Прогулка по осеннему парку

ПРОГУЛКА ПО ОСЕННЕМУ ПАРКУ (Из сборника "Узоры старого калейдоскопа")

Книга природы освещена видимым, величественным исполином, огромным и лучезарным солнцем; в Евангелии и из Евангелия светит Солнце правды Бог, смирившийся до вочеловечения, до яслей и вертепа, до казни преступников,
Перворожденный из мертвых, Отец будущего века, Спаситель наш, Господь Иисус Христос. Слепец не может быть зрителем чудес природы.
Евангелие приводит понятливого и благоразумного читателя, читающего эту книгу жизни, к Самому Богу, соединяет человека с Богом; книга природы становит своего читателя в лики Ангелов и соделывает его зрителем и проповедником величия Божия. Ангелы, когда увидели книгу видимой природы, новоизданную созданием, - воспели песнь хвалы Создателю; подобно им воспевает, славословит Бога человек, очищенным оком смотрящий на природу.
Святитель Игнатий Брянчанинов

* * *
Увидеть,
как осень укрыла весь парк
желто-красным ковром.
Услышать,
как осень ласкает оконные стекла
дождем и последним теплом.
Узнать
силуэт человека, стоящего в парке осеннем
под старым зонтом.
Успеть
Все заметить и помнить стараться
потом.
...И тихая радость покоя охватит вас вдруг,
Даже если все это казалось не больше,
чем сон.

* * *
Я иду. Иду по осеннему парку...
И обращаюсь ко всем: Остановитесь на минуту. Полюбуйтесь красотой осени... Послушайте...
Даже если я ничего не скажу нового, Вы хотя бы услышите мой голос. И звуки тишины осеннего парка.
Вы сможете узнать его потом, когда-нибудь.
Это независимо от того, понравится ли он Вам или нет.
Я знаю, что Вы спешите.
Я тоже всегда спешу, хотя и не всегда знаю - зачем.
Тем более, что все больше знаю, куда.
Мы спешим.
И будем спешить почти всегда.
Правда, никому не дано знать, когда он перестанет спешить.
Мы заняты в большинстве случаев ненужными делами.
Самое странное то, что на эти ненужные дела мы тратим нужное время.
Нужное не для этих дел, а для других, более важных и необходимых.
Но, делая ненужные дела, мы зачастую считаем их нужными и даже необходимыми.
Этому есть слабое оправдание: в это время мы еще не знаем, какие дела нужнее.
Это приходит потом, когда отпущенное время частично потеряно.
Случается, что на самое нужное в жизни времени не остается вообще.
Случается это у людей часто. Недопустимо часто.
Я отвлекся и посмотрел на стоящий рядом многоэтажный дом.
В нем бурлила, спала, ругалась, ела, пила и смотрела телевизор, жуя бутерброд, наша жизнь.
Какая-то женщина усердно мыла окно.
Думала ли она в этот момент о том, что, чем лучше она сделает свою работу, тем окно станет чище и прозрачнее...
Его может не заметить летящая птица и удариться об него.
Птица может повредить клюв.
Или даже разбиться...
Женщина просто мыла окно.
О ней говорили, что она хорошая хозяйка.
При этом никто и никогда не задавал себе вопроса: Почему и чего хозяйка? Хорошая - это значит какая?
Много вопросов.
Слишком много...
И она просто мыла окно.
Откуда-то доносились звуки музыки.
Но их почти никто не слышал.
Порой люди даже не дают себе отчета, зачем включен приемник или телевизор.
А уж зачем выбрасывают старые пластинки, патефоны?
Они им просто мешали жить «сегодня», напоминали о «вчера».
А люди очень боялись к тому же, что эти старьте вещи не дадут им проскользнуть в «завтра».
Правда, они еще не продумали, что будут выбрасывать из дома завтра, чтобы постепенно перейти в «послезавтра». И так всякий раз. Всякий раз - не удается.
Но пока об этом никто не думал. Думали о разном. Иногда, правда, не знали, о чем и подумать. Так бывает с каждым. И со мной, безусловно, тоже.
Сегодня утром, по дороге в гараж, я увидел яркую арку радуги на фоне огромной темно-серой тучи.
Эта красота, это чудо природы - радуга на мгновение или на несколько минут стала и парадным входом в... гаражный кооператив: в него входили люди, въезжали и выезжали автомобили.
Потом радуга сдвинулась в сторону и все стало как обычно: запах выхлопных газов, пыль, гул двигателей, мусорные ящики, переполненные, как всегда... Как всегда.

