Противно

           Давно  это  было.  Я,  направленный   по   распределению - молодой   специалист, работал   технологом   на   механическом   заводе  в    совершенно чужом  городе.  С   тоски  да  по   дури женился   на   милой, красивой   учительнице  Людмиле,   в   стенах   школы,   Георгиевне.  Жили в   частном   доме  её  родителей,  тёплом  и   просторном.  Почему   Людмила   вышла   за   меня,   до   сих   пор   не   пойму.  Может   полюбила?..  Ну   не   с   отчаянья   же,   как   я,   лишенный   материнского   тепла. Жил  себе  с   мамой,   отца не   помню,   знаю   только,   что   мы   из   молокан,  религиозной старообрядческой   общины, отрицающей алкоголь. Правильно, что в   нём   хорошего?.. Ничего,  как   и   в   семейной  жизни.  Разве   что   с  тёщей поговоришь   по   душам.  Ладили  мы с  Тамарой   Сергеевной,  замечательная   женщина:   спокойная,   обходительная,  врач-терапевт   районной   больницы.  Не   то   что   её   дочь, личность  с   большими   претензиями,   к   тому   же   любительница   выпить.  Это   у   жены  наследственное, от   отца.   Георгий  Львович - моряк  торгового   флота,   объявлялся   раз   в   полгода   на   пару    недель,   внося  в  дом  кроме   заграничных   товаров,  застолье,   шум,   неудобства.
                Я   его   не   любил,  слишком   бесцеремонный человек.  Зато,   когда тесть  уплывал   в    свои   заморские   дали,   наступала   благодать,  словно   над   домом   Ангелы   пролетели.  Так   бы   мы   и   жили,   не   притащи  он   в   один   из   своих    визитов   племянницу  из   Владивостока.  На   учёбу   привёз,  как   будто   на   Дальнем   Востоке   нет  институтов.   Мне   то   что,   вроде  и   дела   нет,  так   он  с   пьяной  настырностью,   во   всеуслышанье   заявляет: «Ты,  зятёк,   даром   что   тихоня,...  знаем   мы,   какие   звери   в   тихом   болоте   водятся, смотри,  не  вздумай  Оксане  приёмы   самбо   показывать...»  «Не  понял!» -  говорю. «Что   тут   непонятного,  основной   приём   самбо - бить   в   промежность...» Вот такой   беспардонный,  доморощенный  Эзоп. Неделю  гнусными   намёками  изъяснялся,   наконец  удалился  отпускать плоские  шуточки  своей  матросне.

            Стали   мы   вчетвером   жить.  Людмилу  вскоре  на   сохранение  в   роддом  положили,   я  на   заводе   со   справочником   Долматовского   не   расстаюсь,   иногда    помогаю  племяннице  Оксане  в  освоении  общеобразовательных  предметов.  Тамара   Сергеевна,  мудрый  человек,   людей   лечит.   Хорошо,   душевно   в   доме,  даже  на   обед   стал   приходить.  Ксюша   борща   наварит,   быстренько   пообедаем   и  грызём   науку.   Наивная   девочка,   думает,  что   я   в   неё   влюблён,  к   таким   молоденьким   иногда   приходят  разные   фантазии.  Не   то   чтоб   она   мне   не   нравилась,   просто   интересно   вспомнить   студенческие  дни,   вот   и   помогаю   ей.  Ну   поцеловались  как-то,...   почти   по-родственному,   без  каких-либо   страстных   чувств.  Лёгкий   флирт,  кокетство   и   больше   ничего,   тем   более   что   мне   на   работу   опаздывать   нельзя,   вмиг   лишат   прогрессивки.

          Однажды   тёща   спрашивает: «Володя,   ты   никак   дома   решил   обедать?»  Я   от   неожиданности   возьми да  и  ляпни,   дескать,   кафе   на   ремонт   закрыли,  приходится   дома   столоваться.   Соврал,   сам   не   знаю   почему.   Расстроился,  прекратил   репетиторство.  Но   в   один  прекрасный   денёк  оставил  дома   пресловутый   справочник и   решил  в   обеденный   перерыв  за  ним   сбегать.   Прихожу.  Оксана   расстроенная   сидит,   глаза  заплаканные  припухшие: «Ты уже всё  забыл,   не  приходишь,   не   любишь   меня!»   Я   совсем   растерялся,   стою   молчу,  а   она   вдруг   бросилась   мне   на   шею   зацеловала   всего,   плачет: «Миленький,   не   бросай   меня,  я  не   могу без тебя,... люблю   тебя!..»  Выскочила   на   улицу  и  убежала.  В   полной
душевной   прострации   беру   справочник   Долматовского   и   хочу   идти   на   завод,   поскольку   через   семь   минут   конец   обеденного   перерыва.   Тут   слышится   скрип   калитки,  и вижу,  как  в   дом   направляется  Тамара  Сергеевна...
   
          Почему   я   залез   под   кровать,   не   знаю,   но   лежал   там   долго,   пока   тёща   не   позвала:  «Володя,   может,   хватит  сидеть, как   нагадивший  кот,   вылезай   уж,   не   стесняйся...»

            Бурно  объяснились,  пришли   к   единому   мнению,  что  посвящать   Людмилу  не  стоит.  Оксану спровадили  в  общежитие. Жена  родила   мальчика,  но   мы   разошлись.   Я   уехал   к   матери   и   больше   не   женился.

          Давно это   было,  но гадливое  чувство,  с  которым  выползал   из-под   кровати,  не   затухает   ни   на   минуту.   Противно.