Э.Мальц
НАСТОЯЩИЙ
Рассказ
– Ох, до чего же не хочется идти на этот противный анализ крови! Вот хорошо взрослым: они же ведь не ходят в ясли, а значит, и cправки им не нужны и анализ крови им делать незачем, – наверно, именно так думал бы Сережа, если он уже умел четко формулировать свои мысли и его не отвлекала бы от них бабуля – мамина бабушка, – торопливо натягивающая на него штаны и приговаривающая:
– Скорее, ведь дед уже ждет тебя, чтобы идти на анализ.
Конечно, лучше бы было идти с папой - он бы по дороге показал Сереже, как Бармалей убегал по Африке от доктора Айболита. А от деда разве дождешься? Дед как-то даже сам сказал бабуле, что Сережа еще слишком маленький, и с такими маленькими ему пока еще неинтересно: и не поговорить с ними, и писку от них много. Сереже было обидно это слышать – ведь он же не виноват в том, что ему еще только скоро будет три года и что он еще плохо говорит. Но зато Сережа все понимает и потом ведь он же прощает деду, что тот, хотя такой большой вырос, а до сих пор лепить куличи из песка не научился. – Да с папой было бы лучше, но папы уже с раннего утра нет дома. Впрочем, и с дедом не так уж плохо: все-таки, какой ни есть, а мужчина, чего нельзя сказать не только о бабуле ( не говоря уже об остальных бабушках ), но даже и о маме.
Взяв Сережу за руку, дед широким шагом направился к поликлинике.
Когда они проходили мимо детской площадки, Сережа, с трудом поспевая за дедом, с тоскливой завистью посмотрел на ребят, съезжающих с деревянной горки кто на чем мог.
– Хочу на горку, – потянул он деда.
– Сейчас некогда. Лучше на обратном пути, если останется время,- ответил дед, ускоряя шаг, – а то я на работу опоздаю.
Работу деда Сережа не любил. Из-за этой работы деда вечно нет дома, потому что он там учит каких-то студентов и вечерников. Правда, папа бывает дома еще реже, чем дед, но зато папа – моряк и плавает на настоящем военном корабле. За это папе на его работе дали погоны со звездочками и настоящий морской кортик – не то, что деду, у которого нет ни того, ни другого.
Кроме того, вчера папа, укладывая Сережу спать, обещал, что, если Сережа будет хорошо кушать кашу, то папа возьмет с собой Сережу на работу и попросит своего командира, чтобы Сереже дали немного поуправлять кораблем. Поэтому сегодня ночью Сереже снилось, что он стоит на корабле рядом с усатым командиром, который с восхищением смотрит, как корабль, повинуясь Сережиным командам, выпускает из труб клубы черного дыма, стреляет во все стороны, а потом несется по волнам, лишь время от времени останавливаясь, чтобы громко погудеть. А вот дед не желает брать Сережу с собой на работу. Когда сегодня, выходя из дома, дед сообщил бабуле, что весь день будет читать лекции, Сережа cказал деду, что он тоже хочет читать его лекции месте с ним. Но дед ничего не пообещал, а только хмуро спросил:
– А, может быть, лучше сразу уже посадить тебя в кресло ректора?
Что такое кресло ректора Сережа не зная, но садиться в него на всякий случай отказался, потому что его сегодня с утра и так уже трижды грозились поставить в угол.
Бросив грустный взгляд на горку, Сережа вошел в поликлинику.
Очереди не было: перед Сережей был только один человек – мальчик в ярко-красном свитере. Он пришел с мамой, потому что тоже был маленький – чуть старше Сережи. Почти сразу же, после того, как подошли Сережа с дедом, мама мальчика взяла его за руку и повела в кабинет.
Сережа уже успел рассмотреть висящую на стене картинку, когда из кабинета раздался мощный рев мальчика в красном свитере,
– Мальчик пачет, – сказал Сережа.
– Не пачет, а плачет,– поправил дед.
– Я тоже буду пакать.
– Нет. Вот ты как paз плакать не должен.
– Почему?
– Потому что ты – сын моряка и поэтому должен быть настоящим мужчиной, А настоящие мужчины не плачут. И, если ты действительно настоящий мужчина, то ты войдешь в кабинет, поздороваешься с сестрой и сам, как большой, отдашь ей вот эту бумажку - направление. А вот плакать не будешь. Ну, так как: ты ¬– настоящий мужчина ?
– Мучина, – вздохнул Сережа, – насоясий.
Дверь открылась, и в коридор, размазывая по лицу слезы, вышел мальчик в красном свитере. Сережа нехотя сполз со стула и, ухватив деда за рукав пиджака, вошел в кабинет.
– Здаствуй, тетя сестра, старательно выговорил он и, взяв из рук деда направление, положил его на стол.
– Папаша, сядьте сюда и возьмите ребенка на руки, – сказала медсестра деду.
– Сам сядет, – взрослый мужик уже, – ответил дед и уселся на топчан в углу кабинета.
Сестра посмотрела на деда осуждающе и что-то буркнула себе под нос. Что именно, дед не расслышал, а Сережа расслышал и заинтересованно переспросил:
– Где сухарь? – и, вспомнив, что он сегодня еще не завтракал, добавил, забираясь на стул: – Я тоже хочу сухарь.
Вместо сухаря сестра сунула ему в правую руку пластмассового мишку, раскрашенного под цвет апельсина. Сережа положил мишку рядом с собой на стул и, сжав правую руку в кулак, левую протянул сестре, глядя широко раскрытыми глазами на инструмент в ее руке.
– Ну вот, молодец, сейчас уже скоро закончим, – сказала сестра и, отложив инструмент в сторону, начала, массируя Сережин пальчик, отсасывать через трубочку кровь. Сережа не плакал. Он сидел, сжавшись в комочек, и молчал. Его всего почему-то трясло, на лбу выступили бисеринки пота...
– Да, ты, действительно, настоящий мужчина, – сказал непривычно ласковым голосом дед, выходя с Сережей из поликлиники. – Идем, прокатишься быстро с горки, a потом – домой завтракать.
– Не хочу с горки, пойдем бабуле сказать,- ответил Сережа и почти бегом устремился к дому.
Ждать, пока дед достанет из кармана ключ, Сережа не захотел. Он забарабанил обоими кулаками по двери и для большей убедительности стукнул по ней ногой. И, едва открылась дверь, он торжествующе крикнул:
– Бабуля! Я –- мучина!
– Да, он у нас молодец, как и положено сыну моряка,- подтвердил дед; затем, глянув да часы, дед подхватил свой портфель, который он всегда носит на работу, чмокнул Сережу в щеку и, крикнув: «До свидания!» , начал спускаться вниз по лестнице.
– Бабуля, я – мучина, – настойчиво повторил Сережа,
– Какая мучина? – не поняла бабуля и стала стягивать с Сережи валенки.
– Я… я забыл...
Сережины глаза наполнились слезами, губы начали мелко дрожать.
– Ну ты у нас холосая мучина, послусная мучина, – ласково сюсюкая, начала его успокаивать бабуля, – Ты не плачь – я вот теперь тоже часто что-нибудь забываю. А потом оно caмо вспоминается. Ты сейчас позавтракаешь и все сразу вспомнишь.
Сережа стоял неподвижно и безучастно смотрел на свой валенок. Потом он вдруг поднял голову и огласил квартиру радостным воплем:
– Бабуля! Я впомнил! Я - насоясий мучина! Насоясий!
1989 г.