* * *
Я все время иду куда-то, по крайней мере, до утра сего дня.
Я все время иду.
Я все еще продолжаю идти.
Я иду в школу по улице молодого города.
А сегодня не могу понять, откуда появились на той же улице такие большие деревья...
И дома как-то постарели.
Лишь осенние листья под ногами шуршат - так же и так же сказочно красивы.
Значит, это та самая улица, потому что осенью там были такие же красивые листья.
Правда, их было, по-моему, меньше.
Ведь и деревья были совсем молодыми.
Я перелистываю свою жизнь.
Страница за страницей.
Я не успеваю порадоваться тому, что когда-то радовало. Потому что я придираюсь к своим поступкам. Я вообще чаще всего плохо отношусь к себе.
Я редко нравлюсь себе.
Вообще мне со мной тяжело.
По крайней мере, иногда бывает тяжело.
С годами это «тяжело» бывает все чаще и чаще. Правда, однажды, читая письма Игумена Никона (Воробьева) «Нам оставлено покаяние», я встретил один отрывок, чтение которого меня очень обрадовало.
Я увидел, что сам себе человек - зачастую самый трудный собеседник, не часто бывает другом и очень требователен, даже придирчив:
«Я с горечью познал во время этой непогоды, - пишет игумен Никон, - сколько надо ухаживать за собой, чтобы только терпеть самого себя. Скучная история».
Сегодня, субботним утром, а точнее - утром 18.10.03, я пишу.
Я забыл всем сказать, что люблю писать на кухне.
Эта привычка у меня давно.
Еще в начале 80-х прошлого века (!) я по совершенно объективным жилищным причинам готовился на кухне к кандидатским экзаменам, а потом и писал диссертационную работу.
Рядом со мной за столом сидела пятилетняя старшая дочь Сонечка и тоже училась. Училась читать. Мама в это время пыталась уложить спать в комнате младшую дочь Асеньку, а та, проявляя характер, не совсем разделяла точку зрения мамы, качавшей ее.
Я писал.
Сонечка хотела читать именно те книги, которые лежали рядом с нами на кухонном столе, и, прочитав слово, которое ей было непонятно, естественно, обращалась ко мне.
Я, пытаясь не потерять мысль, которая, по моему тогдашнему мнению, могла породить самую главную, новую и обязательно нужную нашему социалистическому государству мини-теорию, которую я смогу впоследствии воплотить в практику, начинал объяснять дочери смысл встреченного слова.
Она делала вид, что понимала, хотя оба мы, конечно, знали: мы, к радости обоих, получили несколько минут общения этой дорогой, неповторимой, очень важной в своей своевременности вещи. Даже не вещи, а состояния, которое охватывает людей, делая их ближе.
Конечно, если под общением не понимать ссоры, скандалы и всю прочую «гнилуху», из которых в основном состоит общение между людьми сегодня. При этом люди думают, что это нормально. Именно в споре (продолжают делать роковую ошибку люди) рождается истина.
А то, что споры их давно стали ссорами, что скандалы и ссоры они принимают за споры, то, что за одной, первой, ссорой обязательно следует вторая, а дальше - снежный ком, который в конце движения «под горку» обязательно развалится, - все это люди забыли уже давно.
Забыли, как и многое другое.
По какой же книге училась читать моя старшая дочь? Это был «Капитал» К. Маркса.
И комментарий к нему, написанный автором, на мой взгляд, значительно убедительнее, чем сам труд «великого теоретика».
Просто комментарий «подправил» под «идеологическую платформу» тех дней слова и выводы Маркса, которые не всегда лили воду именно на ту мельницу руководства страны, которая со скрипом работала ни шатко ни валко, перемалывая зерна вместе с плевелами. А как же еще!
Кто же мог осмелиться на правильное действие по их разделению?
Кто читал в то время Великую Книгу? А кто из читавших мог в этом признаться? Тем не менее, я в известной мере рад, что дочь училась читать именно с данной книгой «Капитал», лежащей на кухонном столе.
Рад по двум причинам: она больше никогда не обращалась и не испытывала нужды в постулатах этой книги.
Есть масса других, более серьезных и значимых экономических теорий. Кстати, успешно внедренных во многих странах, в отличие от «капитала карлы-макса» (привел в произношении дочери на момент изучения букв, слов и указанной книги). Вдумайтесь в парадокс. Попытайтесь.
Как могло случиться, что какой-то «Капитал» товарища Маркса влез в светлые воспоминания о ранних годах своих любимых детей и собственной молодости.
Да разве только влез сюда? Книга, обманувшая миллионы...
А как же сами эти миллионы людей? Ведь эту-то книгу и подобные ей можно было читать и анализировать, и, самое главное, все это можно было делать открыто и почти честно и искренне. Значит, не почувствовали лицемерия. Не увидели последствий. Сотворили кумира. А за ним еще и еще.
Одному даже не хватило земли, чтобы по-доброму, по-христиански (да-да, я не иронизирую - по-доброму, не православное это дело - таить зло!) люди смогли похоронить его.
А уж дальше - попытаться понять прежде появления всех этих кумиров, похороненных, недопохороненных и... живых.
Да-да, их много. Подумаешь, поменять маску и так же лицемерить.
А если люди, перед которыми они, эти «последователи всепобеждающей теории» пытаются празднословить, к сожалению, слепы? Что тогда?
А тогда - это во многом и сейчас. Уже сейчас. Присмотритесь внимательнее! Давайте немного еще отвлечемся! И перед тем, как продолжить размышлять и, вернее, - пойти дальше (помните, я сказал выше, что все время куда-то иду), я хочу вас познакомить с великим автором, Святителем Игнатием (Брянчаниновым). Он говорил о людях-лицемерах. Читали ли?
«Главный отличительный признак лицемера, первая стрела, пускаемая им на ближнего, есть соблазн и истекающее из соблазна осуждение ближнего. Соблазн в намеренных злодеях часто бывает притворным, сочиненным, как бы правильный предлог к злодеянию, заблаговременно приготовляющий и злодеяние и оправдание злодеяния».
На лицемерие люди почему-то податливы. На правду - гораздо меньше. Запутавшись сегодня окончательно между множеством «предлагаемых» со всех сторон правд: правды телевизионной, правды газетной, так называемой житейской, которая окончательно обозначает степень падения человека, его отдаление от истоков, Веры, Истины, люди в основном даже не стараются задуматься и, более того, отгоняют мысль о том, чтобы проанализировать свою жизнь, честно хотя бы себе сказать о своих ошибках и заблуждениях.
На самом деле, понятно почему. «Сознавшись» себе, человек должен сразу сделать первый шаг.
Сказав про первый шаг, я вдруг вспомнил посвященное этой теме маленькое стихотворение, написанное мной к литературно-музыкальной композиции «Планета людей».
Это было наше, выпускников, последнее выступление на «Университетской весне»:

Так часто бывает.
Так часто бывает.
Все зависит от первого шага.
С него ты начал
свой путь по жизни.
С него начнешь ты,
приняв решенье,
Шаг за шагом...
Шаг за шагом...
Если в жизни однажды поймешь ты,
Что мечты опустели,
Что тропа,
по которой ты идешь,
далека от дороги
к цели,
Не медли,
а пробуй сразу
порвать с ненужным старым,
собери мысли и волю,
Ведь в жизни нет места слабым!
Шаг за шагом...
Шаг за шагом...
Шаг...


Прошло тридцать лет...
Мы были одновременно в начале и в конце пути, потому что многих из «наших» уже нет.
Совсем молодых и оставшихся молодыми.
Автором музыки к стихам и ко всей композиции был талантливейший музыкант и композитор Борис Фролов, а исполнял ее вместе со всеми мой очень близкий товарищ Александр Гришин (впоследствии режиссер фильмов «Поезд вне расписания», «Щенок» - лучший фильм так называемой Перестройки. «Щенок» был признан лучшим уже после Сани).
Можно спорить, нужна ли была сама Перестройка или нет.
Или можно было как-то иначе.
А вот о фильме отзывались однозначно хорошо Юрий Щекочихин, Марлен Хуциев.
Им-то можно верить.
Им надо было верить значительно больше, чем это делали читатели одного и зрители другого...
Теперь можно только вспоминать. И немножко ругать себя за то, что не успел поговорить с ними о многом и, всегда кажется, самом сокровенном.
Смотрите, как разыгрался дождь...
Он метко сбивает красивые осенние листья...
Это значит, что и так скоротечная золотая осень станет еще скоротечней...
Тогда надо с жадностью смотреть на это чудо природы, подаренное нам Творцом!
Запомнить его, стараться быть частью этого золотого осеннего чуда. Теперь я и действительно понял, как завораживающа красота золотой осени.
Мы только что выше говорили о «первом шаге»: его сложности, важности и необходимости.
Мы не бросаем эту тему.
Мы вместе возвращаемся к ней.
Мы всегда хотим что-нибудь окончательно решить.
Решить, обсудив. Конечно, заранее мы не знаем, как у нас получится.
Но сам процесс выработки важного и нужного решения хорош уже тем, что с каждой минутой все более ясно видно тех, кто хочет всуе решить, кто что-то недоговаривал раньше и теперь жалеет об этом, кто врал и теперь за личиной человека, активно, вместе со всеми решающего вопрос, врет еще больше. И думает, что ему верят.
Итак, сделать первый шаг можно лишь в двух направлениях:
продолжить все, как было со словами: «А, доживем как-нибудь. В целом, ведь все не так уж, наверное, плохо...» или начать немножко думать о себе, своих родных и близких, своей стране.
Эту грустную мысль, в которой, тем не менее, много надежды, высказал немного раньше один из почитаемых мною православных авторов - епископ Серпуховской Арсений.
«Русь Святая! Так называли нашу дорогую Родину в старину. В народных песнях, рассказах, повестях, исторических сказаниях мы встречаем сие название. Что оно означает? Действительно ли русские люди так хорошо, нравственно живут или, по крайней мере, жили, что и сама наша родина стала называться «Русью Святою». Да, в старину на Руси, действительно, процветало благочестие, которому удивлялись даже иностран- цы. Но рядом с этим, конечно, немало было и пороков. Святой, в подлинном смысле этого слова, Русь никогда не была, но ее призвание - именно быть святой».
Тут, верно, надо сказать еще и о том, что совсем не каждый знает, что состояние, в котором находится общество, не может застыть на месте.
Общество будет двигаться, развиваться. Но вот куда двигаться?
