Вот уже неделю начинающий литератор с трехлетним стажем Люлькин пытался встретиться с человеком, который, по мнению того же Люлькина, должен открыть ему же Люлькину двери в мир большой литературы, славы, почестей и, конечно же, денег. Однако на проходной все время говорили, что редактора нет на месте, и внутрь не пускали.
Но Люлькин был не тем человеком, от которого можно было так просто избавиться. За время «осады» издательства он точно выяснил, как выглядит редактор, как его зовут, где его кабинет, на какой машине он ездит, когда обедает и даже с кем спит.
Вот и сегодня с обеда машина стояла у здания редакции. Тем не менее, бабушка в синем кителе и берете, стоявшая на проходной, говорила Люлькину «попробуйте зайти завтра». Тогда он занял выжидательную позицию. «Должна же она хоть раз за день сходить в туалет!» - размышлял Люлькин. И она таки пошла.
Ровно в половину шестого Люлькин вывалился из лифта на седьмом этаже издательства и понесся по коридору, обнимая толстый портфель с рукописями. Кабинет редактора был седьмым справа. Это было совсем недалеко, но он очень торопился, чтобы не дать улизнуть тому, кто уже несколько дней игнорировал его.
Добежав до нужного кабинета, он остановился, чтобы успокоить дыхание и три раза прочитал табличку на двери: «Литературный редактор Клопов А.П.»
В тридцать две минуты шестого счастливый Люлькин вошел в кабинет редактора.
- Здравствуйте! Я Люлькин!
- Добрый день, чем обязан?
- Я Люлькин! – повторил Люлькин ожидавший, что его должны сразу узнать.
- И что собственно?
- Как что? Я вам присылал свои произведения и хотел бы знать, когда они будут напечатаны?
Клопов встал из-за стола и подошел к Люлькину.
- Болезный вы мой. У меня тысячи рукописей. И все они претендуют на публикацию. Придет время, я все прочитаю, и может, мы с вами еще не раз встретимся, - Клопов попытался выпроводить Люлькина из кабинета.
Но Люлькин вывернулся и подошел к столу:
- Вы просто обязаны меня послушать!
- Ну, хорошо! Не надо нервничать! Только у меня очень мало времени. Что там у вас? – редактор сел за стол и демонстративно зевнул.
- Стихи.
- Давайте.
Люлькин достал пачку листов и начал читать с первого:
Все хорошее быстро кончается
Кто-то там с кем-то там разлучается
Но меня это все не касается
У меня теперь все получается
ВИагра, ВиАгра, ВиагрА!
Для меня теперь любовь игра!
- Стоп! Не нужно… - Клопов попытался помягче прокомментировать причину внезапной остановки, - Это как-то очень личное…
- Вам нравится?! А если это положить на музыку. Это будет чудесно звучать. У вас нет гитары. Я бы вам спел.
- Только песен мне тут еще не хватало. А что-нибудь не столь романтичное можно?
- Конечно!
Люлькин порылся в пачке.
- О! Вот ностальгическое!
Ползет троллейбус как печальный муравей
Не в силах от сети он оторваться
Как отголосок юности моей
Ползет троллейбус номер двадцать…
- А что-нибудь другое есть, - редактор все еще сохранял спокойствие, надеясь, что долго это не продлится, - Просто… Вы не романтик... Честно…
- Есть! Так сказать на злобу дня!
- Давайте, – махнул рукой Клопов.
Люлькин долго рылся и, отобрав три листочка, торжественно объявил:
- Поэма "Каменные джунгли"!
Люлькин начал читать. Читал он громко, с пафосом. Его голос отражался от голых стен кабинета, и получалось что-то не очень разборчивое.
В это время Клопов, особо не вслушиваясь, занялся порядком на столе. Когда он закончил, Люлькин все еще читал. Редактор попытался разобрать слова, надеясь нащупать скорое окончание.
Бомжи сбиваются в бригады
Им город чистить не в облом
Фрагменты кованой ограды
Сдают они в металлолом…
Клопов рукой остановил декламатора:
- Поверьте мне как специалисту: поэзия это не ваше!
- Ладно! Допустим, я не силен в стихах, но в прозе я точно профи!
- А есть еще и проза?
- Конечно, я ведь вам высылал… И вот еще на бумаге.
- Ну и что у вас там?
- Я написал роман. Оригинальный сюжет, драматургия на высшем уровне. В общем, то, что вам нужно.
- Давайте сюжет вкратце, - редактор нервно посмотрел на часы.
