сел как-то студент Савельев Иван курсовик по экономике строительства из сети содрать. Скачал, но на свою голову читать начал, долго ржал, распечатал и понёс Тауске, пусть и она посмеётся. Тауска скривилась, будто мышь дохлую у себя на кухне увидела... и стала диктовать студенту-мужу тезисы... так и продолжила - интересно же! Да и мечта оставалась со студенческих времён - кандидатскую защитить, а тут и Ваньша со своими текущими практическими наработками под рукой и курируемый институт настаивает: "Таус Ахматовна, вам давно пора в наш учёный совет войти, вот только напишите хоть что-нибудь... защититесь." Между прочим, реальная научная работа, не халтура - синекура. У Таус всё всегда настоящее: и чувства, и дела.
  Время неслось. Когда это оно у них ползало медленно?

  Днём в пятницу седьмого сентября Ивану позвонил начальник охраны: Иван Петрович, чэпэ - Таус Ахматовна пропала. Как пропала? Да вот так: зашла в свой бутик в новом микрорайоне, а машину отпустила на полчаса, чтобы водитель и охранник пообедали. Когда ребята вернулись... девочки показали, что минут за пять до них Хозяйка вышла, сказала, что пока прогуляется по бульвару... вот в ту сторону... так мы же оттуда и приехали... Туда-сюда пару раз проехали - нет, начали звонить - телефон вообще не отвечает. Включили поиск личного маячка - пропал. Тут переполошились не на шутку, всех поставили на уши, с ближайших магазинов на бульваре просмотрели все записи видеонаблюдения: вот вышла, вот идёт мимо... вот вдоль другого магазинчика проходит... улыбается, щурясь на солнце... всё, дальше нет камер. Что делать?
  - Что посоветуете, Валентин Борисович?
  Начальник охраны, старый отставник-кагэбэшник, ещё советский подполковник, весельчак и хлебосол... с немалым опытом и обширнейшими связями в городе, области и у смежников... выждал паузу и сказал:
  - Петрович, ты не дёргайся, но моё мнение - похищение. Кто посмел, ума не приложу - явно не местные, наши понимают, с кем свяжутся в таком случае. Поэтому, я работаю по своей линии, а вам надо... вы меня понимаете... не хочу даже по проверенному телефону говорить.
  Если уж Борисыч так заговорил, то... сердце метнулось в дикой панике: нет! Тауска... что с тобой!!! Где ты?!! Не дай бог...
  Иван задавил в себе испуганного человека, мужа, любящего мужчину и включил голову в режиме компьютера. Думай! Мозг быстро прогрелся и терафлопы начали перебор вариантов.
  - Валентин Борисович, вы мне телефончик... благодетеля… напомните. Это первое. Второе - должны ведь денег потребовать, значит должны связаться. Надо как-то фиксировать...
  - Это уже... я дал команду своим и с... кураторами связался, помогут.
  - Борисыч, а зафиксировать её мобилу, даже если она не включена?
  - Работают. И по мобиле, и по маячку - пока результатов нет. Похоже, профессионалы действовали, всё вывели из строя.
  - Борисыч, я так понимаю, что нужны средства, ты мне сразу сообщай кому и сколько... – личные местоимения мешались у обоих, выдавая волнение у обычно сдержанных в проявлениях чувств мужчин.
  - Само собой.
  - Ещё. Надо ли предавать огласке, подскажи?
  - Знаешь, Иван, странно всё как-то. Они должны понимать, что Шерипова - не какая-нибудь хозяйка магазина, что за ней мы и... другие. То есть, они знают, что мы уже знаем и поставили на ноги людей. Огласка уже произошла. Требовать с их стороны сохранения тайны - глупость. Конечно, мы не всем и не обо всём, есть уровни доступа... но одних моих ребят уже более двадцати работает. Я думаю, гады надёжно спрятались, теперь будем ждать их выхода на связь...
  - Борисыч, я что подумал... я не могу рисковать... ждать... когда и если... Я готов назначить награду за информацию... передай всем нашим и... твоим контактам... все, кто даст реальные сведения, результат - все будут хорошо вознаграждены... очень хорошо. Я имею возможность кроме личных средств, потратить значительные суммы со счетов компании... Борисыч, ещё раз - это касается всех: наших, твоих, смежников, населения... Чтобы все знали - за Таус дают деньги. Большие. Официально и неофициально... кому как удобнее. Подключи ментов, я же сейчас по тому телефону, что ты мне скинул...
  - Только не из офиса, - перебил Борисыч, - бережёного бог бережёт.
  - Лады, - ответил компьютер внутри Ивана, а человечек внутри клетки забился в истерике.

  Через минут сорок на Иванов мобильник пришли несколько эсэмэсок с требованием денег и схемой передачи выкупа. Пока наличка не дойдёт до похитителей, пока они не удостоверяться в своей безопасности, они не раскроют место содержания заложницы. Перекинули и фото Таус... С кляпом во рту она прямо смотрела в камеру... очевидно мобильника. Лицо без ссадин и синяков, но волосы растрёпаны... Иван самую малость успокоился: жива... была на тот момент. Информацией занялись спецы Борисыча.
  Может быть, обойдётся... человечек продолжал биться... сердцем о рёбра... было больно... если я свалюсь, то не смогу помочь. Иван вызвал в кабинет врача из конторского медкабинета.с просьбой захватить с собой успокаивающее и что-нибудь... взбодриться.
  Врачиха принеслась, бегло осмотрела Ивана и потащила его к себе со словами: "Это надо ж себя до такого состояния довести..." В кабинете, очень неплохо оборудованном диагностическими приборами - Таус всегда заботилась о своих сотрудниках - они с медсестрой быстро навесили на него кучу датчиков... "Иван Петрович, у вас мощнейший стресс! Что случилось? Вас же в больницу надо срочно!" "Мне сейчас надо срочно быть в форме и оставаться на ногах как минимум сутки. Поэтому делайте всё, чтобы так было!!!" - не выдержал, заорал он... человечек внутри него. "Иван Петрович, я буду вынуждена пожаловаться Таус Ахматовне!" - врачиха была непреклонна... "Я был бы рад этому... сам пожалуюсь на себя... потом... Сделайте, как я прошу, пожалуйста..." - ныл человечек, компьютер же в это время анализировал схему передачи денег, схему... обмена похищенной на деньги. Что-то там было не так, была лазейка для похитителей. Пусть уходят с деньгами. Чёрт с ними, с этими двумя миллионами евро, Таус дороже всех денег мира... Обязательно сказать Борисычу, чтобы никаких накладок, никакой слежки, никакого героизма и попыток вернуть деньги.
  До врачихи наконец что-то дошло, она, поджав губы, дала распоряжение медсестре и та вкатила Ивану два укола. Врач выдала ему ещё таблеток, инструкции, как и по сколько принимать, сказала, что ему сейчас в кабинет из аптеки ещё привезут...
  Иван слушал и не слышал...

  Доложился Борисыч: по эсэмэскам голяк. Отследили, локализовали: центр, сквер, вечер, куча народа, место свиданий, видеокамер нет, все с мобилами в руках и в ушах - молодёжь трещит, не переставая, никто ни на кого внимание не обращает. Мобила-источник сразу канула из сети и вообще перестала существовать, наверняка уничтожили. Оперативники потихоньку беседуют с народом. Да, мобила краденая. Потерпевшую опрашивают.
  - Борисыч, помни: плевать на деньги, пусть забирают, лишь бы Тауска была цела и невредима. И не мелочись в объявлении премий за сведения... Я готов платить много... - хотелось сказать "отдать многое", но это же не...
  Тут за ним заехали...

