Месяц весны
(повесть)
Г.Ф.
У меня пока иной радости, кроме друзей, работы, музыки, дома, собаки, не считая остального, нет. Оттого я веселая.
События
(Год 2004)
Весна этого удивительного года плодовита событиями.
Одно из главных - выход из печати моей книги воспоминаний «Заходер и все-все-все». Она появилась в продаже в начале года, и я пожинаю новизну ощущений от первой собственной книжки в твердой обложке - ее горечь и славу. Мне передали (сама не слушала), что по «Эхо Москвы» выступал известный литературный обозреватель Николай Александров. Он сказал, что это один из красивейших любовных романов ХХ века и замечательный памятник поэту и переводчику Борису Заходеру, «отцу» русского Винни-Пуха. Это ли не отзыв? Другие и читать не стану.
В Рождественские дни открылась выставка моих фотографий, посвященная 85-летию Бориса Заходера на моей родине, в городе Коврове.
Далее - предполагаемый визит в Лондон, намеченный на середину мая, к Пьеру Гуттнеру, моему неожиданно-новому знакомому.
Прибудет завтра из Израиля Владимир – друг нашего хорошего друга Давида. Очень приятный господин предпенсионного возраста, известный профессор биологических наук, прославившийся открытием способа выращивания трудных для Израиля культур. Планирует бывать у меня. Между прочим, у Володи в Москве есть какой-то маленький фонд совместный с парой друзей - они оказывают посильную помощь разным частным нуждающимся.
Сегодня, 18 апреля, прилетает из Америки любимая подруга, моя полная тезка, Галина Сергеевна Федорова. Она, когда-то сама жительница Комаровки, навещает теперь сына, который живет в родительском доме.
А пока вспомню приятное событие трехдневной давности – сольный концерт в консерватории нашей подруги и, с недавней поры, новой соседки по Комаровке – Татьяны Куинджи.
Консерватория
Я приехала в Москву заранее, чтобы перекусить и забежать в банк до концерта. Это на Б. Бронной. Гляжу - идет навстречу сам Владимир Иосифович Глоцер. Мы остановились поболтать. Я ему толкую, что голодна, а он предлагает духовную пищу - вот рядом книжный магазин, в котором он только что целый час заправлялся.
Проходя мимо церкви, вдруг вспомнилось, как бабушка учила меня, маленькую, всегда креститься возле храма. Захотелось почувствовать это движение, вспомнить физическое ощущение. Перекрестилась. Понравилось.
В консерватории тоже начались неожиданности. Свободное кресло возле меня занял элегантный господин, с которым мы разговорились и даже успели обменяться верительными грамотами: он визитную карточку, а я преподнесла свою книгу. Начался концерт. Во время пения Танечки сосед замер и в антракте показал на свое сердце: "Прелесть, правильно я говорю? Она волнует и такая красивая". Первое отделение было Мусоргский и Пуленк. Это очень тяжело, мне не было так приятно, как тому иностранцу, который млел от ее голоса. Подошла Алла Гербер. Прошептала: - Это кто с тобой?? - Да, знакомьтесь - Энрике Арриола, советник посольства Мексики. - У Аллочки такие глаза!
А во втором отделении Цемлинский - это уже интересней, а когда начался Шостакович, да еще с контрабасом и скрипкой, плюс фортепиано – наступил полный праздник. Таня превзошла сама себя. После концерта я предложила Энрике познакомиться с Татьяной, коли она произвела на него такое впечатление. Он обрадовался. Мы пошли за кулисы. Теперь у нас в руках если не вся Мексика, то хотя бы, ее московская часть. Потом г-н Ариола познакомил со своей женой, которая появилась после концерта. Видимо она его встречала. Они уехали, а мы все пошли в кафе, которое я люблю. Это недалеко от консерватории, против церкви. Купола ее так славно видны в окно. Все - это Татьяна Куинджи с Александром Дорманом и сыном Иваном, Алексей Гариболь (он аккомпанировал Татьяне), Алла Гербер с сыном, режиссером Александром Зельдовичем, и некий красавец, известный писатель Владимир Сорокин («Голубое сало") с женой. Посидели. Выпили шампанского. Кстати, дамы пошутили: Таня сказала, что с ней знакомятся только какие-то полоумные типы, предлагающие свою музыку, - «А вот с Галей все время одни интересные иностранцы». Алла тоже промурлыкала, что «вот, даже почти молодые дамы не могут никого интересного встретить, а Галя...» Ну и так далее. Зельдович вызвался проводить меня до машины, я ее поставила на бульваре. Заодно я подкинула его до метро на Колхозной.
Какой длинный, интересный день у меня получился. Продолжение ощущений необычных, и забытых для меня - ночная прогулка, да еще с попутчиком. Зельдович приноравливал шаг к моему. Мы были в ночи полупустынной Москвы просто мужчина и женщина, оказавшиеся волею обстоятельств, а может быть и каким-то странным влечением на мгновенье, рядом. Я обрадовалась внутренней свободе, чувству, которое, приходит ко мне, как ни странно, в ночной Москве - мне не надо спешить, меня никто не ждет. И вместо печали, как раньше - радость свободы. И вдруг под ногами блеснула голубая искра. Я подумала, что осколок под луной. Блеснула другая, и пошли искры, искры. Это тоже для меня новинка - вкрапление в брусчатку перед рестораном электрических светлячков. Разве много надо для мгновенного ощущения счастья? Мгновения счастья. И не оттого, что светлячки, и не оттого, что рядом приятный человек вышагивает, а от внутреннего спокойствия. От того, что вокруг лишь чья-то, очень удачная режиссура.
Прощаясь, Александр любезно сказал, что ему было со мной очень приятно. А почему бы и нет? Мне тоже.
Тезка
Залаял Барри. Слышу голос подруги. Галюша (а я для нее становлюсь Галюня) забежала на минутку, чтобы прикоснуться к лиственнице бревен нашего старого дома…Ритуал.
Никаких сантиментов, слегка приобнялись, словно вчера виделись. Ночевать будет у сына, но подозреваю, что еще до ночи успеет перебежать ко мне. Ведь наши дома рядом. Привезла мне, и не только мне, а всем нашим «девочкам» чемодан подарков. По моей просьбе – фермерскую фланелевую рубашку на стеганой подкладке. Теплая. Хороша для работы в саду и для прохладного дня на террасе. Разные брючки: «Это тебе для Лондона». Теперь я «прикрыта».
Ну, а как же с ее ночевкой в собственном доме? Первую ночь она не посмела сбежать, но уже утром начала прикидывать, какой предлог отыскать, чтобы смыться и при этом не огорчить сына. Но тут сам сыночек, так невинно говорит:
- А ты, мама, где будешь сегодня ночевать, а то ко мне сейчас должна придти девушка.- Оказывается, и не надо мудрить.
Ну вот, началась семейная жизнь. И сразу что-то случилось со временем. Приехав, Галюша, задала иной темп жизни. Сначала она внимательно осмотрела мои «поля», словно примериваясь к предстоящим сражениям на них. Потом робко сказала: - Мне кажется, что пора бы убрать старую листву с центральной части газона.