- Короче! В городе живут две семьи Аптеки и Табулетти. Они фармацевтические воротилы и основные конкуренты. А их дети он и она. Им по 16 лет. Они любят друг друга.
- Но это уже было!
- Когда?
- Не когда, а у кого, вот что важно.
- Ну, у кого?
- У Шекспира, батенька!
- Кто это такой? А впрочем, какая разница. В наше время судебные разбирательства только помогают росту популярности. Пиар называется.
- Боюсь, что он в суд подать не сможет. Что-то еще? – редактор поднялся, давая понять, что разговор окончен.
- Конечно! Я ж вам высылал!
- А что вы мне высылали?
- Я высылал?
- Да вы!
- Я высылал… А то, что я высылал, я с собой не брал. Посмотрите в электронной почте.
Клопов неохотно полез в компьютер. Он долго щелкал мышкой и наконец, нашел:
- Ага! Вот… Люлькин… Роман…
- Да это мой! – гордо сказал Люлькин.
- Роман об ожившей мумии?.. «Женитьба бальзамированного»?.. Вы что издеваетесь?
- Да, то есть, нет!.. Почему?
- Вы понимаете, что вы плагиатор?
- Откуда вы знаете? Вы же ни разу не читали моих бессмертных творений.
- Да зачем мне их читать? Уже из названий видно, что что-то подобное было кем-то написано раньше!
- А я не читал ничего подобного!
- Вот тут я почему-то вам искренне верю!
- Вы на что намекаете?
- Я не намекаю, я прошу: оставьте меня в покое!
- Ну, тогда танка.
- Что?
- Танка - это японские стихи без рифмы.
- Я знаю что такое танка. Я не пойму, каким боком вы можете быть причастны к этому великому искусству.
- Напрасно иронизируете. Вот, например: «Когда мы встретились, ты украла у меня красный горячий камень. Но до твоего появления он был холодным!».
- Ну?
- Что не понятно? Это же его сердце! Пока он не влюбился, оно было холодным.
- Ну и что? Что мне с ним делать?
- С чем с сердцем?
- Нет с танка.
- Как что? Публиковать!
- Один танка?
- Нет у меня их много, - Люлькин вывалил на стол увесистую пачку исписанных листов.
- Что вы делаете? Заберите сейчас же!
- Почему?
- Люлькин, я домой хочу!
- Это не займет много времени!
- Вы уже битый час меня мучаете. Вы считаете, что это немного?
- Что такое час по сравнению с мировой историей, в которую, несомненно, войдут мои творения. И ваше имя, кстати, может войти в историю благодаря мне.
- Я не хочу в историю. Я хочу домой!
- Прочитайте хоть пару страниц. Вы не сможете оторваться, пока не прочтете все.
- Я не хочу читать!
- Это ваша работа читать! Вам за это деньги платят, между прочим!
- Вот именно так и платят - «между прочим»!
- Будете читать? – Люлькин потряс кипой бумаг перед редактором.
- Не буду! – редактор уже с трудом сдерживался.
- Ну, тогда мой конек – эротика!
- Нет, увольте, только не эротика, - Клопов уже явно закипал.
- Это почему это?
- Да потому что, - Клопов окончательно вышел из себя, - все ваше творчество это сплошная порнография! Поэтому потрудитесь покинуть кабинет.
- Вам еще будет стыдно за ваши слова!
- Вон отсюда! – закричал редактор.
- Вы еще меня вспомните! Вы просто вынуждены будете гордиться тем, что жили со мной в одно время.
Обиженный Люлькин вышел и хлопнул дверью.
Редактор, оставшись один, уперся локтями в стол, а лицо положил на ладони.
- Где берутся такие бездари на мою голову? Плагиатор от сохи! Ни стиля, ни имени, а туда же!
Он открыл нижний ящик стола и осторожно достал из него старую папку на завязках.
- Тут талантливых авторов с серьезным образованием не публикуют, а он заладил «опубликуйте, да напечатайте». Да кто ты такой?!
Редактор сдул пыль с папки и с благоговейным трепетом погладил ее рукой.
- Вот кладезь дарований прозябает на задворках книгопечатания!
Дрожащими руками Клопов развязал узелок и открыл папку. Ему даже показалось, что в комнате стало светлее. В папке лежала стопка печатных листов толщиной сантиметров пять. На титульном листе посредством печатной машинки было фундаментально начертано:
А.П. Клопов
роман
УМЕЛЕЦ И МАРГО