  Когда Ивана привезли к Мичману, Александр Иванович сам встретил его на пороге большого, но весьма обычного сельского дома:
  - Извини старика, приболел немного, проходи, мне присесть надо.
  Выглядел Мичман неважно: был сер лицом, мешки под глазами, одышка.
  - Может, приляжете? Как вы себя чувствуете? Может быть, вам лекарства какие, у меня вот с собой... запасся...
  - Ничего, я тут в кресле посижу... меня бабка травами уже отхаживает...
  Тут только Иван заметил угрюмую старуху, неодобрительно глядящую на него. Да, Таус как-то говорила ему, что Александр Иванович нашёл себе какую-то простую женщину, которая разделяет его старость.
- Вот, значит, Ваня, когда познакомиться довелось... Как думаешь, хреноваты дела или не совсем?
  Иван сам приехал для того, чтобы задать этот вопрос Мичману. Тут только до него дошло, чем вызвана болезнь старого уголовника - такой же тревогой за Таус. Человечек рванулся навстречу другому, такому же человечку:
  - Дядь Саш... можно я вас так? Таус вас всегда так называет... Что же делать?
  - Что делать? Всё правильно делаешь... и то, что народ работает, и то, что денег не жалеешь, и то, что пообещал заплатить за любые сведения... Мои все на ногах: и в городе, и в области. Роют и за страх, и за деньги. А это, Иван, великая движущая сила: страх и деньги. Эх, если бы к ним ещё совесть добавить! Но это из разряда чудес... Ты налей себе... Маруся, познакомься - Иван... Таускин мужик... покажи гостю бар.
  - Так я же таблетки... укол
  - Эх, молодежь... химия-фармакопея... стакан спирта - вот лекарство моей молодости... Мария, накапай и мне коньяка...
  - Обойдёшься, прошла твоя молодость... жри таблетки, как все, - но бутылку водки и бутылку коньяка с рюмками принесла и кусочек сыра на блюдце добавила.
  Иван налил себе хорошую рюмку водки и выпил не поморщившись. Не вставило. Ваньша знал, что и не вставит: дело не в таблетках. Когда компьютер так разгоняется, что аж дым из ушей валит, его ничем не перебьёшь. Да, потом догонит, но потом. Когда наступит это потом, вообще было непонятно: никогда ещё так...
  - Александр Иванович, а много ваших сейчас... работает?
  - Тебе лучше не знать. Но много, Ваня, много. Если есть выход на нарушителей, его найдут. А там уже будем действовать по обстоятельствам: деньгами, лаской, хитростью... лишь бы Таус отпустили. Дальше я им не завидую... помрут плохо... уж прости старика, за откровенность.
  - Нарушителей?
  - А что ж ты думаешь, они не знали, куда лезли? Знали... понимали, на что идут. Всё пакостники знали... Я многих за пределами области уже спросил... не вижу никого, кто бы мог на меня буром попереть... бессмыслица... И друзья... из службы Борисыча... Скажу тебе Ваня сейчас то, что тебе и Тауска не говорила... у нас молчаливое соглашение: мы следим за порядком и глупостей не делаем... нас не трогают. Условие мне и моим людям - не светиться. Кто попался - получает своё. Что ж, государство силу набрало, в своём праве. Мои ребята сейчас всё больше в легальном бизнесе, есть даже абсолютно чистые охранные конторы, которые не ведают, на кого работают. Время сейчас такое... легальных заработков... ну, почти легальных... Вот ты не знаешь… если Тауска не проговорилась… а у меня же сын есть... я его и не видел почти... сидел на зоне... ещё первую ходку... Историк, давно уж профессор... я пытался с ним контачить - отвергает... но я ему помогал в девяностые, когда не до истории было. Сейчас вроде как мы оба успокоились, я уж старик, да и он не мальчик... общения не ищем, но на Новый год и на дни рождения друг друга поздравляем... Что поделаешь, не судьба, видать... да и не любил я его мать, это она меня... Есть у меня внук и внучка. Он - студент, в Оксфорде учится, внучка тоже в Европе, в Сорбонне. Обо мне знают, деньги в подарок берут, но... стесняются, наверное, деда-уголовника... хотя бывает и по и-мэйлу свяжутся, и по Интернету...
  Иван сидел и дивился: ох, Иван Александрович, ну, ты и непростой человек. Чего ещё мы с Тауской о тебе не знаем? С Тауской... спасибо дяде Саше, отвлекает разговором, ночь уж на дворе, что с ней... как... человечек в сердце опять исступлённо заколотился головой... о рёбра... что ж вы, мои кости, такие жёсткие...
Нагрёб горсть разных таблеток, проглотил.
  - Так вот, Ваньша, Тауска наша - для меня такая же дочка, такая же родная, как и эти, кровные. Она для меня много сделала и делает: чистыми деньгами моих внуков обеспечивает, сама с ними пообщалась, рассказала обо мне... прости ещё раз, я просил, чтобы она тебя в стороне от моих проблем держала... мало ли что... тебе, да и моим внукам ещё жить, пусть их жизнь будет прямой, не такой, как моя.
  Не то, чтобы Таус совсем уж ничего не рассказывала, просто сказала: Ваньша, это не мои тайны, я тебе готова рассказать всё, если попросишь, но не стоит. Веришь мне? Верю. А я знаю, любимый.
   Опять заныло...

Глава 27
  Всю ночь они олицетворяли собой штаб: к ним стекались телефонные звонки, просьбы, сведения... практически нулевые. Случалось, Вяткин отдавал команды, отвернувшись от Ивана, чтобы тот меньше слышал ненужное ему... Но и того, что Иван разобрал из разговоров, было достаточно, чтобы понять: страшно будет... нарушителям... потом. И ещё: Иван Алесандрович тратит свои деньги на поиски, не считая...
  Они сидели, разговаривали обо всём, вспоминали. Дядя Саша многое знал о Тауске, много интересного рассказал... Иван вспоминал своё, повествовал и о жизни текущей. Вяткин что-то советовал... периодически пили таблетки и настойки каких-то травок, которые заваривала бабка. Иногда пили спиртное в попытке успокоиться, больше по привычке, чем по необходимости.

  Под утро приехал курьер от Борисыча с подробным планом и схемами места передачи, точек наблюдения, расстановки техники и приборов. Мичман подробно ознакомился и одобрил: Борисыч мужик толковый, дело знает.
  Ваня только диву давался, глядя на такое... сотрудничество.
  Но он сам, что он может сделать сам? Финансировать и руководить. Это стихия Тауски. Что бы она сказала, что бы ещё сделала, как бы оценила его действия? И компьютер в голове, и затравленный человечек в сердце прислушались: Тауска, ответь! Они услышали: всё правильно, Ваня, ты сделал всё, что нужно и можно. Ты организовал создание сети, частый невод поставлен, теперь жди, рано или поздно рыбка туда попадётся.
  Жди, надейся, не сломайся сам, ты мне нужен.
  Ох, как же ты мне нужна, любимая!

