• Метапоэтика как средство кодирования и декодирования поэтического текста.
По мнению Р. Барта, крупного учёного и специалиста в области семиотики, поэтики и творчества, всякий текст сплетён из необозримого числа культурных кодов, в существовании которых автор, как правило, не отдает себе ни малейшего отчета, которые впитаны его текстом совершенно бессознательно. При этом код является отголоском чего-то, что уже было читано, видено, сделано, пережито. Код является следом этого «уже». Создавая произведения, автор опирается на прочитанное, пережитое. Так и читатель при прочтении и интерпретации авторского произведения использует свой жизненный опыт. Совпадение значений их кодов при осмыслении и восприятии становится залогом взаимодействия и, таким образом, адекватного раскрытия для читателя замысла автора (1, с. 142).
В последнее время в лингвистике появились работы, анализирующие процессы восприятия художественного текста разными категориями читателей. Так, по мнению О. Просянниковой, восприятие складывается из многих факторов: социально-культурной среды, в которой человек родился и вырос, его мировоззрения и личного опыта…Наибольшее влияние на различные спектры восприятия и интерпретации оказывают факторы образования, личного опыта и психологического типа человека (6,с.11).Автор всегда предполагает наличие дополнительных знаний у адресата и рассчитывает на них. «Подсказки», которые поэт или писатель предоставляет читателю, обеспечивают восстановление его мыслей и проникновение в его замысел. «Адресат, обладающий высоким уровнем фоновых знаний, проникает в глубь произведения, глубже постигает его и воспринимает замыслы, идеи автора, как правило, скрытые, замаскированные при помощи художественных приёмов» (6,с.12). Р. Ингарден пишет, что в каждом прочтении, или конкретизации, реализуется одно и то же авторское произведение, однако его достоинства увеличиваются или уменьшаются в зависимости от результатов извлечения смысла из неявно выраженных, латентных проявлений (6,с.13). Учёными установлены различные типы скрытости, кодирования, или «имплицитности» информации. Моделированный подтекст тесно связан с прагматической направленностью произведения и мотивом его создания. Помимо этого важна эмотивная, то есть работающая на создание эмоциональной атмосферы, эстетическая сторона ХП, реализуемая за счёт эмоционально- оценочной лексики и образности (метафоричности) произведения (5, с. 25). Добавим сюда тезис о важности для восприятия гармонической организации ХП и текста, теоретические основы которой подробно разработаны и разрабатываются в научной лаборатории TEXTUS (9,с. 25).
Некоторые авторы наивно полагают, что их тексты рождаются случайно, не имеют идеи и замысла и обращены к читателю просто ради доставления ему эстетического удовольствия. Ещё в середине 80-х годов известный русский писатель К. Паустовский отметил абсурдность подобного отношения писателя к своему произведению: «если писатель, работая, не видит за словами того, о чём пишет, то читатель ничего не увидит за ними. Но если писатель хорошо видит то, о чём пишет, то самые простые, а порой даже стёртые слова приобретают новизну, действуют на читателя с разительной силой и вызывают у него те мысли, чувства и состояния, какие писатель хотел ему передать. В этом, очевидно, и заключается тайна так называемого подтекста» (4, 428).
«Размытая» парадигма метапоэтики, как её часто характеризуют современные исследователи (8), предполагает включение в анализ и маргинального поля текста, в которое входят в данном случае многочисленные комментарии читателей под текстом, размещённым в блоге или на других ресурсах Интернета (13-16) , и ответы автора на комментарии, которые можно считать составными частями самоинтерпретации. Как отмечают авторы, «в некоторых случаях – это даже доминанта творчества, и пояснения к тексту подчас в несколько раз превышают сам текст…» (3, с. 23). К сожалению, русскоязычная читающая публика, к тому же ограниченная гендерно, с трудом воспринимает тексты на иностранных языках и потому не может активно включаться в метапоэтический дискурс. В этих условиях возрастает роль взаимодействия автора как деятельностного субъекта художественного творчества и учёного интерпретатора как выражение открытого «я», не отстранённого, не соблюдающего дистанцию по отношению к познаваемому объекту (3,с. 25) . По утверждению одного из современных исследователей метапоэтики художественного творчества, «власть ученого» в процессе исследования текста ослабляется, он становится «со-творцом», имеет путеводную нить для исследования творчества» (7, с. 11). Метод исследования творчества через его определённый фрагмент (в данном случае - через анализ одного-двух поэтических произведений и их маргинальных элементов) был предложен Э. Ауэрбахом в книге MIMESIS и продолжен представителями американской школы анализа «самоинтерпретирующей энергии художественного текста» М. Липовецким, П. Стайнером ( Steiner), Патирисией УО (WAUGH), М. Финком ( Finke) и др. ( 7.с.18-19).