Тут я вознегодовала: – Я только что два дня потратила на уборку сада. Ожидала восхищения, а вместо этого…
Весь остаток первого дня мы сгребали и выносили разный мусор. Заглянув в помойное ведро, Галя обнаружила там апельсиновые корки. Это ее чрезвычайно умилило: - Ты по-прежнему делаешь себе сок? Обожаю традиции. - Я тоже.
Урвав минутку, я предательски пробралась к компьютеру написать письмо, и в окно кабинета увидела, как Галюша ходит с секатором по совершенно голому еще саду и собирает отдельные травинки и первоцветы, чтобы соорудить - тоже традиция! – букетик из ничего.
Взглянула по привычке на воронье гнездо в развилке березы, еще не покрытой листвой. Из гнезда торчит хвост. Вероятно, мадам сидит на яйцах, а может быть уже и на птенцах, греет их, а вторая птица приносит еду. Сегодня полно скворцов. Скворцы и рядом воробьи. Им тоже рядом хорошо. Так что кругом птицы, да еще и Галок прибавилось.
Потом мы примеряли перед нашим замечательным английским трюмо, делающим женские фигуры стройными, а лица – свежими, обновки и я, не успев убрать тряпки и обувь, занялась приготовлением ужина, получив деликатное указание: - Не мешало бы, дорогая, убрать эти три пары обуви с дороги…
Вот это и есть семейная жизнь.
Владимир
Володя, приземлившись, сразу доложился.
Что он ожидает от Московских каникул? Ведь прилетел он не для того, чтобы повидать меня. Я оказалась лишь подходящей подругой, чтобы говорить со мной о своем счастье, о волнении, в ожидании его. Мы почти одногодки и я, как никто другой, в состоянии понять его душевное смятение.
Путешествуя по России прошлым летом, Владимир с супругой Барброй оказались на Байкале, где их сопровождала переводчик-гид, милая девушка Катя, ибо его жена-американка - не владеет русским языком. Так случилось, что Владимир и Катя потянулись друг к другу. Девушка, понятно, ей интересно внимание взрослого, состоявшегося человека. Приведу слова Давида, который однажды охарактеризовал нашего общего друга, и лучше о нем не скажешь:
«Володя мил и интеллигентен. И не столько уверен в себе, сколько природно самостоятелен, понимаете, что это? Особь, которая не думает о том, чтобы быть таким или не таким – а которая просто изначально «не такая» и даже не думает об этом, как дышит».
А Владимир? Можно ли устоять, находясь ежедневно рядом с молодой, неглупой девушкой, которая не скрывала своего увлечения. Но Владимир человек здравый. Увлечение – это временно, а брак, взрослые дети, внуки и прочие связи - постоянны. Могу только домыслить, как случилось, что они приняли решение провести вместе каникулы в Москве.
«Володя безумствует, - доложил мне вскоре Давид - купил себе новую машину - двухместную спортивную. Жалуется, что не привык рулить лежа. Я предостерег его, чтобы не заснул перед поворотом».
Я добавлю, что счастливый и окрыленный, Володя купил «Мазду». Красную. Сразу прислал ее портрет. И я даже в ней «полежала», впоследствии. Очень непривычно: лежишь, почти на шоссе, да еще она и «рыскает», возможно, оттого, что не может показать свою настоящую прыть на оживленной дороге. Но не было ни одной встречной машины, из которой не пялили бы глаза на наш выезд! Особенно девушки! Эх, а если бы с водителем в бейсболке от Armani и очках Kenso, справа лежала Катя! Тогда бы вообще столбенели! Чудится, покупая такую машину, Володя в мечтах именно такую картину представлял себе.
Ожидание радости захлестнуло обоих. Но продолжения, - продолжения с серьезным продолжением, - не могло быть. И оба это сознавали. И в какой то момент Катя одумалась и отказалась от намерения встретиться. Именно этот период был тяжелым испытанием для нашего друга. Он даже у меня искал поддержки, настолько много вопросов внезапно поставила перед ним жизнь. Когда он отчаянно страдал, на мой благоразумно-ханжеский совет приударить за собственной женой, ответил, что уже не сможет, у них просто дружба. В ответ я шутливо предложила в качестве альтернативы одной неудачной любви - войти в другую: - Володя, приволочитесь за мной. - Он промолчал. Серьезно промолчал, даже вероятно вознегодовал! Но позднее я напомнила свои слова, и он сказал, что "не прочь".
Однако, после жгучей переписки, девушка не устояла и согласилась. Вот Володя и прилетел заранее, чтобы успеть свить гнездышко для романтического приключения. Приключения? Едва ли. Он слишком серьезно вошел в эту лебединую песню.
Поинтересовался у меня: - Почему она взяла билет в один конец? Что я думаю? - Я думаю, что возможно нет денег на обратный. Второй вариант - хочет иметь свободу - когда потребуется, тогда и отбудет. Вот ведь, какие мы тонкие штучки!
Ждем в гости Владимира. Его вызвался проводить к нам мой средний внук Степан. Я должна встретить их на машине возле электрички. Но пока занялись уборкой, теперь уже комнат. Я бы ни за какие коврижки не стала, а Галюша: – Нет, надо убраться. У нас грязно. - Да, грязно. Но мы же не можем и сад, и дом вычистить! Пусть гость больше гуляет в саду! Там теперь чисто. – Смогли, однако. Сама зачинщица смоталась к сыну.
За столом Володя объяснил, что ему трудно говорить во время обеда, у него серьезная проблема с горлом. Он с умилением наблюдал, как Барри, сидя у стола, смотрел на колбасу перед его носом. Подивившись, что пес не посягает - выдал ему кусок. Добрая душа. Пить ничего не стали, только мой яблочный взвар, который гостю понравился. И мои работы, заполнившие стены гостиной и коридора, весьма хвалил. Еще сказал, что дом имеет облик старинного интеллигента. Любезный гость. А вообще-то он жил где-то рядом, в Пушкине.
Я, как когда-то и моя мама, путаю имена мужчин нашего семейства. Обратилась к внуку, назвав именем его старшего брата Федора. Володя исправил:
- Этого Федю зовут Степаном.
Выпили кофе с французскими трюфелями, которые привез гость. Нелишне сказать, как он их покупал. Володя пообещал угостить нас московскими трюфелями. Накануне зашел в кондитерскую на Тверской, купил всех сортов и попробовал. Решил, что только французские стоит покупать, что и сделал. После прогулки в наш чахлый лесок, заспешил к себе - ждет письма от милой.
Моя «семья» меня обезоруживает. Пока я гуляла с Володей, Галюша, вернувшись от сына, дочистила все закоулки сада, выкопала грядку для цветов, посадила семена. Поговорила вместо меня по телефону с Пьером. Он только что вернулся из Ниццы. Выяснила, где он сейчас. Пьер у себя, в Лондоне. Подтвердил, что ожидает меня в мае. Поговорив, принялась окучивать цветы.
Пока я, как теннисный мячик от одного мужчины (виртуального) к другому мужчине – гостю, и все в аут, она как Золушка. Надо ради таких подвигов лететь сюда из Америки!
Проводив гостя, я поняла, что именно сейчас должна написать письмо Давиду. Я всегда в это время пишу. Это тоже нечто вроде ритуала. Писала под звон тарелок, доносящийся из кухни. Когда вышла из кабинета, то для разминки захотелось пойти на террасу и разложить пасьянс, но Галюша сурово сказала:
- Галюня, поди, сначала убери вымытую посуду.