  Она сработала, мелкоячеистая сеть, построенная из приказов, денег, дружеских связей, людей государства и бандитов, искателей вознаграждения и гонимых страхом перед всесильным Мичманом.
  Утром пришло сообщение: "Нашёл! Видел сам: живая". Человек Мичмана отличился. "Ну, друг, спасибо! Я твой должник. За мной не постоит" - кто это сказал? Да оба.
  Человечек сполз вниз спиной вдоль стенки клетки на пол... сил не было.
  Надо было действовать, и вот уже Борисыч высылает оперативную группу, а Мичман просит пока подтянуться в широкое кольцо оцепления своих людей.
Так, где и что? Дачный массив километрах в двадцати от города, на краю болот. Один из человечков Мичмана вчера вечером после работы туда поехал, к тёще и детям. Там его и застала общая тревога. Боец честно перебрал в уме всех подходящих знакомых в его части дачного посёлка, наведался с бутылкой к нескольким корешам, поговорил о том, о сём. Ничего подозрительно не всплыло. Намекнул, что есть такая тема: если что-то интересное узнаете, припомните - то за это заплатят. От бутылки и выше, смотря какие сведения всплывут. Ему тут же сообщили столько, что Юра ещё долго ржал: и кто с кем спит, и кто самогоном приторговывает, и кто у соседей воду ворует и... Выставил мужикам ещё литр за всё скопом.
  А спозаранку прибежал мученик, опохмелиться: гони поллитру, я вспомнил, что уже три дня не видел жирафа... Юрка малость забеспокоился, но алкаш растолковал: Жираф - бизнесмен прогоревший, тоже запойный, живёт на углу, на самом краю болота. Так вот он куда-то подевался, я к нему заглядывал в дыру забора... знатный заборище поставил, когда ещё у него всё тип-топ было... машина на месте, но стоит не так, как всегда - носом к воротам, Жираф так никогда не ставил... Я покричал-покричал... не отзывается... а занавеска на окне вроде дёрнулась... Эх, надо бы со стороны болота, там окна большие, часто открытые... но там прямо у забора такая канавища...
  Юра выдал страждущему то, что под рукой было - литрушку текилы из тёщиного бара... оба поморщились: один - жалко хороший напиток переводить, не оценит ведь; другой - какую ещё дрянь ненашенскую с утра пить придётся, ну да ладно, тут не только на опохмел хватит...
  Бывшему десантнику не составило труда перемахнуть и через канаву, и через забор, незаметно подкрасться к окнам и всё разглядеть...
  Их было трое: двое молодых качков и обрюзгший верзила в наколках. Двое храпели, один сидел на кухне, смотрел телевизор, на столе перед ним лежал пистолет... кажись, макар.
  В большой комнате в кресле полулежала связанная девушка... красивая... то ли дремала, то ли ширнутая... рот скотчем заклеен... к креслу привязана... дышит... А это что в углу... мать моя!.. кровищи-то сколько... Юра вгляделся... чуть не стошнило... мало ли он человеческого мяса в Чечне повидал, а вот всё равно... труп... разделанный… Видать, Жираф...
  Когда он отполз к лесу и созвонился по цепочке, его буквально вывернул наизнанку сам Мичман: жива? Как одета, а какого цвета волосы, а глаза - я что, видел? Фигура, опиши фигуру, рост, вес... Юрка аж вспотел, пока не услышал: она! Ну, парень, ты принёс хорошие новости... Теперь рассказывай всё с начала и по порядку, не забывая мелочей: кто, где, сколько, план, подходы... К тебе уже едут наши… эка, куда тебя занесло, никого поблизости, будут через сорок минут... к тебе уже едет спецназ, будет через сорок минут - увидишь, тихо исчезни, ты же сам десантура, воевал... Сейчас дуй назад, сиди во дворе, страхуй... и не забудь звук на мобиле отключить, спалишься сам и её загубишь... Да, мужик, тебе спасибо. И деньги. Я твой должник.
  Последнее - эхом два раза.
  И пошёл бывший солдат, воевавший в Чечне в засаду под окно... спасать, как он понял, не кого-нибудь, Чеченку...
  Была в жизни Юрки ходка на зону, после которой он и прибился к Мичману. На войне, в Чечне, после пережитых смертей товарищей, он люто возненавидел всё это чеченское поголовье... кавказцев и прочих чёрных. Не думал, не гадал, что столкнуться придётся в родном городе... но столкнулся с какими-то рыночными у кафе. Человек по пять-шесть с обеих сторон. Была драка, порезал одного... подсобным инструментом - куском выбитого стекла. Не сильно, но подъехавшие омоновцы взяли его с поличным... ребята бы отпустили, но тут случилось начальство, потом какой-то журналюга с телекамерой. Три года на зоне. Там всякого интернационального сброда навидался. Ненависть, как ни странно отпустила.
  А злость осталась. Какого х.ра он должен тут париться? Бандюги вон, оказывается, все со стволами... Заметят - грохнут, не дождёшься ни своих, ни спецназ. Денег уже обещано... кто узнает, если он сейчас по-тихому отойдёт на запасную позицию?
  Пока он так размышлял, в комнате, где были труп и заложница, началась какая-то разборка... Плюнул Юрка с досады и пополз под открывшееся окошко... видать вонища от трупака достала... - слушать.
  Один из молодых начал орать, что дело гиблое, что ему позвонил кореш: оказывается, Чеченку ищут и менты, и блатные, что денег за сведения обещано море, предложил включиться к поиск. А раз так, то им не уйти, пропади оно всё пропадом, надо валить сучку, и двигать отсюда, пока они ещё живы. Другой молодой заколебался, но тут синий от наколок засипел, что она ему должна за всю прошлую жизнь, за позор, за зону, и он эти деньги всё равно получит, хотите -режьте её прямо сейчас... сдавайте на мясо, как вот этого... он зашёлся в дебильном хохоте, пуская слюну... Второй молодой, подумав, принял сторону первого: даже если её не тронем, то нас всё равно замочат, она их опишет, а так есть шанс, что никто о них сразу не узнает... умно так рассуждал, грамотный... он - за. Первый обрадовался и тут же добавил, что девка-то в соку, грех не попользоваться, раз теперь им один чёрт... Сиплая туша сказал: это дело.
  Они навалились на Тауску, она боролось, как могла... пусть лучше сразу убьют, чем надругаются... даже так зверски убьют, как добивали на её глазах хозяина дачи... извивалась, не давалась, головой рассадила нос пузатому... опять нос...
  Юрка стоял сбоку у окна и смотрел на часы на стенке в комнате: истекали сорок минут... сейчас либо его повяжет спецназ, либо эти скоты бабу изнасилуют... ну, бабы, на то и бабы, им не привыкать... а ему, если менты тут прихватят, опять сидеть... жена недавно родила... жить бы по-человечески, но вот... ну почему именно ему постоянно жизнь...
  Когда сиплый случайно содрал скотч и попал пальцами в рот Тауски, она их откусила... не то один, не то два пальца... Сиплый заорал с каким-то подвизгиванием, молодые бросили извивающуюся жертву на пол...
  - Су-у-у-ука, - выл пузан, зажимая окровавленную ладонь другой рукой, - пальцы!!!
  Двое уставились на палец, валяющийся на полу...
  - Помогите, пожар! Горим! - закричала во весь голос жертва. Даже сейчас она сообразила, что именно надо кричать... Может, услышит кто... Юрка оценил: вряд ли, сентябрь начался, пацанву загнали в школу, дачи наполовину опустели, родители вернулись с чадами в город, и на этом крае болота никого из дачников не осталось. Ближайшие соседи метров за шестьдесят-семьдесят. Если бы окна комнаты на ту сторону выходили...
  - Дай нож, я её сам прирежу, - сиплый протянул целую руку молодому, тот вложил ему в ладонь блеснувший серебром тесак.
  Сиплый наклонился над Таус. Избитая и изодранная она смотрела прямо ему в глаза:
  - Одного раза было мало? Понравилось? Получи добавку! - Она плюнула ему в лицо.
  - Подохни, стерва!

  Юрка всё это время смотрел на часы: сорок три минуты... и никого. Где же они, мать их всех вместе взятых!!!
  Под окном валялся топор со следами засохшей крови... видать Жирафа... за что они его? Чтобы не настучал? Денег хотели, так у него не было. Пытать-то зачем?.. Не поверили... упыри... Делать-то что?

  Прилетевший со двора топор с хрустом воткнулся в висок сиплого, тот замер и рухнул всей тушей на Тауску, заливая её своей кровью...
  Молодые с пистолетами в руках бросились к окну. Они успели начать стрелять первыми по мелькнувшим за оградой теням, но их тут же свалили несколькими выстрелами. Хорошо подставились... а не высовывайся в окно... да и стрелять в спецназ не надо было...

  Юрка еле успел нырнуть в болото за куст, а спецназ уже начал палить во дворе... чего это они... ведь не дай, бог, зацепят... какого он тут старался, героя из себя корчил... но поставленный некогда бросок остался! Всё-таки в метании обычного плотницкого топора ему в роте равных не было. Так, теперь надо уходить через топь. И сразу звонить Мичману: доложиться, рассказать... бл..ь, на топоре его пальчики, пусть отмазывает... И денег не забыть стребовать, а то ведь дело сделано - забудут... или не просить - отмазка она же тоже денег стоит? Кто кому больше должен? Он попробовал подсчитать. Что тут считать, кто он, а кто Чеченка. Нет, точно, должны ему. Надо требовать.
  Ну что за ****ская жизнь: помог человеку... даром, что чеченка... и надо уходить от своих же... бывших своих, может быть даже однополчан, кто их там в масках разберёт... мордой вниз по болоту! Хировато кимоно...

