ИНТЕРФЕРЕНЦИЯ И ТЯГОТЕНИЕ
Современное образование не развивает, а убивает зачатки мыслительных способностей у детей. Как это делается? Детям постоянно внушают, что ум не нужен. К примеру, В. Зубов пишет; «Наблюдение и опыт являются первоначальным и единственным источником знаний». («Механика», М..1978,стр.17). Член-корр. АН СССР И. Шкловский, хотя и помнит об уме как источнике знаний, но называет его презрительно умозрительными спекуляциями. «...10-15 млрд. лет назад состояние Вселенной было радикально отлично от современного. Для того чтобы прийти к такому выводу, понадобились не умозрительные спекуляции, а твердые знания, полученные из наблюдений». («Вопросы философии» №9-1979). Но без осмысления результатов наблюдения и опыта никакие колайдеры не помогут в познании мира, тем более, что квантовая механика утверждает, что мы не можем познать мир таким, какой он есть.
Мы должны прежде всего разобраться в том: существует только один Мир (Вселенная) или несколько. Сейчас иногда пишут о параллельных мирах, не зная что это было еще в мировоззрении Аристотеля. Ньютон, опираясь на наблюдения, показывающие, что планеты и кометы движутся по своим орбитам очень долго, понял, что пространство не тормозит их движения, что эфира нет, что пустое пространство бесконечно. А это и означает, что Мир один. Но в бесконечном мире не может быть бесконечной материи. Количество материи постоянно, не убавляется и не прибавляется. Это и означает, что во Вселенной материя дискретна. Говоря современным языком Вселенная цифровая (digital).
Но современная теоретическая физика считает Вселенную аналогово-цифровой, что противоречит логике. Мне возражают, что свет в одних случаях ведет себя как частицы, а в других как волны. Но ведь эту двойственность нужно осмыслить, а не принимать на веру.
В физике Аристотеля не было никакой теории света. И только старший современник Ньютона Христиан Гюйгенс предположил, что колебания (волны) эфира создают оптические явления. Ньютон возразил, что если нет эфира, то нет и волновой теории света. Свет может быть только потоком каких-то частиц (корпускул). Но Ньютон не смог объяснить в рамках своей теории дифракции и интерференции света. Это привело к тому, что в 1818 году Парижская АН с подачи Френеля вставила в физику Ньютона волновую теорию Гюйгенса из физики Аристотеля. Так начался кризис физики. В предыдущей статье «Объяснение дифракции света» я показал как можно объяснить дифракцию без волновой теории. Сейчас я попытаюсь объяснить интерференцию света и попутно всемирное тяготение.
Представим, что корпускула света не простой шарик, а имеет форму восьмерки. Эта восьмерка летит по инерции через пространство и вращается в плоскости движения. Тогда количество оборотов в секунду будет частотой корпускулы. А путь, который проходит корпускула за время одного оборота - ;, будет длиной волны. Плоскость, в которой движется и вращается корпускула, будет плоскостью поляризации. Тогда наша корпускула, проходя через малое отверстие экрана, отклоняется от прямого пути (дифракция) и попадает на экран. Если в этот же момент в это же место попадет корпускула из другого отверстия, то произойдет их взаимодействие. Если они встретятся в одной фазе, то свет усилится (сложение). Если же корпускулы встретятся в противофазе, то свет погаснет(вычитание) Эта корпускула позволяет также понять, почему всегда часть света проходит через прозрачное тело, а другая часть отражается. Также легко объясняется и знаменитое красное смещение, принимаемое за расширение Вселенной. Чeм больший путь прошла корпускула, тем медленней она вращается от многочисленных контактов с различными материальными частицами. Вот так я объяснял первоначально интерференцию света.
Потом попалась мне книжка, где я прочитал: «Направим пучок электронов из электронной пушки на непроницаемое препятствие, в котором имеются два отверстия. Поместим в отдалении за препятствием счетчик Гейгера и закроем одно отверстие. Пусть в этом случае счетчик регистрирует ежесекундно 2 электрона. Если откроем это отверстие и закроем другое, то снова получим 2 отсчета в секунду. И, наконец, откроем оба отверстия. На опыте при этом иногда наблюдается, что счетчик вообще перестает регистрировать электроны (2+2=0)!... Если немного подвигать счетчик в вертикальном направлении, можно найти точку, в которой он будет давать 8 отсчетов в секунду (2+2=8), т.е. вдвое больше простой суммы слагаемых. На первый взгляд всему этому трудно поверить, однако это так, и столь необычные явления обусловлены волновой природой электронов».