По Заповедям Господним, создавая условия для достойной именно человека жизни каждого человека, вне зависимости от его принадлежности к так называемому социальному строю (возможному), или по многочисленным обещаниям тысяч грызущих друг друга «политиков», давно отошедших или не приходивших к Вере, никогда не живших и не старавшихся жить хотя бы по одной из Заповедей.
При этом каждый из них обещает построить на земле рай.
Эдакий «райчик» в его представлении!
Представление его. Обещает он.
Не построит точно... А жить-то нам, нашим детям и внукам.
Я чуть-чуть не поставил после предыдущей фразы вопросительный знак.
Удивляет многое.
Удивляет еще и то, что мания величия, всегда преследовавшая наших маленьких и чуть больше политиков, до сего времени не позволила им понять замечательную фразу, сказанную одним из русских Святителей:
«Не обещайте построить на земле рай. Это все равно не удастся. Главное, постарайтесь сделать все возможное, чтобы не допустить на Земле ада».
На мой взгляд, эта фраза или ее суть могла бы явиться самой краткой и самой содержательной программой любого идущего во власть.
Но это мечта.
Я тоже имею право немножко помечтать.
Когда медленно идешь по осеннему парку или по набережной уже холодного, забытого отдыхающими, берегу моря, всегда очень хорошо думается, мечтается.
Иногда даже ловишь себя в тот момент, когда, мечтая о сокровенном или вспомнив очень дорогое и радостное мгновенье, каких, пожалуй, не очень-то и много в жизни человека, ты улыбнулся.
Я иду...
Я иду по осеннему парку и берегу моря одновременно...
Я так могу...
И мне даже почему-то не мешает большой зонт...
Казалось бы, зонт всегда должен мешать, а здесь все совсем наоборот.
Я иду, вдыхая запах штормящего моря, вижу яркий «костер» из листьев осеннего леса, осенний бал березовых, кленовых, тополиных листьев; их движение в осеннем вальсе...
Скоро этот бал кончится...
Потом, всего год, его будут ждать снова.
И люди, и листья.
Обрадуются, дождавшись, забыв, что прошел еще один год.
Вообще люди многое забывают. Даже из того, что необходимо помнить постоянно. Главное, что забывают только на какое-то время, так как все равно придется вспомнить.
Хочется всегда поделиться с людьми чем-то важным из прочитанного.
Очень важным, чего просто нельзя забывать. Объяснить им это.
Пригласить к чтению того, что поможет узнать главное в жизни, непреходящее, важное, истинное.
Вывести хоть одного человека из мира иллюзий, блефа, самообмана...
А если человеку нравится быть обманутым и из этого сделать себе мирок счастливого обманутого человека, гордящегося этим мирком? Скажите, таких людей нет?
Или такой человек, может быть, один? Все не так просто, как может показаться. Но всех же в жизни ждет почти одно и то же. Это уж точно...
Потом - абсолютно одинаковое событие. Как раз поэтому вовремя хочется вместе почитать Самую Главную Книгу.
Вначале несколько строк. Многое будет понятно. Обязательно понятно.
И дальше думать о том, чтобы люди обрели желание почитать дальше, поняв раз и навсегда: это - про них, это - для них, это - во имя них. Доказать - невозможно. Можно только надеяться на то, что будет так. Я тоже надеюсь на силу Этой Книги и, честно говоря, с некоторым усилием привожу один отрывок. Это одна из моих любимых глав Библии. Здесь постоянное напоминание. Здесь очень много из нашего сложного, но замечательного сегодня. Прочтите эти строки...