  Иван пришёл в себя в больничной палате. Над ним возвышался штатив капельницы, горел ночник... рядом в кресле сидела Тауска... дремала...
  - Тауска, - позвал он еле слышно.
  Она тут же открыла глаза и нагнулась над ним:
  - Пришёл в себя? Ох, как же ты меня напугал, Ванечка, любимый... Я приезжаю, а тебя реанимация забирает... говорят, сердечный приступ. Что ты с собою сделал?
  - Я не хотел, правда, не хотел... просто мне показалось, что тебя... тебя убивают... так больно стало... и всё... - он потянулся к ней.
  - Лежи-лежи... я сама, - она нагнулась и обняла его.
  Он ткнулся носом в её щеку и собрался было заплакать, но... начал целовать.
  - Лежи... тоже мне, любовник с сердечным приступом... дома геройствовать будешь... попробуй только отвертеться.
  Они начали рассказывать друг другу о пережитом за последние сутки... долго-долго... то, не желая вспоминать, то тут же спеша выговориться... чтобы забыть... и больше никогда-никогда не...
  - Юлечке я сам позвонил, сказал, что ты мобилу в бассейне утопила, ходишь злая, не знаешь, какую модель купить, поэтому тебе пока лучше не звонить...
  - Я ей сегодня уже несколько раз звонила, знаешь, так тревожно стало, вдруг и с ней что-нибудь... Ты ей ничего не говори! Потом расскажем. Она, как и собиралась, прилетит из Италии послезавтра... уже неделю занятий в университете пропустила... Кстати, ты в курсе, что у неё тут мальчик есть, тоже Иван?
  - Знаю, она его домой уже приводила, со мной познакомила, просила тебе только не говорить, потому что пока сама ещё не разобралась, он или не он... Это наша с ней тайна... от тебя...
  - Кошмар какой! У моей дочери с отчимом тайна от родной матери! И как это не знает... тут любишь или нет... я же сразу знала о тебе... Нет, это кошмар просто! Это не моя дочь, мне её подбросили...
  - Ага... знала она сразу... - они опять поцеловались, аж задохнувшись от приступа накатившей нежности.
  - Всё-всё... я тебя так доконаю... ...а дядя Саша через палату от тебя, у него инфаркт, с ним баба Маруся сидит, а я, целая и невредимая, между вами... лежу...
  - Сейчас всё больше на мне...
  - Ой, извини, больно, да?.. Так оформили, что парня, ну тот, что меня спас, вообще на месте преступления не было. Получилось так, что он сообщил и чуток проследил, тут спецназ и подоспел. А я, когда этому скоту, ну, Андрюхе, пальцы откусила... скотч на руках об топор разрезала... он тут же валялся... на нём ещё кровь этого... убитого хозяина... - она замолчала, содрогнувшись, - ...в общем записали, что это я "в целях самозащиты ударила нападавшего плотницким топором (вещ.док ?18) в левый висок, чем причинила травму, несовместимую..." Нет, они там такое пишут, кто их только русскому языку учил!
  - К тебе претензий нет?
  - Ни к кому никаких. Всё красиво запротоколировано и снято на видео. Борисыч отслеживает и активно помогает следствию... направляет, если честно. Только вот у дяди Саши была претензия к... к Андрюхе... что помер так быстро. Его слова: "Я этого недоноска, когда он по собственной дурости на зону загремел, из общака подкармливал, со смотрящим ругался, защищал, когда он и там говнюком себя показал... подъёмные на возвращение выдал, а он откинулся и пропал... не вернулся в город... вон он оказывается, что задумал, с тобой поквитаться, со мной..."
  - А остальные?
  - Он с ними вместе сидел...
  - Парня, ну, спасителя твоего, как отблагодарим?
  - Для начала дом ему построю... какой захочет... Потом... нам с тобой ему всю жизнь надо помогать... он, оказывается, в Чечне воевал, сидел из-за драки с кавказцами, а вот меня... Чеченку... спас... не отдал... потому что человек... Да, надо будет многим помочь... с Мичманскими понятно, тут налом... эфэсбэшникам надо аккуратнее... ну да тут тоже схемы есть проверенные... в конце концов у меня и благотворительный фонд есть... у них своих вдов и сирот хватает...
  - Таус... Ахматовна, вы хотя бы сейчас о делах можете не говорить?
  - Ну... могу, Иван Петрович!
  - Тогда поцелуй меня ещё... Я люблю тебя...
  - Я люблю тебя...
  И снова:
  - Я люблю тебя...
  - Я люблю тебя...
  Какое мощное эхо в этой вип-палате.

  Что, Иван, какая-такая любовь, говоришь? А ты у своего сердечного приступа спроси.

Глава 28
  "Пора, пора - покоя сердце просит" - я приступаю к последней главе моего затянувшегося рассказа о моих друзьях: Таус и Иване.
  Случай, которым я хочу завершить своё повествование, весьма нашумел в городе прошлой осенью. Мои друзья - люди у нас известные. Да и не только в городе... До сих пор народ обсуждает, что надо было делать Ивану, мог он или...

  Во вторник вечером 11 ноября 2008 года... да-да, кризис уже начал косить наши ряды... Иван Петрович за рулём новенького "Туарега" возвращался в свой город. Ещё год назад он задумал купить себе приличный джип для города, ибо старенький, купленный по случаю шесть лет назад битый "Лендкраузер" уже не смотрелся. Да, он вполне устраивал Ивана в поездках на рыбалку к чёрту на куличики. Если учесть, что и ходовая, и движок любовно перебирались самим хозяином и бригадой лично подобранных умельцев на бывшем родном мамедовском автосервисе, то бегать ему и бегать. Но Иван машину использовал в жёстких условиях, кузов был неоднократно отрихтован и перекрашен, да и модель устарела... несолидно для технического директора "Стройтреста" - крупнейшей строительной компании области, а может быть и федерального округа. Покупать что-то, что у всех? Какой-нибудь тойотовский "Прадо"? Не хотелось. Иван подумал и выбрал.
  В самом начале года Иван заказал в фольксвагеновском центре в соседнем областном городе этот джип. Долго препирался из-за комплектации и своих специальных требований. Фирма запрашивала поставщиков, тамошние инженеры обдумывали, завод исполнял спецзаказ... В общем, цена выросла более чем в двое по сравнению со стандартной, ждать пришлось одиннадцать месяцев, но зато теперь Иван был на седьмом небе от счастья.
  За рулём вороненого "кочевника" он уверенно катил по родному городу: зимняя резина отлично держала на обледеневшем полотне дороги. Что вы спросили? Ничего не спрашивали? Ладно, я всё равно отвечу: вороненая окраска, черный с сизо-синим отливом, была одним из специальных требований Ивана. Нравился ему этот благородный перелив, сродни колеру оружейного металла. Сама машина сразу начинала походить на нечто опасное, тревожное, спокойно управляемое уверенной рукой.
  Иван разрезал город, двигаясь к центру, к старому офисному зданию Таускиной компании. За ним метрах в ста держался его старый коняка "лендкраузер", ведомый опытным водителем таускиной фирмы, с которым Ваня ездил за "обновкой". Можно было поручить пригнать новинку кому-нибудь из гаража компании, но... хотелось самому наиграться долгожданной игрушкой.
  Сладостные первые минуты, часы и дни обладания хотелось прочувствовать на все сто процентов.
  Иван позвонил Тауске: а не заканчиваешь ли ты, милая, день рабочий? Не пора ли домой? Я бы тебя прокатил на вороном скакуне кочевых кровей! До самого дома, что в пяти минутах езды от конторы.
  - Уже выхожу, Ванечка, ты очень вовремя. Отпускаю свою машину, выхожу и жду у крылечка.
  - Да, рыбка, выныривай, я через десять минут подаю своего рысака.
  И довольный Иван лихо прошёл относительно пустой вечерний перекрёсток на жёлтый свет.
  Погода была не ахти, лёгкий снежок подсыпАл на асфальт всё новые снежные кристаллики, время приближалось к девяти вечера, в старый, деловой центр города никто не ехал, да и встречный поток истончался на глазах. Иван радостно устремился к цели.

