Ибатулин Тимур
Как мы с дедулей за медком хаживали
Эпиграф
«…Ещё задолго до появления человека, я возвышалась в джунглях, окружающих меня. Меня называют "Sigiriya" или "Львиная Скала". И меня до сих пор защищает, порой ценой собственной жизни, целая ар-мия воинов. Это - мои пчёлы. Но готовы ли они убивать, ради меня!?»
(Warrior Bees)
«Мед это такая штука, за которую пчелы любому горло перегрызут!» - объяснял мне папа. Дедушка обещал показать нам сегодня настоящий мед и пчел. Папа сразу вспомнил свое детство, дачные проказы, ребят… Папа быстро ходил по комнате, рассказывая размахивал своими руками, - даже войну можно выиграть, если забросать противника медом, а затем ульями и... в общем «объяснить» пчелам, что потревожили «…вон те, сладкие!» Главное чтобы самим… (папа недоговорив поперхнулся, словно вспомнил что-то) в общем надо помнить, что пчелам все равно кто враг, а кто друзья!»
Дедушка уже пришел и, ожидая нас, посмеивался над папиными словами. Иногда дед подмигивал мне и, с видом простачка, задавал папе особенный вопрос «… если мед это продукт брожения пчелиного яда, то, как пчелы избавляются от спирта?», «… а пчелы кусают по настроению или выборочно?», «… а кто быстрее бегает человек или пчела?». Папа после таких вопросов сразу забывал, что он собирает вещи в дорогу и долгую секунду смотрел в одну точку, а потом поднимал глаза на деда. Дед хохотал, а папа смущался. Как говорит мама «…наш папа рохля», а потому он постоянно смущается. Правда, в этот раз он легко ответил умными словами «… мед антисептик (хорошо, что не надо вслух рассказывать – обязательно бы в словах запутался), и заставить забродить его сложно, впрочем, если добавить водички сахара и немного дрожжей…». Дальше было скучно, потому что дед с папой очень радостно говорили про пиво, медовуху, бормотуху и, еще что-то... Папа неожиданно оборвал свою речь. Заглянул мне в глаза, обернулся к деду и сказал серьезно:
- Фома Лукич, мед это мед - он не бродит, а если бродит, то это уже не мед. А пчелы кусают по-настроению и, естественно выборочно! Да, еще... Человек конечно быстрее бегает, а пчелы быстрее летают, и каждый человек раз в жизни начинает бегать быстрей чем летит пчела, особенно если пчела летит в его сторону.
Папа сказал это все как учитель - ровным объясняющим голосом. Потом он незаметно мне подмигнул, и окончил, - пойдем Митька, нам еще тебе штаны надо найти.
Папуля повернулся и высоко подняв подбородок вышел. Мне игра понравилась, я повторил все в точности за папой. За спиной было молчание. Дедуля не поддержал нашу игру. Я вначале расстроился, а потом подумал "ну и ладно, главное я уже не один, а с папой, и это хорошо. А потом я подумал, что теперь дед остался один. Я расстроился снова и повернулся бежать к нему. Шагнул. Тут мне показалось, что дом тряхнуло, будто стены затряслись. Это был дед. Он так громко хохотал, что я испугался. А потом испугался за него.
На шум прибежал папа. Он какое-то время растерянно смотрел то на меня, то на деда. У него был такой растерянный вид, что я тоже засмеялся, а со мной и папу, наконец, зацепило. Мы веселились и посматривали на деда. Прошло немного времени и папа заволновался и стал успокаивать деда, я тоже забеспокоился. И стал помогать папе.
Чем больше папа старался и я пытался помочь папе тем сильнее хохотал дед. Он булькал и клокотал, то и дело хватаясь за живот и правый бок. Потом вдруг на секунду замолчал и хватая ртом воздух велел нам:
- Выйдите… не… могу… больше! У… уморили!
Мы сразу послушались и тихо прикрыли за собой дверь. Мы дошли до кухни. Папа поставил на плиту чайник и посмотрел на меня. Я, волнуясь, уже второй раз хватал со стола пустую чашку и пытался выпить из нее. Кроме капли воды в рот ничего не попало, и я опять отставил чашку в сторону. Папа улыбнулся.