И я покорно поплелась убирать тарелки. Затем предложила мне загнать машину, добавив: - А то потом тебе будет лень.
И, правда, загоню-ка скотину в стойло.
О черте характера
Галюша обнаружила, что рана на лапе у собаки что-то долго не заживает. Подумав, сказал, что у меня есть такая черта характера, не знаю, хорошая или плохая, но есть… Далее несколько расплывчато что-то насчет моего самопожертвования, которое никто не посмеет отрицать, самопожертвование касательно мужа, например, но не собаки. А вот она, например, может пожертвовать собой ради животного.
Я задумалась. Пожертвовать? Что значит пожертвовать?
Простой пример с дракой собак.
Третьего дня наши, с соседом Ширяевым, собаки, подрались. Молодой пес Альберта Николаевича, Неман, лишенный элементарных основ воспитания, каким-то образом выскочил из калитки, когда мы с Барри возвращались с прогулки. Была незабываемая драка. Собаки остались целы, хотя слегка погрызли друг друга. Зато их немолодые хозяева изрядно пострадали. Разве я не жертвовала собой, безрассудно кинувшись разнимать двух крупных кобелей? Не знаю как Альберт Николаевич, но я почувствовала, что сердце от напряжения готово выскочить. Обошлось. Отдышалась. Нет, уж пусть в другой раз собаки сами разбираются… Что будет с Барри, если его хозяйка сляжет? Ну, а лапа, пострадавшая в драке? Лапа заживет, как на собаке.
Однако Галюшина оценка меня зацепила, и мне пришлось рассказать ей, как мы с Борисом, не считаясь со временем, а подчас – и с этикой, отдавали силы спасению животных. Вплоть до криминала - воровства собаки. Это был щенок любимой породы Бориса, спаниель, которого поместили зимой в курятнике на болоте возле большого дома, и он кормился из одной миски с курами. Когда мы с Барри (это еще Барри Первый - эрдельтерьер) проходили мимо, худющий щенок скулил и наскакивал на забор, чтобы вырваться. Я не удержалась и ногой распахнула жалкую калитку. Сделав вид, что не замечаю щенка, семенящего за нами, мы быстренько покинули место преступления. И ни секунды не испытала ощущения неправедности поступка. Наоборот! Дома мы накормили заморыша. Бедняга от счастья едва не перекинулся через голову, стараясь съесть больше и быстрее. Борис Владимирович обзвонил редакции и нашел желающего взять щенка. Буквально на следующий день, Заходер выехал из нашего гаража по заснеженному полю, чтобы передать щенка в надежные руки. Это тоже был подвиг, потому что тогда по этому полю кроме нас никто не ездил. Такие были времена.
Подбирали блохастых щенков, выхаживали, а я потом везла их на рынок, добавив покупателю на «приданое». Да еще и отвозила покупку к будущему месту жительства. А сколько других случаев!
«Нет, Галюша видимо не права», - подумала я и успокоилась, принявшись лечить собачью лапу. Но какая же я самолюбивая. Мне бы вообще не обратить внимания на ее замечание, а я оправдываюсь. Значит, ее замечание справедливо. Она права, я слишком занята собой. Дорвалась до себя. Эх, мало королевство, разгуляться негде!
Пока я размышляла, Галюша закончила прополку ирисов. И ни капли грязи к ней не пристало, словно это не она только что ползала на коленях. И ни одна прядь прически герцогини не покинула своего места. Нет, она обыкновенная святая. Мало того - необыкновенная красавица, смолоду напоминавшая лучших красавиц мира кино - Роми Шнайдер, Гретту Гарбо – всех сразу и поодиночке. Особенно любуюсь ею по утрам, когда она выходит к кофе в черном бархате, распустив золотые волосы. Жаль, что последние годы черный цвет стал преобладающей краской в ее одежде. А ведь помню, раньше мы наряжались в яркие длинные юбки, надевали в Новый год вечерние платья, сооруженные из завалявшегося в шкафу отреза шелка. А сейчас – все черно-белое. Элегантное. Да.
Что это? Траур по прошлой жизни? Но у нее и настоящая прекрасна. Красивый, образованный и преуспевающий муж. Математик. Два добротных сына (один здесь, второй с ними в Америке). Может, по утраченной цели в жизни?
Познакомились мы в 1968 году, когда ее отец, генерал авиации и она с мужем и трехлетним Сашей (тем, что теперь живет в Комаровке) купили финский домик недалеко от нашего. С тех пор и дружим. По правде говоря, Галина Сергеевна больше общалась с Борисом Владимировичем, они частенько сиживали на террасе и потягивали любимый ими коньячок. Я была с ней строго на «Вы». А когда, уже в 2000 году, я овдовела, то окрепла наша дружба и мы перешли на «ты». Но к этому времени Галюша была американской гражданкой, навсегда простившейся с карьерой, которая после окончания математического факультета Московского Университета складывалась очень успешно. Она 20 лет проработала в клиническом институте на кафедре туберкулеза. Защитила диссертацию по применению математики в микробиологии. Мы недавно поговорили на эту тему и больше не возвращались. Она уже много лет не работает, разве изредка – переводчицей. Как награда, как праздник в ее жизни - ежегодная поездка на родину, в Комаровку. И телефонные разговоры с приятельницами и сыном.
Пасьянсы и питье
После кофе мы раскладываем пасьянсы. Ругаемся, потому что Галюша заглядывает в мои карты и дает советы, мешая думать. Она сердится, говорит, что я ей ничего не позволяю, а я доказываю, что наоборот – все позволяю – позволяю сгребать листву, окучивать пионы, выпалывать одуванчики, вырезать сирень. Да и с собакой я ей позволяю общаться, как со своей.
Она (строго): – Ты еще не кормила СВОЮ собаку.
Я: - А у ТВОЕЙ собаки нет чистой воды.
Буду справедливой - воду я иногда забываю менять, а уж Галюша - ни-ни, да еще и миску непременно вымоет.
Пьем и сами. Раньше частенько пивали коньяк с кофе или без. Теперь все реже. Но пьем. Пьем боржоми, да не простой, а «Золотой». Так называется тот, что на три рубля дороже. Пьем, ни о чем таком не думая. Но я дотошная, решила рассмотреть бутылку.
- Смотри, на ней, помимо даты стоит время наполнения! На нашей 16.41.
Мы начали хохотать. Не может такого быть, чтобы время. Думаем, наверное, что-то другое. Не поленились, пошли на террасу, там у нас хранится целый ящик боржоми. На одной из бутылок время - 16.38. Тут я, как рачительная хозяйка, устроила небольшой скандал, указав, что наперед мы должны строго следить за временем и брать ту, что старше, чтобы не устарела. Галюша считает, что надо ту, что свежей. Заспорили, правильный ли подход. Я привела убийственный довод, что сыр, который куплен впрок, подаю на стол с более ранним сроком расфасовки, чтобы не залежался. Но тут мы прочитали на бутылке указание, что воду надо хранить в сухом месте и снова начали хохотать, забыв о сроках, обвиняя друг друга в небрежном хранении Золотой воды – ведь на террасе весной высокая влажность!
