Жители Китая всегда считали свою страну центром мира и имели для этого веские основания. С разных сторон их окружали пустыни, горы и непроходимые леса.
Срединная Империя - так называли Китай.
Китайцы полагали, что только в Китае жители от рождения умны, талантливы и уравновешены. Они привержены добрым нравам и только здесь могут рождаться великие мудрецы. Земли же варваров, расположенные по краям, ущербны. И поэтому в землях варваров великие мужи никак появиться не могут.
Варваров китайцы презирали, и воевать с ними не было смысла. Даже успешные войны могли только разорить Китай и уж никак не обогатить.
По этой причине китайские императоры не стремились расширять границы за счет степей на севере и горных массивов на Западе. Юг они старались колонизовать мирным путем, а на Востоке был океан.
Китайцы старались не обижать соседей и всегда отличались миролюбием. К войне же было отношение как к печальной необходимости.
Если варвары все-таки нападали, военные кампании строились на идее краткосрочной и успешной обороны. Правда, в боях не всегда везло, и порой приходили оккупанты, но китайцы не падали духом и были уверены, что со временем всё образуется.
Так и получалось. Каждый раз побеждали их терпение и труд. И всё возвращалось на круги своя.
Постоянная и боеспособная армия была им не нужна. Более того, правящий дом рассматривал армию как угрозу своему спокойствию. Китайские династии не были заинтересованы в её усилении, наоборот, проводилась политика подавления инициативы у военных, бюрократизации армии и разделения управления войсками. (Заметим, такую-же политику по отношению к Красной армии проводил Сталин в 30-х, 40-х годах и в начале войны)
На протяжении многих веков у китайцев воспитывалось недоверие к военным. Армию пополняли уголовными преступниками, которых направляли туда для службы в качестве наказания.
Хороший человек не может служить в солдатах - так считали китайцы.
В то же время их военная наука руководствовалась парадоксальным представлением о том, что настоящий китайский воин побеждает не воюя.
Самодостаточность и удаленность страны объясняют много любопытного в национальном характере китайцев.
Уже 2000 лет, как в Китае вырублены леса, но эта самая скудность растительного и животного мира привела к тому, что китайцы накопили богатейшие и не имеющие себе равных в мире сведения о целебных и питательных свойствах трав, грибов, цветов и насекомых, о повадках зверей, рыб и птиц.
Китайцы создали декоративные сады и рукотворные ландшафты. И только китайцам понятна философская значимость расположения камней-валунов, старых деревьев, поворотов тропинок, тихих водоемов и искривленных крыш.
Среди почитаемых камней предметом особого поклонения была яшма.
Узоры на яшме считались прообразом небесных узоров мироздания. А сам камень был воплощением творческой силы Неба.
Постигнуть яшму, её форму, цвет, узор и звучание могли только люди с утонченным вкусом.
Яшма была символом державной власти. Яшмовые подвески украшали одежду и головные уборы важнейших её обладателей. Мужчин и женщин. Из неё делали государственные печати.
Самая высокая похвала для китайского ученого мужа - быть уподобленным яшме. Любопытно, что яшмовые пластины в древнем Китае были уважаемым музыкальным инструментом.
Модный в эпоху Тан белый и серо-зеленый фарфор, «издавал голос скорбящей яшмы», если ударить по нему палочкой. И это была самая высокая характеристика этого фарфора.
В глубокой древности китайцы считали яшму настолько священной, что ограничивались самой минимальной обработкой этого камня.
(Тому есть другое объяснение. Яшма – один из самых твердых камней в природе, она имеет коэффициент твердости 6 по шкале Мооса).
Скульптурные группы из яшмы стоили баснословно дорого.
В середине YI в н. э. тюрки основали в степях нынешней Монголии огромное государство, простиравшееся далеко на запад. Кочевники доставляли много неприятностей китайцам. В 626 году их хан Сиэли в очередной раз напал на Китай и остановился в нескольких милях от китайской столицы. Чтобы выиграть время юный император Ли Шиминь поехал со свитой навстречу.
Китайцы говорили о мире и упрекали кочевников в том, что они нарушили прежние договоренности. Переговоры прошли успешно. Но секрет был в том, что китайцы выиграли время, подошла китайская армия, и стала разворачиваться в боевой порядок.
Захватчикам предстоял разгром и теперь уже кочевники запросили мира. Кажется странным, но молодой китайский император согласился на мир и неудачливого противника одарил подарками.
