И теперь без лишних фраз
Начал Алта свой рассказ:
-Мой отец был злой ревнивец-
Даже звался - Нечистивец,
В жёны взял из-за наследства,
А меня лишил он детства...
Заточил её он в башне,
Сам водил с другими шашни...
Мне пришлось бежать из дома
В край далёкий незнакомый.
Он послал за мной бандитов -
Быть бы мне тогда убитым,
Только сжалилась судьба
И послала мне в друзья
Орка - мудрого гоблина
И Тикан со снежной гривой...
Борис Готман.
- Всем известно, что отца моего звали Нечестивцем, – начал свой рассказ Алта, – хоть и нехорошо так отзываться о родителе, но мой папаша характер имел скверный. Был он человеком злым и скорым на расправу. Нечестивец ухитрился перессориться со всеми соседями. Слуги и воины бежали прочь из нашего дома. Отец мой вынужден был окружить себя наёмниками, да и те были последним сбродом, коих изгнали из иных мест за разные преступления.
Мать же моя, леди Ботива, была совсем другого склада. Никто не назвал бы её мягкой и нежной, да и красотой особой матушка не славилась, но люди её уважали. Понятное дело, в их браке не было никакой любви, только чистый расчёт. Уж очень Нечестивцу по вкусу было матушкино наследство. Для любого другого тана Мать моя была бы идеальной женой… для любого, но не для моего отца. Хоть его чёрствое сердце и не способно было любить, ревновал он матушку страшно. И самое обидное, все её измены существовали лишь в его больной голове. Нечестивец запер мою мать в старой башне. Там же родился и я.
Любой мужчина рад наследнику-первенцу. Только тан Нечестивец не был «любым». Как ни печально, отец мой не придумал ничего более умного, как объявить, что я вовсе не его ребёнок. Леди Ботива, коя уже познала всю степень безумия мужа, даже не удивилась и почти не обиделась. Одним оскорблением больше, одним меньше. В гордом одиночестве в старой башне она качала колыбель. И напевала одну и ту же балладу. И была то вовсе не колыбельная. Вовсе нет, была то старая легенда об основателе нашего рода, первом тане Ксилобата и копье правосудия. Будто бы копьё то сокрыто было некогда в храме чистой магии, в потайном месте. Первый тан добыл его. (Кстати, его тоже звали Алта). И с тех пор на оружии лежит заклятье, и копьём тем может пользоваться лишь тот, в чьих жилах течёт кровь властителей Ксилобата. А оружие то ещё тем необычным свойством обладает, что причинить вред им можно только человеку, виновному в каком-либо преступлении. То есть, если невиновному вонзить копьё то в сердце, ни единой царапины не нанесёт грозная сталь. Если же человек виновен, даже лёгкого прикосновения к наконечнику хватит, чтобы злодей истёк кровью.
Говорят, со временем из-за грехов властителей Ксилобата копьё было утрачено и вернулось обратно в храм. И лишь тот, чьё сердце чисто, сможет отыскать его…
***
Пела она её и в тот день…
Мне-то уж лет двенадцать было тогда.
Матушка моя расчёсывала мои волосы и напевала.
И вот раздался на улице шум и грязная ругань.
– Ну, что, сыночек, – леди Ботива горько улыбнулась мне, - кажется, твой отец и мой муж собирается навестить нас. Судя по голосу, пьян изрядно. Спрятался бы ты, сынок, а то и тебе достанется.
– Нет, матушка, – я вскочил резво, – отец тебя больше и пальцем не тронет. Я ему не позволю. Или я не мужчина?!
- Храбрый мальчик, – мать погладила меня по голове, – конечно же, ты отомстишь за меня. За все унижения и оскорбления, что я претерпела от Нечестивца. Только позже. Придёт время, и ты одолеешь своего отца, но пока ты молод и неопытен. Ты не готов к поединку.
– Тогда, тогда я отыщу храм чистой магии и добуду волшебное копьё, и сражу им Нечестивца, – с жаром воскликнул я.
