А теперь на самом деле попробуем левитацию. У меня должно получиться. Сознание, сознанием, но ведь и это я умею делать.
Антон приказал ковру подняться над домом и полетел в поля. Он всё набирал и набирал высоту. Ему совсем не было страшно. Он знал, как управлять полётом, видел восходящие и нисходящие воздушные потоки. Он лавировал между ними и был счастлив.
Полёт!
Теперь он точно знал, что ему не просто так снятся сны. Он умеет не только летать, и мудрая птица во сне многому его учит.
Ветер трепал его волосы, парусом наполнял расстегнутую куртку. Этот полёт напоминал ему что-то, но он никак не мог вспомнить что. Лететь и смотреть на засыпающую землю, было одно удовольствие. Он не заметил, что стало совсем темно. И лишь когда капля, похожая на холодную льдинку шлепнула его по шее и потекла за воротник, он вздрогнул и вернулся в действительность из мира грёз. Пора было возвращаться.
Его догоняла первая весенняя гроза. Он уже видел ветвистые молнии и его снова пронзил разряд, словно он впитал эти молнии в себя.
Тёплый дождь зашумел по первым всходам, по лицу, по ковру. Хрустальные дождевые капли вспыхнули в свете телевышки. И он услышал музыку дождя, почувствовал силу грозы и засмеялся. Сколько энергии!
Это была прекрасная музыка первых весенних струй, которые дадут жизнь всем семенам, напоят землю и она расцветёт ещё более красивыми красками. Ковёр намок и устремился к земле. Теперь Антон не мог управлять ковром. Как он не силился представить, что летит, ничего не получалось. Ковер стал тяжёлым и неповиновался.
Вот уже виден Маринкин дом. Ковер чуть наклонился. Антон не смог удержаться за мокрый край ковра и вывалился с него. Хорошо, что в это время ковер был над большим орехом. Ломая ветки, он упал на землю прямо в лужу. Ковёр свалился рядом. До левитировался. Экспериментатор. Так мне и надо.
Антон очень огорчился не потому, что получил много царапин и синяков, а потому что не мог пойти домой и там привести себя в порядок. Было очень неудобно перед Надеждой Петровной за такой вид, а она тут, как тут, в халате и тапочках.
- Антон! Боже мой! Ты откуда такой мокрый и грязный!?
- А царапины!?
- Ты подрался!?
- А синяки!?
Она вдруг замолчала, присела перед ним на корточки, посмотрела в глаза и тихо спросила.
- Тебе больно? Тебя обидели? Где ты так долго был? Я волновалась за тебя, малыш.
Нет, ему было почти не больно, но он не смог сдержаться. Всё так плохо и мокрый ковер, и его грязная одежда, и ласковый голос Надежды Петровны и тут слезы ручьем потекли из его глаз. Она вздохнула, вынула из кармана платок и стала вытирать ему лицо.
Из дома выглянуло любопытное личико Максимки.
- Ух, ты, какай грязный, - воскликнул он и быстро закрыл дверь.
- Кто грязный? Кто?- слышался тонкий голосок Насти.
- Малыши, спать, - строго сказала Надежда Петровна.
- Вот что мой дорогой сейчас пойдешь в ванную комнату. Отогреешься, отмоешься, а я в это время займусь твоей одеждой. Ты же весь грязный с ног до головы.
Антон с радостью пошёл в ванную. Очень хотелось оказаться в тёплой-тёплой воде. Можно будет смыть не только грязь, но и впечатление о неудачном падении с ковра. «Ковёр сбросил меня на орех, - подумал Антон, - а мог ведь сбросить и на асфальт. Тогда он сломал бы себе руку или ногу, ковёр пожалел меня». С каких это пор ковёр думающее существо. Что-то он сегодня совсем размечтался не к делу.
Тонкие звенящие струйки воды ударили в блестящую ванну и запели хрустальную песню, такую знакомую и весёлую, что на душе у него полегчало. Светлая кафельная комната стала быстро наполняться паром. Как таинственные привидения в сушилке на тонком шнуре, словно в тумане закачались Настины колготки и платья. Клочья пара повисли под потолком как туман, а потом неслышно укутали Антона сонливым теплом.
Когда вода набралась, Надежда Петровна налила в неё жидкое мыло и размешала. В ванне получились огромные айсберги из густой, голубой пены. «Ледяные горы в тёплом море, - подумал Антон, - хрустальные горы Завириона".
