ВОЗРАСТ ЛЮБВИ
Светлана завороженно смотрела, как мама плавным движением рук доставала шпильки из прически, и волосы волной падали на плечи, струились по спине. Она ждала, затаив дыхание, как из величественной королевы мама превращалась в прекрасную фею. Каждый раз это волшебство доставляло Светлане неизъяснимое наслаждение.
С момента открытия, что её мама самая красивая, Светлана старалась подражать ей во всём. Забавно было наблюдать, как маленькая девочка копировала царственную осанку матери, манеру говорить, ходить, поворачивать голову.
Светлана перешла в девятый класс, и вся семья отправилась на море.
Собираясь на пляж, примеряя купальник перед зеркалом, Светлана впервые обратила внимание на то, что совсем не похожа на мать. Её купальник лишь подчеркивал подростковую нескладность фигуры. Она заплакал: ей стало обидно, что она такая.
Раньше она никогда не отделяла себя от своих ярких родителей. А сейчас увидела разительное отличие.
- Мама, почему я не такая, как ты?
- Вырастешь, всё изменится, и ты станешь красавицей.
Поцелуй матери, ласковые слова отца не успокоили Светлану. Она наотрез отказалась идти купаться.
Уединенный пляж, ласковое море, подводное плавание, катание на катере позволили всё же сносно провести отпуск.
По возвращении домой Светлана не отходила от зеркала. Меняла причёски, накладывала макияж, утягиваясь, примеряла наряды. Но ни стройности, ни утонченной элегантности облика родителей в себе не находила. Приобретенные воспитанием манеры только смягчали неуклюжесть фигуры.
Она стала смотреть на мать оценивающе-отчуждённо. Вместо восторженной любви в ней росла зависть. Светлана замкнулась. Её раздражали советы и внимание родителей. Оказавшись под гнётом собственной зависти, она, как волчонок, огрызаясь, пряталась в своей комнате. Не замечала, скорее не хотела замечать того, как переживают родители.
Однажды на совет матери о полезной диете Светлана нарочито пододвинула к себе торт и съела его целиком. С этого момента она стала есть за троих, демонстрируя грубые манеры, понимая, как своими поступками обижает отца и мать. На увещевания и слёзы матери Светлана отвечала: «Это мне надо плакать оттого, что вы родили меня такой уродиной».
Впервые озвучив приговор своей внешности, обвиняя в этом родителей, Светлана провела черту между собой и ними. Эта черта отделила её и от счастливого детства.
Располнев, тяжело дыша, она с трудом носила своё бесформенное, ненавистное ей тело. Стала замечать, с какой усмешкой смотрят на неё ребята. Она перессорилась со всеми.
Время шло. Устав от насмешек – спохватилась: срочно надо худеть. Испробовала множество диет и голодовок, но продолжала набирать и набирать вес. Копившаяся злость и зависть как жернова, казалось, перемалывали даже воздух, превращая его в плотные килограммы.
Отчаяние поглотило её.
Самым мучительным оказалось неумение справляться со своим внутренним миром. В нем жили и бесконечно спорили два голоса.
Один манил её в милое детство. Говорил словами матери. Призывал Светлану научиться заново любить, как раньше.
Другой – тянул её на дно пропасти, разрушал в душе теплое, ласковое ощущение семьи, в которой нежные руки матери успокаивали, а сильные руки отца делали её жизнь защищенной.
Истерзанная борьбой и одиночеством, Светлана очень хотела вернуться в то прежнее прекрасное состояние, но ослабленная страданием не знала, как это сделать. Нервы её были на грани срыва.
Мать нашла дочь почти без сознания, пытавшуюся что-то сказать, но ей это не удавалось. На крик матери вбежал отец. Они вдвоём с трудом подняли обмякшее, грузное тело Светланы.
В «скорой», увозившей её с матерью в больницу, Светлана, наконец, выговорила: «Мама, прости».
Выздоровление было длительным. Видя седину в восхищавших её волосах матери, осознавая степень своей вины, сердце Светланы оттаивало щемящей болью. Целуя руки матери, Светлана шептала: «Прости, прости». Обе смотрели друг на друга глазами, полными слез.
- Нижний этаж затопили слезами. Больных эвакуируют, - входя, с улыбкой произнес отец.
- Папа, прости.
- Ничего. Теперь всё будет хорошо.
Мысленно возвращаясь к произошедшим событиям, она пыталась понять, что же помогло ей выйти из этого ада? Может быть, тот добрый голос, или я сама? Разве я могла предположить, что такое может случиться именно со мной? Жаль, что из-за меня постарела мама.
Когда родители предложили поехать на Алтай. Светлана охотно согласилась: ей не хотелось расставаться с ними ни на минуту.
Хотя болезнь и выздоровление унесли более десятка килограммов, принеся моральное и физическое облегчение, ей всё же понадобилось некоторое время, чтобы втянуться в общий ритм. Поначалу было очень трудно. Но потом так приятно было шагать вместе с родителями и в то же время быть наедине с собой.
- Наверное, люди ходят в походы, чтобы отдохнуть от разговоров, думать, глядя на причудливую игру пламени костра и петь песни под гитару. Как хорошо играет папа!
Изумительной красоты местность поражала раздольем непричесанных лугов, величием вековых деревьев, прозрачностью воды горных рек. Светлана с упоением вдыхала свежесть утренних туманов и теплый аромат разнотравья.
- Вот бы остаться жить здесь, навсегда, мама!
- Да, природа чудо как хороша. Душа наполняется покоем и благодатью.