  Фигурку жены Ваньша увидел издалека. Таус стояла на тротуаре у края проезжей части и мечтательно ловила переливающиеся в свете модернового фонаря снежинки ладошкой, двое охранников на высоком крыльце здания в полусотне метров от неё на всякий случай бдели, наблюдая за Хозяйкой, а в воротах служебного выезда уже показался кенгурятник джипа охраны.
  Вдруг Тауска замерла, глядя широко раскрытыми глазами куда-то вдоль перпендикулярной улицы. Руки её непроизвольно поднимались к лицу в столь хорошо знакомом Ивану жесте защиты, в жесте отрицания опасности: прикрывая глаза... ладонями от себя.
  Нет, не прошло бесследно для Таус похищение летом седьмого года. Насколько мужественно и выдержанно она вела себя тогда, настолько сильным было эмоциональное потрясение... она не рассказала, не осознала сразу, но потом всё проявилось. Особенно страшным был момент... даже не тогда, когда троё подонков навалились на неё, пытаясь изнасиловать, не нож в руке бандита, несущий неминуемую смерть, не агонизирующее тело убитого скота, упавшее на неё и заливающее её кровью, не заключительная пальба, когда несколько пуль просвистели над ней. Нет, самым страшным были пытки и зверское убийство хозяина дачи. На её глазах его жгли и резали, требуя сказать, где он держит деньги - не было уже у него, спившегося бизнесмена, ничего, кроме дачи и не новой машины... а они его... его крики, стоны, перешедшие в бульканье... заодно запугать её, чтобы сговорчивее была, чтобы могла подать голос с надрывом, если потребуется позвонить.
  Таус сразу не осознала, какой шок она испытала, что она пережила - надо было разруливать ситуацию, волноваться за мужа, слёгшего с сердечным приступом, появляться на публике, как ни в чём не бывало. Она смогла, но начались ночные кошмары, разделанный труп Жирафа приходил в её снах к ней в гости... мерзкие Андрюхины пальцы лезли ей в рот и она опять до боли стискивала челюсти в попытке откусить гаду руку...
  Она никому ничего не говорила, даже своему ненаглядному Ванечке. Они теперь спали вместе в одной спальне и она, просыпаясь в кошмарном поту, старалась прижаться к мужу, ища защиту. Надежное Ваньшино тепло успокаивало.
  Ваня впервые заподозрил, что с женой происходит что-то неладное, когда Таус, итак не часто смотрящая фильмы, совсем перестала смотреть даже хорошие картины с ценами насилия - Юлька собрала весьма приличную коллекцию на дивиди и они с Таус иногда прислушивались к её рекомендациям.
  А потом был тот августовский случай на рыбалке, когда вечерний костёр в их комфортабельном рыбацком стане у реки вдруг стрельнул головешкой. Таус дёрнулась всем телом, разворачиваясь в сторону внезапного "выстрела", её руки двумя крыльями взмыли вверх, защитным жестом прикрывая глаза, казалось, она кричит то, что не кричала тогда, когда её убивали - "Нет!". Она замерла, остолбенела... вся такая беззащитная.
  Иван тогда бросился к ней, обнял, начал нашёптывать, как маленькой: "Всё-всё, это головешка в костре, ну, успокойся, радость моя, всё хорошо". Тогда она ему призналась в своих страхах.
  Лечились вместе. Таус наотрез отказалась от всяких гипнопроцедур - никому не позволю копаться в своей голове. Разве что Ване. Давайте что-то другое.
  Начались курсы релаксации. Они с Иваном теперь имели жёсткое расписание дня, предусматривающие в зависимости от дня недели и бассейн, и сауну, и солярий, и иглоукалывание... многое чего можно придумать для клиентов с деньгами.
  Ваньша регулярно и серьёзно трудился в спортзале на тренажёрах - не хрен в сорок лет валяться с больным сердцем. Таус вспомнила и фитнес времён конкурса красоты, и йогу, и...
  Понемногу они пришли в себя. Поняли, что надо чаще быть вдвоём, оценили минуты, проведённые рядом. Теперь они обязательно проводили как минимум пару неслужебных часов вместе, находили время для драмтеатра и концертов симфонического оркестра, годовой абонемент - вещь дисциплинирующая, упорядочивающая жизнь.
  Жизнь... жизнь засверкала новыми красками. Ваня получил свой диплом инженера-строителя, его тут же зачислили в аспирантуру. Он было пытался увернуться... типа, ему-то зачем... но кандидат экономических наук Шерипова пообещала с работы выгнать. На что г-н Савельев ответил, что будет только рад, больше времени для писательского творчества останется. У него уже вышел второй сборник серьёзных повестей и рассказов, и готовился увидеть свет первый роман. Предварительные отзывы критиков были весьма...
  Таус настояла на своём по всем пунктам: писать будешь и прозу, и диссертацию... и учиться будешь... и жениться... Это хоть сейчас - опять ответствовал Ваньша. А надо, спросила она? Давай, продолжал ёрничать Ваня..
  - Ты мне делаешь предложение?
  Опаньки... как серьёзно вопрошено. Как спрошено, так и отвечу:
  - Любимая, я предлагаю тебе руку и сердце. Прошу стать моей женой, - всё, как положено, преклонив колено и держа её ладонь в своих руках
  - Хорошо, я подумаю... может быть в следующем году... - и взъерошила своей ладошкой его причёску.
  - Я что, теперь официальный жених?
  - Жених-жених... подожди-ка... - ушла в соседнюю комнату и вернулась с коробочкой... - примерь... папино... подарок Мичмана... - и сама надела мамино колечко. Подошли, как будто делалось для них - значит, судьба.
  Дамы на работе кольца заметили сразу... контора день гудела, обсуждая, что там у Таус с Иваном произошло... в семье.

  Лечение помогало. Таус теперь могла спокойно даже фейерверки смотреть, не защищаясь и не цепенея... если заранее была предупреждена: сейчас рванёт. Но жесткие эпизоды в редкие часы просмотра фильмов проматывала, не глядя. Иван потихоньку посвятил падчерицу в мамины проблемы. Юлька... также потихоньку посвятила отчима в свои... Девочка была беременна и намеревалась рожать. Юный Ваня, её избранник, тоже студент-экономист местного универа... ходил счастливый и жаловался Ивану: Иван Петрович, ну что она... мы же любим друг друга... я за неё - в огонь и в воду, я жениться хочу, детей иметь... А ты предложение сделал? Да сколько раз ей уже говорил: давай поженимся, а она... Не-не-не, - вспомнил Иван свой свежий опыт, - ты друг, официально, с цветами, с кольцами... у родителей благословения попроси... давай-ка мы с тобой это организуем.
  Парнишка перспективный, неизбалованный, из простой местной семьи: мама музыку преподаёт, папа инженер... советские люди. Ваня вспомнил себя и выдал будущему зятю ссуду на покупку колечка для помолвки... потом отдашь, когда на ноги встанешь... сейчас выбирай с душой, не думай о деньгах... надо - ещё добавлю... Поднял голос на робкие возражения: не комплексуй... я, брат, голытьба-голытьбой... относительно Таус... тоже на богатой женился... не в деньгах счастье, хотя без них сложно...
  Тауске всё же сказал... сюрпризы должны быть ожидаемыми... нельзя, чтобы женщина была не подготовлена к столь важному событию... вдруг лак на ногтях не в тон... или ещё какая помада... Таус, сильно не расшифровывая предстоящее, потащила Юльку в салон красоты...
  Ваньша волновался, будто сам делал предложение... Юлька слегка обалдела при виде своего Ванечки... потом уже, после согласия родителей... повисла на шее жениха... Бабушка Фатима сияла лицом, как полная луна - вот и внучка замуж выходит.
  А потом маме сказали, что к новому 2009ому году она станет бабушкой...
Её это не испугало. Подумаешь, бабушка в 41 год, да я сама ещё родить могу... Юленька, иди-ка сюда... пошепчемся...
  Что это она про родить ляпнула? - напрягся Иван.

  Не испугалась Тауска и немного ранее, когда Путин в последний год своего президентства приезжал в округ... ознакомиться с состоянием дел в промышленности. На совещании с местной промышленной элитой... мини-саммит такой... Таус сумела выбить себе в регламенте небольшой доклад по строительству... упомянув мощный вал строительства промышленных объектов в области, закончила свой обзор причинами, мешающими дальнейшему росту производства квадратных метров: инвестиции есть, я могу привлечь ещё больше капиталов, отечественных и зарубежных, но... мешает местное чиновничество во главе с губернатором, отстранившимся от дел... не выделяют землю даже под аукционы... мешает высокая цена на землю... высокая по ряду причин... не дающая застройщикам возможность строить жильё по приемлемым ценам... хотелось бы увидеть помощь Президента нынешнего и будущего в рамках национального проекта "Доступное жильё"...
  Путин смотрел внимательно, слушал заинтересованно, бросил реплику, что вот мол, слышен голос отечественного предпринимателя... тем более впечатляющий, что женщин в серьёзном бизнесе всё же у нас не много и надо поддерживать...
  Речь Таус произвела в местных кругах эффект разорвавшейся бомбы - фактически она объявила войну клану губернатора области. На неё набросились... было, но самые умные и пронырливые уже разведали, что Таус прозорливо смотрит в будущее... наверное, Чеченка в теме, наверное, у неё есть серьёзные выходы на самый верх... Уже и имя преемника начала вслух называть - вице-губернатор соседней области...
  Потом, уже в две тысячи девятом Медведев всё же довершит начатое Путиным, поменяет губернатора. Старый ещё успеет попортить Тауске немало крови, но она сама по себе уже была столь мощной фигурой на поле федерального округа... за ней даже закрепилось прозвище Могильщица губернатора. Лестно это для неё или нет, решайте сами. Но насколько же выше, чем просто Стерва...
  Ваня во всём поддерживал жену и даже сказал ей после того президентского совещания, куда пробился присутствовать в заднем ряду: "Браво!!!" И подарил... преподнёс корзину цветов, как актрисе на премьере. Специально гонял водителя за цветами, когда услышал, что говорит в глаза президенту и губернатору супруга. Таус улыбнулась и зарылась лицом в цветы. Окружающие смотрели на сценку и делали выводы: ох, не спроста Чеченка в войну ввязалась....
  Нет, людей Таус не боялась. Никого. Боялась другого...

