Её комната была стандартной и выглядела почти так, как задумывали родители. Но она всегда мечтала обустроить комнату сама. Они с подругой даже придумали воображаемый дом и пару квартир, где всё обставили. Иногда ей кажется, что её призвание – дизайнер по интерьеру или что-то вроде этого… Но она должна идти в СПБГУ, ведь все вокруг считают её мозги достаточными для престижного ВУЗа. Она не против, нет. Просто родителей и учителей не волнует, что ей нравится фотографировать, рисовать, петь, делать макияж, причёски и маникюр… Родители не разрешают ей переклеивать обои или менять мебель… Поэтому на стены приклеен плакат с Мерлин Монро, фразы из вырезанных и раскрашенных фломастерами букв, статьи из журналов и придуманное расписание с диснеевскими героями. С подоконника она убрала все цветы и там лежит стопка книг и тетрадки/альбомы. Просто она любит сидеть на подоконнике, и почему мама этого не понимает?
Она пила пепси из банки, сидя на подоконнике, и размышляла о том, почему родителям так сложно понять своих детей. Единственной причиной огромной стены непонимания ей представлялось то обстоятельство, что её родители не думают о себе, как о её родителях. Каждый из них думает просто о себе, они думают: «Я такой-то, и у меня есть дочь». Никто не думает «Я отец/мать своей дочери, и у меня есть своя жизнь». Все люди эгоисты. Так сказал ей отец, когда она пожаловалась ему на то, что ей не хватает его любви и внимания.
Едва успев до комендантского часа, она пришла домой. Интересно, что больше всего внимания к ней проявляют по приходе домой, если подозревают, что она пила. Если у неё был важный день (важный не для неё, а для её будущего, то есть экзамены), её спрашивают о прошедшем событии тогда, когда это удобно. Не тогда, когда она со светящимися глазами врывается в комнату, не сняв верхнюю одежду. Не тогда, когда она пьёт чай и сверлит глазами потенциального собеседника, не обращающего на неё никакого внимания. А тогда, когда мама и папа закончат свои дела.
Она гуляла с подругами и собакой одной из них. Она так давно не бегала и была рада носиться с развесёлой лайкой по заброшенному футбольному полю. Она хотела рассказать об этом родителям, о том, что хочет бегать по утрам, что любит бег, что у неё появляется ощущение свободы. Она хотела спросить их, давно ли они бегали и не хотят ли присоединиться к ней? И вот когда она в очередной раз ворвалась в комнату в куртке и открыла рот, мать опередила её: «Почему ты опять в куртке?! Иди сними, вспотеешь». «Какая разница, мам, что за мелочи тебя беспокоят?! Я сегодня бегала и смеялась, я бегала так, что было тяжело дышать! При чём тут куртка?», - подумала она. Но, конечно, не сказала. Подобные фразы вызывают у взрослых людей сомнения во вменяемости и зрелости собственной дочери. Она покорно сняла куртку, вернулась к родителям и снова начала говорить, но папа сказал: «Тс-с, мы слушаем радио». Она прислушалась: по радио передавали какой-то рассказ, на заднем плане играла простенькая мелодия.
Она сидела как раз рядом с фортепиано и захотела подобрать мелодию. Открыла крышку. «Тихо, все слушают рассказ!» - раздражённо шикнула мать. Она беззвучно стала перебирать пальцами клавиши… Потом тихонько сыграла мелодию. Она хотела ещё поиграть, но родителям мешать нельзя. Ведь она может поиграть в любой момент, а рассказ не повторят. А во вдохновение её родители вообще не верят. Она закрыла крышку. Провела рукой по ней. Ей казалось, что пальцы должны так поэтично скользить по лакированному дереву, но они не скользили.
«Покорми кота. Он по тебе соскучился», - послышалось очередное наставление. Тот факт, что кот почти круглые сутки проводит с ней в одной комнате, а когда она в школе или гуляет – спит на её кровати, что она каждый день подолгу гладит его и обнимает, конечно же, никого не волнует. Она насыпала коту корм. Открыла морозильник, достала лёд и бросила пару кусочков в его миску с водой. Потому что её кот любит прохладную воду, но все считают это недостойным внимания, они не хотят тратить на это драгоценное время.
Она села напротив матери в надежде на то, что рассказ закончится или мама переключится на неё, она хотела поговорить. Она думала, что её родителям плохо от того, что их дочь-подросток почти с ними не общается. Они ведь запрещают ей закрывать дверь в свою комнату, значит они не хотят, чтобы она отдалялась. Они почти не общаются… Но она сидит напротив мамы, а та не обращает на дочку внимания, она слушает рассказ. Посидев ещё немного, она вздохнула и ушла к себе. И закрыла дверь. Родители были не против. Она включила музыку, чтобы не слышать рассказ, который отнял у неё внимание родителей.
Just gonna stand there and watch me burn?
Она достала из сумки пепси. И увидела клочок бумаги. Достала, чтобы посмотреть, что это. Оказалось, это её гневная записка о несправедливой учительнице, подожжённая с двух сторон и сильно смятая. Она так с гневом справляется, с эмоциями. Когда учителя выводят её из себя (что бывает раз в несколько месяцев), она пишет (обычно прямо на уроке) гневные записки, где подробно описывает все свои чувства. Суть этих записок обычно можно заключить в одну фразу: жизнь несправедлива. Уже дома, когда отрицательные эмоции ослабели, она перечитывает, чтобы сделать выводы и решить, что делать дальше. А потом поджигает/рвёт/комкает несчастную бумагу, пытаясь освободиться от отрицательных эмоций. Когда ей выдают проверочные на листочках с четвёрками, она их тоже рвёт на мелкие кусочки и выбрасывает в урну прямо в том кабинете, в котором и писала проверочную. Зато после этого она чувствует себя лучше, и кому какая разница, что это странновато. Вот и сейчас она перечитала записку и порвала на мелкие кусочки.
Она подошла к окну и по привычке посмотрела на окно знакомого, живущего напротив. Она смотрела туда каждый раз, когда подходила к окну, хотя всё, о чём она могла судить – включён ли свет и телевизор. Знакомый, кстати, тоже знал, где её окно, и неизвестно, вспоминает ли он об этом, и если да, то как часто… Но всё это ей было не так уж важно, она просто привыкла смотреть туда и отмечать про себя: «Дома» или «Не дома». На этот раз и свет, и телевизор был включён, как всегда вечером.
Есть такой оригинальный способ гадания по принципу ромашки – на жестяных банках. Отламываете эту штучку, приговаривая «любит», «не любит». Ей почти всегда не на кого гадать, поэтому она гадала на первого, о ком подумает. На этот раз она решила погадать на того знакомого напротив. «Любит». На банках почти всегда выходит «Любит», но любви в её жизни от этого больше не стало…
Она села на подоконник, сделала глоток и задумалась о сегодняшнем вечере…
What you don't know
Is that your scars are beautiful