- Ныряй Антон в это облако, а одежду оставь здесь на стиральной машинке. Я потом её постираю, – сказала Надежда Петровна и вышла.
Антон, напевая песенку себе под нос, что навеяли ему звенящие струи воды, поглядывая на незапертую дверь, разделся. Ойкнув, осторожно перебрался через край ванны и медленно-медленно погрузился в пенистую теплую воду по плечи. Было больно касаться дна и стенок ванны. Давали о себе знать все царапины и ссадины. Антон сел на дно ванны и обнял себя за колени.
Двигаться не хотелось, от всякого шевеления боль в ссадинах и царапинах давала о себе знать. Просто сидеть на дне ванны было хорошо и приятно. Антон закрыл глаза и растворился в невесомости. «Знакомое ощущение, - подумал он, - знакомое и приятное»
Приоткрылась дверь, заглянула Маринка.
Антон вздрогнул, нырнул и от неожиданности наглотался пены, потом пена защекотала ему уши и попала в нос. Он чихнул и рассмеялся. Маринка засмеялась вместе с ним.
- Купаешься? Давай быстрее. Я тебя жду.
- А ну марш отсюда.
- Па-а-ду-ма-ешь.
В ванную вошла Надежда Петровна. Маринка из-за её спины показала Антону язык и исчезла.
- Греешься? Тебе надо откиснуть.
Антон кивнул, поглядывая на Надежду Петровну из пенистых сугробов. Она посмотрела на него, улыбнулась и сказала:
- Слушай, малыш, давай-ка я тебя вымою, как Максимку.
Антон съежился ещё больше, но тут с удивлением понял, как хорошо раствориться в теплой невесомости, окружающей доброте и безопасности. И без спора покорился ласковой настойчивости Надежды Петровны.
Сначала она вымыла ему голову, поливая из душа. Потом взяла за локти и осторожно поставила. Мягкой губкой начала смывать с него хлопья пены, не касаясь ран и царапин. Антон закрыл глаза, и ему стало очень хорошо, словно рядом мама. Надежда Петровна облила его ещё раз теплой водой.
- Ох, сколько же на тебе ран, наверное, все боевые! - улыбнулась она. - Мальчишка без ран - не мальчишка. Как же тебе досталось! Дорогой ты мой! - вздохнула она. - Правда, какой мальчишка обходится без драки. Скажи, ты победил?
- Победил?
Антон задумался. Так он победил или нет? Он смог управлять ковром и не его вина, что пошёл дождь.
Надежда Петровна помогла Антону выбраться из ванны, обработала ему раны и тут же укутала большим махровым полотенцем.
- Сейчас принесу что-нибудь из Маринкиной одежды. Ничего до утра поносишь.
Она принесла легкий спортивный костюм.
- В нем и спать ложись.
Антон поднялся к Марине на второй этаж. Она лежала в постели и читала книгу.
- Ты что так долго, - зашептала она. - Я не знала, что маме сказать, куда ты подевался. Космонавт. Она ведь за тебя отвечает.
Тут она заметила, что Антон весь в ссадинах, зелёнке и в её спортивном костюме.
- Ты, что подрался из-за ковра? Да? А ковёр где?
- Я не дрался. Я упал с ковра. Ковёр под орехом. Мы оба пострадали и орех, и я. Это все из-за дождя. Ковёр намок, и я не смог им управлять. Если бы ты видела, на кого я был похож. Твоя мама подумала, то я подрался с мальчишками.
- Ты бы всё равно победил.
- Ты же знаешь, что я не дерусь.
Надежда Петровна принесла детям горячего молока, печенья и кашу с маслом, пожелала спокойной ночи и просила не засиживаться.
- Ты, Антон, сильно не огорчайся, ковёр очень старый, его не жалко, пусть мокнет до утра, чище станет. Когда он высохнет снова, полетаем.
- Тебе хорошо говорить, ты не падала.
- А ты что, боишься снова упасть?
- Нет, я боюсь, что ковёр больше не полетит. Он так намок, а может быть, он обиделся на меня. Он ведь тоже падал на орех. Вдруг он не станет меня слушаться.
- А я уверена, что ты снова сможешь запустить ковёр в полёт. Ты отличный пилот.
- Хорошо проверим, когда ковёр высохнет.