Это и есть описание интерференции электронов. Фейнман утверждает, что электроны и фотоны ведут себя, хотя и необычно, но одинаково. Точно так же происходит интерференция фотонов. В одних случаях свет гасит свет, в других - свет усиливает свет. Явление интерференции впервые наблюдалось на морских волнах и никакой другой интерференции физики знать не желают. Но интерферировать могут не только волны, но и колебания. Вспомните, колебания моста, вызванные ротой солдат идущих в ногу, могут мост обрушить. Если же шаги будут вразнобой, колебаний моста можно не заметить. Колебания и волны математически неразличимы.
Корпускулу в виде восьмерки я «сконструировал» в 1965-66 годах еще не зная о странной арифметике интерференции. Но разве теперь не понятна эта арифметика? Восьмерка разрывается на колечки. Две корпускулы состоят из 4-х колечек. И тогда при усилении 4+4=8, а при ослаблении света 4 - 4=0.
Почему электроны и фотоны интерферируют одинаково? Ниже я излагаю свое понимание гравитации, которое отрицает планетарную модель Резерфорда. Электроны не точки, вращающиеся вокруг ядра, а колечки в виде тончайших нитей. Их переплетение и создаёт прочность тел. Фотоны те же колечки, свернувшиеся в восьмерку.
Разобравшись, хоть немного, с проблемой света перейдем к проблеме всемирного тяготения. В бесконечном пустом пространстве Вселенной находится чудовищно большое, но постоянное число одинаковых элементарных частиц – гравитонов, из которых построены все тела Вселенной. Опять ничего нового я не придумал. Многие мыслители с древних времен искали «первокирпичики». Последним, насколько я знаю, был Праут, который в ХIХ принял за них водород. Итак, множество объектов Вселенной состоят из одинаковых гравитонов. Как устроены они и как соединяются друг с другом нам неизвестно. Но все тела Вселенной существуют не изолированно друг от друга, а связаны между собой всемирным тяготением. И никакой причины тяготения, кроме круговорота гравитонов, придумать невозможно. Сразу возразят, что при этом возникнет не притяжение, а отталкивание. Неправда. Есть широко известный аналог тяготения – свет. Корпускулы света, состоящие из нескольких гравитонов, проходят через некоторые (прозрачные) тела не отталкивая их, а создавая слабое притяжение. П.Лебедев, доказавший что свет производит давление, доказал только, что свет оказывает давление на непрозрачные тела. В прозрачных же телах корпускулы, переходят от атома к атому, как поезд от станции к станции, имеют среднюю скорость меньше, чем в пустоте, но вылетают из атома в пустоту с первоначальной скоростью. При этом по законам физики должна происходить отдача (мини-тяготение).
Для гравитонов же нет непрозрачных тел. По аналогии со светом мы понимаем создание силы тяготения. В моих многочисленных статьях, рассеянных по газетам и Интернету есть более конкретное описание механизма тяготения, но здесь я предпочитаю философское объяснение.
Взаимодействуя с гравитонами, атомы тел непрерывно пульсируют, т. е. перемагничиваются. Перемагничивание же соответствует нагреванию тела. Это означает, что гравитоны планет разогревают Солнце, а его гравитоны греют планеты. Но так как объем планеты большей частью много меньше объема Солнца, то и нагрев ее соответственно меньше. Но не может быть полного равенства между излучением и приемом гравитонов. В итоге этого неравенства одни планеты постепенно увеличивают свою массу, другие - уменьшают. По моим расчётам, первые три от Солнца планеты получают больше материи чем отдают, а все последующие больше теряют, чем получают, а, следовательно, постепенно «тают». Если это так, то и люди на Марсе будут «таять», что будет с ними от такого процесса? Неизвестно. Но, скорее всего ничего хорошего.
Павел Каравдин