Торопись успеть

Леонид Школьный
ГТТ. Понимаю ваше недоумение. Что за аббревиатура такая, о чём, вообще, речь. Для человека, привыкшего к ласковому шелестению шин об асфальт автобанов, набор букв совершенно пустой. Другое дело, для сумасшедших, странников тех мест, где слово «бездорожье», и то, вызывает ехидную усмешечку. А уж при слове внедорожник, ржать будут всей компанией. Зато для них ГТТ – это мечта, это – песня, это – взлёт человеческих возможностей. Вот что такое Гусеничный Тяжёлый Тягач советского производства.

В начале прошлых шестидесятых жёлтым блеском засверкал очередной колымский Клондайк – западная Чукотка. «Золотари» тех лет помнят неведомые доселе, загадочные названия рек – Каральвеем, Кэпэрвеем, Анюй, Омолон. Самая северная Алискеровская драга, самая северная Билибинская АЭС, а посреди – посёлок Билибино, в честь Юрия Александровича Билибина, предсказавшего этот Чукотский Клондайк.

Большое золото – большие средства, большие задачи, большой спрос. Кому спрашивать – было всегда, а тех, с кого – сюда никто кнутом не гнал. Сами, по своей, по доброй воле, отыскали, подставляя шеи для мыла. Быстрее, больше, дешевле. Нет проблем, было бы чем. А вот здесь куча проблем. И одна из главных –транспорт.

Вот зазолотила одна скважина. Вторая, третья, вся линия – золотая. В управление – Параметры, мощность, содержание. А в ответ – Ускорить, обеспечить, увеличить. Только наладились выполнять – ЧП. Рассыпалась у трактора бортовая, на ДЭСке коренной полетел. Мать-перемать, а вертолёт ушёл на форму и прогноз на неделю – лучше удавиться. И молчать – не отмолчишься. Готовь  шею под мыло.

Это я к чему такого страху нагнал? Песню вам напомнить, певца народного – Самолёт хорошо, вертолёт хорошо, а бортовую через бололота да тайгу никакой олень не одюжит. Вездеход надо, однако.

Вот и выпала Анюйским геологам козырная карта. – «Получите вездеход ГТТ, согласно разнарядки». Зам. начальника, Юрий Дмитрич Бесчаснов ладонями по столу – чуть не развалил мебель от радости. Конец бедам-тяготам. Снабженца обнимает.

Дмитрич мужик дошлый, не одни сапоги об север истоптал. Научила жизнь не рассчитывать на дурняка. Во всём – чёткий расчёт. Задумался, и вызывает к себе тракториста Володю. Людей он знал, ценил по делам. Володя, водитель-механик – после дембеля женился. Во всём у него порядок, как и положено в танковых войсках. Сели рядком над техдокументацией. Юрий Дмитрич, Володе – Пригонишь, сядешь за рычаги. А у того – радость до ушей. Это ж, считай, лёгкий танк, и руки дрожат.

Юрий Дмитрич, объяснил, что везти его будут самолётом Ан-12. Задача – загрузить без сучка-без задоринки. Прикинули техданные – беда. По ширине не входит ГТТ в Ан-12тый. Задумались. Володя посидел, помараковал – Если гуски снять, да крылья срезать, в аккурат войдёт. Такая вот получилась «эврика».

А в Магадане Володю ждал «Газон» с баллонами и газовым резаком в кузове, и с командой шофёру – стать Володиной тенью. Ан-12тый, под парами, ждал груз от серьёзного заказчика, которые были в дефиците. Ан-12тый, не Ан-2 – удовольствие не из дешёвых. Здесь у Юрия Дмитрича всё было схвачено.

А в управлении с утра разгорался скандал. «Мохнатая Рука» какой-то из близлежащих к Магадану экспедиций, скорее всего, главный инженер управления, сделал начальнику «предъяву». Не хорошо, мол, своих, Анюйцев, крышевать. Начальник управления тогда поднялся на ступеньку выше из нашей экспедиции, и он был кавказской национальности. А у них, честь затронуть, я вас умоляю. Тут и до кровной мести рукой подать. Короче. Ради сохранения кавказской чести отбирает он у нас ГТТ, и отдаёт той «мохнатой руке».

Новые хозева, раскатав губу, торопятся в порт отбирать вездеход  у нас, у Володи то есть. Ещё вечером, главный инженер видел его, упакованным в ледяной панцирь, не палубе теплохода. Шёл он, уже под зиму, палубным грузом. Подойти к нему, и то было страшно, не то – завести. Так нет вездехода. – Где? Напрягает портовых главный. – Так получил мужик по накладной и уехал. – Куда?

Вопрос дурацкий. До Билибино – под две тысячи вёрст, если напрямую. –В аэропорт. Только плохо знали они Володю, Анюйского механика-водителя. А он встал рано. А в Магадане уже светало поздно. Лёд, вместе с тенью-шофёром, они обкололи и завелись ещё по темну. А когда рассвело, вездеход стоял у грузового люка «Антона» с расстёгнутыми гусеницами и обрезанными крыльями.

Когда главинж запыхавшись узнавал – кто, где, когда и почему, а затем выскочил на полосу, в северном направлении, в небе таял след «Антона». В кабине ГТТ, внутри его, крепко спал Володя. В танковых войсках был полный порядок.