Настоящие сказки возможны только в жизни. Их нельзя пересказать. Нельзя записать на бумаге. Потому что сказка - это не волшебство и чудеса. Истории про тридевятое царство лгут. Беспардонно лгут всем, у кого ещё не развилась аллергия на розовые стёкла. На самом деле там тоже безработица и ксенофобия, шовинизм, беспризорники, казни на главных площадях. Там тоже топят котят. Живьём в холщовых мешках, а дети так же кидают вслед булыжники. Сказка - это способ восприятия мира. Смиритесь. До неё не дойти на своих двоих. Но её герои в какой-то момент могут оказаться совсем рядом. На расстоянии вытянутой руки. Стоит только оттопырить палец и почувствуете засаленную ткань.
В сказке никто не спрашивает "почему?" Всем плевать. Но это и на самом деле ведь не важно. Финал не существенен. Кульминация вольна разворачивать действие в любую сторону. Сказители разбредутся на все стороны света и преумножатся небылицы. Про любовь, сокровища, приключения, верных друзей и древние тайны. Чтобы меньше мальчиков и девочек вешалось в сараях. Но те всё равно будут вставать в час по полуночи, брать отцовские пояса и выходить из дому. Потому что язык не доведёт до сказки.
Потому что некуда вести. То место, где в следующий миг расцветёт сказка, может оказаться обычным пустырём. В ней не будет ни сундуков с золотом, ни прекрасных принцев, ни магических клинков. А если и будут, то где-то сбоку, на периферии зрения, и на них будут мочиться бездомные собаки. Ибо сказочным героям они не нужны. Сказочным жителям возмутительно неволшебных стран, расширенными глазами смотрящим куда-то вдаль. В этом они похожи на обычных наркоманов. Они ими бы и были, но только сказку нельзя купить. И в этом сказка далеко опередила любую вещь, которая не может, а иногда и не должна существовать. Чувства человека ограничены. Поэтому нельзя определить границы сказки, можно лишь внезапно осознать, что ты уже внутри. И спокойно принять это. Как солипсист равнодушно принимает образ Бога. Сказка - это тоже вера. Или религия. Или даже секта. Она тоже берёт что угодно и платит атмосферой сопричастности чему-то вечному.
Сказка всегда заканчивается смертью. Собственной, или смертью сказочного героя. И как же ****ь тошно может почувствовать себя сказочный герой при мысли, что сказка погибнет первой. Этот невыразимо прекрасный цветок, не знающий ни справедливости, ни счастливого конца. Никогда не видевший солнца волшебной страны. Не питаемый живой водой. Ведь на самом деле у сказки нету стебля. Только разноцветные лепестки, которые на мгновение притянуло друг к другу в глубине умирающего ветра. Чтобы кто-то подставил ладони.
Тяга к искусству при полной неспособности, или нежелании творить - вот что всегда выделяло сказочных героев. Они ничего не выдумывают. Просто мечтают описать, но не знают как подступиться. К этой страшной смеси гиперреализма и прогрессирующей шизофрении. Потому что нельзя в творчество одного человека уложить целый мир. Грустно, но не бывает сказок без несбывшихся надежд. Без мечтаний, запертых на чьих-то мягких и нежных руках. Запертых навсегда и без каких бы то ни было причин. Бывает так, что сказка - эшафот для чуда.