8.7. Пятьдесят семь
Воодушевлённые примером Конрада, остальные собратья решились. В тот день из присутствовавших на собрании тридцать жуков выбрали своих хозяев. Среди них были Оскар и Вика. У всех появлялась вторая пара крыльев, как правило, немного отличающаяся по окраске от собственных, и только Конрад оказался с одной парой – собственных он был лишён.
Кого жуки избирали? «Достойные» («носить в себе жуков», вероятно) оказывались такими разными, что мне трудно подвести их под какую-то стройную классификацию. Были среди них старые и молодые, горячие и хладнокровные, робкие и решительные, задумчивые и деятельные, мечтатели и практики. Обоих полов и всех возрастов – даже среди детей, которых мы, разумеется, также не забыли испытать, нашлись избранные. Разные по характеру и темпераменту, жизненному опыту и роду деятельности, они на первый взгляд не имели ничего общего, да нам сейчас было и некогда исследовать и анализировать глубинные причины их избранности: это заняло бы слишком много времени. А как раз времени у нас было мало, зато проблем – много. Может быть, когда-нибудь позднее мы поймём, почему их жуки избрали, а на других не отреагировали? Сейчас мы восприняли жуков как некий дар судьбы и покуда пользовались им просто интуитивно, на ощупь...
Остальным собратьям, не присутствовавшим в тот день на собрании, тоже было предложено испытать – не являются ли они достойными? Ожили и отдали свою силу ещё двадцать пять жуков, а остальные даже не шевельнулись при прикосновении к ним. Не хватало ещё ста двадцати достойных, но уже все члены Ордена перебрали жуков...
Следует отметить ещё одну особенность носителей жуков: их необычайная сила требовала для своего поддержания крайне мало крови – всего около стакана раз в три-четыре дня. Мы пока не могли объяснить точно, с чем это было связано, но предполагали, что крылатые, чья жизненная сила им передалась, умели извлекать из крови гораздо больше энергии, чем их эволюционные преемники, хищники, и эта способность передалась достойным.
Я записала видео-обращение, в котором призывала членов «Авроры» не принимать участия в войне. В нём я раскрывала им глаза на искусственное создание повода к военным действиям – подстроенный инцидент в клубе «Красная дымка». Доказательствами, впрочем, я подкрепить свои слова не могла, но вложила в них максимум убедительности. Ведь не все в «Авроре» были настроены против меня: при принятии решения о снятии меня с должности её главы «за» проголосовало только пятьдесят два процента; для вынесения решения этого было формально достаточно, но за цифрами стояли люди – сорок восемь были «против». Надеялась ли я, что брошенные мной семена сомнения упадут на благодатную почву? Да, надеялась. А что ещё оставалось?
Обращение было разослано наудачу: среди получателей могли оказаться и те, кто был в сорока восьми процентах, и те, кто входил в решившие всё пятьдесят два. Но, быть может, и кого-то из моих противников удастся если не привлечь на нашу сторону, то хотя бы заставить усомниться в честности «Авроры» по отношению к Ордену? Кто знает... В любом случае, отсутствие единодушия в «Авроре» играло нам на руку, и одной из самых важных задач, которые я обозначила перед собратьями, было дальнейшее внесение разлада в ряды членов «Авроры».
Итак, к настоящему моменту у нас было пятьдесят семь достойных, шесть из которых являлись детьми.
8.8. Диверсия
Чёрт бы побрал эту госпожу президента: из-за её затеи с войной я сутками не вижу жену, а ей со дня на день рожать. Не то чтобы я был поклонником идеи присутствия мужчин при родах, но Каринка что-то в последнее время сильно нервничает. Боится, что что-нибудь произойдёт... пойдёт не так. Наверно, это просто нервы, с беременными случаются всякие заскоки. Док сказала, что всё у неё нормально, наша дочура здорова и развивается как положено, а я доку верю, она своё дело знает. Карина вроде сама врач, должна понимать, но вот взяла и вбила себе в голову какую-то хренотень. Она всерьёз попросила меня быть с ней рядом во время родов и при этом смотрела такими жалобными, такими несчастными щенячьими глазами, что я... ну, просто не смог отказать. Ну, вот... А раз пообещал, надо выполнять. Не знаю только, буду ли я в тот момент свободен – вот в чём вся загвоздка. Будь она неладна, эта война...