  И вот сейчас она стояла, оцепенев, прижав руки к глазам, тыльной стороной ладоней наружу... Уже бежали, спотыкаясь и падая на скользких ступеньках офисного крыльца охранники, уже взревел сиреной джип сопровождения...
  Ваня глянул в сторону перпендикулярной улицы, спускающейся с горки прямо к центру фасада старого здания "Стройтреста". Сколько уже раз на этот т-образный перекрёсток выскакивали, съезжая вниз с "вертикальной палочки" буквы Т, машины. Сколько раз, не успев затормозить, получали удар в бок от идущих по главной дороге. Уже и лежачих полицейских... разложили. Всё равно скатываются, выскакивают на перекрёсток, особенно по снежку, как сейчас. Старая, неудобная для транспорта часть города. Скоро закончится постройка нового лёгкого, модернового здания компании неподалёку, на месте бывшего рынка. Ваня с наслаждением обкатывал на нём вместе с зарубежными подрядчиками самые современные технологии. Даже начавшийся кризис уже не помешает завершить строительство - идут заключительные отделочные работы, тестирование оборудования... возможно к Новому году...
  Ваня глянул и обомлел: сверху прямо на Тауску несся тяжёлый КАМаз. За рулём болтался тряпичной куклой водитель... пьяный? без сознания? Плевать... Главное то, что он нёсся на неё, а беззащитная женщина, съёжившись в комочек, парализованная животным ужасом, даже не пыталась сдвинуться с места... Охранники добежать, оттолкнуть не успевали... кто-то с джипа целился в сторону грузовика... даже если по колёсам, там инерция такая - сомнёт, раздавит...

  Опять, как когда-то вскипел терафлопами компьютер в мозгу, опять зашёлся в беззвучном крике испуганный человечек в клетке сердца.
  Жаль, что "Туарег" такой лёгкий... надо бить не в бочину - в крыло, в скулу... успеть бы... тогда грузовик немного уйдёт в сторону... добавим газку...
  И Ваньша на хорошей скорости, всё чётко рассчитав, бросил свой джип на грузовик, вломился сбоку именно туда, куда целился - в точку чуть впереди правого переднего колеса КАМаза...

  Теряя сознание в отброшенном назад кувыркающемся джипе, он успел подумать только одно: боже, что угодно, возьми меня, но пусть она будет жи..
  Он уже не видел, что ушедший после удара чуть влево КАМаз всё же зацепил каким-то краем вырванного железа Тауску, и она, взлетев над тротуаром, упала и покатилась по асфальту... и к телу с неестественно вывернутой ногой бежали люди... кто-то кричал... и морозный ноябрьский воздух наполнялся воплями сирен скорой помощи...

  Такая вот любовь. А вы говорите.


Эпилог или Глава 29
  В прошлое воскресенье забегал поздравить с 8ым Марта Таус. Решил подсуетиться, приехать пораньше - часам к десяти. Оказалось, что не я один такой умный, за полквартала от Таускиного дома уже было негде припарковаться. Но я всё равно умнее несчастных автовладельцев - я приехал на такси. И выпить можно, и в то же время корзину с цветами довез.
  Долго думал, что подарить женщинам. Решил так: Таус - корзину с живыми подснежниками, они могут долго простоять, если их в холоде держать, на открытом балконе, к примеру. Фатиме купил платок. Специально просил знакомую татарку проконсультировать, какой надо дарить старой уважаемой мусульманке-казашке. Юлечке по совету своей давней блоговой знакомой Сингл достал редкий сборник "Лоста" с большим приложением в виде фрагментов съёмок. Фанатка сериала Юлька должна оценить.
  Толпа начиналась от самого крыльца. Лица знакомые и незнакомые: менеджеры и сотрудники Таускиных фирм, городские бизнесмены и пронырливые журналюги. Во дворе даже видел телевизионщиков. Что эти-то тут делают?
 
 Таус принимала поздравления в большой гостиной второго этажа. От двери я увидел старушку Фатиму в и Таус, сидящих за столом, заваленном цветами. С правой стороны стола в креслах сидели Юля с мужем Ваней. Оба держали на руках своих детей, двойняшек Дашу и Егорку. Вокруг женщин семьи суетились близкие друзья и помощники. Я заметил Марину Мамедову, шериповских сватов – родителей Вани-младшего, Костика, сына Ивана. Вытянулся-то студент как, выше меня будет.
  Таус была изумительна красива. Парадна и скульптурна. В вечернем платье с голыми плечами, в бриллиантах. Я пригляделся. От двери было отчетливо видно, что из-под края не очень длинной скатерти, покрывавшей стол, просматривались изящные туфельки на шпильках. Однако! Если бы я не знал, что у неё на ноге сложная металлическая илизаровская конструкция, что пережито три операции, когда эту ногу собирали буквально из обломков кости, ни за что бы не сказал, что она только-только начала стоять на своих двоих без костыля. Держится королевой на своём приёме. Специально туфельки демонстрирует: ходила на высоких каблуках и буду ходить, какие бы слухи об "инвалидности" не распускали языкастые сплетницы.
  Причёска чуток легкомысленна: какая-то чёлочка на лоб, локоны выбиваются на левую щёку. Нет, господа, я болван: у неё же там наверняка ещё шрамики и синяки от недавней пластики не сошли. А ведь я один из тех немногих, кто знает об этом. Ну, Таус, ну даёшь... умереть - не встать!
  Когда подошла моя очередь поздравлять, и Таус попыталась подняться из-за стола мне навстречу, подставить щёку для дружеского чмока, я шепнул, наклонившись:
  - Сиди-сиди... как спина? Выглядишь, как на первый бал собралась. Точно-точно. И туфельки твои оценил.
  - Заметил? Спасибо, льстец. Спина практически в норме, я уже не ношу специальный корсет, - похвасталась Таус.
  - А носила? Не замечал...
  - Я старалась... теперь уже можно сказать, что носила.
  - Тауска, а что за официоз?
  - Да вчера новый губернатор позвонил. Для кого новый, а для кого - старый знакомый. Обещал сегодня заехать часам к одиннадцати, поздравить. Публичный жест, знак для меня и области. И видишь, что творится. Приехали с поздравлением не только мои сотрудники и старые знакомые, но и чёрт знает кто, даже пресса и телевидение. Не выгонять же их. Хотела ещё обслуги нанять, так, где её сейчас найдёшь, в праздник, даже за хорошие деньги? Если бы не мои девушки из офиса, не знаю, чтобы я делала. Инна где-то здесь, командует. Увидишь, попроси подойти, пусть подарки отнесут на третий этаж, тут уже все углы завалены. А твои подснежники - чудо. Ты как знал, что мне хочется на природу. Они в горшочках?
  - Нет, там специальный контейнер. Их надо на холоде держать, тогда они долго простоят, а потом их можно пересадить в открытый грунт.


  Идиллия, да?
  Ад был в тот ноябрьский вечер.
  Мне позвонили практически одновременно Ваньшины брат Пётр и зять, Ваня-младший:
  - Алексеич, беда. Таус и Иван попали в автокатастрофу, сейчас в областной больнице, в общей хирургии. Ничего толком не знаю. Ты бы не смог подъехать, а то я пока доберусь... я за городом.
  - Дядь Серёж... у нас страшная беда... Таус и Иван Петрович в ДТП разбились... оба в областной клинике... Юлька рвётся туда... ей же нельзя! Что делать? Никто толком ничего не знает, даже Борисыч. Ты бы не мог сам туда подъехать и нам перезвонить...