- Как хорошо, что вы привезли меня сюда.
- Ты выздоравливаешь, детка.
- Мама, почему возникает такое зло в человеке?
- Наверное, от отсутствия мудрости и любви.
- Но я любила тебя.
- Может быть, ты любила во мне что-то внешнее. Значит, мы не научили тебя главному – ценить то, что в душе, внутри нас. Именно этого тебе недоставало, когда ты столкнулась со своей проблемой.
- Почему мне сейчас безразлично, как я выгляжу?
- Может, ты открыла в себе что-то более важное, чем внешность?
- Не знаю. Во мне шла постоянная борьба, она дальше и дальше отрывала меня от вас. Мне хотелось вернуться к вам, но не было сил. Это не может повториться вновь по какому-то другому случаю? Мне страшно!
- Сейчас ты сумеешь сделать выбор. Ты же поняла свой собственный мир.
- Видимо, мне надо было пройти через это.
- Бедная моя, – с трогательной нежностью произнесла мать. Многих тревожных дней и ночей им с отцом стоила приобретённая мудрость дочери.
- Я так виновата перед тобой и папой.
- Уже все позади, доченька.
Свой последний лагерь раскинули невдалеке от источника, впадавшего в небольшое глубокое озерцо. Из него вода журчащим каскадом стекала в долину, где приютилась деревушка.
Папа предложил пройтись по опушке леса, поискать грибы. Спустившись к озеру, они увидели сидящего старичка с полной корзиной трав и цветов.
- А мы вот грибов набрали, - здороваясь, сказал папа.
- Дед Илья, – жестом приглашая садиться, произнес незнакомец.
Родители уселись на бревно, а Светлана побежала и спустилась к воде.
- Ух, какая холодная, руки обжигает, - вскрикнула она. Оглянулась, ощутив пристальный, проницательный взгляд старичка. Светлана не испугалась. Она чувствовала в старике доброту и доверчиво смотрела на него.
- Вашей дочке надо бы искупаться в этом святом источнике, - неожиданно произнес дед, внимательно вглядываясь в девочку. Затем он повернулся к родителям, - как раз время подошло. Источник - то святой. В нем надо купаться три дня подряд. Успеть на восходе солнца. А затем выпить стакан горячего отвара травки. Вижу, хотите помочь дочке.
Он покопался в своей корзине, достал и подал матери пучок травы: «Через три дня приходите ко мне домой за другой травой. Мой дом - третий справа от околицы. Внученька, купаться будешь, волосы распусти и ныряй. Не бойся, только лучше станешь», - прощаясь, обратился дед к Светлане.
- Какой удивительный дедушка, а почему именно мне он предложил купаться в озере? - Она всё-таки прислушалась к совету старичка и искупалась в источнике.
После купания и отвара её сон стал спокойнее. Просыпаясь по утрам, впервые за последнее время она чувствовала себя отдохнувшей и полной сил.
Дом деда Ильи они нашли сразу. Он предложил родителям сесть, а Светлану усадил на маленькую скамеечку возле своих ног.
Когда он положил свою руку ей на голову, по телу пошли мурашки. Изнутри поднималось что-то тяжелое. Её подташнивало. Она закашлялась. Дедушка провел рукой по спине - и всё прошло. Она почувствовала пустоту. Закружилась голова.
Дед Илья протянул ей пшеничные зернышки: «Прожуй тщательно и проглоти! Запей отваром. Горько? Вот и хорошо. А теперь пойди и погрейся на солнышке».
Неожиданно для себя Светлана опустилась прямо на лужайку и крепко заснула.
Проснулась она совершенно бодрой, дед Илья подал ей сверток с травой:
- Твоему имени по судьбе должно свет в себе иметь и людям нести. Не отступай. Трава тебе поможет, если будешь выполнять начертанное.
Поблагодарив и тепло попрощавшись, обратно возвращались в раздумье.
- Мама, почему дедушка дал мне зернышки?
- Может, потому, что зерно – символ начала всего сущего. В человеке тоже есть зерно – душа. Она как растение. Какой ты её взращиваешь, такой она и будет.
- Всё зависит от меня? – С облегчением произнесла Светлана.
- Не всё, но многое, - ответила мать.
За лето Светлана выполнила всё, что сказал дед Илья. Она писала ему в письмах, как постройнела, выросла и стала всё больше походить на маму.
В классе её встретили возгласами удивления: «Ну, ты даёшь!». Испорченные отношения налаживались.
Вот уже и последний школьный год заканчивается.
Сбегая по лестнице, Светлана крикнула стоявшей в дверях матери: «Мамочка, не забудьте с папой, сегодня последний звонок. И услышала за спиной: «Мамочка! Какая она тебе мамочка! Приёмыш!»
Вихрь мыслей, мгновенно связавший эти жестокие слова с её собственными догадками, больно ударил её. Оглянулась, увидела злобную усмешку противной, завистливой, молодящейся соседки. Строго и резко выговаривая каждое слово, глядя ей прямо в глаза, ответила: «Да ну? – Устаревшая, как и Вы, информация».
Она услышала стук тихо закрывающейся двери.
- Бедная мама! Она всё слышала.
Влетев в квартиру, Светлана бросилась к матери, стоявшей посреди комнаты с бледным, как полотно, лицом и глазами полными отчаяния. Обняла её: «Для меня ты была, есть и будешь единственной, самой лучшей и самой родной мамой. Ближе, чем вы с папой, у меня никого нет».
- Ты стала совсем взрослой, доченька.
- Моя любовь стала взрослой.
В. Склизкова