А сегодня прямо с утра ещё новость: «волков» вливают в службу безопасности «Авроры» – то есть, под общее командование Каспара. Уж не знаю, какому долбо... гм, гм, умнику пришла в голову эта замечательная мысль. Аврора бы такого точно не допустила. «Для удобства осуществления руководства всеми подразделениями целесообразно объединить...» Ну, и прочая лабуда. Нас, конечно же, спрашивать не стали, поставили перед фактом. Всё согласовано, подписано, извольте исполнять.
Явился я пред светлы очи нового начальника. Ещё недавно мы с ним были на равных, а теперь приходилось перед ним навытяжку стоять. Субординация, ничего не попишешь, но ох как не по нутру мне это было! Рррр!.. Но я постарался этого не показать.
Начал Каспар стелить довольно мягко:
– Понимаю, Алекс, тебе не очень по душе эти перестановки, но они, я полагаю, вполне оправданы. Думаю, сейчас не время для соперничества, мы должны действовать сообща, слаженно, и такая структура наших сил будет лучше способствовать этому, нежели дробление руководства между несколькими командирами.
– Руководству виднее, – сухо сказал я и добавил: – Сэр. – Каспар теперь был, считай, генералом.
Он щеголял новой стрижкой – почти под ноль. Гм, под меня косит? А щетина на голове – чтобы не обвиняли в «обезьянничании» причёски? Ого-го, какая разница – целых два миллиметра, ага! Впрочем, череп у него оказался хорошей формы, не уродливый.
– Ладно, перейдём сразу к делу. – Он положил на стол папку, развернул. – Мы намерены осуществить диверсионные действия в пунктах питания Ордена. Охвачены будут сразу все имеющиеся пункты. Операция запланирована на сегодняшнюю ночь, начало – в три часа.
– Сегодня в три? – удивился я. – Нереально! Мы не успеем ничего подготовить, учитывая масштаб операции.
– Ничего и не нужно готовить, всё уже спланировано, – сказал Каспар. – Вам остаётся только исполнить. – И добавил с усмешкой: – Вы же профессионалы, сможете сыграть партитуру с листа.
Я хмыкнул, оценив его остроумие с музыкальным уклоном.
– Благодарю вас, сэр, за столь высокую оценку. И тем не менее, мы предпочитаем сами планировать операции.
Каспар холодно прищурился.
– Думаю, вообще-то, пора забыть это разделение на «мы» и «они», – сказал он. – Мы теперь единая сила, должны работать вместе и считать себя одним целым. Кстати, раз уж речь зашла об этом... Операция будет совместной: половина моих бойцов, половина «волков». Ответственным за операцию назначаю тебя.
– Благодарю за доверие, сэр, – отчеканил я. Взглянул на часы: пятнадцать ноль восемь. – Значит, на всё про всё у нас... двенадцать часов?
– Вполне достаточно, я полагаю, – ответил он. – А для таких талантливых ребят – даже много.
– Разрешите идти, сэр?
– Разрешаю.
По дороге на базу я пролистал план операции. Что ж... Всё вроде бы грамотно, но... Просто с души воротит. Не хочу я участвовать в этой операции, и точка. Достало это идиотское противостояние. Мало того, что они выгнали Аврору, так теперь хотят оставить её голодной.
Пискнул мобильный: пришло видео-сообщение. От Авроры? Так, это интересно! Ну-ка... Я нажал «воспроизводить».
Вот и знакомое личико... Она, родная наша. Уже не одна седая прядь, а две: вторая – от виска.
– Я приветствую вас, собратья. Не удивляйтесь, что я обращаюсь к вам словом, употребляемым в Ордене, сейчас я вкладываю в него не узкий, а широкий смысл. Смысл этот в том, что мы принадлежим к одной расе.
Аврора говорила, а я тихо охреневал. Я так и знал, что с той бойней в «Краной дымке» что-то тёмное! Не зря там всё было так подозрительно чисто... Никаких следов. Значит, подчистили... Госпожа президент не нашла, к чему подкопаться в том, как Аврора управляла Орденом, и решила сама подстроить повод... По-моему, это уже верх... Не знаю даже, верх чего! Дерьмо полное!