«Вот, Господь, Господь Саваоф, отнимет у Иерусалима и у Иуды посох и трость, всякое подкрепление хлебом и всякое подкрепление водою,
2- Храброго вождя, и воина, судью и пророка, и прозорливца, и старца,
3- Пятидесятника, и вельможу, и советника, и мудрого художника, и искусного в слове.
4- И дам им отроков в начальники, и дети будут господствовать над ними.
5- И в народе один будет угнетаем другим, и каждый ближним своим; юноша будет нагло превозноситься над старцем и простолюдин над вельможею.
6- Тогда ухватится человек за брата своего, в семействе отца своего, и скажет: «у тебя есть одежда, будь нашим вождем, и да будут эти развалины под рукою твоею».
7- А он с клятвою скажет: «не могу исцелить ран общества; и в моем доме нет ни хлеба, ни одежды; не делайте меня вождем народа»...
…11- А беззаконнику горе, ибо будет ему возмездие за дело рук его.
12- Притеснители народа Моего дети, и женщины господствуют над ним. Народ Мой! вожди твои вводят тебя в заблуждение, и путь стезей твоих испортили.
Исайя 3, 2-3, 12
8- Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле.
Исайя 5,8
Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий; на живущих в стране тени смертной свет воссияет.
Исайя 9,2

