Шум в ушах. Кажется, я в лесу. Пока ничего вокруг не вижу. Небо, похоже, лопнуло. Вначале прогремели раскаты грома, потом были вспышки молний, потом хлынули потоки воды. Вода-то и привела меня в чувство. Я открыла глаза, огляделась вокруг. Темнота. Дождь, нет. Ливень. Долго мне лежать не пришлось – около моей головы пробежал кто-то мелкий. До ужаса боюсь змей, мышей, жуков и лягушек! Посему я вскочила на ноги, оттянула края прилипшей к телу и промокшей насквозь ночной рубашки и, поскользнувшись, снова упала в грязь.
Абсолютно не помню, как я сюда попала! Однако, холодно!
Тут я услышала какой-то звук, и мое сердце куда-то упало. В мою сторону кто-то шел, шумно, не скрываясь, продираясь сквозь заросли веток, мха и мокрой листвы. Больше оставаться мне на том месте, где я сейчас была, уже нельзя. Я вновь попыталась встать на ноги. На этот раз успешно, хоть и как полная коряга. В тему вспомнила анекдот про ночь дождь и кладбище, ну тот, где все «топ-топ-шлеп-шлеп». Нервно хихикнув, я быстро подобрала края ночной рубашки, завязала их в узел а, не дожидаясь, пока меня настигнет тот, кто сюда идет, побежала в противоположном от шума направлении.
Ох и больно! Ветки били по лицу, мелкий кустарник нещадно царапал ноги! Каждый раз, когда я задевала куст, на меня лилась ледяная дождевая вода. Холодно! Ноги ноют от холода.
Вскоре заросли кустарника закончились, я оказалась в сосновом бору. Шаг были слышны весьма отчетливо, а значит, неизвестный преследователь продолжал идти за мной. Черт! Е-мое! Да что же теперь делать!? Если в кустах я могла прилечь, спрятаться, закопаться наполовину в листья, наполовину в грязь, то в сосновом бору меня будет видно как на ладони! Делай, все, что захочешь! Никому ничего не сделала, теперь вот по лесу бегаю мокрая; как холодно, страшно, маааамочкааааа! Нельзя, совсем нельзя останав-ливаться!
Я шла меж сосен, вперед.. Под ногами хлюпала грязь, смешавшаяся с опавшей хвоей и ветками. Что-то там впереди непонятно как-то.. Ох, черт! Я вцепилась мертвой хваткой в тоненький ствол сосны. Еще бы шаг, и я бы улетела вниз с обрыва! И дальше бежать некуда! Я вновь огляделась по сторонам. Справа от меня, метрах, наверное, в 100-200, чернел силуэт какого-то крупного дерева.. Это хорошо.. Заберусь, как в детстве, повыше, и тогда попробуй меня разгляди! Глядишь, до утра доживу. Я шла к дереву. Кедр! Огромный! Как десяток меня в толщину и метров 50 в высоту! Чудо то какое! Сколько же ему лет?! Оно здесь со времен саблезубых тигров?
Было еще кое-что, что мне особенно нравилось в этом дереве. Ветки. Самая нижняя ветвь находилась на уровне моих плеч! Да! Давненько я по деревьям не лазила! В последний раз, когда я это делала, мне было 12 лет, да и то стояла жаркая сухая погода. Мы тогда еще в прятки играли.. Ладно. Хотя потертое седло скрипит изрядно, но попытаться все же стоит. Уцепившись за ветку двумя руками, я ногами уперлась в ствол. С десятой где-то попытки (о! страх – дело великое, вон как подгоняет!), я добралась ногами до ветки, уцепилась ими, повисла вниз головой на ветке (как ленивец), затем подползла вниз головой к самому основанию ветки, подтянулась на обеих руках к ветке, затем одной рукой ухватилась за следующую ветку. Этот прием помог мне сесть на ветку и немного отдышаться. Ух, е-мое! Русалка на ветвях сидит! А вернее, муха в ночношке!
Я прислушалась. Преследователь был совсем недалеко от меня, судя по шагам. Они звучали все ближе и ближе. Интересно, он уже догадался, где я или только прислушивается? Я встала на ветку, затем стала карабкаться все выше и выше, бормоча под нос нехорошие, но весьма уместные слова – ветки были мокрые, мои ноги были грязные и скользили по ним. Пару раз я почти срывалась с веток. Спасала только железная хватка. Кажется, пока я карабкалась, я ломала ногти…
Через несколько минут я решила сделать передышку. Я села на ветку, крепко схватив пару сучков, торчащих из ствола дерева. Отдышалась.. Наконец, решилась под-нять глаза и осмотреться. ААААААА!!!!!!!! Крик так и рвался из моей груди. В панике, не глядя, я залезла почти на верхушку кедра. Подо мной простирались леса, горы… Надо мной раскинулось теперь уже звездное небо. Дождь перестал, тучи развеяло ветром. Их еще можно было видеть на горизонте. С неба сияла луна. Полная, круглая, а вокруг нее – как будто нимб! Как красиво!
И как я буду завтра отсюда слезать? Не свалиться бы! Силы явно уже у меня на исходе – и ноги сводит спазмами, и руки скоро ослабят хватку… Да и замерзла я очень сильно.
В лесу раздался не то крик, не то вой. Вот и мой преследователь. Сердце бешено колотилось от страха. Интересно, какой нюх у того, кто шел следом за мной? И какой слух? Он слышат, как здесь, на высоте, бьется, будто выпрыгивая из груди, мое сердце?
Или как стучат от холода зубы? А что, если да?
Я глянула вниз. Может, это волки? По вою – так вроде непохоже, по телевизору они по-другому воют. В бору стоял кто-то очень крупный. Зверь, да. А около головы – ветки? Нет, рога.. Так это лось! Хотя, честно говоря, столкнуться в лесу с сохатым (еще и воющим – гон, что ли?) тоже не хотелось. Мало ли что. Или лягнет, или пригвоздит еще рогами куда-нибудь.
Крик. Мой, истеричный. Потому как мимо меня прохлопали огромные крылья, и крупная птица с серебряным оперением приземлилась на соседнюю ветку. Сова! Какая большая! Ух ты! И красивая какая – глаза желтые, перья почти белые, с темными пятнами. Охотится, наверное. Людей совсем не боится! Удивительно! Сова, видимо, прочитав мои мысли, снялась с соседней ветки и перелетела на мою. Я осторожно и медленно отпустила один сучок, затем медленно вытянула перед собой руку. «Иди, иди ко мне, моя хорошая!», просила я сову мысленно. И она вдруг подлетела прямо к моей руке! Вот чудо-то. Мне до нее не доставало совсем чуть-чуть. Я отодвинулась от ствола, держась за сучок второй рукой, пыталась дотянуться до совы. Она даже не думала улетать. Я прикоснулась к ее перьям. Они были где-то жесткие, где-то мягкие, гладкие. Птица посмотрела на меня, потом расправила крылья и улетела. В тот же самый момент, в моих волосах запутался кто-то мелкий, стал бешено вертеться, иногда царапая голову. Это было неожиданно, да и сидела я уже ненадежно, так что, пискнув, я сорвалась с ветки и полетела вниз. Пока я падала, я ударялась то об одну, то об другую ветку, но не за одну из них мне не удавалось ухватиться! Удар! Все!
Нет, не все… Странно. Да, пятая точка болит, да, я лежу в неудобном положении, да моя нога в чем-то запуталась… Но я жива! Интересно, мой позвоночник сильно поврежден? Или дуракам везет? Я попыталась пошевелить пальцами на руке. ОНИ ШЕВЕЛЯТСЯ! Таак, может еще и голова цела? Я попыталась приоткрыть правый глаз. Темно.. Тут я этим самым правым глазом заметила, как рядом со мной загорелся зеленый огонек. Раздалось энергичное жужжание, а затем механический голос произнес, чеканя каждое слово: «Время просыпаться, пять сорок».
Ну конечно, я могу шевелить пальцами на руках и ногах. Ну конечно, мой позвоно-чник и голова целы и невредимы. Конечно, я жива! Потому что, елки-палки, я у себя дома, лежу на полу, ночношка съехала до.. не скажу, нога запуталась в одеяле, а рядом над-рывается будильник! Пол холодный, окошко от ветра нараспашку открылось, и поэтому мне холодно. Загривок покрылся потом. Правильно, как увидишь сон подобного рода, не только вспотеешь. И ведь как реально я все видела! Помню сон до малейших деталей.
Что же такое? Как ночь, то приключенье! Ладно, хоть просто на пол упала. Могла уйти куда-нибудь ведь. Как вчера, например. Пошла в лесу ловить солнечных зайчиков, а на деле дошла до туалета, закрыла крышку на сиденье унитаза (видимо, в этот момент я и поймала во сне самого жирного зайчика), села на унитаз, а потом решила идти дальше в лес, поскользнулась на коврике, упала и проснулась.
Из кровати вылезать уже точно не надо, полдела по подъему меня из кровати сделано. Так что я вытащила ногу из одеяла и села на полу, раскинув ноги. Так! Это что такое! Хватит скулить, пора на работу собираться! Клиент не дремлет (чтоб его за ногу за это) и начальство то же (ну и те же пожелания, что и клиенту). Давай, Лиса – так – раз, двааа, трри, четыре! Руки к стенке, ноги шииире! Нет, не так.. Так на обыске делают. Во, как надо – мы – защитник животных, защищаем мы зверей, и кто их хоть пальцем тронет – надаваем ***! Распевая во все горло сей дурацкий куплет, я встала, заправила кровать, повесила ночную рубашку сушиться на дверь, оделась, сверху накинула домашний халат (чтоб не заляпать форму ничем) и пошла на кухню.
Где турка? – А – вот и она. Coffee, coffee, coffee! Now! Now! Now! Залила воды по горлышко, засыпала 2 столовых ложки черненького, поставила на огонь. Варись, милый!
А я – умываться. Здрааавствуй, зеркало кривое! Не, с зеркалом все в порядке. Это у меня чего-то глазки слегка отекли, и чего-то на губах простуда вылезла. Даа.. с глазами беда. Надо что-то пить начать. А то они и так небольшие, а коли уж отекут! Это как 2 брилли-анта в 3 карата. Блестеть-блестят, а вот откуда блеск – непоняяятно. Может, ледяной водой умыться? Не! Фиг, с ними, с глазами, я и так замерзла! Хватит и открытого окошка.. Ну и кто знал, что вчерашний теплый день вдруг сменится ливнем, который мыл наш пыльный город всю ночь напролет? И что резко похолодает за ночь?
И ведь самое интересное, (бухтела про себя я, заводя зубную щетку то за одну щеку, то за другую), что вчера мы чисто из интереса скачали из Интернета заклинание казахского шамана на дождь. Жара замучала вчерашняя. Потом мы (Адилька и я) набрали по полной кружке воды, взяли по камушку из икебаны Руфинки (узнает – все, мозг съест), пошли в курилку (благо, она была пустая) и стали там качать кружками и читать текст заклинания.
Потом мы услышали: «Глядите, как у наших девчат мозг расплавились! Все скорее сюда!». С визгом «Вот засранец!» мы бросились вслед за Сережкой, который снимал колдующих нас на телефон. И вот, ночью дождь пошел…Странно.
Странно. И звук с кухни странный шипящий раздается. Блин! Кофе! Опять сегодня вечером буду с плитой возиться. Ну, сколько раз себе говорила, что сначала варить кофе, а потом умываться, зубки чистить! Опять «сэкономила время». Хорошо, что еще кофе не весь из турки убежал. Сейчас заедим его бутербродом и йогуртом – и на работу. С завтраком покончено.
Где мой пиджак? – Ага, он на подлокотнике у дивана лежит. Сняв халат, надев пиджак и поправив юбку, я критическим взглядом осмотрела свое отражение в зеркале. Таак, на колготках зацепки справа, галстук желтый на месте, значок – тоже. На меня смотрела невысокая худенькая девушка. Волосы черные, как у египтянки, абсолютно прямые. Кожа бледная, почти белая. Лицо широкое, круглое, восточное. Вообще я запрос-то могла бы сойти за кореянку, китаянку или японку (эх, казахские гены!). Но всю карти-ну напрочь портили противные рыжевато-коричневатые веснушки, которые рассыпались по лицу, рукам, телу. Это уже наследство марийской бабушки. И никак их не свести! Рис и белая глина их не брали…
Нужно проверить сумочку перед выходом:
1) косметичка – на месте (мало ли что?)
2) паспорт – на месте (мало ли что?)
3) расческа – на месте
4) зеркальце - здесь
5) деньги – надо добавить рублей 100.. (а то не уедешь никуда)
6) обед – вот, прямо сейчас и положу внутрь
7) таблетки – на месте (мало ли что?)
8) кофе в пакетике – тут (наркоту с собой ношу, однако)
9) не скажу, что, но нужно дамам – на месте
10) телефон мобильный – вот он, на тумбочке перед зеркалом лежит.
Проверив свет и газ, я вышла из квартиры, закрыла дверь, потом чертыхнулась на выходе из подъезда, вернулась, открыла дверь, взяла телефон (и все-таки я его опять забыла), положила в сумочку, теперь заново закрыла дверь и со спокойной душой отправилась на работу.
Ну, почти со спокойной. На остановку я, как всегда, бежала, обдирая коленки. Светофор, миленький, пожалуйста, еще чуток подожди! Спасибо, солнце! Ой, спасибо! Напрааа-во!
Я летела по направлению к 110, размахивая правой рукой, левой вцепившись в сумочку, чтоб не потерять ее на бегу, вопя во все горло: «Подождииите!». Водитель уже трогающегося с остановки автобуса, подмигнул мне, улыбнулся и открыл переднюю дверь. В автобус я влетела пулей, красная, запыхавшаяся. Пиджак от бега и размахивания руками перекосился, туфли и колготки были забрызганы грязью. Готова поспорить, что они меня уже в лицо знают. Потому как другой такой придурочной на остановке ул.Суво-рова больше нет. Наверное, они из-за меня выбиваются из графика. Автобус едет быстро, останавливается не на всех остановках. Это плюс. В него постоянно набиваются или пионеры ил садоводы под завязку – это минус. Стоишь на одной ноге и думаешь, когда же поездка закончится.. Но и упасть тоже не получится. Вот я и приехала – остановка «Гос-тиница Башкирия».
Весь нормальный транспорт останавливается за светофором, а 110 – до него. Это означает, что мне почти ежедневно приходится либо идти на 3-4 км в час быстрее. Либо на 5-10 минут дольше. Днем это неинтересное занятие – кругом суета, пробки (постоянное явление), народ бежит кто на обед, кто по делам.. Центр города, причем деловой центр города. Тут и университеты, и головные офисы всех организаций. Много чего есть. С фа-сада тянет на европейский стандарт, но стоит отойти на пару шагов, либо просто зайти во дворы (буквально за поворот), как картина меняется. Здесь есть и старые дома, с дере-вянными перекошенными лестницами, где удобства устроены по модели «скворечник», и полуподвальные помещения, и подъезды с выломанными перилами и облетающей крупными кусками известкой. Странно все это смотрится вместе. Но и неохота, чтоб рушили старые дома – все-таки это история..
Утром, особенно летом или ранней осенью – это, пожалуй, самое красивое место в Уфе. Солнышко целует окна домов лучами, и те окрашиваются во все оттенки золотого и розового. Там, где находится ДК «Нефтяник», открывается огромное пространство. За дворцом возвышаются элитные многоэтажные дома. Над их крышами – огромное, чистое, голубое небо, по которому вдаль ветер уносит темно-лиловые облака. Если ночью шел дождь, то вокруг чувствуется запах мокрого асфальта, свежести. Воздух прохладный, бодрящий. Иногда, если повезет, ветер приносит из кулинарии или кафе ароматы свежей выпечки. Суеты, шума и запаха бензина пока нет. И людей вокруг немного. Справа над головой защебетала птица. Ух, ты - воробышек! Слева кто-то разговаривает, сладко позевывая, по телефону. Здорово – мало негатива утром! Все спят. Даже если на ходу. Поворачиваю на Чернышевского – там метет асфальт около деревянных домов вечная бабушка. Старенькая, но крепкая, она каждое утро наводит порядок около 2 домов – метет, убирает мусор, если зима, то посыпает тротуар песком.. И дай Бог ей здоровья!
В-общем, утро я люблю. Очень. Обычно с такими позитивными мыслями я иду на работу. Ну, иногда втыкаю в уши наушники и включаю музыку на мр3-плеере. Три квартала я пролетаю где-то за 10-15 минут.
Я работаю в банке на горячей линии. Меня особенно радует то, что наш отдел находится в совершенно отдельном кабинете, к нам нужно заходить с другого входа и подниматься на 4 этаж. Хотя сюда и лень подниматься каждый день, но зато в наш кабинет просто так никто не наш не приходит. Раз уж подниматься, то только по особо важным и серьезным причинам. По этой причине, у нас сложилась особая атмосфера, гораздо менее напряженная, чем в основном офисе, и вообще странная, несвойственная для банка. К нам раз в неделю четко заходил (пока не уволился) Димка из отдела прямых продаж, чтобы, как он говорит «отдохнуть душой, расслабиться». Посмотреть на нас со стороны – сборище шалопаев и бездельников, которые вечно сидят в аське и пьют чай или кофе. Присмотреться повнимательнее – каждый делает свое дело, причем в весьма быстром темпе. В аське адреса коллег из разных отделов, на ходу решаются рабочие вопросы, телефон не перегружен, шума в кабинете нет. А кофе или чай? Ну что ж, это наша привилегия. Клиенты, благо, к нам не ходят.
Итак, вперед! Расписавшись в журнале в получении ключей. Я пошла к нам.
- Доброе утро! – поздоровалась я с охранником.
- Доброе, доброе! Что-то вы сегодня рано.
- Ну да, с автобусом повезло, - улыбнулась я и пошла вверх по лестнице.
Марш бросок на 4 этаж, приветствия всем тоже рано пришедшим сотрудникам из соседних офисов, открываем офис, бежим в туалет, чтоб привести в порядок колготки туфли, а также наполнить водой чайник. Далее – включаю компьютер, захожу во все программы, проверяю почту, читаю внутренние новости, потом просматриваю новые документы (никогда не повредит), выпиваю чашку кофе..
В 9 приходят остальные (кто с 9 до 18.00).
- Привет, Лейсян!
- Доброе утро, Оля!
И так далее, пока не соберутся все остальные. Пока наши переобуваются, приводят себя перед зеркалом в порядок, пьют утреннюю кружку чая-кофе, идут всякие разговоры – про погоду, про знакомых, пробки, проблемы, сны, хобби, да много про что. Почти как дома, когда все с работы на кухне собираются..
Обычно утро – время спокойное. Сегодня же все было по-другому. С утра что-то не заладилось в одной банковской программе, и телефон обрывал поток, когда вежливо инте-ресующихся, когда возмущенных, когда просто орущих в трубку взбешенных клиентов, обещающих снести наш банк к чертовой матери и еще много чего интересного (так вот, когда у людей фантазия работать начинает!). Затем позвонил телефонный хулиган со словами «Дееетка, какого размера у тебя (дальше не скажу)?». Недолго думая, я записала его номер и скинула сообщение для ребят из IT-отдела, чтоб его номер заблокировали системой. Потом (что странно) с опозданием пришла мыть полы тетя Маруся. Мы ее любим (Наташка, Адилька и я) – она наш персональный вирус. Хотя обычно до серьезных потерь дело не доходит. Но сегодня она постаралась на славу. Резко махнув шваброй под моим столом, она зацепила хаб и еще какие-то провода, оставив нас без работы на добрые 2-3 часа. Потери: полетели телефоны, компьютеры (мой и Адилькин), перестал работать принтер (все шло через наши компьютеры).
Ульфат Асхатович со своего телефона попытался вызвать программистов. Безуспешно, впрочем – ребят там всего 3, а работы – на весь банк! Телефон вечно занят. Сказав длинную непечатную фразу, Адилька побежала в главный офис вылавливать кого-то из них. Я же, за неимением работы, села, сложив лапки. Не, что-то я настроить могу… Но такой ущерб мне не по зубам. Это как работа сапера: то ли красный провод резать, то ли синий. Даже телефон, и тот звонки принимать не может! Стоп! Телефон и компьютер! Наташка придет в 13.00. Это значит, что можно войти в систему с ее компьютера. Да и в любом случае, придется – ведь резервных телефонов на случай поломки на горячей линии, нет. Эта же мысль, видимо, параллельно пришла в голову и моему начальнику, Евгению Владимировичу.
- Лейсян! Попробуй зайти в систему с компьютера Наташи, пока Адиля программистов ищет!
- Я тоже об этом подумала. Сейчас, попробую, она вроде пароли под клавиатурой держит на такие случаи.
В кабинет зашел Сергей.
- Всем с добрым утром!
Головы всех, кто сидел в офисе, повернулись на мгновенье в его сторону, затем ему ответил хор голосов «С добрым утром», «Привет».
- С добрым утром… - ответила я тихо, параллельно вводя пароль в Наташкин компьютер.
- А чего не за своим компьютером? Вирус в Интернете поймала? – поинтересовался Сергей.
- Вирус зовут тетя Маруся и ее швабра. Ничего, скоро Адилька кого-нибудь приведет.
- Лейсян! Подойди сюда, пожалуйста. У меня для тебя перевод есть. – раздался голос из кабинета Евгения Владимировича.
- Бегу! – я резко встала, повернулась, тут меня странно качнуло, ухватилась рукой за край стола, чтобы не упасть, затем уже медленно пошла к двери начальника.
- Ей, ты поаккуратнее! Не надо убивать себя! – услышала я за спиной взволнованный голос Сергея.
- За какое время необходимо сделать перевод? – спросила я, опираясь о косяк.
- За 2 часа где-то. Успеешь до прихода Наташи, я думаю. – сказал Евгений Владимирович и протянул мне распечатку документа.
Я подошла поближе, чтоб ее забрать, и тут краем глаза я заметила сбоку что-то не то. Забрав распечатку, я развернулась на каблучках на 180 градусов (некоторые мои коллеги меня иногда передразнивали), и…застыла.
- Что с тобой, Лейсян? – спросил начальник, а мои коллеги тут же отвернулись от компьютеров, любопытно косясь на нас.
- Да нет, ничего.. Просто, кажется, я что-то хотела у вас спросить и забыла. – быстро отговорилась я пошла работать с переводом.
- И какая-то ты бледная сегодня, смотри не заболей. – Ух, ты! Обо мне забеспокоился Ульфат Асхатович. Невиданное дело!
- Соседи, однако, шумные! Вчера чем-то тупым и тяжелым отношения весь вечер выясняли! Не дали выспаться ни мне, ни другим, проклятые алконавты! – теперь я изображала из себя возмущенную жертву.
- А ты врубай на полную “Du Hast”, бери сковороду или скалку и ***** твоим соседям. – раздался в дверях бодрый голос Адильки. Программист Коля, стоящий позади нее, хихикнул, а потом пошел смотреть, как нас спасать от безработицы. Все вокруг пошутили пару минут по поводу талантов тети Маруси рушить технику, пожелали удачи Кольке, а затем повернули головы к мониторам. Я открыла переводчик в Google и села за перевод.
Телефон скоро починят, а вот документ для Главного бухгалтера перевести необходимо, чем скорее, тем лучше. Дама сердитая (постоянно), ждать не любит. Почему я онемела? Все очень просто. Просто на полке у начальника стояла огромная фотография в рамочке. (Клянусь, в пятницу и в субботу ее не было, да и она не такая, чтобы ее незаметно Евгений Владимирович мог занести и поставить). На фотографии были горы, покрытые соснами. Одна из гор заканчивалась обрывом. На вершине этой горы, величаво возвышаясь над всеми соснами (где-то раза в 3 выше их!), стоял кедр. Такой же, как я видела во сне. Наверное, как 10 меня в обхвате и метров 50 в высоту. На верхней ветке кедра сидела птица. Кажется, это была сова.
Пока я билась с переводом, Коля настроил нам компьютеры. Мы, наконец-то, заняли свои места. Сдав перевод, я вновь могла принимать входящие звонки.
- Алло! Банк «Уфа-Капитал», Лейсян. – проговорила я в трубку дежурное приветствие, и тут я прямо-таки спиной почувствовала тяжелый взгляд.
- Алло, здравствуйте, скажите, пожалуйста, какой у вас вклад лучше? – раздался в трубке мужской голос.
Я в это время решила узнать, кто же из коллег на меня уставился так, что я стала испытывать ощутимый дискомфорт. Со стороны Руфины? Вроде, да. Но она уехала час назад!
- На какую сумму вы хотите открыть вклад? – уточнила я.
- На 5 месяцев можно? – вновь поинтересовался клиент.
Я продолжала смотреть на стол Руфины. И тут я поняла, кто на меня смотрел. На меня смотрела ее сувенирная одноглазая жаба. Уставилась своим глазом и смотрит, зажав в зубастом (вот гадость-то китайцы придумали!) рту монету с квадратной дыркой посере-дине. В это же время меня вновь слегка качнуло. Я почувствовала слабость.
- На 5 месяцев у нас вклада нет, зато есть вклад с хорошими процентами на….., на….
Жаба отцепила лапу от дощечки и поставила ее на стол.
- Да, говорите, девушка. – кто-то в трубке, видимо, торопился.
- На полгода. На полгода вас устроит? – пыталась я собрать мысли в пучок.
- А какие проценты? – клиент не унимался, а слабость становилась все сильнее и сильнее. В это время жаба оторвала вторую лапу от дощечки и поставила ее на стол.
- Зависит от.. зависит от , да, суммы… если, если у вас сумма до одного милли..
- Ну говорите, же, девушка, я уже в ваш банк еду! За рулем сейчас! А вы мне толком сказать не можете! – стал возмущаться клиент.
Жаба (у нее был хвост вместо задних лап) стала медленно разворачивать хвост, который до этого был свернут в 3 колечка.
- Если у вас сумма до одного миллиона, то… - запнулась я, потому что жаба поползла на 2 лапах в мою сторону, завивая жирный уродливый хвост в кольца и упираясь на него, как если бы это тоже была нога. Монета вывалилась из ее зубастого рта, а единственный красный глаз нехорошо подмигнул.
- Да…Хорошо, я сейчас уеду в другой банк. А я, между прочим, ваш давний клиент! – в трубке прозвучала угроза.
- Извините, - только и смогла пролепетать я, жаба уже была на краю стола, завила хвост в 3 кольца, сделав нечто наподобие пружины, села на него, готовясь к прыжку. Прыгнуть она могла только на меня. - АААА, чур, меня, чур! Эта уродливая жаба сейчас меня укусит! - прокричала я и дальше не помню.
В темноте я слышала шум воды и кваканье. Все-таки эта тварь меня укусила, наверное! Затем стало светло. Открыв глаза, я увидела себя на зеленой лужайке. Я осторожно (а вдруг еще раз качнет) встала на ноги, осмотрела себя, где могла. Нет, следов укуса нет. Значит, не укусила. Я побежала к огромному озеру, легко, словно ветер. На душе было радостно, светло. Перед самим озером я остановилась, попыталась снять с себя платье. Да! Именно платье – длинное, из шелка перламутрового цвета. Пуговицы на горловине никак не поддавались, но затем, все же я смогла их расстегнуть. И тут с неба стали падать крупные капли: на лицо, на грудь, на плечи. Затем надо мной склонилась темная фигура, от которой отвратительно, очень резко пахло. Сердце сжалось, как будто от страха, затем дыхание приостановилось на долю секунды, затем я сделала глубокий вдох, и..
Очнулась в своем офисе.
- Галимова! Лейсяан! - Оля держала в руках пузырек с нашатырным спиртом.
- Давай уже приходи в себя, и нечего нас тут так пугать! – вопила Наташка.
Я вспомнила луг, платье, воду в озере, и мне стало так грустно, что меня разбудили.
- Зачем? Зачем? Зачем забрали….оттуда? – простонала я.
- Это ты зачем в обморок свалилась?! И клиента до кондрашки довела почти своими криками в трубке?! И что это за жаба была такая?! – Наташка сжала кулачки и встала руки в боки. Пока я еще не очень понимала, что происходит, поэтому сказала, как думала:
- Жаба у Руфинки сувенирная. На столе. Сбежала с дощечки, хотела..хотела напасть.
- Жабы на столе у Руфинки нет. Есть, но на полу лежит, голова у нее отвалилась. И Руфинка нас за жабу прибьет!
- Значит, отвалилась голова..А еще она мне нехорошо подмигнула.- пыталась я досказать конец «веселенькой» истории.
Тут я услышала в соседнем кабинете тихий голос Адильки: «Может, вы ее отпустите, Евгений Викторович? Нас сейчас двое здесь, у нее явно глюки.. Вон, про жабу что-то молотит, да и с утра ее качало, помните?» Далее шепот Заремки: «Воды ей дайте, может, полегчает..». Тут до меня дошло, как я выглядела со стороны. Дааа.. полная неадекватность. Во всем! С самого утра! Если отправят домой и что-нибудь, не дай Бог, напишут в личном деле, или в трудовой, то карьере – конец! Никто сумасшедшую на работу не возьмет. Надо было срочно спасать положение! Я вновь закрыла глаза, уронив голову на стол (туда-то меня и положили, предварительно убрав куда-то все папки). Тут же раздался вопль Наташки: «Скорее! Она, оказывается, до конца не очнулась еще! Где нашатырь?». В нос опять ударил противный запах. Я резко открыла глаза и попыталась сесть на столе. Меня девчонки поддержали с обеих сторон, а затем Оля принесла мне стакан воды. Я сделала глоток:
- Спасибо. А что было со мной?
- Ты в обморок упала. Потом отошла вроде, но оказалось, что не совсем.
- Почему?
- Жабы ползают на лапах и хвосте?
- Нет! И хвоста у них нет.
- А они мигают?
- Нет, они не мигают! Почему ты задаешь эти вопросы? Я что, утверждала, что жабы мигают?
- Да, причем, с полной уверенностью!
- Ох, ничего себе! – я сделала самые круглые глаза, какие могла сделать когда-либо, затем слезла со стола и стала перетаскивать мои вещи обратно на стол.
До конца смены осталось совсем немного, клиенты звонили по легким вопросам, бумажной работы не было. Клиент, с которым я разговаривала, когда жаба сбежала у Руфинки со стола, позвонил вновь и очень обрадовался, что трубку сняла именно я. Он поинтересовался, как мое самочувствие и извинился, за то, что резко высказывался в мой адрес. Я в свою очередь поблагодарила его за внимание, положила трубку. Мир полон добрых и отзывчивых людей! Представляете себе!? А это так!
Часа в четыре ожил мой сотовый. Звонил мой брат Сагир.
- Привет, Лиса! Как дела?
- Да ничего, работаю. Только вот ерунда одна вышла. Дома расскажу.
- Лиса, позвони ко мне сегодня домой, скажи, что тебе помощь с компьютером нужна.
- Что случилось? Анжелка вызывает князя тьмы?
- Не, благо, до этого еще не дошло. Однако на гадание придут сестры ее мамани, а они, как пить дать, притащат с собой еще подружек.
- Ууух! Да уж, позвоню.. А то еще тебе гадать начнут.
***
Небольшое пояснение. Сагирка меня зовет Лиса с детства. Маленьким он не выговаривал Лейсян ни в какую, и потому я привыкла к именам типа Лися, Леса, Лиса. Вот Лиса-то за мной с тех пор и закрепилось. Сагирке 24 года, но он не по годам мудрый и рассудительный. Я сама ему удивляюсь. Мне еще долго ветер из головы вытягивать надо, хотя мне 25. Полтора года назад он женился на своей однокурснице. Вроде оба учатся на одном факультете и изучают одни дисциплины, но думают он совершенно по-разному. Мой братишка – технарь до мозга костей. Мастер на все руки, который может починить абсолютно все – от дверной ручки до компьютера. Кстати, свой первый компьютер он собрал сам из кучи других компьютеров. До сих пор сей раритет хранится у наших родителей в гараже.
Анжела – девушка тонкой душевной организации. Странно, что она училась на программиста. Ей бы следовало учиться на гуманитарном факультете или в Институте искусств. Ее интересы – мистика, гадание, внутреннее душевное развитие, ну, и прочая дребедень подобного рода. Как они уживаются вместе – непонятно.
Так вот, примерно год назад, она всерьез посвятила себя изучению сверхъестест-венного. Началось все с гадания на кофейной гуще. Гадала она, гадала, а потом.. Потом мама я пошли к ним в гости, и вместе с Сагиром отмывали полы, ковры, диван, линолеум, плиту от кофейной гущи. Она в это время отдыхала в санатории. Когда она вернулась из санатория, то был жуткий скандал. Мы стали самыми нежеланными гостями в их квартире. Особенно я.
Потом она купила руны. Что-то у нее иногда получалось. Нужна была публика и подопытные кролики. Она тут же «простила» нас, пригласив на гадание. Мы тактично отказались. К ней стали ходить те, кто учился с ней в одной группе. Дом превратился в проходной двор. Потом образовалось что-то вроде секты, ну, или тайного общества.
Сагир стал возмущаться вслух, когда один раз его не пустили домой какие-то странные личности. Анжелка впустила его, он выгнал всех из квартиры. Потом опять был скандал, и Сагир выяснил с ужасом для себя, что что-то у Анжелы не так с головой.
Ее родители вместе с моим братишкой увезли ее в клинику на лечение. Лечение явно ей пошло на пользу. Она стала адекватно воспринимать реальность, устроилась на работу, стала вновь хозяйничать по дому, короче, в доме установился мир и покой.
Однако длилось спокойствие недолго. Анжелка в одном детективе увидела спиритический сеанс. У них – есть, а у нее – нет? Быть такого не может! Она быстренько в магазине купила доску и курсор и каждый вечер стала тренироваться в вызове духов и разговоре с ними. С ее слов, курсор сдвинулся с места на 9 сеанс. После этого сеанса жут-ковато стало даже Сагиру (вот уж скептик, так скептик – похлеще меня будет!). Вначале он нашел свой телефон на холодильнике (и кто б его туда мог положить?! Особенно, если мой братец ростом чуть выше меня). События развивались. На следующую ночь они оба проснулись от ощущения, что на них кто-то смотрит. За дверью спальни было слышно чье-то дыхание. Решив, что им все приснилось, они успокоились и опять уснули. Утром на Анжелкину голову едва не свалилась сушилка с тарелками и ложками, когда она пы-талась вытащить из стока забивавшую его кожуру от картофеля. От черепно-мозговой травмы ее спасла сигнализация чьей-то машины, которая завопила именно в момент паде-ния сушилки. Далее произошло то, что и заставило Анжелу прекратить спиритические сеансы. Сагир в это не особо верит (не был на кухне в этот момент), а вот Анжела напу-галась не на шутку. С ее слов, она только что поставила сушилку на пол. Потом взяла оттуда кружку. В это время чайник с кипятком стал медленно сдвигаться к краю плиты, издавая зловещий шорох. Она стала в ужасе пятиться назад. Чайник дополз до края плиты, подпрыгнул, перевернулся крышечкой вниз. Кипяток хлынул из носика и из-под кры-шечки. Анжелка завопила «Божечки!» и отпрыгнула назад. Только благодаря ее хорошей реакции, как она говорит, она не получила ожогов. Я ей верю. У нее в то утро прядь волос на затылке резко стала белой. Не от краски. От испуга. Я сама видела. Позвали муллу, он долго читал молитву. Жена моего братика сожгла доску и курсор. Но!
Творческая натура нашей Анжелы не могла пережить состояние покоя. Наша Джуна купила карты Таро. Когда Сагир обнаружил ее за изучением раскладов, он сердито поинтересовался у нее, что же будет на этот раз. С Анжелы было вытянуто (почти в буквальном смысле клещами) обещание того, что гадать она будет только для себя для своих ближайших друзей. И что дом больше не превратится в притон для личностей непонятного вида. Анжела творила! Она не могла творить только для себя! Выход был найден моментально – у ее матери было 2 сестры, уже вдовых. Их дети выросли и жили в других городах, их квартиры пустовали, а свободного времени у двух дам пенсионного возраста было море. Затею Анжелы они нашли весьма занятной и, время от времени, то приглашали ее к себе в гости, то сами приходили к ней. Но это было не самое интересное. Пару раз гадалка не ошиблась. Эта новость мигом разлетелась среди их подруг (тоже дам пенсионного возраста), и собрания стали приобретать гораздо более массовый характер. Сагир был, конечно, недоволен (дамы шикали на него и прижимали палец к губам, когда он нарушал «сеанс» своим появлением в зале), но терпел (благо, это была более благородная публика, чем до этого).
На совете нашей семьи мы решили, что во время нашествия бабушек Сагир будет либо у меня, либо у родителей в гостях.
Как-то я спросила, почему он все это терпит. Он признался: «Лиса, все очень просто – у нас разделение труда. Я – за компьютером, она – с мистикой своей всякой. Никто никому не мешает. А то бы мы за место у компьютера драться бы начали.».Это верно - пока она творит, он спокойно (ну, практически) работает на компьютере, а там он может пропадать часами, если не днями. Если бы она стала заниматься тем, чему ее учили в университете, то началась бы конкуренция. Надо братишке – позовем его в гости на чай часа на три. Тем более, компьютер у меня и правда ломается достаточно часто. С моими-то способностями.
С Анжелки-то все и началось – и мои нереальные бредовые сновидения, и мои приключения в дальнейшем. Точнее, из-за необычной книги, которую я у нее, на свою голову, взяла у нее почитать. Но об этом чуть попозже.
***
Небо. Вокруг меня простирались поля, города белого, розгового, голубого оттенков. Высота – огромная. И так легко дышится! «Наш полет проходит на высоте 9000 метров». Так ведь вроде бы в самолетах пилот говорит. Поля закончились, облака теперь встречались небольшими островками. Я летела сама! Говорят, что так высоко летают только лебеди и горные гуси.. Буду лебедем. Внизу рос лес, тайга. За лесом был зеленый островок луга, в середине которого пятнышком размером с жемчужину блестело озеро.
Мне определенно нужен был это луг и это озеро. Я летела все ниже и ниже, свободно, вытянув руки вперед и растопырив пальцы. Полоса облаков осталась позади. Теперь луг был уже не островком. И озеро было огромным, и цвет у него был необыкновенный – темно-серый, как гематит. Солнце и небо в нем не отражались. Вода звала к себе. Я опустилась на изумрудно-зеленую траву, сняла одежду и побежала к зарослям камыша. Удивительно! Среди камышей была выложена дорожка из шлифованного камня! Меня здесь ждали либо здесь были люди!
Я медленно подошла к краю дорожки, которая уходила под воду. Сделала первый шаг. Холодно! Вода была ледяной, она обжигала ноги. В то же время тело наполнялось странной силой и бодростью! Я пошла дальше. Вначале зашла в воду по колено, потом еще дальше. Я продолжала идти по дорожке. Подул ветер. Вначале тихо, потом сильнее и сильнее. Вода в озере уже была не цвета гематита, она была черной, как безлунная ночь, как глаз цыганки.. той цыганки. Небо затянулось свинцово-серыми облаками, раскололась вспышкам молний. Земля вздрогнула вместе с небом.
Дорожка резко ушла из-под моих ног, и я по горло оказалась в обжигающе-ледяной воде. Мои ноги завязли в иле по щиколотку, нет! Уже по колено! Я не в озере! Я в болоте! Помогииите! Нельзя кричать.. нужно успокоиться… нельзя делать резких движений..но меня же тянет ко дну.. нет здесь дна – это болото! Это болото!
Я едва успела сделать глубокий вдох, как моя голова в этот момент ушла под воду целиком. Ничего, первые секунды я продержусь, не зря с братом играли в «кто дольше под водой продержится»..Попытаюсь выплыть, выдернуть ноги из вязкой густой жижи. Десятая секунда. Я отчаянно дергалась под водой, пытаясь высвободить ноги…легкий шум в ушах. Двадцатая секунда. Ничего не получалось, получалось только хуже – того, чего хватило мне бы на минуту, израсходовалось гораздо раньше. Двадцать пятая секунда. Щеки сжались от первого спазма. Голова гудела. Я сжала губы еще крепче и стала махать руками под водой и извиваться всем телом. Тридцатая секунда. Я уже по пояс была в жиже. Из носа и ушей выплывали мелкие серебристые пузырики.. Щеки надуваются, готовые выпустить драгоценный запас воздуха, а живот судорожно сжимается от недостатка кислорода. В дыхательные пути попала вода. Тридцать первая секунда. Больше терпеть не получится, внутри бронхи, легкие обожгла дикая боль… И тут чья-то рука схватила меня за волосы и потянула наверх. Честное слово, я слышала сквозь боль и кашель, как кто-то шептал: «Не позволяй им! Держись, девочка моя!»
