С Праздником Победы!
У каждого человека в жизни были, наверно, незабываемые встречи с интересными, знаменитыми личностями.
Лично в моей памяти навсегда останутся встречи с радистом разведчика Рихарда Зорге Максом Клаузеном.
В 1972 году, проходя службу в Германии (ГДР), я узнал, что в Берлине живет и здравствует радист легендарного разведчика Рихарда Зорге. С этого момента я уже не мог скрыть от немецких друзей своего огромного желания встретиться с этим человеком. Через некоторое время мне сообщили, что Макс Клаузен и его жена фрау Анна будут рады принять советского офицера у себя на квартире.
И вот он дом №8 по улице Рихарда Зорге. Волнуясь, нажимаю кнопку звонка. Дверь открывается, и передо мной вырастает коренастая фигура человека, убеленного сединой, с теплым и одновременно изучающим взглядом.
Не помню, что я волнуясь говорил в первую минуту встречи. Что-то казенное, вроде того, что я очень рад встрече, что для меня это большая честь и т.п. Спасибо жене Макса Анне Матвеевне. Своим по матерински чутким участием она быстро вывела меня из состояния этого дурацкого официоза, усадила нас с моим немецким другом Хайнсом Беббером на диван, и потекла непринужденная беседа.
Я смотрел на эту русскую женщину, излучающую тепло и располагающей к себе какой-то необъяснимой подкупающей простотой, и никак не мог представить ее в роли разведчицы, на долю которой выпали колоссальные испытания. Это она часто появлялась на улицах Токио с корзиночкой фруктов в руках. Под ними были всегда передатчик и приемник - так Анна переносила аппаратуру на другие конспиративные квартиры. Это ей в 1939 году Зорге поручил купить в Шанхае детали и лампы к передатчику и кое-какое оборудование для фотолаборатории. Анну устроили на военный самолет, усадили вместе с японскими генералами. Задание она выполнила блестяще, все необходимое было доставлено в Токио в банках из под печенья. А сколько было рискованных операций по передачи фотороликов!
Анну Клаузен арестовали утром 17 ноября 1941 года. Уже после я прочитал воспоминания Анны об этих страшных днях, месяцах и годах
«...По темной, мокрой лестнице спустили меня в подвал. На каменном полу была вода. Полицейские сорвали с меня одежду, вплоть до белья, сорвали с ног туфли, чулки. Один из полицейских запустил свои лапы в мои волосы и, визжа, растрепал их, остальные хохотали, словно шакалы.
Меня затолкали в одиночную камеру и бросили вслед только белье. Я осмотрелась. По стенам текла вода. Соломенная циновка была мокрая. Несло неприятной вонью. В каменном полу в дальнем углу была дыра – параша. Обессиленная, я опустилась на колени»
Это уже после я много прочитал и узнал о них. А тогда они очень скупо говорили о том страшном времени. Больше рассказывали о том, как они в 30-х годах жили в СССР, в Краснокутске, где имели корову, овец, а Макс работал в МТС, о том, как им жалко было уезжать с насиженного места, расставаться с друзьями. После была трудная работа в Китае, и, наконец, Япония.
Я пригласил Макса к нам в часть на встречу с советскими военнослужащими. Встреча эта состоялась. Было много вопросов, но не на все он давал ответы, извиняющее признавался, что время для отдельных ответов еще не пришло.
На обратном пути домой, он попросил меня заехать в одно кафе, кажется, на улице Карла Маркса, точно уже не припомню. Сев за столик и заказав кофе, сказал: «Вот в этом кафе мы, ветераны-чекисты, каждую субботу в 10.00 собираемся, перебрасываемся новостями, справляемся друг о друге и расходимся. Это у нас традиция. Если хочешь меня увидеть, то в субботу в 10.00 я всегда здесь.
Помню, я задал ему тогда два вопроса: каким человеком был Рихард Зорге и правда ли, что Сталин не поверил его сообщению о точной дате нападения фашистской Германии?
Он говорил, что только недалекий государственный деятель может поверить и принять ответственейшее решение, связанное с безопасностью Родины по одному источнику информации, от кого бы она ни исходила. Здесь незыблем принцип: доверяй, но проверяй. Поэтому во время войны все разведданные перепроверялись по возможности через другие каналы, подвергались двойной, а то и тройной проверке. Мы это прекрасно понимали. Но зато, продолжал Макс, когда мы сообщили о том, что Япония в 1941 году не нападет на СССР, реакция Сталина была уже другая, нам поверили и Дальневосточная армия была переброшена под Москву.
