«Откроем глазки Ильичу» ©
В лето 1981-го года меня, поднаторевшего в работе на сложной импортной технике во время нескольких командировок в Байконур в качестве инженера связи, стали готовить к поездке в Ялту. Под известным курортом, в нескольких километрах от него, в бывшем царском дворце, в Ливадии, планировался очередной месячный отдых первого лица государства. Подготовка сводилась к тщательной проверке моей персоны по закрытым каналам на предмет благонадёжности – вплоть до самых дальних родственников.
Допуск после месячной проверки был получен, до убытия оставалось два дня, у меня на руках уже был билет на специальный авиарейс в Крым, когда жену мою срочно положили в областную больницу, дочь-студентка была на преддипломной практике, и 10-тилетний сын остался под отцовским «патронажем», о чём я не замедлил сообщить начальству «Фотохроники ТАСС», от которой и посылался работать в Ялту вместе с личным фотографом Генсека. Вопрос о сыне решался в кабинете высокого начальства в моём присутствии: последовал звонок министру гражданской авиации, и дело уладилось в пять минут – моё чадо разрешено было взять с собой, с условием, что питание его я беру на себя, а номер гостиницы будет предоставлен вместе со мной и ему, на государственный кошт...
В самолёте ТУ-154 мы сидели с сынишкой в полном одиночестве, в спецсалоне, примыкающем к пилотской кабине, отделённого переборкой от остального пространства лайнера. Не успел самолёт набрать высоту, как на верхней кромке кресла передо мной объявился авиазаяц, – рыжий тараканище, важно шевелящий усами, преисполненный, видимо, гордости за сопричастность к государственным делам. Шокированный таким нахальством, я этого пруссака щелчком отправил в сторону дверцы экипажа, напутствовав того словами: «Каждый сверчок знай свой шесток!»...
В Симферополе нас встречал Владимир М-н, спецкор Фотохроники, с которым мне и предстояло работать. 82 километра до Ялты мы преодолели на чёрной «Волге» со спецсигналом за каких-то полчаса: Володя, бывший уже здесь в девятый раз, вёл машину так, что нас на частых зигзагах дороги кидало то к одному, то к другому борту салона, – позади только мелькали троллейбусы, курсировавшие по самой протяжённой в мире электрифицированной трассе...
В гостинице «Южной» нам с сыном отвели двухместный номер. Это была та самая гостиница, расположенная в ста метрах от морского берега, упомянутая мной в рассказе "Аркадий Гайдар и "тимуровцы". Проходя через вестибюль, то и дело можно было встретить знакомые лица известных киноактёров – Ялтинская киностудия была частым и желанным местом для съёмок фильмов; мелькали и популярные эстрадные звёзды того времени, а концерт на «халяву» Иосифа Кобзона я однажды прослушал через специально сделанные для вентиляции вертикальные щели в овальном концертном здании, расположенном напротив самой гостиницы. Тут же находилась большая огороженная площадка с детскими аттракционами, где я ими баловал иногда сынишку. Напротив развлекательного комплекса располагался и морской причал, где однажды я увидел пришвартованный круизный лайнер «Советская Грузия»...
Теплоходов такого типа существовало числом 14 – по количеству республик, * входящих в состав СССР. На одном из них, в Баку, в 1968-ом году, и снимались эпизоды фильма «Бриллиантовая рука». Пассажиров лайнера отправили на экскурсию в город, а Леонид Гайдай приступил к съёмкам, предварительно договорившись с капитаном судна о смене истинного названия корабля на киношное – «Михаил Светлов». Вернувшимся из города экскурсантам большой любитель шуток Юрий Никулин пояснил, что их круизный теплоход убыл, так и не дождавшись своих пассажиров. Паника поднялась страшная, и любимому клоуну и артисту стоило больших трудов убедить ошарашенных таким известием, что это была шутка с его стороны... Интересно и возникновение сцены диалога у аптеки двух мошенников, где в «непереводимую игру слов» Гайдаем были включено и дважды прозвучавшее слово «мордюк», – его режиссёр, мастер импровизации, вставил по ходу съёмки эпизода в «отместку» Нонне Мордюковой за неуступчивость актрисы в сценах с её участием...
Целыми днями я обретался с отпрыском на примыкающем к гостинице диком пляже, покидая его лишь на походы в городскую столовую да на вызовы для передачи фотоснимков с местного телеграфа, где мне была предоставлена спецлиния. Володя сам приходил на пляж, в заранее оговорённое место нашего лежбища, сына я оставлял одного в номере гостиницы, а сам отправлялся с корреспондентом на его рабочее место, на первом этаже здания, – фотолабораторию, где негативы обрабатывались, сушились, с них делались проявщиком снимки размером 18х24 см, и я стремглав бросался с ними на четвёртый этаж, к моим фототелеграфным аппаратам. Обычно это происходило за пару часов до выхода на телевидении программы «Время», и не дай бог было не уложиться в график или напартачить с передачей – карьере моей сразу же пришёл бы конец...
В один из дней своего отдыха Леонид Ильич принимал у себя, в Ливадийском дворце, очередного «демократического» гостя – существовала такая форма кратковременного общения с лидерами стран соцлагеря. На сей раз это был наш немецкий «друг» Эрих Хонеккер, для которого у спецкора на один из снимков пришёлся единственный кадр, не продублированный, где Брежнев моргнул, оказавшись с закрытыми глазами. И тут я стал свидетелем профессионального мастерства Володи: вооружившись сильной лупой, он остро отточенным карандашом для ретуши нанёс на матовой стороне негатива, размером, кстати, всего 24х36 мм, два неуловимых штриха, сопроводив это действо словами: «Откроем глазки Ильичу...». И о чудо! – на снимке "глазки" Генсека, действительно, оказались открытыми, обрамлённые знаменитыми густыми бровями, а я про себя подумал: "Вот такого «открывателя глаз» на советскую действительность не мешало бы ввести в штат и для партийного окружения Леонида Ильича"...
За сутки до возвращения в Москву, спецкор ознакомил нас с сыном со всеми ялтинскими достопримечательностями, для чего забрался даже на Ай-Петри, чтобы показать Крымскую обсерваторию, сопровождая каждое посещаемое место снимками, числом более дюжины, – память, оставшаяся мне о той командировке. В разговоре выяснились удивительные совпадения в личных данных: мало того, что мы были с ним почти одногодками, но и у него и у меня оказалось по дочери и сыну, рождённых с одинаковым десятилетним интервалом между собою, в той же последовательности...
Уже в самолёте, развернув местную свежую газету, увидел в ней заметку о том, что обнаруженную на днях аквалангистами в районе пляжа у гостиницы «Южной» 500-килограммовую немецкую бомбу сапёры взорвали непосредственно в воде, эвакуировав на это время всех жителей прилегающих частных домов. И тут вспомнил, что, вернувшись двумя днями раньше после работы на телеграфе, застал сына в номере плачущим; с его слов уяснил только одно: он сидел на унитазе, когда сильный толчок под ним поверг его на пол. Мальчишка и оказался, как я понял, невольной «жертвой» реликта той страшной для нас войны...
* Кроме РСФСР, как объединяющей все остальные
Примечание: на снимке - Ялта, автор с сыном,
фото В. М-на
28 октября 2010 года