(навеяно поездкой в Минск)
- Мы возьмём этот! С белорусским орнаментом! – восклицал мой супруг, когда мы выбирали ткань для обивки кухонного диванчика.
- У них и орнамент какой-то свой…, - ошарашено побежала моя мысль, смиряясь с расцветкой будущего дивана. Впрочем, расцветка была очень интересной.
Но мне трудно было уже понять, это - смирение или сходство вкусов…
Отделить одно от другого не получилось у меня и за десять лет нашей совместной жизни. Самыми лучшими людьми на свете стали белорусы, «русиш швайн» - русские, а сосредоточием гениальности всего земного шара – брестчане. Потому что именно в Бресте и родился мой муж.
- О! Земляк! – взывал присоединиться он к восторгам, когда на экране появлялся любимый нами Юрий Антонов.
- Землячка, - самодовольно утверждал он, когда на сцену выходила Елена Воробей.
- И снова – земляк, - вздыхала я, когда моего слуха касался обожаемый и талантливый Игорь Корнелюк.
Из прославленных брестчан можно составить целый, не на одну страницу – список!
Безусловно, брестчане уже не совсем – белорусы. Это – пограничники. Не только – меж всеми странами, но и меж небом и землёй. Такая мысль просто обязана была прийти мне в голову после всех внушений.
Во всяком случае, мой – был гремучей смесью! Украинец по национальности, которого мама карело-финка родила в Бресте. Школьные годы его прошли в Германии, военное училище заканчивалось в Рязани, служба пролетала в Грузии, собственная квартира и первая жена приобретались в Вильнюсе, бизнес состряпался в Когалыме, потерялся – в Дагестане, но любил он всегда только Москву! Если бы в ней не жили москвичи…
Конечно, меня – тихую «домашнюю девочку», которая прожила на одном месте и умела доводить до ума лишь то, что «доставалось»: родителей, детей, собственное жильё и бесконечные узко-бытовые проблемы, – потрясли такие судьбоносные полёты! Ни одна яркая и неординарная частичка какой-то «большой жизни» никогда не залетала в моё окно и не вплеталась нитью в полотно судьбы.
Если даже рядом в магазине давали нечто интересное – всё заканчивалось перед моим носом.
Ему же жизнь сыпала свои интереснейшие детали, словно из Рога Изобилия. Если он заходил в супермаркет, то сталкивался с Юрием Лозой. Если занимал столик в кафе, к нему подсаживался Борис Сичкин, если проезжающая мимо машина останавливалась, приоткрывая дверь для вопроса, то там, конечно, сидела Лолита Милявская, интересующаяся – как здесь проехать к ЗАГСУ…
Ему дарила свои картины Джуна и зазывал в ученики Кашпировский. Он за руку здоровался с Лукашенко и знался со многими подпольными миллионерами.
Когда он входил в магазин, от его носа и начиналась «раздача» чего-нибудь дефицитного!
Удивительно то, что ни одна встречающаяся ему жизненная деталь – не разрасталась узором! Мимо проходило всё.
Возможно, его «мыслительный ткацкий станок» - не работал.
Но мы объединились. А мой «ткацкий станок» работает хорошо. Я всегда всё довожу до ума.
Пройдя воочию весь круговорот диковинных встреч, знакомств, заманчивых предложений и «больших людей» - на меня сваливался груз монотонного и однообразного труда по доведению до ума всего свершённого. Обычно, это были долгие денежные долги. Но я так до конца и не могла понять – зомбируют ли меня или это – мой выбор.
Радовало одно. За все десять лет жизни «зашкаливающий товар» в магазинах нам всегда доставался! Правда – в последнем и единственном экземпляре…
Возможно, мужа – белоруса я себе в уме заложила давно. Ещё когда в девичестве слушала «Песняров». Меня удивили «белые плечи берёз» и белый аист мечты улетел в Полесье…
Но ведь хотела я – как лучше!
Получилось – как у всех и всегда.