- Ты сиди, а я пойду, посмотрю как он, - и папа двинулся на цыпочках в коридор. Мама наверное не читала папе книгу «Зверобой» и, конечно, где ему знать как тихо индейцы подкрадываются на охоте к своей добыче. И все-таки двигался папа как заправский охотник, и на лице у него было написано, что он настоящий разведчик. А полы… полы громко скрипели под папиной излишней тяжестью и он от этого скрипа каждый раз вздрагивал. Закончилось все дедовым восклицанием:
- Что за слон там бродит по округе? Словно за слонихой наблюдает, заодно с треском ломая кусты и вытаптывая траву.
Папа расширил глаза и в три прыжка оказался за столом. Я ошалело смотрел на него:
- Ну… ты, папа, прыгаешь! – воскликнул я, а потом подумал чуть и добавил заинтересованно, - а можешь… еще раз?
Мы вздрогнули от раздавшегося вновь дедовского смеха. Вздрогнули и повернули головы. На пороге стоял и мелко трясся дед. Голос его стал тонким и хихикал дед как-то очень по-детски, а палец его был направлен на папины ноги. Я посмотрел и тоже захихикал. Папина нога почти до колена была белая как у скульптуры; с неё сыпался порошок; по полу из коридора тянулись одиночные белые следы.
- Вот… мама капкан приготовила, смутился папа. Посмотрел на нас и вдруг расхохотался не хуже деда. Мы с дедулей не отставали.
***
Выехали мы только после обеда. Всю дорогу папа мне объяснял, как надо вести себя с пчелами. Он говорил:
- Ты главное помни, что с ними нельзя нервничать: кричать, размахивать руками, заглядывать… (на этом слове папа неожиданно скривился, будто вспомнил что-то). Заглядывать в дырку улья вообще не стоит, - поправился он, и оценивающе посмотрел на меня.
«А я и не собирался заглядывать, - подумал я, - нашли дурака, и так ясно, что пчел внутри гораздо больше чем снаружи»
Папа посмотрел на меня и успокоился. Сказал:
- Ты, главное, если пчёлка сядет, не сгоняй её и не прижимай, а то укусит. И вообще - поползает, поползает и улетит. Понял?
- Понял, - ответил я, и посмотрел на деда, что он скажет? Дед склонил голову, уперся подбородком в грудь и… спал. «Понятно, как что-то важное говорят дед обязательно спит, а потом, как что-нибудь случится, он спрашивает: «… а, что же мне не сказали?!»
Сейчас дед дрых. Конкретно. Как спят все слоны в цирке – с трубным посапыванием и довольно шумным выдувом. Я знаю – видел. Дядя когда приезжал, водил меня за кулисы цирка к знакомым. Но только у дедули этот фокус со сном получается всегда интересней. Я прямо засмотрелся. Папа видно тоже залюбовался дедом, потому что только он повернулся к дороге и машина сильно вильнула. Папа тихо ругнулся и больше к деду не поворачивался.
За окном мелькали чугунные прутья забора. Сквозь них были видны зеленые поля и яблони. Папа сказал, что это «…Тимирязьевское хозяйство. Здесь еще и Академия есть! Вырастешь – пойдешь учиться». Я ответил, что не пойду. Папа несколько раз на меня поглядывал, он не понял, что я хотел сказать – не пойду учиться в тимирязьевку или вообще учиться не пойду? Я не стал объяснять: не успел - мы подъехали к перекрестку и я увидел большую машину с цистерной. На белом фоне цистерны синими буквами было написано «МОЛОКО». Машина поворачивала, а с боку появился нахальный дядька на синем дорогом автомобиле. Они дергались, дергались… то один, то другой – каждый думал что он главный… В общем проехали мы, а они, со скрежетом зацепившись, остались стоять.
- Папа, а значит мы главные? – спросил я.
Папа мельком глянул на меня в зеркало, кашлянул и ответил:
- Главных на дороге не бывает. Есть только глупые или осторожные.
Тут мы сильно подскочили на «лежачем полицейском». Я уже знал, что так зовут специальную штуку на дороге – для тихой езды. Папа чертыхнулся и добавил: « Кроме осторожных и глупых, сынок, есть еще невнимательные…».
- Па, а почему «лежачий полицейский»? Потому что, как пьяный, да?
Папа поперхнулся.
- Нет, скорее герой - ляжет поперек, и никак не проедешь!
- А что он охраняет? – спросил я, - а получается, что мы полицейского переехали?! А он не будет ругаться? – последнее я уже сказал стараясь не засмеяться – я просто увидел, что папа заулыбался.
Тут мы и приехали.