Я рад, что прочитали. Уверен, что кто-то успел уже прокомментировать. Все равно радует: прокомментировал - значит, в какой-то мере воспринял, понял. Это уже хорошо.
Заметили, как и почему кто-то отказывается быть вождем народа?
А вот среди тех, кто десятками на одно место спешат стать властью, найдутся ли такие, кто честно скажет: я, пожалуй, не смогу?
Что-то в нашей жизни не соответствует тексту?
Мы это видим, как видим и другие, очень близкие нашей сегодняшней ситуации детали в тексте.
Даже факты, пожалуй.
Только без фамилий.
Кто их тогда знал, сотни лет назад?
Многие сотни лет.
Но вот последний отрывок (из Главы 9) меня радует.
Я думаю, в нем надежда.
Если почитаем дальше, мотив для надежды увидим еще много раз.
Надо читать.
Верить и, по возможности, воплощать.
Я только что прервал свое повествование.
Такое бывает.
Буйство красок осеннего парка, леса порождает самые разные мысли, чувства, желания.
Преобладает одно.
Хочется размышлять. Обо всем.
Отсюда невозможность сразу выразить словами это «обо всем».
Можно неожиданно для себя прервать какую-то возникшую в голове картину или мысль и начать говорить о другом.
Но к тем первым или предшествующим картинам и мыслям обязательно вернусь.
Так что договорились.
Я буду иногда переходить, неожиданно переходить на другую тему.
Я буду стараться вам ее доступно, убедительно и искренне излагать.
А вы будете надеяться, что всякая моя последующая мысль или картина будут интереснее предыдущих.
Договорились.
Хотя это совсем не повесть.
Мы даже придумали много раз обманувшее нас впоследствии понятие - самосовершенствование.
Самосовершенствование, по сути, должно быть чем-то вечно происходящим, окутывающим нас, хотим мы того или нет.
На самом деле, все на Земле и начально, и конечно, а подобного рода понятия нас вообще сбили с толку, как обоснование перехода с летнего времени на зимнее и наоборот.
С учетом того, что под каждый свой шаг и поступок мы обязательно стараемся «подложить» обоснование, а не просто набраться мужества и совершить его, сразу предупрежу: я не буду утомлять никакими обоснованиями.
Я буду размышлять.
А вы, если хотите, читать мои размышления.

Сначала мне показалось, что кто-то постучался ко мне в дверь. Я прислушался.
Потом все-таки подошел к двери и даже открыл ее. Я только что написал несколько строк и, вероятно, их суть как-то повлияла на меня.
Или просто я очень хотел, чтобы было так.

Придут и счастье, и любовь,
Придет людей любимых
шумная, веселая толпа.
Улыбки,
Смех и радость праздника,
Которого и нет в календарях.
А вот уже объятья постаревших,
старых-старых
молодых друзей,
Забывших пролетевшие года, но не тебя...
Так будет!
Будет, ты поверь!..
Стоп, подожди...
одну минутку...
По-моему - шаги
и столь знакомый смех...
Одну минуточку...
побудь...
открою дверь...

За дверью, конечно же, никого не было. Причем я уже это точно знал еще за несколько шагов до двери, за несколько мгновений до того, как открыл.
Тогда, зачем я вообще открывал дверь?
Стоит ли отвечать на этот вопрос?
Да еще самому себе?
Это не было, безусловно, любопытством. Это было, казалось бы, абсолютно абсурдным по своей сути действием, но оно было порождено тишиной, одиночеством, надеждой, ожиданием хоть какой-то маленькой радости, похожей на ту, которую испытывает взрослый человек при виде улыбки сидящего в коляске маленького, незнакомого ему ребенка.
Такая радость охватывает человека и в тот момент, когда во время прогулки по осеннему парку неожиданный порыв ветра проносит прямо перед ним несколько желтых листьев, похожих на желто-красно-оранжевых бабочек, взявшихся невесть откуда.
Прозрачная дымка тумана
Застенчиво и нежно
Скрывает от взора
Яркие краски парада деревьев
осеннего парка.
Влажный воздух пока еще теплый
Чуть-чуть согревающей шалью
Окутал с любовью стволы деревьев,
Что медленно засыпают
до следующей весны.
И в этом тепле зарождаются
Мелкие-мелкие почки,
Что станут когда-то
молодой, зеленой листвою.
Опавшие листья уже не шуршат,
А просто скользят под ногами,
Сырые от влаги осеннего пара - тумана.
Замер парк в ожидании новой весны,
А она обласкает деревья
своим жизнетворным, весенним туманом.
И дождем напоит молодые побеги.
И вновь оживут великаны-деревья...
Старый парк снова ждет и в который уж раз
Наступления новой весны.

