/Пиеса - шутка. Буффонада./
Комедия в постановках людей и кукол.
*************************************
Лица: 1. Мармелад Илья Вадимович - 27 лет, краснощёк и бородат. Носит чёлку и редко пенсне, /в дальнейшем, именуемый М.И.В./ 2. Дина Максумовна - домохозяйка. Румяная, круглолицая, с волнистыми русыми волосами и прямым носом, /в дальнейшем именуемой Д.М./ 3. Сидоров Денис - художник, /в дальнейшем именуемый Си.Д./ 4. Болотников Ефим - поэт. Любит петь серенады, при этом напрочь лишён голосовых и слуховых данных. /Б.Ефим./ 5. Ерёмочкин - дворник, /в дальнейшем именуемый Е.д./ 6. Тётя Таня - соседка Дины Мексумовны, непременно русских размеров, открытая заплёванная душа. 7. Пахан - хулиган, /в дальнейшем именуемый так же/. Мал и тощ. Стрижен кратко. В щетине. В родстве с Тётей Таней /в дальнейшем именуемой Т.Т./ 8. Будильник.
************************************************
(Комната нешироких размеров. Современная обстановка: кровать, шкаф с вываливающейся гладильной доской, телевизор, стол, под столом книги. И.В. Мармелад и Дина Максумовна в этой комнате. Первый смачно поедает щи из свежей капусты ложкой для салата. По его бороде щи обратно стекают в тарелку. Рядом со щами налитая стопочка хреновухи говорит о гостеприимном характере хозяйки и её хорошем уходе за гостем. Круглый надрезанный хлеб. Хозяйка же рядом со столом в переднике, на плече синий махровый полотенец. Руки её спереди схвачены в замке. Долго смотрит на поедающего щи и молчит. На лице выражение умилённости, любви. Неожиданно Дина М. резко наклоняется, снимает тапок и с размаху бьёт по столу. И.В. растерялся, щи попали на одежду. В его глазах немой вопрос. Сцена на 3-5 минут.)
Д.М. Спасу от этих тараканов нету! (Пауза.) Вы ешьте, Илья Вадимович... Я их уже и «Машенькой», и «Комбатом», и порошок покупала... Кругом насыпала, а на утро смотрю... всё подмели подчистую. Морды ненасытные! Да вы не стесняйтесь, водочку вот пейте! Может ещё половничек? (Наливает.) Вы уж меня извините, просто у нас: «Щи да каша - пища наша»!
И.В. Ничего... (Жуя.) Вкусно.
Д.М. /Ножом соскребывает со стола таракана, выбрасывает его в окно./ А так вот подумаешь, тварь-то это Божья!
И.В. Я слышал, их выпаривать можно.
Д.М. Пробовала. Только обои отвалились. Да и что говорить, соседи их топить собирались...
И.В. И что?
Д.М. Да вы не подумайте чего плохого, соседи у нас хорошие, спокойные, но эти твари и их довели.
И.В. Правильно, что не стали топить их. Толку никакого. Как гласит истина, фекалии - они не тонут, а этот случай, как нельзя лучше, отражает суть дела.
Д.М. Ну что вы?! Как раз им-то помогло.
И.В. Так они их всё-таки топили?
Д.М. И я про то говорю... Вначале по одному в раковину носили смывать, потом осознали безнадёжность своего дела... Тараканы ж плодятся без разбору... у них и морали-то поди никакой?!.. И соседи тогда шланг взяли, в комнату провели и во все щели полили, и ещё какой-то гадостью.
И.В. Наверное, потом пахло плохо?
Д.М. Не то слово. Телевизор мне затопили, до сих пор включать боюсь. Полочка для книг обвалилась, Шекспир размок со всеми своими комедиями... Ковры и того хуже от побелки отмывать пришлось в два дня. Но и это ещё цветочки. Волной всех ихних «жильцов» ко мне смыло. Ремонт вот хотела затеять, да всё руки не доходят. Оно ведь тошно одной-то...