Отметим здесь особо мнение Э. Ауэрбаха о роли интерпретатора: «метод истолкования текстов оставляет известный простор для собственных решений исследователя: он может осуществлять выбор и ставить любые акценты,- но при этом все утверждения его должны подтверждаться текстом» (7, с. 18).
В качестве иллюстрации положений о восприятии и декодировании текста представлены некоторые поэтические тексты и комментарии к ним автора и читателей одного из поэтов- пользователей интернетсайтов и блогов Фролова В. В.
выбравшего себе литературное прозвище Забой. 26 мая сего года в поселке Марьино , что под Москвой, он написал экспромт и разместил в своем блоге в Интернете. Продублировав запись на других своих страницах, он стал ждать откликов, оценочных комментариев или просто слов восхищения искромётностью таланта. Сочинение написано на английском языке и потому комментариев было мало, почти не было. Вот это сочинение, которое мы назвали бы ритмической прозой :
Hush hush // slow and tender // jeans // plush // velvet // silk//rat’s race // close to ending // disgraced // hollow // weak// could be said in a different manner // mortgage // hook // trap // adultery // shame // now that fire is gone , does it matter?// NO DEAL// NO HEAT // NO WAY // OUPS! Lips // lines for kisses// hot // soft // spot for fun // torn wings // mother’s wisdom // your shot // I’m done // things arranged in a perfect disorder // cotton / jeans // plush // tweed // velvet and silk //one more look at my son and your daughter?// hush hush // tender and slow // while they sleep.
Опытному глазу исследователя, уже знакомого со стилем английских сочинений автора и частично- с его биографией и судьбой, открылись удивительные явления самоорганизации текста, в котором, по-видимому, независимо от воли автора проступали явственно две половинки его жизни, разделённые междометием OUPS (OOPS). Это междометие было вершиной спирального построения, при наложении элементов которого друг на друга по часовой стрелке вырисовывался ход времени и событий – один по счёту count down, то есть отсчёту от настоящего в прошлое, вверх по диагонали экспромта, другой - вниз, с устремленностью в будущее, с едва дышащей надеждой, которая, как оказалось, автором не ощущается. Мало того, сам автор толкует вторую половинку сочинения несколько иначе, чем интерпретатор. Обратившись к словам Р. Барта, приведённым выше, отметим их справедливость:
автор, как правило, не отдает себе ни малейшего отчета в существовании культурных кодов, которые впитаны его текстом совершенно бессознательно. Доказательством гипотезы о доминировании подсознательного в экспромте послужили признания автора об осмыслении им смысла и определенного сюжета в собственном произведении только после публикации уже готового сочинения. Мало того, проявилась диалогичность второй половины текста, зафиксированная словами и фразами YOUR SHOT, I’m DONE и ONE MORE LOOK AT MY SON AND YOUR DAUGHTER. Для адекватности раскрытия замысла поэта не хватало совпадения значений кодов при осмыслении и восприятии. Оба субъекта были правы: автор- с его неосознанным им самим подсознанием и набором последовательно расположенных ключевых слов и понятий, за каждым из которых стоял определенный культурно-социальный концепт (rat’s race, mortgage, adultery) или ассоциации, облаченные в индивидуальную для автора метафорическую оболочку (JEANS, PLUSH,VELVET, SILK, HOOK,TRAP,SHAME,LIPS,LINES,KISSES, TORN WINGS, MOTHER’S WISDOM) , и читатель-интерпретатор с его жизненным опытом (см. высказывание Р. Барта) и своими ассоциациями ( MOTHER’S WISDOM, YOUR SHOT I’M DONE, ONE MORE LOOK AT MY SON AND MY DAUGHTER). Совпадение значений кодов и взаимодействия автора и читателя на данном этапе прочтения маловероятно. По словам популярной в Интернете и талантливой поэтессы Ирины Котельниковой, только автору доступно точное значение и понимание своих кодов в произведении. Представляется, что эта особенность произведения демонстрирует его свойства при «живом авторе» и является доказательством его динамизма, дальнейшего развития и существования в культурном пространстве при удалении автора от своего произведения, что даёт возможность тексту жить самостоятельно и быть декодированным в зависимости от целевой установки и опыта интерпретаторов.
