… Совы к человеку привыкли. Умные птицы быстро поняли, что он не приносит им ни несчастий, ни разрушений, и вскоре перестали обращать на него внимание. Особо любопытные уже через пару недель сами слетались поближе, обустраиваясь на ветках вровень человеческому росту, чтобы понаблюдать за пришельцем.
Совы позволяли брать на руки своих еще не вставших на крыло птенцов. Точнее, родители продолжали сидеть на ветках, поухивая, даже если человек уносил совенка от гнезда довольно далеко. Не атаковали. А зачастую даже и не преследовали, разве что пристально и внимательно следили с облюбованного дерева.
К началу следующего лета совы начали считать своей территорией не только окрестные леса, но и замок, на перилах которого было вполне удобно чистить перья. Прошлогодние совята выросли, стали редкостными охотниками, но человека помнили. И довольно охотно садились на вытянутую руку, зачастую надеясь на угощение. Как правило, в этом птицы не ошибались… а порой и сами начинали теребить одежду человека, намекая на то, что охоту ради его прихоти они прервали не просто так.
Наемники Ямато сов побаивались, подозрительно относились к любимцам дайме и троица генералов Миоши. Шутка ли – сохранять спокойствие, когда над головой раздается хлопанье крыльев от вестниц смерти! Да еще и иссиня-черные бабочки встречались довольно часто. Чаще, чем им приходилось видеть где-либо еще.
Совы на остальных людей внимания не обращали. Порой смотрели заинтересованно свысока, но не более того.
Совы привыкли и к огню, который отражался в их глазах, подсвечивая ночь. Странный человек, странный – не видит в темноте, зовет стихию себе на подмогу. А то как вывернется из рук да обожжет? Совы ухали с балок под высокой крышей, но все так же охотно спускались на плечо к человеку, подозрительно косясь на лампу или факел. Огонь же слушался беспрекословно, и совы постепенно перестали обращать на него внимание.
- Неужто решили и у меня поселиться? – усмехался дайме, глядя, как собираются на ночлег пары у самой крыши, там, где облюбовали себе гнездовье. Но ничего не имел против того, чтобы по утру перешагнуть через маленького совенка, угрожающе распахнувшего крылья – не подходи! Кошек в замке не водилось, а коли не выживет – что ж… в этом мире все временно. И выживают только сильнейшие. Они же могут позволить себе пройти мимо, не уничтожая, и дать шанс слабым стать сильнее. И тогда, быть может, вытянуть вперед руку, подзывая к себе того, мимо кого однажды прошел, оставив жить.