Я сидела на диване и кашляла как сумасшедшая. На часах – восемь вечера. Телевизор показывает какое-то шоу, пульт свалился на пол.. Ноги затекли.. Наконец-то противная крошка выскочила из горла, и я постепенно восстановила дыхание. Что же это было? Сон? Явь? Вроде бы сон… Да-да, я пришла в седьмом часу домой, взяла чашку чая и пряник, и пошла к телевизору. Потом вспомнила про обещание брату, позвонила Анжелке и попросила помочь с компьютером. Она, естественно, отказалась, но обещала ко мне прислать Сагира. Также она пригласила меня к себе на гадание. Теперь была моя очередь отказываться. Потом я вернулась к чаю, прянику и шоу и задремала. Все бы ничего, но ощущения! На улице стояла жара, духота! Откуда мог взяться леденящий холод? Сегодняшняя ночь хотя бы была холодной – был ливень, а сейчас? Кто меня тянул за волосы? Я ни за что не зацеплялась – мне вообще трудно зацепиться волосами за что-нибудь - они гладкие и идеально прямые! Неужели эти кошмары – плата за то, что я прочитала несчастных несколько страниц?
С минуты на минуту должен был прийти мой братик. Пора ставить чайник. Точно! Угадала! Едва я поставила полный чайник на плиту, в дверь позвонили. Я осторожно подошла к глазку (в последнее время это стало насущной необходимостью) и посмотрела в него. Это был Сагирка. Я открыла дверь.
- Привет! Ой, чего это у тебя тушь размазалась по лицу? Плакала? На работе обидели?
- Привет, заходи. Не, это я задремала у компьютера, проснулась потом и глаза протерла.
- Ну ты чуда-юда!
- Чу-до – Ю-до! – я попыталась исправить братца-хулигана.
- Нее, все же чу-да- ю-да! Ты ж, кажется, женского рода..
- Кажется? Ладно.. Пельмени будешь или просто чай?
- Просто чай. Анжелка меня уже накормила под завязку. Она сегодня тааакие пирожки спекла! – облизнулся Сагирка, как улыбаются сытые толстые избалованные коты.
- Не трави.. А? Хотя у меня все равно особо аппетита нет пока.
- Пойдем на кухню.
- Пошли.
- Что произошло на работе? Кто-то тебе бяку сделал?
- Бяку мне никто не делал. Просто упала в обморок, народ переполошила.
- В обморок? У тебя в детстве вроде обмороков не было. Ну, только пару раз.
- Да сама не знаю, как получилось.
- К врачу сходи, тебе обследоваться надо.
- А чего обследоваться? Скажет, что я и так знаю – «пей витамины, ешь печень и гематогена побольше». Еще я буду тратить время на это!
Вода в чайнике в этот момент закипела. Я достала небольшой заварничок (в китайском стиле – мое последнее приобретение), насыпала туда заварки, залила водой наполовину..
- Да давление хотя бы померил! Направления на анализы бы понавыписывал! Неправильно, ты, Лиса, делаешь. Учти, если что, то мы тебя вместе с родителями положим в ту же частную клинику, что и Анжелку!- ругал меня братик.
- В частную дурку? Нет, спасибочки! – возмутилась я.
- Там не дурка, там центр реабилитации и психологической помощи!
- Какая разница! Особенно, когда я и сама могу прекрасно с недомоганием справиться.
- Сама, сама.. Ладно, не буду ничего говорить ни тебе, ни родителям. Но это только до поры до времени. Если обморок повторится, то тогда – без разговоров!- отрезал братишка.
- Договорились, мой страслый и узаслый, младслый брат! – пробормотала я с акцентом Тофслы и Вифслы.
Я достала кружки, долила воды в заварничок, взбодрив чай, достала молоко из холодильника и сладости из шкафчика. Все это добро я торжественно поставила на стол.
Потом я разлила чай по кружкам, щедро разбавив его молочком. Чаепитие началось. Пока Сагирка отчаянно боролся с окаменевшим куском пряника (видимо, еще остался один из купленных месяц назад), а я уставилась в окно. И почувствовала на себе тяжелый взгляд второй раз за сегодня. На меня в упор смотрела ворона (урра! хоть не та жаба с отломан-ной головой!). Вдруг она посмотрела влево. Перелетела на другую ветку. Что же слева? Балкон! Открытая дверь на балконе! Я медленно встала, насколько мне позволяло бешено колотящееся сердце, пошла в зал. Сагирка (ура!) продолжал жевать пряник. Когда я по-шла, ворона пересела на ветку, которая была еще ближе к моему балкону. По залу я уже бежала на цыпочках. Подбежав к двери, я резко ее захлопнула. Ворона, которая в тот же момент снялась с ветки и уже собиралась влететь в зал, ударилась о закрывающуюся дверь, отлетела в сторону. Она должна была упасть на мой балкон. Потом очнуться, отря-хнуться и полететь куда-нибудь. Пробормотав (уже не в первый раз) «Бисмилла ар-рахман рахим», я встала на корточки, приоткрыла балконную дверь и выглянула на балкон. Ни-ко-го! Я услышала удаляющиеся шаги. Вылезла на балкон на четвереньках. Глянув в щелочку между перегородками, я увидела спину цыганки. Цыганка была в черной одежде.
Когда она скрылась за поворотом, сразу стало легче. Пробормотав про себя «чур меня, чур», я села на бетонный пол балкона, вытянув обе ноги. В зале раздались шаги, на балкон высунулась голова братишки.
- Ты тут что делаешь?- лицо у Сагирки было взволнованным.
- Да ничего, просто.. неприятно даже говорить об этом.. – пыталась соврать поудачнее я.
- Да говори уже..
- Сосед за мной подсматривает. Когда ты чай пил, я его опять увидела.
- Ну, он может просто покурить выходит..
- Нет, он выходит так постоянно, когда я дома. Приходится иногда даже двери и шторы закрывать.
- Давай я с ним поговорю. – брат решил за меня вступиться, дело пахнет керосином.
- Не надо. Я сейчас как раз на балкон вышла и ему кое-что показала.
- А… Думаешь, ему хватит?
- Да, потому что в этот момент вышла его жена на балкон и все это увидела.
- Ну, мужик попал как кур в ощип.- усмехнулся братик.
Я встала, одернула юбку, отряхнулась и вышла с балкона, закрыв за собой дверь.
- Зачем закрываешься? Жарко ведь! – теперь брат выглядел не просто удивленным, а очень удивленным.
- Не могу на сквозняке сидеть. У нас в офисе какая-то зараза бродит, а тут еще и сквозняк.. – кажется, со враньем я палку слегка перегнула. Плохо.
- Где у тебя градусник? Ты, может быть, тоже заболела? Это, может быть, симптомы?
- Нет, у них с легкого насморка началось. Потом ангина была.
- Аа.. Понятно. А то ты вечно молчишь, как партизан.
- Проверь мой компьютер, а? А то я один файлик потеряла. Сама вроде делала. И сама потеряла. И найти его не могу.. – стала канючить я, стараясь отвлечь брата от тревожных мыслей о моем здоровье. И файл тот был действительно нужен тоже.
Братишка и компьютер проверил, и музыку туда новую закачал. Потом он глянул на часы, на меня и стал собираться домой. Закрыв за Сагиром дверь, я вздохнула с облегчением.
Надо научиться врать понатуральнее. А, да, еще помнить всю цепочку. Иначе рано или поздно он выполнит обещание, данное мне сегодня. Уже заподозрил неладное. Знал бы он! Нет, лучше чтоб не знал. Анжелка не выдаст, иначе ей самой несладко придется. Тогда точно со всем сомнительным придется завязать. Да и в частную клинику совсем неохота.
Я приготовила чистую униформу на завтра, выкинула насмерть порванные колготки. Затем я приняла душ, настроила 2 будильника сразу, чтобы точно не проспать, и выпила залпом 2 таблетки снотворного. Пусть отходить от сна, подаренного мне таблетками, будет нелегко, пусть побаливает голова и тошнит наутро (переношу я их, скажем, неважно).. Зато я буду спать без сновидений, без бреда и кошмаров, без падения на пол и хождения по квартире во сне. Я буду видеть темноту, только темноту! Какое это иногда благо, знали бы вы!
***
Я лежала на кровати, раскинув руки в стороны. Пока снотворное не начало дейст-вовать, я думала, думала. Мысли мои уносились в июнь, на месяц назад. Когда все было нормально. Когда всему происходящему со мной сейчас было положено начало. Это был праздник. День города, я точно помню. Я тогда зашла к ним, чтобы потом вместе поехать на Горсовет. Там обещали салют и выступление местных групп. В-общем, веселье было запланировано грандиозное. Сагира в тот день вызвали в экстренном порядке на работу (кто-то что-то порушил в системе), мы его с Анжелкой ждали, сидя у нее на кухне. Она в честь праздника напекла вкуснейших пирожков. С чашкой кофе в одной руке и с пирож-ком в другой я отправилась в зал.
- Ты куда?
- Книжки кончились дома. У тебя есть что-нибудь?
- Да, полным-полно! Недавно Нинка притащила кучу книг разных почитать. Какие-то поновее, какие-то подревнее. Есть прикольные про коммунизм..
- Вот они-то мне, родимые, и нужны. – я сделала ужасно серьезное лицо. Анжелкино же вытянулось.
- Ты ничего не куришь?
Меня пробило на смех. В самый раз. Особенно, после фразы про «куришь».
- Не. Уж и пошутить нельзя.
- Пошли, книжки покажу.
- Ну, я уж и сама шла..
Анжелка вытащила с полок кучу книг и разложила их на диване. Она рассказывала, про что написано в каждой книге. Я вполуха слушала ее щебетанье, понимая с каждой ми-нутой все больше, что это книги не для обычного человека с обычным мозгом. Для меня они были бы как снотворное – стал читать и отключился в конце первой страницы, так и не поняв, о чем идет речь. Как правило, такие книги покупают те, кто всерьез в верит в действенность написанного. Книги пишут иногда нормальные, я бы даже сказала, умные люди. Иногда, наоборот, шарлатаны. В-общем, если я перечислю названия некоторых книг, то вы поймете, почему я огорчилась. Вот примерный список книг с моими комментариями:
1) «Как заработать миллион с помощью силы разума» (Можно и больше, если сила разума, как у Билла Гейтса, а не как у дяди Вити, который самогон у соседки покупает.)
2) «Как подчинить себе Вселенскую силу» (В Черниковке продадут такое, что не только себе Вселенскую силу подчинить можно, но и вызвать дух Покемона, или воскресить телепузиков. Будет весело, но отходняк потом тяжелым будет.)
3) «Таро – тайны и загадки символов» (Интересно, конечно, но долго. К тому же значения символов многозначны – поди разгадай, что они означают именно в этот момент!)
4)«Как создать свою Машину Времени» (Просто – литр водки, и ты вновь ползаешь на четвереньках, пускаешь слюни, бормочешь что-то неразборчивое и писаешь в штанишки 50-какого-то размера. )
5)«Как победить всех своих врагов» (Вариантов много: брутально – веником, сковородкой, ногой, рукой, кастетом, зонтом, табуретом; хитро и подло – слабительным, снотворным, снотворным и слабительным, компьютерным вирусом… А вообще, в книжке такое разве можно писать? Если нет, то книжка ничего не стоит! Нам нужны практические советы.)
6)«Как привлечь везение в свою жизнь» (Тоже просто: а) начать работать. Остальные умные мысли придут потом.)
7) «Фен-шуй – решение всех ваших проблем» (Наоборот – если зоны не совпадают, то кровать нести в проход на кухню, в туалете устраивать рабочий кабинет, а по малой нужде ходить к соседям? У них каак раз та зона на месте!)
Голова моя пошла кругом от огромного количества подобной ерунды. Я, было, расстроилась, что придется уйти, несолоно хлебавши, как мой взгляд упал на старую книгу с истрепанной обложкой. Обложка была шершавая на ощупь. Замша? Интересно. Цвет об-ложки тоже был необычный – не то темно-синий, не то черный, не то как темный малахит. А! Вот! Под солнцем – малахитовый, просто при дневном свете – черный, при электри-ческом – темно-синий. Удивительно! Пятно на обложке… Краска? Кровь? Сургуч? Стра-ницы пожелтели от времени, высохли, истрепались по краям. Уж насколько я скептик, так даже мне показалось, что от книги шло тепло!
Я машинально положила ее себе в сумочку, думая, что вчитываться в содержание такой книги (а это была явно непростая книга) необходимо при другом настроении и в другой обстановке.
Потом пришел Сагирка, мы собрались, взяли с собой фотоаппарат, и пошли к оста-новке. Мы долго гуляли, пили (не скажу что – поймете сами), вприкуску с сушеными кальмарами, слушали выступления рокеров уфимского разлива. Причем и я, и Анжелка слушали, сидя на плечах у ребят. Ну ладно, Анжелку на плечи посадил Сагирка. Со мной же вообще вышла интересная ситуация. Мне тоже хотелось посмотреть на знаменитостей. До ужаса – а чем я хуже других? Так как роста во мне – 1 м 45 см, то я постоянно подпры-гивала, чтобы разглядеть выступающих получше. Ну, хоть одним глазком посмотреть! Позади нас стояли два бугая в кожанках (летом!), металле, черных банданах и очках. Че-рез минут пять я услышала за спиной ворчанье, а еще через пять – один из, кажется, бай-керов взял меня за талию и со словами «Не мельтеши, тинейджер» посадил к себе на пле-чо. Да-да, моя пятая точка запросто уместилась на его плече. А я и пикнуть не успела. В итоге, я получила обзор гораздо лучше, чем у кого-либо. (Рост бугая – 2 м с кепкой, рост братца моего – 1 м 65 см, хи-хи, высоко сижу, все вижу!) Благо, Сагир и Анжела, были увлечены концертом настолько, что не замечали ничего вокруг, а то Сагир бы ввязался в драку, это точно. Брат меня защищает с самого детства. По окончании концерта я, сама не замечая, как оказалась на асфальте. Когда я развернулась, что бы поблагодарить байкера, то его и его друга след простыл. Будто сквозь землю провалились.
Домой мы шли пешком, дома были часа в 4 утра. Я свалилась спать, даже не успев раз-деться. Часов в 8 утра меня разбудил (не с первой попытки) телефон. Я кое-как до него доползла и нажала на кнопку:
- Алло.. – пробормотала я.
- Алло! Лейсян, ты заболела? – в трубке был Ульфат Асхатович.
- Нее., кажется. – ой, как у меня болела в этот момент голова!
- Так ты приедешь на работу? Телефон обрывается! И собрание у нас в 10 утра, помнишь?
- Не припоминаю, но постараюсь подъехать к 9, извините за опоздание.
Трубка замолкла. Зато заговорила я. Быстро и много, и все нехорошими словами. Сначала я рванула в душ, на полную включив оба крана. «ААААай, ********, холодно, ууууу!», вопила я, так как воды горячей не было уже неделю, и я про это, естественно забыла, в спешке собираясь на работу. Ладно, в ледяной, так в ледяной, все равно нет вре-мени на нагревание воды в кастрюльках. Сполоснувшись, я пулей повыкидывала вещи из шифоньера, пытаясь определить, что бы надеть, чтоб было не жарко днем, и прилично вы-глядело на собрании. Голова болела нещадно, пришлось выпить парацетамол. Потом у меня куда-то делся телефон, и я бегала, ползала, прыгала по квартире в его поисках, при-читая, что мне будет выговор, что уволят, на фиг, и так далее.
Телефон опять противно зазвонил. Разрываясь между рефлексом «ответить на звонок» и желанием «швакнуть телефон об стенку и разбить его к чертям», я держала одной рукой телефон, а другой – турку с кофе. Телефон не умолкал. Я решила ответить:
- Алло!
- Удачная шутка получилась, да?- в трубке раздалось противное хихиканье.
- Шутка! Ах, это была шутка! – вопила я. Но трубку уже положили.
Вот как подлый УА решил над подчиненными поиздеваться! Самого, небось, похмелье мучит, и он решил, что нечестно, что ему одному невесело было с утра пораньше. И как я только могла купиться? Я ведь сама вслух читала документы по поводу выходных для своих коллег! Взяли на слабо, как тинейджера.
Поклявшись себе в том, что насыплю гаду слабительного в чай в обеденный перерыв, я побрела в кухню. Уснуть теперь вряд ли получится, так хоть кофе попью.
По дороге на кухню я глянула на себя в зеркало. Меня разобрал смех – взлохмаченные мо-крые волосы, один глаз накрашен (неровно), другой – нет, юбка – задом наперед, блузка – застегнута не на те пуговицы (эротично? не знааай..). Показав самой себе язык, я пошла на кухню. Сейчас попьем кофейка, покушаем жиденькой овсяночки (чтоб кальмары вчераш-ние не выныривали наружу, а угомонились), несоленой, вкусненькой такой.. Потом нач-нет действовать парацетамол, головушка бо-бо не будет. Мы пропылесосим тогда кварти-рку, постираем вещички и позвоним Адиле, чтоб пожаловаться ей на проделки пьяного начальства. Вечером мы почитаем и РАНО ляжем спать.. Чтоб на следующее утро голова была у нас чистая и свежая. И не болела. Мы? Ну да, я и моя преелесть! Осознав, что я не просто говорю «мы», но еще и говорю всю эту ерунду вслух, я опять стала хохотать. Ког-да выпила кофе – настроение поднялось. Когда заела кофе овсянкой, и мой желудок успо-коился – мне стало еще лучше. Когда сработал парацетамол, и противная головная боль ушла, то я принялась за дело. Вначале я переоделась в домашнюю одежду (джинсовые кА-при и майка), затем я смыла косметику, расчесала и собрала в конский хвост уже подсох-шие волосы. Теперь я могла смотреть на свое отражение с уважением, а не с нервным хи-хиканьем. А еще вспомнила, что меня тинейджером назвал вчера. С одной стороны – сме-шно, потому что мне уже 25, а с другой стороны… С другой стороны – это хорошо, когда ты выглядишь в любом возрасте так, как будто тебе 14-15 лет. Ну, хотя бы со спины. Мои размышления были прерваны звонком в дверь. Интересно, кому это не спится? Или их по-настоящему выгоняют на работу даже после праздника? Тогда мне их искренне жаль. Я приоткрыла дверь. На пороге стояла женщина с огромной сумкой. В руке у нее был список с подписями.
- Добрый день. – сказала она странно медленно. Я решила ничего ей не говорить и посмотреть, что же будет дальше.
- Добрый день. – повторила она с той же скоростью и энергично кивнула головой в знак приветствия. Я кивнула в ответ. Меня, кажется, опять спутали с въетнамкой. Ну, все, при-стегните ремни, сейчас повеселимся! Хотя бы не задаром утро пройдет. Тетка решила в это время все же форсировать события.
- Вот. – сказала она и протянула мне список с подписями.- Под-пи-си-те!- и протянула ручку. Я посмотрела в список. Это было страховое агентство, которое предложило более выгодные условия (на словах, но не на деле, я разбиралась) жильцам нашего дома. Многие подписывали, не глядя, а тем, кто не хотел подписывать, объявили что-то вроде бойкота. Я была во второй категории, но мне было все равно. Все равно пока все подписи не соберут, ничего у них не получится. Ну, раз тетя со мной разговаривает как с дебилкой, если ей это нравится.. Я сделала удивленное лицо и решила с ней «заговорить».
- Кто ви?- Я наполовину проглотила букву «К», вытянула «о» и сделала ударение на «ви».
- Страховая компания. Стра-ху-ем. – тетя чеканила каждое слово.
- Цто? Ти милисция? – спросила я.
Тетя поняла, что дело плохо. Потом посмотрела в список, сверилась. Видимо, она в нем увидела совсем не въетнамское имя и решила пойти с другой стороны.
- Где хозяин? – спросила она.- Позови хо-зяй-ка. – опять заговорила она на тарабарском.
- Зяйка? А! Зяйка! – изобразила я радость, побежала в комнату и притащила ей огромного плюшевого зайца. Надо было видеть лицо тети в этот момент! Она, наверное, хотела меня прибить своим списком! Или хлопнуть им себя по лбу и убежать прочь, нервно хихикая. Но работа есть работа.
- Нет. Где хозяйка квартиры? – вот теперь она говорила быстро и без акцента.
- Зяйка вот. Четырецта рублей. Скитка – нее. – я энергично закачала головой.
Тетка побелела, потом покраснела, потом достала визитку и вручила ее мне.
- До цвиданья! – гаркнула она, передразнив мой акцент и пошла вверх по лестнице.
- Бери зяйка! Трицта песят одам! Дёсева! – кричала я ей вслед. Мой крик тете придал новых сил, и она прямо-таки полетела вверх ракетой.
За дверью соседней квартиры раздался хохот. Потом дверь приоткрыли еле-еле (видимо, хохот еще продолжал разбирать кого-то), а потом высунулась голова соседа, Виталия Денисовича.
- Ну, ты, Лейсянка, даешь! Ну, цирк устроила! Надо нам тебя по очереди приглашать в квартиры, как она вновь на пороге подъезда объявится. И ты из всех квартир будешь ей зяек продавать за трицта песят рублей со скиткой дёсева. Ее потом в дурдом заберут с синдромом дешевых заек.
- Как Марья Алексеевна?
- Нормально, пока в саду. Вечером вернется. Приходи к нам чай пить, коли скучно будет.
- Ладненько. Только испеку что-нибудь сладенькое, чтоб с пустыми руками не идти.
- Давай. И мы разошлись по квартирам.
Я закрыла дверь и оглядела квартиру. Смех в сторону, убираться надо. Достав с балкона ведро и тряпки, я набрала воды и потащила ведерко в зал. Напевая то «Голуби ле-тят, а ну и толку!», то «Запорожец голубой», то «Застрахуй братуху», я через час привела свое жилище в божеский вид. Теперь с пола можно есть, а из унитаза пить. Зазвонил сото-вый телефон. Это кто? Это Адиля. Она первые 10 минут жаловалась на то, что «Ульфат Асхатович, чтоб его, полный ******» (нехороший человек, очень), и что он ее «ни свет ни *****» (очень рано в смысле) разбудил, и что она его после выходных «***** по полной, чтоб хватило до следующего года» (отомстит и научит уму-разуму). Договорились с ней, что она его в обеденный перерыв отвлечет, я в это время подсыплю отраву (слабительное, короче), а потом когда он выпьет чай с сенадексином, то она пойдет в мужской туалет и перенесет всю туалетную бумагу в женский. Я буду караулить в коридоре, чтоб другие не заметили наших выходок. Похихикав еще немного над воображаемой местью и над предполагаемым лицом УА, когда у него случится «полный герундий», мы попрощались.
В момент, когда я нажимала на красную трубочку на телефоне, что-то с громким хлопком упало на пол.
Сумка! Да, я ее же здесь вчера еще оставила! Из сумки наполовину вывалилась книга, взятая у Анжелки. Вот откуда хлопок. Книжка-то немаленькая. Ух! Еще все осталь-ное повысыпалось! А, да.. Ободку с мигающими рожками и сдутому скомканному геле-вому шарику там делать нечего. Мы, кажется, вчера на обратной дороге баловались – по очереди вдыхали гелий и здоровались со всеми подряд голосами Чипа и Дейла.
Вытащив книгу, я собрала обратно все принадлежности, которым нужно постоянно быть в сумке. Теперь я решила ее открыть. На первом форзаце не было ни названия, ни аннота-ций, ни посвящения кому-либо. Я перевернула первую страницу. И едва не взвыла от воз-мущения! Как только я могла купиться на обложку!? Я прогуляла с ней вчера весь вечер, сумка из-за нее хорошо натерла мне плечо, а в итоге?! Вы поймете мое разочарование, ко-гда узнаете, что название книги было «Внутренние силы человека и его души». Я решила все же просмотреть содержание (не зря же весь вечер носила). Удивилась, потому что со-держания не было. Ни в начале книги, ни в конце. Там, где должно было быть содержа-ние, был пустые страницы, пять-шесть штук, а потом форзац. И страницы эти были пок-рыты странными крапинками, которые иногда, сливаясь, образовывали непонятные символы. Или это игра воображения?
В этот момент я вспомнила про то, что надо испечь что-нибудь к чаю. Достав книгу рецептов, я пошла на кухню. Замесила тесто, насыпала в него пару горстей изюма, вклю-чила газ в духовке, приготовила лист, смазала его маслом, раскатала тесто и нарезала его ромбиками. Теперь будут печеньки. Простенькие и вкусные. Потом выложила печенье на лист и поставила лист в духовку. Убавив газ, я засекла по часам нужное время. Необходи-мо было подождать 30-35 минут до полной готовности печенья. В это время можно почи-тать. Я приготовила себе чай, забрала книгу из зала, села с ней за стол в кухне. Едва я удо-бно устроилась и открыла книжку, огонь в духовке погас. Я резко встала, задела бедром стол, он дернулся. На нем стояла открытая бутылка с уксусом. Она покачнулась и упала на бок. Уксус разлился по столу, а затем полился на сиденье (не мог он пролиться, интере-сно, с другой стороны – на пол!?), ну и на книгу, которую я там оставила в открытом виде.
Что теперь со мной Анжела сделает?! Она и так меня считает обычным потребите-лем жизни, неспособным на высокие порывы души. А тут еще и это. Книжка-то вроде не ее… Я убрала бутылку с остатками уксуса в шкафчик, вытерла стол и сиденье и взяла книгу, чтобы оценить нанесенный ущерб. Больше уксуса попало на первую страницу. На другие – помаленьку. Но! Стойте! Я вначале просто пролистнула до конца, потом замети-ла странность. Я тут же вернулась к последним пустым страницам. Они не были пустыми! Они были исписаны достаточно корявым почерком и чернила до моей оплошности с ук-сусом были невидимыми! Уксус постепенно выветривался, и надписи также медленно таяли. Нет! Не допущу! Я сбегала в комнату, достала из аптечки побольше ваты, постели-ла газету на стол, положила на нее книгу, достала фотоаппарат, инструменты из шкафа вместо груза, прижала страницы инструментами к столу и начала работу. Маудер и Скалли отдыхают!
Намочив ватку в уксусе, я аккуратно водила ей по бумаге. Символы вновь проявля-лись. Как только яркость и четкость символов становилась достаточной для их прочтения, я делала снимок на цифровой фотоаппарат. Затем я быстро переворачивала страницу и де-лала фотографию оборотной стороны страницы, пока она не успела высохнуть от уксуса. И так далее шесть раз. Просмотрев все снимки, я сделала еще раз несколько дублей и пе-решла к изучению всей книги. Но нет! Там, где был текст, больше символов не было. Были только точки в некоторых местах. Я выписала буксы, около которых стояли точки. Сложила их по порядку – получилось указание! Оно говорило читателю «Смотри в конце книги – там основа всего!» Ух, ничего себе! Не зря я ее вчера носила! Скопировав фотографии в ноутбук, я вначале их отредактировала в программе для фотографий. При небольшом увеличении, текст вполне можно было читать.
Достав печенье из духовки, и убрав со стола все ингредиенты, необходимые для его приготовления, я вымыла руки и вернулась с чашкой чая в комнату. Книгу я положила сушиться на подоконник в кухне. Текст завораживал – в нем была простота и таинствен-ность. Хотя он и был старый, давно написанный, но читался легко, был понятен сразу. Судя по языку и по содержанию, мне предстояло прочитать что-то вроде легенды.
***
«Сие скрыто от всех пеленой тайны. Прочесть сможет не кажен человек, а только тот, кому сие знать предначертано. Он и знаки увидит и смысл разглядит. Иные да не увидят, не узнают никоим образом. Коли читает кто сей час таинство сие, то знать должен, что с сего дня и часа падут на долю его испытания тяжкие. И доля нелегка его, ибо он не вправе поведать сие людям всяким. Неверие и смута окружат его, покуда не исполнит человек читающий и видящий предначертанное в книге этой. Будет он бесами пытаем, пока не найдет силу в душе своей пройти путь в таинстве данный. Будут ему и знаки. Будут ему и помощники, коли решится заду-манное исполнить. Если читать с сердцем открытым, с верой в необыкновенное, то откроется читающему чудо великое и прекрасное.»
Получается, что мне что-то предначертано узнать? Мне? Не, книжка явно не в те руки попала. Бесов не бывает, бывает белая горячка. Барабашки – результат такого явле-ния, как «не быстрота и не ловкость рук». Привидения и НЛО – либо чья-то умелая работа и чье-то творчество в программе Adobe Photoshop, либо – галлюцинации. Пирамиды и Стоунхендж – построили люди, а гадалки и экстрасенсы – высококлассные психологи (кто с образованием, кто – от природы). Вот так я и думаю. Да, знаю, что я скептик.
А вообще – интересно получается – если бы я встала поаккуратнее, и не сбила бы уксус, если бы не эта случайность, то интересную сказочку прочитал бы кто-то вместо ме-ня. От книжки теперь разило уксусом, причем даже то, что она была около открытого окна, от вони не спасало. Даа… Будет мне от Анжелки. Надуется, как мышь на крупу, и опять месяц в гости приглашать не будет. Поделом простому потребителю жизни и истребителю ценных старинных книг! Нет, нет и нет! Это она – простой потребитель жизни! А я – химик, я гений, елки-палки! И невидимые чернила достались мне первой, хотя книжка у нее простояла на полке неделю, не меньше. Так вот! Читаем дальше!
«Сие сказание говорит о чудесном Месте Силы. Сила та наполняет нашедше-го, исцеляет разум и тело его и наполняет его подобно воде, наполняющей водой кувшин до краев. С тех пор искатель чудеса творить может и людям помогать, да мир вокруг себя улучшать. Искать Место нужно с сердцем чистым, храбрым, твер-дым. Нельзя искушению поддаваться, неверие к сердцу принимать. Опасности будут, да Бог поможет обойти их!
Место Силы чудесной в Старых горах скрыто. Туман покрывает Лес и Старые горы так, что даже Солнце в самый безоблачный день там всей силы не имеет. Туман сие место и от непосвященных скрывает. Туману Река помогает и Звери.»
Интересно – все названия с заглавной буквы, будто это не туман, место, река и звери, а что-то сверхъестественное, великое, вечное.. Я временно оторвалась от чтения – одна мысль никак не выходила из головы, хотя еще полностью не сформировалась.. Как же? Да! Старые горы. Таак, результаты – Свентокшиские горы, горы в Гренландии.. Меня этот результат не устроил. Вобьем в поисковую строку просто «горы» - Википедия, заходим в нее, урраа! В электронной библиотеке я нашла в результате 15-минутного по-иска информацию о геологических периодах и о процессах, которые их сопровождали. Вышла на информацию о горообразовании. Список горных систем сразу значительно уменьшился: Аппалачи, Кордильеры, Анды, Канадская горная система, Австралийские Альпы, Урал. Все эти горные системы начали формироваться в девонском периоде. (Да-да, некоторые из них приняли известный нам вид в другие, более поздние периоды, но начало процессу было положено в девоне.) Мысленно захотелось зацепиться за Урал. Почему? Да очень просто – он ближе всех – несколько часов езды на машине в сторону Белорецка (если ехать из Уфы) – и вы на месте! Вспомнились сказочки Бажова про хозяйку Медной горы, вспомнилась сказка про Серебряное копытце… Как-то странно сжалось сердце. От ностальгии, наверное. Надо к бабушке в деревню поехать, наверное. И попросить ее мне их рассказать. Вот удивится-то! Ладно, интернет свою миссию выполнил, теперь можно читать дальше.
«Много лет назад было поселение одно. Стояло оно на горе, были вокруг него реки и поля за реками простирались.
Когда оно там появилось, помнят немногие, но говорят они, что тогда мир и лад был между людьми, в нем живущими. Молодые старых уважали и помогали им. Старые молодым свои познания передавали из уст в уста. На чужое никто не смотрел, и своим делился с нуждающимся. Слез не было и горя. Жили в радости и восхваляли богов своих. И земля с ними радовалась, и давала им пищу и кров. А люди земле благодарность воздавали.
Но попала отрава в сердца людей. И мир между ними нарушился. Росло неверие, вражда.. И не приносили люди более благодарности земле, что кормила их, на которой росли они.
От неблагодарности земля опечалилась, и стали бедствия приходить к людям. Бывал и голод, и болезни разные.
Жил в селе человек один. Ему больно было видеть, как страдают люди в селении его. Понимал он, что любой враг сможет одолеть их, так как слабы связи между ними. Нет больше сердечной привязанности между ними. И пошел человек к мудрому совет получить. Знающий ответить сам не смог на вопрос его, но сказал, что дед его рассказывал о Месте Силы, что находится в Старых горах и скрыто от всех, кому не суждено его увидеть. Сказал знающий, что сам того Места не видел, и что дед его не видел, а только слышал о нем. И сказал знающий, что тот, кто побывает в Месте, сможет и людям, и зверям, и земле помочь, так как Место его Силой наделит. Что идти в это место можно только с сердцем храбрым и твердым, душою чистою, а ногами – босыми. Пересказал мудрый человеку легенду, да и умер в тот же миг. Понял человек, что ждала его легенда, и что Место это есть.»
Что-то мне это напоминает.. Или я зря за Урал зацепилась? Мало ли еще городов, стоящих на горе и окруженных полям и реками? Но я знаю из всех их только один. Свой родной. Когда два часа едешь на Монумент Дружбы, идешь к памятнику Салавату Юлаеву, подходишь к краю, и перед тобой открывается восхитительный вид на поселки, что за рекой, на железнодорожный мост, на саму Белую.. А ведь есть еще и Дема, и Уфимка! Да, они сейчас не по сторонам, но если считать, что дело было давно, то тогда все сходится. Реки защищали их поселение. Кроме Демы и Уфимки были Шугуровка и Сутолока. Это сейчас их называют речками-**течками, но в те времена люди в них могли купаться (то есть они были полноводные) и рыбу ловить. Причем рыба была всякая – от обычной до благородной. Сутолока могла запросто быть одним из рубежей города. Она защищала город от непрошеных гостей с восточной стороны.
Да, дядька тоже интересный – захотел добро сделать. Хватит у него духу пойти босиком или нет? Раз легенда шесть страниц занимает, то, наверное, хватит.. Сейчас и узнаем.
«Утром, когда еще солнце не взошло, собрал человек немного еды в сумке до-рожной, вышел из своего жилища и попросил у Бога указать верную дорогу к Месту силы. Ветер подул сильный в тот же миг. Дул ветер в сторону, откуда солнце встает. Повернул туда человек и пошел, ветром подгоняемый. Шел он мимо селений других, шел сквозь болота, поля и леса густые, через реки переплывал. А ветер дул и дул, чтобы человек с пути не сбился. Когда первый день на исходе был, человек отдох-нуть прилег. И был ему знак, под каким деревом прилечь, чтоб от зверей лесных и от людей недобрых укрыться. Дерево то в багряный цвет было закатом окрашено и видно посреди всего леса было. Утром проснулся человек, росой умылся и путь про-должил. В этот день помогали ему тучи. Они летели к Старым горам, чтоб про-литься дождем у их подножий. Два дня других вели его к Старым горам то лучи сол-нца, то собака привязалась ничейная. В поле человека спящим нашла, лицо его об-лизала, а когда человек глаза открыл, за руку его зубами ухватила слегка и потяну-ла. И он с собакой вместе пошел. К концу четвертого дня подошли они к подножию гор. Собака хвостом помахала, да и ушла, откуда пришла. Тут понял человек, что это были Старые горы.»
Я оторвалась от чтения. Кое-как встала, размяла затекшие ноги, пошевелила пле-чами, покачала головой из стороны в сторону. Написано понятно, но уж больно почерк неразборчивый! Пока читаешь, сто раз подумаешь – это п, л, н или и? Чернила тоже ярко слишком смотрятся на фоне пожелтевших страниц. Да и представить все пытаюсь, в какую же сторону он пошел.. Если оттуда, откуда встает солнце – то значит, он шел на восток. Про тучи мне особенно понравилось. Хотя, это легенда. И он о помощи попросил. Так что, делаем скидку. Но восточное направление… Я вновь открыла поисковик в интернете и вбила в строку «Карта рб». Вышла карта АЗС. Сойдет. Я посмотрела – Уральские горы находятся в том числе и на территории нашей республики. Если считать, что он шел на восток, то он должен оказаться где-то неподалеку от нынешнего Красноусольска или Салавата. Не зря же он четыре дня шел. С наибольшей скоростью (7 км в час, 6 – для босого), налегке практически, если идти по 10-11 часов в сутки, можно преодолеть 200-300 км! Если идти быстрее или не останавливаться на отдых – еще больше! Что-то я засчиталась…
«Вдоль гор шел он и шел, пока сияние небесное не сказало ему, что он в на-чале Дороги. Понял он, что скоро он узнает тайну великую и Силу обретет. Взглянул человек вверх и увидел, что тропка высоко в гору уходит. Помолился путник и полез в гору. Камни сыпались из-под ног его, кусты били ветвями лицо его, мошка кусала нещадно… Дорога же звала и манила. Вера была у человека крепка. Продолжал он в гору ползти. Забравшись на гору, путник оказался в пролеске. Пройдя сквозь проле-сок, очутился он в поле чистом. Травы были в поле высокие, цвета зеленого и сочно-го, словно смарагд. Дул ветер, и колыхались травы, словно волны в море. И такими душистыми они были, что у человека дух захватило! Воды испить человеку захоте-лось, да флягу дорожную наполнить нужно тоже было. И увидел он вдалеке, за полем смарагдово-зеленым, озеро. И пошел он к озеру через поле. Шел, шел, уже солнце в багрянец все вокруг окрасило, а к озеру человек даже наполовину не приблизился. Жажда мучила его, а в небе над его головой черный ворон кружить начал. Понял че-ловек, что это не к добру. Сел он на траву, вздохнул, да и молиться начал. Молился он долго и усердно. В это время солнце село, и вышел туман, белый и густой, как свежее молоко. Закончив молитву, встал человек и увидел сквозь туман, что до озера чудесного ему несколько шагов осталось дойти.»
***
Неожиданный звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Я едва не выронила ноутбук с коленок. Принесло же кого-то! Да и никого я к себе в полвосьмого не ждала.. Может, та тетя вернулась? Вряд ли. Скорее всего, она больше в мою квартиру звонить не будет. Я свернула все окна на экране ноутбука (если это братик или родители, то неохота, чтобы они видели, что я читаю; если незнакомые люди – тем более). Прикрыв крышку ноутбука, я на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок. За дверью стояла старая уродливая цыганка, одетая в тряпье черного цвета. Я решила не отвечать на звонок, и стала молча ждать, когда она не выдержит и уйдет. Цыганка вновь нажала на кнопку звонка изо всех сил. Да что ей нужно!? Я едва слышно пробормотала: «Принесла тебя нелегкая! Чур, меня, чур!». Цыганка, до этого озиравшаяся по сторонам, резко повернула голову и уставилась на глазок своими черными глазищами. Потом ее сморщенное лицо расплылось в жутковатой слащавой улыбке, и она сказала скрипучим голосом:
- Ай, яхонтовая моя, водички дай, мочи нет, от жажды умираю!
Вопросов у меня возникло куча:
1) чего она звонит в мою дверь – есть еще двери на первом и втором этажах.
2) почему я не слышала, как она звонила к кому-то другому – цыгане – народ шумный, их не услышать невозможно. Тем более, в доме с тонкими панельными стенами, где слышен чих, кашель и ругань соседей.
3) как она прошла через домофон? Почему я не слышала его звонка (слышно даже, как он у соседей с пятого этажа звонит обычно)?
4) все цыгане, кажется, сейчас в Шакше или в Максимовке живут. Что ей здесь надо?
5) откуда она знает, что за дверью девушка?
В это время в зале послышались чьи-то тихие шаги, как будто кто-то мелкий ходил. Либо зверь, либо ребенок. «Топ-топ-топ» тихо так.. Сердце екнуло, в голову пришла мысль «Ноутбук со страницами!». Я пулей влетела в зал – никого! Тут я едва не завопила от страха: ноутбук был открыт, а я точно помню, что оставляла его прикрытым. Я вновь услышала шажки, но теперь они были под кроватью. Глянула под кровать – никого! Зато раздался шорох за шкафом. Ноутбук издал странный звук и отключился. Я молниеносно запустила его и включила сразу два антивирусника для его проверки. Пусть потерпит, гла-вное, чтобы сохранились те страницы! Шорох и скрежетание теперь раздавались из-под батареи. Я резким движением открыла шторы, готовясь увидеть то, во что не верила и чего до ужаса боялась. Нет, там было пусто. Едва шевельнулась створка окна, и сразу ста-ло легче дышать. Я закрыла окно и вновь задернула шторы. Мое внимание привлек стран-ный звук. Что это может быть? Сердце упало в пятки: в моем замке ковырялись, пытаясь его вскрыть! Ноутбук натужно гудел, его электронный мозг чистили братья-акробатья Каспер и НОД Я была взлохмачена и напугана. Какого черта! Страх сменила злоба и желание разнести всех и все. Я вытащила из-под скамейки в кухне скалку (как бита – здоровая!), подскочила к двери с воплем:
- А ну, прочь отсюда! А то хуже будет! – в это время ковыряние в замке прекратилось.
- Дарагая, вадички дай, а? Пить хочу, не могу! – нагло и злобно улыбалась цыганка.
- Ты мою квартиру вскрыть хочешь, нечисть поганая, а я тебе водички дай? Так?
- Чтоб язык твой отсох, и счастья тебе не было! – теперь орала цыганка.