– Я понимаю, что не могу подкрепить вещественными доказательствами этот факт, но всё же прошу поверить мне. Все улики были уничтожены...
Да не надо никаких вещественных доказательств, родная! Я и так верю тебе больше, чем себе самому.
На подлёте к базе решение созрело. Папку с планом операции я сбросил в озеро. У нас будет свой план.
На базу уже явились серые. Мои ребята, конечно же, уже вовсю задирали их, атмосфера стояла напряжённая, прямо искры проскакивали. Вовремя я прибыл: ещё б чуть-чуть, и не миновать драки.
– Так, отставить выяснения, чьи яйца круче! Инструкции мной получены, приступаем к подготовке.
Ну, подготовка была не то чтобы совсем липовая, всё было как положено: разбились на группы, всё согласовали и подробно обговорили. Если не считать того, что план я набросал сам. Терпеть не могу, когда насаждают инструкции сверху, когда не самими разработано. Не то чтобы чужой план был непонятный или неграмотный, нет. Просто чужой – он и есть чужой. Да дело было, в общем-то, даже и не в этом...
Без двадцати шесть я с «чистого», чужого телефона позвонил Авроре.
– Рада тебя слышать, Алекс, – сказала она. – Несмотря на то, что мы теперь как бы враги.
– Жизнь покажет, кто друг, а кто враг, – сказал я. – Аврора, у меня для тебя новости. Сегодня в три часа ночи будет диверсия в ваших пунктах питания. Выведение из строя оборудования и порча доноров. Всё по полной программе.
Она помолчала.
– Жизнь уже показала. Спасибо, Алекс. Тебя поставили на руководство операцией?
– Так точно. Операция совместная с серыми. Предполагается ударить по всем вашим хранилищам. Группы по двенадцать на каждый объект. Ребятам я ещё ничего не говорил о том, что солью информацию тебе: как бы к серым не просочилось, а от серых – к Каспару. Как поступим?
– Будем предотвращать диверсию, – вздохнула Аврора. – Даю тебе слово, ни один «волк» не погибнет.
Я сказал:
– Я ничего им не говорил ещё и потому, что не хочу подводить их. Если в руководстве узнают, что я сделал, мне светит разжалование, а то и вовсе вылет из «Авроры». Скорее, даже последнее. А может и вообще... – Я потёр шею: она как-то сразу затекла и похолодела, будто уже чувствовала нежные объятия ошейника гильотины. – Я знаю, на что иду, и я готов. Но готовы ли они... Не уверен.
– Алекс, – сказала Аврора с волнением в голосе, – мы не позволим им тронуть тебя. Никакого «вообще», у тебя жена и скоро будет ребёнок. В общем, так: сразу после того как всё завершится, ты укроешься в моём замке.
– Нет уж, Аврора, я не привык бегать и прятаться, – сказал я твёрдо.
– А оставлять жену вдовой и ребёнка сиротой, значит, привык, – хмыкнула Аврора. – Лишь бы не потерять лицо, да?
Под сердцем заныло: мои девочки. В ушах лязгнул падающий топор гильотины. Крик Карины... Бррр! Я встряхнул головой, чтобы прогнать наваждение. Не вовремя всё это завертелось, ох, не вовремя... И тем не менее, я повторил:
– Я никогда не бегал и сейчас не побегу. Исключено.
– Ладно... Посмотрим, что можно сделать, – сказала Аврора.
8.9. «Люди икс»
Два пятьдесят пять. Мы на месте.
Семеро из группы отвлекали охрану пункта, а пятеро проникли внутрь. Я контролировал снаружи. Всё пока шло по плану. Вдруг – звонок.
– Алекс, всё в порядке. Диверсия предотвращена, можешь зайти, полюбопытствовать, – сказал голос Авроры.
Я не поверил своим ушам.
Однако внутри пункта перед моими глазами предстало прелюбопытное зрелище. Вся диверсионная группа лежала мордой в пол, обезоруженная, а над ними, держа их на прицеле, стояла знакомая сладкая парочка – Виктория и её парень, с которым я её в домике на озере застукал. Оба – все такие из себя крутые, в тёмных очках, с головной гарнитурой, в чёрных куртках. Я их в таком прикиде не узнал сначала, но парень подал голос:
– Привет, диверсанты. Ну что, не получилось у вас ни хрена?