***
Надо сказать, что Тимирязьевское хозяйство мне всегда казалось огромным: поля, сады, пчелы, коровы, свиньи, яблоки, розы. Ой… я все перепутал! Яблоки в садах, пчелы живут вместе с розами, а коровы там где и свиньи. Ух, теперь порядок. Про коров надо бы отдельно рассказать, просто каждый раз, когда мы сюда приезжаем, мы ходим поглядеть коров в загоне помещения, а в тот раз коровы были на свежем воздухе – за загородкой. Одна к нам подошла, и мы её погладили. Корова большая. Она наклонила ко мне голову, как-то посмотрела странно, одним глазом, и потянулась ко мне своим шершавым языком. Я испугался. А вы бы не испугались? Я отшатнулся. Корову это не остановило, я даже не думал, что у них бывают такие длинные языки. Я… в общем еще отклонился назад, и… упал, точнее сел, в лужу. Я быстро всклочил, и даже почти не намок, но дедуля с папулей уже смеялись. Дед подмигнул мне, одним движением смахнул с меня кепку и водрузил её корове на голову – прямо через рог. Я хлопал глазами и не знал что сказать, а папа… он тоже глазами хлопал. Потому что если бы он не прохлопал, то корова бы не успела отойти вместе с кепкой.
А корове не понравилось. Она замычала, мотнула головой и отошла на несколько шагов. Папа наконец сообразил и объяснил дедуле, что о нем думает. Он так и сказал:
- Ну-у, Фома Лукич, я пожалуй скажу, что я о Вас думаю… Вы меня простите, но шутки у Вас…
Дедуля до этого смеявшийся, вдруг смутился, и начал оправдываться:
- Да что…, да как…, да кто же знал?!
- А Вы, верно, думали, что корове понравится, что она будет следующую кепку ждать, для красоты – на второе ухо?!
Дедуля затеребил свое ухо. Он всегда дергает мочки ушей, когда волнуется. Папа увидел это, и уже смутился сам.
- Фома Лукич, что делать будем? До дома далеко, а без кепки ребенку мигом затылок напечет, - сказал папа другим голосом, словно чувствовал себя неловко.
Дедуля снял свою бейсболку, повертел в руках, посмотрел на меня, заново на бейсболку.
- А что тут думать, доставать надо, - сказал дедуля задумчиво, и посмотрел на папу, - тебе и лезть – по старшинству.
Папа не мигая смотрел на деда. Я думал папа скажет сейчас что-то особое – к случаю, а папа неожиданно просто и неуклюже полез через ограду. Я испугался, что корова боднет его. Я зря боялся. Корова смотрела на папу из под кепки и независимо жевала. Было в её внешнем виде что-то от дворовых хулиганов. Папа осторожно начал подходить к ней. Корове это не понравилось и она как-то боком отодвинулась от папы. Папа добавил осторожности. Корова покосилась на папу и пошла прочь, отмахиваясь от мух хвостом. Папа забыл про осторожность и припустил за коровой. Дед захохотал, а корова видела папу, гулко замычала и почти побежала.
«Папа у меня бегает очень хорошо, сейчас обязательно догонит!» - решил я.
Оказалось, что папа бегает не просто хорошо, а очень хорошо – я никогда не видел, чтобы папа бегал с такой скоростью. Конечно папа в три шага догнал бы корову, но на трубное мычание коровы выскочил откуда-то бык. Все бы обошлось, только мы забыли, что у папиной футболки на все спине нарисован красный мотоцикл. Да… такие вещи бык не забывает. Бык тоже оказывается быстро бегает. А папа еще с испугу не в ту сторону побежал.
***
Я улыбнулся воспоминаниям. Мы тогда сильно за папу испугались, а он быстро добежал почти до бетонного забора, оглянулся в поисках лазейки, и увидел приближающегося быка. Оказалось, что папа умеет бегать еще быстрее. Он, как быка рядом заметил, припустил словно лошадка в галопе. Папуля прыгнул, вначале на подставку крепления забора, а затем вверх. Ухватился за край и поджал ноги. Папа шустро это сделал - бык только удивленно озирался по сторонам. Я думал, раз папа так здорово запрыгнул, то сейчас легко подтянется и пройдет поверху к нам, как канатоходец Тибул. Но папа все скреб и скреб ногами по бетону и только случайно наступив быку на голову мигом оказался наверху. Потом папа рассказывал, что чудом не свалился: «…бык так мотнул головой, что меня прямо закинуло на ограду», - говорил папа и смеялся. Смеялся как-то неуверенно, не по-настоящему. Дедуля его похлопывал по спине. Про кепку мы уже не вспоминали.