- Как ты мне сказала, чтоб тебе так и было, а будешь под дверью стоять – глаза, ***, отсохнут, зубы выпадут и лицо испортится! – я приготовилась надавать наглой тетке ту-маков. В милицию ни она (небось, не одна квартира ей чищена), ни мои соседи (терпеть не могут цыган) не подадут, а мотаться сюда всякий сброд бандитский меньше будет! Я пробормотала для успешного окончания благого (по моему мнению) начинания«Бисмилла ар-рахман рахим!», затем резко открыла дверь одной рукой, зажав скалку в другой руке и, с воплем и «И-й-я!», вылетела на лестничную площадку. Выскочила и опешила: на площадке – тихо и пусто. Нет никого! И шагов по лестнице не слышно! Будто никто сейчас под моей дверью не стоял и не орал. Будто и не было никакой цыганки.
Дверь соседней квартиры приоткрылась, из щели высунулась голова Марьи Алексеевны.
- Ты чего буянишь, доча?
- Да, ко мне тут цыганка пыталась в квартиру вломиться, кричала на меня..
- Разве? Я ничего не слышала..- соседкино лицо вытянулось от удивления.
- Ну да.. А к вам она не звонила, воды не просила?
- Нет.. Я тебе больше скажу, я сейчас из сада минут десять назад вернулась, никого нигде не заметила..
- Ох, ты ничего себе! – только и смогла проговорить я. За кого меня сейчас примут?
- Ты себя сама напугала, наверное.. Ты себе молодого человека заведи, чтоб в одиночестве мысли разные себе не надумывать. – и тетя Маша улыбнулась.
- Да нет, Марья Алексеевна, тут другое.
- Чего такого?
- Вы знаете, как барабашку из дома выгнать? Видите, до чего довел меня?
- А что было? – тетя Маша насупила брови.
- Да по углам шуршал, шажки мелкие слышала я, потом, как будто, через окошко ушел. И цыганка привиделась эта страшная черная.
- Погоди, сейчас приду. – сказала соседка и исчезла за дверью.
Через минуту она вернулась со свечой и с бутылью освященной в церкви воды.
- Ты мусульманка, так что потом муллу еще можешь позвать молитву почитать в доме. А я пока своими обрядами квартиру обойду. Ты сегодня убиралась в квартире?
- Да, только дело днем было. После тети из страховой компании.
- Мне уж мой Денисович сказал, что ты вытворила с тетей из страхового агентства. У тебя спички есть?
- Да, сейчас принесу. – и я пошла в кухню за спичками.
- А чего уксусом пахнет?
- Печенье делала, уксус пролила. Уделала пол, сиденье, книжку, подстилку на столе.
- Ладно, хоть и не натощак мы с тобой обряд делать будем, но все же это лучше, чем ничего. – сказала тетя Маша, зажгла свечу у входной двери и пошла крестить каждый угол. Она шла против часовой стрелки, читая «Отче наш», я же брызгала в каждый очи-щенный ей угол, святой водой. В тех углах, где были слышны шорох и шаги, свеча копти-ла особенно сильно. В правом от окна углу она и вовсе едва не погасла. Тут стала читать мусульманские молитвы я. Все то, что помнила. Огонек свечи дернулся, потом загорелся в полную силу. Вот так копоть была! Марья Алексеевна покачала головой.
Когда квартиру «очистили» от нечистой силы, в ней стало даже как-то светлее. Потом мы пили чай в уютной маленькой кухне Марьи Алексеевны, пили ее травный чай с моими печеньками.
- Эх, быть тебе как твоя прабабушка покойная!
- Какая?
- Которая здесь жила. Я когда маленькой была, у нее часто в гостях бывала. Как ты сейчас у меня.
- А что с ней было?
- Она тоже все слышала такое и чувствовала. Это она мне про все обряды рассказала.
- Так я же раньше не чувствовала!
- Чувствовала, как же нет! Это у вас в крови есть. Только ты верить боишься себе самой. Притворяешься черствой, сильной, скептически настроенной, циничной, что ли… И мама твоя тебе в детстве запрещала говорить про такие всякие вещи. Это я тоже помню.
Марья Алексеевна словно попала в точку! Меня охватило такое чувство, что иглой проткнули нарыв, который до этого не давал покоя, и вся дрянь, в нем скопившаяся, вышла прочь. Стало хорошо, но очень грустно. Я разревелась, а тетя Маша меня обняла и гладила по голове, как маленькую. Успокоившись, я поблагодарила тетю Машу за теплый прием и пошла к себе. Сегодня я стала в открытую верить в существование потусторонних сил и в то, что у меня есть паранормальные способности. Необходимо в первую очередь проверить ноутбук и файл с фотографиями. Антивирусники прекратили глушить друг друга, проверили компьютер от и до, и сказали, что вирусов нет, и что все чисто. НОД нашел Касперского, а Касперский – Нода. Так я, в принципе, и думала. Я их закрыла, вновь нашла и открыла файл с фотографиями. Урраа! Все фотографии в полном порядке! Значит, я все же успела! Я вернулась к тексту.
«И от молитвы звезды ярче в небе загорелись. И луна улыбнулась путнику, и светом залила поле, озеро и лес. Дул ветер ночной, и травы полевые, как море, серебристыми волнами колыхались. И летали над полем мотыльки ночные, и пел соловей где-то! Наполнилась душа человека радостью необыкновенной.
И вода в озере от ветра рябью мелкой пошла. Увидел человек, что в озере две дороги есть. Одна дорога из камней отесанных сделана, под воду сквозь камыши уходит. Другая дорога – из лунного света. Присмотрелся внимательно человек. Увидел он, что к первой дороге следы шли, тропинку протоптали, а на другой стороне озера трава густо росла, словно никто на том берегу не бывал никогда. Решил человек, что следует избрать вторую дорогу, хотя и ненадежной она казалась, да и плыть бы пришлось. Подошел он к воде, снял с себя одеяние свое, да и ступил в воду. Была вода студеной, словно лед, но и силу давала немалую. Сделал человек другой шаг по дну озера, как камень под ногой его возник. И еще шаг – и еще камень! «Так вот какая она, дорога эта!», подумал человек и засмеялся, как дитя малое! И с душой, полной радости светлой, пошел по камням, все далее и далее в озеро заходя.»
Я улыбнулась, пытаясь представить себе картинку, описанную в легенде. На улице было темно, ночь была облачная. В окно подул свежий ветер, шторы заколыхались, рама ходила то туда, то обратно. Я сделала себе кружку какао, вышла на балкон и выглянула во двор. С неба светила полная, огромная, круглая и желтая, словно головка сыра, луна! Все, как в книжке! Она отражалась в лужах во дворе, в листьях деревьев, а по небу летели с огромной скоростью облака. Их иссиня-черные силуэты иногда пугали, а иногда притяги-вали глаз. Я помню, что-то такое видела. Одна моя знакомая работала пару лет на круиз-ном лайнере. Ей удалось побывать во многих местах, но больше всего рассказов было о маленьком мексиканском острове под названием Козумель. И вот, однажды побывав в местном краеведческом музее, она там выкупила, отдав огромные для такой картины (картина была написана аэрозолем на картоне) деньги (80 долларов!), картину под назва-нием «Tiempo y Espacio». Или, если перевести с испанского, «Пространство и время». Я поняла смысл такой покупки, только когда увидела картинку воочию. На ней была такая же темная ночь с убегающими вдаль иссиня-черными облаками, такая же огромная луна, и два океана, разделенные между собой полосой белого кораллового песка. Так вот, по этой полосе песка медленно-медленно ползла морская черепаха, оставляя в песке следы. Она ползла в темноту, в неизвестность. Луна освещала ее путь серебристым светом. От картины веяло спокойствием, гармонией, надеждой, вечностью!
Наверное, если бы у меня бы был шанс, я бы заказала копию с этой картины.
Я мысленно вернулась в Уфу и посмотрела во двор. В доме напротив тоже кто-то вышел на балкон. Этот кто-то носил белую майку, это точно. Потому что, кроме майки, ничего видно не было. Майка зашевелилась (видимо, человек руки в стороны развел или потянулся), сделала глубокий вдох и громко так сказала: «Эх, хорошо-то как!». Судя по голосу, обладателю майки было лет 60-70.
И тут началось общение в Черниковском формате. Приезжайте сюда, потому, как больше такого вы нигде не увидите. Только у нас (в других районах я такого не замечала, по крайней мере) вы можете увидеть, как кто-нибудь подходит к дому и громко зовет кого-то. Этот кто-то высовывается из окна (люди бывают разными – сонными, что-то делающими, оторвавшимися от телевизора, много что услышать можно из разговора) и начинают МИРНО беседовать с тем, кто вопил в окошко и даже, возможно, разбудил его. И сколько бы времени на часах ни было (утро, день, вечер, ночь), я ни разу не слышала, чтобы кто-то другой вылезал из еще одного окна и просил болтунов или болтушек угомониться. Честное слово, что-то в этом есть от деревни, но и как-то это по-простому, по-душевному. В-общем, в ответ на дядькино восклицание раздалось чье-то ворчание:
- Ну и чего ты так поздно радуешься жизни, мужик? – кажется, женщина, немолодая.
- Да пусть радуется. Ведь хорошо человеку! – раздался третий голос, тоже мужской, тоже немолодой.
- А коли спать охота другим? – не унимался женский голос.
- Кому спать охота, спят уже давно. А кто не спит, те пошли гулять! Вон погода какая!
- Василич, ты, что-ли болтаешь? – кажется, женщина узнала старого знакомого.
- Я-я, Рахимовна. Чего, не спится?
- Никак нет! А коли вправду гулять пойти? Молодежь вон пока на улицах ходит, и нам не страшно.. – голос бабульки сменился с ворчливого на озадаченный.
- Пионеры, я тащу сухари и воблу, Василич – иди в ларек за пивом, Рахимовна – занимай места под грибком, пока другие пионеры их не заняли!
- Ой, так это ты, Михалыч! – почти хором сказали оба.
- Так это я! Из дома вы-ме-тайсь! Рраз-два!
- Идем-идем!
- Бабуля, а ты, правда, пиво с дедами пить пойдешь?- раздался звонкий девчачий голосок.
- Пойду, а что теперь? Чем я хуже вас?
- Мам, не хулигань! – похоже, кто-то пытался урезонить бабушку, которая решила вспомнить молодость.
- Да ладно вам, посижу, поболтам и вернусь. – кое-как отбилась от своих детей и внуков Рахимовна и, видимо, вышла во двор.
Где-то вдалеке раздавался звук шагов, кто-то пел нестройным хором какую-то застольную песню (кажется, «Огней так много золотых»)… Где-то вдалеке пиликала сигнализация. В соседнем дворе, кажется, громко выясняли отношения кошки. «Та-та – та-та, та-та – та-та, та-та – та-та, - стучали по рельсам колеса грузового поезда. У кого-то работал телевизор на полную громкость. Где-то собралась молодежная компания, разгова-ривали и обменивались мелодиями на сотовых телефонах. Обожаю эти звуки, эту город-скую музыку. Обожаю Чернягу! Всей душой! Мне стало весело и так легко! Я тихо запела песенку, которую сама придумала несколько лет назад:
Как красиво вокруг, все на свете я вижу,
Вижу лес, вижу город, застывший во сне.
И на нас кто-то сверху глядит неподвижно,
Рассуждая о судьбах, о тебе, обо мне.
Если руки раскину, и замрет мое сердце,
Я услышу дыхание летней ночи!
Где-то едет машина, где-то скрипнула дверца,
Где-то птица ночная о чем-то кричит!
Может, кто-то не любит романтиков, только
Не узнают всей правды они никогда.
Этот мир видеть можно лишь с открытой душою,
Когда тайны расскажет на небе луна!
Если руки раскину, и замрет мое сердце,
Я услышу дыхание летней ночи!
Где-то едет машина, где-то скрипнула дверца,
Где-то птица ночная о чем-то кричит!
- Хорошо поешь, только тихо! – раздалось снизу. Я посмотрела вниз и увидела двух здоровых мужиков, идущих по дороге. Оба были в черных футболках и банданах. Один из них, что похвалил песню, улыбнулся, помахал рукой, и добавил:
- И песня хорошая! Пока, ……жер! (Последнее слово он сказал тихо и неразборчиво.)
И они пошли дальше. Странно.. Я ведь вроде тихо подвывала себе под нос. Уж что-что, а телевизор у человека из соседнего дома разговаривает и то громче!
На часах – час ночи. Спать пора идти! Сама себе обещала лечь спать рано. Стоп, а что это за звук? Нет! На этот раз никакой мистики! Это просто комары! Несмотря на поздний час, на то, что большинство народа ночью спит, а не занимается установкой на окна москит-ных сеток, я вначале поколдовала с проемом от балконной двери, затем пошла на кухню и, встав на подоконник, стала устанавливать сетку там. Свет, естественно, в кухне горел. Когда я справилась с техническим заданием по защите меня от противных насекомых, я краем глаза заметила какое-то движение. Так и есть – в доме напротив загорелись сразу 4 окна, из которых любопытные лица где мужского, где женского смотрели на мои физ упражнения с сетчатой пластиковой рамкой. Лишь бы в «You tube» не выложили!
Я приняла душ и легла спать. Но сон не шел категорически! Сердце колотилось, а перед глазами то возникали желтые страницы, исписанные ярко-синими чернилами, то картины, которые я нафантазировала в процессе чтения, то цыганка, то маленький воображае мый барабашка… Причем барабашку я представила себе с прической и одеждой домовенка Кузи, а лицо у него было противное и злобное, как у куклы-убийцы Чаки. Да, оказывается, моя фантазия буйно работает, если ее правильно растормошить.
Достав из аптечки настойку боярышника, я подумала о том, что химия – не лучшее сред-ство для восстановления сна. Но, тем не менее, спать нужно было. Поэтому я налила пол-стакана воды, отсчитала 26 капель настойки, размешала полученную смесь и залпом выпила. Нужно часик подождать, чтобы сон пришел. Я вновь легла в кровать, накрывшись легким байковым одеялом. И сон пришел.
Я стояла на верхней переборке железнодорожного моста, который построен над Белой рекой. Ветер дул, но как-то странно – со всех сторон. То он дул мне в лицо, то в спину, то с левой, то с правой стороны… Вначале ветер был прохладный, а вокруг меня простиралось огромное пространство, в котором наступала весна. Я стояла на мосту и смотрела. Под моими ногами пронесся поезд. Мост затрясся, я стояла, едва дыша. Я боялась не столько высоты, сколько того, что под ногами «пол» или «почва», я не знаю, как бы тут правильнее сказать в моей ситуации, был не сплошным, а с многочисленными отверстиями. Я боялась не высоты, я боялась падения с высоты. Меня сковал страх. Но я даже удержалась на ногах! Подняв голову, я увидела лето вокруг себя. Жаркое, пыльное и так сильно ожидаемое всеми лето! По мосту, что был напротив, ехали автомобили, автобусы, мотоциклы, тяжеловозы, да что угодно! Большинство народа спешило на дачи или просто на природу.
Дул легкий ветер, солнце стояло в зените. Мимо меня с писком на огромной скорости летали ласточки и ловили мошкару. Раздался крик какой-то птицы наверху в небе. Что же за птица? Меня трясло мелкой дрожью от волнения, и в то же время ужасно хотелось побороть страх и посмотреть наверх. Те, кто не любит или боится высоты, меня поймут. Страшно смотреть не только вниз, где под ногами земля и люди, но и вверх и по сторонам – а вдруг в это время на ногах не удержишься или не туда шаг сделаешь! Шея отказывалась выполнять команду. «Вверх!», скомандовала я еще раз, теперь вслух. Затем закрыла глаза и медленно-медленно стала поднимать голову вверх. У меня получилось! Меня слегка качнуло, я почувствовала, что теряю равновесие и опустила голову обратно.
Птица, к моменту, когда я подняла голову, уже улетела. Жаль. А вокруг меня была осень! Яркая, многоцветная, как лоскутное одеяло. И прохладная. С левой стороны на-растал гул. Вертолет! Я в ужасе опустилась на корточки, потом села на металлоконструк-цию, свесив ноги и намертво вцепившись в нее руками.
Вновь взгляд вокруг. Зима пришла. Теперь вокруг меня все было бело-синим! Река заледенела, деревья в лесах покрыты инеем, а город потерял краски. Стояла мертвая ти-шина. Я осторожно встала и обхватила себя руками. Холодно! Холод, казалось, попал ко мне в кровь и, растворяясь в ней, несся по венам по всему телу. Раздался треск. Ледоход? Лед под мостом шуршал, трещал, льдины шли друг на друга, льдины поменьше уносились течением. Со свистом и воем налетел ветер. Он бил в лицо, в спину, он закручивался в вихри. Под ногами вода открывалась ото льда, на мост заезжал поезд, а ветер как будто старался сбить меня с арматуры. Я жалела, что успела встать на ноги.
Арматура под ногами покрылась инеем, и мои босые ноги прилипли к ней. Небо потемнело, и в город пришла снежная буря. Я видела, как на меня летит волна снега и ветра, способная замести и реку, и мост, и верхушки деревьев. Какая же она огромная! Так больше нельзя. Я попыталась оторвать ноги от арматуры. Неожиданно у меня это с легкостью получилось. Внизу льда было все меньше и меньше. А снежная волна должна была вот-вот дойти до меня и накрыть с головой! Я встала на краю арматуры, встала спиной к нему, развела руки в стороны и слегка сместила центр тяжести в своем теле. Совсем немного нужно, чтобы упасть откуда-нибудь. Летела я, как ни странно, медленно. Когда вода была совсем близко, я сложила руки вместе, мысленно готовясь к удару о лед и воду.
И упала.. на пол в квартире. Обычно я сны не запоминаю, но этот запомнился мне в мельчайших деталях. Жутко и красиво! Фантастика! Вот так настойка боярышника! Надо с ней поаккуратнее быть. Как будто мультик жанра аниме посмотрела, с собой в главной роли. Там тоже любят рисовать, как героев и героинь одувают потоки ветра со всех сторон, как прекрасна природа вокруг, красивые полеты, перевоплощения, падения, яркие краски и так далее. Только странно, что не было других людей в моем сне. Обычно, когда я их вижу, там или мои коллеги со мной, или родня.
На часах – четыре утра! Рано я проснулась, однако. Но в сон обратно не тянуло. Что же делать? Да, пойти кататься на велосипеде! С фотоаппаратом! Пока нет никого на дорогах и пока свежо. Потом вернусь домой и, глядишь, досплю положенные часы. Все равно сегодня выходной. Сварив себе кофе, я отлила немного бодрящего ароматного напитка себе в пиалу (я пью кофе из пиалы из соображений эстетичности), а остальное залила в маленький дорожный термос. Потом зажевала кофе шоколадным батончиком, почистила зубы, умылась, закинула в рюкзачок фотоаппарат, термос и пару бананов, и осторожно выкатила велосипед на лестничную площадку.
***
Кто-нибудь хоть раз видел, как спит город, и какая тишина стоит на улицах в ранний час? Солнце только-только начало всходить, и его первые лучи окрасили окошки в разные цвета. Ветерок гонял по асфальту кусок газеты, кошка прошмыгнула в подвал… Пусто.
Я выкатила велосипед на дорогу (во дворе она очень плохая) и поехала в сторону Гастелло. Первые фотографии я сделала на мосту, который соединяет Черниковку и Инорс. Мне повезло – я поймала кадр, когда поезд проносится под мостом и уезжает вдаль. В те места, где солнышко встает. Люблю мосты. Люблю стоять на мосту и смот-реть. Смотреть, как мимо проезжает транспорт, как внизу проносятся поезда, на закат сквозь окна полупустого автобуса или трамвая, на солнце, которое отражается на окнах транспорта. Можно ловить взгляды людей, которые едут мимо. Ничего не будет, они все равно уедут. А если с ними встретишься еще раз, то никто друг друга не узнает. Хорошая игра. А еще можно найти дырки в асфальте (а лучше, чтоб мост был и вовсе не покрыт асфальтом – только досками) идти вниз и представлять себе, как на следующем шаге дырка станет больше, нога провалится вниз, а за ней – все тело. А еще можно мечтать о том, как прыгнуть с моста прямо в вагон со щебнем или песком. Как в приключенческих фильмах. И ехать куда-то без билета. Куда – неизвестно, и в этом вся прелесть.
Трамвайная ничего из себя не представляет – дорога как дорога. С нее я выехала в сторону Сипайлово. Проехав строительные рынки и промзону, я остановилась, чтобы сделать снимки района. Снимки слободы удались на славу. На дороге появились первые проснувшиеся автомобилисты. Я теперь ехала с большей осторожностью. Я только-только собиралась въехать на гору, как сзади меня раздался голос:
- Гражданин, стойте!
- Стою.. – пробормотала я. – Только я не гражданин.
Я глянула в зеркальце. Инспектор ГАИ шел в мою сторону. Я обернулась. Он замялся:
- Так вы – гражданка..?
- Да.
- А что вы здесь в такое время делаете?
- Делаю снимки. Утром всегда красивые снимки получаются.
- Снимки чего? Откройте ваш рюкзак.
- Хорошо. – и я сняла рюкзачок со спины, развязала тесемки, раскрыла его перед инспектором.
- Что в термосе? Алкоголь?
- Кофе.
- Откройте, дайте проверить! – взгляд инспектора выражал явное недоверие.
Ладно, пусть помучается! Только от запаха сваренного мною кофе у людей срывает крышу. А если им кофе не достанется? Сам напросился.
- Хорошо, вот. – я отвинтила крышку и медленно поднесла термос к носу гаишника. Он принюхался.
- И правда, кофе…
- Вот фотоаппарат, СОНИ, вот отсек для батареек, с батарейками. Вот мешочек с бананами. Вот мой паспорт, если нужно. Вот мобильный телефон в чехле. Вот ключи от квартиры…. – я доставала предметы из рюкзака, развинчивала и открывала крышечки, раскрывала кармашки перед инспекторами. Один из них не выдержал.
- Хватит! А почему вы все же так рано ездите?
- Потому что надо делать портфолио. На фотографа учусь. Задание на курсах дали – сделать 40 снимков города. Чтоб сделать 40 удачных снимков, необходимо отснять около 1000 кадров! – мои глаза загорелись адским пламенем и стали больше и круглее.
- А фотошоп? – переключился один из милиционеров на разговор о фотографиях.
- А фотошоп – для непрофессионалов. Ну, или когда есть серьезные дефекты лица, напри-мер, которые хочется скрыть. Прыщики, там, косоглазие, шрамики, волосы, которые из носа торчат.. – В это время один гаишник сморщился. Я продолжила. - Для начала же не-обходимо научится правильно выбирать ракурс съемки, композицию… – я воодушев-ленно загибала пальцы, перечисляя мнимые умения, которые якобы необходимы фотог-рафу. Кажется, сработало.
- Понятно. Тогда едьте! Так бы и сказали сразу, что работа у вас.
- Кстати! Может, мне вас сфотографировать? Только композицию покрасивее выбрать надо. – я решила обнаглеть.
- Не, не надо. Мы все-таки при исполнении…- по голосу я поняла, что сфотографировать-ся у будущего профессионала им ужасно хотелось, но ребята боялись втыка от начальства.
Я сложила все вещи в рюкзачок, положила фотоаппарат на самый верх и поехала в гору. Отсняв вид с горы на Уфимку и на Сипайлово (есть там одно место между Сипайлово и Акбузатом), я поехала в сторону Трамплина. Там тоже видов полно. Машин на дороге прибавилось. Я посмотрела на часы. Оно и понятно – время уже седьмой час. Я решила свернуть с дороги и поехать по лесу. Это было моей страшной ошибкой. Дорога в лесу была ужасной. Во-первых, там были деревья (странно, правда? в лесу – и деревья..). Во-вторых, кое-где на дороге валялись крупные ветки. В-третьих, дорога шла то резко под горку, то резко в горку. Я достаточно хорошо управляюсь с велосипедом, но это обыкно-венный велосипед, а не горный. И резина на нем предназначена для езды по асфальту, а не для экстремальных поездок. Поэтому после пяти минут борьбы со стихией я пошла пеш-ком, катя велосипед по дорожке. Внезапно я услышала шелест. Шаги? Кто это? Конечно, этот лес я знаю неплохо.. В принципе, бояться нечего. Тут могут быть спортсмены, просто люди, которые следят за здоровьем и бегают по тропинкам, либо бомжи (но они вечно под мухой – если что, не догонят), либо собачники. Но с другой стороны, было немного жут-ковато. Пока никого приближающегося ко мне я не видела. Шорохи повторились. Теперь громче. Я вгляделась в заросли кустов, откуда они и доносились, и увидела движение. Я осторожно прислонила велосипед к дереву, взяла фотоаппарат из рюкзачка и пошла на цыпочках к кустам. Сквозь их ветки я увидела, как по листьям бегают две белки. Я приготовила фотоаппарат, открыла объектив, включила на автоматический режим. Белки услышали звуки включаемого фотоаппарата и насторожились. Через пару минут они вновь носились туда-сюда. Я осторожно их фотографировала с разных точек. Как тяжело было перемещаться тихо! Затем я вернулась к велосипеду и продолжила свой путь даль-ше. К трамплину и к канатной дороге. Лесную тишину нарушила трель дятла. Я вскочила на велосипед и, забыв об опасностях катания на неприспособленном для таких поездок транспорте, резво закрутила педали, направляясь в сторону стука. Как ни странно, доехала я до места без приключений. Вот только дятел улетел к этому времени. Наверное, жуки закончились в этом стволе.
Я вышла к трамплину. Сделав снимки вида на реку и на канатку, я решила переку-сить. Видимо, сказалось экстремальное катание по лесу. Сев на бетонный блок, я достала свой завтрак и принялась за еду. Чпок! Теперь я сама услышала звук открывающегося затвора фотоаппарата. Меня фотографировали! Я резко обернулась, держа крышку-круж-ку от термоса в одной руке, банан – в другой. Никого вокруг! Чпок! Кто-то сделал второй кадр. Черт! Где же этот хулиган сидит? Или не хулиган? Или вообще не меня фотогра-фирует? Странно, конечно – два психа в одно утро фотографировать Трамплин поехали. Причем в одно время. Чпок! Чпок! Чпок! Чпок! – раздалась серия щелчков. Клац, клац! – щелчки стали звучать несколько иначе и ближе. Я, было, собиралась посмотреть наверх (я поняла, что фотографировали меня с недостроенного трамплина), как мимо меня пробежа-ла огромная собака. Она побежала под гору, затем развернулась и побежала обратно к трамплину. Сзади раздался крик: «Никита! Ко мне!». Я повернулась лицом к собачнику. В это же время раздался скрип металла, потом хлопок, потом быстро удаляющиеся шаги.
Глаза у собачника широко распахнулись, он затрясся мелкой дрожью и завизжал тоненько-тоненько. Я обернулась в сторону леса, куда побежал фотограф, но не увидела никого, кроме ротвейлера, бегущего к своему хозяину. Мужчина перестал визжать, сел на землю, обняв за шею своего пса, и заплакал. Я подошла к нему.
- Вам скорую вызвать? – В ответ мужчина быстро отрицательно покачал головой.
- Давайте к сторожу «Олимпик-парка» сбегаю, у него аптечка с валидолом или нитроглицирином должна быть. – и я встала, чтобы пойти за лекарством. Мужчина достал платок, вытер лицо, шумно высморкался и заговорил.
- Не надо. Вы это видели?
- Что? Того, кто был на трамплине? Там, кажется, был фотограф. Я слышала звук затвора.
- Не того, а чего.- поправил меня мужчина. Пес, положивший голову на плечо хозяина, тоже уставился на меня одним глазом.
- Вы хотите сказать, что это был не человек?
- Я хочу сказать, что да. Это был не человек. Нас с вами спас Никита.
- А как оно выглядело? – было жутко, но опасность надо знать в лицо.
- Вроде черного сгустка – как тень, призрак… Только очертания, но огромный!
- Пойдемте вместе из леса? Вместе не страшно, – предложила я.
- Да, думаю, соседи потерпят, если свои дела мой Никита один раз во дворе сделает.
- Как вас зовут? – мне было интересно, как зовут владельца собаки, спасшей мне жизнь.
- Николай. Спасов Николай. А вас?
- Лейсян. Можно вас с собакой на память сфотографировать?
- Да можно и на фотоаппарат, а не только на память. – пошутил Николай.
Я достала фотоаппарат, выбрала удачное место для фотографии и там сфотографировала своих спасителей. Мы вместе вышли из леса, я пошла на остановку (теперь ехать одной по дороге мне совсем не хотелось), пришлось идти квартал (благо, что вниз) до «50 лет СССР». Около леса тоже по понятным причинам находиться не хотелось. По дороге сде-лала снимок вида ТЦ «Башкирия» утром.
Мне повезло – как только я подошла к остановке, сразу подъехал восьмой троллей-бус. Он ехал как раз, куда мне нужно было. Кое-как забравшись в салон, я встала на заднюю площадку и рассчиталась за проезд. Ехать долго, так что по дороге можно выпить остатки кофе и просмотреть снимки. Допив кофе прямо из термоса, я достала фотоаппарат и как раз собиралась включить его, как зазвонил телефон. Это был Сагирка.
- Лейсян, ты где?
- На велосипеде поехала кататься. Проснулась час назад, решила, что такое восхитительное утро просто обязательно нужно запечатлеть на Соньку- цифровиху!
- И где ты сейчас, горе-фотограф? – ехидно поинтересовался братец, не подозревая, насколько он был близок со своим определением к тому, что со мной произошло в лесу.
- Ну, доехала до Спортивной уже.- все верно. Только совсем братцу необязательно знать, откуда я еду на Спортивную.
- Возвращайся домой! Я тебе хочу занести ключи от квартиры. У нас полетел вечером телефон домашний, пришлось мастера в срочном порядке искать. Сегодня придет днем. А мы в сад уезжаем все скоро.
- Ладно, скоро приеду. А чего мне не сказали, что в сад едете? - спросила я, сделав обиженный голос.
- Потому что ты обычно спишь до полудня, жалко тебя будить. Ну, а теперь, еще и польза будет.
Странное дело. Будить меня в сад – рано, а звонить в 8 утра – не рано. Где логика? И ехать в сад на полдня? Непонятно. Я сделала сброс звонка и вернулась к снимкам. Черт! Он все это время, оказывается, был включенным! И ведь не заметила, как включила! И теперь у Соньки сели батарейки. Обидно, однако. Но самое интересное началось позже, когда ноги мои и колеса велосипедовы ступили на землю Черниковскую. Я решила сразу зайти к родителям, чтобы забрать ключи у братца. Когда они вместе уезжают, то обычно братец приезжает к родителям, потом они с Анжелой вытаскивают все тяжелые вещи, по-том выходят все. Садятся в машину и едут. То есть, пункт сбора – квартира родителей. Значит, сейчас, по логике, все должны быть там. Я подъехала к подъезду, слезла с велоси-педа, достала ключи и открыла железную дверь подъезда. Да, тяжело входить в подъезд, где дверь на домофоне, с велосипедом! Сначала открываешь дверь полностью, потом упираешься в нее пятой точкой и хватаешь руль велосипеда одной рукой, сиденье – другой рукой, потом закатываешь его внутрь, потом медленно отходишь от двери (пятая точка к тому времени делается квадратной) и потом катишь велик вверх по лестнице.
Когда я оказалась на 5 этаже, то удивилась тишине, которая там царила. Обычно если мои грузятся, то дверь их секции открыта, и в подъезде дежурят папа или мама. Сагир и Анжела обычно носят грузы. Стоп! Машины тоже ведь у подъезда не было! Меня поразила неприятная мысль о том, что меня братик тоже решил разыграть. На всякий слу-чай я решила открыть дверь родительской квартиры тихо своим ключом. Как оказалось, правильно сделала. Закатив велосипед в секцию и закрыв на засов металлическую дверь, я аккуратно надавила на рычаг запора, который был на двери квартирной. Подождав нем-ного (может, они на балконе смотрят, а брат еще не подъехал?), я медленно открыла дверь и прошла на цыпочках в квартиру. Я прислушалась. В кухне играло радио (все же, роди-тели не спали), в ванной шумела вода (кто-то душ принимает, или мама стирать взялась то, что руками только). Я посмотрела на обувь – нет сандаль брата и босоножек Анжелы! Значит, еще не подъехали. А зачем тогда так рано мне звонили? В это время из кухни раздались шаркающие шаги (значит, папа – у него у тапок стерлась слегка подошва сза-ди). Папаня был лохматым спросонья, в майке и шортах (переодеться успел, умыться, видимо, нет еще). Удивленно посмотрев на меня, он зевнул и спросил:
- Привет, доча. В гости к нам?
Я что-то не поняла… Ладно, сделаем вид, что не знаем ничего. Тогда получим полную информацию из первых рук. Я обняла папу и чмокнула его в щеку.
- Да, привет, пап! Что-то рано проснулась сегодня. Вот, на велосипеде покаталась и решила к вам на чай зайти. Вы ж все равно рано просыпаетесь.
- Молодец! Мы по тебе соскучились с мамкой. На празднике вот вы гуляли, а нас не позвали! – папка изобразил (именно изобразил) возмещение.
- Да вы все равно бы не пошли! Знаем мы вас, – улыбнулась я в ответ.
- Ага. Но пригласить надо было… Кушать будешь?
- Нет, а вот кофе с печеньками попью. – Я разулась и пошла на кухню. Папа – тоже. Он зарядил кофеварку порцией молотого кофе, достал из шкафа печеньки (уж что-что, а печенье у нас дома никогда не переводилось! даже в тяжелые времена, и то мама сама его пекла!) и положил на стол. Когда сварился кофе, он разлил его в 2 кружки и поставил на стол. В это время из ванной высунулась мамина голова, завернутая в полотенце (значит, мама душ принимала, что странно – перед садом – и в душ?).
- Ой, как кофе пахнет! К нам Лися пришла? Иду!
- Привет, мам! – я подошла к ней и тоже чмокнула в щеку.
- В гости к нам?
- Да, доча покаталась сегодня раненько утром. А на чаек и на печеньки к нам пришла.
Папа зарядил еще одну порцию кофе для себя, и мы дружно уселись за стол.
- Вы сегодня в сад не хотите поехать? Вон, какая погода хорошая! – решила я узнать все и сразу. Папа покачал головой.
- Погода-то хорошая, вот только завтра на работу! Представь, сколько народа вечером из садов поедет! Пробки будут на полгорода.
- Да, пожалуй ты прав. – согласилась я. Какого?! Или брат темнит, или вообще это был не брат! Кто же тогда? Надо будет список звонков посмотреть.
- Может, искупаться съездить на речку или на озеро?
- Идея хорошая. Но тогда нужно ехать сейчас. – мама пошла за телефоном и стала набирать номер Сагира.
- Они спят, может быть? – тихо спросила я.
- Только не они! Ты же Анжелу знаешь! Если они еще не по дороге на рынок, то они точно туда собираются! – и мама передала трубку мне с этими словами. Я прижала ее к уху. Раздались гудки. На третьем гудке трубку сняла Анжела.
- Привет!- услышала я.
- О, привет! Не хотите купаться поехать? – я спросила бодрым голосом.
- Ну, мы вообще за обоями на рынок собирались, пока народу мало. Но можно и на неделе туда съездить. – протянула Анжела. – Куда поехать хотите?
- В Ильмурзино на 3-4 часа.
- Ладно, сейчас с Сагиром поговорю и перезвоню. – Анжела положила трубку.
Я вздохнула. Это был не брат. Плюс в данной ситуации – не придется сидеть у них на квартире и ждать телефонного мастера. Минус – кто же это мне звонил?
Через десять минут Анжела позвонила и сказала, что ремонт пока на первом плане, и что мы можем ехать на машине родителей, но без них. Потом с Сагиром поговорила мама, папа, потом я, потом все друг другу передали привет, попрощались и положили трубки. Ладно, пойду домой, заменю батарейки и посмотрю фото. Проверю звонки, сделаю втык хулигану. Впереди у меня был целый день. После папиного кофе страшно захотелось спать. (Видимо, есть такая закономерность – 1 кружка - не спать, 2 кружка – не спать, 3 кружка – спааать!)
- Мам, пап? Можно у вас спать свалиться?
- Конечно, чего спрашиваешь! Ключи же есть? Или нет? – спросил папа.
- Есть. – протянула я.
- Тогда иди, сваливайся на свою кровать. Или бери раскладушку и иди на балкон. Там свежее, чем в комнате.
- Ага. – и я пошла за раскладушкой в кладовку.
Разложив чудо-устройство на балконе (ой, как хорошо, что он на северную сторону выходит!) и захватив с собой подушку и покрывало, я сняла джинсы и легла спать.
Город. Мой, но не совсем мой. Я шла по пустынным улицам по колено в воде. Вода прибывала. Посреди улицы открылся водоворот. Через 100 метров – еще один. Вода с шумом устремилась туда. Мимо меня на велосипедах пролетела толпа народу. Они взлетали в воздух, вместо того, чтобы объезжать водовороты. Брызг не было. Я шла по Первомайской. Улица была пустой. Я услышала голос за спиной. «Стой!». Обернулась – никого. Клац, клац! Клац, клац! Я вновь обернулась. И замерла. Темная расплывчатая фигура скрылась за углом здания. Шлеп! Я упала в лужу на асфальте. Вода постепенно уходила. Надо бежать. Сейчас я между Восьмиэтажкой и Победой. Тень – маньяк, значит, надо добежать до милиции. Надо добежать по дворам до улицы Победы, а потом спуститься вниз к Интернациональной. Я перешла дорогу. Клац, клац. Раздалось за спиной. Не желая оборачиваться и смотреть на преследователя, я запрыгнула в раскрытое окно двухэтажки и побежала сквозь комнаты к выходу. Когда я выскочила из комнаты я отчетливо слышала, как кто-то запрыгнул вслед за мной. Он от меня в 2 шагах! Я захлопнула дверь и закрыла ее на шпингалет. Потом приставила к двери кушетку, стоящую в коридоре, и побежала из квартиры. Замок! Замок был закрыт. Я стала крутить ручку в разные стороны. Мне неожиданно повезло. Замок щелкнул и открылся. В дверь комнаты кто-то бился. Скоро петли не выдержат. Я проверила замок (ура, я такие знаю!), прокрутила его так, чтобы он сам закрылся, когда захлопнется дверь, и закрыла дверь. В тот момент я услышала треск в коридоре. Я вылетела пулей из подъезда и осмотрелась.
Двор большой, негде спрятаться. Электрощитовая закрыта… Гаражи – нет, там прохода между ними нет. Я побежала что есть силы в соседний двор. Людей на улице нет! Почему так пусто? Следы! я оставляю следы на грязи! Я вышла на асфальт, быстро вытерла ноги о траву и побежала по асфальту. Это заняло время, но теперь если я бежала, то без следов. Пробежав пару домов, я оказалась во дворе пятиэтажки. Я знала это место! Ура! Я на улице Победы! Милиция близко. Стоп! Милиция? Ведь пусто же! Я услышала шаги невдалеке. Обернулась –никого, но скоро преследователь будет в этом дворе. Куда прятаться? В дом? Обыщет и найдет! Куда бы я ни за что не пошла бы? Помойка! Точно, помойка! Я подбежала к контейнерам. Ух и вонь! Над ними кружили мухи, в одном из них сидела кошка и искала еду. Так – номер один – нет, тут стройматериалы. Тяжело двигаются и громко. Номер два – без мешков сбрасывали сюда все. Тоже не закопаешься.
Номер три! Я залезла кое-как в третий контейнер, легла на бок и закрыла себя мешками.
От вони началась жуткая тошнота и головная боль. Нельзя! Лучше так, зато живой!
Если не найдет, конечно. Тут я отчетливо услышала шаги. Кто-то ходил по двору. Тихо, так. Клац, клац. Клац, клац. Хоть бы что сказал! А то непонятно, где этот маньяк находится… Желудок прыгал, как скоростной лифт в небоскребе. Уф, уходи скорей! А то скоро тут сдохну от вони! Я почувствовала, как по мне ползет что-то крупное. По ноге, по боке, по плечу, по руке. Я приоткрыла один глаз. По руке полз огромный черный таракан. Меня затрясло, терпеть не могу насекомых! Таракан переполз ко мне на лицо. Ухватив его двумя пальцами, я щелбаном отправила его в кучу мешков, которые были вокруг меня. Мое движение не осталось незамеченным. Кто-то подошел к контейнерам, медленно осматривая каждый. Что же я наделала? Божечка, помоги, пожалуйста! В этот момент раздался злобный рык, сопровождаемый кошачьим воем. Я услышала, как нечеловеческий голос произнес: «Кошки!», а затем – удаляющиеся шаги. Подождав полчаса, пока шаги стихнут, я осторожно привстала, а затем высунула голову из контейнера. По улице ходили люди, светило солнце, во дворе играли дети. К помойке подошла бабушка невзрачного, потрепанного даже вида (видимо, искать бутылки или банки алюминиевые), посмотрела на меня, покачала головой укоризненно и сказала: «Такая молодая, а уже по помойкам шатается!». На языке у меня крутилась фраза «на себя посмотри». Но на душе стало легко и весело, я была в безопасности и чувствовала это. И поэтому я вылезла из контейнера, подошла к бомжихе, обняла ее и сказала: «Бабушка, ты бы знала, как я тебя люблю!».