Подчиняясь законам метапоэтики стихотворного текста, интерпретатор выделяет в сочинении В. В. Ф. несколько внутренних текстов, оформленных организационно (по вертикалям и горизонталям текста) и семантически. Как ни странно, анализ удобнее делать со средины текста, с его предполагаемого центра симметрии. На наш взгляд, это строки NO DEAL, NO HEAT, NO WAY, замыкаемые пресловутым междометием OUPS. Они создают метатекст №1. Его смысл- отсутствие полезной деятельности, душевного или семейного тепла, бесперспективность. Предполагаемая надежда на перемену - в том самом междометии OUPS. Метатекст №2 создают строки при их вертикальном прочтении—HUSH-HUSH SLOW and TENDER -- COULD BE SAID IN A DIFFERENT MANNER-- NOW THAT FIRE IS GONE, DOES IT MATTER? – THINGS ARRANGED IN A PERFECT DISORDER—ONE MORE LOOK AT MY SON AND YOUR DAUGHTER. Помогает определить структуру текста 2 относительная длина фраз, по сравнению с другими, назывными, и их синтаксическое оформление.
Соответствует индивидуальной манере автора заключительная фраза сочинения- WHILE THEY SLEEP. Она может относиться и к метатексту №2 , и ко всему тексту, и к непосредственному моменту создания произведения (поэт пишет, а дети спят).
Первая часть текста и вторая – это единый метатекст №3 в двух частях, изложенный, как уже говорилось, номинативными единицами, называющими качества и периоды жизни прошлой, реальной , и жизни виртуальной, воображаемой, предполагаемой. Мы уже отмечали несовпадение авторского замысла и интерпретации. Потому наш анализ этой части сочинения относится к интерпретации. В передаче на русский язык концепты отражают первую любовь и нежность общения (SLOW AND TENDER, джинсы, плюш, вельвет, шёлк), трудную юность и неудавшуюся семейную жизнь героя (крысиные бега, под которыми подразумеваются житейские будни и хлопоты, поиски жилья, финансовые и другие трудности, ловушки, западня, брак и супружеская неверность, стыд), разочарование и безысходность. Требуют декодирования строки с называнием различного вида ткани, из которой шьют женскую или мужскую одежду, и слова, определяющие состояние героя (опозоренный, опустошённый, слабый- DISGRACED,HOLLOW, WEAK). Апофеоз физического и душевного состояния героя- NO DEAL, NO HEAT, NO WAY- полная дисгармония души и тела. Вклинивающаяся фраза метатекста №2 приводит читателя из прошлого в настоящее (NOW THAT FIRE IS GONE, DOES IT MATTER?) , свидетельствуя о желании забыть прошлое и о равнодушии к нему. Параллельно смыслу обратим внимание на точную метафору THAT FIRE IS GONE- (пожар потух, остался пепел).
