Во саду ли, в огороде

Елена Юрьева
     Пригородный автобус набитый вспотевшими дачниками, не торопясь, колымажился по Подмосковью.

- Далековато от станции, - сказал Сергей.
- Да… вот.., –  Тане стало неудобно.
Она попросила Сергея съездить с ней на дачу, починить крышу. Сказала, что заплатит, сколько Сергей скажет.

     Татьяна жила одна, с дочкой. Без мужчин тянуть дачу было трудно, но продавать Таня её не хотела. Все-таки есть куда летом выехать.

- А народу-то натолклось…  И так всегда? – Вытирая потную шею платком, спросил Сергей.
- Да… вот…, -
Тане опять стало неудобно. «Может цену набивает… за проблемную дорогу? Но я же сказала – заплачу. ....  А вдруг много запросит?...»

    Сергея Тане порекомендовал московский сосед, Иван Иванович. Человек пожилой, положительный. О Сергее отзывался очень хорошо. По его словам, Сергей хоть и не профессиональный плотник, но на все руки – мастер. Настоящий мужик.
Вот это «настоящий мужик» и смущало Таню.

    С мужем Татьяна давно разошлась, и у нее никого не было, кто бы помог решать накопившиеся проблемы.
Вот дачный домик давно не ремонтировался. Его крыша, еще с давнего времени покрытая рубероидом, так и не менялась по сей день и, как следовало ожидать, начала протекать.
Во время дождя Тане приходилось ставить таз. Обои на потолке стали отклеиваться и свисать вниз пузырем, или вообще – клочьями. А старый бабушкин буфет стал покрываться плесенью.

    А вот у её соседки по садоводческому товариществу, Тамары Петровны, дом был в полном порядке. И сад, и огород. Хотя Тамара Петровна тоже была не замужем.

    Как-то Таня пришла к ней за огородным советом и, глядя на ухоженный участок, на свежевыкрашенный дом, на новенький заборчик, сказала:
- Какая вы молодец, Тамара Петровна. Как это у вас всё получается?
- Да как... как... Этому дашь, тому дашь... так и построилась.
- Что дашь?
Таня спросила механически, не сразу поняв, а потом, покраснев, думала об этих словах Тамары Петровны всю обратную дорогу. И ещё дома.
«Надо же, не молодая ведь, а вон как».
Для Тани это было неприемлемо. Нет, ну хоть какая-то любовь должна же быть.

    Автобус резко затормозил и Таня, неожиданно для себя, уперлась рукой Сергею в грудь.
- Что, штормит? - весело спросил Сергей.
Иван Иванович говорил, что у Сергея было какое-то морское прошлое.
- Вы держитесь за меня Таня, держитесь.
Таня смутилась и убрала руку. «Держитесь за него... Ну вот, как бы чего не подумал».
    Таня косо посмотрела на Сергея. Тот был крепкого сложения, и всё равно ей как-то не верилось, что можно одному человеку управиться со всей этой крышей.
    Когда ей привезли доски и сбросили в неподходящем месте, Таня решила их по одной перетащить, чтобы не загораживали проход.
Она приподняла конец одной доски, сделала с этим концом шаг в право, потом сделала шаг влево, повертелась туда-сюда, поохала…
Так доски на проходе и лежат.

- Следующая остановка Ярополец, - объявил водитель.
- Ярополец? –переспросил Сергей.
- Угу. Тот самый. Пушкинский, - сказала Таня и подумала, что не надо было уточнять. Не тактично. Вдруг он ничего этого не знает.
Но Сергей сказал:
- В Михайловском был, в Болдино был, в Захарове был, в Яропольце не был. Надо будет вечером заехать, если за день управлюсь.
«А если не управится?» Таня опять забеспокоилась. «Куда я его положу? Одна же кровать. И с дочкой вместе спим. К Тамаре пойду. Только бы она на месте была».
    Таня посмотрела на Сергея. Тот всматривался в окно, где вдалеке проглядывалась усадьба.
Правда интересуется. Интеллигентный человек. Таня немного успокоилась. А потом опять заволновалась.
"Пушкиным интересуется. А Пушкин? Что? Не знаете какой был? Все эти его бесконечные женщины, донжуанские списки.
Ох, уж лучше бы гастарбайтеров наняла. Спокойнее было б".