  С трудом прорвавшись в корпус хирургии, завяз у дежурной медсестры на операционном этаже. Дальше никак... врачей нет... пятница вечер... встреченный мною Борисыч, начальник Таускиной охраны только рукой мне махнул - туда мол, одновременно крича в два телефона:
  - Если надо, на вертолёте доставим... да-да-да, поднимай его на ноги, это срочно... я уже выехал - и умчался куда-то.
  - Мужчина, я же сказала, что никто вам никаких справок сейчас не даст. Идёт операция... дежурный врач в операционной...
  Тут дверь открылась, и мимо нас стремительной походкой промчался высокий энергичный мужик. Сгусток энергии и сосредоточения. Скрылся за дальней дверью с надписью "Операционная №3".
  - Во-от... сам Владлен Владимирович, наш зав хирургией. А кого там... Вы родственник?
  - Да, я родственник и хочу узнать состояние больных...
  Дверь опять приоткрылась, к нам подкатился пузатый шарик на толстых ножках:
  - Владлен где? В какой операционной?
  - В третьей, Шота Георгиевич...
  Шарик укатился в ту же дверь.
  - Сам Шота... наш ведущий хирург-ортопед... Кого оперируют? Кто эта девушка?
  Дверь открылась, в неё просунулась половинка женщины в белом халате и страшным шёпотом прошептала:
  - Машка, у тебя тут охрана... - половика женщины исчезла и вместо неё в дверь вошли два тяжёловесных мужика в костюмах, молча оглядели нас с медсестрой, старший кивнул мне, и они так же молча уселись на стулья в коридоре.
  Мимо пробежала ещё одна медицинская белохалатная женщина с грудой баночек, скляночек и контейнеров на замысловатом подносе.
  - Нинка, что там? - вопросила моя собеседница. Та только головой мотнула, некогда мол.
  - Да кто ж у вас там? - взмолилась дежурная.
  - Шерипова, может слышали - Чеченка, хозяйка строит...
  - Эта молодая? Я думала, Чеченка старше... Её, когда скорая привезла и дядечка ещё такой добродушный... тоже с охраной... её сразу в операционную... Что же вы сразу не сказали... Ой я сейчас, я мигом! - и она начала увлечённо названивать и болтать по мобильнику, - Оля, у нас тут такое... сама Чеченка... да, Таус Шерипова... да! Я сейчас... и как она?.. Наташа, ты мне перезвони, тут родственник с охраной... да, Марина...
  Прошло минут пять и мне надоело, я совсем извёлся от неопределённости:
  - Девушка...
  Тут открылась дверь операционной, вышла ещё одна женщина, подошла:
  - Вы родственник? Мне велено держать вас в курсе. Пострадавшая доставлена нам в состоянии посттравматического шока... состояние стабильно тяжёлое... ушиб головы, повреждение мягких тканей левой половины лица и лба... сотрясение мозга... ушиб позвоночника, но перелома нет... самое опасное - открытый перелом берцовых костей правой ноги... множественные осколки... большая кровопотеря... Работают наши лучшие специалисты... операция началась... нам бы ещё Петренко из соседней области, зав кафедрой мединститута... ваш начальник охраны обещал... вы не знаете, когда он...
  - Вертолёт с ним прибудет на площадку вашей больницы через тридцать пять минут, - вдруг заявил один из двух... телохранителей. Тут я только заметил гарнитуру у него на ухе.
  - Отлично. Можете не сомневаться, Петренко ногу спасёт, - и она опять скрылась за дверью "Операционной №3". Над ней горел транспарант "Не входить! Идёт операция".
  Тауска жива... Что с Иваном? Из ступора меня вывел звонок мобильника:
  - Сергей Алексеевич? Это Вяткин Александр Иванович. Валентин Борисович мне сказал, что вы обладаете самой свежей информацией. Что там с Таус и Иваном?
  Я пересказал только что услышанное о Тауске. Наверное, это хорошие новости? Вяткин... это кто? Е-ма-ё, это ж Мичман!
  - Девушка, а что с мужчиной, которого вместе с Шериповой привезли?
  - Это который? Который в ДТП? Так он ещё там, на месте умер, прямо за рулём... Его не к нам, его сразу в паталогоанатомическое...
  Мать твою... Ваньша-Ваньша, ну как же ты, друг. Как я понял из обрывков разговоров, спас, выходит, Тауску, а сам... Бл..ь, ну что за судьба! Эх, дружище...
  -...у него сердце остановилось... прямо за рулём... всё-таки возраст... ему лет под семьдесят, наверное, было. А что, он тоже ваш родственник?
  - Как семьдесят? Кому?
  - Ну, тому, который за рулём умер, когда в его машину этот ненормальный лихач въехал, который вашу родственницу задавил.
  - Какой лихач?
  - Да он в соседнем корпусе лежит, мне санитар со скорой всё рассказал, когда они вашу родственницу привезли. Ему уже, наверное, голову зашили.
  Я глубоко вздохнул... задержал воздух... и заорал на выдохе:
  - Где он? Что с ним?
  Ребята заметно напряглись.
  - Ой, а вы что, теперь его убьёте? Вы - чеченская мафия? - любопытству идиотки не было предела. Ну почему, почему у нас всегда так: есть героические талантливые врачи, есть самоотверженные медсёстры, но всегда найдётся какая-нибудь дура, тупица, неряха, взяточница, просто сволочь, которая своим... лицом олицетворит для нас, больных и родственников, всю медицину? Потому что г...о плавает на виду?
  - Информацию о нём, быстро: где лежит, кто врач, каково состояние пострадавшего? Это тоже мой родственник... - я готов был её удавить собственными руками. Охранники и дурочка уловили: предел моего терпения близок. Девица засуетилась с телефоном...
  Через минуту я всё знал и пересказывал в бесконечных звонках Мичману, Петру, Ване-младшему и другим: жив, сильное сотрясение мозга, ушиб головы с рассечением мягких тканей, зашивали: пришили на место полуоторванный лоскут кожи с бровью, к тому же ещё двенадцать стежков на голове... лежит в соседнем корпусе, выходит из-под наркоза. Борисыч уезжая, на ходу нарычал, никто ничего не понял: то ли жертва, то ли преступник, теперь Ваньша лежит в вип-палате, но под ментовской охраной в соседнем корпусе. Я побежал туда. Таус, судя по всему, ещё долго будут оперировать, тут всё схвачено и от меня ничего не зависит, а Ваньша, бедняга, сейчас очнётся, а ему никто ничего...
  Я бы долго разбирался теперь уже с Ивановыми медсёстрами и ментами, но тут наконец-то шквал звонков от начальства поставил всех по стойке смирно, милицейский пост сняли, и вот я уже сижу в белом халате и маске рядом с пришедшем в сознание Иваном, он по-прежнему лихорадочно пытается спасти... помочь Тауске... вокруг него вьётся заботливая сестричка, я держу его за руку... за ту, что с капельницей... и повторяю одно и тоже: жива... жива... жива... всё будет хорошо... там пустяковая операция на ноге... лучшие хирурги... пустяки... зашьют... Противоречу сам себе: пустяковая операция - лучшие хирурги, но одурманенная наркозом и сотрясением Ваньшина голова всё же слышит главное - жива, и он успокаивается, затихает, проваливается в спасительный сон.
  В это время в палату с боем прорывается брат Пётр, на ходу докладывая матери по телефону: "Ну, мам, ну, ты что, ничего серьёзного... ушиб и сотрясение... я уже у него... вот и Сергей Алексеевич подтвердит..." Я подтверждаю, медсестра подтверждает, нормальная девушка, очень правильно говорит с мамой больного: и всё будет хорошо, и уход у нас замечательный, и сын у вас крепкий мужчина, послушайте сами - равномерное спокойное дыхание спящего. Пётр изображает дыхание спящего, сопит в трубку... равномерно.
  Мы понеслись к Тауске. Там разыгралась очередная драма. Приехали Юля с Ваней. Ванечка-младший вертелся растерянным бобиком вокруг огромного живота жены... как бы не девятый месяц, ожидали к Новому году двойняшек: мальчика и девочку. Юлька закатила истерику. Требовала показать ей мать... Дядь Серёж, ну хоть вы... Не волнуйся, дочка, всё будет хорошо... Вдруг, ох... Ваня, идиот ты молодой, ты зачем позволил жене сюда ехать? Пожалуйста - рожает. Преждевременные роды...
  Юльку - на каталку, зашумел лифт и... ну ведь наверняка на территории областной клинической больницы есть какая-нибудь гинекология, или там акушерство, не хватало бы ещё, чтобы я разбирался в этом на старости лет. Вон пусть молодой папаша разбирается... Ваня, у тебя деньги есть? Подбросить не надо случаем? Бегом марш за женой. И садись на телефон, звони, с кем вы там договаривались насчёт родов, ставь город на уши, учись. Убежал. Надо бы подстраховать пацана. Подстрахуем - живо за телефоны.
  Что с Тауской? Три корифея - вертолёт привёз и светило из соседней области - заканчивали операцию. Вот долгожданное резюме: состояние стабильное, поместили в послеоперационную реанимацию, потихоньку выводим из наркоза... да не волнуйтесь вы, господа родственники, больная - женщина здоровая, биологически моложе своих лет, отлично перенесла операцию, ушиб позвоночника будем лечить и наблюдать, мягкие ткани зашили максимально щадящим образом, так, чтобы потом можно было сделать хорошую пластику... консультировались у коллег... главное - спасли ногу, благодарите вот кудесника Петренко. Да что я, засмущался отчего-то тот, понадобится еще одна или две операции позже. Сейчас ещё трудно сказать, как поведут себя кости... Но предварительный прогноз благоприятный...
  И мы: я, Пётр, Борисыч, подоспевшая Инна повторяли это на все лады бесконечное число раз в свои телефоны. А потом дружно сидели у родильного отделения вместе с Ваней и ждали до самого утра, пока нам не сказали... поздравляем, папаша, у вас мальчик и девочка. Роженица чувствует себя хорошо. Борисыч сделал так, что юный папаша попал в отдельную палату к своему сильно увеличившемуся семейству. Потом кудесник Борисыч достал из внутреннего кармана ките... пиджака поллитровую плоскую фляжку с виски, и мы хряпнули прямо из горла, а потом ещё повторили, пока старый гэбэшник в деталях и подробностях пересказывал нам всю картину произошедшего. И получалось так, что если бы не Иван, если бы не его точный расчёт, если бы не подушки безопасности, если бы он не заказал на фирме усиленные стойки в джипе... хотя... чуть бы ещё добавил скорости... вряд ли бы выжил. Сумел КАМАЗ с убийственной траектории подвинуть. Жаль, Тауску всё же оторванным крылом по ноге зацепило. И то - летела, как птица, хорошо, что плашмя упала... я видел из окна кабинета. Врагу не пожелаю. Ещё по чуть-чуть для снятия стресса?
  Пётр с Инной вызвали такси и уехали вместе. Ребята Борисыча подвезли меня до дому. Сам начальник охраны организовал себе палату где-то неподалёку от Таус и Ивана, пообещав мне, что члены семьи, пережившей трагедию близкой смерти и радость рождения детей, будут лежать все вместе, рядом и в самых комфортабельных условиях. То же самое он сказал в трубу Мичману, называя его Иванычем. Как только Таус придёт в себя, ей сообщат, что Ваня жив. А когда разрешат посещение... сами о дочке и внуках расскажете.