Повторим, что дальнейшее содержание экспромта трактуется по-разному автором и интерпретатором. Излагаем свой вариант толкования. Герой находится в смятенном состоянии духа (THINGS ARRANGED IN A PERFECT DISORDER), (по версии автора, он собирает своё домашнее имущество в обратном порядке, чтобы уйти из дома навсегда). Как и в прошлом отрезке жизни, герой смакует эротические и сугубо интимные атрибуты любви и нежности (LIPS, LINES FOR KISSES, HOT,SOFT SPOT FOR FUN) , однако крылья подрезаны, выщипаны, порваны (TORN WINGS), и полёт закончен. И вот здесь вертикаль сочинения даёт пример интертекстуальности. Поломанные, обрубленные крылья упомянуты автором в другом недавнем по времени стихотворении - «Училка» («Так яйца отрезают кобелю, как крылья обрубали Вы тогда мне») и имплицитно прослеживаются в стихотворениях «Балтийская ведьма», «Ангел с авоськой» и некоторых других ( 13-16).
Появление во второй половине текста персонажа MOTHER ,а вслед за ним- MY SON and YOUR DAUGHTER придают тексту характер реальности, одушевлённости, диалогичности. Местоимением YOUR (YOUR shot , YOUR daughter) вводится персонаж, с которым непосредственно ведет диалог автор. Его отнесённость к физическому лицу спорна - это может быть жена поэта, это может быть мать жены, это может быть третье лицо, неясно проявляющееся в зеркале строк MOTHER’S WISDOM, YOUR SHOT –I’M DONE. По версии автора, в этом зеркале - отражение ссоры, спровоцированной одной из смутно различаемых героинь, по версии интерпретатора- это нечто другое, это выстрел надежды, исходящей от нового лица- MOTHER. Смятение и душевные колебания автора-героя могут быть отнесены к тому или другому варианту интерпретации и к самоинтерпретации —THINGS ARRANGED IN A PERFECT DISORDER.
Сравнение текста электронной публикации и рукописи авторского блокнота даёт неожиданное подтверждение идеи интерпретатора о смене психологического напряжения героя от удручённости и растерянности к надежде: в рукописи на месте повторенных, как в начале произведения, перечислений тканей, которые могут символизировать разнообразие одежды или партнеров, присутствуют слова спокойствия, умиротворения, нежности, несущие в себе положительные эмоции - gentle, silent, peaceful, respectful. Как и в любом произведении психологической направленности, предметом интерпретации в данном случае являются эмоциональные переживания, сложные отношения людей, их чувства и страсти, то есть та сфера «психологической и духовной деятельности человека, которая сама по себе индивидуальна и соответственно влечёт субъективное восприятие и интерпретацию» (5,с.23).
Подчиняясь законам метапоэтики стихотворного текста, интерпретатор выделяет в сочинении В. В. Ф. несколько внутренних текстов, оформленных организационно (по вертикалям и горизонталям текста) и семантически. Как ни странно, анализ удобнее делать со средины текста, с его предполагаемого центра симметрии. На наш взгляд, это строки NO DEAL, NO HEAT, NO WAY, замыкаемые пресловутым междометием OUPS. Они создают метатекст №1. Его смысл- отсутствие полезной деятельности, душевного или семейного тепла, бесперспективность. Предполагаемая надежда на перемену- в том самом междометии OUPS. Метатекст №2 создают строки при их вертикальном прочтении—HUSH-HUSH SLOW and TENDER -- COULD BE SAID IN A DIFFERENT MANNER-- NOW THAT FIRE IS GONE, DOES IT MATTER? – THINGS ARRANGED IN A PERFECT DISORDER—ONE MORE LOOK AT MY SON AND YOUR DAUGHTER. Помогает определить структуру текста 2 относительная длина фраз, по сравнению с другими, назывными, и их синтаксическое оформление.
Соответствует индивидуальной манере автора заключительная фраза сочинения- WHILE THEY SLEEP. Она может относиться и к метатексту №2 , и ко всему тексту, и к непосредственному моменту создания произведения (поэт пишет, а дети спят).
