Так не бывает 4

Людмила Комарова Сабирова
                часть вторая

                Любовь бежит от тех, кто гонится за нею,
                а тем, кто прочь бежит, кидается на шею... 
                Шекспир               

               Необъяснимая штука – жизнь. Всё подавай ей острые сюжеты, делай заведомо несуразные глупости, рискуй напропалую, жертвуй всем и вся, даже самой дорогой, непреходящей ценностью как семья. Что ей надо? Распять себя на кресте бытия или же отдать на заклание во имя любви как жертвенную овцу? От добра добра не ищут… Знать, сама, грешная, не знает, что творит!
     Ещё вчера, казалось, Люся не представляла дальнейшего существования без Саньки Серкова и вот, пожалуйста: живёт себе и вовсю радуется уже целых пять лет! Окунувшись с головой в счастье семейной жизни, Люся Истомина, мать уже двоих сыновей, осталась такой же стройной, стремительной. После рождения первенца она продолжила тренировки через три недели, а после второго сына – через две! Просто не могла жить без волейбола – игры, приносящей радость движения. Мгновенная реакция, искусство владения мячом, стремительные взлёты над сеткой и достигшие цели удары – её стихия! Отточенное с годами мастерство, неиссякаемая воля к победе и всенепременный азарт сделали её на долгие годы незаменимой в команде.
     Возвращаясь к событиям пятилетней давности, когда Люся скоропалительно согласилась выйти замуж за Сергея Истомина, чтобы раз и навсегда разрубить, ставший в тягость, гордиев узел взаимоотношений с Серковым, следовало бы рассказать об одном знаковом эпизоде: об отчаянном прощании Люси со своей бедовой любовью. После отъезда Саньки в Челябинск глубоко оскорблённая равнодушием Люся взяла все его фотографии, которые хранила на работе, и прямо перед спортклубом разожгла из них костёр: гори ты синим пламенем, моя любовь! Попыталась освободиться от сущего наваждения, но... убегала от самой себя!
     Пока Серков гонялся за пресловутым длинным рублём, Люся Истомина  успела успокоиться, забыть треволнения прежней жизни. Настоящая била ключом, не давала расслабиться. Муж ей достался нормальный: однолюб, домосед. В первые годы совместной жизни мотался с ней по соревнованиям, но когда пошёл вверх по карьерной лестнице, новая ответственная должность уже не позволяла часто и подолгу отлучаться. А вот Люсе повезло, её спортивное поприще совпадало с увлечением, и проблем с освобождением от работы не было. Целеустремлённая, она успевала повсюду: семья, дом, работа, учёба по специальности, естественно, заочно, постоянные занятия спортом. И это всё во второй половине восьмидесятых с их вечно пустыми прилавками из-за повального дефицита, подразумевающего сумасшедшие очереди и повсеместно процветающий блат. Время, когда люди поняли, что жить при коммунизме никогда не будут! Да и ладно, – не падала духом Люся. Многие знакомые удивлялись:
     – Разве тебе не трудно?..
     – Это жизнь, мне всё интересно, а значит – не в тягость, – обычно отвечала Истомина.
     Откровенно говоря, мужу, давно уже отошедшему от поездок на соревнования, не нравились частые отлучки жены, хотя в эти дни у них обычно жила её мама, бравшая на себя всевозможные заботы о семье. Но это ли нужно ему? Жена должна быть под рукой! До сих пор Люся помнит первую ссору. Сергей не разрешал уезжать, а она всё равно уехала, не могла подвести команду. Когда вернулась, муж при матери сказал с раздражением, подстрекаемый ревностью: где была, туда иди! Люся, соскучившаяся по детям, по мужу, летела, окрылённая, домой, и вдруг такое разочарование. Честное слово, если бы не дети, не жуткая усталость, тут же развернулась и ушла бы прочь! Проглотив обиду, принялась обнимать сыновей, которые кинулись к ней с криком: "мама приехала!" Выходка мужа заметно расстроила их безоблачные отношения. Проглоченная обида с тех пор стала червоточиной: если мне не верить, так кому же верить?!
      