***
«Да, лучше не говорить сейчас про коров», - подумал я, и сказал:
- Па…, а коровы мед любят?
Папа будто и не услышал, но забеспокоился, заерзал. Потом они с дедулей повернулись и одновременно спросили:
- Что?!
- Ну, коровы, скажите мне, любят мед? Пчелиный мед коровы любят?!
- Да поняли мы про мед, - сказал папа, и повернулся к дедуле: « Фома Лукич, опять о коровах… интересный вопрос ребенок задает!»
- Хм, - засмеялся дед, - у него все вопросы в этом возрасте интересные, - у коров и пчел ин-диф-ферентные отношения, - наконец выговорил дед.
- А это как? – спросил я.
- Они друг друга благородно не замечают! – улыбнулся папа.
- А это как?
- Это значит, что коровы не садятся на ульи, а пчелы не объясняют рогатым, где им разрешено пастись, - объяснил деда папиным голосом.
- Па-а, скажи, а у людей с пчелами бывает па-ри-тет?
- Ну… - замялся папа.
- Не бывает, - засмеялся, глядя на папу, дед, - люди для пчел с их медом, как медведь, который ходит и облизывается вокруг улья!
- Да уж, - засверкал зубами папа, - пчелы «любят» людей и медведей!
- Людей любят, - сказал деда, - умных людей: пчеловодов. Дураков тоже «любят», но по другому.
***
Дед вышел из машины и пошел за медом. Мы посидели и тоже вышли – посмотреть на ульи.
- Видишь какие пчелы трудолюбивые, - говорил папа, - всю жизнь работают. Поэтому и деткам их всегда есть что поесть!
- Па-а, а они совсем не отдыхают, никогда? – спросил я. Мне вдруг стало очень жалко пчел.
- Ну… зимой отдыхают. Точнее спят, а просыпаясь, медом питаются, - сказал папа и довольно улыбнулся, наверное представил, как здорово – отдыхать всю зиму, просыпаться и мед кушать.
- Здорово! Ну, я пошел! – сказал я.
Папа сразу потерял свою задумчивую улыбку.
- Куда?!
- К пчелам. Загляну в дырку улья, посмотрю, как там, у пчел, все устроено.
Папе не понравилась моя идея.
- Не вздумай! – сказал он и зачесал тыльную сторону ладони, он всегда так делает когда волнуется, а мама говорит, что «…это неприлично! Что люди подумают!» Папа когда волнуется о людях не думает. Сейчас он думал обо мне и усиленно чесался приговаривая: «К пчелам загляну!», да ты представляешь сколько их там? А если они к тебе заглянут, за пазуху?»
- Да… ты же сам говорил, что я лучше всех на свете бегаю! Говорил?
- Говорил. А я говорил, что пчелы бегать не любят, им летать нравиться. А ну быстро в машину! И форточки закрыть!
- Ну па-а-па!
- Цыц! Я тоже, с тобой, пожалуй.
Я обиженно сел на заднее сиденье и надулся. Папа сел рядом и все ерзал на сиденье, поглядывая на меня. Скоро мне надоело дуться и я просто делал обиженный вид. По привычке, и… ну для порядка в общем. А за окном плескало солнце. В машине становилось душно и жарко.
- Может, хоть стекла опустим? – предложил я.
- Что ты, разве можно, а если пчела залетит? Я не рассказывал тебе что может сделать одна единственная пчела если залетит в салон самолета? – спросил папа.
- Знаю, знаю! По телеку рассказали: «… одна единственная пчела залетевшая в самолет, сделает ваш полет незабываемым!» Открывай давай окна. Жарко!
Папа не открыл. Я опять обиделся и отвернулся от него. Только папа почему-то не обратил на меня внимания. Заерзал сильнее, а потом воскликнул в волнении:
- Что, что он делает!!!
Я повернулся вовремя. Мимо нашей машины прошел парень и повернул за угол, как раз к ульям которые прекрасно были видны нам из машины, а вот парень с высоты своего роста пчелиных домиков не увидел за ветками деревьев. Папа рванулся из машины, но было уже поздно предупреждать и папа передумал.