– Найдёшь, – прошептала мать, прижимая меня к груди, – только подрастай быстрее. А пока, пока полезай в ларь от греха. Если твой отец покалечит тебя сейчас, потом от твоей храбрости не будет никакого толку.
Что оставалось-то? Поспешил я исполнить приказ матери.
Вот хлопнула дверь.
– Добрый день, муж мой, – тихо произнесла леди Ботива.
– Заткнись, – рявкнул Нечестивец, – г-глаза бы мои тебя не видели.
– Если не угодно тебе видеть меня, зачем явился? – поинтересовалась матушка.
– Мои воины желают послушать, как ты поёшь, – заявил Нечестивец, – собирайся и иди.
– Чтобы я пела твоим бандитам, – Ботива сверкнула глазами гневно, – в своём ли ты уме, муж мой?
– Я так хочу, – зарычал тан, – поднимайся и иди, или я тебя заставлю! Одевайся живо или мне помочь?
Послышался шум, крышка ларя, в коем я прятался, откинулась, и узрел я лицо отца, перекошенное гневом.
– Это ещё что? – Нечестивец схватил меня за шиворот, выдернул из ларя и бросил на пол, – говорил я тебе, чтобы чёртов щенок не попадался мне на глаза?
К счастью, упал я удачно, только локтем ударился.
– Этот щенок твой родной сын, – прошипела леди Ботива.
– Мой ли? – Нечестивец сжал могучие кулаки.
– Неужели ты думаешь, я бы осталась с тобой, если бы этот ребёнок был сыном человека, которого ты подло убил? – мать моя встала пред Нечестивцем. Маленькая смелая женщина пред рычащим от гнева гигантом, - впрочем, дело твоё, верить или нет.
– А вот это мы сейчас и проверим, – отец выхватил кинжал свой, – если это мой сын, он уцелеет, если сын слюнтяя, этот день будет для него последним!
- Алта, беги! - закричала леди Ботива и бросилась на Нечестивца, будто кошка, защищающая своих котят, на злого охотника.
Терять времени было нельзя. Хоть сердце моё и разрывалось от горя и гнева, бросился я прочь. Несмотря на возраст, я понимал, отца мне не одолеть. Следовало принять жертву матери, чтобы иметь возможность вернуться и отомстить!
К счастью, отец явился один, без телохранителей. (А кого ему было бояться?)
Я слетел вниз по лестнице, толкнул дверь.
– Ой, - послышался окрик, – кто здесь?
Я узнал голос, это был самый юный из воинов отца моего, отважный Коул. Парень немногим старше меня, вчерашний конюх.
– Это я, – поспешил отозваться я.
– Молодой господин, – юный воин склонился, – куда спешите вы так поздно?
- О, Коул, славный Коул, – взмолился я, – помоги мне, прошу тебя. Отец мой прогневался не на шутку и…
- Леди Ботива? – голос Коула стал напряжённым.
Я лишь покачал головой печально.
– Пошли, – воин схватил меня за руку, – не бойся, не все присягали в верности твоему отцу, я служу только леди.
И поспешили мы к частоколу, Коул упёрся руками в ограду.
– Полезай ко мне на спину, – приказал он.
Я забрался на спину воину, дотянулся до края частокола, подтянулся и перевалился на другую сторону.
Коул через минуту приземлился рядом.
И мы побежали. Побежали так быстро, как не бегали никогда!
***
Нас нагнали ближе к утру. В лесу. Много воинов Нечестивец посылать не стал. А зачем? С двумя мальчишками управиться дело не хитрое.
Впереди вышагивал самый доверенный из воинов отца, проклятый Хец. Высокий стройный красавец. Широкие плечи, сильные руки и ноги. Серый костюм стрелка. Блондин с зелёными кошачьими глазами и чувственными губами. В руках мерзавца был длинный лук.
За Хецом следовали пятеро. Не лучшие воители, но зато из тех, кто и родную бабушку обменяют на глоток вина.