– Привет, Бонни и Клайд, – ответил я. – Вы, я гляжу, поддерживаете свою репутацию крутых Рэмбо, которых даже взрывчатка не берёт?
Виктория сверкнула улыбкой – ослепнуть можно.
– Мы теперь гораздо круче, чем раньше!
И такая картина была, похоже, во всех пунктах.
Нас отпустили. Пришлось с позором возвращаться на базу, как побитым псам, а мне, поверите ли, было неловко перед ребятами: они же не знали, что их командир – предатель, и всю дорогу недоумевали, как такое могло произойти. Я для порядка опросил их: почему не смогли выполнить задание?
– Да там... «люди икс» какие-то! – доложили мне.
– В смысле? Крутые шибко? – Я почему-то сразу подумал о Вике и её приятеле... Крутые, хм.
– Да вообще хрень непонятная! Рукой взмахнут – и тебя как взрывной волной отбрасывает! Мини-снаряды от них отскакивают, будто вокруг них невидимый щит, ничем их не возьмёшь. А самое удивительное – они никого из наших не уложили. Чего они нас отпустили-то?
– Ребята, потому что это наша Аврора, – только и мог я им сказать. – Она никогда бы нас не тронула, вот почему. И хоть госпожа президент велит именовать её исключительно Великим Магистром, она по-прежнему наша.
Вернулись мы на базу. Чувствовали все себя странно: эти «люди икс» сделали нас, как младенцев, и это притом, что было их всего ничего – максимум, по двое на каждый пункт. А сделав, отпустили: идите, ребятки, гуляйте, только больше не шалите!
То, чего я ждал, случилось, когда я сидел в комнате отдыха вместе с моей группой. Вошли двое серых, но в штатском, а это значит – особый отдел. По мою душу. Ну, надеюсь, Аврора не подкачает...
– Управление собственной безопасности, особый отдел, – представились они. – Александр Дилайла, просим следовать за нами.
Люди в сером, ага.
Ребята недоуменно посмотрели на меня. А я сказал, протягивая свой телефон Дьюку:
– Спасибо, Дьюк, хорошее видео. Здорово вы поразвлеклись.
Дьюк не понял, но напряжённо прищурился и телефон взял.
– Ага, – изобразил он улыбку. – Неплохо.
Всё-таки умный парень, сообразил подыграть. Надеюсь, они догадаются просмотреть последнее полученное видео-сообщение от Авроры и поймут, почему я так поступил.
8.10. Допрос и приговор
Нет, не в застенки меня привели, а пока что к Каспару. Его покрытая тёмной щетиной голова была склонена над какими-то документами. Поднял на меня взгляд – и будто холодной водой меня окатил. Всё-таки здорово причёска меняет облик. Побрился – и совершенно по-другому стал выглядеть. Жутковато как-то. Да нет, не то чтобы я его боялся, но стало неуютно от его взгляда.
– Присаживайся, – проронил он спокойно, почти безразлично.
Я сел перед его столом, а он ещё с минуту листал документы, не обращая на меня внимания, потом наконец откинулся в кресле и уставился на меня.
– Ну что, как операция? – Будто ещё не знал, что она провалена.
– Операция закончилась провалом, сэр, – отчеканил я.
– Гм... И почему? – спросил он, спокойно так.
Лучше бы он орал.
Я сказал:
– Сэр, диверсия была предотвращена Орденом. У них появились бойцы с какими-то сверхспособностями. Они могут отбрасывать противника при помощи волны неизвестной природы и менять направление полёта выпущенных в них снарядов.
Каспар ухмыльнулся уголком губ.
– Неужели?
– Так точно, сэр. Об этом докладывают все бойцы, участвовавшие в операции.
– Потери есть?
– Никак нет.
– Вот это-то и странно.
Каспар захлопнул папку с документами и поднялся из-за стола, отошёл к окну, держа руки за спиной. Было шесть тридцать утра, а он то ли уже встал, то ли ещё не ложился.