- Он сын одного из хозяев пасеки, - сказал папа, - видишь, как спокойно разгуливает. Это потому что пчелы его знают.
- Это потому что он пока пчел не знает, - сказал я и заморгал в изумлении - парень уже возвращался. Он шел так же независимо, но как-то очень быстро: словно спешил куда-то.
Вот он смахнул с колена пыль, отмахнулся - словно ему докучала надоедливая муха, потом хлопнул себя ладошкой по щеке. И тут началось! Он оглянулся, подпрыгнул, замахал руками и… побежал!
- Что это с ним? – спросил испуганно я, - ужастиков насмотрелся?
- Комарики-сухарики… пчелы это! – выругался папа и приготовился открыть дверь, чтоб втянуть непутевого парня в машину.
Нас даже не заметили, человек-вихрь промчался мимо и скрылся в спасительной глубине здания пчеловодства.
- Ух, - сказал папа, - хорошо, что успел!
- Да… - сказал я, - хорошо, что ты дверь не успел открыть – тут бы нам всем и конец пришел!
- Думаешь?
- Да. Точно.
Папа рукой взлохматил свои волосы, и задумчиво сказал:
- А вообще пчелы просто так не кусают.
- Да что ты говоришь?! – съехидничал я, - Конечно просто так не кусают, им только иногда кушать хочется!
- И, люди… они такие доверчивые! – поддержал меня папа и улыбнулся. Я тоже улыбнулся, потому что видел то, что не видел папа.
- Смотри, - сказал я, - он обратно идет!
- Кто? Ох, да он прямо целый скафандр на себя одел! – засмеялся папа, - это называется «пчеловодческая шлем-маска». Ну, теперь он защищен! Только к ульям ему все равно лучше не подходить.
- Почему? – заинтересовался я.
- А пчелы не любят темное и ворсистое.
- Это потому что у парня черные волосы на голове и по всему телу?
- Нет конечно, - рассмеялся папа, - просто на нем темная одежда, и рубашка байковая, а еще руки голые. У пчеловодов-то на руках и ногах специальные тесемки завязываются и перчатки надевают и маски вот такие. И ничего им не страшно, а чтобы пчелы сильно не волновались их дымом окуривают – для этого существуют специальные дымари. Если пчелы заболеют их тоже дымом обрабатывают, но специальным, с лечебными составами.
- Ух, сколько всего у пчеловодов! За это их и пчелы любят.
Папа улыбнулся:
- Вообще пчелы дым не любят, - сказал он, - но ты прав – своих пчелки узнают. Кстати, ты видел у меня стамески? У пчеловодов он специально изогнутые и… на все случаи жизни, - папа рассмеялся, - разбрают гнезда пчел, отделяют, разъединяют рамки, вынимают их из гнезда, отрегулировать просвет, а еще пасечной стамеской очищают дно и стенки улья, а также рамки от воска и прополиса. Ух, хороша лекция?
- Да, - ответил я и сразу спросил, - а прополис, это тот, настойкой которого мама горло полощет и раны смазывает?
- Да, а из воска еще и свечки для церкви делают. И вообще в пчелах нет ничего страшного… если правильно себя вести, - поправился папа, посмотрев на меня, - сними просто не надо махать руками…
- Знаю, знаю – и еще не надо громко разговаривать.
- Вот смотри! – сказал папа. Открыл дверь и вышел из машины. Он встал в шагах десяти от улья и… ничего не произошло.
- Иди сюда, - тихо позвал он, - подходи медленно, спокойно и не шуми.
Я испуганно глазел на происходящее. Через некоторое время я все же решился выйти следом и встать рядом с папой.
- Только не маши руками и не смахивай пчел если сядут. Если не тронешь просто посидят и улетят – проверенно!
Папа стоял с видом профессора из фильма «Верные друзья». В такие моменты мама говорила про папу «… ну все, раздухарился - понесло!»
- Ой, папуль, а по мне уже ползает одна! – шепотом воскликнул я.
- Не шевелись!.. Ну, вот, видишь, поседела и улетела, а на мне уже две посидели.
- Может, пойдем отсюда? – попросил я нерешительно.
- Нет, стой здесь и не бойся! – сказал папа, - страхи надо преодолевать!
Тут я обмер, потому что папа сделал шаг вперед. Потом еще один, и еще…
- Иди сюда, - позвал он, - не бойся.
Я не решался и стоял на месте.
