Как честный человек, не буду задерживать внимание. Кому про рейтинг – ступайте с Богом, ищите в другом месте. И обрящете! Я о другом. Об истоках раскультуривания
Вот я не смотрю сериалы. За исключением экранизаций. Их жду, потом страдаю или воскресаю к надежде. «Отцы и дети» Дуни Смирновой, дебютантки, порадовал, «Братья Карамазовы», несмотря на мастеровитого Юрия Мороза и чемпионский актерский состав, - нет. Но в любом случае, это повод поговорить об искусстве - литературе, кино, ТВ. О зрителе и режиссере. О том - служит ли искусство или угождает. Но наши дети… Когда слышишь: «Немедленно выключи эту порнографию!» не веришь ушам. Оказывается, сериал про медиков. И разъяренный папа обличающим перстом тычет в экран: «Чудовищная профанация! От начала до конца. Они ведут диалоги, а больной умер! Он поступил в таком состоянии, что надо было сделать то-то и то-то, немедленно. Он у них разговаривает, а на самом деле уже умер. Понимаете?» Откуда мы понимаем…Мы верим порядочным людям, чьи имена стоят в титрах.
Или захочешь в выходной позавтракать в удовольствие. Включаешь. Казалось бы – ничего не предвещает, передача о путешествиях. Речь об аборигенах, обладающих сверхъестественной выносливостью – и к климату и к прочим тяготам аборигенской жизни. «Гвозди бы делать из этих людей!» – восклицает с воодушевлением репортер. И заканчивает – Как говорил Маяковский». На центральном канале, утром, за столом – дети. Как не призвать на голову этого человека, канала и выпускающего редактора благословения! Маяковский, понятное дело, такой наглядный атрибут художника как гвоздь без внимания оставить не мог, но зачем ему чужие гвозди???? А Тихонову за эту его Балладу о гвоздях, может, что-то в небесной канцелярии спишется… И предательство Гумилева, и литературное чиновничество, и оды великому кормчему. И то, что в то время как он получал ордена, Заболоцкий, выстоявший на допросах, обещал ГУЛАГовскому надзирателю, что не будет писать стихов никогда…
Только ли ТВ отличается?.. Да если бы! Покупаешь журнал, вроде, не чистый глянец. Вот статья, посвященная Василию Аксенову, его фото с Евгением Поповым и подпись – с Сергеем Довлатовым в Нью-Йорке. Это при том, что Попов жив-здоров, пишет, появляется на ТВ и любой, имеющий глаза, в состоянии отличить, чья борода на фотографии. Пишешь редактору, мол, ваша аудитория кто, по-вашему? В следующем номере историческая справедливость восстанавливается. А ты удостаиваешься письма с заверениями. Это не касаясь качества текстов. Иногда читаешь и думаешь, пишет как - бойко, размашисто, но как будто Аграновского на свете не было…
В чем истоки? В уходе профессионалов и замене их исполнителями? В том, что последние учиться не хотят и не могут? Что напор и бойкость подменяют талант и эрудицию? Что культура – больше не императив? Что пипл схавает что ни подай? Или в том, что кто-то «крикнул из ветвей – жираф большой, ему видней!»
Куда ушел стыд? Может, кто-то сказал – не надо стыдиться! Валяй, как попало! Снимай, пиши! Тебе никто не судья. Критика – это литературные, кино и театральные аутсайдеры. Завистники. Ты – сам себе судья. Смелее! И кто-то услышал, и кому-то понравилось…
Еще Чапек предупреждал Эренбурга – грядет эпоха воинствующей глупости. Воинствующей! Вы слышите ее шаги? Она уже на Прозе? Но мы же умные люди!
Можно ли провести умного человека? Можно. Но один раз! Можно ли водить за нос некоторое количество умных людей? Это, как говорил Борис Абрамович Слуцкий, «Как взяться!» Есть фокусники. Живущие в собственной системе нравственных координат, держащие людей за унтерменшей, которыми можно манипулировать.
Ну, и пусть пытаются. Не стреляйте по воробьям, займитесь делом. Воробью нечего вам предложить, разве он виноват? Пускай чирикает.