– Алекс, ты был ответственным за эту операцию, и она провалена. Что я должен думать? – спросил он, глядя в окно сквозь приоткрытые жалюзи. На улице уже вовсю светило солнце и чирикали птички.
– Не могу знать, сэр, – ответил я.
– А может, Великий Магистр получила от кого-то информацию о готовящейся операции накануне её проведения? – Каспар повернулся ко мне. Взгляд его не стал ни на градус теплее.
Я молчал. Тучи сгущались, вот-вот должны были засверкать молнии.
Каспар сел, сцепив пальцы замком перед собой, не сводя с меня цепкого взгляда. Кажется, он ведь отбывал срок в Кэльдбеорге вместе с Авророй и был готов за неё продать дьяволу душу. И где теперь всё это?..
– Алекс... Может, сам признаешься?
Я молчал.
– Бойцы были в курсе? Если нет, то им ничего не будет, а если да...
Знал ведь, гад, на какую точку давить. Знал, что я лучше сам на гильотину лягу, чем подведу моих ребят.
– У вас есть доказательства, что имел место слив информации? – спросил я. Хотя о чём я спрашиваю? Особый отдел – серьёзная контора. Там в игры не играют.
– Значит, доказательства тебя интересуют. – Каспар откинулся на спинку кресла, порылся в ящике стола, промычал: – До-ка-за-тель-ства... Ну, как тебе, скажем, вот это?
Он положил передо мной пакет с обломками телефона. Того самого, который я использовал для звонка Авроре.
– Изволь. С этого аппарата был сделан звонок Авроре. И на нём – твои следы. Нет, отпечатков нет, но сердце его тени свидетельствует, что ты брал его в руки, и это – достаточное доказательство для нас. Не спрашивай, как мы его нашли: это наша работа – искать и выяснять правду.
– Быстро сработали, – только и смог сказать я, усмехнувшись.
– Да, наши сотрудники не даром едят свой хлеб... то есть, пьют кровь. Что ж... – Каспар убрал обломки в ящик стола. – Думаю, этого вполне достаточно, Алекс. Не звонил же ты ей, чтобы просто поболтать?
– А почему нет? Мы как-никак родственники. Она моя тёща. – Трёп, пустой трёп, но что мне сказать ещё?
Каспар ухмыльнулся.
– О, разумеется! Тёще с зятем всегда есть о чём поговорить.
– Конечно, – не унимался я. – Я рассказывал ей новости о Карине. Они давно не виделись из-за того, что госпожа президент закрыла Авроре доступ на территории Общества. Ведь нашу с женой квартиру тоже можно считать таковой?..
– Алекс, не тяни кота за хвост, а? – поморщился Каспар. – Не отнимай у нас время. И так понятно, о чём вы с ней говорили... Ну, сам подумай: сначала ваш разговор, а потом срыв операции. Тут явно просматривается причинно-следственная связь. Кроме того, зачем тебе было звонить с чужого телефона? Очевидно, потому что ты не хотел «светить» свой собственный. Такие ухищрения – и только ради того, чтобы просто поболтать? Не смеши меня.
– Каспар, ты смотрел видео-обращение Авроры? – вдруг пошёл я в атаку. Да уж какая там на хрен атака – просто совесть его прозондировать... В душу заглянуть напоследок. И формальности я потому тоже отбросил.
Каспар слегка опешил, этот вопрос застал его врасплох. Он не ожидал этого, но овладел собой.
– При чём здесь это? – спросил он сухо.
– Ага, значит, смотрел. И что ты думаешь об этом? Не кажется ли тебе, что это похоже на правду? Не сотрудники ли из особого отдела сделали уборку в «Красной дымке»?
– Я не собираюсь обсуждать с тобой это обращение, – отрезал Каспар. – Речь сейчас не об этом, не уходи от темы.
– А это напрямую связано, – сказал я. – Формально у «Авроры» не было претензий к Ордену, и тогда было решено подстроить повод для войны. Совсем-то без повода как-то не с руки начинать, так ведь?
Каспар так и жёг меня глазами, морда – кирпичом. Неужели я всё-таки вывел его из себя? Неужели сейчас начнёт орать?.. Ну давай, родимый! Может, хоть так душу свою проявишь.