Несколько часов я почему-то не мог писать.
Казалось, были более важные дела. Я заставил Вас ждать?
Вы простите меня, узнав, что я тоже, возможно даже больше, ждал встречи с Вами. И вот она снова состоялась. Я не могу долго быть без Вас, читатель. Я люблю Вас.
Несмотря на то, что Вы обязательно будете меня критиковать.
Да, нет такого жанра, стиля... А может быть, и есть.
Зачем мне думать об этом и тратить время на исследования подобной проблемы?
Лучше я расскажу Вам о чем-нибудь...
Есть такой жанр - искреннее чувство любви к читателю.
Я пытаюсь, раз заметив его в себе, остаться ему верен.
Я не знаю, насколько это хорошо у меня получается.
Но разве кто-нибудь может сказать, что это «что-либо» получается хорошо только у него.
Возможно, такие люди и есть.
Я хочу их предостеречь: они могут утонуть в самолюбовании и соблазнительном, но малопривлекательном, с моей точки зрения, маленьком и неотмеченном на карте море прелести, за которой гнались, может быть, всю свою жизнь.
Но это море никого и никогда не порадует своей свежестью и шумом волн, краткой прогулкой на яхте, на рыбацком баркасе или паруснике.
А уж бросить якорь в море прелести не удастся никому.

«Времена года» Вивальди. В который раз я возвращаюсь к этому произведению.
Мне стало грустно от того, что Вы не слушали вместе со мной.
И радостно.
Оттого, что, послушав, рассказав Вам об этом, я заронил в Вас искорку желания послушать тоже.
Просто - прекрасная музыка всегда прекрасна. Ей не свойственны ни старость, ни... молодость. В этом ее отличие от человека.
Музыка, особенно классическая, должна быть всегда молода. Чтобы радовать человека на любом этапе его жизни!
Когда-то в школе, перед каникулами, мы получали «Список рекомендуемой литературы».
Читали, конечно, не все. Старались даже отойти от него и поискать в других книгах то самое, в то время, сокровенное...
И так, собственно, всю жизнь.
Нам всегда что-то пытаются рекомендовать...
Поэтому я не привожу здесь «списка рекомендованных музыкальных произведений». Вдруг вы попытаетесь от него отойти. И тогда я, сам того не желая, отсылаю вас к «андеграунду» и «тяжелому металлу», и в прямом, и в переносном смысле.
Лучше попытаемся, как и начали:
Я пишу.
Вы читаете.
С чем-то не соглашаетесь и ищите свою «истину».
А если хоть с чем-то согласитесь, я рад, что ответил на один из Ваших даже не заданных вопросов.
Да, совсем забыл...
Надо еще немножко поспать.
Когда снятся хорошие, добрые сны - утром приходят хорошие и добрые мысли.
А злые мысли нам, кажется, и не нужны.
Помните как у Гогена:
«И вот ночь - все предается отдыху. Глаза мои закрываются, чтобы видеть некий сон в бесконечном пространстве, которое проносится передо мной, и во мне возникает ощущение горестной поступи моих надежд...»
«Мы скажем этой маленькой рукописи:
Спи, настал вечер, наступила ночь.
Будьте, сударыня, уверены в моей преданности».