(Пауза.)
Может быть, Илья Вадимович, чаю? У меня индийский. Денис Сидоров, знаете ли, наш художник, из Индии самой привёз. И мне чуть-чуть отсыпал.
Правда, тут с перцем смешалось, но этого и не заметно, почти... Даже приятно бывает...
И.В. Дина Максумовна, заботливый вы мой человек! (Отодвигая от себя чайник.) Если б вы только знали!
(Стук в дверь.)
Д.М. Кто бы это мог быть?
Е.д. Это я, ваш новый дворник, Ерёмочкин. Тут вот дело есть.
Д.М. (Как бы извиняясь перед И.В.) Никого ведь не ждала теперь.
(Открывает.)
Е.д. (Входя.) Извиняюсь, конечно. (К И.В.) Здравствуйте. Дело-то моё небольшое... я тут ходил под окнами, да вот заприметил, что из вашего окна на мой участок всякий сор летит. Нехорошо!
Д.М. Боженька Вас упаси! Вы обвиняете меня, Бог знает в чём! У меня и в голове-то таких мыслей... Боже правый... Врываетесь ко мне в дом, обвиняете непонятно в чём!..
Е.д. Эдак, вы меня совсем в палачи запишите! Я и не то вовсе имел в виду...
И.В. А, может, это голуби!.. Садятся же голуби на карниз?
Е.д. Дело ваше. Мне б только предупредить. Напротив Вас тут балкончик имеется, если из вашей дверки выйти, то прямо...
Д.М. Так что?
Е.д. Дело-то как раз в том, что это уже не мой участок. Может вы, если Вам уж так нравится, станете с балкона сорить. Мне убирать, стало быть, меньше будет. Там сейчас никто не убирает: ничья территория, знаете ли. Да и до форточки тянуться не надо.
Д.М. Вы за кого меня принимаете?
И.В. В самом деле, вздор несёте какой-то!..
Е.д. Почему? А, по-моему, здраво мыслю! Я, как человек, Вас прекрасно понимаю: неудобно же каждый раз на помойку ходить. Впрочем, это так, пустяки... (Пауза.) Разрешите, я у Вас супа хлебну ложечку. (Берёт ложку у И.В., ест.) Ох, и вкусён супец!
И.В. и Д.М. (Одновременно.) ЭТО ЩИ!
Е.д. Как?
И.В. и Д.М. (Одновременно.) ЭТО ЩИ!
И.В. Щи, если быть точным.
Е.д. Да... (Сказать в зависимости от характера актёра, но смысл фразы неопределённый!) Так вот какое у меня к Вам дело было. С балкона вы уж не стесняйтесь... (Пауза.) А чай у Вас есть?
Д.М. (Растерянно.) По-жа-луй-ста...
Е.д. Турецкий?
Д.М. Настоящая Индия! Художник наш, Денис Сидоров, достал.
Е.д. Смотри-ка... а сахаринчику у Вас, не найдётся ли? Я с сахарином люблю! (Заглядывая И.В. в рот.) Вы, наверное, тоже суп ели. Как я Вас понимаю!
И.В. и Д.М. (Одновременно и зло.) ЩИ!
Е.д. Как? Ну да! Как там, на счёт сахарину?
Д.М. Могу предложить песок.
Е.д. Сахарный?
Д.М. А, какой бы вы хотели?
Е.д. Сахарный!..
И.В. Мне кажется...
Д.М. Да вот он стоит!
Е.д. А! Ну так я положу себе ложечку.
(Дальше под всеобщим наблюдением Е.д. пьёт чай, сильно смакуя и чавкая. Допив, со стуком ставит бокал на стол.)
И.В. Это уже хамство! В чужом доме и посуду ещё бьёт!
Е.д. (Как бы не слыша.) Вот спасибо! Накормили, напоили, теперь бы и отдохнуть не грех. (Потягивается.)