  Я сморгнул с глаз видения ноябрьской ночи.
  Огляделся, увидел Инну и поинтересовался у неё, где скрывается Ваньша, извини, красавица, тебя также с праздником. Вот тебе в подарок ошейник с поводком для твоего котяры. Гм... я имею в виду твоего барственного кота Петрония... гм... как-то оно опять... Инна ехидно усмехнулась и ответила, что за ошейник с поводком большое спасибо, Петр...оний будет счастлив. Но в последнее время что-то чрезмерно активен, не удержишь... март, наверное... а братья Савельевы, Иван с Петром, на четвёртом этаже небольшой фуршет для избранных готовят, поднимись, Алексеич, лифтом, ты тут всё знаешь. И уже уходя, вдруг обернулась и спросила: а может быть его кастрировать, а Сергей Алексеевич, ты же в этих делах... в котах мартовских разбираешься? Я имею в виду Петр...ония. Почему они все такие... свободолюбивы и ветрены?
  Ну почему же, ответил я в тон, вот, к примеру, Иваны... особенно из этого дома... очень даже константины - постоянны в своей... Ладно, Инка, если бы ты сама хвостом не крутила... Тебе мой совет - подпишите нулевой вариант, снимите гордость с вооружения. Увидишь, вам с Петр...онием поможет.
  Ушла, задумавшись. Инка, Инка, красавица ты наша... Между прочим, блог мой регулярно почитывает. И повесть эту тоже...

  На четвёртом этаже я ожидал увидеть повторение нижнего дурдома. Но Савельевы безмятежно сидели в уже подготовленной к приёму избранных семейной столовой.
  - А-а, Алексич! Заходи-заходи.
  - Мужики, с праздником не поздравляю, более того - мои искренние соболезнования. Кстати, Пётр, мне кажется, что ты нужен Инне... помочь что-то там надо.
  Петруха глянул на меня, хмыкнул и ушёл.
  - Взаимно. Ерунда, и не такое переживали, - Иван привычным уже жестом потёр шрам на лбу. - Как там Тауска? Как твоё впечатление?
  - Держится великолепно. Если бы не знал о ёё проблемах, даже и не подумал бы...
  - Позвоночник ещё даёт о себе знать, но восстанавливается она очень быстро. Есть надежда, что ногу больше не будем оперировать, снимем железо и всё: разрабатывать колено, учиться ходить... красиво. Давай, Серёга, за её здоровье.
Выпили.
  - Ваньша, а почему ты не в Москве? Там же сейчас книжный форум. Я слышал, ты свой второй роман должен был представлять.
  - Должен. И собирался. Роман уже отличный предварительный набор рецензий собрал: половина критиков в восторге, половина злобно брызжет слюной. Это признаки даже не успеха, это триумф. Но, Лексеич, как же я поеду без Таус? А она не хочет появляться в Москве, пока не вернёт себе форму. Да и я без неё не хочу... Это же её успех, её заслуга в том, что я чего-то добился. Привыкли мы всё делить на двоих.
  Иван опять погладил шрам. Выглядел он мужественно.
  - Ваньша, я понимаю, что ты теперь просто ветеран всех сражений, но может быть тебе пластику сделать, убрать рубец?
  - Да хрен с ним. А знаешь, Борода, что Тауска сказала, когда свои шрамики сводила, не жалея в наши кризисные времена денег на самого лучшего пластического хирурга? "Я знаю, Ванечка, что ты терпеть не можешь красавиц, но ты меня извини, я хочу быть красивой. И в первую очередь - для тебя. Не побрезгуешь?"
  - Что ответил, господин писатель?
  - Да что там отвечать, брат? Так и ответил, по-простому: терпеть ненавижу всех красавиц, оптом и в розницу. Но ведь ты же не просто красавица, ты для меня - самая красивая женщина в мире. Потому что я люблю тебя. И я твой. Целиком и полностью. Раз и навсегда.
  Выпили ещё по символической рюмашке... за Женский День.
  И тут Иван меня, своего друга и человека, который знает о нём всё, удивил по-настоящему. Смущаясь, он меня спросил:
  - Серёг, ты вот человек опытный, скажи мне, не опасно женщине, которой чуть-чуть за сорок, рожать?
  Я обомлел. Спросил осторожно:
  - Что, уже есть основания задавать такой вопрос? И когда это вы успели... с вашими позвоночником и ногой...
  - Позвоночники, ноги - ерунда всё это, дело техники... Да нет, пока ещё нет. Но Тауска сказала, что раз уж у неё такое счастье, что я с семьи снял проклятие, что впервые за полвека у Шериповых живы аж четыре поколения, что родни всё больше и больше, то значит, всё будет хорошо. И она хочет мне родить ребёнка. "Кризис - самое время сидеть в декрете, всё равно половина проектов свёрнута. Будем с Юлей детей растить". Я так и остолбенел: наверное, рожать - это заразно. И не отвертеться, ты же знаешь Тауску, если что задумала...
  - ...то сделает непременно, - продолжил я.

 Январь-март 2009.


Ерёмин Сергей Алексеевич, Борода по-севастопольски