Да, забыл рассказать вам.
Вчера, когда я уже подходил к парку, как-то неожиданно потемнело.
Оказывается, маленькая тучка попыталась закрыть на минуту большое Солнце.
Всего несколько мгновений - и ветер исправил эту несуразицу.
Главное, что и на протяжении этих нескольких мгновений Солнце, даже не замечая этого, продолжало светить и согревать нас с Вами.
Перед тем, как продолжить, я хотел бы просто констатировать, что сейчас - раннее утро.
Начался новый день.
Солнце еще не взошло, но порозовевший горизонт говорит о приближении величественной картины - Восхода.
Рерихи и Сарьяны пытались это изобразить.
Великое и неистребимое желание людей изобразить Божественное, стать божками, князьками, царьками.
Знают, точно знают, что не получится.
Но хоть щеки понадувать!
Шарикову тоже хотелось.
Он даже побыл начальником.
Он упивался этим. Причем, если бы ему предложили сформулировать «это», т.е. то, чему он радовался и чем упивался, - он не изложил бы «этого» внятно.
Как и многие другие, выставляющие любыми способами свою псевдозначимость.
Они все даже не представляют, насколько мало, почти ничего, не зависит от них.
И даже от хирурга, сделавшего из простой дворняжки Шарикова.
Кстати, дворняжка зачастую бывает намного милее, добрее и приятнее, чем «шариковы».
Время шло, и рассвет уже входил в свои права.
Это гораздо величественнее и всеобъемлюще, чем на полотнах художников.
От их «рассвета» пахнет яблочным соком и эссенцией, которую применяют для изготовления дешевой карамели на кондитерских фабриках.
Изображая на полотне рассвет, авторы пытаются преподнести зрителю себя. Хотя и тщательно скрывают это.
Рассвет - это начало нового дня.
Наблюдать очередной рассвет - это счастье, ежедневно отпущенный тебе Богом до какой-то поры торжественный момент.
Эдакая торжественная увертюра дня. В этот момент люди (должны были бы все люди, но, к сожалению, это не так!) обращают свою молитву ко Господу...
Они просят Его.
Эти просьбы, казалось бы, очень просты, но насколько они достаточны для организации, достойной организации жизни человека.
Я приведу слова одной из молитв. Это Молитва Оптинских старцев:
«Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день. Дай мне всецело предаться воле Твоей святой. На всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня...
...Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого не смущая и не огорчая.
Господи, дай мне силу перенести утомление наступающего дня и все события в течение дня. Руководи моею волею и научи меня каяться, молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать, благодарить и любить
всех. Аминь».
И если Всемилостивый Господь ниспошлет нам благодать найти в себе силы и исполнить то, что сами просили, и Он дал нам, даже пусть маленькую часть просимого - это большая радость, большая победа, одержанная с Божьей помощью... над собой.
Остается ждать нового рассвета.
Нового дня.
Главное - не считать эти дни.
Главное - смочь достойно прожить.

* * *
Я даже не заметил, как подошел к самому любимому уголку парка.
К моей любимой скамейке.
Она ждала меня все в том же сказочно красивом месте.
Присев на скамейку, я захотел перечитать рукопись с начала до конца.
Отдохнуть. Подумать.
Я, сам еще не осознавая этого, услышал далекие шаги Божественного Странника, который, следуя словам Святителя Игнатия Брянчанинова, «отходит, скрывается так же незаметно, как незаметно приходит и является».
И вспомнил слова Святого Апостола Павла, сказанные в послании к Галатам:

13- К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу.
14- Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя (Лев. 19,18).
15- Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом.
26; Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать.
Послание гл. 5,13,14,15, 26
2- Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов.
3- Ибо кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя.
4- Каждый да испытывает свое дело, и тогда будет иметь похвалу только в себе, а не в другом,
5- ибо каждый понесет свое бремя.
6- Наставляемый словом, делись всяким добром с наставляющим.
7- Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет:
8- Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную.
9- Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем.
10- Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере.
Послание гл. 6,2-10
И ощутил радость невечернего света и невечернего дня.