               Истомины дружили с семьёй Катохиных, часто собирались по праздникам друг у друга. Однажды, на седьмое ноября мужчины, хорошо набравшись, поспорили, что искупаются в озере. Несмотря на ноябрь, погода была всё ещё тёплой. Солнечный день подходил к концу, когда обе пары, взяв полбутылки водки и кое-что из закуски, отправились к озеру в парковую зону. Сергей и Колька разделись и вошли в воду. Окунувшись раза три, Истомин выскочил на берег, а друг Колька задержался в воде подольше. Представьте себе такую картину: компания из нескольких человек выходит из парка и приближается не спеша к месту, где Катохин как раз выходил из воды. Надька застеснялась затрапезного вида мужа и сказала:
     – Сиди там...
     Худющий, весь посиневший Колька, ростом под два метра, в линялых семейных трусах, облепивших тощие чресла и достоинство, продолжал выходить из озера. Супруга зычным голосом по новой приказала, как отрубила:
     – Сиди там!
     Он присел было в воду, но, вконец окоченевший, мгновенно выскочил и, перебирая ногами-ходулями, добрался до берега как раз в тот момент, когда толпа поравнялась с ним. Умора... это надо видеть! Пропустив для согрева по стопке и наспех закусив, друзья с жёнами, прикрывая руками мокрые брюки, пошли  в парк на танцплощадку и от души в тот вечер порезвились, виртуозно выписывая всевозможные кренделя. После холодной купели танцы – то, что надо. Было даже жарко. 
     Любительница застолий и мужского общества Надежда имела незаурядные способности устраивать их по поводу и без оного. Она нередко, чтоб вдоволь повеселиться и кого-нибудь из мужчин прибрать к рукам, не могла остановиться, сорила последними деньгами, а на следующий день, опомнившись, давила на жалость: мол, семью теперь нечем кормить, и взимала с сотрудников, участвовавших в гулянке, деньги. Впрочем, после некоторых, довольно-таки неприглядных случаев Люся стала с ней поосторожнее.
     Вот один из них: праздничное застолье у Катохиных, Люся вышла на лоджию, чтобы проветриться. Вернувшись через несколько минут, так и застыла на пороге комнаты, поражённая: Надежда танцевала, плотно прижимаясь к Сергею, пытаясь его поцеловать, но тот уклонялся, повторяя одно и тоже: "Я её люблю, я её люблю!" Люсе стало противно.
     Вообще-то наглая Надька, как оказалось, специально заводила знакомства с жёнами мужчин, которые ей нравились (а нравились ей почти все!) для того, чтобы быть вхожей в дом. Это на тот случай, если супруга вдруг застанет её в своём доме: а я, мол, тебя жду, к тебе пришла...
     Люся наивно заблуждалась поначалу насчёт Надьки. Вроде бы добрая, всегда выслушает, советом поможет, а сама в итоге человеку в душу влезала, чтобы позднее  использовать в своих целях сведения личного характера. Короче говоря, держала всех и вся на коротком поводке. Могла запросто подставить ничего не подозревающего человека. Люся сама стала жертвой её манипуляций.
     Был такой момент. Надька взяла ключ от свободной квартиры у знакомой для своих утех, а по возвращению прихватила Люсю с собой. При подходе к хозяйке ключа, интриганка попросила Люсю подождать в сторонке: я, мол, мигом! Всё происходило на открытом пространстве. Люся, даже не слыша разговора, поняла вдруг к своему ужасу по жестам и взглядам в её сторону, что Катохина говорит женщине, мол, вот кому ключ был нужен. Люся о своей догадке ей тогда напрямую сказала. На что Надька, опешив лишь на мгновение, ответила невозмутимо:
     – Ты молодец, что об этом сразу сказала. 
     Вот такая была Надька. Умела заговаривать зубы, лапшу на уши вешать, но как только затянет песню за столом – заслушаешься! Этакая душа компании. Да ладно, чёрт с ней!