Первая часть текста и вторая – это единый метатекст №3 в двух частях, изложенный, как уже говорилось, номинативными единицами , называющими качества и периоды жизни прошлой, реальной , и жизни виртуальной, воображаемой, предполагаемой. Мы уже отмечали несовпадение авторского замысла и интерпретации. Потому наш анализ этой части сочинения относится к интерпретации. В передаче на русский язык концепты отражают первую любовь и нежность общения (SLOW AND TENDER, джинсы, плюш, вельвет, шёлк), трудную юность и неудавшуюся семейную жизнь поэта (крысиные бега, под которыми подразумеваются житейские будни и хлопоты, поиски жилья, финансовые и другие трудности, ловушки, западня, брак и супружеская неверность, стыд), разочарование и безысходность. Требуют декодирования строки с называнием различного вида ткани, из которой шьют женскую или мужскую одежду, и слова, определяющие состояние героя (опозоренный, опустошённый, слабый- DISGRACED,HOLLOW, WEAK). Апофеоз физического и душевного состояния героя- NO DEAL, NO HEAT, NO WAY- полная дисгармония души и тела. Вклинивающаяся фраза метатекста №2 приводит читателя из прошлого в настоящее (NOW THAT FIRE IS GONE, DOES IT MATTER?) , свидетельствуя о желании забыть прошлое и о равнодушии к нему. Параллельно смыслу обратим внимание на точную метафору THAT FIRE IS GONE- (пожар потух, остался пепел).
Повторим, что дальнейшее содержание экспромта трактуется по-разному автором и интерпретатором. Излагаем свой вариант толкования. Герой находится в смятенном состоянии духа (THINGS ARRANGED IN A PERFECT DISORDER), (по версии автора, он собирает своё домашнее имущество в обратном порядке, чтобы уйти из дома навсегда). Как и в прошлом отрезке жизни, герой смакует эротические и сугубо интимные атрибуты любви и нежности (LIPS, LINES FOR KISSES, HOT,SOFT SPOT FOR FUN) , однако крылья подрезаны, выщипаны, порваны (TORN WINGS), и полёт закончен. И вот здесь вертикаль сочинения даёт пример интертекстуальности. Поломанные, обрубленные крылья упомянуты автором в недавнем по времени стихотворении «Училка» ( «Так яйца отрезают кобелю, как крылья обрубали Вы тогда мне») и имплицитно прослеживаются в стихотворениях с новым оптимистическим мотивом «Балтийская ведьма», «Ангел с авоськой» и др.
Появление во второй половине текста персонажа MOTHER ,а вслед за ним- MY SON and YOUR DAUGHTER придают тексту характер реальности, одушевлённости. Местоимением YOUR (YOUR shot , YOUR daughter) вводится персонаж, с которым непосредственно ведет диалог автор. Его отнесённость к физическому лицу спорна - это может быть жена поэта, это может быть мать жены, это может быть третье лицо, неясно проявляющееся в зеркале строк MOTHER’S WISDOM, YOUR SHOT –I’M DONE. По версии автора, в этом зеркале- отражение ссоры, спровоцированной тёщей героя, по версии интерпретатора- это нечто другое, это выстрел надежды, исходящей от нового лица- MOTHER. Смятение и душевные колебания автора-героя могут быть отнесены к тому или другому варианту интерпретации и к самоинтерпретации —THINGS ARRANGED IN A PERFECT DISORDER.
«Размытая» парадигма метапоэтики, как её часто характеризуют современные исследователи ( Штайн стр 23 Словарь), предполагает включение в анализ маргинального поля текста , в которое входят в данном случае многочисленные комментарии читателей под текстом, размещённым в блоге или на других ресурсах Интернета, и ответы автора на комментарии, которые можно считать составными частями самоинтерпретации. Как отмечают авторы, «в некоторых случаях – это даже доминанта творчества, и пояснения к тексту подчас в несколько раз превышают сам текст…» (стр 23) К сожалению, русскоязычная читающая публика, к тому же ограниченная гендерно, с трудом воспринимает тексты на иностранных языках и потому не может активно включаться в метапоэтический дискурс. В этих условиях возрастает роль взаимодействия автора как деятельностного субъекта художественного творчества и учёного интерпретатора как выражение открытого «я», не отстранённого, не соблюдающего дистанцию по отношению к познаваемому объекту ( стр 23) .