Музей
Я отправилась в Москву, где провела с Володей первую половину дня. (У Галюши собственные планы.) Он ждал меня у метро Кропоткинская. Владимир успел похорошеть, сколь это возможно за дни беззаботной жизни. Идем смотреть импрессионистов в Государственный Музей Изобразительных Искусств им. А.С.Пушкина. Пошли в здание с картинами дарителей. Это три этажа. Начали с верхнего. Есть кое-что интересное. Камеру Володе велели убрать. Он горячо повозмущался, но смирился. Так мы выходили часа два. Отсмотрели, и пошли по Волхонке, надеясь на удачу насчет ресторана. Тут и оказался грузинский. Славненько посидели. Единственно, что болтать пришлось в основном мне. Но Володя очень мило своим бархатным голосом вставлял реплики, реагировал, улыбался, кашлял, говорил «ага» и расплачивался. Было уже около 16-ти часов. О намеченном походе в кино не могло быть и речи. Сказав друг другу положенные любезности, расстались. Он пошел в ГУМ покупать для хозяйства полотенца, а я вернулась, очень проголодавшаяся, домой. Что за обеды в ресторанах, после которых возникает желание повторить? А, ведь ели мы - порцию поросенка, осетрину в ореховом соусе и фаршированные баклажаны, потом я слопала пирожное с чаем, а Володя даже не завидовал - он такое не ест.
Галюшу застала в борьбе с одуванчиками на газоне. Она пробуждает во мне совесть. И, прежде чем кинуться получить письмо от Давида, я должна убрать кучи корней, которые она надергала без меня - ни много, ни мало – корзин двадцать. И это после голодного ресторанного обеда!
Но вообще-то день удался!
Ссора
Поссорилась с собакой. Барри достаточно ясно предупредил, чтобы я прекратила чесать его железной расческой, а я продолжала. ("У нас мать живодерка", - говаривал Боря, когда я, столь же ревностно расчесывала его тонкие, легко путавшиеся пряди.) Пес и куснул меня сильно за левую руку. Хотя не до крови, но прижал больно. Я шлепнула его рукой, тоже сильно, и привязала, но скоро простила и приласкала. Он и сам почувствовал, что перегнул.
А вот с тезкой оказалось сложнее.
Я сказала: - Виновата я.
Она откликнулась: - Да, ты виновата.
Я повторила, что так и сказала. Она снова, «ты виновата».
В третий раз, признав вину, я добавила, что даже если и виновата, не позволю, кому бы то ни было, - даже мужу, даже самому любимому человеку, а уж не только моей собаке, - посягать на меня.
А она свое. Тогда я добавила, - "даже подруге". Тут она замолкла.
Но с ней мы не поссорились.
Ночной звонок
Разбудил поздний звонок. Взглянув на часы, увидела, что еще не так поздно, всего лишь начало первого, - это звонил Пьер, чтобы подтвердить свое возвращение в Лондон для встречи со мной. На вопрос, который у них час, чтобы понять разницу во времени, он очень серьезно стал объяснять, как мне надо будет переставить часы, в какой момент, «на три часа назад». Я, тоже серьезно, сказала, что ужасно приятно иметь дело с таким ученым джентльменом. До него дошла шутка, и он радостно откликнулся, что я солнышко. Я спросила, откуда он это знает? Он не знает, откуда.
А я знаю, откуда я знаю... Даже не заглядывая в предпоследнее письмо друга, где как раз об этом. И я рада, что Давид будет скучать, хоть капельку, потому что я уже начала. А еще потому, что в последнем письме я написала: «Любовь – хоть к родине, женщине, близким, к другу или собаке - создает в Космосе положительные торсионные поля и происходит что-то хорошее, что я не в силах объяснить своим слабым умом». Это я только что прочитала толстую книгу о высшем разуме и начала много об этом думать, хоть это и вредно. И это - Очень Хорошее - хорошее не только для людей, но даже для пернатых, коей себя считаю, поскольку я галка.
«А вот интересно - любовь к зефиру тоже наполняет космос торсионными полями? или только любовь к изящным торсам?» - поинтересовался дотошный друг, большой любитель зефира.
«Вот полечу, попытаюсь вглядеться в космос, тогда отвечу».
Долго не могла заснуть. Разгулялась не вовремя. Стала считать слонов. Не помогло. Тогда я впустила в сад любителя зефира и заставили его ходить по газону, ходить по дорожкам, ходить под елками… А я смотрела, смотрела и смотрела на него. Потом он поднялся в дом и неожиданно присел боком на козетку, оттянув левую ногу, оставив возле нее место шпаге - так он однажды показывал позу гусара.
«На козетке? На которой... чего я делал? неужели такое было? Режиссеры любят показывать…»
И я села рядом, пытаясь пристроить голову на его колено. Так он меня и убаюкал, сам того не подозревая.
Соседи
25 апреля на летний сезон прибыли друзья, они же, с недавних пор, соседи - Александр Иосифович Дорман и Татьяна Владимировна Куинджи. С Галюшей пошли звать их на обед. Друзья просят найти портрет Бориса Владимировича (и мой), чтобы повесить на видном месте, как отцов-основателей. Ведь именно сам Заходер мечтал, чтобы наши друзья поселились в соседнем, пустующем много лет доме. Правда, произошло это событие уже без Бори. Портреты повесили.
Наша дачная жизнь очень разумна. Мы, парочка Галин Сергевен, живем каждая сама по себе. (Кстати, у нас появились садистские наклонности – мы частенько истязаем позвонившего, «Пожалуйста, Галину Сергеевну», вопросом «Которую?») Садимся за стол, когда кому вздумается. Это очень удобно. Иногда объединяемся для пиршества. В вазах у нас стоят цветы. Я покупаю их всегда "от мужа", с нежностью вспоминая его просьбу, когда я, в последние его годы отправлялась за покупками: «Купи для моей жены цветов, да побольше, не жадничай», а Галюша - широкая душа, чтобы не отставать. Вот сегодня были в Перекрестке. Обе купили по букету, поставили в одну вазу - такая роскошь получилась.
Забегают свежеиспеченные дачники, вместе или порознь. Танечка бежит включать чайник. Садится за стол, достав сама, что хочет. Александру Иосифовичу ставим что покрепче, когда он «не против». Еще он через наш хлипкий телефон с набором восьмерки, выходит в Интернет, и, уютно сидя в саду, работает. Он переводчик. Наблюдать за Александром Иосифовичем – Сашей, одно удовольствие. Красивый, гармонично сложенный человек, все в его руках спорится, чтобы он ни делал. Одежда на нем сидит ладно. И, видимо поэтому, я смотрю на него с интересом, как на произведение искусства. Недавно Саша пришел в новой красной футболке, я забраковала, сказав, что она портит цвет его лица. Он задумался. Пошел домой и вернулся в другом цвете, и тогда мне вдруг захотелось дотронуться до него, даже обнять. Я не скрыла этого, а он с готовностью позволил, добавив, что Таня не очень-то это ценит. Мы договорились, (естественно при Тане), что как только они переедут окончательно, я буду иногда заходить, чтобы обнять Сашу, а он, широким дружеским жестом пригласил приходить и обнимать его, когда мне заблагорассудится. У меня настоящие друзья. И как удачно, что моя «семья» в этот момент была в другой точке дома – она едва ли способна оценить такой дружеский поступок – у нее суровый взгляд на эротику, даже такую невинную. Она мужчин не «видит», а мужское тело ей вообще неприятно.