На асфальте лежала белая кошка, порванная напополам. А ведь она мне жизнь спасла. Если бы ее не было, то преследователь, кто бы это ни был, стал бы проверять каждый контейнер. Мне стало до боли жаль бедное животное. Я села около того, что от нее осталось и заплакала. Бомжиха подошла поближе и сказала: «Вот ведь изверги бывают!». Потом она странно стала меня трясти за плечи и называть по имени: «Лейсян! Лейсян!»
***
- Лейсян! Лейсян! – надо мной склонилась мама. Лицо ее было напугано.
- Чего, мам?
- Ты во сне бормотала что-то. Сначала это было слово «дом», потом «маньяк», потом «помойка», потом «кошка», потом ты заплакала. Я сначала смотрела, потом решила разбудить тебя.
- Спасибо, мам. Мне приснился кошмар, наверное.
- Часто тебе такое снится?
- Нет, впервые кошмар приснился за последние полгода, наверное. Вчерашняя гулянка сказывается, скорее всего. Вот и снится ерунда всякая.
- Вставать будешь или еще поспишь?
Меня дома ждала книга. Я посмотрела на часы – 12 дня. Да, пора идти дочитывать легенду. Да и к завтрашнему дню неплохо было бы подготовиться. Вещи-то нестиранные лежат. Я тихонько встала, оделась, умылась и пошла домой. Дела заняли всего ничего два часа. Теперь – за книгу. Включив ноутбук и найдя нужный мне файл, я принялась за чтение.
«Прошел человек по камням, что на дне озера были. И понял он, что это сам Бог ему дорогу камнями устлал. И хотя камни были неотесанными, да скользкими, зато путь был верно указан. Оделся человек в одеяние свое, достал из сумки дорож-ной сухарей, что с собой в дорогу взял, и насыпал он их на камень, чтоб птиц и зве-рей угостить. И в воду тоже малую горсть кинул. За озером темным лес был. В гору шла Дорога человека, а тут и дождь пошел проливной. Небо облаками затянулось, молнии засверкали, стена воды с неба упала! Дальше и дальше путник в лес уходил. И услышал он, что идут за ним по пятам. Замер он, к сердцу прислушался и пошел, куда ему сердце дорогу указало. Быстро идти он не мог, да и медленно нельзя было. Под его босыми ногами жижа, да вода хлюпали, мелкие лесные твари бегали. Лицо и плечи путника ветви царапали, одежду его рвали. А человек все молился, да вперед шел, надеясь на помощь Божью. Одежда его к телу прилипла, а холод до костей его всего пробирал! А путник все продолжал идти вперед. Тут вывела его тропа в бор сосновый. Понял путник, что тут его и хороший, и плохой увидит. Шел он сквозь бор сосновый, пока едва с обрыва не сорвался. Но был он жив. И тут взгляд его на Кедр упал. Кедр тот был в несколько обхватов толщиной и во много саженей в высоту. В небо его вершина уходила, за облака, за туман. И было тому Кедру более десяти тысяч лет, и много чего оно пережило и видело. Опустил Кедр ветви свои человеку, чтоб тот смог ночлег и укрытие получить. И взобрался на дерево человек, доволь-ный, что от преследователя уйдет. Притаился он в ветвях дерева могучего, орехов набрал кедровых, наелся, да и уснул. Ночью человека то Сова, то Летучие Мыши охраняли, то Светлячки летали около. Утром человек Кедр поблагодарил за укрытие и за пищу. Потом на землю спустился, Богу помолился и пошел дальше Дорогу к месту Силы искать.»
И ведь как все просто и жутко! Ночь, ливень, лес, грязь, и ты в этом всем – один! Что бы люди ни говорили, про то, что «Человек – царь природы!», «Человек – верхняя ступень эволюции!», все это – неправда! Да, мы можем ходить на двух ногах и делать что-то своими руками! Но окажись кто-либо из нас в подобной описанной в легенде ситуации, я не думаю, что мы бы чувствовали себя верхом эволюции или царями природы. Со снаряжением – ну, может быть, хотя и то жутко. С голыми руками и босыми ногами – нет, нет и еще раз нет! Только молитва тут и может помочь. Ну, и дух боевой. Вот это легенда!
Продолжение было еще интереснее.
«Пошел человек к краю обрыва, но решил, что и другая Дорога есть. Помоли-лся он ангелам-хранителям, и услышали они его. Послали они ему зайчиков солнеч-ных, веселых, да прыгучих. Зайчики те меж собой играли, от дерева к дереву прыга-ли, человека по Дороге вели. Вышли они все вместе из бора соснового к зарослям кустов колючих. В зарослях тех ежевика, да шиповник рос. Остановились зайчики около зарослей и человека ждать стали. Понял он, что идти ему сквозь них нужно. Грустно стало человеку, ибо босы его ноги были, да и одежка порвана была на теле. Но вспомнил он о цели своей и, с духом собравшись, зайчиков на плечи себе посадил и пошел сквозь кусты.»
Прямо Дед Мазай какой-то! Про зайчиков здорово сказано. В детстве я хотела, чтобы пятнышко, которое получается от света, отражаемого зеркалом, приняло очертания пушистого ушастого зверька, потопало лапками и попросило морковки. А еще я хотела, чтоб мои игрушки ожили. Я каждую ночь смотрела за ними, внимательно улавливая каждый шорох, каждое движение воздуха. Только повзрослев, я поняла, что затея была дурацкой. Хотя бы потому, что если бы моя любимая кукла ожила, или мой плюшевый желтый заяц, то они бы в первую очередь сказали мне все, что думают по поводу моего таскания их за руки, за ноги, за уши.. По поводу выкручивания рук, ног, лап, ну. В общем, вы понимаете, о чем я говорю. Думаю, что мои нежные детские уши услышали бы тогда впервые отборный трехэтажный мат. Интересно, что же будет дальше?!
«И ступил человек в заросли колючие. Шипы ноги стали царапать, в ступни впивались, да за одежду цеплялись. Раны кровиться у человека стали, и полетели на запах крови мошки разные ядовитые. Упал, было, духом человек. Зайчики на плечах его погрустнели, ибо многие путники тут разворачивались и уходили, не находя Места Силы. Остановился человек, вздохнул, воды глоток сделал. Перед глазами поселение его возникло. Видение было ему, как в поселении жизнь идет. Подумал человек немного, помолился Богу, с духом еще раз собрался и путь свой продолжил, не взирая на боль. Ноги его горели от шипов и веток острых, да сухих, тело болело от укусов, да от царапин, а дух боевой терять никак нельзя было! И вдруг увидел человек в зарослях птичку. И пела она песню свою. Посмотрел человек на птичку, улыбнулся сквозь боль, да и запел песни, которые ему мать пела, которые он слыхал от Мудрого, которые на ум приходили! Продирался сквозь заросли и пел! Наступал на колючие шипы и пел! Чем больнее было ему, тем красивее песня лилась из души его! Посмотрел Бог с неба на человека и обрадовался. И вывел он человека из зарослей колючих к Ручью.»
Вот это сказка! Вот это легенда! У кого есть столько силы?! Такая сила воли?! Сейчас?! Так могли сделать моя прабабушка или прадедушка. Точно могли – они еще были детьми Природы. Я бы, наверное, не справилась. А что это были за песни? Если народные, то понятно, почему он все же дошел. Я слышала такие песни от прабабушки. Народ мудро тогда сочинял. А еще их пели вместе. Хором. Мне кажется, что когда люди поют вместе, то появляется какая-то невидимая нить, которая их накрепко связывает. Происходит какое-то непонятное, но ощутимое единение, а на сердце появляется чистая радость, непонятная, но такая желанная! На работу – с песней в поле выходили. В бой – с песней! На праздники – тоже песня была.
«Ноги человек в Ручей опустил, и залечились раны его. Воды во флягу дорож-ную набрал, да и сам водой умылся, облился. И раны закрылись на теле его. Почув-ствовал человек, что закрылись не только раны телесные, но и душевные. И что стала душа у него прозрачной, как кристалл. Человек прилег на землю отдохнуть. Стало на душе его светло и радостно, и закричал он, раскинув руки по земле: «Хоро-шо-то как, Господи!».
Попытался он перейти Ручей, да не смог. Хоть и мелкий Ручей был, да необыч-ным был он. Он Лес обычный с Лесом заповедным разделял. Пошел человек вниз по течению. Все спускался он и спускался, пока до оврага не дошел. В овраге том Ручей под землю уходил, но граница все равно непроходимой была. Был посреди Ручья Камень. Камень горел белым светом и горячим был, хотя и в воде был. Спро-сил человек у Камня, куда ему идти, и поднялся камень со дна. Полетел он вверх по течению, ведя человека за собой. Человек едва за ним поспевал, в гору бегом бежал! Добежал он до места, где остановился. Потом выше идти надо было. Где бежать, где идти, где карабкаться, за деревья и кусты цепляясь! Но человек следовал за Камнем, так как знал, что половина Пути пройдена уже. И привел Камень его к Дереву, что перегнулось через Ручей как радуга на небе - коромыслом. Человек Камень дивный поблагодарил, и на дерево полез.
Как долез человек до середины Дерева, зверь появился перед ним. Непростой Зверь был. Морда как у кошки, крылья как у птицы, а хвост как у ящерицы. Заговорил с ним Зверь: «Пройдет далее лишь тот, кто душою чист и сердцем храбр. Испытание есть для тебя.» Задумался человек, сел на дерево, сухари достал, и пере-кусить решил. Зверь сухарей попросил, не пожадничал человек, поделился. «Что за испытание ты мне приготовил?», - спросил у Зверя волшебного человек. «На спине у меня есть ранка небольшая – там шип застрял. Достанешь – пропущу. Не достанешь – иди обратно!», - ответил Зверь. Человек подумал, что несложно из ранки достать шип. Полил он на руки воды из Ручья, увидел ранку у Зверя на спине и хотел взяться за дело. Едва он к Зверю прикоснулся, как руки его обожгло огнем. Но силен был человек, чтобы сдаться. Да и Зверю помочь хотелось – уж больно шип большой тому под шкуру попал! Помолился человек и снова попытался вытащить шип. На пальцах его пузыри вышли, шип же вытащен был только наполовину.
Когда шип на две трети вышел, кожа на кончиках пальцев лопнула, но нельзя было останавливаться – как человек руки убирал, так шип обратно уходил под кожу. Когда пальцы человек чувствовать перестал, а только боль одну – шип вышел целиком из-под кожи Зверя. Полил кое-как человек руки водой из Ручья, и зажили волдыри, кожа вновь розовой стала, здоровой. Зверь вздохнул, глаза закрыл и без чувств упал. Человек Зверя осторожно на руки взял, слез с Дерева, стал Зверя водой из Ручья поливать, да уговаривать проснуться. Но шип, видно, отравленный был, и на зов человека Зверь не откликался. Сел человек и заплакал. Как же он теперь дальше пойдет? Кто же Лес Заповедный стеречь будет от тех, кому здесь быть не нужно?! Взял он тельце Зверя в руки и качал его как дитя. Качал, плакал, молитву читал, уговаривал. Вдруг он жар почувствовал, а потом жжение сильное. Потом одежда по краям тлеть стала. Потом Зверь глаза открыл, улыбнулся, спрыгнул с рук человека и стал тереться о ноги его. И больше жара человек не чувствовал. Ибо Зверь теперь для него был ручным. Разрешил Зверь ему идти дальше – в Заповедный Лес.»
Запиликал мобильный. Кто меня беспокоит? Я нехотя оторвалась от чтения, пошла на кухню, где на столе заряжался мой мобильник. Звонила Адилька.
- Привет, - пробормотала я.
- Привет, слушай, подмени меня завтра с утра, а? Мне к зубному срочняк надо!
- Ладно, а что у тебя? – вставать с утра пораньше мне явно не хотелось.
- Да кусок зуба отломился! Прикинь! Жевать больно, говорить – щеку царапает..- голос в трубке был грустный.
- Договорились, куда пойдешь? Если что, то к Евграфиевой не ходи. Она не умеет ничего с зубами делать. Я после нее потом бегала в другую клинику переделывала. – вдруг вырвалось у меня.
- Откуда ты знала? Я и правда к ней записана была! – в голосе Адильки слышалось удивление.
- Не знай, ляпнула от балды. – мне тоже было интересно, как же у меня получилась.
- Спасибо тебе.
- Давай лечись, удачи! – и я положила трубку.
Фотки! Вот что я забыла проверить! Я посмотрела на зарядник. Огонек в нем уже не горел, что означало, что аккумуляторы зарядились, и их можно использовать. Я достала фотоаппарат, вставила в него батарейки, поставила на режим просмотра фотографий. Вот и рассвет, вот и мост, вот и Сипайловский переезд и вид на реку. Вот и лес, белки, Трамплин вместе с Олимпик Парком и фуникулером неподалеку. Стоп! А дальше что за расплывчатые пятна? Я стою, а рядом со мной большое бесформенное белое пятно! Нет, я точно помню, что там стоял Николай и его пес! И это не пленочный фотоаппарат, чтоб можно было засветить пленку. Я вернулась на пару кадров назад. Там тоже кое-что привлекло внимание. Вот лес, вот белки, а вот что-то странное темнеет вдали. Или это просто куст? Мистика! Или у меня разыгралось воображение? А с фотографиями здорово придумал кто-то! Меня отвлекли разговорами, у меня села батарейка и фото как бы испортилось.. Нет, логики не вижу. Вижу, что это похоже на шизофрению, а не на правду. Не может мой фотоаппарат испортить фото. Ну не бывает с цифровым такого! А что же тогда? Что же тогда?
Глянув на часы, я поняла, что на сегодня чтение закончено. Пора спать.
Спать? Спать.. Сны разные смотреть. Или не смотреть. Я осмотрела квартиру. Может, меня сглазили? Или я с ума схожу постепенно. Почему-то было не по себе. Я тут же пошла обшаривать полки кухонных шкафчиков в поисках огарка свечи, который остался с прошлого раза. В окно подул ветер, шторы вздулись, балконная дверь резко открылась до конца, громко хлопнув по стене. С ветром в квартиру влетела пыль. Небо пока было светлым, пока всего-то было пол-одиннадцатого. Однако оно затянулось свинцово-серой пеленой облаков. Сквозь эту темную пелену проглядывали солнечные лучи – белые и чистые, они пронизывали тучи, словно ножи. Создавалось впечатление, что через минуту откроются врата, и с небесных ступеней на землю спустятся ангелы. Шелест листвы напоминал шелест их крыльев. Новый порыв ветра поднял пыль, мусор, ввысь взлетели брошенные кем-то газеты, полиэтиленовые пакеты, какие обычно на рынках используют.
Я решила закрыть дверь и окна хотя бы на время дождя. В городе воцарилась тишина. Мертвенная тишина. Раздались звуки, которые заставили меня вновь открыть дверь и выйти на балкон, несмотря на пыль и собирающуюся отмыть наш город грозу. То-то в соседнем доме играл на пианино. И играл очень хорошо. Это было пианино. Не синтезатор и не запись – звуки лились живой рекой в этой предгрозовой тишине. Раздался раскат грома. На землю упали первые капли дождя, тяжелые, крупные. Я вытянула ладонь из-под козырька. Капли были теплыми! Кто-то тем временем продолжал играть. Мелодия мне показалась знакомой. Она была наполнена теплом солнечного дня, облачного неба, прекрасной летней природы, щебетанием птиц, легким дуновением ветерка. Пока ветра не было, я зажгла свечу, прикрыв ее, на всякий случай ладонью с одной стороны. Огонь свечи напомнил мне, как в четырнадцать лет я выгнала всех из зала, убавила звук и смотрела шоу в Царском Селе. Именно на этом концерте была сыграна та мелодия. Я по-том долго ходила и пела ее. Слов там не было. Тот, кто ее играл, объединил в одно две свои композиции. Причем, он сделал это гениально. Это – человек небольшого роста и смешной наружности. Забавно и необычно он выглядел всегда. Англичанин, любовь к песням которого у меня появилась, когда я была еще совсем маленькой – в 6 лет (мне тогда дедушка сказал, как его зовут и что его песни умные и хорошие). А мелодия – это моя одиннадцатилетняя любовь, которую я пыталась искать среди его песен и компози-ций, но так и не нашла. Когда я ее услышала сейчас, я немела от ее красоты и простоты. Здравствуй, “Carla Etude”, Элтона Джона! Свеча горела, кто-то вдохновенно играл, а я подпевала, прикрыв веки. Уфу отмывал ливень…
***
Темная комната. Судя по обстановке, я в музее этнографии. Потому что даже это вовсе и не комната, а чум или юрта. Ну, или домик вроде них. Иглу? Нет, иглу изо льда строят. Несколько крупных гибких ветвей – каркас, который обвешан шкурами сверху вместо крыши. Посередине потолка – отверстие. Вдруг в противоположном углу я заметила тень. Тень шевельнулась и вышла в середину чума. Я попятилась, было назад, но, оказалось, зря. Это был, видимо, хозяин чума. Старик, которому, скорее всего, за девяносто, с длинными, свисающими вниз сосульками седых и грязных волос, в странной одежде, состоящей из рубахи, даже, я бы сказала, балахона, поверх которого надета набедренная повязка из шкур мелких животных, а на шее – множество бус. К повязке по бокам привязан нож, по виду очень острый, связка каких-то трав, что-то вроде кошелька (мешочек с завязочками сверху). Бусы все сделаны из когтей и клыков крупных животных и засушенных птичьих голов. Ни дать, ни взять – шаман! Как их в фильмах показывают.
Шаман (как я решила его про себя называть) поманил меня к себе пальцем. Я медленно подошла к нему. Он взял в ладони мое лицо и всмотрелся в мои глаза. Потом выдрал прядь моих волос и бросил в костер (странно, почему я раньше его посередине чума не увидела?). Запахло паленым волосом, но шаман учуял в запахе что-то еще. Он еще раз посмотрел в мои глаза, покачал головой, молча, жестом показал, чтобы я села на пол. Я села на землю, вытянув ноги. Теперь он рассматривал и палочкой водил по линиям на моих стопах, иногда больно нажимая по нескольку раз на одни и те же точки. В это время он как будто разговаривал сам с собой, потому что лицо его то озаряла улыбка, то омрачала грусть, то он и вовсе качал головой и охал. Мне не очень нравилось, что мои пятки щекотят, что на них нажимают, что мне больно, но дернуть ногой я не могу – так крепко их держал старик!
В чум в этот момент вбежал мальчишка лет восьми и что-то сказал шаману. Я не слышала его голоса! Шаман кивнул головой, и мальчишка вновь исчез за занавеской. Шаман тем временем переключился на мои руки. Правую он рассматривал недолго, а вот в узоры на левой он всматривался особенно внимательно. Найдя ответ, на вопрос, которого я не знала, он снял нож с пояса, снял с потолка связку травы, поджег ее, поводил тлеющей связкой над ножом, пошептал что-то. Затем он схватил мою левую руку и сделал молниеносно два надреза – выше запястья и поперек ладони. Я закричала от страха, так как боли я не чувствовала. Шаман собрал кровь на блюдо, смешал его с какой-то травой и положил немного этой смеси себе под язык. Часть смеси он переложил на другое блюдо и стал держать ее над огнем. Пошел дымок, а шаман его все продолжал в него всматриваться. Потом лицо его выразило невероятное удивление, и он остатками смеси замазал мне раны. Я тут же почувствовала сильный зуд в обеих ранках. В голову закралась мысль об очень нехорошей штуке, о заражении крови неизвестно какими древними бактериями. Затем я все же решилась осмотреть ранки, и немало удивилась – на их месте была ровная белая кожа. Едва-едва просматривались небольшие шрамы.
Почему-то я вспомнила, что в детстве я получила две глубокие раны в эти места, лазая по деревьям. Помню, как бабушка побежала к соседу во двор, никого не спрашивая, выкатила его мотоцикл, посадила меня в коляску, быстро замотав мне руку кухонным полотенцем (это то, что у нее было под рукой в тот момент), и повезла к фельдшеру. Фельдшера не было на месте, была санитарка, и, слава Богу, ее жених – местный ветврач. Она мне промыла рану, вытащив аккуратно из нее все частички земли, коры, древесины. Он мне аккуратно наложил по три шва на каждую ранку.
Тогда почему здесь шаман мне руки на том же месте порезал? Шаман посмотрел в проем, на занавеску, а затем жестом мне велел отползти в дальний угол. В этот момент занавеска открылась, в чум зашел высокий темноволосый мужчина, сильно смахивающий на индейца. А! Понятно! Когда мужчины разговаривают, женщины и верблюды молчат! Что-то в облике гостя мне было знакомым, вот только не знаю откуда. Он протянул кусок березовой коры шаману и что-то спросил. Язык был непонятен, но смысл мне почему-то открылся. Он просил нарисовать карту, как куда-то пройти. Клад, что-ли, Чингачгук искать собрался? Шаман вытащил уголек из-за пазухи и стал что-то чертить на бересте.
Мне стало очень интересно, и поэтому, не послушавшись шамана, я вылезла из угла и уставилась на незнакомца. Мы посмотрели друг другу в глаза, шаман, обернув-шись, зыркнул на меня злобно, и с размаху ударил меня по лицу своей тростью. Затем я видела, как он то же самое проделал с гостем. Затем он что-то долго-долго шептал, и, до-шептав до конца, лег на землю, закрыл глаза и сделал выдох. Мы с незнакомцем подождали несколько минут, когда же шаман закончит странный обряд, но он так и не шевелился. Тогда я первая решилась на отчаянный шаг – ну ударит и ударит еще раз, что ж теперь! Надо же понять, что происходит и с какой целью оно происходит сейчас со мной! Я подошла к шаману, присела на корточки рядом с ним, ладонь поставила над его приоткрытым ртом. Дыхания либо не было, либо оно было совсем слабым. Дааа, умели же раньше люди с помощью дыхания разные вещи с собой делать! Мои манипуляции оста-лись без внимания. Я совсем осмелела и аккуратно взяла запястье шамана в руку. Пульс не прощупывается! А может, я не там взяла? Незнакомец с интересом наблюдал за мной, хитро ухмыляясь. Вот зараза! Конечно, если что, не ему по лбу теперь треснут! Ну и что! Мы и не такое проходили! Кто во дворе всех мальчишек построил, когда они младшего в семье обижали?! Кто?! Папа с мамой? Кто дрался, царапался, бил разноцветным зонтиком по головам противников, кусался, пинался, кидался камнями в лица обидчиков дитяти?!
Это была я. Мне, конечно, тоже доставалось в первое время, но потом от меня и братца (что главное) отстали. После пары удачных (на радость мне и на полное расстройс-тво мам и пап) попаданий. В следующий раз от удара бешенного дедка я увернусь, это точно. Но когда мои пальцы коснулись основания шеи шамана, я поняла, что больше он драться не будет. Никогда! Старик умер, или сам себя по непонятной причине ввел в то состояние. Я подняла глаза на незнакомца, потом скрестила обе руки, показывая, что все, конец. Как ни странно, но незнакомец меня понял, тяжко вздохнул, вышел из чума и оповестил кого-то о том, что шаман умер. Пока я сидела в чуме, я едва не умерла сама от страха. При свете костра на противоположной стене чума виднелись тени от висящих на потолке предметов, от дымка, струившегося из него тихонько. Внезапно появилась новая тень, очертания которой с каждой секундой обретали все более и более отчетливый вид. Наконец, образовался человеческий силуэт. Человек пытался сдвинуться с места, но что-то ему мешало, и он стоял на одном месте. Или у меня все же случилось заражение, и яд незаметно дошел до мозга? Или меня отравили? А что? Чужих в маленьких поселках не любят. Они приносят несчастье, порчу, смерть, сглаз, дьявольщину. Даже если они ничего такого в мыслях нести не думают, для местных они всегда будут причиной номер один всех их несчастий.
Тень тем временем продолжала дергаться вокруг тела шамана. Я забилась в угол, но в углу было темно и жутко. Поэтому я решила зажечь один из пучков трав и веток, висящих на перекладинах чума. Сорвав его, я потихоньку зажгла его в костре, а затем решила переместиться в уголок. Вдруг какая-то из веток лопнула (видимо, была сырая), и кусочек тлеющего дерева упал на грудь к дедку. Кусочек прожег одежду, задев одну из нитей бус. Я немедленно бросилась к телу, схватила какую-то ветошь и стала ей похлопы-вать по месту, куда упал уголек. Вскоре дымок прекратился. А тень, наконец, оторвалась от тела, замерла над ним и надо мной на несколько секунд (которые для меня казались часами в тот момент, ибо более жуткого зрелища я никогда доселе не видела), пролетела по всему чуму и вылетела через отверстие. Я не могла вначале понять, что ей позволило уйти, пока мой взгляд не упал на бусы. Порвалась та нить, на которую были нанизаны су-шеные головы птиц. Я осторожно вытянула нитку бус из-под бездыханного тела, и стала внимательно ее рассматривать. Головы были вороньи. Вдруг одна из голов зашевелилась, глянула на меня единственным засушенным желтым глазом и больно укусила за палец. И еще раз! И еще раз! Я отшвырнула от себя бусы, пятясь назад, пока не уперлась спиной в стенку чума. Резко вскочив на ноги, я пулей вылетела из этого жуткого жилища.
Комнату озарила вспышка молнии. Потом еще и еще одна. Я, недовольно бормоча о глобальном потеплении и о хлябях небесных, подошла к окну и полностью закрыла его. С таким ветром мне микровентилляция не нужна. То же самое я сделала с балконной две-рью, чтоб надежнее было. Затем я глянула на часы и с удовольствием отметила, что мне еще можно спать целых 2 часа. Затем я стала задергивать шторы. Вновь темноту разрезала молния, и я чуть не заорала от страха. На моем окне сидела огромная кошка! Я закрыла глаза, потом вновь их открыла. Подоспел следующий разряд с неба. Кошки на окне не бы-ло. Зато в кухне раздавался странный шелестящий звук, а иногда – потрескивание. Я про-шла в коридор и с ужасом обнаружила, что по кухне летало что-то светящееся. Не доходя до кухни, я просто выбежала в коридор, схватила ключи и джинсовую куртку и, рывком открыв входную дверь, вылетела на лестничную площадку. Дверь я быстро заперла на оба замка. Через минуту в моей квартире раздался громкий хлопок, потом наступила тишина. Дверь в подъезде открылась, и кто-то стал подниматься наверх. Нет уж! Все же безопас-нее ночью в своей квартире, нежели в подъезде..
Я быстренько открыла дверь в квартире, и осторожно зашла в коридор. Ничего. Тихо. В кухне темнота. На экране телевизора темнело пятно. Я быстро включила свет по всей квартире и вернулась к пятну. Место уже было только теплым на ощупь, от него ра-зило обгоревшими краской и оплавленной кое-где пластмассой. Да, по телеку что-то хоро-шо шарахнуло! Что же это было? На всякий случай, я и в кухне плотно закрыла створку и выдернула штепсель телевизора из розетки. Мало ли что. И на кухне задернула шторы. На всякий случай. «Бисмилла-ар-рахман-ар-рахим!», и – спатеньки! Кстати, осталось мне спатеньки ровно полтора часа. Маловато будет. Надо поспать крепко, хорошо, без кошма-ров. С этими мыслями я налила воды в стакан, достала из холодильника бутылочку с настойкой пустырника и бухнула, недолго думая (а как еще после стресса такого-то?), полбаночки себе в кружку. Выпив залпом чудо-смесь, я пошла спать.
То ли сработало самовнушение о волшебной силе такого количества успокоитель-ного, то ли настойка в таком количестве действительно может коня свалить, только на ра-боту я опоздала ровно на четыре часа. Когда я проснулась, в окна моей комнаты ласково улыбалось сквозь облака солнышко, на улице раздавались чьи-то голоса, ездили машины. Я сладко потянулась и тут до меня дошло! Будильник! А почему не срабатывает будильник! Я вцепилась в сотовый. Сели батарейки? Ну и что? Все равно будильник сра-ботать должен был! Что с ним? С батарейками все в порядке, на экране информация о 27 пропущенных вызовах, звоночек, вот он – стоит в верхней части экрана… Причем есть еще жалоба от него, что сигнал был пропущен множество раз. Дааа, он ведь у меня каж-дые десять минут бренчит, чтобы я проснулась, если я его сразу не выключаю и сразу не встаю. А время на часах – 12.00. О, ужас! Да, и Адильке влетит тоже, что плохо и нечест-но с моей стороны.
Телефон зазвонил в 28 раз. Я посмотрела на номер: Руфинка.
- Ты где? Ты почему на звонки не отвечаешь? – в трубке зазвучал ее гневный голос.
- Привет! Я проспала, извини. Тут полночи за шаровой молнией по квартире носилась.
- Да ладно придумывать, не маленькая уже! Когда приедешь? Наташку и меня из-за тебя в раннюю смену подняли, Адилька зубы лечит, телефоны тут разрываются!
- Не придумываю я, сама чуть не сдохла от страха. – этот тон разговора меня разозлил, хоть я и была виновата. Когда кто-нибудь из них опаздывал по той же причине, я не возмущалась так громко!
- Не знаю, что там у тебя на самом деле случилось, попробую сейчас сама отчеты твои у тебя на компе найти... Скажи, когда приедешь? – Руфинка поняла, что перегнула палку, и сменила тон.
- Сейчас приведу себя в порядок и приеду. Где-то через два часа, если в пробку попаду. – Точно! Вот чего они носятся! Сегодня же по дате получается, что нужно сдавать отчет за 2 недели. Отчет серьезный, и, самое главное, у меня он был готовым, а им он нужен был позарез. Плохо… Моментально одевшись, я схватила сумочку, покидала в нее все необходимое, прихватила побольше денег, чтобы пойти перекусить вечером, и полетела на работу. Погода, пока я ехала, испортилась, и с неба вновь закрапал дождик. В самый раз, когда я без зонтика! Нервно хихикнув, я выскочила на остановку и побежала в банк.
Там меня встретили кто ледяным молчанием (молчание ягнят!), кто возмущением, выражаемым в той или иной форме (мексиканские страсти!). Адилька сидела в углу с лицом чернее тучи. Да, зубки полечили, а тут еще и я опоздала нехило. Я села за свой компьютер (его уже давно включила Руфинка), открыла все программы, накропала объяснительную, и положила ее на стол к руководству. Ульфат Асхатович отдал ее обратно, процедив сквозь зубы: «Перепиши».
- А что конкретно переписать?
- Про шаровую молнию.
- Это правда.
- Это выдумка.
Тут меня прорвало! Я встала в центре кабинета, демонстративно поставила руки в боки и заявила:
- Уважаемые коллеги, приношу извинение за опоздание на работу. Однако также пригла-шаю всех посмотреть на последствия залета ко мне в квартиру шаровой молнии!
На меня все посмотрели ехидно, Сергей даже поднес руку к виску, и тут его глаза округлились, у остальных тоже, Заремка тихо пятилась в сторону кабинета Евгения Вла-димировича мимо меня. Я пока не понимала, что к чему.
- Что? Всех так удивило мое предложение, или никому не интересно смотреть на последствия…? – тут меня прервал Сергей. Он медленно и тихо (!) пробормотал:
- Мы….на них…..прямо сейчас…….посмотрим!
И тут за спиной я услышала легкое шуршание и потрескивание. Сердце вновь ско-вал ужас, но теперь мне очень хотелось посмотреть на то, что разбомбило мой панасоник. Я медленно повернулась лицом в сторону потрескивания, и увидела небольшой светящий-ся шарик, размером с пятирублевую монету. От шарика исходило сияние, он искрился, и эти искры и создавали потрескивание. Стало совсем не страшно. Сзади кто-то пискнул: «Ложись!», но я решила сделать по-другому. Взяв в руки журнал регистрации звонков, я подошла вплотную к шарику, размахнулась и со всей силы ударила по нему журналом. Я ожидала, что шарик врежется на большой скорости о зеркало, и разобьется на искры. По-лучилось по-другому. У меня даже челки кусок спалился. Когда я треснула по шарику, раздался громкий хлопок, и меня окатил сноп искр, которые, падая, больно обжигали плечи, голову. Я успела только взвизгнуть и зажмурить глаза.
Через минуту из моей головы кто-то вытаскивал куски паленых волос, кто-то мне что-то говорил… Звонил телефон… Я была в этот момент как будто во сне. Кто-то, ка-жется, ругался по поводу того, что, кажется, от журнала осталась только половина, и та мокрая, потому что ее облили, когда она задымилась.
Я молча встала с пола и пошла к телефону. Сегодня буду работать в позднюю сме-ну. На моем лице играла идиотская улыбка, а глупые клиенты думали, какой же хороший в банке персонал работает… Весть о шаровой молнии разлетелась по всем отделам. Мне в аське писали и спрашивали, что и как. Я плюнула, поставила в аське статус «еще раз спросите про молнию, ударю током», чтобы не отвлекали от работы. На мой побитый вид сначала тоже обращали внимание, но потом привыкли, и отпускать едкие реплики в мой адрес перестали.
Все пошло своим чередом: девчонки перестали на меня злиться, начальство приня-ло мою объяснительную без вопросов, меня, и правда, поставили в позднюю смену. Звон-ков было много, так что к вечеру мои уши, если верить ощущениям, отяжелели от наплы-ва информации. Пришла в голову дебильная мысль отрезать их, к чертовой матери, и сва-рить из них отменный холодец. Я невольно усмехнулась своим мыслям. Мое хихиканье не осталось без внимания, за спиной раздалось Ольгино улюлюканье: «А Лейсян хихикает над «Компасом», а Лейсян хихикает над «Компасом», а ля-ля-ля-ля-ля, а я сошла с ума!».
Я очнулась – и правда, картинка, наверное, со стороны выглядит странно. «Ком-пас» - это рабочая программа для нас, банковских; это не игра, не развлекаловка. Смеяться там, кроме фамилий некоторых клиентов, не над чем. Краем глаза я заметила, как Оля по-шла и потрясла чайник. Чайник оказался пустой, бутыль с водой тоже, так что предстояло идти и наполнить его. Я встала, взяла у нее чайник и пошла за туалетной водой. Заодно и отвлекусь немного, а то вообще скоро в сумасшедший дом сдавать пора будет. Я постави-ла чайник в раковину, включила воду на полную. Меньше, чем через минуту он был пол-ным. Я его аккуратно, чтобы водичку не расплескать, вытащила из раковины и собралась, было, идти обратно в офис, как вдруг услышала тихие шажки в коридоре. Кто-то шел в направлении туалета. Интересно будет послушать чьи-то тайны… Вместо того, чтобы прятаться в кабинку, я зашла в темную комнату, в которой стояло беде, и которой пользо-вались с целью переодеться, выключила в ней свет и села на беде.
Дверь туалета тихонько приоткрылась, и кто-то вошел внутрь. Я-то думала, что кто-то крадется, но зашел кто-то явно небольшого роста, судя по звукам шагов. Даже очень небольшого. Этот кто-то прошел мимо раковин, остановился около одной из них (интересно, какой). Меня что-то насторожило. Через пару секунд я поймала ускользаю-щую от понимания мысль. Если в туалет вошла женщина, даже маленькая или легонькая, по какой бы причине она не зашла, она бы так тихо себя не вела. Даже если бы она не оценивала себя в зеркало, то как минимум, стала бы причесываться, подтягивать колготки или поправлять и чистить туфли… Был бы слышен шорох одежды, шум воды в кране, щелчки колготок о кожу, треск искр от синтетической ткани, которую крутили туда-сюда, чтоб она нормально сидела на теле, стук косметички о раковину, падение предметов, кос-метики, звук открываемой пудреницы, скрип открываемой двери в кабинку, и так далее. Так вот, ничего этого сейчас слышно не было! Тогда зачем она сюда пришла? Или это ре-бенок? На всякий случай я затаила дыхание и замерла. Шаркающие шажки проследовали к кабинкам. Медленно открылась дверь одной из них, затем шажки проследовали ко ВТО-рой кабинке. Значит, она кого-то ищет! Я осторожно встала на цыпочки, неслышно при-открыла дверь и приготовилась к побегу. У меня получится, если она не окажется быст-рее. Если она просто ищет чистую кабинку, то получится идиотизм – обычно влетают на бешенной скорости В туалет, а не ИЗ туалета… Приготовились, эх, бисмилла-ар-рахман-рахим!». Едва заскрипела дверь второй кабинки, я, не оборачиваясь, пулей выскочила из комнатки, из туалета и опрометью понеслась в офис. Влетев в него, я закрыла дверь на засов, чем немало удивила Ольгу.
- Ты что? – тихо спросила она.
- Есть причины.. Не смотри на меня так, пожалуйста. – шепотом попросила я.
- От кого прячешься?
- Парень бывший задолбал со звонками. Говорит, приду, разберусь с тобой, поговорю на чистоту.
- Так, может, пусть поговорит?
- Нет, при тебе он не поговорит. А со мной будет говорить грубо.
- Так может милицию вызвать?
- Не стоит. Брату скажу, если что. Сегодня вечерком звякну, он меня с работы заберет. Все равно рядом работает.- Блин! А если она сейчас пойдет в коридор проверять? Ладно, если не найдет парня, которого нет и не было… а если там оно еще сидит? Причем, сидит под дверью?
- Ты смотри, так не оставляй! Всякое может быть.- Оля покачала головой и поставила многострадальный чайник на подставку.
- Ладно. Ты кофе будешь? Я купила тут недавно, но открыть не успела пока.
- Ты про эту баночку говоришь? – с этими словами Оля достала из ОБЩЕГО шкафчика полупустую баночку купленного мною кофе и, ехидно ухмыляясь, потрясла ей в воздухе.
- В большой семье клювом, типа, не щелкают… – только и смогла пробормотать я.
Попив кофейку, наевшись общественных шоколадок и печенья, и поболтав о набо-левшем, о женском, мы вновь принялись за работу. Вряд ли бы мы смогли позволить себе такой разгул в присутствии основного начальства, но.. У поздней смены есть свои преиму-щества – в 6-7 часов все сваливают из офиса, и те, кто остается в кабинете, могут творить все, что заблагорассудится, лишь бы не в ущерб работе.
В 10 часов, попрощавшись с Олей, я пошла домой. Ей, бедняге, еще предстояло закрывать день, и что-то в программе не сходилось в очередной раз. Даа, не завидую я девушкам из бухгалтерии – у них пока все не сойдется, домой они идти не могут.
На улице распогодилось, небо радовало глаз красивым закатом, на нем уже появились первые звездочки. Наушники я одевать не стала, обойдусь без музыки сегодня. Пройдя пару кварталов до остановки, я поняла, что на остановку я не пойду, а немного прогуляюсь вместо этого. Через Чернышевского я прошла до Цюрупы, потом – по 50 лет Октября мимо Центрального рынка, мимо парка, мимо Юбилейного и Аграрного университета, мимо бывшей фабрики, а теперь – огромного торгового центра «Мир». Ехать мне не хотелось – ночь была теплая, хотя воздух бел влажным после дневного дождя. Посему я пошагала дальше – вот «Округ Галле», вот – «Универмаг», вот и «Спортивная». Постепенно начинало темнеть. Посмотрев вокруг, я решила, что пешую прогулку нужно прекратить, иначе будет очень трудно доехать до Черниковки – будет мало транспорта. Я подошла к краю бордюра и запрыгнула в первую маршрутку, идущую в мою сторону.
Поездка была нескучной. Обычно пазики едут крайне медленно, но в этом сидел тот, кто бы запросто дал фору Шумахеру. И вообще, обыграл бы его как нечего делать с первого раза. Вы когда-нибудь видели, как Шумахер несется по специальной трассе на не очень новом автобусе, произведенном на Павловском автозаводе? Странно и забавно, да? А как он несется на ПАЗе по нашим ухабам, при этом обгоняя все машины, лихо объезжая более крупные автобусы и отчаянно сигналя газелькам просто из хулиганства? Не видели? Ну вот и я тоже! Проспект мы пролетели ровно за пятнадцать минут, а мост – и вовсе за две. Я даже заходящим солнцем полюбоваться не успела..
Впереди меня сидела компания подростков с пивом и сухарями в руках, так надо было видеть их лица, когда автобус проехал мост. Они судорожно прикрывали отверстия в банках, или судорожно прижимали пакетики с сухарями, или с чем бы то ни было, к се-бе, чтобы не растерять все по дороге. Однако им эти меры мало помогли, когда автобус въехал на трамвайные пути – запрыгало все! Пиво пролилось на куртки и джинсы, сухари рассыпались в том числе и на пол, в общем, потери были. Я, было, усмехнулась, но тут же была наказана – моя сумочка соскользнула с коленей, и, падая, перевернулась вверх дном. Естественно, я ее не закрыла. Так что оставшийся отрезок дороги я проделала, заглядывая под сиденья и пытаясь достать то, что закатилось в самые или не самые дальние углы, из-виняясь и тревожа покой честных граждан-пассажиров. Радость была одна – сегодня я надела джинсы, а ведь хотела юбку надеть! Так что для некоторых типов праздник отме-няется. Доехав до Машинки (народное название, по-настоящему остановка называется «Дворец УМПО»), я рассчиталась с водителем, выскочила из пазика и пошагала по площади около дворца.