    На остановке Воробьево они сошли. И сразу: бесконечность просторов и небесной сини заполнила взор, разноголосое пение насекомых и птиц заполнило слух, летний ветерок с запахом полевых цветов и разнотравья заполнил легкие и закружил голову.

    Татьяна и Сергей шли по проселочной дороге и сетовали на то, что в несчастной Москве уже нельзя жить. Дышать нечем. Глаз положить не на что. Одни дома точечной застройки. Иномарки по тротуарам ездят, а то и по ногам, (а Татьяна и Сергей проехались по Лужкову с Батуриной).
    Нет, не надо дачу продавать.
Сергей повеселел, а Таня всё пыталась исправить впечатление за проблемную дорогу:
- У нас и лес замечательный, заповедный. Грибов – полно! И ягод.
- Любите за грибами ходить?
- Очень. Только одна побаиваюсь. Тут и лоси есть, и косули, а могут и кабаны. А лес  я люблю, просто какой-то языческой любовью.
Таня подумала, что вот опять умное слово выскочило.
Сергей улыбнулся и спросил:
- Стропила надо менять?
- Что? Стропила? ……. Вы знаете…  Крыша течёт только когда дождик, а так она ещё послужит...
Сергей засмеялся.
- Только когда дождик, говоришь, течёт? Течь на корабле устраним.

     Таня шла за Сергеем и видела его крепкую фигуру, сильные руки. Он нёс свою сумку с инструментами и Танину, с продуктами. Шёл быстро, как будто и не чувствовал никакой тяжести.
     Потом Сергей полез осматривать крышу, а Татьяна побегала по участку, попаслась на грядках и стала собирать стол на воздухе, для обеда.
     Она резала огурчики и помидорчики (свои, с грядочки), варила морс из смородины (из своей, с кустика), отваривала молоденькую картошечку (свою, с соточки).
"Нет, ничего  не буду продавать. Как-нибудь справлюсь."  Она посмотрела на Сергея. Тот  тоже на неё посмотрел и подмигнул. Таня быстро отвернулась.
«Расподмигивался». Она видела как Сергей, взяв несколько совершенно для неё неподъемных досок, втянул их на крышу.
«Значит много работы». Таня опять заволновалась. Она зачем-то вошла в дом. Посмотрела на кровать, примерила её к Сергею. «А вдруг Тамары не будет?...».
Таня немного подвинула в своём воображении Сергея к стенке, но тотчас выбежала на улицу к своей стряпне, мотая головой. «Ох, лучше бы гастарбайтеров».

- Татьян, - позвал Сергей.
Таня вздрогнула и настороженно подняла голову на Сергея.
-Закинь-ка сюда стамеску.
- Угу. Сейчас.
Она побросала ножи и вилки. Побежала в одну сторону, в другую. … «Так, стамеска, стамеска… Где у меня стамеска…  Кажется в сарае».
Таня вошла в сарай. Подошла к стремянке. Приподняла. «Ничего себе – закинь. Как я ее туда ему закину?».
Таня поволокла к дому стремянку.
- Сергей, я её не то что закинуть, я её поднять-то не могу.
Сергей высунулся с крыши, захохотал. Спустился вниз, порылся у себя в сумке, показал Тане какую-то железку с ручкой.
Таня поволокла стремянку назад, покраснев: "Ну вот, подумает - дурочка какая-то".

 Таня снова подошла к столу. «Надо бы купить инструменты. Такой наборчик бывает. Всё сразу там». Она загрустила. «Купить. Купить. Сколько всего надо купить. И дочке, и себе. А сколько ещё в эту дачу надо вкладывать.... ".
Таня оглядела участок: Неприглядный домишко, кое-какой заборчик.
«Может замуж выйти? Ох, мужья -  это такая нагрузка. Если бы за обеспеченного. Только где его взять? Разве что на дороге. Вышла, а он там и валяется. Весь такой обеспеченный». 
   Таня посмотрела на Сергея, который стоял на крыше уже по пояс голый. Опять заволновалась. Почему-то вспомнила Тамару Петровну, покачала головой. «Тоже мне, секс-бомба. Помешались все на этом сексе. Подам объявление: Выйду замуж. За олигарха. Секс не предлагать».

