Весенний, еще не прогретый солнцем ветер хулиганисто дергает за шарф, потом пытается распахнуть пальто, но пуговицы удерживают ткань на месте. Ветер раздосадовано крутится вокруг, а потом швырнул мне в руки несколько бумажных листков. Невольно ловлю их и рассматриваю.
Розовые, с сердечками и узорчиками по краям, одна сторона оборванно неровная, два листка еще держатся вместе, третий вот-вот оторвется окончательно. Неровные строчки заполняют листки. Начинаю читать и понимаю, что держу в руках отрывок из чужого дневника. Боль, слезы, Тоска (Именно так – Тоска. С большой буквы), стрррадания, бросил, предал.
Старая как мир история. Чувства и эмоции бьют фонтаном, с подругами не поделишься, потому что позлорадствуют и разболтают всем вокруг, а мама ничего не понимает и только вздохнет устало падая в кресло после целого дня работы, а плакать хочется. От гормонов всегда плакать хочется или сразу или позже, когда уже ничего не изменить.
Прочитываю все-таки все три листа и на последней строчке ловлю что-то непонятное. Понимаю, что выходной пропал и разворачиваюсь.
- Давай, веди. –тихонько, почти шепотом говорю я ветру.
Тихонько, так, что бы услышать меня мог только он. У него невероятный слух, и я не могу себе представить, что он что-то не услышит.
И он ведет меня за собой, указывая путь катящимся комком бумаги. «Лети, лети лепесток…» всплывают в памяти строки, а перед глазами, наслаиваясь на реальность, возникает картинка яблока катящегося в большом блюде по кругу. Улыбаюсь, жду пока из вороха образов появится подходящий. И он не заставляет себя ждать – вместо комка бумаги по улице теперь катится, сматываясь клубок ниток. Ветер обижено дует мне в ухо и швыряет в лицо уличный мусор. Но с серым клубком удобнее, чем с нежно-розовым бумажным комком и ветру приходится смирится.
А вот и искомое. Маленький дворик между тремя трехэтажными домами. Три трехэтажных дома с тремя подъездами в каждом. Сдерживаю смешок. Ох уж мне эти нумерологи доморощенные. Еще и деревья перед каждым подъездом посажены образовывая правильный круг. Подбираю остановившийся клубок и оглядываюсь. Куда теперь? Это мне что ли все квартиры по очереди прозванивать? Ндя.
Достаю из кармана розовые листочки, сажусь на одну из лавочек и жду. Пальцы тем временем мнут и трут тонкую, нежно пахнущую бумагу. Наконец-то старая, деревянная дверь громко хлопает и девчушка проходит мимо. Симпатичная. Веснушки, длинные русые волосы и зареванные глаза. Она из тех, кто расцветает к тридцати. А сейчас – не заметная сверстникам, не понятная ей самой тихая красота и распухшие от слез глаза.
Встаю со скамейки и иду следом. В руках у меня три совершенно чистых, измятых, розовых листочка. Что же мне на них написать? Пока я раздумываю девочка заходит в универмаг берет хлеб и идет к кассе. Останавливается у книжного стенда. Я читаю вместе с ней название книг: «Большая книга заговоров», «Тайна вашего имени», «Число вашего рождения» и прочая чушь. Хе-хе. Приворот от несчастной любви. Проще наручниками к батарее приковать. Можно и к себе, но батарея прочнее. Денег у наблюдаемой явно не хватает и желаемая книга отправляется обратно на полку. Прохожу кассу перед девчушкой и жду ее на выходе. Иду навстречу, слегка толкаю, извиняюсь и иду дальше. А в кармане ее курточки, рядом со сдачей лежит нежно-розовый, тонко пахнущий листок на котором ее собственным почерком написано: «Значимые даты в вашей жизни – те даты, когда в вашей жизни произойдут важные, значимые для вас события, которые изменят всю вашу жизнь» ну и несколько цифр – годы эти самые, значимые. Первая дата как раз на двадцатилетие. Думаю, к тому времени немало изменится.
Оставшиеся листочки сую в карман. Ветер дергает меня за шарф.
Да что это такое? У меня, в конце концов выходной или что?
Поздним вечером возвращаюсь в троекратный дворик и кошкой взбираюсь на дерево. Хорошо, что оно растет совсем рядом с домом. Заглядываю в окно. Лампочка у кровати освещает совсем немного – тетрадку с розовыми листочками и аккуратно вклеиваемый в нее листочек. Присматриваюсь, напрягая глаза – тот самый, подброшенный сегодня утром. Прислушиваюсь к эмоциональному фону и улыбаюсь. В эфире все спокойно.
«Немного конкретного добра к одному человеку лучше, чем просто любовь к человечеству вообще» Девиз ордена незримых доброжелателей.