К маргинальному, то есть пограничному с основным текстом пространству произведения мы относим разнообразные по форме и объёму тексты, существование которых обусловлено исключительно возможностями Интернета. К их числу относятся примечания автора под основным текстом ( дата, место написания, дата публикации на сайте), эпиграфы или посвящения вверху основного текста, рисунки или фотографии, связанные с темой стихотворения, ссылки и гиперссылки на электронные ресурсы, комментарии читателей с ответами автора на них, а также всевозможные вложения в комментарии ( фотографии, рисунки, видеоклипы, музыкальные клипы и др). Количество комментариев, как правило, зависит от характеристик самого текста, а также от остроты дискуссии или обсуждения произведения. Нередко в комментарии попадают записи скрытого коммерческого характера, личностно ориентированные, уводящие читателя в сторону от произведения, но, тем не менее, обеспечивающие автору популярность, продвижение и аудиторию. Отдельные сайты, как, например,http://7495765.livejournal.com/43406.html, имеют особые маргинальные пространства, созданные для удобства извлечения информации (календари публикаций, навигационные метки и, самое интересное - ключевые слова или метки, располагаемые системно в соответствии с метками автора под текстом произведения. Это своего рода концепты, выделяемые самим автором после размещения произведения на странице. Так, у Забоя в общей сложности примерно сотня ключевых слов (tags), по которым читатель может быстро найти произведение. Они связаны с отражением в стихах и прозе автора его основных индивидуальных концептов - Любовь и Плоть, Тело, Мужество мужчины, Природа и Город, Семья, Детство, Юность, Пацаньи развлечения и счастье- всё то, что формирует личность обычного человека, не старого и, увы, уже не очень молодого. Концептов в стиле Родина, Отечество, История страны и государства у поэта почти нет. Он и сам сознается в одном из комментариев, что не созрел до подобных понятий. Это вполне объяснимо - человек долгое время проживал и скитался за пределами настоящей родины и в семье родителей не наблюдал особого пристрастия к родным просторам. Зато, «вернувшись на круги своя», он захлебнулся почти забытыми впечатлениями детства и юности, ощутил магию природы и затаенных уголков Подмосковья, став певцом заброшенных штолен, песков, полустанков, ночных костров, звёздного неба и забытых мелодий.
Получив признание своих читателей в Интернете, очарованных особой метафоричностью и закодированностью его языка, и не понимающих иногда его образы, настроение, и эстетику несколько иной субкультуры, поэт не без участия критиков, стал задумываться о своем предназначении в творчестве, и тогда в его стихах появились мотивы Поэта и Поэзии, Стиха и Стихосложения, Издательской деятельности, Книги и Книгопечатания. Не миновали его и современные проблемы, связанные с творчеством в сети ИНТЕРНЕТ. Отсюда- метки Фото, Видео, Живой Журнал, Блог, Фан-клуб, Пост, Бизнес в Интернете и др. Не случайно эпиграфом к одному из стихотворений стали слова Анны Ахматовой «А я товаром редкостным торгую - Твою любовь и нежность продаю» .
Комментарии, как правило, также оформляются метками или заголовками, в которых сосредоточена главная мысль комментатора. Так, в аспекте метапоэтики и творчества в последних по времени публикациях доминируют метки творчество. вдохновение и заголовки комментариев Консерватизм, Мысли, Ремесло, Тандем, Слово и мысль, Интерес, Любопытство, Голод, Коктейль, Эго читателя и др. , отражающие авторскую и читательскую рефлексию на замечания и оценку произведений. При всём своём энциклопедизме образования и знаний (за плечами у автора два университета мирового значения, солидное гуманитарное семейное образование и восприятие в прежние годы культурных ценностей посредством увлечения музыкой на радио, а позднее- на TV), и, возможно, в силу свойств своего характера ( снобизм, нарциссизм), поэт не испытывает потребности в чтении и изучении творчества других авторов современной русской литературы: «Хотите верьте - хотите нет: за два года в интернете я прочитал всего 5-7 заметок в классических блогах, где люди пишут о наболевшем. И то лишь потому, что я знаю авторов и они дали мне ссылки с предварительными комментариями. Современной поэзии не читаю вообще (даже, если авторы - близкие друзья). Это не консерватизм, это что-то другое. Гораздо более глубокое, эдакая взрывоопасная смесь (у меня) замусоренности и предвосхищения результата»; «А мне, как читателю, именно того, что Вы так прекрасно выразили в последней фразе, отчаянно не хватает. То есть: неутолимая жажда общения при полном отсутствии здорового человеческого любопытства моментально заглушает любой импульс, направленный в сторону другого человеческого существа. Это отнюдь не уникальное свойство, я замечаю его у многих. Интересно, что это?»