 Сергей что-то наверху напевал. Таня прислушалась…

        «Скажите девушки подружке вашей,
          Что я ночей не сплю, о ней мечтаю.
           Что страстью нежной
           Словно цепью я окован…»

Ну вот. Страстью он окован. На что он намекает? Все они одинаковые. А как поёт хорошо. Лучше Каррераса. Ну мне, по-крайней мере, больше нравится.

    Потом они обедали. Сергей ел охотно. Всё нахваливал. А Таня вдруг спохватилась, побежала в дом и вынесла бутылку водки.
Сергей налил себе и, не спрашивая, Тане.
Таня подумала, что лучше бы ей не пить, а то лицо поплывет… « А, пусть плывет. Что я ему понравится что ли хочу. Даже лучше». И выпила.
А Сергей все нахваливал Танин обед. Ел с удовольствием. Потом налил себе ещё водки, выпил, пожевал ещё огурчиков, запил морсом, и вдруг резко встал и сказал:
- Ну что, пошли?
Таня встрепенулась:
- Как? Уже? Прямо сейчас? – и залилась краской.
- Ну да. За грибами. Ты же говорила - одна боишься. Бери корзинку. К ужину грибочков, да с водочкой, да на воздухе…
Таня вбежала в дом, пошлепала себя по щекам, взяла корзинку и они пошли в лес.

     В лесу Тане было очень хорошо. Как никогда.
Среди деревьев мелькала фигура Сергея и, чувствуя себя в безопасности, Татьяна просто растворилась в этой лесной стихии. Грибы попадались на каждом шагу. И в папоротнике, и под ельничком.
Набредая на заросли лесной малины, Таня подолгу в них застревала, удивляясь необыкновенной сладости этих ягод.
    Так, лесом, они вышли к деревне Воробьёво. Там у Татьяны была знакомая, баба Вера.  Она держала козу, и им захотелось козьего молочка.
Когда Сергей пил молоко, баба Вера по-простому его спросила:
- А ты кто Таньке будешь? Хахаль или муж?
- Ну, баба Вера…, - Таня нахмурилась.
А Сергей допил стакан, стряхнул остатки молока на землю, хлопнул себя в грудь и словно выдохнул:
- Муж.
- Ну и молодец.

На обратном пути Таня спросила Сергея:
- Зачем вы сказали, что муж?
- А что, надо было сказать, что хахаль?
- Да ну вас…

   Когда они шли по дачному поселку, то Таня увидела Тамару Петровну, висящую на заборе.
 Таня поздоровалась.
- Что, Тань, крышу чинишь?
- Угу…
- Давно пора.
Таня прошла несколько шагов, а потом осторожно обернулась на Тамару Петровну.
Тамара подмигивала и, кивая на Сергея, показывала большой палец.
- Да ну вас всех, - подумала Таня. И ещё она как-то не очень радостно отметила, что Тамара - на месте. Значит, можно к ней если чего.

Но после ужина Сергей сказал:
- Работы еще на денёк. В следующие выходные доделаю, тогда и расплатишься. А я в Ярополец ещё хочу успеть.
   Таня проводила Сергея до калитки. Потом вошла в дом, поглядела в зеркало. Раскрасневшееся лицо поплыло.
«Расплатишься. Гм. Ну, какая-то любовь ведь должна же быть .... ».

Потом она бродила по участку и напевала :

    "Во саду ли, в огороде
     Девица гуляла...
     Невеличка, круглоличка, румяное личко... "

     А Сергей в Ярополец не поехал. В электричке он думал о Тане, о своем мужском одиночестве.
     В Москве он купил две бутылки пива. Потом подумал – «Мы люди серьезные».
Вернулся в магазин, купил ещё целую батарею напитков и отправился к  Иван Ивановичу. Залакировать.
         И обсудить с ним наметившиеся перспективы.