Они выпили молоко с печеньем, съели кашу и легли спать. Гроза прошла за городом, и весенний дождик давно закончился. В окно заглядывали звезды. Ночь своим воздушным покрывалом накрыла землю, и снова сон уносил Антона в загадочный и неповторимый Мир.
Он летит на большой сильной и красивой птице. Лесия и Альвента летят рядом. Ветер треплет волосы, он машет девочкам рукой. Невозможно словами передать ощущение такого полёта. Теперь ему ясно, почему у него нет проблем на тренажёрах. Крылья вахмута рассекают упругую струю воздуха. Пора возвращаться, у него сегодня полёт на тренажёре.
Птицы принесли их на знакомую полянку в парке. Они прощаются до следующего полёта.
- Мне интересно узнать, - обращается вахмут к принцессе, - что ты мурлыкала во время полёта?
- Я пела новую песню, которой меня научила Алисиан. Песня очень красивая и мелодичная, - и Лесия запела.
- Почему ты не поёшь, - мысленно спрашивает птица Анриса.
- Я не знаю слов и в первый раз слышу эту мелодию.
- Это не проблема, - отвечает птица. И тут же в сознании мальчика всплывают слова и мелодия.
- Это приглашение петь?
- Доставь мне удовольствие. Девочки сказали, что у тебя изумительный чистый и звонкий голос.
Анрис смутился. «Зачем они меня нахваливали», - подумал он. Он начинает петь и видит, как вокруг птицы появляется золотистое свечение. Весь мир приобретает яркие краски, необычные, пульсирующие. Он никогда ещё не встречал таких оттенков. Его переполняет музыка, которая звучит вокруг и медленно проникает сквозь него.
- Спасибо за песню, - говорит вахмут и взмывает в вечернее небо. - Жаль, что я не умею так петь.
Анис прощается с птицей и спешит в тренажёрный зал. Он чуть не опоздал и встретился с осуждающим взглядом старшего брата.
- Будешь опаздывать, тебя отстранят от полётов.
Анрис проходит тестирование пилуэнтэра. На этот раз всё в порядке. В прошлый раз шестой тест показал неполадки в антигравитаторе. Маленький лёгкий крейсер легко взмывает ввысь. Теперь надо показать все фигуры высшего пилотажа. После полёта с птицей вахмут это кажется совсем не трудно и почему у него в прошлый раз так дрожали руки, а рубашку можно было хоть выжимай.
От того, что полёт был настоящим, мурашки волнения поползли по спине и даже ладони вспотели, когда Сокол плавно взмыл вертикально вверх.
Что притих? – голос Арифена вывел Анриса из первоначального оцепенения.
Заворожённый красотой открывшегося вида (к нему никогда, наверное, нельзя привыкнуть и начать воспринимать как что-то само собой разумеющееся), Анрис позабыл о своих обязанностях. Он немедленно перевёл взгляд на экран, оценил состояние кристалла и положение контрольных отметок.
Сокол среагировал на это резким рывком вниз, но бортовой Анализатор, моментально подключившись, не дал пилуэнтэру больше совершать подобных выкрутасов. Анрис тут же послал кристаллу следующую команду и дал понять Соколу, что готов управлять им. Анализатор доложил, что управление принял и отрегулировал маршрут полёта.
Вот только теперь Анрис ощутил разницу между учебным тренажёром и настоящей машиной. Сокол так же послушно, реагировал на каждый его мысленный сигнал, словно это был повод лошадиной узды, который не раз приходилось держать Анрису, когда он занимался в манеже.
Сокол, словно игривая лошадка, поначалу попытал сам предложить маршрут полёта, но Анрис быстро дал почувствовать твёрдость своего сознания и Сокол покорился. Он выровнял курс до самого идеального. Погрешность была столь незначительна, что даже Анализатор признал это. Проверив состояние всех систем, Анрис смог немного расслабиться и удобнее устроиться в кресле.
Огромный космос обступал его со всех сторон, принимая в свои ледяные объятья. А Завирион – большой и родной, менял знакомые очертанья, уменьшался и где-то чуть сзади и внизу, таяла, будто брошенная в воду льдина, красивая голубая планета.
Корабль послушен мысленным приказам мальчика. Его маленький «Сокол» выполняет все команды и на экране чётко вырисовывается весь полёт. Анрис видит, что фигуры не доработаны и то, что он хотел выполнить, не имеет той красивой линии, о которой он мечтал. Арифен берёт управление на себя и Анрис видит на экране все, что выделывает корабль в воздухе. «Вот это кружева!» - восхищается он.