***
На улице было уже совсем темно, да и фонари, как ни странно, в парке никогда не горят. В парке на скамеечках сидели, болтая и слушая музыку на телефонах, компании. Они громко говорили, много непечатным языком, гоготали над непонятными мне шутка-ми. Меня такой вариант вполне устраивает, тогда мне идти не страшно. Совсем другое дело – идти по абсолютно пустынной местности в поздний час. Тогда любой шорох или треск говорит об угрозе, о том, что за углом скрывается маньяк или просто отморозок, или что где-то бегает стая собак, готовых напасть на тебя, или кошка, в крови которой бурлит бешенство и изо рта которой капает белая слюна. А эти? Эти – нормальный народ, кото-рые отдыхают после рабочего дня, которым просто некуда больше пойти, и которым глу-боко на тебя наплевать, пока ты их не потревожишь.
Когда я подходила ближе к одной из компашек, я услышала, что они притихли при виде меня, а потом чей-то громкий шепот. Под ложечкой неприятно засосало. Но идти надо было. Когда я приблизилась к ним вплотную, какой-то парень встал со скамеечки и спросил дурацким голосом «Девушка, а у вас открывашки не найдется?». Сзади захихика-ли. Таак, либо это отморозки, либо это придурки, которые поспорили, напугают они меня или нет. И тогда этот парень попал под раздачу. А кстати, по поводу открывашки!
- Сейчас, минуточку. – и я открыла сумочку, порылась в ней и вытащила оттуда связку ключей. На этой связке болталась куча брелоков, один из которых и был первоклассной открывашкой для всех бутылок от пива и банок с томатом или кабачковой икрой. В компании опять захихикали, теперь девушки.
- Давайте бутылки, сколько есть, столько и открою. Ну? – потребовала я. Парень замялся.
- Да не, нам нужна для банки…со шпротами.. такой у…вас нет?
- Нет, такой нет, только если ключом раздолбить попробовать. Есть ножницы, большие, острые. Кто-нибудь держите банку, кто-нибудь светите фонариком или телефоном, а я попробую вам в банке дырку продолбить. Как дырку продолбим, можно будет резать.
Так где банка? – вновь потребовала я.
- Не, нам рук жалко.. опасно. – невпопад пробормотало несколько голосов.
- Вот так, рук жалко – шпроты дома есть будете, значит. – буркнула я, изобразив крайнее недовольство.
- Ладно-ладно.. Все равно спасибо… - теперь они хотели от меня отделаться.
- Ладно, не за что. – ответила я и пошла дальше. И нечего меня пытаться напугать таким способом! Вот! Вам бы кусок челки шаровой молнией сожгло, ребята!
Пройдя парк, я хотела зайти в один из магазинчиков, что были поблизости от дома. Меня ждало разочарование – в полночь работал только ларек, в ассортименте которого кефира не было, это точно. Ну что ж, обойдемся без кефира на сегодня. Я дошла до дома, достала связку ключей из сумочки, открыла дверь магнитным ключом, поднялась на третий этаж и стала открывать дверь. Замок не открывался. Попытку пришлось повторить. Безуспешно.
Такое с замком уже бывало, и не раз, поэтому у меня в запасе всегда была большая канцелярская скрепка. Распрямив ее, я немного загнула один из ее кончиков. Получилась отмычка. Засунув ее в замок, я стала вертеть ее в надежде открыть дверь. В этот раз мне не повезло – отмычка слегка погнулась обратно (видимо, скрепка была слабая), и замок ни в какую не хотел поддаваться. Я загнула другой конец скрепки и стала вновь шуршать в замке. Вдруг за дверью соседней квартиры (не той, в которой жила тетя Маша, а с другой стороны) я услышала чей-то голос, судя по интонациям, явно взволнованный. Я замерла и прислушалась. То, что я услышала, повергло меня в панику. А услышала я следующее: стрецова…приезжайте….обчистит».
Опа! Я еще быстрее стала возиться с замком, но ничего не получалось. Как назло! В это время в наш двор заехала машина. Кто-то, выходя из нее, резко закрыл ее, хлопнув дверью. А вернее, несколькими дверьми. Милиция! Что делать? Чердак закрыт, соседка наверняка смотрит в глазок, чтоб ее за ногу. Тут меня осенило! Я спустилась на первый этаж, волосы забрала в хвостик, одела капюшон от своей толстовки, достала телефон из сумочки и включила негромко музыку. Со спокойным лицом я подошла к одной из дверей и сделала вид, что звоню. В это время открылась подъездная дверь, и двое ребят прошли мимо меня наверх. И дверь, в которую я звонила, тоже открылась. На меня недовольно смотрела взлохмаченная девушка где-то моего возраста, закутавшись в халат.
- Ты - Гульчатай? – пробурчала она, зевая.
- Здрассте, я.. - пробормотала я. В этот момент я слышала, как ребята звонили в дверь соседки, заявившей на меня.
- Заходи. – и она закрыла за мной дверь.
Едва я вошла в коридор, как свет в зале включился, и из зала вышел молодой человек, одетый, немного под градусом.
- Так ты не Гульчатай! Чего надо? Ты из милиции?
- Нет, я живу на третьем этаже, пришла вот со смены, в квартиру попасть не могла.
Девушка сняла халат, расправила футболку, джинсы, привела в порядок волосы.
- Ух ты, ничего себе. А к чему это? – удивилась я. В голове были нехорошие мысли о притоне наркоманов, о фатальном невезении, и так далее.
- Да, тут соседка одна ненормальная с третьего этажа мается бессонницей. Мы просто сидели, музыку слушали, даже не так чтобы громко – соседи с первого и второго обычно ничего не говорят, когда мы так собираемся. А эта прискакала, дверь чуть не вышибла, орала, что в милицию уже на нас заявила, и что они нас сейчас всех крупно оштрафуют.
Меня провели в кухню, соседка молча налила мне кружку кипятка и бросила туда пакетик с чаем. Потом поставила молоко и сахар, дала ложечку. К нам присоединилось еще 3 человека – двое парней и одна девушка.
- И что? Вы ей поверили? Кто поедет по вызову по поводу жалобы на шум? У них и так дел немало, поважнее, чем веселая компания.
- Поважнее-то поважнее, да вот только Олег увидел, пока курил, как к нам во двор зарули-ла милицейская машина. Он пулей влетел в квартиру и все, кто мог, попрятались кто куда и сделали вид, что я тут одна, сплю. А тут ты звонишь.
- Это они ко мне приехали. Я с ней на одном этаже живу, но похоже, она меня не знает в лицо. У меня замок заело, а когда его заедает, я его открываю вот этим. – и я продемонст-рировала отмычку. Все сразу насторожились. В воздухе повисло напряженное молчание. Я достала из сумочки паспорт и протянула его всем для просмотра. Каждый из четверых внимательно сверил меня с фотографией на паспорте и, удовлетворившись объяснением, облегченно вздохнули.
- Так это они к тебе приехали?
- Ну да. А почему вы мне дверь открыли?
- Потому что должна была приехать Дунина подружка. Мы тебя с ней спутали.
- Как тебя зовут?- я тоже решила перейти на «ты», да и курьезная ситуация к этому располагала. Ну и интересно узнать имя того, кто тебя спас от неприятной процедуры общения с милицией.
- Софья. – ответила соседка. – А это – моя сестренка – Дуня. А это – Олег и Коля – ее друзья.
- Приятно познакомиться, почти хором сказали ребята и все дружно засмеялись.
В это время в подъезде раздались шаги, хлопнула подъездная дверь, и со двора уехала машина. В подъезде же кто-то с кем-то выяснял отношения. Мы осторожненько приоткрыли дверь и прислушались. Так и есть – тетя Маша и тетя «шухер» ругаются меж собой. Софья хихикнула и тихонько спросила:
- Это кто там второй?
- Это моя соседка, тетя Маша, ее отчитывает.
- Давайте послушаем, - предложил Олег.
-Ага. – кивнула я в знак одобрения.
«Так и не надо звонить! У девочки иногда заедает замок, ее мой муж так дверь открывать научил!» - бурчал низкий голос тети Маши. В ответ раздавался возмущенный фальцет второй соседки: «А если это не она? А я откуда знаю! Район криминогенный, наркоманы, цыгане, мало там кого ходит?!» «Если маленькая и на китаянку похожа – это наша Лейсян, запомните и больше в милицию не звоните, если ее у двери с отмычкой увидите!» «Это мы еще посмотрим!» «Посмотрите! Над вами сегодня милиционеры пос-меялись, а в следующий раз штраф возьмут за ложный вызов. Вот и посмотрите.» Тетя Маша разговаривала с соседкой явно, как с душевнобольной. Голос у нее был слишком спокойным. Я ее такую знаю. «А чего она тогда сбежала? Если невиноватая?» «Услышала ваши вопли в трубку, не захотела оказаться в милиции, и ушла. Бедная девочка.» Тут компания греющих уши прыснула смехом, не в силах больше сдерживаться. Это, видимо, и добило нерадивую соседку. С воплем «Идите все к черту, больше пальцем для вас всех не пошевельну!», она закрылась в своей квартире, демонстративно хлопнув дверью. После хлопка смеялись не только мы, но и тетя Маша наверху. Я поблагодарила хозяев за гостеприимство, поднялась к себе, поздоровалась с сонной тетей Машей и, как ни странно, с легкостью открыла дверь ключом.
Зайдя в дом, я пулей поскидывала с себя всю одежду, запрыгнула в душ, не дожи-даясь, пока нагреется вода в кране, и встала под целительные водяные струи. Через полча-са я чувствовала себя живой, чистой от всего – не только от грязи, но и от того массива информации, который свалился на меня за день. Правда, был и один не очень приятный момент – мне совсем не хотелось спать! Вначале я выпила валерьянки. Полежала чуток – не помогло. Глаза даже не хотели закрываться! Потом я попробовала посчитать овец. Че-рез пять минут я прокляла это идиотское занятие. Что делать, если совсем неохота спать? Правильно! Нужно заняться делом! И время не зря пролетит, и уснешь прямо за работой рано или поздно. Поставив будильник на 11 утра, я включила ноутбук и открыла книгу. Ту самую, которую я не дочитала вчера.
«На другой стороне Ручья Лес был другой. В небо устремились деревья. И было им лет много-много, так, что и не сосчитать. Стволы и ветви деревьев мхом и лишайником поросли. Под деревьями травы изумрудные, да мхи темные стелились плотным, мягким ковром. Приятно ступать было по этому ковру. По земле ползали ящерицы и змеи, с чешуей разноцветной, словно ожерелье из камней драгоценных. Порхали между ветвями деревьев птицы диковинные с опереньем редкой красоты, и всякие другие твари летающие, коих человек доселе не видел. И сквозь ветви де-ревьев солнце лучи едва пропустить могло, но зато светили эти лучи по-особенному. Как попадали они на цветок, тот благоухание испускал, коли попадали они на кры-лья птиц, да мошек, как переливаться начинали крылья их всеми цветами радуги! Коли попадали на травы густые, что по земле росли, так сияла каждая росинка в них, словно бриллиант чистой воды! И паутина, меж деревьев сплетенная, да росой покрытая, смотрелась, словно украшение царское под этими лучами. Ветер играл в вершинах деревьев, и деревья не шумели, они пели от радости. Деревьям Звери и Птицы подпевали в такт. И не было этого пения прекраснее. И наполнилась душа путешественника спокойствием и радостью от сих звуков прекрасных. Шел человек по Тропе лесной, лучами солнечными в золотой цвет окрашенной. Шел, пока до опу-шки не дошел. И тут он увидел вдали Гору высокую, вершину которой облака закрывали, над которой после дождя солнце радугу пустило. И была вокруг человека красота!»
Заповедник! Человек явно зашел в заповедник. Я всегда мечтала очутиться в подо-бном месте. Там, где время идет по своим законом, и где природа еще человеком не тро-нута. Где все так, как было до нашего появления на этой планете, давным-давно. Эх, пра-бабушка моя! Ты же была ведуньей! Скажи мне, как мне найти это место! Или может не стоит верить этому рассказу? Тогда почему со мной такое происходит? Я же чувствую, что происходит, раньше такого не было. Чтоб череда приключений за такой короткий период? – Нет! Не так много сразу.
«Дошел человек до развилки, и понял, что это черта последняя, за которую ступить ему следует. Дороги шли одна вправо, другая влево. Но не было нигде сказа о том, куда каждая из дорог приведет. С той дороги, что слева была, раздались звуки сладостные для слуха – пел кто-то дивным голосом песню прекрасную. С той дороги, что справа была, раздавался голос девичий, звавший человека ступить на эту дорогу. Засомневался человек в выборе – и направо, и налево пойти хотелось. Призадумался он, помолился Богу, и спросил у него «Каким путем-дорогой мне следовать?». В ответ ему ветер поднялся сильный, и стало пение звучать, словно это вой умирающего зверя был, а голос девичий ласковый превратился в рык злобный. И понял человек, что обе дороги испытанием воли были, и пошел он прямо. Туда, где дороги не было. Сквозь кусты и деревья, сквозь заросли и ветки. Вдруг на голову ему упало что-то. Потом спрыгнуло с него и перед ним стало. То белка была. Маленькая, рыженькая, пушистая. Человек высыпал оставшиеся сухари на ладонь, присел и протянул угощенье белке. Белка сухари сгрызла, и человека повела. Шли они вместе через буреломы, ельники, кусты, сквозь рощи березовые, пока не вышли на полянку. Тут белка развернулась и убежала в лес. Поблагодарил ее человек, кри-ча ей слова вслед, да и присел отдохнуть на траву. Тут все вокруг туманом заволо-кло, и разжег человек костер, еле-еле, чтобы согреться немного. Костер он разжег, прячась в гроте каменном, что около полянки был. У костра человек заснул, но не-долго ему отдыхать было дано. Во сне к нему старец подошел, за руку взял и сказал, что близок человек к цели, и что недолго идти ему осталось до Места Силы. Вскочил человек, встрепенулся, и огляделся вокруг. Тут он понял, что дошел он до той самой Горы, что еще до развилки видна была издалека. Подивился он себе сам, так как туда дорога несколько дней бы заняла у него, а он за полдня дошел до места. Туман ушел, и увидел человек, что на Гору взобраться не очень сложно. И не такой она оказалась крутой, как при дневном свете он ее видел. Цепляясь за выступы, за кусты, ступая на камни ногами, карабкался человек выше и выше. Кочки были скользкими где-то, где-то колючие травы росли на них, но человека это не пугало более. Он продолжал карабкаться вверх, к Месту Силы. Теперь, после пройденного Пути, его это не остановило бы. Много времени он полз, и руки его уже в конце пути онемели. Тяжелее и тяжелее становилось дорожка. На небе первые лучи рассвета уже забрезжили. И тут, когда надежда почти оставила его сердце, рука его ухватилась за край площадки каменной. И понял человек, что он дошел до Места.
Лег он на камень холодный, вздохнул в облегчением, и задремал. Ибо после проделанной Дороги для него даже камень был словно пуховая перина. Вскоре разбудило его солнышко лучами своими яркими. Открыл глаза человек и огляделся вокруг и понял, что забрался он сюда только с Божьей помощью, ибо стена, по которой он лез вверх, была столь же неприступна, сколь и стена крепостная – не было на ней ни выступов, ни камней, ни кочек! Долго смотреть он не смог. Ибо внизу все заволокло туманом молочно-белым. Солнце туман во все цвета окрасило, и не было ничего прекраснее этого тумана в свете утреннего солнца. Туман был словно море, вершины деревьев чудесных – словно острова. Над ними парили птицы, утопая и выплывая из глубин тумана. Ветер колыхал туман, ветер трепал волосы человека. От красоты вокруг и от той мысли, что он нашел Место Силы, сердце человека наполнилось Радостью. Он на край Горы встал, раскинул руки в стороны, лицо подставил навстречу ветру, вдохнул побольше свежего, живящего утреннего воздуха и запел. То была самая прекрасная человеческая песня. Славила она и мать-природу, и Бога, и людей, и все вокруг, что есть в этом мире! С человеком радовались все Птицы, Звери, что в Лесу были, и растения, и земля, и все вокруг! Эта Радость и стала Силой, за которой и шел человек весь Путь. Не каждый бы Силу найти смог, чтобы дойти, не для каждого бы Место открылось…Но было у человека сердце храброе и душа чистая. И получил он Силу. Превратившись в Орла, вернулся он к себе в поселение, чтобы помогать тем, кто в помощи нуждался. Хватало его молитв, чтоб поселение от больших бед оградить, чтобы исцелять и помогать. Живет он в том поселении и поныне, так как побывавшие в Месте Силы не умирают и не стареют. Может, и увидите орла, парящего над поселением, так знайте тогда, что это тот храбрый и добрый Человек.»
Я сначала просто сидела и моргала глазами. На душе было светло и легко. Слиш-ком, даже непривычно! И я заревела в полный голос, улыбаясь во весь рот, смеясь, как ребенок. Спасибо тебе, Анжелка, что иногда ты собираешь на самом деле бесценные книги, спасибо тебе, солнышко!
Спать у меня пока не получалось. Сердце колотилось, как бешенное. Я сидела в интернете в поисках информации о горах, обо всех самых старых горах на земле. Потом, словно маньяк, я искала информацию обо всех целителях или просто выдающихся людях нашего города. Но найти ничего такого не смогла – просто «Родился, женился, сделал то-то, умер». Таинственных и загадочных в списке не было.
***
С тех пор, как я прочла эту легенду, странные и необъяснимые события не покида-ли меня. Взять хотя бы сны: непонятные, жутковатые или просто фантастические, они снились мне каждую ночь. И почти все из них я помнила до малейшей детали. Страннос-тей было не меньше и в реальности. Вскоре после того, как я прочла до конца легенду, Анжелка мне позвонила с просьбой вернуть ей книгу. Я сначала пыталась отдать ее Саги-ру, когда он сидел у меня в ожидании окончания сеанса гадания. Каждый раз он забывал. Чтобы не расстраивать Анжелку, я сама пошла как-то в выходные к ней в гости. Поболтав о том, о сем за чашкой кто чая, кто кофе, мы решили перейти к делу. Я достала книгу из сумочки и протянула ей. Она принюхалась.
- Уксусом ты ее, что ли, облила? – спросила Анжела недовольно.
- Не облила, а намазала последние страницы, там было написано что-то невидимыми чернилами.
- Да? Давай посмотрим. А где? – анжелкины глаза загорелись от любопытства.
- Последние шесть страниц. Там, где должно быть содержание.
Анжела пролистала книгу до конца, нахмурилась и протянула:
- Могла бы сказать, что просто вылила на нее уксус нечаянно. Я же знаю, что ты читаешь во время готовки! Врать не надо больше, ладно?
- Я не вру. Там последние шесть страниц пустые, в закорючках. Как только на них попадает уксус, чернила становятся видимыми.
- Нет, милая моя, там ничего. – и она демонстративно раскрыла перед моим носом последние шесть страниц. Ух ты, а ведь там и правда, кроме текста и содержания на последней странице, ничего не было.
- Ничего себе.. Я их своими глазами видела, даже больше! Я их сфотографировала и читала уже с ноутбука! – этак можно и психикой повредиться… Странно, весьма странно.
- Вот когда принесешь мне фотографии, тогда и поверю.
- Да хоть сейчас. – и я засобиралась к себе.
- Ты куда? – удивилась жена братика.
- За фотографиями!
- Ну ладно, жду обратно тогда. – и она закрыла за мной дверь.
Я побежала домой, взяла все, где можно сохранить фотографии – фотоаппарат, кабель к нему, скачала файл с фотографиями на диск на всякий случай, и побежала обратно. Вместе с Анжелой мы открыли диск, но…. Никакого файла на нем не оказалось.
-Ну, елки-палки, я же сама только что скачивала! Все записала! «Готово» нажала! – меня это недоразумение вывело из себя.
- Ладно, давай фотоаппарат. Может, диск некачественный попался. – Анжела протянула руку за фотоаппаратом, подключила его через кабель к компьютеру и перекачала все фото, какие были. Потом она их открыла, просмотрела и стала комментировать:
- Таак, вот лес, вот странная фотография, как будто засвеченная, вот выезд на Сипайлово, вот фото с моста на Инорс, а вот еще пятнадцать фотографий, какие-то бледные и..не открываются как надо. Таак, попробуем эту программу.
Она попробовала открыть фото в одной из программ, и на экран вышли яркие фотографии листов, исписанных ярко-синими чернилами. Едва она открыла тот снимок, что должен был быть первой страницей, как экран компьютера стал желто-синим, а посре-ди экрана возникла смешная рожица. Рожица стала плавать по экрану, рядом с ней время от времени появлялся пузырь с надписью: «Привет, любимая! Как дела? Я тебя люблю!». Анджелка взвыла от злости:
- Ух, этот твой братик! Сам вламывается в собственный компьютер! В 99 % случаев я этому рада, потому это гораздо интереснее, чем просто получать те же фразы из аськи, но! Сейчас, когда я практически прочитала исторический документ! Уххх!
Через минуту компьютер выключился и стал перезагружаться. Видимо, не выдер-жал сетевой атаки. Когда он включился, то ни одной фотографии, как ни странно, не сох-ранилось. Мы вновь перекачали фотографии с фотоаппарата, открыли их сразу с той же самой программы, которая их удачно открыла в первый раз, но! На фотографиях были расплывчатые бесформенные пятна. Окончательно обозлившись, Анжелка решила от-крыть их с помощью еще одной программы, провела какие-то непонятные мне манипуля-ции (а, так она все-таки программист!) с компьютером, и фото вновь обрели нормальный вид. Я тихо сидела и молилась. Анжела пыталась прочитать содержание первой страницы. Чтение ее серьезно увлекло. Потом за первой страницей она весьма быстро прочла вто-рую, третью, четвертую, пятую, шестую. Дочитав легенду до конца, она только и смогла сказать:
- Да, вот это легенда!
- А я тебе что говорю? Вот из-за них-то я и измазала книжку уксусом.
Подул ветер, деревья за окном зашумели, предвещая дождик. Анжела глянула в окно, потом медленно обернулась ко мне и пробормотала испуганно:
- Вот черт, прикинь, я только что читала, легенду твою, так…теперь.. я забыла полностью, про что она там была…Вот посмотрела в окно.. и не помню.
- Ты меня так не пугай, ладно? Ты сейчас ничего не принимаешь? Лекарства какие?
- Да нет же! Вот! Вспомнила первую страницу. Первые строчки. Видимо, мне просто не суждено знать то, что там написано.
- Вот теперь ты мне веришь?
- Верю. Ты могла историю увидеть в книге, но ты ее сфотографировала и читала с ноутбука. Мне же, видимо, сие недоступно, поэтому в книге я увидела только текст и содержание. А то, что успела прочитать – забыла. Только ты Сагиру не говори, ладно?
- И ты тоже! Потому что меня после чтения этой книжки всякие странности преследуют.
- Да? Какие? – вот тут была ее любимая тема! Если бы агент Маудер был женщиной, его бы звали Анжелой Галимовой.
- Прикинь, я ее когда читать начала, у меня по квартире барабашка бегал, мы его выгоня-ли. Потом мне сны разные снятся, непонятные или страшные. Потом я фотографировать ездила, ну. Ты эти фотографии сейчас только что смотрела, так на меня кто-то хотел напасть, а Николай и пес Никита меня спасли. Только они на фото не получились.
- Николай? Анжела нашла фото, где были расплывчатые светлые пятна вместо мужчины и его пса, и хорошенько пыталась их рассмотреть. Она то увеличивала изображение, то уменьшала его, пока не пришла к какому-то окончательному выводу.
- Ну, чего нашла? – робко спросила я.
- Смотри вот сюда! – и она ткнула пальцем в точку, где должна была быть голова Николая.
- Что? Ничего не пойму – пятно как пятно.
- Смотри на форму пятна! Голова может быть таких размеров?
- Нет, но это, наверное, дефект съемки…
- Нет, никакой это не дефект съемки, внимательнее смотри, блин!
- Да смотрю я! Не всем же разбираться в сверхъестественном!
- Какой формы пятно там, где должна быть голова?
- Круглой, ну, или овальной. Нет, на круглую больше похожа. Голова такой большой и такой круглой быть не может! – я пыталась определить, на что мне указывала Анжела.
- Ну как ты не поймешь? Вот тут – нимб, а вот тут – крылья! Нимба не видно, потому что они рядом стоят! И второй на фото с крыльями – вовсе не собака!
Я присмотрелась к пятнам на фотографии. Да, было сходство с ангелами, ничего не скажешь. Хоть и слабое, но было. Другое дело, что я – мусульманка. В христианской церкви ни разу не была, ну и икон тоже не видела больших. С ангелами, со святыми. Анжелка у нас крещеная. Она поэтому и знает. В этот момент ее осенила еще одна мысль.
- А Николай тебе больше ничего не говорил?
- Фамилия у него Спасов и живет в доме неподалеку от леса. И все.
- Николай Спаситель! Николай Чудотворец!- вопила Анжелка.- Ты представляешь, какую ты кашу заварила? Ты представляешь, во что ты вмешалась?
- Нет, я прочитала короткую странную и очень красивую историю, и все. И после этого помешалась немного. – с этими словами я цокнула языком и дернула головой в сторону.
Теперь она рассматривала лес и Трамплин. Немного поколдовав над фотографиями, она присвистнула:
- Ешки-матрешки! Вот это ерундааа!
- Что ты там еще увидела? – и я тоже уставилась в снимок. Она увеличила один из фрагментов снимка в лесу, где я фотографировала белок и, усилив контрастность, получила изображение, которое меня не на шутку напугало. Если только это не была тень… Я решила уточнить:
- Ты это нашла? – спросила я, она в ответ кивнула.
- Это-это. Оно за тобой шло по лесу или даже еще раньше привязалось.
На дереве висело существо. Целиком рассмотреть его было невозможно, но конту-ры просматривались. Вот тут лапа – если только это не игра света и тени. Вот тут должна быть голова. Тогда она – неправильной формы. Как будто верхнюю часть головы смести-ли в сторону. Жуть! Посмотрев другие снимки, которые были сделаны в лесу и до леса, мы нашли эти очертания еще в 5 снимках! Да, если это не игра света и тени, то оно меня преследовало с того момента, как я сфотографировала слободу. Там оно стояло на крыше одного из зданий. Там мы смогли рассмотреть это получше. Оно было огромным, в чело-веческий рост. Метра два с хвостиком. Кстати, хвостик у этого существа тоже, кажется, был. Как у ящерицы, такой же по форме. А может, оно меняет форму? На всякий случай я проверила объектив фотоаппарата. Нет, пятен на нем не было. Значит, это не они.
- Ты осталась жива только потому, что быстро перемещалась вначале, и что к тебе на помощь подоспели высшие силы.
- Ну, если верить той истории, то прочитавшего будут сопровождать опасности, ему будут мешать злые силы найти Место Силы.
- Тогда тебе ПРИДЕТСЯ его искать! Иначе – никак!
- А что, если все это вымысел и хитрый фокус с бумагой?
- Что ты видела на фотографиях? Что с тобой было? Фокус?
- Не знаю. Я сейчас хочу избавиться от кошмаров. Потому что тогда мне будет указана дорога, если опять-таки верить той истории. И мне нужно успокоиться, потому что в нервном напряжении я долго находиться не могу.
- Ладно, дай мне немножко времени, такую помощь я тебе подгоню, как подходящий вариант найду.
- Хорошо, я буду ждать.
Пусть пока Анжелка ищет мне спасателей моей души… Я пока попробую посидеть на успокоительных, может, они снимут излишнюю тревожность и мнительность.
Утро. Подъем на работу. О чем я только вспоминала? А, как все начиналось.. Будильник меня не поднял, но ему подпевали телевизор и телефон. Так что, вот – 5.40, я на ногах! Как штык. Снотворное, ухх! Голова кажется квадратной. Все внутри нее гудит! Как будто сильно сбили настройки в программе. Я собрала сумочку первым делом, потом пошла варить кофе, без дозы которого я не смогу что-либо сделать на данный момент. Пока варилось кофе, я успела (ага, успела!) умыться и причесаться. Правда, причесыва-лась я уже стоя в кухне и наблюдая одним глазом за кофе. Насыпав в кружку побольше са-хара, я залила его моим любимым напитком, перемешала и попыталась выпить эту отвра-тительную приторную жижу (и нечего кофе портить сахаром!). Желудок тут же сказал мне, что он про все это думает. Постояв немного в туалете и половив морского друга (благо, он не откликнулся), я побрела в комнату, наполовину оделась, потом побрела на кухню, сварила овсянки, съела ее, потом допила остатки жижи, заев ее кусочком шоко-лада. Вроде, овсянка помогла. Да, надо уже одеваться! Надев юбку и накрасившись, я собралась на работу. Так! Где моя сумочка?
Перерыв все шкафы и тумбочки в квартире, я ее не смогла найти. Где же она может быть? Вспоминаем.. Сначала я собрала ее, потом пошла на кухню, потом.. Холодильник?
Точно! Сумочка лежала на пустой полке, на подставке для бутылок с вином. Плохо…
Я посмотрела на часы, вышла из дома и спокойно пошла на работу. Как ни странно, но сегодня я вышла из дому во время. Торопиться и бежать не придется. И какие люди сегодня приветливые! Все идут и улыбаются! Вот это день! И на остановке улыбаются, и вот – водитель 110 автобуса улыбается, и кондуктор. Как здорово! И автобус полупустой, уррааа!!! Я села на сиденье в уголке, поставила на телефоне будильник (надо будет вставать через 35-40 минут) и прислонила голову к окну. Пока я дремала, я слышала краем уха разговор двух дамочек. Слышались слова «Бедняга», «Многодетная мамаша», «У плиты умрет», «Не выспалась», «Спиногрызы». Странно, кого-то обсуждают. Сработал будильник, и я благополучно проснулась, когда автобус прибыл на Центральный рынок. Я приготовилась выходить. Пассажиры такие вежливые – улыбаются! И люди тоже – улыбаются. Радуясь, что кругом меня сплошной позитив, и что, наверное, в городе намечается какой-то праздник, я пошла на работу. И только в офисе мне открыли глаза на правду. На весьма и весьма горькую правду. Заремка, которая пришла сегодня еще раньше меня, поприветствовала меня и ехидно спросила:
- Ты сегодня для нас будешь готовить?
- А что? Почему ты это спрашиваешь? – удивилась я.
- Ты на себя посмотри! Ты же, родимая, в фартуке приехала!
Я посмотрела на себя. Дааа, так вот какой был в городе праздник! У Лейсян окончательно поехала крыша. Она наелась снотворного, запила его остатки кофе, потом катила через весь город в фартучке с двумя мышами за чаепитием. И вот кого обсуждали две женщины в автобусе. Странно, что я не смогла раньше понять, в чем дело. Хотя, чего странного – сумочку же в холодильник поставила. Я быстро сняла фартук, пока не увидели другие коллеги, и окунулась с головой в работу.
- Алло. Банк «Уфа-Капитал», Лейсян! И так далее. Потом собрались все наши, стало повеселее – хоть есть с кем словом перекинуться.. Потом был звонок, который меня не на шутку напугал.
- Алло, банк «Уфа-Капитал», Лейсян..
- Алло, привет, тинейджер, хотя никакой ты не тинейджер.- кто-то проговорил басом.
Кто же меня называл тинейджером? А, да! Это те байкеры, на Дне города, месяц назад!
Мне стало страшно.
- Да, слушаю вас.. – пробормотала я.
- Ты поняла, что тебе делать? – прогудела трубка.
- Нет, а что мне делать? – спросила я. Те, кто сидел рядом, прислушивались к моему разговору. Адилька крутила пальцем у виска, и тыкала на трубку. Таким образом она хотела спросить «Псих на проводе?». Я отрицательно покачала головой в ответ.
- Тебе надо перестать бояться и идти искать! А то хуже может быть.
В это время Адилька залезла на кресло с ногами, дотянулась до телефона, по кото-рому я говорила, и, развернув к себе, пыталась увидеть номер. Увы, вместо номера прос-матривались только палочки и точки. Она пожала плечами и что-то застрочила программистам.
- А где мне узнать, как туда добраться? – что ж, идти так идти, но надо знать, куда…
- Сны тебе помогут. А еще слушай мир – он тебе знаки подаст. – сказал загадочный незнакомец и положил трубку.
Мигала аська. Я посмотрела на сообщение. Адилька писала «Ты чего с психами нянчишься? Послала их куда подальше и всего делов!»
Я написала в ответ: «Этот псих меня знает, причем очень хорошо – где я живу, как меня зовут, кто у меня родные.. И я его тоже знаю.»
Адилька посмотрела на меня и молча поежилась, как бы говоря «И ты не боишься?»
Я написала: «Нет, он хороший. Он не обидит. Просто повернутый немного, себе на уме.».
Адилька написала в ответ: «Странная ты стала в последнее время.».
Дальше мы обе замолчали и проработали так до самого обеда.
***
В обед я захотела прогуляться немного. Да и неплохо бы съеденное растрясти. Центр города – место красивое. И еще - это коллектор студентов и черно-белых. Догадались, про кого я говорю? Правильно, про офисных работников, которые в обед при хорошей погоде выходят погулять. Почему черно-белые? А потому что в деловом центре города в большинстве фирм – дресс-код. Если у нас в пятницу можно носить джинсы, то сотрудникам других фирм повезло гораздо меньше. Я вышла с Гоголя на Карла Маркса, прогулялась мимо военного госпиталя, вышла на Коммунистическую, спустилась до Почтамта, зашла туда, предварительно постояв на отметке «Нулевой километр железных дорог Башкортостана».
Я на этой отметке всегда стою, когда гуляю – это на удачу. Как ни странно, это мое убеждение работает на меня. И этот раз не оказался исключением. Когда я выходила из здания Почтамта, вместе со мной из здания выходил мужчина. Мы вместе дошли до кинотеатра «Родина», вместе встали на светофоре, желая перейти дорогу. Пока мигал обратный отсчет времени на светофоре, мне в голову пришла странная мысль: «Я вот сейчас перейду дорогу, а этот мужчина – нет. И сколько времени отсчитается здесь, столько ему осталось жить». Удивившись самой себе, я вышла на проезжую часть первая, и энергично пошла через дорогу. Мне уже через десять минут надо было быть в офисе.
Пройдя половину дороги, я услышала вначале рев, потом визг тормозов, потом громкий хлопок об асфальт рядом со мной, и чей-то крик. Машины вокруг загудели, я обернулась и увидела, что машина сбила насмерть того самого мужчину, и он, перелетев через автомобиль, упал в шаге от меня. Сообразив, что несколько секунд назад там могла быть и я, я пошатнулась. Желудок нехорошо сжался. Перед прыжком вверх. Потом я увидела, как пиджак и брюки мужчины стали покрываться багровыми пятнами, а под его телом образовывалась лужа крови. Я стояла, не шелохнувшись. Кровь текла и текла, пока лужица не коснулась моей туфли. Мой желудок прыгнул вверх, потом зашумело в ушах, и я упала в обморок.
Под боком что-то жужжит, а над головой шум и гудение машин, меня трясут за плечо, а еще чей-то голос говорит требовательно и громко: «Гражданочка! Гражданочка!»
Я открыла глаза, в которые как будто насыпали песка, и попыталась встать. Мне помог это сделать сотрудник ДПС.
- Говорить можете? – спросил он. Гул и гудение не прекращались. В сумочке надрывался телефон.
- Да, могу. Только можно на звонок отвечу?
- Давайте.
Я взяла трубку, пробормотала: «У меня проблемы, вернусь не скоро, подмените пока кто-нибудь, потом отработаю.», сбросила вызов и пошла к машине ГАИ для дачи показаний.
- Паспорт с собой?
- Да, вот он. – и я протянула документ ГАИ-шнику.
- Лейсян Галимова.. Так как там фотографии? – вдруг спросил ГАИ-шник.
- А, нормально. Половину приняли, половину – нет. – соврала я на ходу. У нас есть знакомые… Может, допрос пройду быстрее.
- Вы помните, что произошло?
Я подробно рассказала, что увидела, что услышала. Пока сотрудник ДПС записывал все, что я ему говорила, я осмотрелась вокруг. Место аварии оцепили, движение, и без того проблемное в это время на Ленина, почти замерло, всех разворачивали на Кирова, в объезд, тело уже погрузили в скорую и, видимо, увезли на вскрытие. Тело, я в этом была уверена точно. И тут ГАИ-шник задал мне совершенно ошеломляющий вопрос:
- В каких отношениях вы были с погибшим?
- Не понимаю, ни в каких. Впервые его вижу.
- А вот у него в кармане пиджака была найдена эта фотография.- и он протянул мне сверток, где сквозь полиэтилен блестела глянцем, а местами чернела от пятен крови фотография со…мной.
- Черт-те что, - только и сумела пробормотать я.
- Вы его точно не знали?
- Нет, не знала. – не думаю, что стоит говорить милиции о своих мыслях по поводу этого человека. Иначе по мне учреждение в Базилевке плачет.
- Подпишите вот здесь. – и он протянул мне лист с показаниями, записанными с моих слов. Я прочитала по диагонали все, что было написано и, убедившись, что ничего лишнего нет, поставила дату, подпись и пустые строчки перечеркнула значком «З» как «Зорро».
- Мы вызовем вас для повторной дачи показаний. Не уезжайте из города. – предупредил меня милиционер.
- Хорошо. Можно мне идти?
- Да, идите.
Я пошла в офис. Как оказалось, меня не было там 2 часа! А по ощущениям – прошло не более пятнадцати – двадцати минут. Когда я зашла в кабинет, все дружно вытянули шеи в мою сторону.
- Что с тобой? – спросил Сережка.
Тут шок, видимо, прошел, в тихой и спокойной (по сравнению с местом аварии) обстанов-ке я расслабилась и со мной случилась истерика. Меня стало мелко-мелко трясти, а слова застряли в горле. Тут в офис вошел Евгений Владимирович.
- Представляете, там, на Ленина ДТП было, человека насмерть сбил джип. Куча крови на асфальте, тело увезли уже. Сейчас только-только движение пустили.
- У нас, тут, похоже, живой свидетель сидит. – сказала Руфинка.
- Кто? Ух ты, Лейсяна! Ты там была?
- Да… там… кровь из пиджака…пятнами…шла…много так…. – говорить было тяжело.
- А почему ты в крови?
- Не…моя…кровь это, это….он упал рядом…в шаге..
- На, держи! – Ольга протянула мне кружку с чем-то. Я глотнула, зажмурилась. Коньяк, очень крепкий, хороший. Напряжение спало мигом. На глаза выступили слезы, но теперь я могла более-менее связно отвечать на вопросы коллег.
- Тебя допрашивали?- спросила Адиля.
- Да, потом записывали все, что я сказала. Телефоны все взяли и попросили из города не уезжать. Еще владелец джипа умчался, как только сбил дядьку. Будут его искать.
- Ужас!
- Да, ужас. – тут перед моими глазами возникло тело сбитого человека, и мне стало дурно.
С трудом поборов первый приступ тошноты, я, растолкав всех, кто стоял на моем пути, пулей понеслась в туалет. Даа.. История, кажется, повторяется. Когда я вернулась, мне разрешили переодеться в обычную одежду. Плохо было только то, что сегодня я, как на зло, приехала в рабочей форме – блузке и черной юбке. Посовещавшись, меня отпустили домой. Тем более, до конца моей смены оставался всего лишь час, а звонков в это время было уже гораздо меньше, чем в первой половине дня. Чтобы не отрабатывать лишних часов потом, я взяла с собой на дом пару крупных документов для перевода.
Ничего, полежу в ванной и переведу все как надо. Оля меня проводила до остановки, посадила в маршрутку и, взяв с меня обещание, что я отзвонюсь, как приеду, отпустила домой.
Стресс и час с лишним тряски по городским пробкам и по жаре дал себя знать. Единственное, что было хорошо – я ехала сидя. Никто не хотел стоять рядом со мной. Оно и понятно – юбка и блузка в пятнах крови и в пыли, колготы порваны, на кончике туфли – тоже кровь. Зрелище не из приятных. Однако, несмотря на это, домой я приехала разбитая и уставшая. Я позвонила Оле, сказала, что я дома и что все в порядке, затем залезла в душ (вода не очень теплая для ванны была) и, выпив очередную кружку сладкой кофейной жижи, взялась за перевод.
Ровно три часа у меня ушло на перевод и набор первой бумажки. Я глянула на часы – время – полдевятого. Можно еще сгонять в гости к родителям или к Анжелке, а потом опять вернуться и доделать второй документ. Вдруг я подумала об Анжелке. Она ведь мне обещала найти целителя, который снимет беспокойство с души, наставит на путь истинный. Странно, конечно с такой просьбой к ней идти, но кто, если не она, мне его найдет? И я решила пойти к ней. Предупредив ее по телефону, я оделась, накинула на плечи курточку, положила в сумку пару сотен (на всякий случай- к чаю может что надо) и побежала в гости к мистической женушке моего братца. Она открыла дверь и с порога заявила:
- Привет! Угадай, кто именно сегодня у меня в гостях?
