То, о чём не споёт лютня, прошепчет ветер

Ланделина Кентерберийская
Он возвратился из дальних странствий, усталый, в стоптанных сапогах, и тёмные спутанные волосы обрамляли бледное лицо. Но улыбка украшала его уста, ведь он вернулся домой, в родное королевство. Прошёл через сотни испытаний, обагрив чужие земли своей кровью, но вместо приветствий он встретил лишь дорожную пыль, тонким слоем покрывающую улицы, дома, оконные рамы и сердца людей. Сердца людей давно опустошёны, скукожены от таинственного бремени.

Радостно взбежал он по ступеням замка, слуги расступались перед ним и будто смущались. Скиталец ворвался в тронную залу и… Собравшиеся в зале дворяне, казалось, удивились его появлению. Призрак улыбки не тронул губ вельмож и дам, обмахивающихся красивыми веерами. На него смотрели с неодобрением, лёгким испугом… словно он – изгой, прокажённый, а не доблестный рыцарь. Он замер на секунду в недоумении, скользнул взглядом по встревожено-озабоченным лицам, особо пугливые дворяне отступили на шаг. Странник собрался с духом и двинулся навстречу своей звезде, воспоминания о которой придавали ему сил в тяжёлых испытаниях. Но женщина, восседавшая на троне, осталась неподвижной каменной статуей…

…каменной статуей – это было не красивое сравнение, а истина, что словно нож вонзилась в душу,. Глаза королевы покрылись тонкой сетью паутины, погрузневший стан превратился в мрамор, губы побели.

Странник приблизился, опустился на колени и поцеловал руку холодной статуи. Та не шевельнулась, и вечный сон не разомкнул своих объятий. И руки её не потеплели. Рыцарь поднялся, замер, предчувствуя грозу, обернулся, упёрся взглядом в зеркальный пол. В  отражении - бородатый молодец, печальный, жалкий, с глазами цвета бесконечной горечи. Медленно странник поднял голову и посмотрел на придворных. Те взирали на него кто с интересом, кто с презрением, а глаза некоторых пылали ненавистью, в них читалось «это ты виноват, пропадал где-то тысячу лет».

Нет - двадцать лет! Они были сладостным и больным ожиданием встречи с возлюбленной -  вновь прикоснуться губами к её устам, вдохнуть сладкий аромат её тела… И страх, разрывающий на части, отравляющий страх, что не отдаст сердце другому.

Но ожидание сжигает жизнь…

Он отшатнулся и, поражённый, покинул тронный зал, брёл по улицам, оставляя позади частички души. Небо посерело, поскучнело, потеряв последнюю надежду на праздничные фейерверки. Подул ветер, трава и деревья запели жалостливую песню.

Странник выбросил в реку меч, дождался, пока исчезнут круги на воде, в городе обменял рыцарскую одежду на тёмно-серую рубашку, штаны и плащ, словно изгрызенный мышами, повесил на одно плечо сумку, на другое – лютню и двинулся в путь. Он шёл и горько усмехался. Столько подвигов! Напрасно. Столько волнений, тревог, неразделённых мечтаний – всё пустое.

Не дождалась. Зачахла, огрубела, закаменела. Уж поздно вновь пускаться в дальние странствия, бессмысленно искать лекарство. Ему уж не услышать никогда её мелодичного голоса, не прикоснуться к россыпи каштановых волос.

Проклят. Обречён на одиночество.

Что ж, пускай!

Он будет ходить по городам, выступать на ярмарках, развлекать публику, но ни разу не споёт под звуки лютни о подвигах во имя прекрасной королевы, никому не поведает  о чёрном драконе с гигантскими когтями, о злых колдунах, пахнущих серой, о битвах, о клинках, что сверкали подобно глазам смерти, об опасности, шедшей в ногу с ним, о заморских царствах и тёмно-зелёном океане -  ни о чём не расскажет. Ведь он совершал  подвиги, дабы стать достойным своей возлюбленной, возвыситься, чтобы не оскорбить ни её, ни дворян, ни простой люд своим дерзким предложением соединиться навеки вечные священными узами, ибо для женитьбы на королеве мало одной взаимной любви...

Но любимой уже не суждено узнать о его приключениях, пусть и другие не услышат.

И только всюду гуляющий ветер сохранит память о былом.