Старшина-моджахед

Флибустьер -Юрий Росс
       Садитесь-ка поудобнее. Такие истории лучше сидя воспринимать. Потому что лучше укладывается. Да и более безопасная это позиция – сидя. А то, бывало, при многих флотских байках нормальные люди падали и бились головами обо всякое. Сели? Добро, поехали. Сразу говорю: про конкретно этот случай мне сбоку рассказывали, но оснований не верить рассказчику лично у меня никаких. И даже наоборот.
       Было это в те времена... ну, не то позднеСССРовские, не то сразу постСССРовские, то есть когда Таджикистан ещё не совсем отделился, и когда военкоматы в исступлении искали призывников, чтобы планы по рекрутизации населения выполнить. По всей необъятной тогда стране. Ну, и в Таджикистане, конечно.
       Кстати, имеется у меня довольно стойкое, выработанное определённым опытом мнение: морально-боевые качества военнослужащего мало зависят от степени разреза глаз и от того, обрезан этот самый военнослужащий или нет. Грубо говоря, на флоте (с моей точки зрения) не бывает «чурок», «хохлов», «чукчей», «бульбашей», «москалей» и «славян». А бывают умницы, тупицы и бездельники, во всех категориях личного состава. И определяется это вовсе не национальностью, и не местом призыва. Я даже не собираюсь пытаться это доказывать.
       Ну так вот: идут, значит, высоко в горах два таких пилигрима от военкомата с трудной миссией выловить ещё хотя бы парочку новобранцев. От кишлака к кишлаку идут, путь непрост и долог… Ходили, бродили. Не один день, и не два… И натыкаются в какой-то долинке меж хребтов на готового потенциального бойца в чалме и в халате – он там с длинной палкой типа овец пас. По-русски – ни бум-бум, а оно и не надо. Забреем – там выучит. Или не выучит, но военкоматам это абсолютно до барабана, им лишь бы план по призывникам выполнить. Не им же потом с ним корячиться, обучая военному делу. Ну, в общем, поговорили по-курдски, выяснили имя. Парень, вроде, здоровяк, добродушный, улыбчивый; с виду – хоть в ВДВ забирай. Документов, правда, никаких, к тому же сирота... ну да ладно, военный билет выдадут, командиры отцами станут. В общем, забрали-загребли-призвали. А? Что? Овцы? Овцы и бараны – не идиоты, сами в кишлак вернутся.
       Забрили, ага. Но служить он попал не в десант и не в спецназ, а на чёрного цвета атомную подводную лодку, во 2-ю флотилию, которая в Рыбачьем на Камчатке тогда ещё была.
       Попал – и попал. Уже на курсе молодого бойца отцам-командирам стало ясно, что уж кто-кто, а этот парень служить будет отменно. Так оно и оказалось. Присягу принял, заведование махом освоил, хоть и образования никакого; в коллективе себя быстренько на место поставил. Службу образцово нёс, ну просто нарадоваться не могли. С языком, правда, туговато шло, но – что удивительно – на службе отрицательно не сказывалось. Не сачок парень оказался, работяга. Молодец, да и только. Настоящий горец. Дал слово – держит честно.
       И решили его через год в отпуск отпустить. В краткосрочный, в заслуженный. Подали в приказ. Вызвал его единоначальник и говорит: так, мол, и так, Гасан-Ахмед-Рахим, поедешь в отпуск, к себе домой. Землякам покажешься, с девчонками размагнитишься. А как вернёшься, будем перед тобой вопрос ставить насчёт сверхсрочной. Контракт подпишем, потом подучишься, мичманом будешь… Парень: «якши, якши, карашо».
       А в строевой части в это время сидят и головы ломают – куда парню проездные на отпуск выписывать? Из какого военкомата призывался – тут всё понятно, вот он, городишко, самый юг, граница, да, а где кишлак-то? Положено же до самого дома... С ног сбились, лысины дымятся: вот досюда – самолётом, дальше вот сюда – автобусом, а дальше – чёрт его знает. Вернее, шайтан. Ну нет такого кишлака, хоть ты лопни, ни в каких списках нет. Ни в каком районе. Даже на самой подробной карте, какую нашли. «Атлас автомобильных дорог» называется. Вызвали парня, приходит он туда, ему и говорят:
       – Кишлак твой – он где вообще, а? Как точно название? Может, записали неправильно?
       Оказалось, что нет, всё верно записали. Но кишлака такого тю-тю. Что за бред?
       – Пальцем сможешь показать?
       Какой там «показать», когда он карту впервые в жизни видит. Ещё раз переспросили название, и вот тут чей-то внимательный взгляд и упал чуть южнее государственной границы.
       Охнули, переглянулись, сказали парню, чтоб обратно на лодку топал, а сами на полусогнутых скачками к командованию: не в СССР, а в Афганистане он, кишлак тот!!! Вот, смотрите, район вот, всё сходится. Афганец он! Натуральный! Чистокровный! Несоветский человек! Пуштун! И одновременно – старшина на атомоходе, отличник боевой и политической подготовки, допущенный к сов.секретной технике и к самостоятельному несению вахты в отсеке… Есть от чего за башку схватиться. То ли те весёлые военкоматовские ребята в своих изысканиях сдуру через границу в Афган забрели, то ли парень со своей отарой слишком далеко от кишлака в нашу территорию углубился… Почему граница не на замке – это, как говорил классик, другой разговор, в другом месте и с другими людьми.
       Консилиум собрали – у-у-у! Как быть? Что делать? Все ж полетят со своих кресел с продырявленными задницами. Шутка ли – живой моджахед на ракетном подводном крейсере стратегического назначения. И никого не волнует, что хорошо служит. Так вдуют – мама, держись.
       Думали и придумали. Снова вызвали парня и каким-то макаром разъяснили ему ситуацию. Парень удивился: да, говорит, афганец я. Ну. А чё такого? Раз афганец, то мне что – нельзя великой стране послужить? Абыдна, э-э. А мне, типа, у вас тут нравится… Они там чуть не попадали все.
       – Ты давай вот, всё бросай и в отпуск езжай. К себе в кишлак. И не возвращайся, понял?
       – Пачэму?
       – ПАТАМУ!!!
       Ну, плечами пожал – «якши, карашо». Собрал чемоданчик, душевно попрощался и уехал. И все вздохнули с облегчением. Потому как не вернётся старшина из отпуска – и якши. И пускай его тамошние весёлые военкоматовские орлы по угрюмым горам и зелёным долинам обратно ищут, ноги стаптывают. В затылках своих пускай чешут. Он от них призывался? От них. Вот и пусть корячатся. Ф-фу-у-у-ух…
       И назначили в отсек другого старшину. С типично рязанской физиономией. Вот и весь сказ.
       Если я тут чего и приврал, то самую малость. И вообще: все претензии не ко мне, а к моему рассказчику. А у него репутация безупречная, кто хочешь подтвердит.

2010

Из ненапечатанного сборника «Макароны по-флотски»