- Не знаю, экстрасенс какой-нибудь, наверное…- предположила я.
- Почти в точку! Она – на второй ступени в рэйки! – радостно сказала Анжела и провела меня в кухню.
- Знакомься – Софья! – и она показала мне на девушку, сидящую в углу. Я ее тут же узнала.
- А мы уже знакомы! Она недавно у нас скрывалась от милиции и от злобной соседки. – улыбнулась Софья.
- Вот что значит – судьба! – торжественным голосом сказала Анжелка.
- А что со мной будут делать? – поинтересовалась я.
- Ничего страшного, просто руки положу на тебя и энергию пропущу из Вселенной.
- Так ты что-то типа проводника?
- Да, я и есть проводник. И я очень много чувствую.
- Например?
- Ну, ты очень устала сегодня. У тебя был очень сильный стресс. Ты до сих пор еще под его действием, хотя думаешь, что оправилась. Колючки от тебя так и летят в разные стороны! Я так чувствую… Что-то произошло?
Я мысленно вернулась к ДТП. Вот ведь чудо! Она чувствует! Все верно подметила! Анжелка, как будто читая мои мысли, включила кухонный телевизор. По местному каналу шли новости. После новостей об основных событиях в жизни республики перешли к криминальной хронике. Интересно, покажут ДТП или нет? На экране возникли кадры дневного происшествия. Диктор рассказывал о том, что погиб один человек, на экране двое санитаров заносили в карету скорой помощи носилки с телом, которое полностью было закрыто пленкой, в это время на тротуар двое сотрудников ДПС волокли кого-то под руки. Кто-то не шевелился, это была девушка, без сознания, ее ноги безвольно волочились по асфальту, задевая пятна крови носками туфель, цепляясь колготками за камушки. Анжелка пробормотала: «Это ж надо, кому-то так плохо на месте стало..». Тут до меня дошло, и я тихо сказала: «Девочки, это меня волокут.» Вновь стало дурно, перед глазами возник истекающий кровью, возможно, в тот момент еще живой человек, жару, гудки, раздающиеся из всех машин, и мой носок, которые попал в лужу крови. «И еще у него была моя фотография».- добавила я. Потом глянула на экран. Кто-то из очевидцев рассказывал, что и как было. Я лежала на тротуаре, и какой-то мужик огромного роста приводил меня в чувство, водя под моим носом нашатырем. На экране дали крупный план, и я краем глаза заметила около одного из деревьев темное пятно, тень неопределенной формы, которая очень была похоже на то, что не так давно я встретила в лесу. Мужик осмотрелся вокруг, недовольно покачал головой, и пошел куда-то с места происшествия. Странно, мне показалось, что я его уже видела. Вот только где? В это время сюжет сменился, и репортер стал бойко рассказывать о крупной краже в одном из районов города. Я же сидела, прислонившись головой к стенке, и тупо смотрела в никуда.
Анжела подошла ко мне и обняла меня. Я ее тоже, и так мы сидели какое-то время. Хоть и дурная она со своим гаданием, но лучше подружки, пожалуй, у меня не было и не будет.
Потом мы пошли в гостевую комнату (в будущем детскую, но пока детей нет, в ней ночевали все те, кто приехал в гости издалека), Анжела постелила на полу пенку, на пенку – сложенное вдвое покрывало и подушечку в изголовье. Софья постояла посреди комна-ты, закрыв глаза и расставив руки в стороны, ладонями вверх.
- Что она делает? – тихо спросила я.
- Чистит комнату от астральных сущностей! – громко прошептала Анжела мне в ухо.
Через десять минут все было готово, и Софья предложила мне лечь на коврик. Анжела кинула ей и взяла себе небольшую подушку под ноги, чтобы было мягко сидеть на полу, зажгла аромалампу в углу комнаты, и мы приступили к процедуре. Вначале Анджела сложила ладони на груди и сказала, что она готова быть проводником рэйки, и что я готова энергию принять. После этого она сделала странный пас правой рукой, левую держа ладонью вверх, и положила мне руки на лицо. Пришлось закрыть глаза. Через пару минут я почувствовала, как мое тело расслабляется, и как его наполняет странное тепло.
Когда Софья положила мне руки на уши, ее руки стали жечь, почти невыносимо! Тут она произнесла: «Много слушаешь, да? И мало уши моешь?». Я усмехнулась и спросила у Анжелы: «Ты рассказывала ей, что я на горячей линии сижу?». На это мне совершенно серьезным голосом Анжела сказала, что ничего она такого не говорила, и я вновь удивилась тому, как тонко Софья может чувствовать людей. Затем Софья подержала по несколько минут руки на всем теле, в разных его частях, то вздрагивая, то гладя меня (особенно гладила живот в области желудка - странно, что там с ним?), то делая пасы руками. После этого она вернулась к моей голове и положила руки одну – на макушку, а другую – под голову. И тут я отключилась.
Дорога. Нет, теперь не через лес. Теперь дорога шла вдоль поля. Травы благоухали, цветы манили к себе яркими красками, надо мной открывалось огромное синее небо, по которому вдаль убегали облака. Я шла, закинув за плечи свой рюкзачок, босая и почти не одетая. Все, что на мне было – это капри и майка. В глаз что-то попало, и я достала из рюкзачка зеркальце, чтоб выяснить причину неудобства.
Это была мошка. Маленькая такая, гнус, наверное. В рюкзачке зазвонил телефон. Я сняла рюкзачок, вытащила из кармана мобильник и уже только собиралась ответить звонящему, как приборчик, при дуновении теплого летнего ветерка рассыпался в прах. Точно также, едва я ступила за пределы города, в прах рассыпались мои кроссовки. Я просто шла, потом начала хромать от того, что стала отваливаться подошва у одной кроссовки, потом у другой, потом я поняла, что их на моих ногах больше нет. Значит, нужно действительно идти босой в путешествие. Шла я уже долго. Я, в принципе, могла идти в ту же сторону и вдоль трассы, но мне не хотелось привлекать к себе внимание – мало ли людей пропадает без вести таким образом? А так – иди да иди себе через леса и поля, и никто тебе ничего не скажет. Я решила проверить направление – туда ли я иду. Для этого я с собой заранее (не знаю когда, но точно знаю, что положила) карту положила. Я села на траву, достала из рюкзачка карту и расстелила ее на траве. Не могла придумать ничего более путного! Карта тоже рассыпалась, едва коснувшись земли. Все, теперь я не только не знаю, где я, но еще и не знаю, куда мне идти. А если ветер переменится? Как мне направление определять, куда мне идти? Компас если достану, тоже рассыплется, если уже не рассыпался прямо в рюкзачке. И вообще, возможно, у меня и рюкзачка-то не останется. Куда мне теперь?
В ответ на мой молчаливый вопрос подул ветер. Вначале слегка, потом сильно. Он дул мне в спину, как бы подгоняя меня в нужном направлении. Идти стало немного легче. Так, пока я не дошла до леса, ветер продолжал дуть. Вечерело. В небе проступили первые звезды, над всем миром воцарилось спокойствие. Даже не было слышно пения птиц – дневные – пели днем, а для ночных птиц было еще рано. Слева от меня раскинулся поселок по горе и под горой. Издалека было слышно мычание коров. Я не очень понимаю в ритме деревенской жизни, наверное, их вели с пастбища домой. Ну, кто еще поведет коров на пастбище ночью? Одним словом – логика! Ветер вел меня в сторону пролеска. Пройдя сквозь тополя и кустарник, я вновь вышла на поле и увидела дерево. Последние лучи заката раскрасили его листву и ствол в багряные оттенки. Оно одиноко стояло в поле. Хотя и была в голове мысль про опасность нахождения под одиноко стоящим деревом, но раз на него мне указывало солнце, то я дошла до него, кинула рюкзачок на землю и легла на землю. Едва моя голова коснулась импровизированной подушки, как я быстро, но мягко, стала подниматься куда-то вверх. Ощущение такое, как будто ты медленно поднимаешься из-под воды или взлетаешь на качелях.
- Лейсян! Просыпайся! Мы закончили сеанс. – Софья теребила мою руку.
Я приоткрыла глаза и с чувством огромного огорчения поняла, что нахожусь не в чистом поле, а на квартире у Анжелки. И что все, что я только что увидела, являлось не более чем результатом смешивания прочитанной мной легенды и сеанса рэйки, который я только что получила. Я встала с пола, скатала коврик и убрала его в шкаф. Потом подошла к зеркалу в коридоре, чтобы привести одежду в порядок. Анжелка опять пошла ставить чай, а Софья сидела с ней на кухне и о чем-то болтала. В это время в двери зашуршал ключ, она открылась, и в квартиру зашел мой братик. Увидев сонную меня, он с порога спросил:
- Как дела? Что такое с тобой? Вид какой-то сонный.
Я в этот момент весьма медленно соображала. Мне на помощь пришли Анжела и Софья.
- Она от шока только что отошла. ДТП было при ней. Ее даже по телеку, прикинь, показывали! Какой там был ужас! - всплеснула руками Анжела.
- Мы ее успокоительным напоили сейчас, вот потому и вид заторможенный у нее. – добавила Софья. – Ладно, что хоть руки больше не трясутся.
- Мне.. мне домой пора. – тихо проговорила я.
- Куда! Ну куда ты пойдешь одна? Пошли еще раз чай попьешь с нами, Сагир поест, а потом мы тебя все вместе проводим. – в словах Анжелы была правда.
- Хорошо. – и я присоединилась к остальным.
Наевшись и напившись, мы вчетвером спустились по деревянной лестнице со второго этажа и пошли в сторону станции. Оттуда мы свернули направо и, пройдя два дома, оказались около моего и Софьиного подъезда. Оставив нас здесь, Анжела и Сагир пошли гулять в парк на Машиностроителей, нежно держа друг друга за руку. Я открыла дверь своим ключом, попрощалась с Софьей и пошла к себе на третий. Едва я открыла дверь, меня одолели сомнения. Вроде в квартире ничего не изменилось, а вроде и кто-то тут был. Знаете, бывает такое ощущение… Повинуясь порыву, я проверила все свои тай-ники. Слава Богу, все на месте – и деньги, и драгоценности. Я вздохнула с облегчением, поставила кастрюлю под кран с холодной водой, привинтила к крану фильтр и включила воду. Пусть пока набирается. Наберется – нагрею на газу и помоюсь хорошенько. Почему фильтр – потому что трубы недавно проверяли, и что-то, видимо, где-то разворошили. Потому что уже второй день из крана шла вода нежно-оранжевого цвета. Металлотерапи-ей я пока заниматься не хотела и железные ванны принимать тоже. Пока набиралась вода, я переоделась в домашнюю одежду, почистила ванну, включила ноутбук. Вдруг мне кто-нибудь что-нибудь напишет? Например, что я в сотый раз выиграла в лотерею (в которой не участвовала, вот что самое интересное!!!) миллион фунтов стерлингов. Посмеемся немного хоть. Через минуту на экране возникло изображение леса и ручья, который струился под гору между камней, ветвей, травы. Стоп! Где мои котята?! У меня уже полтора месяца на экране резвятся два рыжих пушистых котенка. А сегодня тут лесной ручей! Я с ума схожу, да? Может, и файлов тоже не было?!
Я посмотрела на рабочий стол – их и правда не было! Я тут же включила поиск. Пока компьютер искал папку с фотографиями, я пошла в кухню, чтобы поставить полную воды кастрюлю на огонь. На столе лежала бумажка, стикер. Я поставила кастрюлю, зажгла газ и перевернула бумажку на другую сторону. Вроде нет ничего на ней. Стоп! А если ее уксусом намазать?! Через пару минут я смогла прочитать записку следующего содержания.
«Файлы пришлось стереть. Пока они у тебя, ты в опасности. Надеюсь, ты помнишь домового или цыганку? Котята хорошенькие, но тебе явно нужны подсказки, а не зверьки. Смотри на Ручей и начинай искать Дорогу! А, еще, полей кактусы – а то они совсем высохнут.»
Ничего себе! Значит, все-таки в моей квартире были?! И в компьютере копались. Мама-родная, там такое было в папках! Не только же хорошие фото сохранила я! Там и наши корпоративные пьянки-гулянки были, и кадры из вылазок на природу, где подлая Анжелка нафоткала всех, кого смогла, с прикольных ракурсов. Прикольными и забавными они были только до тех пор, пока не найдешь свое фото. Ладно, уже поздно возмущаться.
Я приоткрыла крышку кастрюли и потрогала воду. Нет, пока она прохладненькая. Чтоб еще чем-то себя занять, я открыла шкафы и холодильник и стала делать с ручкой и куском бумаги ревизию содержимого. Так, не хватает масла подсолнечного, сахар надо бы закупить – не только же маме с заготовками биться, молоко можно купить, но лучше деревенское куплю, когда в вечернюю смену надо будет выходить. С остальным все было в полном порядке и, успокоившись, а потом, порадовавшись за себя, я присела на табурет. Посмотрела на сделанную мной запись. Потом на записку. Потом вновь на запись. Меня словно током ударило! Обе записки были написаны одним почерком. Моим! Но когда же я ее ухитрилась написать? И откуда у меня невидимые чернила? Не помню! Неужели я все
это делала во сне? Ерунда какая-то! Вышвырнув в мусорное ведро кусочки записки, я выключила ноутбук, сняла с огня кастрюлю с наконец-то нагревшейся водой и осторожно пошла в ванную комнату. Не хватало только ошпариться! А бумажку я выкинула, чтоб ненароком никто не подумал, что я свихнулась. Может, это и правда, с чем я не согласна, но попадать в Базилевку мне пока рано. Когда буду слышать голоса, тогда и пойду!! С таким решением я скинула с себя всю одежду, сложила и убрала ее в шкаф, вытащила оттуда футболку и шорты от пижамной пары (майка от нее порвалась во время стирки), банное полотенце, и потопала в ванную. Хоть помыться надо, что ли?
Моя помывка была омрачена через несколько минут пением дочки (или внучки, не уверена) вредной соседки, что живет справа от меня. Да-да, той самой, которая милицию вызвала тогда. Не знаю, что она там делала, но, судя по звукам, стирала что-то и сопровождала стирку песней одной певицы, у которой есть пара красивых, но слишком надрывных песен. Слишком. Когда она дошла в чувствах до припева и стала его выводить своим нетренированным (но это мягко сказано, на деле, ей петь опасно для жизни) голосом припев, в моих ушах неприятно зашумело. Получался звук, как будто кто-то зверски пытает мышь. Лапы ей выдирает медленно… Писк – несусветный и жуткий!
Я решила ей подпортить праздник. Она мне мытье ковшиком из тазика (и без того беспонтовое) испортила, так и я ей отомщу! Я дождалась, когда она в сорок-какой-то раз дошла до припева (хорошо дома петь – сколько хочешь, столько и пой раз), я вдохнула побольше воздуха, посмотрела на потолок, вытянула губы трубочкой и грустно завыла: «Гаууууууууув! Гаууууууув! Уауууууууу!». После первой попытки оперная дива из соседней квартиры замолкла на несколько минут. Ну и я тоже. Подождав немного, она тихо стала петь куплет той же песни. Допев куплет, она опять замолкла ненадолго, подождала, прислушалась к звукам вокруг. Убедившись, что помех не предвидится, она вновь взяла высокие ноты припева. На второй его строчке, я присоединилась к ней. С гавканьем и воем. Опять в ее ванной воцарилась тишина. Через несколько минут она пела уже совсем другую песню совсем другого исполнителя. Над ним (хоть и поет она его по-дебильному) я измываться не буду. Я его сильно уважаю. Я злорадно потерла руки, завершила процедуру и вышла из ванной, обернувшись полотенцем. Потом я поставила будильник на 7 утра (мне завтра к 10 утра!), расправила кровать, одела на себя ту же самую пижаму и легла спать. Надеюсь, что сильно кошмарами мучаться не буду.
***
Меня разбудил телефонный звонок. Я достала телефон из-под подушки, нажала на кнопку с зеленой трубочкой и пробормотала в трубку сонным голосом: «Алло». В ответ мне было молчание. Кто-то шумно дышал на том конце линии. Я посмотрела на часы – 3 утра. В трубку продолжали дышать. Я злобно рявкнула: «Астму вылечи, придурок!», и сбросила вызов.
Теперь постучали ко мне в окно. Я вздрогнула от неожиданности. Кто-то на третьем этаже? На моем балконе? Что за чертовщина? Стук повторился. Потом тоненький голос пискнул: «Откройте, пожалуйста!». Как ни странно, мне почему-то было совсем не страшно. Как будто все, что происходило, так, как и было задумано. Я подошла к балкон-ной двери и открыла ее. В комнату вбежала кошка. Маленькая, полосатая. Ну, ни дать ни взять, Муська, Буська, Дуська или Нюська... Ей бы такие клички подошли запросто.
Кошка деловито проследовала к шкафу, запрыгнула на полку с книгами и стала лапами вышвыривать книжки на пол. Про себя я подумала: «Ничего себе, дела творятся! Пора в психдиспансер!». Кошке я мешать даже и не пыталась – ничего, галлюцинация исчезнет, и все встанет на свои места. А когда мне на работу в вечернюю смену, я с утра пойду к психиатру. Всего и делов! В это время кошка добралась до атласа России. Поче-му-то этот атлас автодорог оказался у меня, а не у родителей. Машина есть у них, а не у меня, я вообще водить не умею. Но книжица лежала на моей полке. Кошка ловко подце-пила атлас когтем, сбросила его на пол и стала листать страницы. Найдя нужную, она поставила на нее лапу, посмотрела на меня и пропищала: «Тебе в эту сторону. Сегодня ночью есть грузовой поезд на Карламан. Если будешь собираться быстро, то успеешь на него.». Да, интересно получается. Мне указывает мой собственный глюк, куда идти. Глюк тем временем подошел ко мне и пребольно тяпнул за лодыжку. Странно… Неужели все так запущено? Чтобы не спорить с глюком (ну, и с собственным больным сознанием), я оделась, быстро собрала рюкзачок, закинув в него кофе, пару бутербродов и шоколадный батончик, надела кроссовки и уже подошла, было, к двери, как кошка встала около нее и зашипела: «Тебе через окно! Там у дверей опасность!». А через окно – не опасность! Ладно, это же галлюцинация. Через окно, так через окно. Я подошла к краю балкона, пробормотала любимую «Бисмилла-ар-рахман-рахим» и медленно перекинула ногу через край. Самое сложное – начать! Балконы тут. В принципе, подходят для подобных упражнений – они сделаны из прутьев металлических, к которым привинчены панели из полистирола. И это не выше, чем, если слезать с дерева.
Руки не хотели меня слушаться. Они вцепились в края мертвой хваткой и никак не хотели разжиматься. Костяшки пальцев побелели от напряжения, а в животе что-то упало вниз. Сделав глубокий вдох, я опустила корпус и вытянула вниз одну ногу. Когда она нащупала край балкона, я переместила одну руку вниз. Затем я переместила вторую руку вниз и стала медленно опускать вторую ногу ниже края балкона. Не выходило ничего. Тут моя правая нога соскользнула с края моего балкона, и я повисла на руках. Кровь ударила в голову, сердце стало бешено колотиться. А если упаду? Но тут мои ноги нащупали верх-ний край балкона соседей. Я немного раскачалась, благо, руки пока позволяли, и, отцепив-шись, упала на балкон соседей. Раздался громкий хлопок. Даа, сейчас меня поймают и по-вяжут как воровку. Но соседи, кажется, продолжали спать. Не желая далее испытывать су-дьбу, я встала, отряхнулась, и, тихо матерясь вслух, вновь перекинула ногу за край балко-на. Но теперь уже соседского. Хорошо, что они его пока не застеклили! А то мне конец! Ничего себе, вот это мне мерещится! А может, это на заводе выброс чего-нибудь был?
Зацепившись двумя руками за нижний конец одного из балконных штырей, я рас-качалась опять и отпустила руки. Мне необходимо было приземлиться на землю, а не на асфальт, чтобы было не так больно. Я посмотрела наверх. Кошки не было. Вот и все, глюк ушел. Пора домой идти. А дверь закрыта… Тут в кустах раздался шорох, и через минуту на меня смотрела усатая кошачья мордочка. «Пошли за мной», - промяукала кошка и побежала в сторону железной дороги. Дойдя до места, мы свернули направо, в кусты.
Метрах в пятидесяти от станции был поворот. Там дорога прилегала вплотную к кустам. Дорожные огни горели зеленым цветом. Я поставила ногу на рельс и почувство-вала легкую, едва еще ощутимую вибрацию. Это значит, что поезд действительно пройдет здесь, и довольно скоро. Через пару минут уже был слышен стук колес и шум движуще-гося на большой скорости состава. И что мне делать? Прыгать под него или цепляться за вагон, как в вестернах, и залезать внутрь? Если состав движется на такой скорости, я ничего не смогу сделать, кроме как покончить с собой. Словно в ответ на мои мысли шум поезда приобрел другое звучание, состав сбрасывал скорость перед станцией. Когда первые два вагона проехали мимо нас с кошкой, поезд и вовсе остановился. Это был смешанный состав – из вагонов с щебнем, древесиной, из цистерн с нефтепродуктами, автотранспортом…
Кошка скомандовала «Вперед!», и мы с ней на пару побежали вдоль поезда, чтобы отыскать нужный вагон. Нужным оказался вагон с древесиной, по каким-то причинам оставшийся незаполненным стройматериалами. Я кое-как залезла по лесенке наверх, пере-гнулась через край и головой вперед свалилась на доски. В руки воткнулось сразу неско-лько заноз, но меня это уже не останавливало. Я легла спиной на доски и посмотрела на-верх. Надо мной было небо. Звездное, темное, чистое. Кошка за мной не пошла (глюк оказался подлым), и я осталась наедине с собой и своими мыслями. Поезд стоял. Вдруг я заметила луч фонарика, гуляющий вдоль вагонов, и услышала шаги. Я тихо подползла к краю вагона и, перегнувшись через бортик, осторожно выглянула наружу. В мою сторону шли машинисты с фонариками. Один из них что-то искал под составом, а второй – между вагонами. Я прислушалась к их разговору.
- Да я точно видел, что здесь кто-то мелькал. Или самоубийца, что сейчас крайне некстати, или хулиган какой..
- Смотри! Тут никого нет. И тут нет.
- А может, в вагон какой забрался? У нас пара таких есть.
- Там наши ребята. Они никого не пустят, с ними еще перед рейсом говорили.
- Точно, без премии не захотят остаться. А может..?
- Нет, ну кто тебе заберется в гравий или между автомобилями? Это же опасно! Если поезд тряхнет, то можно оказаться по уши в гравии или свалиться под рельсы.
- Что насчет вагона с досками? Там же недогрузили! Пошли проверим!
Мое сердце в этот момент упало в пятки. Еще четыре вагона, и они меня обнару-жат! Я посмотрела по сторонам. Что же делать? Тут меня осенило. Я перелезла через зад-ний край вагона, и повисла на руках, упираясь ногами в стенку. В это время луч фонарика прошелся как раз там, где должна была быть я. Потом шаги стали удаляться. Я подтяну-лась на руках и вновь нырнула на доски. Один машинист в это время корил другого за излишнюю мнительность и советовал тому завязать с приемом спиртного. Второй маши-нист ни в какую не хотел признавать свою неправоту. Внизу я услышала мяуканье. Кошка пошла мне на выручку. Машинисты выругались, кто как, сказали все, что думают по поводу кошек, которые лезут куда не следует, а потом пошли к кабине.
Через пару минут состав легонько тронулся, потом набрал скорость, и колеса весело застучали по рельсам. Я подползла к краю вагона, вцепилась в него и тихонько высунула голову, чтобы посмотреть, что вокруг творится. Передо мной открылся вид ночного города, той части, что за рекой, самой реки, домов, которые были построены около станций. Луна освещала все вокруг своим серебристым волшебным светом.
Господи, как же красиво! Мы подъезжали к уфимскому вокзалу. Состав зашел на пути для грузовых поездов, где и остановился. Странно, кошка мне что-то говорила про Карламан. По рации объявили, что прибыл поезд такой-то, такой-то до Белорецка. Так, значит, он идет и мимо Карламана. Зачем мне туда? Не знаю. Тем временем к составу приближались милиционеры с собакой. Что им нужно? Пока они пошли к машинистам. Я спрятала голову и вжалась в доски. Собака вдруг громко залаяла. Один из милиционеров пытался ее успокоить:
- Ну, Томка, фу! Фу! Томка, тихо!
- Что везем? – спросил машинистов другой милиционер.
- Ничего не везем, вот хоть сейчас все вытряхнем и покажем. – возмутился один машинист.
- Мне показалось, что на «Спортивной» в наш состав кто-то пробрался.- вспомнил вдруг обо мне другой машинист.
- Показалось?- удивился милиционер.
- Да, показалось. Только, Богом клянусь, что раньше меня мое чутье не подводило ни разу! Коли чувствовал, так и в самом деле пассажир был незваный.
- Да тихо ты, Томка! Проверить, что ли? Собака-то точно человека учует.
- А если кто беглый? Если «Спортивная», то там Шакша неподалеку, а в Шакше тюрьма..
- Ну ты напридумывал! Хотя.. Ребята, а пойдемте-ка с нами вместе! – сказал милиционер машинистам, и все дружно отправились делать осмотр поезда. Мне надо было срочно что-то делать. Срочно! Собака меня обнаружит, значит, надо уходить с поезда. А то поймают и кучу вопросов задавать будут. И так вчера вот ДТП было. Все всплывет. И ДТП, и мои недавние закидоны с жабой и с шаровой молнией. В психдиспансер мне пока не время идти! Пока они осматривали кабину машинистов, собака по кличке Томка срывалась с поводка, заходясь лаем. Улучив момент, когда они скрылись в кабине машинистов, я перелезла через край вагона и спустилась, было, вниз, как из кабины выскочил тот самый машинист с чутьем, как у кошки. Спускаясь по ступенькам, он заорал:
- Вот он! Смотрите! Точно, он! Я же говорил, что у нас пассажир! Вот он, удирает, зараза!
Я, не теряя времени даром, спрыгнула на шпалы, и, перепрыгивая через них, летела в сторону кустов. Позади я слышала топот ног и лай собаки. Ну все! Доигралась! В кустах я натолкнулась на неожиданное препятствие – забор из сетки-рабицы. Я перелезла через проволоку, цепляясь за нее, то футболкой, то джинсами, и побежала сквозь ветки. Бежать было ох, как сложно, сквозь заросли. Ноги подкашивались от усталости, от преодоления постоянных препятствий. Топот за спиной все еще был. Но это криков машиниста уже не было слышно. Значит, за мной гонится милиционер с собакой. Хорошо, если не догадается отпустить собаку. Тут сквозь ветки забрезжил блеск воды. Я выбегала к Белой.
Быстро спустившись к берегу, я, недолго думая, залезла в воду. Холодно! Как же холодно! Топот приближался, был невдалеке слышен собачий лай. Я все шла и шла по дну. Вдруг моя нога зацепилась то ли за кусок проволоки, брошенной на дно, то ли за ветку дерева… Мне тут же в голову пришла сумасшедшая мысль. Как только показалась собака, я вдохнула побольше воздуха и, уцепившись за проволоку (лишь бы она не всплыла), нырнула под воду. Минута пошла. Когда мои легкие уже не могли терпеть, я медленно присела, засунула ноги под проволоку и высунула голову из воды. Никого на берегу не было. Я медленно вышла из воды, сняла с себя всю одежду, отжала ее и, завернув кульком, пошагала по берегу. Дойдя до Сафроновской пристани, я поднялась вверх, надела на себя джинсы и футболку и, шлепая мокрыми кроссовками, пошла в сторону дороги. Когда я шла мимо частных домов, кто-то открыл дверь калитки и позвал тихо: - Зойка! Куда пошла, гулена такая! Зойка!
В мои ноги ткнулся кто-то маленький. Я наклонилась и потрогала существо. Это был щенок. Не знаю, какой породы, но маленький, пушистый и игривый щенок. Он обнюхал мои руки и весело завилял хвостиком-баранкой.
- Зойка здесь! – тихо ответила я тому, кто искал щенка.
Ко мне подошла женщина лет пятидесяти, лохматая, сонная, завернувшаяся в халат.
- Спасибо, а то она просилась-просилась в туалет, так я ее, на свою голову, выпустила. Ой, что это с вами?! – воскликнула тетенька удивленно и испугано.
- Парень развел меня на купание. На спор. – начала я врать.
- А где парень?- спросила тетя.
- Ищет меня на берегу, наверное..
- А чего в одежде купалась?
- Да, видимо, лишка в баре хватила. Зато сейчас трезвая, как стеклышко. – а ничего, получается у меня врать.
- Далеко живешь?
- В Черниковке. Тут ездили к друзьям. Они на Ибрагимова живут.
- Заходи в дом.
- Не помешаю? У вас там все спят, да и не знают меня они.
- Нет, все, и правда, спят. Сын на работе в ночь, муж спит так, что пушкой не разбудишь..
Да и ничего плохого нет в том, чтобы человека из ситуации неприятной выручить.
Я зашла за ней в дом. Она тут же поставила на кухне чайник, а меня загнала в душ, вручив мне старую чистую футболку, видимо, ранее принадлежавшую ее мужу, потому что мне сие одеяние доходило до коленок по длине, а по ширине – ниже локтей. На груди вырез был такой, что я могла в ней запросто оголить плечики, как это делают в фильмах. Но мне, в отличие от них, даже не приходится стараться – такая огромная на мне была бадейка-футболка. После горячего душа мне сразу стало легче. Людмила (так звали хозяй-ку) налила мне рюмку самогона, мою одежду кинула в стиральную машину (она у нее была с функцией сушки) и повела на кухню. Там я досыта наелась винегрета (вообще-то я его не люблю, но плаванье и беготня дали о себе знать), черного хлеба с кусочками сала и напилась горячего сладкого чая.
- Вот теперь ты на человека похожа. – улыбаясь, сказала Людмила.
- Спасибо вам огромное! Не знаю, как бы я сейчас по городу в таком виде шла! – поблагодарила я хозяйку.
Во дворе раздался скрип калитки и вскоре в комнату вошел парень в милицейской форме. Он удивленно посмотрел на меня, потом на свою, видимо, мать, поздоровался и сел с нами за стол.
- Ты надолго? – спросила его Людмила.
- Нет, перекушу и пойду. А кто это?
- Это Лейсян. Она тут искупалась и заблудилась, когда из воды вышла.
- Здравствуйте!- кивнула я парню.
- Таак, купалась с парнем, значит! Мам, сколько раз тебе говорил, не води в дом кого-попало! Но на этот раз я тебя могу только отблагодарить.
- За что? В чем дело? – недоумевала Людмила.
- Ты представляешь, сколько мы за этой самой, – он показал на меня пальцем, - Лейсян гнались по лесу? Она в поезде зайцем ехала, а потом почему-то побежала. Вот мы сейчас и выясним, почему. Правда? – и он, злорадно улыбаясь, уставился на меня.
- Я не могу все рассказать, как есть. Все равно не поверите. А потом в психбольницу от-правите. Да, я ехала на поезде. Да, я забралась в вагон. Потом я бежала от вас по лесу и за-лезла в воду, чтоб меня собака не учуяла. Минуту с лишним под водой сидела, я могу, мы с братом играли в «Кто дольше». Скажите, куда прийти, я сама приду и расскажу. Не вы-зывайте меня с работы, пожалуйста, а то меня оттуда уволят. Там ненормальных не держат…
- Почему ненормальных?
- Потому что я сон вещий видела. Несколько раз. Мне сегодня приснилось уже в который раз, что мне надо сесть на поезд ночью. Причем на первый попавшийся. И что таким образом я до места доеду.
- До какого места?- милиционер наморщил лоб.
- До места Силы. Ну, я же говорю, что вы мне не поверите! – сказала я тихо и грустно.
- Это из-за сна ты прыгала в вагон, ехала, потом убегала? Не говори ерунду! Что сделала на самом деле?
- Ничего. А боюсь, потому что на работе пару раз были галлюцинации и один раз обмо-рок. Теперь если еще и это всплывет, то меня упекут в психушку. А еще я вчера была свидетелем ДТП. Я подумала, что тот мужчина, которого сбили, дорогу перейти не сможет. И его через полминуты сбил джип. Джип скрылся, в его кармане нашли мое фото. Я его в глаза не видела раньше. А у него мое фото! Фото, представляете!? – у меня, кажется, опять начиналась истерика.
- Невероятно.- пробормотала Людмила.
- Что за чушь!- злобно процедил ее сын.
- Вы бы знали, как я из дома ушла сегодня! Я с третьего этажа по балкону спускалась. Чуть не грохнулась. А недавно в наш офис шаровая молния влетела, так я ее журналом каак треснула! И журнал сгорел наполовину. Моя челка – тоже.
- Что она бормочет, мам?
- Не знаю, у нее истерика. Но она хорошая! Ее Зойка нашла! А собаки чувствуют, кто плохой, кто хороший.
- Психи бывают хорошими. Тихими, хорошими и ненормальными, мам. Еще не факт, что ее зовут Лейсян.
Тут мне стало жутко. Просто. Без причины. Зойка, сидевшая у Людмилы под ногами, вдруг забеспокоилась, потом забилась в угол и тихонько заскулила.
- Зойка, Зоечка, что с тобой? – ласково проговорила Людмила и попыталась достать щенка из-под стола.
- Тихо! – сказала я и, зажав в руке вилку, пошла к выходу.
- Стой, вилку положи! – скомандовал, было, сын Людмилы.
- Не положу. Меня эта жуть уже достала! Хотя и обещали экстрасенсы, что все пройдет и закончится. – я продолжала идти к двери с вилкой в руках и бормотать свою любимую присказку. Пока она меня не подводила. Подойдя к двери, я приоткрыла ее и вышла во двор. Милиционер шел сзади, готовясь поймать меня в случае чего. Тут во дворе я увиде-ла, что кто-то крупный или что-то крупное прячется в кустах. И не только я это увидела. Парень присвистнул:
- Ты смотри, что творится! Что за ночь?! Ты кто? – ответа на вопрос не последовало.
Я поняла вдруг, что мне делать. Я встала, уперла руки в боки и скомандовала невидимке:
- Уходи прочь! Тебе меня не запугать! Никогда, понял, дрянь ты такая! Я туда пойду, и ты мне не помешаешь! Слышишь меня? Как смогу, так и дойду туда, найду Место! Со мной Бог и ангелы его. Буду молиться всеми молитвами, которые знаю, буду верить, не смотря ни на что, буду ежедневно приближаться к этой цели. Я свободна от тебя, ты свободно от меня! Уходи и не мешай никому! Уходи к себе! Уходи к черту! Не смей возвращаться! И да будет так!!!
В ответ на мои слова темное пятно рассосалось, как дым, и исчезло. Стоявший сзади милиционер опять присвистнул. Я повернулась и пошла в дом. Страха больше не было. Главное теперь – проложить дорогу. Ехать или идти мне нужно будет в сторону Белорецка. Это я поняла. С собой надо будет взять только термос с кофе, бутыль с водой, немного еды и все. План понятен. Надо теперь отработать сегодня, а потом просчитать ход действий. Я молча вернулась к столу, помогла Людмиле с тарелками, села на табурет.
- Меня зовут Дмитрий. – наконец-то представился милиционер.
- Лейсян. Про имя я не врала.
- Если ты сейчас пойдешь на вокзал, то сможешь забрать оттуда рюкзачок. Ты его оставила на берегу. Я понял, что ты плавать пошла, но что все так замудрено окажется, не предполагал. А что это было в углу забора?
- Не знаю, но оно меня долго до этого пугало. Мне сегодня кошка сказала, что опасно через дверь идти. Я теперь понимаю, почему. Оно на меня в лесу хотело напасть, но меня спасло чудо. А теперь меня спасать не надо. Потому что я приняла решение.
- Куда пойдешь? – он уже не спрашивал, что за кошка, почему говорящая. Я поняла, что он мне верит. Потому что он тоже видел ЭТО в кустах.
- В сторону Белорецка надо. В горы, в глушь. Точного места не знаю, но скоро получу координаты. Или там, на месте получу. Там не просто так.
- Может, по карте посмотреть?
- Не знаю, стоит ли?
- На вокзале карт железных дорог много. Можно там глянуть.
- Вот твои вещи, сухие. – Людмила протянула мне мои джинсы, футболку, лифчик.. и остальное тоже. Я пошла в ванную, переоделась, вышла и, поблагодарив Людмилу за помощь, пошла вместе с Дмитрием на вокзал.
Там мне вернули мои вещи, заставили, было, подписать кучу бумаг, но Дмитрий что-то сказал ребятам, и те успокоились. Потом мы подошли к стенду с сеткой железных дорог Башкирии. В одном месте, там, где не было ни одного населенного пункта или станции, чернело пятно. Я посмотрела на него.
- Это пятно краски, это не станция. Красили стены, на стекло капнуло немного. – сказал Дмитрий. В этот момент я присмотрелась повнимательнее. Краска-то краска, а вот где она высохла – подходит под описание того места, куда я в итоге должна была попасть. Это был такой жирный и понятный знак, лучше которого и не придумаешь! Поставили его не случайно. Пятно ждало меня все это время. Да и не только пятно. Та книга была предназначена тоже мне. Я быстро сбегала в соседний кабинет и взяла листок бумаги.
Срисовав схематично карту, указав направления, я обвела кругом ту область, рядом с которой стояло пятно. Указав населенные пункты, которые находились поблизости, я сложила рисунок в рюкзачок. Наверное, туристы так не делают. Но я ведь не турист. Мне и такого рисунка будет достаточно, если выйдет все, как по легенде. Я поблагодарила Дмитрия, попрощалась со всеми, купила билет на электричку и поехала домой. Сейчас так будет проще и быстрее, чем через весь город тащиться. Потом опять в эту же сторону на автобусе. Город спал, вокруг стояла удивительная тишина. На вокзале на скамеечках сидели пенсионеры, ожидая, когда приедет электричка, и когда они поедут в сад. Хорошо в саду сейчас, наверное! Чистый воздух, покрытая росой трава, птички поют вокруг, цветы в поле… Если рано утром к электричке идти, то можно иногда, если очень повезет, зайца увидеть. Мне пару раз везло на зайцев, а один раз – на суслика. Смешной такой – вылез из норки, сел на задние лапки, передние свесил и смотрит вдаль. Ничего, скоро всего насмотрюсь. Я вышла на своей станции, на той самой, где вчера штурмовала поезд, и пошла через пути к себе домой.
Надо было переодеться, взять с собой рабочую одежду, накраситься, позавтракать, наконец. На часах было уже семь утра, когда я подошла к дому. Вроде вокруг все спали. Слезть-то я вчера слезла. Вот как обратно попасть? Что делать, побеспокоим соседей. Я прикинула, куда выходят чьи балконы. Увы, беспокоить придется или соседей с нижнего этажа, или ту вредную соседку, которая тогда вызывала милицию. Лезть наверх у меня не было сил, про проблемы с дверью соседка та знала, так что мой выбор остановился на ней. Я набрала номер квартиры и стала ждать. Через пять гудков недовольный сонный голос поинтересовался, кому и что приспичило в такую рань. Я представилась, объяснила ситуацию, и тетка впустила меня. Перелезать с балкона на балкон было делом нелегким и страшным. Рема Ильинична (как она представилась) смотрела на мои действия непони-мающими глазами и качала головой.
- Ты б замок, что ли, починила… - пробурчала она сонным голосом.
- Придется, а то не налазишься так. – ответила я, наконец-то отпуская край ее балкона. Все, я была дома. Я быстро переоделась, аккуратно сложила в пакет рабочую одежду, перевод и, попив кофе с печеньками, вышла из дома. Приеду пораньше, ничего страшного. Заодно узнаю, что за фотография у начальника в кабинете стоит. Она ведь тоже не зря в офис попала.
Когда я открыла дверь, на пол упала бумажка. Развернув ее, я поняла, что это была записка. Намазав ее уксусом, я смогла через пару минут прочитать ее содержимое: «Так держать, тинейджер! С испытанием ты справилась, страхи свои прогнала. Счастливого пути!». Так это было испытание? Я закрыла дверь и побежала вниз. Вначале я быстрым шагом (ох я и сердилась) шла к остановке, но, подходя ближе к светофору, я замедлила шаг и успокоилась. Чего сердиться? Я же решилась! Раз я решилась уйти из дома через балкон, вскочить и зайцем проехаться на товарном поезде, удирать от милиции по ночному лесу, прятаться в воде, то теперь в какую бы лесную глушь я не пошла, я не испугаюсь. И я дойду. А теперь, когда все развернулось так – тем более.
