Именно в Скворцах я возненавидела одуванчики. Утром они издевательски покачивали жизнерадостными жёлтыми головками, а кое-где уже топорщились белёсыми круглыми шарами, готовыми сорваться миллиардами семян, чтобы заполонить сад. С длинным ножом я выходила на войну с ними, подсекая корневища, которые изо всех сил цеплялись за сухую землю. Дождей не было с мая, и прогнозы – неутешительные….
Меня привлекло название деревушки – Скворцы. Я представила, как ранней весной сад наполнится щебетаньем, как совьются птичьи гнёзда под крышей, и купила маленький дом на окраине. Решение пришло внезапно, когда одиночество стало лучшим другом, а тишина – осознанным желанием.
Несколько моих давних подруг иногда наезжали, привнося суету и восторги, но хватало четырёх-пяти дней, чтобы они затосковали по городу, неотложным делам, детям и внукам. В этот раз явилась Зиночка, опухшая от слёз, с тёмными кругами под глазами. Мы устроились в саду, я налила ей чай в большую кружку с розанами, накинула на плечи шаль: по утрам ещё свежо. И приготовилась слушать. Зиночка сказала глухо:
- Он ушёл. Представляешь, Юрка меня бросил….
- Сколько лет вы прожили?
- Двадцать. До серебряной свадьбы не дотянули.
В моём окружении было две почти идеальные семьи. «Почти» - оправданное отступление: в жизни не бывает всё слишком гладко. Одна из этих пар – Зиночка с Юрой. Правда, одно обстоятельство вначале портило картину. Я вспомнила давний разговор… Да, точно, это было лет двадцать назад.
Такое же знойное лето, мы сидим с Зиночкой в открытом кафе под тентом, она в ярком сарафане на тонюсеньких бретелях, глаза светятся счастьем:
- Всё! Я, наконец, нашла… Кстати, ты его знаешь. Мы были с тобой на юбилее у Вороны, он молчал всё время, ушёл раньше всех. Юра Кравцов, историк из седьмой школы.
- Ты что, сдурела? Он женат, у него девчонки-близнецы, славные такие, лет семь, я их как-то в парке встречала.
- Мы уже всё решили. От своей стервы он уходит, оформляет развод. Ты помнишь, сколько мне лет? Ещё года два, и рожать уже будет поздно, сорок – предел.
Никто бы тогда не поверил, что Зиночке больше тридцати: миниатюрная брюнетка с лёгкой походкой, глазами-вишенками и крупным чувственным ртом. Это сейчас такие рты вошли в моду, а наш прежний идеал – «губки бантиком». До тридцати семи лет она жила, по её словам – «в своё удовольствие». Наверное, ей не составило труда окрутить Юру – высокого и видного мужика, с застенчивым близоруким взглядом. И всё шло по плану: через год она родила Петеньку, они переехали в новую квартиру в престижном районе. Жили ровно, можно ставить в пример. Только Зиночка после родов мгновенно шагнула в свой возраст, превратившись в крепко сбитую «кадушечку», когда кажется, что женщина постоянно на пятом месяце беременности. Мы её слегка воспитывали, предлагая с нами то в бассейн, то на фитнесс, но она махала рукой: «Это вам, одиночкам, о фигуре думать надо. А для Юрочки я и так хороша».
Видно, ошиблась наша подружка….
Зиночка скинула шаль, раскраснелась, и никак не могла успокоиться:
- Нет, как он мог! Петеньке нужен отец, я чуть со стыда не сгорела, когда пришлось рассказать сыну….
Я перебила:
- Сколько Пете лет?
- Ты прекрасно помнишь: девятнадцать! У ребёнка сложное время – первый курс!
Я расхохоталась:
- Вспомни себя на первом курсе! Прости, но я не помню, чтобы ты ходила с папой за ручку.
- Нет, с тобой невозможно говорить!
Я думала, что она запустит в меня чашкой, но Зиночка как-то притихла и почти шёпотом сказала:
- Мне нужна ведьма. Сведи меня с Марго.
О, Маргарита – это отдельная история. Никто из моих подруг не был с ней знаком, но все знали о её существовании.
- Зачем тебе Марго? Что задумала? Кстати, куда он ушёл-то? К молоденькой?
- Если бы… На два года старше меня…
- Ну, тогда гиблое дело. Наверное, поздняя любовь. А ты не дури….Знаешь, какой лучший способ отомстить бывшему мужу?
Зиночка встрепенулась:
- Какой?
- Стать счастливой!
- Ну, скажешь тоже… Нет, мне нужна ведьма, я решила!
- Накличешь беду. Представь, ты подходишь с палкой к бетонной стене, как шарахнешь по ней! А она тебе в ответ – по лбу. Вот и весь результат. Нет, про Марго забудь….
Зиночка резко встала:
- Ладно, прощай. Я думала, ты меня поймёшь.
Я продолжила прополку, думая о том, что жизнь – умнее нас, она всегда и всё расставляет по своим местам. И народная мудрость: «на чужом несчастье счастья не построишь» обретает для каждого свой собственный смысл.
Единственный сорняк в моём саду, на который не поднимается рука – цикорий. Люблю этот невзрачный цветок. И знаю: пока цветёт цикорий, продолжается лето….