- Ну что же ты? – сказал папа и сделал еще один шаг к улью. Я затвердел. Все стало каким-то не реальным, словно в театре, где все не настоящее.
Но все было настоящим, потому что в этот момент затвердел папа. Он стоял вполовину оборота ко мне, и я видел как на папу села пчела, на лицо. Она проползла по щеке и забралась на бровь. Я сразу вспомнил, что пчелы не любят ворсистость и мохнатость. Я заволновался - у папы брови были очень мохнаты. Папа сделал движение рукой, но удержался и не смахнул пчелу. Потом, наверное ему стало щекотно, он моргнул; пчела улетела, а папа развернулся и медленно двинулся ко мне.
- Ну, ты напугал меня папуля! – сказал я.
- Фигня все это, - сказал папа и почесал бровь.
Из бревенчатого магазина вышел довольный дед. В правой руке его покачивалось пластиковое ведерко с медом.
- Ну, как… все закупили? – спросил папа.
Дед отдал ведерко, довольно потер руки и сказал:
- Да, сейчас еще только в одно место забежим и все!
Мы с папой переглянулись и были правы. Это же дед. В следующие полчаса дед отстоял очереди во всех имеющихся магазинах хозяйства, переговорил со всеми продавцами и рабочими, расспросил про всех близких; хорошо, что про рыбалку его никто не спросил, а то бы мы вообще оттуда не уехали. Я уже от безделья ныл, как ребенок из детского сада, а папа нервничал.
Наконец все закончилось и мы расселись по машине. Папа завел двигатель и мы поехали.
- Ну, Фома Лукич, я с вами в разведку бы не прошел, - не выдержал папа.
- Это почему же? – заинтересовался дед.
- А… война кончится пока с Вами вернешься обратно.
Дед засмеялся.
- Да… пчелы дело тонкое, - непонятно сказал он.
- Да что там тонкого, кроме жала? – возмутился папа.
Дед посмотрел на него и вдруг заволновался:
- А что это у тебя с глазом?
- Да ничего. Пчела постаралась.
- Дак ты же говаривал, что пчелы тебя не кусают! Вроде, как ты подход к ним знаешь, - хохотнул дед.
- Он действительно знает! – поддержал я папу, - знаешь, как близко подошел? Можно сказать в дырку заглядывал!
- Я даже знаю каким он глазом заглядывал, - снова рассмеялся дед.
Папа покраснел, но промолчал. Молча мы доехали до дома, а когда остановились вдруг расхохотались, как дед говорит «в дым». Мы долго хохотали. Говорят нельзя так долго смеяться – примета плохая.
Потом, вдруг дед стал серьезным, и сказал, как церковный Батюшка - басом:
- Дети мои, помните, что пчелы легко отдадут свою жизнь за свой улей, но они никогда не нападают на человека без серьезной причины!
Папа растерянно посмотрел на деда, потом на меня и, вдруг, расхохотался вновь. Я ничего не понял, но удержать себя от «смеха за компанию» не смог, а когда все отсмеялись, до меня неожиданно дошло…
В общем, животы у нас потом долго побаливали - забористая штука этот смех!
***
Так для меня закончился поход за медом. А приметы и в правду порой сбываются, потому что сразу, как мы перестали хохотать, выяснилось, что дед уронил боком банку с медом – на сиденье. И выдавил весь мед себе на костюм и на сиденье в машине. Что тут началось!
Медового дедушку отмыла бабушка, а вот папа…
Так получилось, что машину папа отмывал за две недели несколько раз, а после… её пришлось продать. Очень уж оказывается пчелы и осы мед любят, да и машина им понравилась. Я теперь с любым могу поспорить, кто скажет, что пчелы могут и любят жить только в ульях?!!
18 августа 2010г.
Москва
*****************************************************
Рецензии:
***
Американский фантаст Гарри Гаррисон, немало поработавший на ниве юмористической фантастики, как-то сказал: "Вообще-то трудно быть смешным. Несерьезным - легко, а вот именно смешным - очень трудно..." Тебе удается писать смешно. И интересно!
Только переведешь дух после одного момента, сразу следует еще что-то - и рот сам расплывается до ушей!
Юрий Солодовников 26.08.2010 03:00
***
Интересно и достоверно написано о пчелах.У меня дедушка держал ульи, так он проверял есть ли мед или нет без всяких приспособлений. И, представь, его пчелы не кусали. Не поверила бы, если сама не видела.
Татьяна Тарлавина 18.08.2010 14:38