Вся наша жизнь состоит из сплошных случаев!
Родился – случай, женился – случай, умер – вот тут уже случаем и не пахнет.
Обидно, знаете ли, получается. Родился по воле случая, а умирать приходится по неизбежности. Как – то несправедливо!
И конечно, случаи бывают разные: счастливые, несчастные, роковые, опасные … всех и не перечесть.
Все вроде нормально, и со здоровьем, слава богу, и на работе порядок, и планов громадьё.
Вдруг, каким-то невероятным образом, непонятно почему, на голову тебе падает кирпич. И твоя жизнь круто меняется, и разделяется на ту, что была до падения кирпича, и ту, что началась после.
Этот злополучный кирпич лежал в ряду таких же кирпичей, неплотно лежал, но пролежал бы ещё сотню лет. Но один охламон чистил крышу от снега зимой, и сдвинул кирпич, а когда Вы СЛУЧАЙНО проходили мимо, его сдуло СЛУЧАЙНЫМ порывом ветра.
А Вы получаете, совершенно незаслуженно, по башке!
И что делать? Прятаться от опасных случаев, как Беликов, чеховский человек в футляре. Так ведь всё равно от своего случая не убережешься, как не старайся.
Поэтому все мы, по своей подлинной сути, фаталисты.
Однако риски угодить под кирпич, везде разные. В иных сферах деятельности они значительно выше, в других ниже.
В армии, очевидно в силу того, что там имеешь дело с оружием, опасностей СЛУЧАЕТСЯ гораздо больше чем на гражданке.
Был у нас в полку один молодой солдат, по кличке – «Бедован».
Где бы он не появлялся, всегда происходило нечто неприятное для окружающих. У него и фамилия была примечательная - Варфоломеев, сразу вспоминаешь историческую ночную резню, и прочие катастрофы.
От Варфоломеева шарахались как от прокаженного, опасаясь получить увечье на ровном месте или еще какую неприятность, а с него как с гуся вода. Создавалось впечатление, что опасности сопровождали приснопамятного Варфоломеева, но его самого не затрагивали.
Вечно помятый, всклокоченный, со своей огромной, угловатой головой, он казался заспанным и на первый взгляд, абсолютно безвредным.
Варфоломеев спал всегда, в любую свободную минуту, в любой позиции и ситуации.
Как-то раз нам пришлось в 30-ти градусный мороз ехать в железном кузове самосвала. Каждый спасался, как мог, от мерзлого железа.
А Варфоломеев спал мертвым сном, катаясь мордой лица по железному кузову при поворотах.
Все страдальчески морщились, ожидая, что у Варфоломеева от мерзлого железа вот-вот отвалятся куски кожи.
Но, ничего подобного, проснулся радостный, выспавшийся, и ни одного ожога на лице.
Феномен, туды его в качель!
В другой раз он заснул на стрельбах, во время короткого перерыва, прислонясь головой к колесу орудия.
Надо себе представлять, как стреляет гаубица 122 миллиметрового калибра весом в три тонны. При выстреле она подпрыгивает сантиметров на 25-ть вверх и назад, это и называется откат орудия, и издает такой оглушительный звук, что может запросто порвать барабанные перепонки.
Раздалась неожиданная команда «Огонь», из гаубицы выстрелили, и Варфоломеев с громким криком бросился в поле.
Его как-то не приметили. Потеряли, видите ли.
Стрельбы тут же прекратились. Беглеца отловили в поле.
Но удивительное дело, Варфоломееву опять ничего не было, никаких негативных последствий в его персональный адрес.
И что втемяшилось в голову начальнику караула, когда он решил проверить на посту Варфоломеева.
Наш часовой конечно сладко и безмятежно спал. Разозленный начальник караула совершил непростительную ошибку, он хотел снять с сонного Варфоломеева автомат, а тот спросонья схватился и нажал на гашетку.
Тут бы и пришел нам всем «трындец», но Варфоломеев забыл снять автомат с предохранителя.
Хотите, верьте, хотите, нет, но Варфоломеев всегда выходил сухим из воды.
Сурово наказали начальника караула, наказывали за его проступки даже офицеров, а Варфоломеев отделывался, как юродивый, одними устными внушениями.
А самое главное, неясно, что с тобой могло произойти завтра или прямо сейчас, в случае взаимодействия с Варфоломеевым. Но, без всякого сомнения, ничего хорошего.
И вот однажды!
Недалеко от штаба дивизии устроили соревнования по бегу на 200 метров. В сапогах, солдатских штанах и с голым торсом.
Дело было поздней осенью, поэтому конечно, все участники забега были в кальсонах.
Надо же такому случиться, что на соревнованиях присутствовала дочка командира дивизии, молодая, симпатичная и экзальтированная особа. Вокруг неё увивалась кучка кавалеров - офицерских хлыщей из штаба дивизии.
Заметим, что Варфоломеев прекрасно бегал, и именно он представлял наш полк в этом забеге.
Прозвучал выстрел, все побежали … и …о боже!
Варфоломеев забыл застигнуть ширинку, а на кальсонах ширинка вообще не застегивалась как известно. Всё его хозяйство выскочило наружу и раскачивалось в такт движениям.
Наш спортсмен рвался к победе, и его весьма внушительный прибор болтался как флаг на ветру.
Лощеные офицеры оцепенели, а экзальтированная девушка вытягивала шею, пытаясь получше разглядеть лидера гонки, ничуть не смущаясь его экстравагантным видом.
Публика отзывалась одобрительными возгласами и свистом.
Целеустремлённый Варфоломеев победил в этом забеге, но больше мы его не видели.
Поговаривали, что его перевели в другую часть.
Случай! Во всем виноват слепой случай!
От скольких несчастий уклонялся Варфоломеев по благосклонности фортуны, а тут пострадал, можно сказать, за сущий пустяк!
Судьба!!!
А впрочем, может его перевели в комендантскую роту?
За особые заслуги.
Кто его знает, баловня судьбы?