Нет, он не повысил голос, по-прежнему с каменным лицом нажал кнопку внутренней связи и сказал ледяным тоном:
– Увести задержанного в камеру.
Только в камере я вспомнил, что не позвонил Карине. А телефон остался у Дьюка. Ждёт меня, наверно, бедная девочка, переживает... Вот только суждено ли было ей меня дождаться?
Тёща моя любимая, не подкачай. Я на тебя рассчитываю...
Поздно вечером меня снова привели к Каспару. По его каменной физиономии я понял: ничего хорошего не жди.
– Александр Дилайла, с вами поступят по законам военного времени. Вы предатель. Доказательства были сочтены достаточными для вынесения вам смертного приговора, который будет приведён в исполнение в ноль часов тридцать минут. Приговор утверждён президентом Общества «Аврора».
Быстро они, однако... До ноля тридцати осталось всего двадцать минут. Аврора, где же ты?..
Никогда не думал, что закончу вот так – в комнате с кафельными стенами, пристёгнутый силовыми кандалами к доске, с головой, торчащей из ошейника. Прямо мне в лицо смотрел чёрный круглый глаз сливного канализационного отверстия, куда смоют мою кровь.
Ноль тридцать. Леденящий звук шагов за дверью...
– Подождите десять минут, – гулко раздался голос Каспара. – Соблюдём все формальности. Дадим шанс приказу о помиловании застать его ещё живым.
Снова шаги: он ушёл. Зачем тянуть? Чтобы помучить меня ещё немного, пощекотать мою шею дыханием смерти? Вряд ли раздастся звонок и казнь отменят. Так бывает только в кино.
Карина, пушинка моя, прости. Я должен был подумать о тебе... но не мог поступить иначе.
Топор полетел вниз.
8.11. Тревога
Я набрала номер Алекса, но ответил чужой голос. Тоже мужской, но незнакомый.
– Кто это? – спросила я, чувствуя холодное веяние сквозняка на плечах и спине.
– Здрасьте... Это Дьюк. А это Карина, да?
– Да, – еле слышно пробормотала я, ощущая холод уже всем нутром. – А где Алекс?
– Эээ... Алекса сейчас нет на месте... Он... как бы это сказать... Его увели в особый отдел.
– Что случилось? – Что-то страшно сжалось внутри.
– Ну, тут вышли небольшие непонятки... Короче, ему, сейчас, наверно, задают вопросы.
– К-какие в-вопросы?.. – заикнулась я.
– Ну, откуда мне знать! – Дьюк засмеялся. – Кариночка, солнышко, да вы не переживайте. Обычные дела, начальство вызвало на ковёр. Слегка подрюч... э-э, то есть, поспрашивают и отпустят.
– А почему его телефон у вас?
– Ну... забыл он его.
– Сп-пасибо...
Этого ещё не хватало. Особый отдел... Чего им от Алекса надо? К чему они подкопались? Страшное ледяное предчувствие давило на грудь. Алекс забыл телефон? Он никогда ничего не забывал. Никогда и ничего!
От этого предчувствия я не смогла уснуть минувшей ночью. Если бы не Гермиона, которая утром зашла на часок, занеся мне пакет крови, я бы вообще сошла с ума. Рядом с ней мне становится как-то спокойнее, она обладает чем-то... Неким даром успокаивать.
Но этого хватило ненадолго. Сейчас на часах была полночь, и ледяной страх снова начал поглаживать меня по плечам.
Кому же позвонить? Я никого не знала из особого отдела, разве что только Каспар имел к нему отношение... Правда, я ещё никогда ему не звонила вот так: слишком важная он персона, по делам мы не пересекались, а потому у меня даже его номера в памяти телефона не было... Но где-то в книжке было записано, надо искать. Даже страшновато ему звонить – ощущение, будто самому Господу Богу. Но эта давящая ледяная тревога – ещё страшнее, она невыносима. Найдя номер, я стала нажимать цифры.
– Слушаю. – Сдержанный, холодный голос, довольно низкий, но чуть выше, чем у Алекса.
Отчего-то все слова застряли в горле. Чего я так перепугалась? Чего мне бояться? Но чувство такое, будто кто-то положил на меня холодную каменную плиту, из-под которой не выбраться...