До прихода автобуса оставалось несколько минут. Я стояла на остановке и улыбалась во весь рот. Хоть я и не спала всю ночь, но какая она была! Какое прекрасное утро! Как мне хорошо и спокойно! Водитель 110 автобуса, кажется, удивленно улыбнулся, увидев меня стоящей на остановке, а не бегущей к остановке. Я помахала ему рукой и села в 110-й. На работе девчонки отметили синяки под моими глазами. На все их вопросы о самочувствии я молча улыбалась. Их это удивило, и они стали шептаться и переписываться по аське, обсуждая меня. Потому что в мою сторону время от времени летели их косые взгляды.
***
Дождавшись, пока Евгений Владимирович закончит говорить по телефону, я зашла в его кабинет и прикрыла за собой дверь. С той стороны мгновенно наступила полная тишина.
- Доброе утро, Лейсян.
- Доброе утро, Евгений Владимирович. У меня к вам вопрос.
- Вот так сразу? Ладно. А что с тобой случилось? Ты не заболела? Или ты спать из-за вчерашнего не могла?
- Все в порядке, просто да, у меня была бессонная ночь. Из-за вчерашнего. И вообще я хочу взять отпуск на недели полторы. Мне же уже можно в этом полугодии?
- График отпусков уже составлен… Хотя, если считать, что при тебе убили человека, и если это сказывается на твоем самочувствии.. Да еще и раньше случаи с тобой были.. Ты в санаторий поехать хочешь?
- Да, подлечиться. Или на турбазу в горы отдохнуть. Чтоб только я и природа… Порыбачу, позагораю, кумыса попью, на лошадях покатаюсь. Вернусь, и ни обмороков, ни бессонницы не будет.
- Хорошо звучит. С девчонками говорила уже?
- Нет пока, сегодня удочку закину. Думаю, проблем не будет.
- На какую турбазу хочешь, или в какой санаторий?
- Чтоб было так, как у вас вот на этой фотографии.
- Это Уральские горы. Около Белорецка место. Там один знакомый отдыхал с семьей. Но там только фанерные домики или места в палатках. А в лес в глушь никто даже не ходил. Просто фотографировали издалека.
- Дорого туда ехать?
- Нет, если есть свое снаряжение или если с кем-то домик арендовать. Еду тоже можно частично свою взять, частично наловить и приготовить.
- Здорово. Вот туда я и хочу. Чтоб вокруг – никаких дорог и машин.
- Понимаю. Иди с девчонками обсуждай вопрос.
Я вышла из кабинета Евгения Владимировича и села за компьютер. Свернутое окно аськи тут же замигало. Я открыла его… Адиля интересовалась: «Ну, о чем говорили? Признавайся давай!». Я усмехнулась и написала ответ: «А что, так и ничего не расслыша-ли?». Адиля энергично затрясла головой. Я вновь усмехнулась и отправила ей: «Вот рох-ли!». Адиля нахмурилась и выпятила нижнюю губу. Потом она быстро отправила мое сообщение Руфинке и Наташке, и выражение лиц всех троих стало примерно одинаковым. Сережка, глядя на нас, тоже хихикнул. Я написала всем: «В обед поговорим». Так как до обеда оставался примерно час, то девчонки сидели, как на иголках, а я в это время отчаян-но боролась с приступами сна. Временно я их победила, двумя кружками кофе, правда.
В обед мы собрались в маленькой комнатке, разложили на столе черновики, достали все свои съестные припасы, кто-то что-то разогревал, кто-то – нарезал, кто-то с чайником пошел в туалет за водичкой (не подумайте чего, там есть кран, как я и говорила раньше). Когда все собрались и уселись за стол, все дружно посмотрели на меня. Я опустила глазки и скромно спросила:
- Я хочу в отпуск. Пораньше выйти. Хочу подлечиться в санатории. Или на турбазе отдохнуть. Или хотя бы дома отлежаться. Кошмары уже второй день мучают, а днем почти не могу есть ничего, не принимает желудок. Наверно все из-за ДПС того. Про это мы с Евгением Владимировичем и говорили.
- Понятно, а кто у нас за кем идет? – спросила Руфинка.
- Сначала я, потом Заремка, потом Лейсян, потом Адиля в сентябре. – пробормотала Наташка, дожевывая бутерброд.
- В принципе, если мы отпустим Лейсян сейчас, то никому ничего от этого не сделается.- задумчивым голосом сказала Адиля.
- Тем более, если ты все равно пока не можешь работать.- добавила Наташка, намазывая варенье на блинчик.
- Не могу. Это точно.- сказала я.
- А куда поехать хочешь? – поинтересовалась Заремка.
- Хочу под Белорецк. Или в «Ассы», или на турбазу, или просто у бабуськи какой комнату в глухой деревне сниму.
- А почему туда? – Адилька кинула на меня вопросительный взгляд.
- Хочешь – верь, хочешь – нет, но мне снится уже второй день, что я в горах тех.
- У тебя же бессонница. – вспомнила Руфинка.
- Я пью лекарства… - скуксилась я.
- Понятно…
- Может, тебя так от лекарств? – хихикнула Диля.
- Фиг знает, но пока я нерабочая. Отпустите, девчонки, а? – захныкала я.
- Когда хочешь уехать?- перешла к делу Руфь.
- Завтра можно? – я решила попробовать.
- А чего так скоро? – нахмурилась Наташка.
- Надо, очень надо. – я повторила свою просьбу.
- Завтра не получится, наверное… - тихо сказала Руфь.
Что-то здесь со мной произошло. Я сама не помню, но мне потом сказали, что я после этой Руфинкиной фразы закатила глаза, уставилась в одну точку и просто монотонно повторяла одну и ту же фразу: «место силы, мне надо в место силы, место силы..», а потом стала раскачиваться на стуле, вцепившись в него обеими руками.
Очнулась я в компании Сагира и мамы с папой. Лица у всех троих были мрачными. Мимо меня прошел странного типа молодой человек с отрешенным лицом. Он остановил-ся посередине коридора, затем указал в потолок пальцем, задумчиво произнес: «Вот! Я так и предполагал!», и затем, развернувшись, пошел обратно. Рядом с нами на скамеечке сидела женщина. Она молчала, но руки ее дрожали. Открылась дверь, и медсестра в белом халате назвала ее фамилию. Ее, потому что она сразу же поднялась и зашла в кабинет. Я встала со скамейки, чтобы взглянуть, в очереди к кому мы всей семьей сидим. Мысли в голове уже были, и они меня, честно говоря, пугали. Как только я встала, Сагир и папа вернули меня на место, мягко, но настойчиво. Сопротивление бесполезно. Остается только ждать и думать, где я, и почему мне не дают посмотреть, к какому врачу меня ведут. Тут я получила ответы на свои вопросы. Неподалеку от нас стояла куча народа перед одним кабинетом. Некоторые говорили по телефону, некоторые – друг с другом, но в целом уловить суть беседы или разговоров я не могла. К кабинету подошел врач или медбрат. Головы всех, кто был в той очереди, повернулись в его сторону. Он спросил: «Все за справками от психиатра стоите?». Все дружно закивали головами в ответ.
Точно! Сбылись мои худшие опасения и подозрения – я в психоневрологическом диспансере. Интересно, почему? Я тихо повернулась к Сагиру (папу я спрашивать почему-то стыдилась) и спросила его:
- Почему я здесь? Я ведь с утра на работе была… Что случилось?
- Коллеги твои с работы позвонили и попросили тебя забрать срочно.
- Что я делала? Скажи! Что я им говорила?! – от волнения я говорила все громче и громче.
- Не кричи ты! Тише!- попросила мама. В ее глазах блестели слезы.
- Ты бормотала про … - хотел, было, сказать Сагир, но папа его одернул.
- Не говори ей, а то вдруг приступ повторится! Еще не хватало, чтоб ее отсюда увезли в психбольницу!
- Папа! Как ты можешь так? Мне надо знать! Надо, понимаешь? – я вновь попыталась встать, но брат меня осторожно взял за локоть, и я тихонько села обратно.
- Пап, не знаю, по-моему, ей все же стоит знать. Короче, Лейсян, ты там на стуле качалась и бормотала про какое-то место силы, и что тебе туда надо. – пробормотал Сагирка, а папа с мамой глубоко вздохнули.
Так вот оно что! В моей голове прозвучали слова Руфинки о том, что мне завтра нельзя будет выйти в отпуск. С этого-то все и началось! Вот! Женщина вышла из кабине-та, и мы всей компанией зашли внутрь. Около окна за столом сидел высокий мужчина, лет под сорок, полноватый чуть-чуть. Лицо у него было спокойное, задумчивое. Почему-то ему хотелось доверять. Он посмотрел на всю нашу компанию и спросил:
- Пусть здесь останутся Лейсян и Сагир.
- Виктор Петрович, я считаю, что нам тоже стоит остаться и послушать, что с нашей дочерью. У нас уже ведь была похожая ситуация с Анжелой. – мягко потребовала мама.
Ага! Значит, они еще и знакомы со времен Анжелкиного помешательства! С одной стороны хорошо, с другой стороны, сейчас мне к Анжелке доступ будет на всякий случай запрещен. Чтобы прецедентов не было.
- Вам нет смысла здесь оставаться. Лейсян взрослая девушка, вполне, я смотрю, адекват-ная на данный момент… Не сравнить с тем, что было с Анжелой. Она сама сможет отве-тить на мои вопросы. Ваше присутствие ее может смутить. Более того, я попрошу Сагира удалиться, когда получу всю информацию о том, что случилось. – настаивал на своем доктор.
- Хорошо. – нехотя согласился папа, тихо выводя маму из кабинета.
- Посмотрите, там ко мне очереди нет? – попросил Виктор Петрович.
- Нет никого, тихо. Как подойдут, скажу. – пообещал папа.
- Что случилось? – врач посмотрел на меня и на Сагира.
- У нее был приступ на работе. Качалась на стуле и бормотала какую-то бессмыслицу про какое-то место силы. – пересказал братишка то, что ему сообщили девчонки по телефону.
- В каком состоянии вы ее забирали с работы?
- Она просто сидела и тупо смотрела в одну точку. Все время молчала. – Сагир кинул быстрый взгляд на меня.
- Вы сами помните, что случилось? – теперь психиатр смотрел на меня.
- Нет, ничего. Помню только, как коллега сказала, что завтра в отпуск меня отпустить не сможет. – тихо сказала я.
- И после этого у вас случился припадок? До этого ничего странного не происходило? – продолжал врач.
- Не знаю, как сказать… - замялась я, - все равно, наверное, докопаетесь до правды. Лучше уж сама расскажу. Но только пусть мой брат выйдет отсюда. И еще попрошу никому не говорить все то, что я вам расскажу. Пожалуйста.
- Сагир, извините, но попрошу вас выйти. – попросил моего братишку Виктор Петрович. Тот нехотя вышел за дверь.
- Спасибо. – поблагодарила я. – Это случилось месяц назад, после дня города, когда я нашла в книжке Анжелы надпись невидимыми чернилами. Я вывела ее, прочитала. Эта была легенда об одном человеке, который, чтобы получить волшебную силу, пошел пешком к тому месту, куда ему указал шаман. Он это место нашел и силу получил. После того, да и во время того, как я читала, ко мне в дом ломилась нечисть. Можете спросить мою соседку, мы с ней вместе потом квартиру со свечой чистили.
- Это как? – поинтересовался врач. С виду он был спокоен. Что он там думает? Да не все ли равно? К этому все и шло! Наверно, у меня действительно поехала крыша. А я все – книжка, книжка!
- Это когда зажигают свечу и квартиру обходят по часовой стрелке, делая крест в каждом углу. Я – мусульманка, поэтому я читала молитвы мусульманские, а она – христианские, я брызгала водой углы, она их крестила. Где коптит сильно, в каком углу – там сидит нечисть всякая – барабашки, злые духи, просто энергия негативная, ну, так считается.
- Аа, - кивнул доктор, - продолжайте, продолжайте.
- Дальше мне начали сниться разные сны – то страшные, то интересные. В одних снах я убегала от невидимых или видимых, жутких преследователей, в других – я путешествовала босиком по лесу, как тот человек.
- Как выглядели видимые преследователи? – задал уточняющий вопрос врач, что-то записывая в книжке.
- Они все были бесформенными. Как тень, знаете? Как сгусток темноты! Представьте себе комнату ночью. Представили? Так вот, они были как темнота в самом дальнем углу комнаты! И еще я весьма отчетливо слышала, как клацали их когти о землю. Один из них порвал на две части кошку. А я пряталась в это время в помойке, и по мне бегали огромные черные тараканы. – тут я остановилась, перевела дыхание и посмотрела на Виктора Петровича. Он оторвался от тетради и посмотрел на меня.
- Дальше рассказывайте, мне важно знать все. Если я буду знать все – я смогу поставить вам верный диагноз, а потом правильно назначить лечение. Вполне возможно, что можно будет обойтись сеансами психотерапии и приемом успокоительных. Тем более что, по словам Сагира, вы недавно стали одним из свидетелей ДТП. И, может, это даже на карьеру вашу не повлияет. Было – и прошло.. как обморок, как насморк.
- Сны начались задолго до ДТП. Сразу, как я прочитала книжку. А перед ДТП мне в голову пришла странная мысль о том, что тот человек дорогу не перейдет и умрет прямо на ней. Я тогда этой мысли удивилась, но потом просто пошла через дорогу. Его тело упало после удара в нескольких сантиметрах от меня. Еще помимо снов, были видения в реальности. – я зевнула, прикрыв рукой рот.
- Бессонница сейчас мучает или кошмаров избегаете специально?
- Нет, у меня ночью приключение было. Знаю, что звучит как сказка от дебила, но что делать – так я это видела. Ко мне пришла кошка и сказала, что мне можно доехать до Белорецка поездом, что идет на Карламан. Еще она сказала, что мне нельзя идти через дверь. Я вылезла через балкон.
- С третьего этажа? – врач удивился.
- Да, у соседей снизу не застеклены балконы.
- А что потом? Как вы попали на грузовой поезд?
- Мы с кошкой нашли недозаполненный вагон с древесиной. Пока лезла – куче заноз насажала. Вот – смотрите. – и я протянула обе руки к врачу. Он покачал головой.
- Да, заноз, правда, много. А вы уверены, что вы их не дома посадили?
- Уверена, дома досок никаких нет. Можете спросить Сагира или маму с папой. В банке тоже никаких переездов не делалось. Потом мне пришлось сбежать с поезда, потому что собака меня учуяла. Они с милиционером меня погнали под гору, я пробежала через лес и затаилась под водой, в Белой, ухватившись за кусок проволоки, что был под водой. Потом я вышла из воды, не нашла свою сумочку, дошла до частных домов, меня приютила добрая женщина. Потом ее сын оказался тем самым милиционером, и я у них еще в саду спугнула преследовавшую меня нечисть…
- Стоп, а вас и в реальности нечисть преследовала? – прервал мой рассказ врач.
- Да, то ворона, то цыганка, то барабашки, то жаба ожила сувенирная, то она в виде темного пятна была… Но меня каждый раз практически, спасала присказка «Бисммилла-ар-рахман-рахим!», а еще мне на помощь приходил Николай Чудотворец с каким-то ангелом, а еще мне помогает огромный байкер. Он всегда в нужный момент появляется.
Сегодня дома я нашла записку, что ночное происшествие было испытанием, и что я готова к путешествию.
- А почему вы решили, что это ваша участь – найти место силы? – поинтересовался врач.
Даа, разные с ним, наверное, шизики разговаривают.
- Потому что чувствую. – Анжелку впутывать нельзя!!!
- Сейчас вы мне всю правду не говорите! – строго сказал Виктор Петрович. Я вздохнула.
- Я Анжелке, ой, Анжеле ее показала, она ничего не увидела – только страницы с содержанием. Потом мы пытались фотографии открыть с текстом. Она его увидела, прочитала, а потом забыла начисто все содержание. И это не считая того, что у нас компьютер при первой попытке открыть файл с фотографиями полетел.
- Откуда вы знаете, прочитала ли она текст или нет? Тем более что у нее были проблемы с психикой, и увлечения у нее весьма сомнительные.
- Теперь, честно говоря, я ни в чем не уверена. – я покачала головой. Виктор Петрович что-то писал. Я посмотрела в окно и увидела…. Кошку! Ту самую, что позвала меня в ночное сумасшедшее путешествие. Психиатр заметил мой взгляд и тоже посмотрел в окно. Подлая кошка сбежала.
- Что-нибудь увидели? – спросил он.
- Так, воробьи за окном. – я изобразила грустную улыбку. И вновь посмотрела в окно. Кошки не было. В это время дверь кабинета приоткрылась, и в проеме просунулась голова мужчины. Где-то я его видела… Он посмотрел на меня, на врача, и спросил:
- Можно к вам?
- Извините, у меня сейчас пациент. Подождите, пожалуйста, за дверью! Лейсян, можете пока выйти? Мне бы кое-какие детали вашего детства хотелось обсудить с вашими родителями. Как только я соберу нужную информацию, я вас позову, чтобы ознакомить с диагнозом. Пока вы можете подождать в коридоре.
Я вышла из кабинета и позвала туда родителей. Вот как он интересуется! Или они его нашли через очень хороших знакомых, или они друзья с моим папой… Но я не думала, что ко мне будет такое отношение. Родители зашли в кабинет, я осталась сидеть с Сагиром на скамеечке.
- Ну, что он тебе сказал? – поинтересовался братец.
- Ничего, пока. Сейчас с родителями поговорит и решит тогда, что со мной делать. Говорит, что ему нужно знать, что у меня было в детстве. Наверное, сдвиг с детства еще, но не проявлялся до какого-то момента.
- Все это ДТП! – расстроился братец. Тут его телефон зазвонил. Он взял трубке, но было плохо слышно. Он посмотрел на меня, на телефон, потом опять на меня, оставил сумку на скамеечке рядом со мной и пошел искать место, где будет нормальная связь. Едва образовалась пустота, как из-под скамейки выскочила маленькая полосатая кошка и ухватила меня зубами за край брючины. Она меня стала тянуть за собой. Народ, сидящий около меня, оживился. Все стали показывать пальцем на меня и говорить:
- Ты смотри! Вот это животинка!
- Оголодала вконец, раз ее тащит за ногу.
- Или ей рожать надо, они так перед родами себя ведут!
Тут вернулся Сагир. Он ТОЖЕ УВИДЕЛ КОШКУ. У моего брата глюков быть в принципе не может! Я пыталась отцепить кошку от брючины и шикала на нее: «Глюк. Уйди! Глюк, уйди!». Все вокруг валялись со смеху. Ничего не скажешь, ситуация и правда, идиотская. Хуже только с белочками или с зелеными чертями. Кошка уходить не хотела. Или мне мерещится, что всем вокруг не мерещится, что меня кошка тянет за штаны на улицу.. Или мне НЕ мерещится, и все, что со мной происходит, правда! Тут кошка не выдержала, прыгнула на колени к Сагиру, поставила лапы ему на грудь, и сказала: «Не будь дураком, отпусти свою сестру, ей пора идти». Сагир молча посмотрел на меня, на кошку, его лицо вытянулось от удивления, потом он вздохнул, схватил меня за руку и поволок на улицу бегом. Сначала он попытался завести машину. Не получилось. Он спросил меня:
- Тебе куда надо попасть? Где твое место силы?
- Под Белорецком где-то. Я так чувствую. Тебе не надо возиться, я сама сейчас найду дорогу.
Братик взял с заднего сиденья мою сумочку, протянул ее мне, потом достал из бардачка чипсы и минералку, из кармана пару тысяч рублей (видимо, все, что было заначено на случай штрафов или покупок домой) и обнял меня крепко на дорогу. Я встала около дороги, вытянула руку, и через пару минут рядом со мной притормозил КАМаз. Именно КАМаз, а не легковушка. Значит, так надо. Брат забрался на колесо, приоткрыл дверь и спросил водителя, куда тот едет. Тот сказал, что едет в Нижегородку.
- Тебе ведь на вокзал надо?
- Да, Сагир, мне надо на вокзал.
- А где кошка?
- Помогла и ушла. Пока, держи за меня пальцы крестом. – попросила я и села рядом с водителем.
- Что вы оба творите! Вернитесь немедленно! – это бежали мама и папа вместе с врачом в нашу сторону.
КАМаз тронулся, поехал. Водитель посмотрел на меня испуганным взглядом.
- Ты из психдиспансера сбежала, да?
- Да, но мне только на вокзал попасть надо. Буду вести себя тихо и глюков ниспосылать не буду, обещаю. – улыбнулась я.
- А ты не это, того? Ничего серьезного? – спросил водитель.
- Не, только немножко. Но система лечения всех болячек старая. Щас будут током по мозгам бить, дурой сделаюсь. А я так не согласна. Да и страшно.
- Ладно, убьем красавицу, спасем дракона. – пошутил водитель, и мы поехали.
- А вообще, мне надо под Белорецк. Не помню точно название деревни, но думаю, что найду ее. И мы поехали вниз по 50 лет СССР.
***
В кабинете сидело три человека: двое мужчин и одна женщина. Все примерно одного возраста – между сорока и пятьюдесятью годами. Один из них был врач. Остальные – семейная пара. Их больной ребенок ждал за дверью окончания разговора. Он задавал вопросы, а они отвечали. Их ответы он фиксировал в блокноте.
Врач: «Какое у нее было детство?»
Мать: «Нормальное, как у всех детей тогда.»
Отец: «Мы ее не сильно ругали, но и не давали разбаловаться.»
Врач: «Кто из родственников, помимо вас, занимался ее воспитанием?».
Отец: «Бабушки, дедушки, к прабабушке иногда в деревню отправляли на молочко свежее.»
Врач: «К прабабушке?»
Отец: «Да, она жила до 105 лет. Умерла не своей смертью – собирала летом вишню, упала с лестницей вместе, разбила голову.»
Врач присвистнул: «Ничего себе!», потом опомнился и, извинившись, пробормотал: «Бывают же здоровые люди!».
Мать: «Она была знахаркой – все травы, все природные приметы знала – ей часов не надо было, чтоб время сказать. Она всю деревню лечила, бабушка моя!»
Врач: «Знахарка, говорите?»
Мать: «Да, а что?».
Врач: «И часто вы ребенка отправляли к ней?».
Отец: «Каждое лето, ей там нравилось – поле, лес, река – все рядом было… Ягоды, грибы они собирали. Иногда с отцом жены на рыбалку ходили тоже.»
Врач: «А она сказания какие-нибудь знала, ваша прабабушка?».
Мать: «Она очень много их знала. Я сама их помню почти все наизусть. Она их всем поколениям, которые у нее были, рассказывала. Так что дочка наша тоже их наслушалась. Они ей нравились очень.»
Врач: «В детстве у вашей дочери были странности? Связанные с активным познанием фольклора?».
Мать: «Были в какой-то момент. Помню. Ей барабашки стали мерещиться, домового она, говорила, что видела. Мы ее тогда из деревни в город забрали. Дело уже к осени было. Зимой мы к бабушке моей сами ездили, а следующим летом она так глупо умерла.»
Врач: «Вы делали акцент на том, что ей нужно забыть обо всем этом? Что ничего такого не бывает и что все это сказки?»
Отец: «Пришлось помучаться, но в итоге она это запомнила.»
Врач: «Вы применяли физические наказания?»
Отец: «Нет, только в угол ее ставили.»
Мать: «Я ее лупила пару раз по губам. Она плакала. Теперь я понимаю, что зря это сделала, наверное. Просто тогда мы боялись, что с ней из-за ее разговоров другие дети водиться не будут.»
Врач: «Жаль, что вы акцентировали ее внимание на этом. Тем более в такой форме. У нее была стрессовая ситуация, шок… у нее на глазах умер страшной смертью человек. И хотя она и утверждает, что у нее кошмары начались задолго до аварии, но она неадекватна, и ее определение времени явно ошибочное.»
Отец: «Что нам теперь делать? Это надолго?»
Врач: «На пару недель ее необходимо будет госпитализировать. Если позволяют финансы, то туда же, куда и Анжелу.»
Мать: «Хорошо, когда необходимо это сделать?»
Врач: «Чем скорее, тем лучше. Можно, начиная с завтрашнего дня. Я договорюсь с заведующим, как тогда, а вы подготовьте ее, подготовьте все необходимое. Все равно пока ей необходимо побыть в покое, в изоляции. Так будет лучше. В выходные клиника тоже работает, и все процедуры она получит.»
Отец: «Стойте! Слышите?».
Мать, врач: «Что?»
Отец: «В коридоре шум! Неужели???».
Мать: «Ты смотри, чего творится! Вон они! Она уже Сагира уговорить ухитрилась!».
Врач: «Их нужно задержать, пока чего не случилось!».
В это время за окном бежали к припаркованной иномарке парень и девушка, парень тащил девушку за руку. Рядом с ними бежала маленькая полосатая кошка. Парень открыл дверь иномарки, попытался, правда безуспешно, ее завести, потом тормознул КАМаз, посадил туда девушку, вручив ей деньги и рюкзачок, закрыл дверь КАМаза и скрестил пальцы на обеих руках, улыбаясь. Кошка, увидев троих людей, бегущих в сторону КАМаза, побежала им наперерез, прямо перед их носом. Мужчина в белом халате и жен-щина резко затормозили, другой мужчина споткнулся и громко выругался. Кошка, мявк-нув от испуга, скрылась, а КАМаз в это время уехал. Пока они кричали в три голоса на обалдевшего и глупо улыбающегося парня, стоящего около иномарки, мимо них на небольшой скорости проехал байкер на переделанном (похоже, собственной конструкции и ручной сборки) гибриде из деталей мотоциклов разных марок. Вдруг мужчина в белом халате что-то вспомнил, вбежал в диспансер, выскочил оттуда без халата через пару ми-нут, и они вчетвером сели в иномарку и поехали на огромной для города скорости. Врач, сидя на заднем сиденье, качал головой и бормотал: «Даа, а случай тяжелее, чем я предполагал».
Парень, который вел машину до происшествия, теперь сидел на заднем сиденье авто, рядом с врачом и что-то ему доказывал. Мужчина и женщина глубоко вздыхали, слушая речь парня, а врач, кажется, думал, что в семье ненормальных гораздо больше, чем предполагалось изначально. И все из-за того, что дети были под присмотром прабабушки-знахарки, которая выказывала рьяный фанатизм по отношению к устному народному творчеству. Через полчаса они прибыли на вокзал. Компания распределилась. Парень остался в машине, чтоб ее сторожить и, в случае чего, отогнать подальше. Мужчина встал на трамвайной остановке, чтобы видеть, как люди выходят из транспорта и идут в здание вокзала, женщина дежурила у касс, а врач стоял в углу зала, из которого было хорошо видно всех входящих и выходящих.
Примерно в это же время КАМаз подъехал к вокзалу. Девушка, сидящая рядом с водителем, вдруг пригнулась и спряталась под сиденье. Проехав еще метров десять, КАМаз остановился. Вернее, его остановил сотрудник ГАИ.
***
Мы подъехали к вокзалу. Неподалеку от него движение практически умерло. Я волновалась, потому что чувствовала, что уже не успеваю на дневную электричку на Карламан. Но на деле, эта тягомотина с движением мне сыграла только на руку.
На подъезде к вокзалу я увидела нашу иномарку. Нырнув под сиденье, я затаилась.
Лишь бы никто ничего из окна не увидел. И лишь бы они не запомнили номера!
Значит, на вокзал мне нельзя. Только если через лес, но тогда я точно не успею. Что же делать? Через пару минут стало еще хуже. Нас тормознул гаишник. Представившись, он попросил водителя предъявить документы, а сам в это время собрался, было, сесть в салон, но… наткнулся на меня.
- А вы чего, гражданочка, тут прячетесь?
- Да пока машина тормозила, я съехала вниз – колготки-то скользкие! – я состроила мину а-ля «я у мамы дурочка».
- Освободите место, мне необходимо с водителем поговорить.
Тут сзади него раздались два голоса. Один из них мне показался знакомым, второй, как ни странно, тоже.
- Коль, я тогда пойду?
- Гражданин-начальник, а мне уже можно ехать?
Ответив второму и первому «Подожди, чуток», гаишник сел на сиденье. Я выпрыгнула из кабины и нос к носу столкнулась с…. милиционером, который бегал за мной по лесу предыдущей ночью, и с байкером! Оба радостно воскликнули: «Какие люди!», потом посмотрели на меня и друг на друга. Начал милиционер:
- Откуда ты ее знаешь?
- С дня города. Она у меня на плече сидела и концерт смотрела.
- Так вы знакомы?
- Ну, она меня не очень хорошо знает. А я за ней уже месяц присматриваю.
Время поджимало, и я вмешалась в разговор.
- Ребяат? На вокзал можно как-нибудь пройти, чтоб мимо основного здания и мимо кассы, и чтобы очень-очень быстро?
- Тебе зачем? – удивились гаишник и милиционер.
- На электричку до Карламана сесть надо, она скоро придет, и стоянка долгой не будет.
Мне ведь пора ехать. А там меня родные караулят.
- А зачем тебе электричка? - хитро поинтересовался байкер.
- Ну, как же, к месту Силы надо же как-то добраться! А я пятно на карте на вокзале видела.
- Ну, допустим, ты видела прямое указание на место. И допустим, что на электричку ты уже только что опоздала, но ведь это же еще не конец. – байкер улыбался, а я потихоньку приходила в себя от его слов. Опоздала?! Это после всего, что со мной было? Как минимум, теперь нужно будет искать попутку в те края… и на дворе уже вечер.
- Что же теперь делать? Ребята, вы тут разбирайтесь, а я поеду на автовокзал. На дорогу на автобус хватит мне. И я направилась в сторону остановки.
- Куда? Там тебя все ждут! – остановил меня байкер.
- Тогда сейчас попутку поймаю! – обозлилась я.
- Как ты думаешь, за что меня сейчас остановили?
- Не знаю.
- За то, что хотел посмотреть, как это чудо техники ездит. Кстати, где на нее документы? – вклинился в разговор гаишник.
- Скоро, гражданин-начальник, вам или вашим коллегам придется меня штрафовать за превышение скорости. Потому что я хочу доставить эту девушку к тому месту, куда она так рвется, до заката. Потом ей сложно будет дорогу найти.
- Коль, отпусти их обоих. Там все серьезно, я сам свидетелем был. Ей правда надо к знахарке поехать сегодня до заката. – попросил друга милиционер Дима.
- А шлем запасной есть? – спросил он у байкера.
- Да, вот. – и с этими словами он протянул его мне.
Сзади раздался топот шагов, и крик:
- Стойте! – это были Сагир и Анжела.
- Ты кто такой? – все дружно смотрели в его сторону.
- Я ее младший брат, а это, - он показал на Анжелу, - моя жена.
- Как ты тут оказалась?
- Сагир позвонил, я приехала с вещами… чтоб ты туда не в банковской одежде шла. Тебе же неудобно будет в юбке и блузке по лесам бродить.
- Держи! – Анжела протянула мне сверток.
- Что это? – я стала осторожно его разворачивать. В свертке были Анжелины капри, майка и джинсовая куртка. Я подбежала к их машине, влезла в салон и переоделась на заднем сиденье. Пока я переодевалась, мои милые братик и его женушка вытащили из рюкзачка чипсы и положили туда батон хлеба и бутылку негазированной воды. Я отдала им туфли, банковскую одежду, сотовый телефон, - все, что мне не было нужно. Потом я обняла их на прощанье, надела шлем, зафиксировала ремешки, вцепилась мертвой хваткой в спину байкера (он пробурчал что-то про то, что так можно и внутренности выплюнуть), и мы поехали. Мимо вокзала, мимо домов, по улицам постепенно успокаивающегося города. Ногам было холодно, но сдаваться нельзя – вот он, последний рубеж.
Ленина, Монумент Дружбы, мост…. Мотоцикл летел по дорогам, лавируя между автомобилями, городским транспортом. Мелькомбинат, КПМ перед въездом в город, Кафе «Отдых», Чесноковка, Металлобаза, коттеджи, коттеджи, дома, поселки, Аэропорт, Булгаково, поворот на трассу, что ведет в Белорецк.
Постепенно темнело. Через два часа езды мы остановились на заправке. Я попыталась, было, заплатить за топливо, но байкер наотрез отказался принимать деньги.
- Почему ты мне помогаешь? – я никак не могла понять причину.
- Пока тебе рано знать. Дойдешь куда надо и узнаешь.
- Это ты меня из озера тогда вытащил за волосы?
- Я. Из болота. Ты долго держалась.
- Как я туда попала?
- Во сне.
- Пошли по чашке кофе выпьем в кафе?
- Ну, на кофе я, пожалуй, соглашусь – еще долго ехать.
Я купила две порции растворимого (бяка, но в дороге пойдет) кофе и одну большую шоколадку с орехами. Разломав шоколадку на дольки, я раскрыла упаковку и, сделав небольшой глоток (хоть кофе и растворимый, но кипяток нормальный – все лучше, чем чуть теплая вода), закусила его долькой сладкого. Байкер посмотрел недоверчиво на кофе, потом на мои действия и осторожно повторил.
- Кофе, конечно, я до сих пор не понял.. Но вместе с конфетой – вроде ничего.
- Ты кофе не пьешь?
- Нет. Только чай травный. Но когда угощают, не выделываюсь. – и мы оба рассмеялись.
- А кошка откуда? Ну, та, говорящая.
- А собака откуда, а та тварь откуда? Мы сегодня рааано-раано утром ее еле спугнули, когда ты вышла во двор к этой Людмиле.
Теперь удивилась я.
- А я думала, что я сама ее прогнала. И что это было испытание, как вы мне написали в записке.
- Пришлось соврать маленько, чтоб ты побыстрее решилась. Иначе, пропала бы. Того человека помнишь? Сбитого?
- Как такое забудешь!
- Он ее до тебя прочитал. Потом отдал девушке одной, а оттуда она попала к твоей Анжеле. Его мы спасти не успели. Да и не верил он. Прочитал, а когда ему видения начались, стал лечиться от всего – бессонницы, от депрессии, от стресса…
- А почему я?
- Потому что нам нужна подмога. Пока здесь у вас все более-менее. Не хуже, а даже намного лучше и спокойнее, чем в других регионах. Мы стараемся поддерживать равновесие. Но таких людей, ну, которые с Силой, мало. И к тому же они не так легко всему верят, как раньше. Раньше их было гораздо проще найти. Сейчас вместо того, чтобы открыть себя миру, поверить, отправиться в приключение, многие предпочитают сидеть дома, бояться. Как только что-то меняется, появляется что-то, что не поддается их пониманию, они теряются и закрываются от всех и всего. Одни – пьют лекарство, другие – идут к психиатру, третьи – садятся на наркотики, четвертые – решают покончить с собой. Я сам удивился, когда ты тогда выскочила на лестничную клетку со скалкой. Ты тогда уже поверила, хотя себе не признавалась. Пришлось срочно кое-что сделать, чтоб ты с тем, что тебя там ждало в подъезде, не столкнулась. А в диспансере и вовсе смешно получилось. Он передразнил: «Глюк, уйди! Глюк, уйди!». Еще ты очень красиво пела тогда на балконе. И улыбалась. Но караулить тебя было тяжело.
- Ты мне не мерещишься? Откуда ты все так знаешь? – мне стало страшно.
- Просто знаю. Нам пора. – он скомкал обертку от шоколадки и выкинул ее в урну. Стаканчики он аккуратно помыл в раковине и положил ко мне в рюкзачок. Продавщица усмехнулась, а когда мы пошли – помахала нам на прощанье рукой и пожелала счастливого пути (странно и здорово).
Солнце было уже на линии горизонта. Вокруг – просторы – поля, перемежающиеся лесопосадками, дома вдалеке, облака на горизонте. Все это окрашено во все оттенки красного и оранжевого. Все меняет цвета волшебным образом в вечернее время. Стало прохладно, а над полями в низинах стал собираться туман. Пока он не так заметен, но ближе к полуночи он повиснет над полем отдельными островками, а поутру наверняка упадет росой на траву. В какой-то момент, когда туман достигнет высшей степени концентрации, будет казаться, что это не земля, что это сказочное царство. Там нет людей, там сквозь туман мягким светом светит утреннее солнышко, а луна и некоторые звезды еще не успели скрыться от него; там холодно и сыро, но и не менее красиво. Там деревья и высокие травы выбиваются из тумана темными силуэтами. Там вовсю поют птицы на деревьях, там паутина блестит от росы. В этой прохладной тишине хочется затеряться и заблудиться.
Я даже не пыталась запомнить названия тех мест, мимо которых мы проезжали. Бесполезно. Да и почти не видно сквозь слегка затемненное стекло шлема. Мы проехали еще с час, наверное, когда уже полностью стемнело. Дальше двигаться было опасно, по моей спине ползли мурашки. Дорога портилась тем больше, чем ближе мы были к горам. Фонарей все меньше и меньше, да и то горели не все. Мы ехали в гору, я это чувствовала, потому что держаться за спину водителя приходилось крепче, чем прежде. Я бы точно свалилась где-нибудь с сиденья, если бы была в одежде, в которой я работаю в банке. Спасибо умнице Анжелке. Догадалась, помогла. Вдруг мое сердце сжалось, потому что на нас двигалось что-то огромное, светлое. Скорее даже столб света! Тяжеловоз! На горной узкой дороге – хуже некуда! Да еще так близко! Сшибет, расквасит в лепешку и проедет, не заметив! Странно, что уши не слышат рева его мотора. Или это от усталости? Все же вторые сутки на ногах. Светлое пятно становилось все больше и больше. Меня стало тошнить, я слегка ослабила хватку, чтобы вдохнуть поглубже, и в этот момент мотоцикл затормозил. Я слезла с сиденья, сняла шлем, встала у обочины, наклонившись, чтобы, если что, прочистить желудок или просто продышаться. Сняв шлем, я поняла, что свет мне примерещился, привиделся, что ли? Обман зрения? Усталость и галлюцинации?
Спазмы отступили, и я решила вернуться к мотоциклу. Обернувшись, я поняла, что мотоцикла нигде нет. Но я не слышала звуков мотора! Не слышала, как двигатель завелся. И как водитель укатил! Может, он просто откатил его вниз или вверх в безопасный карман на дороге? Пройдя несколько метров вниз и вверх по кромешной темноте, я поняла, что на дороге я абсолютно одна. Моя нога коснулась чего-то твердого. Шлем! Я подняла его с земли, достала из рюкзачка связку с ключами (там был фонарик) и внимательно рассмотрела его. В шлеме был потайной кармашек. То-то мне всю дорогу что-то натирало шею! Из кармашка высовывался клочок бумаги. Я осторожно достала его и развернула. Опять записка.
***
«Ты у начала Дороги. С этого момента ты идешь одна. Слушай свое сердце, оно тебе подскажет, что сделать. Не верь ушам и глазам. Не бойся темноты и лесных зверей. Пройди Дорогу, как должно. P.S. Как ты там говоришь? Бисмилла-ар-рахман-рахим?»
Вдоль дороги идти не было смысла. Мне нужно было идти либо вправо, либо влево, и в любом случае вверх. Как догадаться? Где-то вдалеке раздался крик. Сердце упало в пятки тут же! Не бойся зверей лесных! Крик перешел в уханье. Сова! СОВА, будь она неладна! Как в одном из снов, когда я, кажется, бегала в ночной рубашке по лесу в дождь! На-пра-во! И я полезла вверх, сквозь кусты и камешки, сквозь овраг у дороги и сквозь крапиву. Ай, жжется! Ничего, потерпим, только не умолкай, совушка, миленькая, веди меня! Не знаю, сколько прошло времени, но я достаточно быстро добралась до вершины холма. Руки, конечно, ободрала немного, в волосах что-то запуталось, но это ерунда. Ногам холодно – да, не привыкла я к ночным прогулкам босиком по лесу. Я присела на траву и растерла руками пятки.
Вдруг где-то поблизости кто-то громко рассмеялся. Они шли в мою сторону, их было двое-трое. Их шаги сопровождались треском веток и звоном то ли цепей, то ли ключей. Я пока не могла разобрать. Я осторожно и медленно (насколько это было возможно) попятилась в кусты на четвереньках, нашла куст побольше, и, обняв руками колени, затаилась среди листвы. Не зря. Трое парней в странной одежде, освещая карманными фонариками дорогу перед собой, подошли к соседним кустам и стали делать кое-какие дела. Они стояли недалеко от меня, и я могла запросто учуять запах спиртного. Вернее, уже перегара. К этим лучше не попадаться. Сделав свои мокрые дела, парни развернулись и пошли обратно. Едва они удалились, я решила потихоньку проведать, кто они и что делают. Искать долго не пришлось. Компания собралась около костра и включила музыку на полную громкость. Это была всякая всячина, странная смесь то шансона, то тяжелого рока. Музыка явно не соответствовала обстановке, но ребята от нее были в восторге.
Один из парней удалился к машине, достал из багажника мешок, открыл его и вытащил оттуда за шкирку … кошку. Маленькую, полосатую. Кошка отчаянно мяукала, царапалась и пыталась вырваться. Тихо матерясь, парень поднес ее к костру и слащавым голосом сказал: «Ну, кися-мурыся, сейчас поиграем в торпеду».
Другие парни стали его отговаривать:
- Ну ты чего! Не надо, а?
- Эй, ну ты, в натуре, чего над зверем издеваешься?
