Сначала ничего не получалось – только эпитеты с приставкой «не» - не такой, не сякой, и уж явно не вот такой! Если схемой «набросать» антигероя – эдакое чучело на диване, с банкой пива, орущее: «Го-о-о-ол!» с дряблым телом, высокомерно-тупое… Гена Букин. Но попробую о светлом.
Что толку сыпать комплименты?
Они – елей для «самок»,
Наркота для дур.
А жизнь скупа
На яркие моменты,
Но лучше ничего, чем явно
Чересчур.
Каков он, рыцарь века – настоящий?
Желанный, в меру трезвый, некурящий?
Со словом нарицательным «мужчина»
Я зарифмую смело – «дисциплина».
Со слабостями сильными
Ведёшь незримый бой,
Ты не даёшь им властвовать и править
над собой!
Лишь не печётся о здоровье дурачок.
Пусть не Валуев ты
и вовсе не качок,
Не убежишь
от пьяных кулаков, и званий,
За Жизнь отдашь ты жизнь
без колебаний.
Да, есть такое слово - доблесть.
Знаю, есть!
Признать свои ошибки
ты сочтёшь за честь,
И победить гордыню – мужество иметь,
И равным быть,
и веровать,
и сметь.
В глазах твоих
лучится мудрость – не напор,
И прост, и сложен, и понятен
разговор,
И ты не смотришь свысока на тех, кто ниже ростом
и умом,
И для сомнительной победы не дерёшься
С дохляком.
Умён, но не выпячиваешь ум
Как бицепсы дурак,
Поэт немножко, и чуть-чуть, наверное,
Чудак,
С тобой – таким – умнеет даже глупая овца,
И чувствует себя царицей Савской
с легонца.
А твоя нежность – в силе, в этом есть
секрет,
Нам, женщинам, на это не найти
ответ,
И если любишь ты – без слова «поиметь»,
До той черты с названьем вечным
«смерть».
Скажу я об ином словами Гафта Валентина:
На кой мужик другой – что из матроса балерина?
Начала много в нём мужского, хоть и принц с лица,
Но нет мужского в нём, как правило, конца…