– Я слушаю, говорите.
Я всё-таки нашла в себе силы заговорить.
– Э... Здравствуйте, Каспар, это Карина... Жена Алекса... Вы не знаете, что там с ним? Мне сказали, у особого отдела к нему возникли какие-то вопросы...
– Здравствуйте, милочка. Нет, вопросов к нему уже больше нет.
Вроде должно было наступить облегчение, но его не наступало.
– То есть, его уже отпустили?
– Кхм... Мне очень жаль, дорогая, но то, что сделал ваш муж, не прощается. Он оказался предателем. Ему был вынесен смертный приговор. Сколько сейчас времени?.. Да, полагаю, он уже приведён в исполнение. Мне жаль вам это сообщать. Крепитесь. Всего вам хорошего.
Телефон упал на ковёр. Приведён в исполнение... Каменная плита раздавила моё сердце. Чернота и холод.
Что-то полилось по ногам...
Звонок в дверь. Гермиона. Второй раз за день пришла.
– Карина, ну, как ты тут? Схваток ещё не было? – Взгляд вниз. – Да ты в луже стоишь! Воды отошли! Ну-ка, солнышко, пойдём.
Секунда – и я у неё на руках. Обнимая её за шею, я бормотала:
– Гермиона... Алекса... казнили. Каспар... сказал, что он предатель. Приговор... приведён в исп... исполнение...
– Что?! – Её глаза сверкнули, а потом она заговорила быстро и глухо: – Держись, держись, милая... Сейчас надо думать о малышке. Сосредоточься на ней. Всё будет хорошо, я с тобой. Всё будет... хорошо.
Мы взлетели.
8.12. Рэмбо и Чёрный Плащ
Топор остановился в трёх сантиметрах от шеи, а охранники и палач отлетели, словно отброшенные взрывной волной, и ударились о стену.
– Спокуха, браток, – раздался над ухом знакомый весёлый голос. – Рэмбо уже здесь, и он спасёт тебя!
Лязг топора, но не падающего, а поднимающегося. Другой знакомый голосок прозвенел:
– Ага. А я – Чёрный Плащ.
– Она – ужас, летящий на крыльях ночи, – добавил первый. – И хлебная крошка в постели президента «Авроры»!
Этот дурацкий юмор я узнаю из миллиона...
Чёртов удушающий ошейник разжался, кандалы отключились. Казни не будет?..
– Не будет, не будет, – раздался смешок. – Мы – твой приказ о помиловании. Вставай, сматываемся отсюда.
Приказ о помиловании... Десять минут. Каспар, ну ты и сволочь! Хитрая сволочь! Мог бы хоть намекнуть...
Это были Рэмбо и Чёрный Плащ, то есть, Вика и её парень – вспомнил его имя – Конрад. Виктория, окинув взглядом вырубившихся охранников и палача, у которых кровь шла носом, заметила:
– Кажется, я переборщила с ударной волной...
– Ничего, очухаются, – ответил Конрад. – А пока этого не случилось, надо делать отсюда... крылья!
Он вскинул руку, как бы показывая: «Вон туда!» – и ближайшее окно в коридоре вылетело вместе с рамой.
...Только в воздухе я начал приходить в себя. Твою... бабушку! Топор уже летел! Он летел вниз! Как они его остановили? Вместе с кашлем из меня извергался поток непечатной ругани, а они только посмеивались. Конрад сказал озадаченно:
– Ну, ты и загибаешь... Даже я таких слов не знаю! Может, не стоит так выражаться при даме?
– Да ладно, ничего, у него просто шок, – звонко засмеялась Виктория.
– ШОК?! Да я просто в а*уе!!! – Я опять поперхнулся: встречный воздух застревал в горле.
Я даже не сразу сориентировался, куда мы направлялись – просто летел за ними, как телок на верёвочке. Конрад на лету принял звонок.
– Слушаю! Да, Аврора, всё в порядке, мы его вытащили. Ага... Понял, поворачиваем! – И, убрав телефон, сказал мне: – У твоей жены роды начались, приятель, летим в центр.
Похоже, я успеваю выполнить своё обещание... ***!!!
продолжение http://www.proza.ru/2010/07/24/5