В память остался лишь белорусский орнамент диванчика в кухне…
Но мы дружим. Необыкновенные встречи и люди окружают меня теперь в удобоваримом количестве. Чтобы - было время и взрастить что-то стоящее между подарками судьбы. Жизнь моя насыщена и ярка. А все жители Земного Шара стали мне земляками…
А когда мы теперь одновременно с бывшим супругом бежим жизненный кросс к цели, то финишная ленточка срывается мною.
Трудно? Трудно было абстрагироваться после десятилетней карусели в новую самостоятельную жизнь. Всё остальное – легко!
Итак, считая себя - не падчерицей Белоруссии, я её никогда не видала! Кроме, разумеется, супер-города Бреста. В котором меня его родители кормили драниками и Бог знает какой всячиной.
Но я всегда подсознательно ждала, когда же Беларусь покажет мне себя – не за мой счёт…
Вспоминала, как по дороге в Брест ещё из окон поезда было ясно – где закончилась Россия и началась Белоруссия. Конечно, там она началась, где стояли, словно прочищенные граблями - леса, где был начисто сбрит весь бурьян. А несколько спиленных брёвен если чего и ждали, то делали это в виде повязанной ровной горки, уложенной – чётко вдоль железнодорожных путей.
Но мужу была невероятно скучна Белоруссия, не смотря на всю к ней любовь…
И вот неделю назад мне выдалась командировка в Минск!
Люди, безусловно, закладывают в своём уме заранее – какие-то узоры. И делают они это исключительно из того, что знают.
Когда я маленьким ребёнком после просмотренного фильма о гражданской войне и долгих раздумий, заявила родителям, что всех «белых» и надо накрыть одним махом в Белоруссии, родители долго не могли очухаться от смеха, а я – от краски стыда.
Когда пришла на астрологию, то весь мир разделился на деяния Белой Луны – нашего ангела-хранителя и Чёрной Луны – демона искусителя.
Поэтому, сейчас для меня белый цвет – символ исключительной чистоты и ангельского света.
Хотелось надеяться, что белорусы веками цеплялись за своё «бело» не только из-за немереного количества боровичков в лесах.
Что касается чистоты – они стопроцентно тянут на «бело»! Про окурки и мусор вы вообще не вспомните никогда, потому что даже не увидите помоек и людей, возящих мусор телегами. В Минске тщательно старались убрать даже каждый опавший лист! Вполне – прилично одетые люди.
Другая сторона «бело». Таджиков вы там не найдёте пусть и среди дворников, уборщиц, строителей, землекопов!
Я вообще как-то быстро и радостно погрузилась в мир белизны. В городе меня тут же окружили: Белпочта, Белсбербанк, Белстрах, Белпечать и прочие, не более тёмные организации. Я уже было приготовилась увидеть надпись Белнефть. Согласитесь, это было бы гораздо прикольнее, чем вульгарный Укргаз. Хотя и Белстрах звучит специфически. В таком ракурсе даже Бел-ужас в дозированных дозах обязан оздоровить человечество…
Минск – очень просторный город с широкими улицами, красивыми современными домами и двумя миллионами жителей. Современные дома не удивляют, весь город после войны отстраивался заново. И в нём всё очень функционально и продуманно располагается. Если вы видите Академию Наук, то и современная клиника будет стоять рядом.
Книжных магазинов и библиотек полно. А пьянчуг, бомжей и сборщиков милостыни нет совсем. Так же, как нет подвипивших подростков и матерной ругани. В смысле воспитания и развития молодёжи – здесь всё по планке «бел»! Несколько супер-современных крытых катков, дворцов спорта, кроме которых ещё выстроились Дома: Тенниса, Футбола, Гимнастики и проч. Завершается всё – опять же Домом Спорта. Никак здесь не заблудится молодой парнишка при всём желании – войти в какой-то не тот дом. А самый их длинный проспект, проспект Независимости, кроме автомобильных полос, имеет ещё велосипедные дорожки и дорожки для катания на роликах. Программу «Папа, мама, я – спортивная семья» смотрит вся Беларусь, а Лукашенко с сыном не стесняются в ней показываться.