Ну, и не отрубить мне за это голову? Нет, не надо. Саша сказал, что я чувственный человек.
Вспомнился разговор Гете с Эккерманом. (Я сейчас готовлю к изданию двухтомник переводов «Гете-Заходер» и читаю все подряд о Гете.)
"Право, чем дольше смотрю на эту картину, - тем лучше становится на душе; в ней есть какое-то очарование, - заметил Эккерман.
- Это очарование чувственности, - ответил Гете, - без него не может обойтись никакое искусство…"
Не подобное ли чувственное начало подметил во мне Саша?
Из этого же начала оживают воспоминания о, казалось бы, таких незначительных событиях, как … Нет, это только мое. А почему вдруг нашло на меня такое? Может, оттого, что счастливый Володя звонит, пытаясь пробудить меня к счастью? Он сейчас сам на седьмом небе и ему кажется, что это очень просто быть счастливым, как он.
Другие тоже счастливы, но не как он. И это тоже счастье.
Звонок из посольства
Думаете, что г-н Арриола забыл про наше знакомство в консерватории? Ничуть ни бывало! Позвонили из посольства Мексики и пригласили на четверг 29 апреля в музей современного искусства на открытие выставки мексиканского художника Карлоса Торреса. Помимо открытия, будет что-то музыкальное и фуршет. Я записала Владимира с его подругой, которая приедет к тому времени, а пойду ли сама, не знаю, уж очень тяжела светская жизнь. Для Володи - шанс произвести впечатление и наполнить дни событиями. Затем они сами идут в театр, а дальше я договорилась со своей подругой Линой, у которой в Большом театре близкий человек, что на 2-е мая у них будут билеты на «Дон-Кихота».
Но вчера Володя что-то покашливал. Хорохорится, что все нормально, но я почувствовала его нездоровье до того, как он признался.
Премьера
Владимир регулярно звонит. Я в курсе всех его многочисленных дел, как-то: покупки двух комплектов полотенец – серого и синего цвета, карты для Интернета, программ на компьютерном рынке; какой-то чистке мужских перышек, о регистрации в городе, коя потребовала двух визитов в соответствующий орган, посылке доверенности на гоночную машину для Барбры, о часе прилета подруги.
Я тоже в цейтноте. Это помимо невероятного холода. Ночью шел снег, переходящий в дождь - (Ох, не отсырел бы Золотой Боржоми!) - но и нам тоже не легче. Иногда просто дрожим от холода, особенно когда забываем надеть на ноги не только теплые носки, а вообще что-нибудь. Галюше выдала меховые тапочки, за нее - то я в ответе. И, словно в ответ на холод, для согрева души, Танечка пригласила нас с Галюшей, прямо сегодня, 28 апреля в Геликон, на премьеру оперы Пуленка «Диалоги кармелиток». Говорит, что надо запасаться носовыми платками, так как слеза будет катиться крутая. Билеты достать нельзя. Но Галюша отказалась. Она впитывает в себя дух и воздух Комаровки.
Тут как раз и позвонил Володя. Голос бодрый, доволен. Доложился, что вот сейчас встречает свою драгоценную. И, значит, вечером мы втроем, по двум билетам и одному входному идем в оперу. Договорились перед началом поужинать. А Катя будет прямо с корабля на бал. Встреча у бывшего кино «Повторный» на углу Никитских ворот в половине шестого.
Машину я поставила на бульваре очень удачно - ехала, ехала, все не было места, и уже думала сворачивать в переулки, как вдруг освободилось место перед самыми Никитскими воротами. Бац - и я заняла его. А наши голубки слегка даже запоздали. Я стою и смотрю вдаль. Вижу девушку, почему-то я подумала, что это должна быть Она, а Володя уже замахал рукой. Пришли такие счастливые. И мы сразу пошли в ресторан, который, как вспомнил Володя, раньше был шашлычной. И снова грузинский! Ужин оказался отменный. Взяли лобио, снова баклажаны фаршированные, форель. А Володя вообще почти ничего не ел, да и весь день тоже, как он сказал - я думаю от любви. Можно сойти с ума от зависти!
Катя…Ну, что можно сказать о молодости? Славная девочка, но ведь девочка!!! Тоненькая. Ах, я снова завидую.
Билетов, неожиданно, оказалось не два, а три и в партер, пятый ряд - это Дорман свой отдал, о чем потом сильно жалел. (Ну, не очень сильно, но упомянул, потом скажу, почему). Перед началом он сам подошел к нам. С Владимиром у них быстро нашелся ряд общих знакомых.
Таня превзошла сама себя. Даже не по части пения - к этому мы привыкли, но у нее очень драматичная роль, много действия. Во втором, ближе к финалу началось такое!!! Бесподобная музыка, хор пел нечто вроде молитвы, инструменты шумели одновременно, отрубали головы всем исполнителям подряд под звук, не знаю какого инструмента, но гильотина хлопала без конца. Я так плакала - совершенно серьезно, отчаянно, с наслаждением, которого давно не испытывала. Потом кричала браво и аплодировала до боли в ладошах. Выходили все - режиссер, дирижер. Наша Таня была в центре между ними.
Пока Володя стоял в очереди за пальто, я поднялась к Тане в гримерную, поблагодарила, а вот тут-то Саша и не выдержал: "Это что за посторонняя девочка с вами была? Это я ради нее вынужден был остаться без места? "А что можно сказать, да еще сразу, не думая? Я пожала плечами. Гостья.
Вышла из театра вместе с гостями, но тут подвернулось такси, и они умчались. А я насладилась ночной прогулкой, на этот раз в одиночестве и недолго. Заехала в ночной магазин, вернулась - уже звонит Владимир. Благодарил, извинялся за быстрое прощание.
В музее современного искусства
Не успела унять слезы от Пуленка, как пора собираться на мексиканский раут. Но если бы этим кончалась моя светская жизнь. Того и гляди, что я получу приглашение на дефиле к принцу Монако. Ради истины добавлю, что это событие состоится следующей весной. Кстати, что такое дефиле в светском понятии? По Далю это ущелье. Может быть узкий прием, для узкого круга? И откуда это ко мне придет? Здесь приложил руку Пьер, он познакомился в Ницце с принцем Монако и рассказал обо мне, как о художнике в стиле лоскутной пластики. Принца заинтересовал рассказ Пьера, так что будем ждать приглашения. Здесь я улыбнулась, весьма скептически.
А мексиканцев я натравила на Таню, дала ее телефон, тем более, что советник с ней уже познакомился.
Я имела неосторожность, принарядиться, надев туфли на каблуках - еле доползла, не рассчитав, что музей в конце Петровки, у бульваров. Советник встречал в воротах. Сделал вид, что очень рад, познакомил с дамами из отдела культуры. Спросил, кто будет со мной.
Открывал выставку картин Торреса сам г-н Церетели. Он меня потряс ярко красным галстуком и карманным платочком в крупную вафельную фактуру и очень плохим языком, для такого крупного деятеля культуры. Зато его скульптуры возле музея мне понравились. Например – Лужков с метлой, просто великолепен.