Коул, который и так покачивался от усталости, закрыл меня широкой спиной и выхватил свой нож.
Хец хмыкнул недобро и поднял лук. Драться с нами никто не собирался.
Раздался свист. Стрелок вскрикнул, когда срезанная тетива полоснула его по лицу.
Не успели мы с юным воином понять, что происходит, как из кустов появилось странное сгорбленное существо, завёрнутое в плащ, с длинным стальным шестом в руках.
– Какие храбрецы, не убоялись двух мальчиков, – существо недобро блеснуло глазом из-под капюшона, – не желаете ли вы сразиться с кем-то своего размера?
- Шёл бы ты своей дорогой, – Хец зажимал рукой лицо, – не лезь не в своё дело.
– Пойду, – неизвестный благодетель крутанул шест, – только вот эти парнишки отправятся со мной.
– Да что с ним болтать-то? – ещё один из воинов, кажется, его звали Томис, взмахнул топором, – порешить его и всё. Одним больше, одним ме–е-е-е...
Я осторожно обернулся и обомлел.
Следом за незнакомцем из леса появилось огромное белое чудище. Вроде кошки, но размером чуть не с быка!
- Вот, и моей Тикан вы не по душе, – хохотнуло существо, – не так ли, малышка?
Чудище лениво потянулось, совсем по кошачьи, выпустило жуткого вида когти, зевнуло, показав впечатляющие клыки. Зыркнула в сторону отважных воинов.
– Рь-р-ры-рь-ры-р-р, – произнесло оно, наконец.
Хец вытащил дрожащей рукой меч и выставил вперёд.
Не знаю, на что уж он надеялся, подельники-то его уже поняли, что расклад не в их пользу, развернулись, да и побежали прочь.
Стрелок заозирался, понял, что остался один, развернулся, да и пустился следом.
Коул повернулся к спасителю нашему, не убирая, впрочем, ножа. Меня снова толкнул за спину.
– Спасибо тебе, добрый человек, – произнёс юный воин, – чем отблагодарить тебя можем?
- Человек? – существо хохотнуло, – к человеческому роду-племени я никогда не принадлежал. Я гоблин. Имя мне Орк. А благодарите лучше вон её, – гоблин ткнул пальцем в чудище, – я и не собирался помогать вам. Кстати, не бойтесь Тикан. Людей она не ест, в отличие от меня.
Я чуть не замарался со страху, ещё бы, гоблин, настоящий!
Коул явно чувствовал себя не лучше. Его рука с ножом заметно тряслась.
– Ну, я чувствую, моё присутствие вас весьма нервирует, - Орк улыбнулся нам своим тонкогубым ртом, – думаю, мне пора.
– Простите, – Коул сглотнул, – я слыхал об одном гоблине, что звался Орком.
– Слыхал плохое, или хорошее? – хохотнул гоблин.
– Разное, – юный воин утёр рот рукой, – если вы тот Орк, то вас можно нанять, скажем, скажем, телохранителем.
– Можно, - Орк посерьёзнел, – только чем платить будешь? Не похож ты на богача.
– Деньги будут, – заявил Коул, – у этого мальчика есть родичи, кои заплатят тебе с радостью. Именно к ним и лежит путь мой, да только надо мне, чтобы благородного Алта, моего юного господина, защищал настоящий воин. И хорошо бы, чтобы мы действовали раздельно, дабы врагу нашему, проклятому Нечестивцу труднее было отыскать нас и разгадать наши планы.
– И ты доверишь мне паренька? – хмыкнул Орк, – не боишься, что я предам его или съем?
- Тому Орку, о, котором я слышал, я доверил бы всё что угодно, кроме разве что закуски, - юный воин попытался улыбнуться.
Тикан не спеша подошла к гоблину и толкнула его головой в бок.
– Думаешь? – хмыкнул Орк, – ну, ладно, молодые друзья мои, пожалуй, я соглашусь.