Я смотрел на его руки, которыми он отстукивал зашифрованные донесения в центр. Сколько он их отстукал этими руками! После он напишет: «Когда меня арестовали, на допросе я увидел целую гору шифровок, перехваченных японской службой безопасности". За ним охотились долго и упорно. А Макс, часто меняя места, с огромным риском быть схваченным продолжал отстукивать:
«НА ГЕРМАНО-СОВЕТСКИХ ГРАНИЦАХ СОСРЕДОТОЧЕНО 80 НЕМЕЦКИХ ДИВИЗИЙ. ГИТЛЕР НАМЕРЕН ОККУПИРОВАТЬ ТЕРРИТОРИЮ СССР ПО ЛИНИИ ХАРЬКОВ-МОСКВА-ЛЕНИНГРАД…»
Почерк Макса стал известен всем операторам пеленгаторных станций. Кольцо над ним сжималось и сжималось, а он продолжал работать, в эфир ушло очередное, самое главное донесение: «ВОЙНА НАЧНЕТСЯ 22 ИЮНЯ 41 ГОДА».
Из ответной радиограммы Зорге понял, что Москва сомневается, и тут же в центр уходит следующее донесение:
«ПОВТОРЯЮ: 9 АРМИЙ ИЗ 250 НЕМЕЦКИХ ДИВИЗИЙ СОВЕРШАТ НАПАДЕНИЕ НА СОВЕТСКУЮ ГРАНИЦУ 22 ИЮНЯ! РАМЗАЙ»
Эту радиограмму Макс Клаузен передал 17 июня, а 22 июня началась война. Зорге снова диктует Максу:
«ВЫРАЖАЕМ НАШИ НАИЛУЧШИЕ ПОЖЕЛАНИЯ НА ТРУДНЫЕ ВРЕМЕНА. МЫ ВСЕ ЗДЕСЬ БУДЕМ УПОРНО ВЫПОЛНЯТЬ НАШУ РАБОТУ».
Группа Зорге была уже в железном кольце. Зорге знал об этом, но продолжал лихорадочно работать. Надо было успеть выполнить важное задание центра – узнать нападет или не нападет Япония на СССР в 1941 году. Советскому правительству нужны были твердые гарантии, прежде чем перебрасывать войска с Дальнего Востока под Москву, где складывалось очень опасное положение.
И вот Москва получает очень важное и ценнейшее сообщение:
«... СОВЕТСКИЙ ДАЛЬНИЙ ВОСТОК МОЖНО СЧИТАТЬ ГАРАНТИРОВАННЫМ ОТ УГРЗЫ НАПАДЕНИЯ СО СТОРОНЫ ЯПОНИИ. Рамзай»
Зорге взял на себя огромную ответственность. Неужели опять не поверят? Поверили. Эшелоны шли на запад день и ночь, шли на защиту Москвы.
Макс не подозревал о том, что на карте у спецслужб Японии его дом уже обведен красным кружком: засечку производили несколько раз. В красный треугольник попали квартиры Вукелича и Зорге.
Дальше пошли аресты, допросы, пытки. Во всех тюрьмах Японии применялись тогда средневековые пытки. Самая жестокая из них – сакуи, что значит – корсет. Это особо изготовленный корсет для сдавливания тела. После пыток сакуи в грудной полости происходит кровоизлияние и человек умирает.
Суд приговорил Рихарда Зорге к смертной казни.
Он не дожил до Дня Победы всего полгода. Его казнили 7 ноября 1944 года. Перед казнью начальник тюрьмы спросил:
«Имеете ли вы что-нибудь сказать?»
«Да, имею. Сегодня у меня праздник. Великий праздник – двадцать седьмая годовщина Октябрьской Социалистической революции. Передайте живым: Зорге умер со словами «Да здравствует Советский Союз, да здравствует Красная Армия!»
Зорге сам надел петлю на шею. В 10.20 люк под его ногами раскрылся...
0049927 – это номер партийного билета несгибаемого коммуниста Рихарда Зорге.
Никто не забыт, ничто не забыто!
На снимке НИК и Макс Клаузен