• Ранее в одной из своих статей о модернистских особенностях современной литературы российского андеграунда и субкультур мы подчеркивали такие её свойства, как закодированность и глубокую метафоричность. Творчество Забоя - тому подтверждение. Анализ комментариев убеждает нас в том, что не каждый читатель понимает язык и стиль автора и, соответственно. Оценивает произведение не как ЧТИВО, а как произведение искусства и гармонии: «Вас читать интересно, но не запоминается. Но для вашего стиля это, наверное, нормально. Тут и свои мысли не можешь запомнить. А уж обрывочные чужие - тем более. Но зато остаётся общая аура от прочитанных мыслей. А это тоже немало. Но это у меня так. Может, у других - иначе..» ; «Не увлекаюсь стихами, даже в школе трудно было запомнить заученное, зазубрил, сдал, и забыл. А данный стиль стихотворной прозы, что ли. Читаешь и будто смотришь фильм, такой короткометражный, без слов героев, просто закадровый текст. Такие фильмы часто показывали по советскому тв... давно..» ; «Знаете, а мыслей- то в моих вещах совсем мало. Скорее - ощущения. Живопись словом. Музыка. Хотя, Ваше высказывание эмблематично. Я замечаю, многие реплики пестрят словами "мысль", "мозг", "голова". Что-то другое всё менее и менне загружено. Не востребовано жизнью или устало - как Вы думаете? Я не о Вас лично - о среде, разумеется» ; «Вот потому, что у вас - ощущения, наверное и остаётся только аура от прочитанного без запоминания».
Случается и такое, когда сам автор понимает глубинные слои своего текста только после контакта с интерпретатором: «...никогда бы не подумал, что когда-либо научную работу буду читать, как увлекательнейший детектив. Спасибо Вам за неожиданные открытия во мне самом. Знаете, при всём моем нарциссизме, моя душевная лень не позволяет мне проникать так глубоко в самое себя. Оказывается, это может быть не только полезно, но и чертовски интересно. Где этому учат? Хочу туда. С низким поклоном…».
В заключение приведем некоторые строки переписки с автором сочинения HUSH HUSH , подтверждающие мысль о плодотворности сотрудничества автора и учёного , которое стало возможным благодаря Интернету и которое расширяет пространство произведения за счёт метапоэтических комментариев и взаимодействия метапоэтики автора и исследователя его творчества:
• Мне приятно читать деловые комментарии, когда людей интересует произведение, язык. слово. Хочу сказать, что слова без мысли не бывает. Даже у неприличных слов есть подтекст. Поэтому автор , говоря только о своих ощущениях, лукавит. Мысль есть, только он не хочет её познать и схватить за хвост. Бросает читателю, как крошки голубям: я вам бросил, а вы уж сами разбирайтесь, что к чему. Разбираемся понемногу. Только жизни не хватит. Так много разбросано крошек, что голуби не знают, растерялись, везде хлебом пахнет, а вот как ухватить всё сразу?
• Мне даже трудно поверить, что всего полгода назад я мог похвастаться полдюжиной жиденьких стихотворений. Это своего рода тандем.