Ничего интересного в музее я не углядела, кроме одной "Бабы" скульптора Рукавишникова, от которой я долго не могла оторваться. Сидит на двух подушках толстая баба в натуральную величину. Она сидит на синих подушках, которые слегка растопырились на застежках, так что очень натурально просматриваются белые наперники. Баба тоже растопырилась так, что видны ее белые трусики. Ноги в красноватых чулках с круглыми резинками чуть выше колен, да еще в кирзовых сапогах, вызывают естественное желание заглянуть между ними, что все и делают, приседая на этот уровень. Выше ног - красное белье, чуть прикрывающее сидячее место. А там где положено быть груди – некое великолепие, не умещающееся ни в каких безграничных размерах лифчика. А уж на то, что должно быть на месте головы - никто после этого и не смотрит – так, что-то несущественное, мельче груди. В левой руке она держит куриное яйцо. Вот такой незабываемый шедевр. Посмотрев сама, я повела в этот зал своих гостей, которые слегка опоздали.
Потом мы ушли в банкетный зал на фуршет. Там увидели Дормана с Куинджи. Я подвела Таню к советнику, он на нее радостно блеснул глазами, сказал любезность. А она обещала пригласить его на свою оперу. Володя с Катей из музея поехали к кому-то в гости на Николину Гору, а послезавтра я с ними иду в Большой театр.
Балет
Дорога в Москву была свободная, просто, как в прошлом веке. Я доехала до Большого за 40 минут. Приехала так рано, что машину поставила в лучшем месте у самого театра. До встречи оставался целый час! Пошла в ЦУМ и купила духи. И снова, как с цветами, вспомнился обычный вопрос Бори:
- А что ты купила моей жене? Прошу тебя, не обижай мою жену!
- Вот, Борюшка, я купила твоей жене дорогущие духи от любимого мужа.
Тут и Володя с Катей подоспели. Пошли в китайский ресторан в Камергерском. Отменно поужинали. Были продукты моря, баклажаны в кисло-сладком соусе и пельмени с румяной корочкой. На десерт - ананасы в карамели. Они подаются раскаленные и надо, чтобы карамель не слиплась, быстро опускать их в холодную воду. Мы успели. Не слиплись. Владимир в ресторане, как обычно, не очень-то ест. Он, как петушок, кормит своих прожорливых кур.
Потом пошли в знакомый мне уже (не впервой!) 16-й подъезд. Билеты ждали нас. Партер, 13 ряд, середина.
Да, за ужином Володя спросил про моего сына и, узнав, сколько ему лет, посмотрел на меня как на сумасшедшую. Сказал примерно то самое, что частенько говорит Давид, переводя меня через дорогу на зеленый свет – «Не верю». А я почему-то после этого огорчилась... Я, как-то об этом забываю. Иногда. В театре зашли в буфет выпить кофе, и я попросила бокал шампанского, одна. Одна и выпила, и стало мне легче.
Балет, совершенно неожиданно, понравился. Я думала, что будет не интересно, хотя наш друг Леонид Спирягин, крупный балетный авторитет, предрек, что это настоящий крепкий московский балет. "Получите удовольствие от его простодушия", - добавил он. Так и вышло. Нам повезло, потому что главную партию танцевал звезда американского балета, знаменитый и необыкновенный Хулио Бохка. Он станцевал эту партию после каких-то балетных конкурсов, принесших ему успех. В ложе сидел Владимир Васильев, это ведь его партия. А Катя Максимова готовила партнершу. Хулио небольшого роста, - партнерша тоже небольшая, так что пара очень гармоничная. Крик и аплодисменты не прекращались. Я тоже кричала браво, так понравился Бохка в полетных прыжках по кругу, словно он невесомый. А его 32 фуэте с последней, словно печать, точкой в конце, вызвали небывалый шквал аплодисментов, как с ума все сошли.
Гости очень довольны. Завтра они отдыхают, потом сами идут в театр. Володя сказал, что он получил в этот приезд в Москву больше, чем ожидал. Но с грустью добавил, что Катя уедет на неделю раньше, так что он останется один.
Гости
Жду в гости Володю с Катей. За три дня, что мы не виделись, я уже соскучилась по нему и по его "ага", хотя он регулярно звонит и докладывает о своей жизни. Я его спросила о настроении - он бодро ответил, что хорошее. Это очень утешает. Трогательно, что и от меня он ждет полного отчета о моем настроении, о том, чем занимаюсь, о здоровье, тем более, что может дать квалифицированный совет, будучи сам в бытность, врачом.
Появление гостей возвестил Барри. Володя, как свой человек, повел Катю показывать наш дом, а я могла рассмотреть ее ближе, в домашней обстановке. Девушка произвела приятное впечатление. Изящно одета, держится очень естественно. Подкупила ее доверительная фраза, что ей нравится общество «взрослых», понравилась ее интеллигентная заинтересованность стихами, домом, переводами Гете. Пока я накрывала на стол, она углубилась в мое предисловие к первому тому «Гете - Заходер». Потом посмотрели фотографии, картины.
Деревенский обед удался: удался пирог с капустой, суп из крапивы, которого они никогда не пробовали, крем из собственной замороженной малины. Пили Campari с соком апельсина. Катя привезла конфеты из Иркутска. Кстати, Владимир с Катей там и познакомились. Володя ревниво поинтересовался, кормила ли я так же хорошо нашего друга. «Нет, так не кормила. Почему-то не получалось». Я объяснила это тем, что мне жаль тратить время на кухню, когда я с Давидом.
Володе повезло - девочка не по годам зрелая. У нее серьезный подход к жизни. Вероятно, с ней не скучно. Мы разговаривали, и было интересно наблюдать за ее живым лицом, ее реакцией. Она увлекает своими репликами. Думается, что там и с логикой и этикой все в порядке. Владимир цветет.
"Ну, как можно не влюбиться в такого человека!"- сказала мне Катя, окончательно покорив и меня таким откровением.
День победы
С праздником праздников! Мы почувствовали его, хотя погода с утра не баловала. Потом разгулялось. Были неожиданные гости, пришли Дорман и Куинджи с сыном Иваном.
Звонил Володя. Они снова на Николиной Горе. Катя прощалась.
«Эк, они по гостям зарядили! Храбрый он человек, молодец», - отреагировал наш друг Давид.
Кстати, Володя узнал от Барбры, что в Тель-Авиве уже продаются билеты на две оперы Геликона в декабре месяце, спрашивает, какие будут с участием Куинджи. Тут как раз и Таня рядом. Она думает, что «Царская невеста» и Моцарт. Володя попросит жену взять билеты заранее, на оба спектакля.
Я, тем временем, сожгла собачью еду.
Увы, это у меня уже стало печальным ритуалом. Нарочно ставлю на сильный огонь, чтобы закипела и сразу выключить. Ну, … отошла на минутку, и забыла. По дому пополз мерзкий запах. Моя «семья» принюхавшись, укоризненно на меня взглянула. Я, конечно, помчалась выключать газ, а она неспешно принялась за чистку сгоревшей кастрюли, заодно перечистила и остальное «столовое серебро», то есть остальные кастрюли. И кастрюли засияли. Я спросила, чем ей удалось так вычистить. «Вот этими ручками».
