Цена любви.
повесть
Вместо вступления
В российской глубинке конца 60х секса не существовало. Само это слово никем и никогда не произносилось; дети младших, а то и средних классов верили, что их нашли в капусте, а самым большим земным грехом считалось «принести в подоле», то есть родить до замужества, в девках.
Планировка деревенской избы не располагала к уединению. И взрослые, и дети спали в одной общей спальне; в лучшем случае, в смежных комнатах, разделенных тоненькой дощатой перегородкой. Как и когда умудрялись молодые родители справлять свои супружеские обязанности, можно только гадать, ибо никто из семьи никогда не заставал их за этим занятием.
Особенно тщательно оберегали от запретных знаний детей. При них «о стыдном» не говорили и никаких вольностей в поведении не позволяли. Даже в бане мать мыла малолетних детей, не снимая с себя нижнего белья, чтобы не вызывать с их стороны ненужного любопытства и провокационных вопросов.
На улицах тогда было безопасно, и родители за детей не опасались. Они и росли, словно трава, на природе, и зимой, и летом, за ними не особо и следили, главное заключалось в том, чтобы вовремя накормить да загнать засветло домой, а остальное не столь уж и существенно. Мелкие хулиганы, конечно, случались, но самое большее, что они могли, это подраться, или разбить рогаткой стекло в соседнем доме - не беда, все пацаны через это проходят. Повзрослеют, поумнеют, дурь сама собой выветрится из голов! На наказания, однако, не скупились, а сделать это мог не только отец или мать, но и любой взрослый, по делу, конечно, а не по прихоти, а жаловаться не поощрялось, дома еще добавят, так что мало не покажется!
Нахвататься дурных наклонностей подросткам было негде. По единственному телевизионному каналу и в Доме культуры показывали военные или патриотические фильмы, в которых герои отчаянно бились с ненавистным врагом, или возводили стройки века, любовь же представала на экране скромной и безликой, словно покорная сирота перед лицом строгой мачехи. Некоторое разнообразие вносили всеми любимые в те времена индийские мелодрамы, но и там герои вели себя более чем пристойно. Они даже не целовались; больше плакали и страдали, чем радовались, и зрители дружно, всем залом всхлипывали на каждой трагедийной сцене, искренне сопереживая несчастиям красивых киношных героев. Изредка на советские киноэкраны проскальзывали европейские или американские ленты, но безжалостная коммунистическая цензура тщательно вырезала из фильма все откровенные (и не очень) сцены, дабы обезопасить свою целомудренную комсомольскую молодежь от тлетворного влияния Запада…
Родители никак не готовили детей к предстоящему взрослению, полагая, что все придет само собой и в нужное время, в результате чего многие девочки узнавали о физиологических особенностях своего организма самостоятельно, уже будучи поставленными перед свершившимся фактом. Одних страшно пугала неведомо откуда взявшаяся напасть, и они пытались справиться с ней в одиночку, другие отваживались поделиться с подружкой, но к матери или бабушке за ответами на такие позорные вопросы не обращался никто. Напротив, девочки старались как можно дольше скрывать от старших женщин произошедшие с ними перемены, нижнее белье стирали тайком, сушили под кроватью или в каком-то ином недоступном взору месте, и тщательно следили, чтобы ненароком не выдать себя незамеченным пятном на одежде или гримасой боли.
Так и росли, не имея ни доверительных отношений с матерями, ни так необходимых элементарных знаний о том, что и как делать со своим растущим организмом, как поступать в деликатных ситуациях, как правильно соблюдать личную гигиену. Зато потом, когда юные девушки начинали «невеститься», то есть ходить в Дом культуры на танцы и робко заглядываться на мальчиков, матери, словно спохватившись, решительно приступали к половому воспитанию своих так внезапно подросших чад. Ошеломленные девочки с испугом и недоумением узнавали, что им следует быть крайне осмотрительными и осторожными, ибо парням нужно от них только одного: «добиться своего и обесчестить», а потом бросить на позор и муку, на вечное и всеобщее осуждение.
Чего именно собирались добиваться от девочек нахальные парни, матери в подробностях не излагали, лишь настойчиво увещевали своих Галочек и Маришек «не позволять вольностей», ибо с этих-то невинных на первый взгляд шалостей все и начиналось! Стоит девочке дать парню волю, поддаться его обманным словам, разрешить обнять себя, или (боже упаси!) поцеловать в губы, как уже не остановиться перед соблазном блудного греха! А уж какая жизнь ждет падшую девицу, лучше и не говорить, ибо выйти замуж, не будучи девственницей, равносильно прижизненному пропуску в ад!
Однако девчонки взрослели, жизнь брала свое, и вот тут-то и начиналось подчас самое драматичное и отчаянное – борьба между зовом любви и природы, и впитанным с молоком матери строгим нравственным воспитанием.
К великому сожалению матерей, последнее не всегда одерживало верх…
далее:http://www.proza.ru/2010/09/30/1219