• Внимательное прочтение рукописи и представленного стиха, их сопоставление даёт много интересного. Я текстолог-археолог, люблю копошиться в рукописях, мало кому это интересно. А для меня это как расшифровка египетских иероглифов или шумерской клинописи. Один только вопрос и его разгадка чего стоит- что означают сии китайские значки в углах рукописи и откуда они здесь? И ещё один вопросик- какое слово, повторенное не единожды в записях, несёт в себе примету времени написания ? И ещё- меня вдохновляет мысль, что никто до меня не был вхож в эти рукописи, кроме автора. А я вошла. Счастливы обладающие, как гласит латинская пословица. Ну у кого ещё есть такие замечательные строчки про велосипед, который говорит ЗРАСССЬТЕ и наступает ЛАПКАМИ на блокнот!
• Здрассьте. Огромное спасибо за внимательное прочтение этого стишонка моего! А что, если это не велик говорит "Здрассьте!" а оно, это самое Здрассьте, громко роняет в сенях велосипед и наступает лапками на блокнот?
Библиографический список:
1. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика.- М., 1994
2. Метапоэтика: Сборник статей научно-методического семинара «TEXTUS»/ Под редакцией В. П. Ходуса.- Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета, 2008.-Вып.1.-736 с.
3. Пиванова Э. В. Гармония художественного текста в метапоэтике В. Набокова /Под ред. профессора Штайн К. Э. –Ставрополь: Изд-во СГУ,2008.-216с.
4. Паустовский К. Г. Поэтическое излучение.- М.: Молодая гвардия,1976.-430с.
5. Просянникова О. И. , Ардаматская Е. Н. Актуальная импликация потенциала художественной детали в английском психологическом рассказе. Монография/ Спб., ЛГУ им. А. С. Пушкина,2007.-112с.
6. Просянникова О. И. Импликация и другие виды подразумевания в тексте. Учебное пособие.-С-Петербург,2006.- 45с.
7. Ходус В. П. Метапоэтика драматического текста А. П. Чехова: Монография/ Под ред. доктора филологических наук профессора Штайн К. Э. –Ставрополь: Изд-во СГУ,2008.-416 с.
8. Штайн К. Э. , Петренко Д. И. Русская метапоэтика: Учебный словарь. Под ред. доктора социологических наук профессора В. А. Шаповалова.- Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета,2006
9. Штайн К. Э. Метапоэтика: «Размытая парадигма»// Текст: Узоры ковра. Сборник статей научно-методического семинара «Textus».-Вып.4.-Ч.1:Общие проблемы исследования текста.-Спб.-Ставрополь,1999.
• Рецензия читателя Интернета
Всё это настолько правильно!
Я не лингвист, скорее технарь (и по хобби музыкант), но так случилось, что мои интересы краем задели эту область, и я пришёл к тем же выводам.
Когда пытался высказывать подобные мысли - встречал сопротивление, недоверие и даже агрессию. Спасибо, теперь я знаю, что почитать и на что опираться. (Статьи, указанные вами в библиографическом списке)
Я защищал диссертацию (техническую) по моделированию творчества,
и отталкивался от того, что часто восприятие искусства базируется на собственных кодах воспринимающего (читателя, слушателя) в бОльшей степени, чем на кодах писателя (композитора), заложенных в произведение.
Кроме того, мера совпадения кодов зависит от степени абстрактности вида искусства, так, если для технического текста, где жёстко определены термины, сопадение кодов очень высоко (почти 100%), для художественного текста это уже не так, для поэзии - уже приближается к 0.5, фигуристической живописи - тоже примерно половина, для абстрактной живописи и музыки - уже очень мало.
Я посчитал музыку наиболее абстрактным видом искусства, с совпадением кодов менее 1-10% и занялся моделированием создания музыки.
Поскольку остальные 90-99% рождаются в мозгу воспринимающего, а не являются информацией, переданной автором в произведении - я заменил их генератором случайных чисел, и сосредоточился на этой минимальной доле информации, передаваемой с помощью нот.
Это была очень интересная работа, и в результате я получил программу, позволяющую ставить эксперименты в области восприятия музыки.
Программа может имитировать музыкальное творчество какого-либо композитора или стиля (эпохи, периода, жанра) на основе характеристик, полученных при анализе существующих произведений или заданных вручную.
Всё это очень интересно, и ваша статья открыла для меня эту же область, но с другой стороны - в лингвистике.
Ондион 14.09.2009 11: