Ключ от двери в рай

Николай Сологубовский
КЛЮЧ ОТ ДВЕРИ В РАЙ


За Это можно Все отдать,
и до того я в Это верю,
что трудно мне Тебя не ждать,
весь день не отходя от двери.
Вероника Тушнова


Его сердце билось учащенно. Как у того мальчишки из далекого детства, который вдруг осознал, что влюбился. Влюбился по уши в эту длинноногую девчонку. Из соседнего класса. На перемене она так на него посмотрела, так посмотрела...
А как все началось? Да никак. Дернуть за косичку или выбить портфель? Вот о чем он думал. А, может, и не думал вовсе.  Его рука сама выбила из ее руки портфель. Но вместо того, чтобы убежать,  он, пролетев метров двадцать, сделал круг, вернулся, поднял портфель, протянул ей,  покраснел и ...
Только тогда он поднял на нее глаза. И встретился с ее глазами. Она так на него смотрела! Его ударило током, сердце забилось учащенно, но тогда, в то мгновенье он еще не понял, что теперь ему таскать этот коричневый, набитый книжками и всякой прочей девчачей ерундой портфель каждый день. И то, что он влюбился и что «Это» такое, он осознал гораздо позже, когда увидел ее портфель в руках другого парня. Из старшего класса…

Спал он всего три часа, долго не мог заснуть.
«Думы мои, думы, горе мне с вами», – шептал он. Думал он о Женщине, которую так неожиданно встретил год назад и которая удивительно была похожа на ту длинноногую девчонку из детства, думал о ней сладко и тепло, не переставая  перекладывать в своей памяти различные эпизоды встреч, ее фразы, жесты, позы, а горечь была от того, что...
Это «Что» объяснить он себе не мог, и это его здорово мучило.
Заснул он в четыре утра, а уже в семь проснулся. И сразу сказал себе, что день будет необыкновенным, что он назовет его Первым Днем в Раю и что все может измениться в его жизни и, конечно, в лучшую сторону…
…Или не измениться, к сожалению. Об этом он подумал, стоя перед закрытой дверью, от которой у него не было… ключа.
А ведь еще вчера он считал себя самым счастливым человеком. Он мотался по магазинам, покупал то, чего не хватало в арендованной у приятеля  и оплаченной на год вперед квартире, был в прекрасном возбужденном состоянии, чувствуя огромный прилив сил.
И вдруг – перед ним закрытая вторая дверь, которую он неосмотрительно захлопнул... И ни один, ни один из ключей, которые он ему передал, не подходит!  Все ключи были, но не было самого главного – ключа от Двери в Рай. Вот он, этот Рай, совсем рядом, желаемый, долгожданный и... недоступный!
От отчаяния он растерялся, снова и снова вставлял в замок  ключи, один за другим, чуть было не сломал один и одновременно набирал по своему мобильному номер телефона хозяина квартиры, но телефон не отвечал!
И тогда снова и снова он повторял попытки, но все было безрезультатно...
А время неотвратимо приближалось к той черте, за которой его подстерегал крах. Крах всего!
«Она не простит, она не поймет, она проклянет!» – шептал он, вытирая пот и моля Бога, чтобы никто не вышел на лестничную площадку и не увидел гору пакетов на полу и взмокшего неизвестного мужчину, со связкой ключей в руках взламывающего дверь соседской квартиры.
И вдруг – наконец-то! – телефон ответил, приятель вспомнил, что поменял недавно замок второй двери, но не успел  заменить ключ в связке, и еще что он не знает, какой же этот новый ключ…. Но взломщика это уже не интересовало. Подхватив пакеты, он уже мчался к лифту, а потом на машине летел к дому приятеля. С собой он привез обратно кучу ключей. Хозяин, увидев его в состоянии, близком к невменяемому, отдал ему все ключи, которые нашел дома, – и вот, вставляя один ключ за другим, он нашел тот, который так легко повернулся в замочной скважине, что дверь сама открылась, нет, не открылась, а распахнулась, свет ударил ему в глаза, лучи Солнца заструились сверху, заполняя огромное пространство цветущей долины, лежащей перед ним…

Она вошла в черном длинном пальто, с огромным букетом цветов в левой руке и большой сумкой в правой. И он бросился в это море красных роз, испытывая сладостную боль от шипов, прорвался через них и осыпал ее лицо поцелуями, даже не закрыв дверь и даже не взяв из ее руки сумки. Его голова кружилась, он чувствовал, как жар идет от ее упругих грудей, аромат ее волос опьянял его, тепло от нее разливалось по его телу, широкая река понесла его…
Внезапно он опомнился, разжал объятия, подхватил сумку, поставил ее на пол, взял цветы, побежал на кухню, положил цветы на стол, вернулся и помог ей снять пальто. И вновь они застыли в объятьях, крепко сжимая друг друга, отвечая друг другу поцелуями, пока она не пришла в себя первой и не выдержала:
– И мы так  будем все время стоять? – с улыбкой сказала она. – Я так устала, весь день на ногах.
Он отпустил ее и бросился, именно бросился делать то, что надо было сделать, чтобы цветы оказались там, где надо, чтобы  стол был накрыт так, как надо, чтобы стояли чашки с дымящимся чаем и они смогли сесть за стол. И заглянуть снова  друг другу в глаза.
И вот они за столом. Первый вечер в новой – своей! – квартире. Она рассказывала долго и подробно о том, как уже два дня у нее на работе празднуют ее день рождения, сколько ей подарили в эти дни цветов и какие теплые слова ей сказали ее друзья, сотрудники, знакомые, все те, кто с ней работал или работает, все те, кто ее знает и помнит. Это был длинный список имен и фамилий, которые звучали для него впервые и ничего не говорили, но она рисовала свой праздник такими яркими и веселыми красками, такими сочными и точными деталями, что он живо представил себе, будто стоит рядом с ней, сзади, незаметный для других и внимающий ревниво этому потоку поздравлений и пожеланий.
Так прошел час, второй... Она рассказывала о других, кто не пришел, но кто позвонил, о тех, кто помнит ее еще с юности, кто ухаживал за ней, носил в школу ее портфель, – тут он снова вспомнил свое детство –, кто провожал ее холодными зимними вечерами домой и мок под летними дождями у ее подъезда, кто сходил с ума и совершал безумные поступки… ради нее…
И всем, всем она сказала: "Нет!"

– Ты представляешь, какое сокровище ты нашел? – внезапно сказала она и серьезно посмотрела на него.
– Нет, ты представляешь? Нет, ты ничего не  понимаешь... – обиженно вздохнула она, увидев его замешательство, и снова продолжила свои истории юности, рассказывая их весело, иронизируя над многочисленными поклонниками и искренне удивляясь своему упрямству.
– Да, я была бессердечной, и папа часто ругал меня, – вдруг задумчиво, серьезно сказала она.
И, снова улыбнувшись, добавила:
– Но мне было все это смешно. Представь, у меня был  знакомый, мы вместе работали с ним, и он долго и упорно за мной ухаживал. Так вот он звонит однажды и говорит:  – "Ты что  делаешь? – Ничего. – Тогда я приеду. – Приезжай!" – ответила я, и он приезжает. А я с подругой пошла на дискотеку, сразу после его звонка, там было так весело, что мы вернулись домой только утром, а он в подъезде сидит. И я говорю: – "Привет! Мы идем спать. – А я? – А ты? Как знаешь!"
Она сделала глоток чая и  поставила чашку на блюдце.
– Это же его проблемы. Он захотел – и он приехал. Но он же не спросил, жду ли я, хочу ли я ....
– Я жестокая, да? – она внимательно посмотрела на него.
– Нет, это его проблемы, – сказал он и удивился, что повторил ее слова. Она одобрительно кивнула и рассказала своему внимательному слушателю еще несколько историй про несчастные «любови»,  из которых ему запомнилась одна...
В этой истории все было хорошо, он и она часто встречались, проводили вместе время, а потом наступил миг и она сказала ему: «Я не хочу тебя видеть!»
– И я не могла его больше видеть. Все было кончено. Это жестоко, да? – Она снова внимательно посмотрела на него.
Он промолчал. Он хотел возразить, что всему должно же быть какое-то объяснение, но промолчал. Разве женщина не должна следовать велениям своего сердца? Разве не в природе женщины быть загадочной, неожиданной, изменчивой? И если в сердце женщины стало вдруг пусто, разве можно обманывать? Ведь честнее сказать «нет!» Разве не так?  Но сказать, а не промолчать!
И он утешил себя сентенцией из древней книги, которую неожиданно для себя  вспомнил:
«Женщина должна понимать мужчину и немножко его любить. А мужчина должен страстно и безмерно любить женщину и никогда не стремиться ее понять».
«Да и как понять, почему она так поступила? – подумал он. – Для этого нужно было бы восстановить всю мозаику их взаимоотношений. Но зачем это мне? Раз женщина рвет с мужчиной отношения, значит, он этого заслужил!».
Или он промолчал потому, что в глубине души, очень-очень глубоко, он услышал ее слова, обращенные к нему?
«Я не хочу тебя видеть!»
Нет, любовь ослепляет и лишает нас разума. Просто чтобы сменить тему, отвлечь ее от своих воспоминаний и напомнить о себе, он пересел к ней поближе и начал гладить ее колени. У нее были  потрясающие колени!  Но она продолжала свои истории, и все было так живо, так ярко, так сочно, она была такой прекрасной рассказчицей, а он –таким отличным слушателем, что они вместе весело смеялись над незадачливыми поклонниками.
И ему и в голову не приходило, что он мог оказаться одним из них.
Уловив паузу в ее очередном рассказе и не дав его закончить, он прошептал:
– Я... хочу... тебя...
Она замолчала, удивленно посмотрела на него и сказала:
– Хорошо! Только сделай все сам.
Он так же быстро, будто в нем снова сработала скрытая пружина, толкавшая его на разные поступки в течение всех этих дней ожидания, сделал все, что надо: раскрыл пакеты, достал белье, застелил, украсил и даже выкрутил, обжигая пальцы, все, кроме одной, лампочки в люстре в спальне. И когда она через несколько минут, которые провела в ванной, вошла в комнату, то их тела мгновенно сплелись в объятьях…

– Я так ждал этого мгновения, – шептал он.
– Неужели это ты? Неужели мы вместе? – шептала она.
– Я самый счастливый человек... – шептал он.
– Наконец-то, наконец-то я с тобой, – шептали они оба.... – Не торопись... не торопись...

– Милая, я хочу тебя... о, как я хочу тебя…как прекрасно... какое наслаждение... ты самая красивая...  какая ты бесподобная женщина!
– Любимый! Сделай то, что ты умеешь так хорошо делать! Ты потрясающий любовник! Еще... еще... не торопись... ну, не молчи, скажи еще... скажи то, что ты никому еще не говорил... никогда не говорил ни одной женщине… ты не любил их... ты  только любил заниматься любовью с ними… сколько же бед ты им принес… одни страдания…  а любишь ты только меня... не молчи… не молчи… прошу тебя…
Сладкая истома разлилась по его телу, перелилась в нее и снова вернулась к нему... это продолжалось долго... это могло бы тянуться бесконечно долго, но силы его были на исходе. Ожидание встречи, переживания, долгое воздержание сделали свое черное дело. Она почувствовала его слабость, прижала его к себе, начала нежно массировать пальцами его мальчика и прошептала:
– Ты будешь сильным и ты войдешь в меня так, как раньше входил...
Он снова и снова ласкал ее, пока она не прошептала:
– Не надо, милый, подожди, я могу еще раз…  только с тобой,  любимый....
Он чувствовал, как она жаждала его. Снова и снова он целовал ее всю, покрывал поцелуями, ласками, снова входил в нее, они говорили друг другу самые нежные слова, снова и снова сплетались их объятия, пока он первый не очнулся:
– Мы сумасшедшие. Тебе пора домой.
Он сказал ей это, ожидая, что она скажет, что никуда не поедет, останется с ним… Но услышал другое.
– Еще, еще, – просила она, – я так ждала тебя... скажи то, что ты еще не говорил... никогда не говорил никому...
– Я не могу жить без тебя, – шептал он. – Я хочу быть все время с тобой... только с тобой…
– Боже, что нам делать?
– Умоляю, все будет хорошо, я рядом с тобой, пойми это, я с тобой навсегда, ты завтра переедешь сюда, в этот наш дом, и мы будем вместе, здесь, снова и снова... тебе здесь хорошо?
– Да, милый, очень хорошо!
– Тогда вот мой тебе подарок ко дню рождения, – прошептал он, вложил в ее руку портмоне с ключами, которые он заранее положил на столик у кровати, и крепко поцеловал ее.
– Только вторая дверь будет всегда открытой… На всякий случай. Хотя и от нее у тебя теперь тоже есть ключ.
– Почему?
Он рассказал о своем приключении, как он оказался без ключа от Двери в Рай, и они долго вместе смеялись, и им снова захотелось быть вместе и они снова были вместе…

