ТЁТЯ СОНЯ

 

                Одесса,   вторая   застава,  хутор  Нахаловка,  улица  Шахтная.  Через дождевые   лужи  «гребёт»   пьяная   женщина,    за   ней   философски   несёт пластмассовое   ведёрко   восьмилетняя   спутница,  с   едва   угадываемыми чертами   дауна,   на   загорелом,   а   может   грязном   лице.  Периодически женщина   останавливается  и   пытается   петь,   девочка   осматривается   по сторонам,   ловя   взгляды  людей,   с   которыми   можно   было   бы понимающе   усмехнуться.  «Это  же   тётя   Соня,   моя   мамка,   вы   её знаете,   мы  у  переезда  продаём   варёные   «рачки».  Мама   немного поговорила  в  «бадеге»  с   мужиками,  ей   весело,  она   добрая,   но   любит вино.  Я   тоже   пробовала.»  Улица   пустынна,   только  забившийся    в  тень  шелудивый   пёс,   равнодушно   взирает   на   бесполезных   прохожих.  Вот если   бы   тётка   несла   колбасу...  Прогундев   нечто   невнятное,  тётя   Соня  двинулась  дальше  и  села   в   лужу,   прямо   посредине... Отдохнула,   малость  протрезвела.  Наткнувшись  взглядом   на   дочь, вспомнила материнский долг воспитательницы  и  укоризненно  прошамкала:
-  Танька,  ты   чё   меня   толкнула?  Ай-я-яй,  как   тебе   не   стыдно  толкать маму... -  Поднимаясь, тётя   Соня   издала  специфический   звук.  -  Извиняюсь,  это   я   ротом...  Посмейся  мне,  куда   ты  смотришь,   раззява.  Помоги  маме.
-  Вон  папа   идёт,  -  как  бы   невзначай   отметила   девочка,  подавая   руку.
-  Гад  он,   твой   папа,   я   его   не   боюсь,   пошёл  к  чёрту,..   гад.
-  Он   мне   вчера   конфету   дал,   сказал,  что  опять   будет  с   тобой   жить.
-  Фигушки! Пошёл  к   чёрту,   гад!  Хочет  у  меня  отнять  тебя,..  и  дом,..  мой.
-  Он  дяде   Мише  говорил,  что   это  его   дом...

             Диалог   продолжался   пока   не   подошёл  человек  лет   под   сорок   в  рабочей    спецодежде.  Узловатые   кисти   рук   с   въевшейся  в ладони чугунной   пылью,  бледное,  чуть  припавшее  копотью,  лицо,  во  лбу  бьётся  нервная   жила.
-  Опять   нажралась,  пьянь! - мужчина  брезгливо   смотрел  на   струйки грязной   воды,   стекающие   с   подола.  -  Когда   ты   уже  захлебнёшься?
-  Пошёл   к   чёрту,  гад.  Моё   дело,  хочу  - пью,  хочу - закусываю...
-  Таня,  на   конфету.  -  Отец   достал   замусоленную  карамель   «Клубника со   сливками»   и   протянул   дочери,  та   взяла  опасливо   поглядывая   на мать.  - -  Захочешь,    будешь   каждый   день   есть...
-  Пошёл   к   чёрту,  гад!   Танька,  не   смей  жрать,   она   отравлена!
-  Ешь-ешь,  мама   пошутила. 
-  А  я   в   интернат  всё  равно   не   пойду,   мама   говорит,  что   там   детей убивают   и   кормят  собак. -  Таня   отошла   на   безопасное   расстояние.
-  Пойдёшь,  она   спьяну   наврала,   там   хорошо. 
-  Пошёл   к   чёрту,  гад.   Я   Таньку   в   дурдом   не   отдам...
-  Пьянь!  Тебя   лишат  материнства,  а   её   заберут,  посмотришь..
-  А   вот   и   не   пойду,   не   пойду,  не   пойду...
-  Убью!  Лучше  убью   и   сяду,   чем   кормить  урода!  -  Отец   вытащил   из кармана  отвёртку,  медленно  пошёл   на   ребёнка.
-  А-а-а-а!   Мама!  -  пискнула   дочь,   присев   под   забором.
 
              Грязная,   мокрая   женщина  прыгнула   на   спину  мужика, вцепилась   в   жидкие   волосы.   Тот   от   боли   взвыл,   сбросил   наездницу   и   стал  пинать   её   ногами.   Дочка   сначала   швырнула  в   отца   пластмассовым   ведёрком,
  потом   забросала   грязью.  Он   хотел  побежать   за   ребёнком,   но   жена   схватила   за   ногу,  повалила   на   землю, оторвав   на   гульфике   все  пуговицы.  Схватка   прекратилась.  Отец,  придерживая   рукой   портки,   позорно   удалился   в   сторону   «Завода   прессов».  Мать  с  дочкой  гордо   шагают   к   приземистой   мазанке.
 
          Таня  пытается    увидеть   за   пыльными   стёклами   окон  взгляды   соседок,  но   те   искусно   прячутся   за   тюлевыми   занавесками.  Девочка   не   унывает,   её   глаза  озарены   победой,   мысли  наполнены   гордостью.  «Вы   видели,   как   меня   любит  моя   мама?  Она   не  отдаст   меня   в   интернат,   мы   с   ней   будем   вместе   жить  и  продавать  «рачки»   у    переезда.  Вот   какая   хорошая   у   меня   мама!   Вы   её   знаете?...  Ну,...  тётя   Соня!