Задумчивая осень не торопила растянувшееся лето. Кажется, что она замерла на последнем повороте сентября.
Дирижируя ветерком, осень лениво перебирала поседевшую от летней пыли листву, неторопливо расставляя первые желтоватые мазки, и мудрые листья старых клёнов и карагачей тревожились и дрожали, покачиваясь в прощальном шорохе. Глупые тополя-первогодки, удивлённо шелестя меняющими цвет листочками, продолжали, будто на цыпочках, тянуться вверх, не догадываясь о силе скорых неминуемых ветров и долгой зиме.
В салоне такси было уютно, играла музыка. Тихо плакал саксофон. Прекрасные в своём унынии звуки приглашали грустить. Не было, слава Богу, причин печалиться, хотя женская душа всегда имеет на всякий случай запас неизменной грусти, исподволь ищущей выход.
За деревьями мелькали красочные витрины торговых салонов и рекламные приветствия офисов, завораживая разноцветьем. Яркий, всё ещё летний наряд горожан, радовал глаз, поддерживая моё бодрое настроение, в тон солнечному дню.
Женщина на перекрёстке показалась знакомой. Готовясь перейти улицу, она бросала частые короткие взгляды на медлительный светофор. Сумка в опущенной руке слегка подёргивалась вверх и вниз, выдавая то ли волнение, то ли спешку. Не ухоженная стрижка, безвольные плечи, сутулость, торчащий за спиной подол пиджачка - никак не подходили той, в которой я узнала свою бывшую коллегу.
Сколько же мы не виделись? На заслуженный отдых уходили лет двенадцать назад. А со времени последней встречи прошло года три. Как быстро время летит, и как умеет оно менять нас.
Первая мысль была – остановить такси и окликнуть. Но было поздно. Она быстро удалялась в противоположную сторону.
Глубокий мой вздох совпал с пронизывающим насквозь, тонкой стрелой вклинившимся в мелодию, длинным стоном скрипки.
- Как не вовремя, - подумала я, невольно погружаясь в притягательную мякоть воспоминаний и музыки, поругивая свою податливость.
Будто перескакивая ступеньки, мысли выхватывали отдельные, далёкие друг от друга, кусочки памяти. Вот очередь у кассы за первой зарплатой, а вот проводы на отдых. И первая пенсия, неумело полученная в банкомате. Сколько всего было в длинном промежутке меж ними. Сейчас кажется, что это был один всего миг. В этот миг поместилась трудовая жизнь, и не только.
В нём состоялась, пожалуй, самое главное - основа, к которой стремишься в молодые годы, и от которой отталкиваешься в старость.
В нём выросли дети. И как-то неожиданно появились внуки. А мы, застрявшие душой в молодости, были удивлены и немного растеряны, но с удовольствием и гордостью ощутили себя бабушками. Забыв всё на свете, носились с внуками. Умильно делились каждым новым впечатлением, каждой незначительной мелочью. И только с ними, с внуками, поняли, сколько же нами не додано своим, между делом, впопыхах воспитанным детям.
Всё позади. Выросли и возмужали дети. Ещё несколько лет и сами могут стать дедами и бабушками.
Как бы ни запаздывала осень, слетит и закружит скоро сухая листва. Но обязательно вернётся, зелёной, обновлённой, яркой.
А насыщенные красками, светом, задором мои дни уже облетели. Облетели. Жизнь состоялась и даже устоялась, и я привыкла к себе, останавливая мысли, останавливая желания.
А там, в прошлом, была неповторимо насыщенная, ненасытная, озадаченная жизнь.
Расплатившись с таксистом, я подходила к дому, наполненная противоречивыми чувствами, усиленно пытаясь отогнать всё ещё звучащую во мне мелодию, и вернуться … Вернуться в состояние удовлетворённости настоящим, в обыденное русло привычного бытия, и вобрать в себя … вобрать и помнить, что жизнь ещё не исчерпана, и что на смену осени придёт белая зима, а за ней обязательно наступит весна, весна обновления зеленью трав, душистыми цветами, трелью вернувшихся птиц и полная надежд.
- Нельзя застревать в прошлом, особенно осенью, да ещё под музыку, - почему то думала я, наблюдая в небе за устремлённостью улетающих птиц.
2010 год