К Мельпомене. Я памятник вознес... Гораций

Валентин Валевский
Квинт Гораций Флакк (65 — 8 гг. до н. э.)

перевод с латинского

          К Мельпомене (III, 30)

Я памятник вознес себе навеки[1]
Превыше Нила[2] царских пирамид[3],
Что не сметут ни ливней злые реки,
Ни Аквилона[4] яростный визит,
Ни бег времен, ни даже вереница
Бессчетных лет, — прочнее меди щит.
И весь я не умру! — меня ль частица?..
Но тленья Либитины[5] избежит.
И славой буду я расти в потомстве,
Доколь с весталкой[6] всходит понтифик[7]
На Капитолий[8], с гневом не в знакомстве,
Молчальных дев[9] стыдя последний крик.
И всяк плебей меня уже прославит
И разнесет повсюду Ауфид[10],
Что с нищих нив, где Давн[11] в безводье правит
И люд простой стихи боготворит,
Я первый в Рим[12] принес не без потуги
Напевы эолийские[13] — в мой край.
О, Мельпомена[14], мне в венец заслуги
Дельфийским лавром[15] темя увенчай![16]

латинский оригинальный текст:

Quintus Horatius Flaccus

HORATII CARMINUM III, 30

          Ad Melpomenen (III, 30)

Exegi monumentum aere perennius
Regalique situ pyramidum altius,
Quod non imber edax, non aquilo impotens
Possit diruere aut innumerabilis
Annorum series et fuga temporum.
Non omnis moriar multaque pars mei
Vitabit Libitinam: usque ego postera
Crescam laude recens, dum Capitolium
Scandet cum tacita virgine pontifex:
Dicar, qua violens obstrepit Aufidus
Et qua pauper aquae Daunus agrestium
Regnavit populorum, ex humili potens
Princeps Aeolium carmen ad Italos
Deduxisse modos. Sume superbiam
Quaesitam meritis et mihi Delphica
Lauro cinge volens, Melpomene, comam.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Поэты Г.Р. Державин и А.С. Пушкин написали свои «Памятники»
по мотивам данного произведения Горация.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[1]  Более точный перевод первой строки латинского текста таков:

«Exegi monumentum aere perennius» —
«Я памятник вознес прочнее меди» (художественный перевод)
«Воздвиг я памятник меди долговечнее» (дословный перевод)

Еще перед публикацией у меня было готово две версии перевода,
но выбрал именно этот вариант «Я памятник вознес себе навеки»,
благоразумно посчитав, что образное выражение «прочнее меди»
будь то «меди долговечнее» не звучит столь сильно как простое и
емкое слово «навеки». Однако, дабы не терять образ, переместил
словосочетание «прочнее меди» в шестую строку моего перевода.

Для пущей верности представлю иной вариант перевода строфы:

Я памятник вознес прочнее меди,
Превыше Нила царских пирамид,
Что не сметут ни ливни лихолетий,
Ни Аквилона яростный визит...

[2]  Нил — река, текущая через Египет. В собирательном смысле
под ней также понимается Древ. Египет (см. в примечании ниже).

[3]  Более точный перевод второй строки латинского текста таков:

«Regalique situ pyramidum altius» —
«И царственного здания (строения) пирамид выше» (дословно)

situs — 2. строение, постройка, здание (Regalique situ pyramidum)
http://linguaeterna.com/vocabula/show.php?n=42217

В древнеримской поэзии пирамиды упоминаются применительно
лишь к Древнему Египту, но в переводе для уточнения добавлено
слово «Нил», дабы для несведущего читателя сразу уразумелось,
что речь идет именно о египетских пирамидах.

[4]   Аквилон — божество северного и северно-восточного ветра
в древнеримской мифологии. Также в поэзии — северный ветер.

[5]   Либитина — в древнеримской культуре и мифологии богиня
мертвых и погребения, в честь коей строилось множество храмов.

[6]   Капитолий — речь идет о Капитолийском холме, на который
взбирался понтифик (Верховный жрец) к Капитолийскому храму.
Был древнейшим храмом в Древнем Риме на одноименном холме.
В древнеримских текстах под Капитолием может пониматься как
храм, так и холм, в зависимости от контекста. В данном же тексте
речь идет о Капитолийском холме, на каковой понтифик восходит,
что уразумевается благодаря использованному Горацием глаголу.

[7]   весталка — жрица богини Весты в Древнем Риме, хранившая
обет целомудрия и молчания, в связи с чем весталок еще нередко
называли «молчальными девами» (о сем см. в примечаниях ниже).

В латинском оригинале Горация понтифик всходит на Капитолий
с некоей «молчальной девой», под коей имелась в виду весталка.

[8]   понтифик (в моем переводе смещение ударения на конечный
слог ради придания классичности стиля) — в Древнем Риме член
высшей коллегии жрецов, включая также Верховного понтифика.
В сем тексте, по-видимому, речь идет именно о Верховном жреце.

