Криминально-философская история, записанная
со слов пострадавшего.
Так красочна жизнь во всех проявленьях,
В том ли, в ином, частенько даже во снах.
Порой никак не понять ахинеи,
Что грезилась в радужных ночью цветах.
Приснился мне сон: явилась царица…
Закончилось выводом это потом.
Нежданно персидская "властелица"
Вплыла величаво в невзрачный мой дом.
Уселась важно – приснится ж такое –
Дворцовые жесты, глаза – ну, изюм.
Видение право сказать смешное –
На ней удивительно странный костюм.
Наряд её очень, слишком прозрачен,
Всего–то одежды чуть – чуть, ерунда:
На шее яхонт лучами оправлен –
Вот весь гардероб, в чём явилась она.
На троне сидит – вздохнуть я не смею –
Лучится улыбка и брови дугой,
А я, как мальчишка, глядя, немею,
Нет сил осениться молитвой святой.
Ведёт разговор. Стыдиться, смущаться
Совсем не пристало – царица она.
И в выборе тем не ей колебаться:
Что хочет, что думает в том и вольна.
«Ну, как вы живёте в капитализме?
Хватает ли пенсий? Сплошной ли разор?
И часто ль при солнечном магнетизме
В парламент фракции заносят раздор?»
Яхонт искрится, как в царской короне,
Но магнитят глаза не только лучи,
А талия, ручки – всё, что на троне,
Что сразу не скажешь, где счастья ключи.
Смотрю на неё: красоты триллион,
В японских худфильмах столь не увидеть.
«Если из банка уводить – миллион,
А целовать… так себя не обидеть»
Ну что там политика?.. Враз протрезвел,
Молодость вспыхнула – самое время –
И замысел во–время «грозный» поспел:
Грех не такое уж тяжкое бремя.
«Да мы… Величество… Ваше… Не знаю…
Ей Богу, не смею… Простите… Прошу…»
А сам глазами коварно сверкаю:
«Счас поцелую. Если – нет, укушу».
И только хотел приблизиться робко,
Как вдруг… мой будильник «Алярм!» затрещал.
Грохочет, как лапой чёрт по коробке
И сон из башки столь волшебный прогнал.
Скрылась царица в костюме блудливом –
Будильник прогнал. Стихла тронная речь.
Вывод простой: не будь зря суетливым –
Любят во всём и всегда терпеливых;
Хочешь блинов – раскали докрасна печь,
Да и время – запомни! – стоит беречь.