               Жизнь колобродит по своим неписанным законам. Пути её неисповедимы. В круговерти нескончаемых забот некогда было голову поднять. Семья, работа, тренировки день за днём, месяц за месяцем, из года в год! Люся, как белка в колесе, как вечный двигатель, терпеливо перемалывала суету сует, надеясь сделать жизнь своей союзницей, помощницей, и это ей удавалось. Постоянное стремление выйти победительницей из любых жизненных ситуаций собственными силами, не перекладывая свои трудности на других, воздалось сторицей. Быть сильной духом – это её стезя, созидающая счастье бытия, эфемерность которого требует постоянных усилий.
     Когда скрещиваются две шпаги в сильных руках, происходит противостояние. Когда пересекаются пути двух сильных личностей, происходит столкновение. Коса на камень...
     "Что-то случилось этой весною, что-то случилось с ней и со мною..." – где-то совсем близко звучал голос незаслуженно забытого певца Валерия Ободзинского. Люся слушала с благоговением и трепетом. Песня вернула её в юность. Вот она, шестнадцатилетняя школьница, нецелованная девчонка, но уже пронзённая насквозь меткой стрелой любви, грезит бессонными ночами, чувствуя: что-то случилось! Её сокровенные строчки ложатся в тетрадь, которую он никогда не возьмёт в руки, не прочитает, и тайна останется тайной... Память легко перепорхнула с событий давних лет на события пятилетней давности, как бабочка с цветка на цветок. Люсю болезненно передёрнуло. История ещё одной любви не замедлила напомнить о себе и красной нитью соединиться с сегодняшним днём. Сегодня возле спортклуба Люся лицом к лицу столкнулась с Санькой Серковым!
     – Здравствуйте! – произнёс Демон, улыбаясь фирменной улыбкой, которая сделала своё милое дело.             
     – Здравствуйте! – что-то внутри оборвалось, но Люся гордо прошла мимо. Краткого эпизода хватило, чтобы всё-всё, связанное с Санькой, пронеслось в голове. Ах, жизнь, всё-таки неисповедимы пути твои, но не дай дороги назад, она уже заводила в тупик. Не мешай мне двигаться вперёд!         
     Как бы хотела Люся ничего не знать о Серкове, но маленький городок не мог скрыть свои досужие новости. Дошли слухи и до неё: у Саньки родилась ещё одна дочка, названная Светланой. Но Люся тут при чём? Пусть живёт себе на здоровье, радуется! Только почему сердце заныло? Неужели в нём осталось что-то от той любви? Должно быть, это что-то в момент смертельной опасности затаилось, спряталось, как иголка в стоге сена или как иголка в яйце, и тайно влачит там своё существование. До поры, до времени, знать... 
     Что это: случайность, совпадение?.. Так или иначе, Люся на следующий день снова встретила Саньку, теперь уже возле своего дома. Ин-те-рес-но! Что он тут ошивается?.. Якобы, случайно мимо шёл?.. Дом, где жили Серковы, находился напротив, чуть наискосок, в метрах двухсот пятидесяти от дома Истоминых. Пожалуй, мимо шёл... а сердце почему-то захлебнулось радостью.
     Вечером того же дня, выйдя на лоджию своей квартиры, Люся увидела, как Санька, хорошо заметный лохматой головой, стоял на своём балконе и долго смотрел в её сторону с высоты пятого этажа. Это мы уже проходили, - усмехнулась Люся. Старые уловки. Дежавю. Ещё светом подмигни!
     Не желала на него смотреть – глаза видели! Не желала о нём думать – сердце думало! Плакать? Злиться? Топать ногами? - ничего не поможет, знаю. Разве что стать слепо-глухо-немой!

               Надька Катохина доигралась! Колька ушёл от неё. Случилось это так: зная, что лучшая защита – нападение, Надька то и дело выгоняла мужа из дома за любые провинности. Так сказать, брала на испуг. Была уверена, что Колька никогда от неё, от детей не уйдёт. Только он взял да ушёл... к женщине на десять лет моложе. Вот уж где Надька рвала и метала! К сожалению, поезд ушёл. Колька не собирался возвращаться к властной супруге, не хотел больше быть подкаблучником. Друзья его выбор поддержали, в том числе и Серков: за базар надо отвечать, тем более – за подлости!

Продолжение следует...
http://www.proza.ru/2010/09/13/76