Любопытно и то, что его генералы как будто не возражали. Похоже, они были готовы к такому повороту дел, хотя победа была у них в руках.
Захватчики благополучно удалились и не понесли наказания.
Расчет императора был сделан по китайски правильно. Кочевники не станут повторять свой поход по той причине, что увидели мощь китайской армии, это во-первых, и во вторых, у них нет причин для обиды.
Удивительно. Почему-то в степном государстве по возвращении армии из похода всё чаще стали возникать проблемы. И всего через четыре года грозная держава хана Сиэли перестала существовать.
Как будто молодой китайский император заглянул вперед и всё это специально подстроил. Но возможно другое. Китайцы действовали по каким-то особым, только им известным правилам. И благодаря им победили не воюя.
Лишь недавно, в 70-х годах 20-го века эти особые китайские правила открыл для европейцев аспирант Харро фон Зенгер из Швейцарии.
А было так. Однажды он услышал от уважаемой дамы, профессора Бо: «Тридцать шестая стратагема: бегство - лучший выход в безнадежной ситуации».
Аспирант задал вопрос: «Если тридцать шестая стратагема побег - лучший выход, то что же такое стратагемы с первой по тридцать пятую?»
Его совершенно поразил ответ Бо: «Не знаю». Зенгер никогда ранее не слышал, чтобы эрудит Бо Чженьши кому-нибудь говорила: «Не знаю».
Слово стратагема по-китайски звучит иначе. Это слово означает стратегический план, в котором заключена какая - то хитрость. Обычно это план долговременный, а действия по его реализации носят непрямой и неочевидный характер. Реализация стратагемы требует от автора усилий и большой выдержки.
До последнего времени стратагемы были у китайцев секретным национальным достоянием. Их хранили в тайне, как когда-то секреты производства шелка и фарфора.
Понятие стратагемности подразумевает военную тотальность, где цель оправдывает любые средства.
В китайской традиции методы стратагемности не требуют моральных оправданий. Проигравший партию в шахматы не вправе считать себя обманутым. Ему полезнее признать, что противник лучше владеет сутью игры, ее тонкостями и стратегическим видением.
В отличие от европейцев в Китае рассматривают создание коварных планов как дело обычное и не особенно тяготятся этим. Характерны названия некоторых стратагемм:
№ 3. Убить чужим ножом.
№ 5. Грабить во время пожара.
№ 9. Наблюдать за огнем с противоположного берега.
№10. Прятать за улыбкой кинжал.
№25. Украсть балки и заменить их гнилыми подпорками
№28. Заманить на крышу и убрать лестницу.
Названия перечисленных стратагем отдают уголовщиной.
Считают, что аморальность стратагем критиковал еще Конфуций. Однако стратагемность появилась задолго до него. Эта традиция происходит из глубокой древности как попытка обобщения приемов военной и дипломатической борьбы в условиях Срединной Империи.
Настоящий китаец должен обладать искусством выбора нужной стратагеммы, а затем неуклонно по ней действовать.
Всего стратагемм 36.
Стратагема №17 звучит так: «Бросить кирпич, чтобы получить яшму»
Обретение «яшмы» - цель, выбрасывание кирпича - средство достижения цели.
«Я вижу, что он беспрестанно бросает на меня взгляды.
Это меня радует.
Я бросаю ему кирпич, чтобы получить яшму.
Из его печали я надеюсь получить свое счастье».
(Гуань Юши «Великолепная пара» )
В данном случае кирпич обозначает вопрос женщины, изображающей негодование: «Почему вы мне докучаете?» Боль, которую вызывает раздраженный тон вопроса,- это кирпич, который она бросает тайно любимому ею мужчине. Однако таким образом она предоставляет ему возможность завязать разговор. Более близкое знакомство - это та «яшма», которую в результате получит женщина.
В примере с императором Ли было вот что.
Богатые подарки, переданные танским императором в 626 г были «кирпичами». Теперь надо было потрудиться, чтобы взамен кирпичей получить яшму. Китай и дальше продолжал уменьшать противостояние. Но непростые китайцы одновременно подогревали разногласия как внутри тюркской державы, так и внешние для степняков, с соседними странами.
Время яшмы наступило через четыре года. К 630 году держава хана Сиэли оказалась в полной изоляции. Её войска были разгромлены, а государство восточных тюрков уничтожено.