- Ты должен хорошо представлять, что собираешься сделать, - советует Арифен. - Пробуй себя. В метеоритном потоке только виртуозность поможет тебе избежать больших повреждений. Только прошу специально в него не нырять.
Анрис приземляется и просто выпадает из крейсера. Арифен подхватывает его и прижимает к себе.
- Ты молодец!
Анрис не может скрыть волнение. Арифен просто так не похвалит. Значит он на самом деле молодец и у него не больше трёх ошибок.
- Не три, а две ошибки.
- Ни катеру, ни тебе они не угрожали. В следующий раз постарайся пройти все фигуры на разной скорости и на разной высоте. Постарайся так же чётко представить весь полёт и увидеть его на экране.
- Почему вы так рано разрешили мне заниматься на лётном тренажёре?
- Из чувства самосохранения. Потому что я самовольно сел в него в семь лет и у меня всё получилось. Меня наказали и разрешили заниматься. Твой дядя разбился, потому что родители всё время за него боялись и ничего ему не разрешали. Когда он подрос, он угнал катер и… И потом ты должен помнить что ты воин Света.
- Но я лишь ребёнок! Я не смогу сражаться со взрослыми.
- Ты многому научился за время космического путешествия и многому научишься в университете на Рионе. Сила не так уж и важна. Учитель тебе не раз объяснял это, ты побеждаешь скоростью, и гибкость тоже очень много значит. Вспомни свой первый бой в виртуальном мире. Отец гордится тобой. У тебя отличная скорость и реакция. Ты одолел ни одну голограмму и сражался в битве с Туанро, а это один из сильнейших противников виртуального мира. Она опасный и непредсказуемый враг хуже, чем макавр.
«Да, бой был не из лёгких, - вспомнил Анрис. – Макавр сильный и ловкий противник. Тяжело пришлось ему, но он нашёл в его защите небольшую ошибку, нанёс решающий удар и выиграл бой». Даже сейчас Анрис вспоминал этот поединок с большим волнением.
- Я понял, что люди виртуального мира жестоки и не знают сострадания.
- До сих пот во многих Галактиках есть планеты, где люди убивают друг друга.
- И что же делать?
- Учить их состраданию и любви. Нам с тобой можно многое, чего не разрешалось нашему отцу и его братьям. Иди, тебя девочки заждались. Ты обещал съездить с ними на конную прогулку. Только на вечернюю тренировку и к ужину не опаздывайте.
Последний поединок виртуального мира тут же предстал у Анриса перед глазами. Его чувствительная совесть несколько недель не давала покоя. Наверное, только поэтому ему всё сошло с рук. Они без разрешения проникли в виртуальный тир, и попали в переделку. Анрис приложил немало усилий, чтобы они оттуда выбрались.
Через несколько дней, утром после завтрака Лесия спросила:
- Ну что? Твои душевные переживания закончились?
Анрис вопросительно посмотрел на принцессу.
- Наконец, с тобой можно общаться.
- Что-то было не так?
- А ты разве не замечал? Ходил мрачнее тучи и не подступишься.
- Ты это серьёзно?
- Серьёзнее не бывает.
- Ты права. Я жив, здоров и мой поединок открыл нам путь в виртуальный Мир.
- Я тоже так думаю. Теперь нам не стоит скрывать, что мы часто посещаем его.
- Всё тайное когда-нибудь становится явным…
Антон просыпается. «Странный сон», - думает он, но ощущение полёта не проходит.
Прибежала Наташа.
- Эй вы, сони, проснитесь. Послушайте, мы, что вчера на самом деле летали на ковре, или мне все это приснилось. - Её солнечные хвосты так и мелькали у Антона перед глазами.
Антон с Маринкой с изумлением смотрят на Наташу.
- Значит это не сон. Мы ведь не могли видеть во сне одно и то же, - говорит Маринка. Она смотрит на Антона.
- Наташа, ты посмотри на него, он же весь в ранах и зелёнке. Теперь я вспомнила. Это не сон. Антон потом уже поздно вечером летал один и попал под дождь. Он сам рассказал мне, как упал с ковра прямо на орех.
Маринка и Антон быстро одеваются и все спускаются во двор. Под орехом лежит ковер. Он ещё не просох от вчерашнего дождя, но выглядит великолепно. Дети погладили его, и пошли завтракать.
Продолжение следует.
http://www.proza.ru/2010/10/03/1478