- Да, ладно, пацаны, прикольно же.
Он прижал кошку к земле одной своей ручищей и попытался дотянуться до веток, что торчали из костра. На это я смотреть не могла.
Мне было 19 лет, я шла по двору, направляясь к остановке. Вдруг я услышала вой и рычание собаки. Собаковод натравил собаку на кошку и с явным удовольствием наблю-дал, как она ее загрызает. Пес вцепился зубами в голову несчастной кошке и мотал головой из стороны в сторону. Кошка, насколько это у нее получалось, выла от боли, но уже почти не сопротивлялась. Тогда я с диким воплем побежала к собаководу, замахнулась на него пакетом с мороженой рыбой (бабушке везла) и заорала. Что если он не отзовет собаку, то я ее забью насмерть пакетом с рыбой. Собаку он отозвал. Когда мы с мамой пришли на место, кошка была мертва.
Я даже не успела пробормотать присказку. С диким ором я летела к костру. Парни встали, и тот с кошкой тоже. Кошку этот гад не отпускал. Я подбежала к нему, треснула коленкой в пах, и, когда он согнулся пополам, стала царапать ему лицо. Один взмах – четыре полосы на одной щеке, второй взмах – еще четыре полосы на другой щеке. Когда он попытался подняться, я треснула ему коленкой по носу, схватила за волосы и стала бить его лицом об землю. Все это время я дико визжала и кричала все, что думала про мучителей, про сволочей, которые издеваются над мелкими и слабыми. Сначала другие два парня ошарашено смотрели на меня, потом, когда я разошлась, они еле-еле оттащили меня от парня. Парень встал, покачнулся, снова упал. Мне в голову пришла мысль, что я попала. Все трое пьяные, здоровые, я только что избила их друга…
Я перевела дух и стала молча ждать.
- Что будем делать? – спросил один «товарищ» у второго.
- Ничего. Я сам хотел ему навешать за такое. Девка-то с понятиями.
- Смотри, какая мелкая, а как его уделала. И силы столько!
- Дай ей водки, что ли.. У нее шок сейчас. Уже трясется.
Спасенная кошка куда-то убежала. Правильно сделала. Один из парней черпнул что-то из котелка, добавил туда водки и протянул мне.
- На, попей и успокойся.
- Спасибо. – я осторожно поднесла к губам горячую кружку и сделала глоток. Это чай, причем травный, плюс водка. Моим голым пяткам тут же стало тепло, я перестала трястись. – Я не знаю, что на меня нашло. Я обычно тихая. Простите.
- За что? Он гадость сделать хотел. А ты ему помешала. Думаю, что после сегодняшнего, мы в поход его брать не будем. Да и вообще его от нашей компании отвадим.
- Ты из каких краев?
- Из Уфы приехала. – мне страшно захотелось спать.
- Где обувь? Долго уже по лесу гуляешь? – спросил один из ребят, косясь на мои голые пятки.
- В Уфе. Я должна босиком путь пройти, чтобы очиститься. Ну, духовно, в смысле.
- Аа, вон как все запущено! – протянул второй.
- Есть такое дело. – улыбнулась я.
- Тебе в какую сторону идти? – один из ребят стал доставать карту.
- Я не по карте иду. Как бы сказать… Здесь не карта нужна. Тут интуиция должна, как бы, работать. – как же им объяснить?! Туристы посмотрели на меня еще раз и один, не стесняясь, покрутил пальцем у виска.
- Телефон или GPS-навигатор, или компас с собой?
- Нет ничего. Не положено.
- Ты в курсе, что ты в заросли пойдешь, это почти как на смерть! Если без всего идти.
- Я дойду. Назад мне все равно нельзя.
- Так ты, может, из психушки сбежала.
- Не, тут ближайшая психушка в 5 часах езды!
- Так она могла автостопом… Че-нить наплести водителю, и тот ее довез бы.
- Я сбежала, да.. Только из психдиспансера.. Меня довезли, это вы тоже правильно догадались. – а что делать? Они в точку попали!
- Вот оттуда и сила. Придется нам с тобой, Федька, сворачивать поход уже сегодня. Звони Рустику и скажи, чтоб машину подогнал. Я эту чуню тогда покараулю вместе с Гошей. А ты иди и машину встречай. Раз такое дело. Ее уже, скорее всего, дома ищут.
И тут этот парень оказался прав. Только мне от этого не легче. Как же сбежать? На помощь пришло чудо. Чудо называется лось. Зверь вышел на полянку, прямо к лагерю туристов, поднял голову к небу и завыл.
- Толька! Черт! У него гон!
- Тихо, Федя, тихо…. – они оба тут же замерли, ожидая, что же будет дальше.
Лось продолжал выть. Вдалеке раздался ответный вой. Потом заухала сова и еще какая-то птица. Сова! Надо бежать на ее уханье!
С этими мыслями я вскочила, схватила свой рюкзачок и побежала через полянку в заросли.
- Стой! Ты куда, дура! Он же тебя забодать может! – вопил Федя.
- Вот ненормааальная! – ругался Толик.
Третьим голосом к ним присоединился лось, который и не думал уходить с полянки.
За мной никто не гнался! Свобода! Уррааа!!! Ноги летели по земле, ничего не ощущая. Ни веток, ни кочек… Словно ветер, я летела вперед. На голос совы. Голос был слышен сильно вдалеке. Я летела сквозь заросли, не разбирая пути, если таковой был. Внезапно ноги не ощутили под собой твердой почвы, и я с приличной высоты шлепнулась в кустарник. Через секунду весь лес услышал мой отборный мат и вой. Кусты были не просто колючими, они были очень колючими, и я ухитрилась собрать все колючки! Все!
К тому же я, кажется, подвернула ногу. Я осторожно села, достала фонарик и осмотрела ногу. Она потихоньку стала распухать и темнеть. Ну, здорово! Только этого мне не хватало! Осторожно встав на ноги, вернее, на одну ногу, а на другую – изредка опираясь, я побрела сквозь кусты вперед. Назад забраться я бы уже не смогла. Вперед, впрочем, продвигаться у меня тоже не совсем получалось. Кусты цеплялись за все и царапали тоже все. Если я наступала на колючую ветку, ногу пронзала боль. На вторую ногу нельзя было наступить – она тоже болела, и сильно. Я падала раза два, потом поднималась и снова падала. В итоге до меня дошло, что проще идти на четвереньках. Что я и сделала. Во-первых, колени были закрыты штанинами, а локти – курткой, на голову я надела бейсболку, которую мне заботливо положила Анжела, а на лицо завязала огромный носовой платок, который валялся в моем рюкзачке с не знай, каких времен. Передвигаться стало легче, и дело пошло веселее. Не знаю, сколько прошло времени, но когда начало светать, мои руки нащупали просто землю впереди. Я сделала последний рывок и выбралась из зарослей. Неподалеку от меня было две ели. Я подползла к одной из них, забралась между ее нижних веток, свернулась клубочком и заснула.
Я видела себя в жилище шамана. Того, который умер при мне во сне. Я выбралась из жилища, и оказалась на полянке. Мужчина, который тоже к шаману приходил, стоял неподалеку и смотрел в небо. Я подошла к нему поближе и окликнула его. Он меня не слышал. Я понимала, что это может быть потому, что все происходящее со мной – сон. Но сдаваться не хотела. Пришлось осторожно дотронуться до него. Никакой реакции. Что же делать? И кто он? Почему я его второй раз во сне вижу? Замахнувшись рукой, я достаточно сильно шлепнула его между лопаток. Дальше дотянуться не получилось. Сработало! Он обернулся! Но меня все равно не увидел. Он глупо озирался по сторонам, стараясь определить, кто над ним хотел подшутить. Я же в это время внимательно вглядывалась в его лицо. Этот мужчина был по-своему красив: высокий, крепкого телосложения (как у тяжелоатлетов), длинноволосый… И я его знала! Но откуда! Вот если только сбрить бороду, так…. Собрать волосы в косичку или в хвостик… Получился….
Байкер! Как же я раньше не догадалась! Байкер, тот, кто меня охранял! И он меня тогда у шамана если не увидел, то почувствовал. Это точно. И вот откуда он обо мне все знает!
Значит, это он прошел весь путь, а потом про него сложили легенду! Но он сильный, а я – не знаю, какая я. Неосторожная, это наверняка. Как теперь пойду, и пойду ли дальше – не знаю. Больно, больно, больно! Ох, как жжется!
Я проснулась оттого, что ощущала невыносимое жжение во всем теле. Я выползла кое-как из-под еловых веток и осмотрела себя. Царапины воспалились и покраснели, нога приобрела лиловый оттенок в районе лодыжки, а вторая нога пестрела следами шипов. Было бы неплохо, чтоб йод под рукой оказался, что ли. Хотя бы. Или зеленка.
Сквозь ветви пробивались лучи утреннего солнышка, а в кронах деревьев щебетали птички. Надо путь продолжать. Я пошла, глядя на лучики. Как ни странно, но получалось что-то вроде дороги. Когда дул ветерок и верхушки деревьев покачивались в такт, лучи играли по траве, по земле. Создавалось впечатление, что дорога живая. Что она вьется, словно змея, по земле. Я шла за лучиками, пока те отражались на земле. Вдалеке раздавался шелест ручья. Пройдя еще метров двадцать, я оказалась в сосновом бору, посреди которого тек ручеек, спускаясь в долину. У меня с собой была вода в бутыли, но каждый путешественник меня, думаю, поймет. Одно дело – вода из бутылки – чистая, но хлорированная! Другое дело – прозрачная, как хрусталь, вода из ручья. Студеная, чистая, живая! Зачерпнув ладонями воду, я умыла лицо. Ох, и ледяная она! Как здорово! Как освежает! Потом я напилась водой вдоволь, намочила носовой платок, и промыла ей все царапины и ранки. Пришлось, конечно, и с занозами повозиться, но и они сдались, в конце концов. Я легла на землю и подставила тело солнышку, которому светить в сосновом бору ничего не мешало. Стало тепло, хорошо. Боль прошла, и я почувствовала необычайную легкость. Вода! Ручей! Точно! Должен быть камень где-то или дерево упавшее. И зверь тоже где-то рядом должен гулять. А может, это все легенда? И, может, я и так смогу перейти ручеек? Я привстала на ноги и присмотрелась. Нет. Просто так не получится, потому, что подвернула ногу. Нужно искать место переправы. Кое-как я сползла вниз по течению ручейка. Камня не было. Потом заползла вверх. Результат – ноль. Я опять попила водички, намочила носовой платок и приложила его к больной ноге. Осмотрелась. Здорово! В метрах пятнадцати от меня росла дикая малина. Именно малина. У меня с собой в запасе были сухари, но расходовать их я бы не захотела. Тем более, сейчас. Надо будет перейти ручеек и попробовать отыскать поселок какой-нибудь, чтоб оттуда дозвониться до дома. Тогда меня заберут, и я спокойно пойду диспансер, в частную клинику, приведу в порядок нервы и стану нормальным человеком.
Ягоды были мелкие, но сладкие. Лакомство для медведей. Медведей! А вдруг они здесь водятся? Даже на Павловке водятся! А тут – наверняка. Мои мрачные мысли прервал плеск воды. Сразу стало страшно. Я резко обернулась на звук. Ничего.. Странно. Стоп! Вот где я могу перейти! И никакого дерева мне не нужно! Но разве они там были раньше?
Неподалеку от себя я увидела вполне сносное место для переправы – камушки выступали из воды и образовывали что-то вроде дорожки. Скорее всего, мне сейчас будет очень больно и скорее всего они скользкие, но попробовать стоит. С таким настроем я стала перебираться с камня на камень. Естественно, посредине ручья моя нога сорвалась, и я с визгом очутилась по пояс в воде между камушков. Выбираться из ледяной воды уже не было смысла. Шагая по дну ручейка и цепляясь за камни, я, наконец, перешла его.
Когда я вышла из воды, я быстро стала снимать с себя всю одежду, так как она все равно была мокрая. Я смотрела то на свои ноги, но на землю, и в процессе переодевания заметила, как по земле кто-то пробежал. Я тут же осмотрелась по сторонам. И кто это такой мелкий? То в воде плещется, то по земле бегает? Нет, был бы хищник, я бы его сразу заметила – они все крупные. Может, лиса? Или заяц? Я медленно пошла подальше от ручья. Послышался плеск. Вновь. Я вновь оглянулась. Камней не было! Не было, и все тут! До моих ушей долетел еще один звук. Жуткий, знакомый мне из снов и видений. Это было клацанье. Из кустов малины на меня смотрел кто-то крупный и темный и клацал зубами. Потом ЭТО вышло из своего укрытия и приблизилось к воде. В моем горле застрял крик, но было так страшно, что сейчас у меня бы даже дыхания не хватило, чтобы закричать. Тварь прыгнула, но с рыком была отброшена назад, как будто ударилась о невидимую преграду. Вода! Все же это и есть тот самый Ручей! С дерева на тварь упало камнем что-то маленькое и стало с визгом драть его шкуру в клочья. Тварь зарычала, сбросила с себя моего маленького защитника и скрылась в чаще. Я вернулась к ручью, но, ни следов борьбы, ни следов обоих существ не было. Я пошла прочь от этого места. Прямо и не сворачивая, что бы на пути ни было.
Часа через два (по ощущениям, потому что часы мои куда-то делись еще вчера) я вышла на полянку. Место было менее мрачное, чем лес. Пообедав на траве, я расслабилась и задремала. Тварь по ту сторону ручья (если она вообще была), вокруг красота – лес, озеро небольшое на том конце полянки, высокая трава, множество цветов, птицы так хорошо поют! Пора отдохнуть самой, дать отдых ноге…
В доме прабабушки было светло. Солнышко весело светило в каждое окошко, его лучи отражались на сосновых досках, на смоле, местами струившейся из распиленной когда-то древесины. По углам дома и на чердаке висели связки травы, которая должна была в будущем принести исцеление от различных недугов жителям деревни или нам. Я сидела за столом, держа в руке старую кружку, наполненную ароматным травным чаем. Судя по запаху, в чае были чабрец, мелисса, ромашка и еще много чего, названия и назначения чего я не знала. Рядом с заварником на столе стояло блюдо с пирожками. Такие пирожки были только у моей прабабушки. Тесто она ставила на хмелю, по старинке.. Выдерживала опару несколько дней. Мы тогда с братиком слюнки пускали, канючили о пирожках, а прабабушка тихо улыбалась, называла нас проказниками и грозила пальцем. Самое интересное, что она готовила пирожки так, что даже без сахара они были хороши. То добавит какой ароматной травы в тесто, то сделает начинку из разных лесных ягод… Мы их с ней вместе собирали – черемуху, землянику. В общем, лакомства подобного рода были у нее на столе всегда. К ней часто заходили соседи, кто поболтать, кто попросить чего от болезни, у кого скотина вдруг захворала… Она всем помогала. Она знала толк в целительстве. Я сделала небольшой глоток чая. Вкусно! Тут дверь отворилась, отодвинулась марля, спасавшая нас от мух и комаров, и в комнату вошла прабабушка. В руке у нее была охапка подорожника. Я поставила кружку с чаем на стол, встала и, хромая, подошла к ней. Мы обнялись, и я разревелась – так я по ней соскучилась. Она погладила меня по голове и тихо сказала: «Бедная девочка моя». Шевельнулась марля, и в комнату вбежала кошка. Она удобно устроилась у окна и стала энергично умываться.
Я понимала, что это сон. Хотя и говорят, что если мертвые приходят к тебе во сне, то пора к ним прийти на могилу, или что они хотят о чем-то предупредить, но я всегда рада увидеть ее во сне. Хотя бы во сне, если так на могилу нам, мусульманам, кроме одного дня в году, ходить не полагается. Иногда я просыпалась в слезах, а иногда – в радости. Потому что мы с ней разговаривали о многом. Я ей рассказывала, что и как, а она слушала и улыбалась, или, если дела были не очень в семье, вздыхала и качала головой. В этот раз я ей рассказала про сны, про нечисть, которая за мной гонялась, про необычного мотоциклиста, который, якобы, и был тем самым путешественником, и многое другое. Она меня выслушала спокойно, потом усадила на скамеечку, стоящую возле двери, и села рядом. Взяв мою травмированную ногу в свои теплые, добрые, немного шершавые ладони (а как же! она же труженица!), она стала что-то бормотать и дуть на ногу. Прочитав то ли молитву, то ли заговор, она положила листья подорожника на больное место. Потом она вновь прочитала заговор, трижды сплюнула в сторону, взяла из солонки со стола щепоть соли и посыпала ей небольшой участок кожи, рядом с растяжением. Боль постепенно стала спадать, а потом и вовсе прошла. После этого она меня крепко обняла еще раз, поцеловала в обе щеки, и, со словами: «Еще как-нибудь поговорим», резко от себя оттолкнула. Я полетела назад, в сторону двери и…
***
Проснулась на полянке. Сон даже не пытался выйти из головы, все увиденное стояло перед глазами, как будто было на самом деле. Я резко приподнялась на локтях и посмотрела на ногу. ОНА БЫЛА В ПОЛНОМ ПОРЯДКЕ! Как будто я и не падала вниз с высоты. Мало того, все царапины полностью зарубцевались, и сукровица из них больше не сочилась. Я проспала достаточно времени, потому что солнце было почти на горизонте. Вскоре оно зайдет за его линию, и на все вокруг опустится туман. Я решила проверить одежду, которую перед сном разложила сушиться на траве около себя. Одежда высохла, все, что было на мне – тоже. Значит, пора идти дальше. Я двинулась к озеру. Как мало для счастья надо! Просто две здоровых ноги, которые могут ходить! Спасибо тебе, прабабушка, ты мне очень-очень помогла! Пусть тебе будет хорошо на небесах, хотя, если судить по моим снам, ты нашла этот рай. Ты просто продолжаешь жить, но не совсем рядом с нами, а в каком-то другом измерении, нам недоступном. И так же лечишь людей и зверей, так же ходишь по лесам и полям одна в поисках целебной травы.
Пока я шла, солнце село за горизонт. Его багряные лучи отражались еще на верхушках деревьев, но стало уже заметно прохладнее. Тем более, я была в горах. До озера осталось совсем немного. Когда темнота завладела этим миром, я оказалась рядом с этим чудесным, похожим на зеркало, озером. Его вода была безупречно гладкой, ни одной волны не было видно. В зеркале воды отражались деревья, звезды и луна – огромная и желтая, как сыр. Все вокруг напоминало сказку. Мне же вскоре предстояло еще раз искупаться за сегодня – ведь путешественник перешел озеро по дороге из камней. Он шел по лунной дорожке. Там-то камни и были. Если он был огромным и вода ему доходила до подбородка, то что же делать мне? С моим-то ростом? Тем не менее, я разделась догола и, сложив вещи в рюкзачок, зашла в воду в том месте, где была лунная дорожка. Камней под ногами не оказалось. Просто ровное и твердое дно. Вода меня тоже порадовала. Нагревшись за день, она была приятным контрастом с окружающим воздухом. В озере было сейчас теплее, чем на воздухе. Да и шла я не по глубокому месту – даже самое глубокое здесь место оказалось мне лишь по грудь. Я бы тут даже с больной ногой бы перешла, наверное.
На другой стороне озера я вытерлась джинсовой курткой, оделась и перекусила сухарями. Немного сухарей я оставила на земле, немного бросила в воду. Чтоб все с легендой совпадало. Вдруг рядом со мной раздался шелест крыльев. Я была готова уже завизжать, когда в свете луны увидела сову. Она все махала крыльями в воздухе, не решаясь сесть на землю. Я поняла, что мне нужно делать. Медленно вытянув руку, я приготовилась к уколу когтями. Но сова на руку мне села очень осторожно, совсем не причинив боли. Свободной рукой я погладила птицу, потом осторожно прижала руку и легонько обняла птицу. Она не вырывалась, не улетала, а просто сидела на моей руке и смотрела по сторонам, осторожно держась коготками за мою руку. Так мы и сидели – сова – на моей руке, я осторожно гладила ее перья второй рукой. А потом я незаметно провалилась в сон без сновидений.
- Кар! Кар! – где-то прокаркала ворона.
- Ку-ку! Ку-ку! – отозвалась кукушка.
- Дррррр! – раздался стук дятла в ответ.
Я проснулась. Сова улетела. Наверное, если была. Нет, она была! Так хочется, чтобы это маленькое чудо было правдой! Скорее всего, кто-то добрый пытался меня удержать от прогулки по ночному лесу. Боялся, что заблужусь или еще какие приключения заработаю.
Пока я шла к лесу сквозь густой как молоко туман, моя одежда впитала в себя всю влагу, и через пятнадцать минут я уже пробиралась через поле, съежившись от утренней прохлады и мелко дрожа. Когда я добрела до леса, туман остался позади. Пришлось подниматься все выше и выше, пока я не оказалась на вершине небольшого холма. Здесь уже не было никаких других деревьев, кроме сосен, и бор был залит нежным светом восходящего солнца. Туман побывал и здесь – об этом свидетельствовали капельки росы на траве и на иголках сосен. Как они блестели! Но что это? Сосны росли все реже и реже, впереди открывалась опушка. Я направилась к опушке и на полпути остановилась. У меня перехватило дыхание от того, что я увидела. Кедр! Чудесный кедр, как во сне! Он возвышался надо всеми деревьями, он стремился в небо! Огромный, толстый ствол, грубая кора и гигантские ветви отличали его от других деревьев. Под ветвями кедра и был мой завтрак. К тому же, если я видела это дерево во сне, если я видела его на фотографии (кстати, как ее могли сделать, была ли она вообще?), то теперь я просто обязана была на него залезть! Так же, как и во сне, уцепившись руками за ветки, я забралась на нижний ярус дерева. Солнце всходило выше, и наверняка вид с этого дерева был потрясающим. Я залезла достаточно высоко, прежде чем остановилась и сделала передышку. И вообще, стоило ли лезть дальше. Я осторожно свесила ноги с ветки, обняв ствол могучего древнего дерева одной рукой и слегка привалившись к нему боком. Сделав это, я тут же почувствовала какое-то странное движение. Оно было внутри дерева! То ли вибрация, то ли звук, как будто дерево изнутри звенело. Я прижалась к стволу ухом и прислушалась. Так и есть! Это не просто было древнее дерево, это был самый настоящий звенящий кедр. Я-то думала, что все это выдумка, про кедры, что это только рекламный ход, чтобы доверчивый народ покупал книжки и обрубочки дерева, якобы обладающего целительной силой. Но если верить тому, что сказано в книге, то дерево страдало от того, что внутри него накопилось множество информации, пришедшей из Вселенной. Меня книжка про Анастасию впечатлила сильно, и я точно помнила, как помочь дереву. Нужно было только соблюдать большую осторожность. Мне пришлось залезть еще выше, почти к верхушке. Когда я повернула голову от ствола дерева, когда я увидела все огромное пространство, которое было вокруг меня, и весь лес, который был внизу, меня одолел дикий страх. Руки вцепились мертвой хваткой в дерево, и никак не хотели разжиматься. В животе стало холодно и мерзко. Однако надо было действовать. Иначе могли найтись те, кто тоже верил в звенящие кедры и кто был не прочь сделать на этом деньги. Тогда не останется ни реликтового дерева, ни того необычного места, по которому я ходила уже второй день.
Крепко держась ногами за ствол дерева, я подтянула руками к себе одну из древесных веток и, направив конец ветки от себя, отломила ее конец. Затем я выпустила ветку, и та со свистом распрямилась. На моих глазах стало происходить нечто невероятное. Из разлома стал струиться пульсирующий луч света! Звон же в дереве, по моему ощущению, как будто бы уменьшился. Свет струился ввысь, в бесконечность; внизу пели птички, а туман растворился в теплых лучах солнца. Вот потому-то ты мне и снился кедр! Тебе нужна была моя помощь. С этими мыслями я постепенно перебиралась с ветки на ветку, пока мои ноги не коснулись земли. Сказав кедру «До свиданья», я продолжила путь по лесу, идя вдоль обрыва. Следом за обрывом дорожка раздваивалась. Встав на перепутье, я решила проверить, будут ли меня звать голоса, как они звали путешественника.
- Лейсян! Лейсян! Доченькааааа! – меня звала мама. Это был ее голос! Но как они меня нашли? Сотового я с собой не брала, да и старая модель у меня. Ее так не вычислишь!
- Мама, я здесь! – закричала я в ответ, чтобы она пришла прямо ко мне. Хорошо, если здесь неподалеку есть какое поселение или дорога.. Дай Бог, чтоб она тут сутками не плутала.
- Лейсян! Идууу! – раздалось в ответ, и вдалеке я услышала, как кто-то пробирается через лесные дебри. В это же время раздался шорох с другой стороны. Если это и был человек, то пробирался он сквозь заросли слишком шумно. Нет, так человек идти не может. Наверное, это крупный зверь. Черт! Черт! Если мама и я встретимся с медведем, то тогда нам обеим крышка! Не верю в то, что медведи не бросаются на мертвых! Они же едят падаль! Если мы притворимся мертвыми, то мы тоже будем считаться падалью, а значит, будем съедобными.
- Мама, сюда медведь идет! Уходи быстрее! – закричала я, пытаясь ее остановить.
- Лейсяааан! Идуууу! Доченькааа!!- она все же продолжала идти ко мне. Шорох раздавался ближе. И кто-то второй тоже был уже не так далеко.
- Мамочка! Да стой же ты! – я развернулась и почти сорвалась с места, как вдруг мне на голову что-то упало. Я посмотрела вниз – это была здоровая, больше чем мой кулак, кедровая шишка. Странно, кедр-то ведь позади остался. Я подняла голову. Белок тут тоже нет. Да и зачем им далеко уходить от места приема пищи.
- Лейсяяян! – снова раздался голос.
Тут до меня дошло. Спасибо тому, кто бросил мне шишку на голову, потому что я едва не сбилась с пути! И звала меня не мама. Вполне возможно, что кто-то с совсем нечеловеческим обликом подражал ее голосу. И искушал меня. Я пулей полетела сквозь кусты и ветки. Теперь я бежала не вправо, не влево. Теперь я бежала сквозь лес, по бездорожью. Потому что это и был единственно верный путь. Чем дальше я бежала, тем выше становились деревья, тем тоньше были их стволы, и тем больше веток было на вершинах, а не внизу. Опять сосновый бор. Но какой! Наверное, если бы у нас до сих пор изготавливали корабли из дерева, то эти сосны идеально бы подошли для этих целей. Я перешла на шаг, потом просто села на торчащий из земли камень и решила передохнуть. Ну и перекусить заодно было бы неплохо. Доев остатки сухарей и запив их небольшим количеством воды, я продолжила свой путь. Шорохов за спиной уже не раздавалось. Невидимые преследователи поняли, что от меня толку мало, и отстали. А как они хитро поступили! Словно прочитали меня. Понятно, что если бы я услышала пение или чей-то зов, то я бы не поверила и не пошла бы туда, откуда он раздавался. Но если меня звал родной человек и если он был в опасности? То, что тогда? Вы разве бы не пошли на помощь тем, кого любите? Я бы пошла, и я собиралась уже пойти! Представляю, как они оба были бы рады такой добыче. Чудесный лес все тянулся и тянулся. Потом я поднималась по холму, потом подъем стал круче, пришлось почти ползти на животе по склону холма. Я набрала земли под ногти и, кажется, сломала один на указательном пальце. Когда подъем закончился, я осторожно намочила платок и промыла ранку на этом пальце. Остатки воды я выпила. Рюкзачок мой стал гораздо легче с того момента, как я пошла через лес. Теперь либо я на месте, либо я погибла. Что я увижу утром? Сбудется ли все, о чем я прочитала? Нашла ли я Место Силы?
Я легла на камни. Потом я по очереди стала вытягивать то руки, то ноги, чтобы снять напряжение. Прохладные камни утолили ноющие боли в спинных мышцах, а упражнения уняли дрожь в ногах. Светило солнышко, но уже было не жарко. Еще час-полтора, и оно пойдет в гости в другие страны. Нам же останется темнота. Под теплым солнышком я и заснула. Мне снились кошмары: то я видела, как мама по лесу убегает от медведя, то как он ее поймал, то как я пинаю медведя и того пьяного парня ногами. Потом мне снился мой дом и электричка, в которой я ехала в сторону своего сада. Только из окна ее мне виделась птица, которая медленно спускалась все ниже и ниже. Через какое-то время эта птица стала атаковать окно электрички, с разлету врезаясь в то окно, в которое я смотрела. Потом мне снились коллеги, которые сочувственно качали головой и говорили родителям, что «жаль, что она сошла с ума», что «это не лечится», что «придется ее уволить по причине нетрудоспособности». Мама плакала, а у папы был такой вид, что он с горя стал спиваться. Брат мой тоже стоял рядом со мной в смирительной рубашке. Рукава и у меня, и у него были завязаны в узел за спиной. Потом я лицом к лицу столкнулась с противной цыганкой, она нагло выхватила у меня ключи от квартиры и пошла ее грабить. Потом я видела, как что-то черное и бесформенное на части рвет белую кошку, которая случайно оказалась около помойки. Потом я увидела, как на мою руку завязали что-то гладкое и скользкое. Мне стало противно, и я проснулась.
По моей руке полз ужик. Кажется, ужик. Он уполз куда-то по своим делам, а я проснулась. Почти стемнело. Сон прошел, хотя тяжесть и тупая мышечная боль не отпускали меня. Да, спать я сейчас точно не буду. Если мне еще что-нибудь приснится из того, что я видела сейчас, то я точно с ума сойду. Окончательно. Я вытерла слезы, катившиеся из глаз, успокоилась и осмотрелась. Мне предстояло забраться еще выше. Но… Моя дорога бы сейчас пошла по камням. Стоп! Дорога! Дело в том, что в холме была расселина. Только ее от меня вначале закрывали кусты. Думаю, что мне не в гору, а именно сюда. Она, конечно, узкая, но и я не похожа на мисс-колобок! В подтверждение моих мыслей в расселину влетела птичка и исчезла в ней. Знак! Точно знак! Значит, мне туда! Я подошла к щели и осторожно протиснулась между камней. Я думала, что меня ожидает небольшая прогулка между скал, а дорожка оказалась гораздо длиннее, чем я ожидала. Через какое-то время наступила полная темнота, и единственное, что я могла видеть в этой расселине – это было звездное и чистое небо наверху. Камни постепенно отдавали тепло, и мне становилось прохладнее и прохладнее. Теперь я просто тупо продвигалась вперед, потому что смысла идти назад я не видела. Может, окончание дороги за поворотом? А я сверну с пути… Паника стала охватывать меня. В какой-то момент приступ паники был такой сильный, что сдавило грудь, и я остановилась, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и успокоить вырывающееся из груди сердце. И все же хорошо, что у меня нет клаустрофобии. Иначе я бы умерла на первых шагах. Или мне просто стало бы очень плохо. А так я только буду иногда останавливаться и приводить дыхание в порядок. Ну и руку, которая несет рюкзачок, поменяю. Поменять его можно было, только перекинув его над головой. Вот такой узкой и была моя дорога. Время от времени мимо пробегал кто-то мелкий или наверху пролетали птицы и шуршали ветками деревьев. Мне становилось страшно, потому что я точно помню, как выглядело то существо, которое не смогло перейти ручей. Мне больше с ним встречаться не хотелось. Что делать? Я перестала считать время и просто пробиралась дальше и дальше.
Не знаю, сколько прошло времени, но я вышла из этой расселины на небольшой выступ. Видимо, небо все же не было таким чистым, так как луна была закрыта облаками. Я видела, что я на выступе, но я не видела, насколько он высоко от земли и насколько он безопасен. Лучше продолжить путь завтра. Или вернуться обратно. Узнаю. Я легла спать.
Вокруг меня была темнота. Светила огромная белая луна. Она освещала тонюсенькую полоску белого кораллового песка, что пролегала между двумя океанами. Она разделяла их надвое одной полосой, которая, казалось, вот-вот исчезнет, будет смыта волнами одного из них. По песку тянулись следы. Как будто кто-то полз по нему на четвереньках. Этот кто-то был очень маленьким. Вдалеке на песке темнело пятнышко. Вода в океанах была темного холодного глубокого зеленого цвета. Секунда, и с обеих сторон вынырнули и вернулись обратно в воды летящие рыбы. Их серебристые плавники блеснули в свете луны, и оставили после себя лишь брызги и ощущение чего-то нереального. Пятнышко удалялось от меня, а я пыталась его догнать. Луна отражалась в воде серебристым светом. Дул теплый ветер, наполненный солью и влагой. Ноги утопали в песке. Я ускорила шаг, и теперь пятнышко становилось все ближе и ближе. Через несколько минут я приблизилась вплотную к тому, что мне издалека показалось пятнышком. Это была морская черепаха. Она упрямо перебирала лапками песок, стремясь вперед. Я решила ее поднять и понести в руках, наклонилась и протянула руки, как вдруг черепаха щелкнула челюстями у меня перед рукой и тихо зашипела. Я удивленно спросила ее:
- Но ведь я хочу помочь! Тебе так тяжело ползти!
- Это мой путь, и я буду ползти столько, сколько нужно. – еле слышно ответила мне черепаха, – и ты не торопись, пройди свой путь, как нужно.
- А если будет опасно? – спросила я.
- Не бойся. Ты не одна. Тебе только кажется, что ты одна. – тихо сказала черепаха.
- А если будет трудно? – не унималась я. Да и вообще, вопросов было море.
- Верь и не отступай! Ты придешь к цели. – успокаивала меня она.
- Я не знаю, сколько мне еще идти. – пожала плечами я в ответ.
- И я тоже. Давай остановимся ненадолго. – предложила черепаха.
- Давай, только зачем? – удивилась я.
- Сейчас увидишь! Смотри! – и черепаха сильнее вытянула свою сморщенную шею и посмотрела наверх. Я последовала ее примеру. И тут небо разрезал один светящийся луч, потом второй, потом еще несколько из них перекрестились в небе. Падающие звезды! И как низко были звезды от нас! Казалось, до каждой из них можно было дотянуться рукой. А звездопад продолжался, озаряя небо чудесными отблесками… Пространство и время!
Бесконечность! Вся Вселенная была открыта перед нами!
Что ж, я пройду свой путь, как положено!
Я проснулась. Еще не рассвело, и туман закрывал весь обзор. Если в чашку с капуччино насыпать немного корицы в центр пенки, то получится приблизительно такая же картина, которую я видела сейчас. Я, как будто, была на том самом островке из корицы, в то время как густая молочная пена закрывала все, что было внизу. Никакой силы я не ощущала. Только холод и усталость – результат недоедания и недосыпа. Я привалилась спиной к холодной скале и тихо заплакала. Одна. Я одна. Я не нашла его и зря моталась по лесу. У меня закончилась еда и вода, так что теперь придется выживать на подножном корме. Мои друзья и близкие сейчас дома или, может быть, ищут меня. Кто-то ткнулся мокрым носом в мой локоть. Я открыла глаза. Передо мной стояла кошка.
- Зачем ты плачешь? – спросила она.
- Потому что я сошла с ума, заблудилась в лесу и теперь неизвестно где.
- А еще почему?
- Потому что все было не совсем как по легенде, и закончилось не так, как в ней.
- В смысле?
- Места Силы нет. Я не знаю, куда я пришла. Хотя и шла по знакам, или так мне казалось!
- Так ты до сих пор не поняла?! – удивленно воскликнула кошка.
- Что я до сих пор не поняла! – я перешла на крик. – Я сошла с ума, мне черт-те что мерещится, и я поверила глюкам и сама не знаю как, убрела не знаю куда! – Вот что я поняла! – выкрикнула я.
- Нет, ты не поняла! – улыбнулась кошка.
- Так скажи мне!
- Когда ты шла по колючкам? – спросила кошка.
- Два дня назад. Почти три даже. – вспомнила я.
- Когда ты шла по дну?
- Два дня назад. – пробормотала я. – Если шла.
- Ты шла, не волнуйся. А еще у тебя сама по себе зажила нога. Вернее, тебе ее твоя прабабушка залечила. Еще за тобой гнались три существа из темного мира. И я не знала, как тебя спасти.
- Но, например, зверя я не спасала, как это в легенде было…
- Ты спасала! Кто я, по-твоему? Ты думала, что испытание будет одним и тем же для всех? Так ты ошиблась! Испытание дается каждому по силе. Ты свое выдержала очень и очень достойно.
- Ты и есть тот самый зверь? – удивилась я.
- Да, только ты меня видишь так, как ты хочешь меня видеть. Ты хочешь меня видеть маленькой полосатой кошкой, которая умеет разговаривать и творить чудеса. Если ты захочешь, я могу сменить вид.
- Все равно я не до конца понимаю, к чему ты клонишь.
- Да все проще простого! Сколько дней ты уже сталкиваешься с чудесами? – спросила меня кошка.
- Почти три дня… - пробормотала я, и тут до меня дошли ее намеки. – Хочешь сказать, что я не могу найти Место Силы, потому что….
- Да! Да! Потому что ты УЖЕ ПОЧТИ ТРИ ДНЯ ХОДИШЬ ПО ЭТОМУ МЕСТУ СИЛЫ!
Просто здесь, на этом выступе скалы, твое путешествие завершается. И твоя история будет совсем другой, не такой, как в книге, что ты прочитала. Ни у кого она не бывает одинаковой! А теперь посмотри по сторонам!
Я последовала ее совету. Такого прекрасного утра я еще ни разу не видела! Белый туман, уносимый ветром прочь, волновался, словно море, огромное, бескрайнее! Из него то и дело выныривали птицы, а затем возвращались вниз, ближе к земле. Немного погодя утренний свежий ветер развеял его, открыв нашим взорам бескрайние зеленые леса, холмы и поля. Отсюда было видно, как из того самого кедра в небо до сих пор струился свет. (Я не знаю, как я ухитрилась сделать такую петлю… ) Небо поменяло цвет с голубого на светло-голубой, затем в нем появились пара розовых полосок, затем, вслед за ними медленно стало всходить молодое утреннее солнце. Мимо нас с кошкой пролетели несколько ласточек. Их свист эхом отозвался в ушах.
Я наконец-то поняла! Я все поняла! Боже, как вокруг красиво! Свобода!
Когда-то в баптистском лагере в детстве я плакала от этой песни, так как она была красивой. И теперь она как раз подходила, чтобы завершить Путь, проделанный мной.
Я встала, подошла к краю выступа, посмотрела по сторонам, вниз, вверх. Вначале на меня напало легкое головокружение, и я невольно качнулась пару раз. Отошла на несколько шагов, продышалась, вновь подошла к краю. Страха и головокружения уже не было. Я запела (правда, припев я упустила, кажется):
Как прекрасно все то, что Твое,
Мне повсюду Твой слышится голос -
Ветром в листьях звенит и поет,
В сердце шепчет, как зреющий колос.
Эти горы, покрытые мхом,
Эти волны, покрытые пеной,
Этот берег с горячим песком,
Это солнце в бескрайней Вселенной.
Мне повсюду видна Твоя кисть,
Твой резец и Твой почерк с размахом,
В детском взоре, что светел и чист
И в цветущих на поле ромашках.
Это Ты нам даруешь друзей,
Это Ты научил нас трудиться,
Потому я хочу все сильней
И все чаще усердней молиться.
Это Ты меня петь научил,
Потому моя песнь не смолкает,
Это Ты в меня свет Свой пролил.
Он и в вечности не угасает.
Как прекрасно все то, что Твое,
Пред величьем Твоим я немею.
Боже мой, это Ты мне даешь
Все то доброе, что я имею!
Солнце выходило из-за горизонта, а я продолжала петь. Когда я закончила песню, наступил новый день. И я чувствовала, что теперь смогу все. Когда я вернусь в город, я встречусь с байкером и спрошу его о том, что мне предстоит сделать, и кто следующий, кто найдет Книгу и сможет ее прочитать. Но оставался один вопрос, который необходимо было решить прямо сейчас. Я обернулась к кошке и спросила ее:
- Как мне теперь вернуться домой?
- Как было сказано в легенде? – задала она мне встречный вопрос.
- Ну, там дядька в орла превратился. Я так не смогу. – сказала я.
- Зачем тебе превращаться? Просто вдохни побольше свежего воздуха и лети! – ответила мне кошка.
- А я долечу? – не поверила я.
- Долетишь! Раз уж дошла, то и долетишь! Главное, верь и не бойся! Хочешь, глаза закрой… если так страшно…
- Нет, глаза я точно закрывать не буду.- с этими словами я села на коленки, поцеловала кошку в нос, поблагодарила ее. Потом я отошла к скале, сказала «Бисмилла-ар-рахман-рахим», разбежалась и прыгнула с выступа. В голове была только одна мысль «лечу, лечу». И я правда летела! Раскинув руки в стороны и дыша прохладным утренним воздухом. Мою душу переполняла радость: от того, что я нашла Место, от того, что вскоре я вернусь домой, и моя жизнь кардинально изменится.
Скоро начало рабочего дня. Уже сейчас представляю, как я ворвусь в офис, счастливая, и скажу нашим: «ДЕВЧОНКИ! Я ЕГО НАШЛА!»