Казино здесь тоже полно. Но ходят в них только иностранцы. Белорусы лишь молча посмеиваются. И от «игорной болезни» их лечить не надо.
И, конечно, белорусский орнамент вы увидите не только на многих зданиях, но и на редких рекламных щитах!
Вот про орнамент я и рассуждала, когда ехала в экскурсионном автобусе по просторам Белоруссии. Я специально так всё распланировала, чтобы было два выходных, посвящённых экскурсиям.
- Как же им без орнаментов? Без орнаментов – никак, - заключал мой ум, проезжая по долгим равнинным полям.
При такой заунывной поверхности следует иметь чёткую планировку во всём. Это яркие пейзажи Италии порождают неукротимых людей, способных проиграть в Казино друг друга. А белорусов труднее воздвигнуть, чем – укротить.
Вообще, все славянские народы всегда жили в равнинном, плодородном ландшафте. Поэтому великие Идеи, спущенные на землю для людей гор и пустынь, им совсем не подходили.
Разумеется, я посетила замки Родзивиллов. Но больше меня заинтересовали воссозданные исконно – народные поселения. Дудудки и Строчицы этим и знамениты. И поверьте, Беларусь спокойно терпит христианство в любой его ветви, как и вообще – каждую религию на своей территории. Даже их униатские церкви, в которых одновременно сосуществует православие и католичество - до сих пор действуют. А в глубине у них заложен именно тот ритм. Исконно – славянский. Правь, Славь, Явь, Навь…
Государственные праздники справляются по указке, а народные -календарные – от души.
Именно в данных поселениях собраны избы, в которых всё расположено по прав-илам: где печь, где – икона, где – стол, кровать и люлька. И именно порог дома являлся чертой между прошлым и будущим. Потому что под порогом хранились останки сожжённых предков, которые «помогали» из Нави, но порог всегда следовало переступить, чтобы в дом войти с Явью. Стоящая у стены ступа призывала немедленно опробовать себя на роль бабы-яги. А бесконечные скатерти и рушники вышивались особым узором. Орнаменты же – по вороту и рукавам одежды обязаны были защищать людей от любой тёмной и нечистой силы. Ибо, при такой заманчиво-ровной местности любую гадость занесут вороны, нальёт дождь и надует ветер. Чёрное – всегда идёт на Белое, кто бы сомневался в желании Чёрного – стать заметным…
Вовсе не удивительно, что беда украинского Чернобыля поползла ядовитой тучей на Белую Русь.
Поэтому – как же без орнамента?
Как красиво выстроить и разделить между собой не только Чёрное и Белое, но и всё остальное – сильно разноцветное?
И именно в этих местах, примерно в 100 км от Минска начинается большой водораздел. Истекающие реки до этой границы - впадают в Чёрное море. А реки по другую сторону водораздела – впадают в Балтийское. Именно на этих просторах рождались талантливые люди с независимым мышлением: Адам Мицкевич, Михаил Огинский, Симеон Будный и другие.
Потому что, когда вокруг слишком много всего намешано, только чёткий внутренний орнамент сможет выстроить через хаотичную пёстрость - свой «проспект независимости», подарить самостоятельное мышление и яркий образ, характер или талант.
Так получилось, что обратно я ехала поездом. Я давно забыла, как в них ездят вообще…
- Здесь – тридцать пятое место? – спросила я, дёрнув дверь купе, и, столкнувшись лицом к лицу с бульбашом.
Он был мрачен. Мне стало не по себе.
Пока я удивлённо осматривала купе, вжавшись в своё тридцать пятое, в дверь шагнула бульбашка. Сумка её уже стояла на нижнем сиденье напротив меня.
Называю их так смело, потому что давно научилась различать. Бывший муж, входя со мной на любой рынок, тут же определял бульбашку по лицу и мчал за товаром только к ней. Надо сказать, что редкие бульбаши имеют нос в виде той самой бульбы – картофелины. В основном у них – как раз длинные лица с носом – морковью.
Мы сидели втроём в жуткой напряжённой тишине.