Вечером следующего дня он поднялся на 13 этаж. Все было так, как в час ночи, когда они покинули «наш дом». Он быстро вымыл посуду, сделал себе чай. И только потом вошел в спальню. Подошел к растерзанной постели и аккуратно, медленно прибрал ее. Его пальцы нежно погружались в подушки, на которых так недавно были разметаны ее волосы, он распрямлял складки простыни и пододеяльника и снова ощущал ее прекрасное тело.
Раздался телефонный звонок.
– Я так устала за ЭТОТ день, – она сделала ударение на слове «этот». – Я поеду домой.
– Да, конечно, – согласился он. Он не мог ей возразить. И ее телефон отключился.
Он так и остался стоять у окна. «Домой», «домой» – эхом отозвались ее слова в его душе. «У нее – свой дом. И это – правда».
– И ничего не сделаешь, – прошептал он.
Было тихо, и он почувствовал все ту же горечь одиночества. Через окно доносился шум городского проспекта.
«Вот и день прошел. День без Любимой! Называй его как хочешь! Или просто вычеркни его. Вот и все!» – подумал он.
Он смотрел в окно, и черная пропасть зияла под ним и в этой пропасти далеко-далеко внизу загорались и гасли огоньки машин.
Ему ничего не оставалось, как собраться и уйти…
…И вот закрывается дверь на ключ и затихают в коридоре его шаги, «наш дом» замирает и погружается  в небытие…
Он это представил себе так живо, что резкая боль резанула его по сердцу. Он мог уйти. Но он мог  и остаться…
Он снова заглянул в черную бездну за окном и осознал, что будет с ним, если Любимая женщина не придет.
Есть выбор, а когда есть выбор, все зависит от тебя, только от тебя. Никто не знает в этом городе, где ты и что с тобой. Спохватятся тебя только через несколько дней, а найдут через несколько недель…
Он представил Возлюбленную в ее семье, с мужем и детьми. Ничего в ее жизни  изменить он не мог. Он не мог решать за нее и ничто не зависело от его воли. Он понял, понял за год их знакомства, что…
что Женщина не может жить без семьи. И это ее выбор и ее судьба.
Осталось теперь и ему сделать свой  выбор. Своей судьбой он еще мог распоряжаться. И он сказал себе, что если она сегодня не придет, то…
Он продолжал смотреть вниз, на черную улицу, и вдруг явственно услышал ее вопрос: « Боже, что нам делать?», который прозвучал как стон, ее страстный шепот: «Мы вместе!», он снова вспомнил в красках и подробностях Первый День в Раю и в глубине души родился ответ, которого он  так ждал:
– Будем любить друг друга! Будем приносить радость друг другу! И вознаградим друг друга за наше терпение и ожидание наших встреч!
И он остался  в Раю, куда вела дверь, второй ключ от которой был в руках Любимой женщины. Она обязательно вернется и откроет эту дверь. Дверь  к своему счастью!
Когда любишь, никогда в этом не сомневаешься!

Она долго стояла перед дверью, радостно улыбаясь, предчувствуя продолжение вчерашней встречи, но не решалась позвонить. Там, за дверью, – она была уверена в этом, – был он, и он ее ждал.
«Насколько хватит у него терпения меня ждать?» – вдруг насмешливо подумала она.
«И насколько долго я захочу с ним встречаться? – ее лицо стало задумчивым. – И если я ему скажу: "Я не хочу тебя видеть!", это тоже будет жестоко? И если это неизбежно, то не будет ли честнее сказать это сейчас?»
Она вздохнула, сжала в руке портмоне с ключами от квартиры, опустила его в сумочку, резко и нервно повернулась, раздался стук, на который она не обратила внимание. Бесшумно ступая, она направилась к лифту. Ее фигура сразу обмякла, лицо осунулось, она снова почувствовала свинцовую усталость от этой суматошной жизни.
Такой она и вернулась к себе домой, такой, какой всегда приходила после трудового дня.
Дверь открыл муж, она безразлично и равнодушно посмотрела на него, повернулась к нему спиной, он помог ей снять черное пальто, потом кожаные сапоги, и, пока он помогал ей раздеться, в ее голове пронеслось:
«Насколько хватит у него терпения жить со мной? И если я ему скажу: "Я не хочу тебя видеть!" – это будет жестоко?»
Она прошла в свою спальню, чтобы переодеться, и вдруг почувствовала, как руки Любимого ласкают ее, и ей стало и сладко, и грустно одновременно.
«Но кому-то я могу сказать «да»?» -– мелькнуло в ее голове.
Она захотела вернуться туда, где было так хорошо. В ванной она открыла сумочку, ей захотелось посмотреть на ключи, она начала искать, все перерыла… и  не нашла портмоне.
Ключ исчез! Ее охватил ужас… – и она проснулась.

…Он услышал тихий шорох, сделал несколько шагов к двери и увидел, что Дверь в  Рай медленно открывается…

Николай Сологубовский