И.В. Вот, Дина Максумовна, мало тараканов вы развели, так ещё и дворники всякие к Вам на чаи ходят... отдохнуть ему захотелось!
Д.М. Да что вы, ей Богу-то? Я-то чем Вам не угодила?
Е.д (Собравшись линять.) Так вот у меня какое к Вам дело было... С балкона-то уж вы не стесняйтесь... (Ещё помявшись, указывает на таракана рукой.) А от тараканов я знаю верное средство!
Д.М. Да???
И.В. В таком случае, извольте поделиться!
Е.д. Ну хорошо! (Берёт таракана за ногу и выкидывает в окно.) Но инструкцию надоть исполнять в точечности, иначе проку от ей нет! (И указательный палец вверх.) Вот! У Вас варенье есть?
И.В. Знаете что, дорогой!
Е.д. Ну ты, фу ты! Перебиваете в самых неподходящих местах! И сказать не даёте...
Д.М. Рассказывайте же! Растараторились и не о том всё!
Е.д. Ладно уж, но теперь не перебивать! Повторяю вопрос, у Вас варенье есть?
Д.М. Ну конечно! Я каждый год варю какое-нибудь варение, несколько сортов... Обязательно яблоко, вишня, слива, правда, в этом году не удалось, не урожай, а так...
Е.д. Вот я и говорю! Взять варение, всё одно какое это будет варение, главное чтобы сладкое, И...
Д.М. и И.В. И?
Е.д. И намазать им пол... По периметру своей квартиры.
В.И. Ну и зачем.
Е.д. А затем, что эти твари страсть, как варение любят! Вот зачем! Так вот, взяли это самое варенье и... только не задавайте глупых вопросов! Намажьте им пол своей квартиры по периметру, см 20 от стен на ночь и спать... А часиков, эдак в двенадцать ночи встали, и тут начинается самое главное! Действовать нужно бесшумно, иначе можно спугнуть... И по тому месту, где вареньем промазали ногой, или, чтоб не опачкаться, лучше тапкой! Но опять же, всё тихонечко, тихонечко!
И.В. А это ещё зачем?
Е.д. Ну что вы за люди, ей богу! Простые вещи объяснять надо! Ведь пока в одном углу долбасить их будете, остальные услышат и сбегут все до единого! И не простят они Вам этого. Хитрый, знаете ли, у них народ.
И.В. Всё?
Е.д. Всё! (Через паузу.) Ах, да! Чуть не забыл. Свет яркий не зажигайте. Церковная свечка подойдёт или спичка. Они-то будут думать светлячок, и тут-то вы их и накроете...
И.В. Спасибо!
Д.М. (С неловкостью.) Обязательно попробую.
И.В. Рады были познакомиться... ну... Вам пора.
Е.д. И то верно. Давно пора. С утра не евши... До свидания!
(Пытается выйти в шкаф, на него падает гладильная доска. Е.д. падает и тут же лезет под кровать.)
Д.М. Что вы делаете?
Е.д. Вы меня извините, но у меня тут метла под кровать закатилась.
И.В. Что за чушь, вы без метлы пришли!
Е.д. (Из под кровати.) Правильно, она же под кровать закатилась! (Залазит туда полностью.) Где же она? Чёрт побери!
Д.М. Пожалуйста, не чертыхаться в моём доме.
Е.д. Пылищи-то! Ничего не видать... (Чихает.) Вот будто бы даже снег пошёл... (Чихает.) Надо же!.. Не ваша? Вот тут ручка чья-то закатилась...
(Выбрасывает ручку из-под кровати.)
Д.М. Моя! А я тут недавно письмо села писать. Ищу, ищу!
И.В. Вылезайте немедленно! Вы непристойно ведёте себя в обществе дамы!
Е.д. Позвольте, но тут явно дворник нужен... Куда ж делась моя метла?
Д.М. Оставьте его в покое, Бог с ним! Тем более что, его и не видно.
Е.д. А если я и говорить перестану, то вы меня вообще ощущать не будете.
И.В. Вот и заткнись!
Е.д. Грубо! Дина Максумовна!
Д.М. Да?
Е.д. С вашего позволения, молчу...
(В процессе развития действия, из-под кровати начинает доноситься храп. И.В. и Д.М. долго смотрят друг на друга, плавно переходя от смущения к созерцанию.)
И.В. (Опомнившись.) Да...
Д.М. (Слыша храп.) У меня уши зазвенели...
И.В. В правом?
Д.М. Что - в правом?
И.В. Ну тогда я не знаю!.. Да и мне, по правде, пора! Посуду потом помою...
Д.М. Я сама!!! Жаль, что так получилось.
(И.В. пятится к двери, вроде извиняясь, вбегает хулиган Пахан с криком: «Тили-тили-тесто! Жёних и невеста!» Ставит И.В. намазкой синяк, показывает язык. За Паханом, падая, вваливается художник Сидоров, он прикрывается картиной. На него с колотушкой идёт всей массой Т. Т.)
Сидоров. Я - художник! Я - реалист!
(Хулиган пробегает по нему и толкает Т.Т., убегает.)
Т.Т. Засранец! Вы оба засранцы!!!
Сидоров. Это ложь! Вы обвиняете меня заведомо ложно!
Т.Т. Вы поглядите, что он со мной сделал, с порядочной женщиной!
Сидоров. Я же сказал, что я - реалист! Мне по душе правда! Сами-то что Вы знаете об изобразительном искусстве?
Т.Т. Паршивец! (Кружатся вокруг Д.М. и И.В.) Ишь, чего говорит, а сам-то...
Сидоров. Не учите меня писать! Я ученик Рафаэля и Джованьоли! Я приверженец неаполитанского ренессанса!.. Спасите меня, Дина Максумовна, от этого варвара!
Т.Т. Он ещё и обзывает меня! Изуродовал всю, и обзывает! Гляньте, вон он ту штуку держит! (Вырывает картину, показывает её всем.) Вы посмотрите сюда!!!
(На картине груди необычайных размеров.)
Сидоров. Ну и где же я Вас изуродовал? Я показал всю правду жизни!..
И.В. Красота!..
Сидоров. Вот, Вы сразу поняли. Видно Вы образованный человек! (К Т.Т.) Это же понимать надо!
Д.М. Тётя Таня Вам позировала?
Сидоров. В общем... ДА!
Т.Т. Врёт! Истину врёт. Я и бюстгальтеру не сымала! Паразит! И откуда такое взял?
Сидоров. У каждого художника, слава Богу, есть фантазия! Я домыслил, слегка приукрасил, конечно, но это же искусство!!!
Т.Т. Я тебе сейчас дам «искусство», сиськи голые малевать, прости, Господи!
Д.М. Не упоминайте имя его всуе!
Сидоров. Да!
Т.Т. Сам-то, хорош гусь!
И.В. А, почему ж, Вы только грудь запечатлели? Мастерства не хватает на всё остальное?
Сидоров. Холста!.. Холст маловат был. Я думал, продам картину, и ещё прикуплю... Тогда можно всю! Но эта женщина ничего не смыслит в искусстве...
Т.Т. Я тебе нарисую всю! Я тебе так нарисую!..
Сидоров. Ну и не больно-то хотелось! Я теперь Дину Максумовну рисовать стану.
Д.М. Нет уж, увольте! Я своего согласия не давала!..
И.В. Мы, по правде сказать, к искусству плохо относимся, мы лучше к Вам на выставку...
Сидоров. Но мои картины принесут Вам мировую известность... Вас увидит Европа, Америка...
Д.М Вот этого меньше всего хотелось!
(Т.Т. хихикает.)
Сидоров. Вы не понимаете, от чего отказываетесь!
Д.М. Я вижу, от чего отказываюсь! Тем более и грудь у меня не такая большая...
И.В. Почему бы Вам не перейти к натюрмортам? Цветы, деревья, коровы, в конце концов?!
Т.Т. На что это Вы намекаете? (Поправляет бюст.)
И.В. На натюрморты, на живопись... А вы, о чём подумали?
Т.Т. После такого, я готова чёрте о чём подумать!
Сидоров. Всё понятно! Никто, значит, не желает признать моего творчества... Очень жаль!
Т.Т. Давай сюда, эту гадость! Я её сожгу.
Сидоров. Никогда!
Т.Т. Да он озабоченный! Разве это не ясно? Схватил мои сиськи и не отдаёт! Отдавай сейчас же!
Д.М. Верно Вы и впрямь озабоченный человек... То-то я смотрю, Ваш подъезд с первого по пятый голыми бабами изрисован!
Сидоров. Тьфу! И Вы туда же? А ещё чай индийский любите?! Это же я Рафаэля пытался срисовать!..
Т.Т. Рафаэля, говорите? Рафаэль-то - мужик!.. А на стенах бабы! Да ещё голые!.. Молодёжь развращаешь? Никому они не нужны эти бабы голые!.. (На неё смотрят недоумённо.) В смысле, на стенах!..
И.В. Ну хорошо, искусство искусством... но на стенах-то, зачем рисовать, а?
Сидоров. Я же говорил, материальные затруднения. А мастерство оттачивать надо!
Д.М. А почему Рафаэль, что, других художников нет? Брюсов там, Рембрандт?..
И.В. Да, как вы относитесь к Рембрандту?
Сидоров. Что за разговор? Рембрандт - гений! Мастер! Мне же до него лет сто... Да раньше и не признают. Да... Вряд ли!..
Е.д. (Из-под кровати.) А вот я тебя и признал! Щас, как вылезу и метлой тебя да по шее, по шее...
Сидоров. Кто это?
Е.д. Не узнал! Как яблоки в саду тырить и огрызки повсюду разбрасывать, это мы мастера, ну погоди же... (Вылезает из-под кровати. Встаёт на ноги.) А как ответ держать, значит в кусты?
Сидоров. Да Вы что? Её Богу, это не я!
Е.д. А кто же? Окромя тебя с треножником по саду никто не шляется!
Сидоров. Так, то же я натюрморт рисовал «Свежесть яблока среди бытия огрызков».
Е.д. Вот я тебе, ужо, покажу мутерброт!
(Замахивается метлой - идёт на Сидорова.)
Т.Т. Так ему! Так. И я дай ему двину! Я ему порисую сиськи мои. Художник от слова - худо! Дай сюда картинку-то свою!..
(Гонятся за Сидоровым. Убегают. Д.М. и И.В. молча наблюдают.)
И.В. Ну вот. Кажется, всё кончилось.
(Берутся за руки, присаживаются, смотрят друг другу в глаза несколько секунд. Стук в дверь. Входит Ефим Болотников.)
Ефим Болотников. Здравствуйте, Дина Максумовна! О! У Вас гость? Очень приятно!
Д.М. Что Вам, Ефим? И.В., - это Ефим Болотников - местный поэт! Ефим - это И.В.
Ефим Болотников. Очень хорошо. Я написал одну серенаду... не нашлось бы у Вас двух минут выслушать меня? Очень надо узнать Ваше мнение?
Д.М. А не могли бы Вы, зайти в другой раз?
Ефим Болотников. Боюсь - нет! Это срочное.
Д.М. Ну хорошо. Но если это что-то пошлое или ужасное, то можете не начинать.
Ефим Болотников. Не надо встречать всё в штыки!.. Тогда это была проба пера!..
И.В. Что ж, интересно!..
Ефим Болотников. (Поёт и кривляется.)
Моя блаженная Душа
Ушла в цветы на веки,
Благоуханная мечта
В красивом человеке
Я весь в цвету,
Бегу - пою,
И ждут меня
Цветы в саду...
Д.М. Бросьте паясничать! Вам это не идёт.
Ефим Болотников. Но я, Д.М., мечтаю выучиться петь. Поёт же Добрынин... и Есенин пел. Я знаю... просто уверен!
И.В. Так ведь не доказано, что у Есенина не было голоса или слуха...
Ефим Болотников. К сожалению, я сих даров напрочь лишён, но я слышал, сейчас эти недостатки исправляют...
Д.М. Уж слишком Вы высоко наметили - в певцы! Туда, знаете ли, денег больших надо, чтобы пробиться.
Ефим Болотников. Ничего не поделаешь. Моя душа того требует. Желает парить, знаете ли, в небесах с Нимфами... Пегасами!
И.В. Вам не кажется, что Вы путаете Древнюю Грецию и Рассейский престол? Извольте пасть ниц перед Великой императрицей!!! (Ефим Болотников падает ниц.) Ноги целуй, сволочь!
Д.М. К чему, И.В., эти изысканные словечки? И не надо облизывать мою обувь! Я ей тараканов бью...
Ефим Болотников. От того сладостней блаженство сие. Ставьте ноги Ваши ступнями на моё чело!..
Д.М. Ах, проказник, это ведь Пушкин?! Не правда ли, И.В.?
И.В. Да, что-то из «Мцыри»!
Д.М. Вы разыгрываете меня. Наверное, это «Борис Годунов»? «Мцыри» - это не Пушкинское творение!
Ефим Болотников. Я больше не стану Вам ног целовать, Вы классику не знаете!
Д.М. Это верно, в классики я лишь в детстве играла, теперь уж никак не вспомню! Вы не помните, И.В., какие там правила?
И.В. Нет.
(Стучится и входит Т.Т.)
Т.Т. Спасибо, что поддержали меня против этого срамника - Сидорова. Вот я вам за это блинчиков напекла. Угощайтесь, пожалуйста!
(Неожиданно вбегает хулиган - Пахан, хватает блин, роняет оставшееся содержимое, вместе с тарелкой. Убегает.)
Ох, ты, охальник!
Д.М. Тетя Таня, не надо!..
Т.Т. Ирод ты, эдакий! Какое творенье загубил!.. Паразит...
Ефим Болотников. Вот истинно: «Народ безмолвствует!»
Д.М. А Вы на чём блинчики ставили?
И.В. Поди, на дрожжах?
Т.Т. Самые, что ни наесть, лучшие! По рублю брала. 20 копеек переплатила!
Д.М. Т.Т., да не расстраивайтесь так! Что теперь поделаешь? Я и не стала бы на дрожжах!
Т.Т. Да что Вы понимаете в искусстве?..
Д.М. Мне просто фигуру беречь надо. Я ведь девушка незамужняя! Слишком хорошо - это, опять же таки, Абсурд.
Ефим Болотников. (Подбирая с пола блин.) Ну, мне пора!.. (Смотрит сквозь прокусанную дырочку.) Я задумал оду Солнцу! Уже и первая строчка есть (жуя): «Кому, как не тебе, смотреть в мои глаза, и золотить лучами головы блаженных?..»
И.В. Послушайте, «блаженный»! Вы, кажется, собрались идти? Мы не смеем Вас задерживать!
Ефим Болотников. Я-то уйду, но мне кажется, Вы меня недооценили! Ничего, скоро Вы обо мне услышите! И, кстати, я бываю здесь не реже трёх раз в месяц вот уже в течении пяти лет, и, тем не менее, вижу Вас здесь впервые!
И.В. Интересно!.. Так Вы ищите расположения у этой дамы?!
Ефим Болотников. С чего же, по-вашему, Вы подумайте, я стал бы ножки ей целовать?