Муж с женой в стадии глобальной ссоры и размолвки – сразу определила их я.
Решив заняться обустройством своего спального места, потому что надвигалась ночь, я резко проявила полное незнание вопроса. Для меня всегда было тайной, как эти сиденья складываются. Бульбаш расслабился, заулыбался и начал мне помогать. Мне оставалось лишь смотреть на его махинации с удивлением ребёнка.
Надо сказать, что я не играла. Я – вообще такая. Давно переиграв все роли, пришла к самой для меня – лёгкой, близкой и необременительной.
Чем больше бульбаш хлопотал вокруг меня, тем сильнее мрачнела бульбашка.
- Девушка! А вам подать одеяло и подушку? – окликнул он её из-под напичканного матрасами – потолочья, странно зависнув в нём.
- Я всё сама сделаю, - отрезала девушка.
Сцена была сыграна настолько безукоризненно, что я засомневалась в своём первоначальном выводе. Хоть никогда и не ошибалась в подобных вопросах.
Я совсем не соображала, вернее – забыла, - как следует себя вести в купе.
- Вы, наверное, хотите переодеться? – спросила «девушка» когда бульбаш растерянно топтался у двери.
Я была ей благодарна, что она так умело вывела нас обеих в коридор.
Может ещё всё наладиться? Раз она так ревностно бережёт своего бульбаша? – склонялась я снова к первой версии, глядя в коридорное окно на мелькающие столбы.
Надо сказать, что она вообще всё делала быстро и умело. Достать подушку-одеяло, всё разложить и застелить получилось у неё по счёту раз.
Я была восхищена.
В глазах бульбаша с верхней полки читалось сожаление.
Я же настойчиво пыталась разглядеть красоту бульбашки. Мне казалось, что, поняв тип её красоты, я не ошибусь и в дальнейшем развитии сюжета.
Передо мною мелькало нечто очень фигуристое в области груди. Это заслуживало любви со стороны мужчин, но для развития сюжета пищи не давало. Итак было понятно – всё зависело от её решения.
Усталое в конце дня, не накрашенное лицо в полумраке купе было неопределённым, не читаемым, не имеющим окончательной формы.
Утром она поднялась позже всех. Невероятно быстро и умело сбегала в нужное место, собрала постель, успела переодеться, пока бульбаш на минуту отлучался за чаем, достала косметичку и села рисовать. После всех манипуляций на меня смотрело лицо неприступной снежной королевы. Уголки красиво обведённого рта были чётко направлены вниз, гордые углы бровей – вверх. Длинный самоуверенный нос подчёркивал красивый фасад абсолютно неприступной крепости.
- Да-а… Бульбаша она не простит, а поклонников у неё будет полно, - приняла я окончательную версию.
Я всегда знала, что на мою детскую улыбку поклонники не сбегутся. Но ведь я и сама давно не хотела играть в королевские игры…
Бульбаш тоже понял сразу всё и окончательно.
- Держите ваш билет! – бросил он на стол розовую бумажку.
- Это не мой билет! – повела густо накрашенными ресницами она. – Будьте добры, - отдать мой билет!
- Разуй глаза, дура! – грубо, заключительно, а главное – мстительно сунул он к самому носу гордого лица – прежний билет и навсегда ушёл с вещами из купе.
Можно было бы и посочувствовать сложившейся на моих глазах – личной драме. Но поезд зазвенел внезапно включившейся музыкой. Эмоциональное пространство купе вошло в ритм гармонии и красоты. Я засмотрелась на мелькающую в окне панораму пригорода.
Люблю поездки!
Мне нравится, когда мир за окном начинает мелькать быстро-быстро, словно распадается на отдельные кусочки, а затем – сжимается в отдалённую точку. Будто смотришь на всё – очень со стороны. В эти моменты всегда ощущаешь себя в состоянии полёта. Чистого и высокого.
Ибо – не участник событий, а только абстрагировавшийся ото всего человек способен сильно и бесконечно любить саму Жизнь и абсолютно все – её Орнаменты.