Вороненок
Мы в осаде - та самая парочка ворон на березе вывела в свет своего наследника, а вороний птенец, как известно, долго не летает, а только бегает, да еще по нашему участку, а Барри тотчас нацелился воспрепятствовать вселению пришельца. Вот и слышим постоянное карканье чадолюбивых родителей, а Барри, бедный, сидит в доме. И теперь это долго.
Холод жуткий. Ночью ждем заморозка. Володя радуется, что у него с собой дубленка. Мы с ним поболтали, стало теплее. Он, добрая душа, продолжает меня воспитывать. Думает, что все знает. Как он меня воспитывает!
Как? Считает, что мне, для моего полного счастья с Давидом не хватает инициативы. Чтобы я была такой же, как его Катя. Что-то в этом роде. А может быть, как он? Не бояться возраста?
На днях писатель Кабаков "злословя" в соответствующей передаче, сказал, что «чувствует себя молодым, только сил прежних нет». И это истинная правда. Я думала, что женщины чувствительней к старению. Оказывается, и мужчины трепетно относятся к этому процессу. Что делать с душевной молодостью? Страшно не то, что мы стареем, а то, что мы остаемся молодыми.
Володя в расцвете поздней молодости и ему очень хочется, чтобы его друзья тоже были счастливы. Ах, как ему хорошо. Уже скучает о своей «на ножках» Я тоже буду без него скучать. Привыкла каждый день общаться. С ним очень легко и приятно. Я даже к его тихому голосу привыкла, стала хорошо понимать и чувствовать.
У Володи план повидаться с Катей в Риме, она хлопочет насчет визы на три дня. Ну, жизнь у него началась! Меня, конечно, он быстро позабудет. Но любить будет.
Не только пельмени
Дорманы купили новую «кухню» в разобранном виде и два дня собирали. Будем обмывать ее с домашними пельменями.
Пельмени у Саши, как всегда удались (главное в них - тонкое и благородное тесто), хотя по началу дело не заладилось – оказалось, что мясорубка не хочет молоть. Пришла Таня с вопросом, нет ли запасного ножа. Ножа нет, но есть электрическая мясорубка. Снова пришла Таня и спросила, есть ли стакан молока - тесто наш кухарь готовит непременно на молоке. Есть молоко. Потом пришел Дорман и спросил, есть ли у меня мука, т.к. его мука оказалась негодной. Есть у меня мука, только сегодня купила пакет. Еще нужен уксус. Затем сметана. Наконец, постепенно пельмени обрели задуманный образ. Тут позвонила третья наша соседка, Ольга Ширяева - она только что вернулась из Германии. Позвали и ее на пельмени.
Так, с бору по сосенке, соорудили замечательный ужин. Хорошо посидели.
А утром следующего дня мы с Галей смотрели английский фильм о сурикатах. Оператор, приятный человек, с камерой, день за днем, ходит среди них. Он сообщает, что одна из самок залезла в норку, и ее долго не было. Потом она появилась исхудавшая - значит у нее потомство. Оператор ждет три недели – срок, когда потомство выйдет из норки на свет божий. И вот он торжественно оповещает нас, что семейство собирается выйти. Он ложится на землю, рядом с ними, и приветствует крошек: - "Какая прелесть!" – а малютки, выходят одна за другой, впервые смотрят на окружающий мир. Оператор говорит, что тоже воспользуется их неведением и пусть он станет для них одной из привычных составляющих этого мира. Он протягивает им свою руку и эти пять крошек, каждая размером с мышь, начинают ласкаться к его пальцам, играть ими. Палец почесывает им животики, они блаженно катаются на его ладони. Почему-то эта сцена вызвала у меня спазм в горле. А потом одного из них, самого смелого, назвал именем и следил за его жизнью. И однажды его избранника укусила ядовитая змея в спинку, и он потерял сознание, и так пролежал два полных дня. Вся семья окружила больного, прижималась к нему, он едва дышал. И постепенно сознание вернулось, и он теперь имеет иммунитет и снова веселый.
После этих впечатлений, мы с Галей поехали к моей маникюрше, я специально взяла ее с собой, чтобы познакомить с миром животных в доме Светланы. Мы полюбовались белыми австралийскими лягушками и двумя черепахами, плавающими в одном аквариуме. У морских свинок народились поросятки. Три собаки, разные птицы, голубая голая кошка, да двое из трех собственных детей Светланы (одного только что женила) оставили такой приятный след, что моя добрая подруга тоже оставила свой след - подарила Светлане 100 долларов на обзаведение большим аквариумом для лягушек. Американская миллионерша, вот кто моя Галюша.
Вернувшись, сварили казенные пельмени. Обнаружили, что уксус мы вернули на место, а сметана так и осталась в холодильнике соседей. Ну, ладно, не в сметане счастье, а в пельменях. Едим и так лукаво смотрим друг на друга. Потом в один голос:
- А ведь не хуже! - И - смеяться!
Достала чемодан
Галюша тут же засрамила меня. Она сказала, что чемодан неприличный. Во-первых - маленький, а это значит, что там мало белья, значит, я не переодеваюсь, хожу, в чем приехала. Во-вторых, хотя это должно быть, во-первых, просто неавантажный. Вот так живешь себе, а потом оказывается, что надо менять чемоданы, надо чаще переодеваться, особенно в гостях. Они, американцы, вообще переодеваются по два раза на день, и тут же все стирают, вплоть до обуви. Поди, ж, ты. А я гордилась, что у меня мало вещей с собой, и так ловко подбираю одежду, что обхожусь минимумом. Вот и припрусь в Лондон с кучей туалетов. И буду переодеваться дважды в день. И буду стирать в Темзе все, вплоть до нового чемодана. Вот поэтому-то я оказалась на рынке. И сразу натолкнулась на художницу с собственными работами по коже. Милая дама делает украшения. Купила браслет, «слепленный» из мокрой кожи, я помню, сама так делала носики и глаза для меховых игрушек. Возьмешь, бывало, кусок сыромятной кожи, вырежешь форму носика (например, сердечком). Вымочишь, затем на пальце обжимаешь, выдавливаешь, пока не получится желаемая форма. Галюше купила изящный поясок.
Вернувшись, положила новый большой чемодан на козетку, бросила в него первую порцию дамского шелепетья, и он сразу стал меньше.
Яркий гость
Испросил разрешения нанести визит г-н Бонжур. Это новый персонаж в данном повествовании, поэтому немного об этой яркой личности.
Г-н Бонжур держит строительную контору под многообещающим названием «Половодье». Но это, на мой взгляд, только прикрытие его главного назначения в жизни – поклоняться искусству, водить знакомство с людьми из литературы, самому писать и собирать книги. Он учился в школе с французским уклоном, любит французскую литературу. Будь Бонжур состоятельным человеком, то непременно стал бы еще и меценатом. Хотя он таковым и является в меру своих возможностей. Как-то случилось, что он побывал у Бориса Заходера, потом побывал с семьей, и стал поклонником писателя, а когда Бориса не стало, то словно наследство, достался мне.
И, если наши общие строительные начинания не слишком успешны, то роль мецената у него получается отменно. Недавно, накануне презентации моей книги «Заходер и все-все-все» позвонил г-н Бонжур (слышно было, как щелкали его каблуки и звенели шпоры) и голосом гусара, только что выигравшего дуэль, строго сообщил, чтобы завтра я была готова – он лично доставит меня на презентацию.