Д.М. Перестаньте! Тетя Таня, Вы ещё тут со своими блинами! Я прошу Вас!..
Т.Т. Я-то тут причём? Сами развели мужиков, бордель устраивают из приличного заведения... Этот-то, Сидоров, тоже, поди, не просто так к Вам бегает?
Д.М. Пошли прочь! Вон отсюда!
И.В. Вы слышали, что Вам сказали, пойдите прочь!
Т.Т. А ты чего тут раскомандовался?
И.В. (Сдерживаясь.) Покиньте помещение!
Ефим Болотников. А кто ты такой?
И.В. Я - жених Д.М.!.. (После недоумения каждого.) Я хочу сделать Д.М. предложение! Вы же постоянно мешаете мне сделать это!!!
Ефим Болотников. Значит, мы тут ухаживаем, ухаживаем?!
Т.Т. Блины им носим!..
Ефим Болотников. А нас метлой?!
Т.Т. Да чтоб хоть ещё раз здесь моя нога появилась?!..
Ефим Болотников. А хрен тебе, Илюшка! Хотим сами услышать, что Д.М. по этому поводу думает! А не какой-то там хахаль - прихлебатель! На щи дармовые потянуло?
Д.М. (К И.В.) Это правда?
И.В. Что?
Д.М. Предложение... Это правда?..
И.В. Да!.. если позволите?
Д.М. Как я давно этого жду! Кто бы знал!
Ефим Болотников. Позвольте! А как же Я? Что же Вы мне голову морочили?! Стихи ей мои нравются! Да я из-за Вас их и писать-то стал!
Т.Т. Ничего я у Вас не пойму... пойду, пожалуй.
Д.М. Да, прошу Вас. И Вы, Ефим, тоже идите!
Ефим Болотников. Значится, от ворот - поворот?! Что ж!
Грешны, Вы, Господи! Грешны!
И сами Вы, того не зная,
Убили друга. Проклинаю!
О, как смешны Вы, как смешны!
Прощайте, я Вас покидаю!
Грешны, Вы, Господи! Грешны!
(Д.М. и И.В. не замечают его стихов, смотрят друг на друга. Медленно стремятся губами для слития в поцелуе. Ефим Болотников уходит. Почти без стука входит Е.д.)
Е.д. Извините ещё раз. Но я только что узнал. Да, мне только что сообщили! Меня перевели на новый участок. А он, как вы, наверное, догадались, находится под балконом! И я...
И.В. Что? Что вам опять нужно?
Е.д. Так Вы это... ну... Вы лучше мусор в окно бросайте. Да Вам и неудобно до балкона кажный раз бегать!.. А это у Вас что, блины? (Поднимает один.) На постном масле или на сливочном?
Д.М. На дрожжах.
Е.д. Очень вкусно! Я ещё возьму?
(Е.д. поднимает блины на тарелку, отряхивает их.)
1.Д.М. и И.В. наблюдают за Е.д.
2. Д.М. смотрит на И.В.
3. Д.М. и И.В. смотрят друг на друга.
Д.М. Мармелад! Я Вас сейчас съем! Я хочу Вас съесть.
Е.д. Ха-ха-ха! Дина и Мармелад! Ой, ха-ха!
И.В. (Снимает башмак и кидает в Е.д.) Ты - таракан!!! Убирайся! (К Д.М.) У Вас действительно много тараканов, но мы их выведем. Теперь мы знаем способ! Будем ловить на сладкое и давить! Вот так! (Кидает второй ботинок в Е.д.)
(Е.д. стремительно убегает.)
Д.М. Больше никого не осталось... (Пауза.) Хотите щей?
(ЗВЕНИТ БУДИЛЬНИК.)
Какое-то время только будильник трезвонит, а всё остальное неподвижно. Д.М. и И.В. сливаются в поцелуе. Свет. Занавес.
Со 2-го на 3-е апреля 1999г.