Поселок приютился на берегу Залива Шелехова, что на самом севере Охотского моря. Восточнее только Камчатка. Места красивейшие. Впрочем, на севере мест не красивых вообще не бывает. У кого хотите, спросите. Десять километров приморской тундры, а дальше ступенями поднимаются горы, до самого водораздела с системой, уже, Ледовитиго океана. Одна география чего стоит.
Посёлок вытянулся вдоль левого берега речки, образующей при впадении в залив широкую лагуну, закрытую от моря узким песчаным баром. Имел посёлок статус районного центра, со всеми, соответствующими статусу, учреждениями. Был здесь и районный банк – двухэтажный кубик, возвышающийся над окружающими его частными домишками, в виде этакого небоскрёба местного архитектурного ансамбля. Строение, особо популярное среди населения, третью часть которого составляли работники геологоразведочной экспедиции. Здесь они хранили свои сбережения, здесь радовались пачкам аккредитивов, готовясь к отлёту в долгожданный отпуск.
Посёлок жил спокойной жизнью, без особых потрясений. Заботы Райотдела милиции были связаны, в основном, с мелкими бытовыми нарушениями, что определяло малочисленность личного состава.
В летнее время погода на побережье была очень изменчива. Солнечный день мог, вдруг, смениться туманом и мелкой моросью, принесёнными с моря. Такое явление, называемое выносом, могло продлиться и день, и два. Могло испортить настроение отпускнику и на неделю. Так что, каждый из них ловил мгновение, торопясь в аэропорт с первыми проблесками солнца.
А в тот день погода «звенела». День был, даже, душный. С моря – ни ветерка. Посёлок словно вымер. Детвора плескалась на приливном мелководье, большая часть улетела в лагерь, на термальный источник. Взрослое население решало летние заготовительные проблемы. В разгаре был ход кеты. На рейде стояли пароходы – мужчины были заняты разгрузкой. Навигация – пора горячая.
Николай вышел из вертолёта. Настроение было приподнятое. Летний отпуск для геолога – большая везуха. А тут уж все сроки прошли, некуда начальству деваться. Как не скрипел начальник, пришлось отпустить. Закинул Николай рюкзак за спину, карабин на плечо, раздумывает – с чего начать, чтоб завтра уже и на крыло.
Коля был мужиком видным. Росточком под два метра, плечами широк. Лицом в какую национальность вышел, сразу и не сообразишь. Нос, вроде, кавказской конфигурации. Иные его в евреи записывали. А тут за сезон оброс чёрной бородой да кудрями – цыган, ни дать, ни взять. А в натуре-то он – украинец. Сколько в них крови намешано – вот и определяли, кому как глянулся.
Поворошил Коля растительность – в контору за документами успею, начальник предупредил, девчонки уж всё приготовили, отпускные в банк перевели. Ну и решил – в банк, аккредитивы получить. Деньгами в посёлке не выдавали. О прикиде своём не задумался, геологи-зелёные кузнечики, в своих энцифалитках да сапогах-болотниках поселковым привычны, а к оружию уж и милиция привыкла, не привязывалась.
Двинул Коля по центральной улице прямо к банку – ну мачо и мачо, загляденье мужик. Живенько дошёл, дверь за ручку отворить попробовал. Заперто. Глянул на часы – вроде уж отобедать пора. Ещё разок дёрнул. Пошёл в окно заглянул. Зарешечено и плотно занавешено. Сердиться начал. Порядочки у них тут. Распустились совсем. И клямка в голову не стукнет ему, что день воскресный может быть. Там, в тайге, воскресений не бывает. Погода пока, работай. Задождит, тогда отдохнёшь. Отвык от цивилизации. Ну в сердцах-то и грохнул кулачком в дверь. А кулачок-то очень взрослый.
У дежурного по Райотделу тревожный сигнал на пульте зажёгся. Банк. Случай небывалый. Личный состав – в ружьё. А его-то, личного состава раз-два, и нету больше никого, в полном смысле слова. Наскрёб дежурный двоих богатырей из местного спецназа, в доспехи одевает. Один кое-как к доспехам подошёл по размеру – ничего, вроде сарафана «броник» на нём, не спадает. С другисм – совсем беда. Полтора метра с шапкой, да ещё и по фамилии Французов. Давай дежурный его в бронежилет пеленать. Обернул пару раз, ремнём обернул – сойдёт. А что по коленям колотит – тебе ж, дураку, безопасней. Каски новенькие на обоих нахлобучил, в «калаши» продел и – с Богом, бойцы. Я на связи.
Командовал группой захвата сержант Французов, он и определил стратегию операции. – Светиться по дороге не будем, продвигаемся огородами по обеим сторонам улицы. Бегом.
Как проходил этот бросок, как перелетал соколом через заборы командир, можно только представить. От напарника он сильно отстал, и тот вёл наблюдение за Колей из-за куста на противоположной стороне улицы, ожидая команды «на штурм».
Коля, колотя, с промежутками, в дверь банка, начал отчаиваться. Он уже развернулся уходить, завязав с настойчивостью, как услышал справа хриплый взволнованный приказ – Ствол на землю, руки за голову. Очень удивившись, Николай повернул голову на голос. Из под каски, покрывавшей мелкое нечто, в его сторону грозно глядел ствол автомата. Коля уже собирался спросить, все ли у каски дома, как боковым зрением усёк перебегающего дорогу второго в каске. Захват был произведён жёстко. Смеющемуся, вежливо протянувшему руки, Николаю защёлкнули наручники.
В отдел Николая вели по середине улицы. Конвоиры разместились по бокам и чуть сзади. Редким встречным Французов громко командовал – Принять в сторону.
Коля улетел во вторник. А посёлок полнился слухами о захвате банды грабителей районного банка с главарём нерусской национальности. О Чечне тогда разговоров не было.