Я вошла в зал в сопровождении элегантного джентльмена (бритая голова, черное, в пол, пальто на красной в клетку подкладке). Одной рукой он поддерживал меня под локоток, другой держал сумку с иллюстративным материалом и книгами.
И, как не восхититься г-ном Бонжуром, который, позвонив 8 марта, галантно и необыкновенно возвышенно восхвалял наши литературные достоинства? Чего стоит упоминание чтения одного места в моей книге, где он смеялся целых 15 минут! Ну, может ли обычный мужчина смеяться так долго? Только очень крепкий и духовно здоровый.
К визиту яркого гостя я принарядилась тоже довольно ярко - к брюкам цвета чайной розы выбрала джемпер цвета лосося. Гость появился минута в минуту. Открыв калитку, увидела г-на Бонжура с букетом роз... цвета лосося! Мы оба ахнули и рассмеялись. Бонжур шикарен. Новая рубашка - нет, не цвета лосося, но чайной розы, уж точно - из жатого материала. Поцелуй руки, восторженный взгляд и голливудская улыбка довершили комплимент, посвященный моему виду. Еще пустяк - коробка конфет.
- Ну, расскажите, как вы живете? - начал он.
Ах, лучше бы он не спрашивал.
- Так: калитка просела, не закрывалась, мы, две Галины Сергевны, сами переставляли личинку, чтобы хоть как-то справиться. Надо строить новые ворота. Сток в ванной после нашего ремонта по-прежнему плохо работает - начала я. Решив быстренько дела, договорились: вернусь из Лондона, займемся очередным приступом ремонта.
Наконец наступил момент, ради которого, мне кажется, и задуман был этот визит. Мы услышали от Бонжура (представляю, до чего ему хотелось начать с него), как он «не устоял», и на просьбу детей из класса сына рассказать о его встречах с самим Заходером, пошел в школу и рассказывал о поэте, читал его стихи! Показал детям книгу с дарственной надписью. Спросил меня, не переступил ли он грань приличия, не возражаю ли я? - Что вы, что вы! - (Пусть рассказывает, пусть читает стихи, уверена, что это у него получается лучше, чем строительство для меня.)
Вот как бурлит культура в нашем Наукограде Королеве!
В заключение г-н Бонжур сказал, что почтет за честь, а также за счастье, если я позволю отвезти меня в аэропорт. Я поблагодарила, но, шути, предложила занять очередь, так как уже есть желающие. Чувствую, что с этой очередью придется вызывать такси.
А у меня, чем ближе время отлета, тем тяжелее на душе. Зачем мне Лондон? Мне хорошо в Комаровке. Но там уже закупили две пары домашней обуви для меня, зубную пасту, зонтик… чтобы не тащить с собой. Проверяют состояние автомобиля. Пьер поставил новую резину. Итак, 18 мая самолетом в 11.15 я улетела в Лондон.
Началось лето
Я вернулась из Лондона 2-го июня.
Войдя в свой сад, была потрясена его красотой. Что может сделать человек, то есть моя Галюша. Это просто Кью-Гарден. Газон выстрижен, цветы окучены, подвязаны, сирень цветет. Ни одного одуванчика!
И сразу разгрузочный день холодильнику - как определили его наши «девочки», собравшиеся отметить начало лета, день моего возвращения и прощание с Галюшей, ведь она покинет нас завтра. С раннего утра леди выпили пару бутылок шампанского, угостились крылышками. Все сияют, друг друга любят, понимают, причем понимание возрастает с каждым последующим бокалом. Сейчас передохнем и пойдем на барбекю к Галюше. Она и ее сын Саша устраивают прощальный прием. Но сначала посидим у меня, послушаем 2-й концерт Сен-Санса.
Помните, смешную "очередь", чтобы отвезти меня на аэродром? Отвезти г-ну Боржуру не удалось, но зато он встретил меня в Домодедове. Розы, цвета персиков. Голубая Волга. Сам г-н Бонжур в светлом костюме, правда, он уже показывался в нем, но голливудская улыбка (как и костюм), остались неотразимыми. И уже на следующий день у моих ворот стояли его рабочие, чтобы ломать их. Ах, если бы Боржур построил новые ворота так же хорошо, как ведет светскую жизнь!
И, несколько слов о Пьере. Лишь несколько, потому что пишу о путешествии - «Провинциалка в Лондоне». (Кстати, название подсказал мне Дорман). Совершенно невероятно, что, едва познакомившись, я так легко откликнулась на приглашение и за две недели пребывания у него, ни одна кошка, не только черная, но и белая, не пробежала между нами.
Летом Пьер будет в России и на какой-то срок остановится в Комаровке.
Про море
Куда подевался Володя? - спросила я нашего общего друга.
«А почему Вы решили, что Володя куда-то подевался? Он мне прислал фотки нашей... ну, которая, на ножках. Морда славная. Между прочим, напоминает чем-то Вас - по открытости и улыбчивости. Но, конечно... чего там говорить. Наверное, у него сейчас такая же счастливая рожа. Просто он сидит (второй псих), только не за музыкой, а за фильмом о Москве и о Кате. Может и покажет, только он 9-го улетает на две недели кудысь там. А завтра обещался посетить нас, может, вместе съездим на море...
Помните ли Вы море?».
Да, Володя слетал в Рим, но Кати там не было. И у Володи спад настроения. Я его очень даже поняла. И даже написала, как мне кажется, толковое объяснение, хотя, что объяснять? В глубине души у каждого все разложено по полочкам, надо только немножко порыться и достать нужную вещь. И, насколько мне известно, они больше не встретились. Лишь благодарность судьбе, да розы для Кати в день ее рождения – букет из белых и одной красной – по числу прожитых лет. Каждый год…
Пока Владимир был здоров…
Помню ли я море?
Ваш вопрос настолько тонко шутлив, что серьезно отвечать на него не следует. А мне хочется серьезно. И что тогда писать? Раздумывая, поглядела в окно и увидела воробьев, купающихся в своем бассейне-кювете. Вода перегрелась и почти испарилась. Пошла, залила им свежую, так они перестали купаться. Улетели. Пойми нас. И мысли тоже улетели. Спокойствие. Ну и хорошо. Это тоже подарок.
А за птичек я напрасно волновалась. Прилетели, купаются, да еще гостей назвали! Даже синица, даже вообще, какая то голенастая большая птица прилетела. Ей, бедняге, пришлось присесть на корточки, чтобы окунуться. Прилетели две трясогузки. Боже, какой пляж я открыла. А эта голенастая заняла пол бассейна, лежит уже в воде, пьет, бултыхается. Нет, я все-таки правильно поступила. Вместо глупостей, которыми набита голова, надо думать о птицах. А теперь, эта голенастая, просто спит, сидя в воде. Надо вывесить объявление: «Больше десяти минут бассейн не занимать».
А море?
Оно для меня все равно, что Вы. Я ведь всегда возле него возле Вас. Оно такое внимательное, высокое, иногда с порывами жуткого ветра, когда идешь, словно летишь, и приятно держать его под руку, и подходить близко к нему, так что того гляди замочишь обувь, приноравливаясь к его волнам и шагу. Да, ну Вас! Истязатель.
2004-10