[9]   молчальные девы — речь о весталках, жрицах богини Весты
в Древнем Риме. Весталки пользовались большим почетом в Риме,
на протяжении жизни они должны были хранить обет целомудрия,
а нередко и обет молчания. Нарушение же обета каралось смертью.
Избранные весталки попадали под покровительство понтификата.

[10]   Ауфид (Авфид) — главная река Апулии (ныне Офанто), истоки
коей находятся в Апеннинах, подле древней Венузии. Река впадает
в Адриатическое море.

[11]   Давн (Давнус) — отрицательный герой греческой мифологии,
царь давниев и царь Апулии на юго-востоке Италии; являлся сыном
Ликаона, царя Аркадии, коего, согласно легенде, превратили в волка
за принесение человеческой жертвы Зевсу. Обладал также свирепым
нравом, но роль сего персонажа в деяниях отца его не до конца ясна
и размыта. По легенде, в связи с последовавшей за сим по вине отца
кары от Зевса, он, вместе с братьями его, бежал из Аркадии в земли
Южной Италии, завоевал их, поделив между братьями на три части.

Местность, где некогда правил Давнус, Гораций упоминает в тексте
неслучайно, т. к. известно, что сам Гораций родился в Венузии, что
располагалась на границе Лукании и Апулии. Однако упоминание о
Давне (Давнусе) в тексте Горация следует понимать иносказательно,
ибо речь тут идет о том, что земли Апулии, где некогда правил царь
Давнус, были скудны и всегда отличались лишь убогим правлением.
Имя Давна (Давнуса) было некогда нарицательным в Древнем Риме
как символ скудности, скупости и убогого правления.

[12]   Здесь под Римом имеется в виду Италия вся, т. к. в древности
Рим олицетворял собой всю Италию.

[13]   напевы эолийские — речь идет о выспренней древнегреческой
поэзии, истоки коей видать в Эолии (Эолиде), исторической области
на эгейском побережье Малой Азии. Упоминая последние, Гораций
хотел выразить, что он первым перенес мотивы эолийской поэзии в
древнеримское творчество.

[14]   Мельпомена — в древнегреческой мифологии муза трагедии.
По Диодору возымела имя от мелодии, несшей усладу внимающим.

[15]   дельфийский лавр — речь о лавровом венце (венке) из листьев
священного древа в Дельфийском храме, возложение на главу пиита
коего считалось символом великой чести и наивысшего почитания.

дельфийский — имеющий отношение к Дельфе (также характерный
для нее), селению, где находился главный храм Аполлона, божества
древнеримской и древнегреческой мифологии, покровителя поэзии.

[16]   Более точный перевод фразы «волосы» или «кудри увенчай».

coma (лат.) — волосы, кудри, космы: https://glosbe.com/la/ru/coma

В латинском оригинале здесь вообще имеется в виду верх головы,
покрытый волосяным покровом, а именно «темя», кое и венчалось
лаврами, т. е. на котором помещали или возлагали лавровый венок.
По этой причине чаще всего переводят «увенчай власы», «кудри»,
но также и «главу» (см. переводы Брюсова, Востокова, Ломоносова
и Вулих), т. к. при художественном переводе допустимо указание и
самого места, кое венчали лаврами: «голову», «темя», «чело» и т. д.

Зачастую переводчики забывают о символизме поэтического языка,
характерного для древних времен, не задумываясь в связи с чем же
Гораций использовал в его тексте слово греческого происхождения
«coma», а не «capilli» (мн.ч. от capillus - волос) и не «caput» (голова).
Однако «coma» в одном из своих значений в поэзии может означать
также сияние над головой, переводиться как сноп света, лучи света,
символизируя еще аспект души человеческой в поэтическом языке:

coma (из греч.) — 1. волосы на голове, кудри; cingere comam lauro –
обвить кудри лавровым венком. 6. лучи света, сияние (над головой).
http://linguaeterna.com/vocabula/show.php?n=9196

Для моего перевода я выбрал словосочетание «темя увенчай», т. к.
это звучит более благозвучно и также не искажает латинский текст,
поскольку некогда древние римляне представляли себе нахождение
души человеческой где-то в районе темени, т. е. именно в том месте,
кое венчалось лаврами. Согласно их представлениям органом души
у человека служит мозг, а тот, как известно, располагается в голове.
Подобное представление также отразилось и в философских трудах
мыслителя и врача Клавдия Галена, жившего в 129 —216 годах н. э.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

                    НЕСКОЛЬКО СЛОВ О МОЕМ ПЕРЕВОДЕ

Много лет назад, приступая к переводу латинского текста, я задался
целью сделать перевод на русский язык до гениального простым и...
одновременно до невероятного изысканным. Для этой цели я в моем
переводе придал тексту Горация еще большую возвышенность, чем
имело место в латинском оригинале, и ощущение одухотворенности.
В моем переводе в отличие от других Гораций не «воздвиг», а вознес
памятник, вознес превыше пирамид, создавая ассоциативную связь
с древнеримским понтификом, восходящим на Капитолийский холм
при служительницах храма, коих волей судьбы действительно могла
постичь нелучшая участь за нарушение обета — смертная кара, что
я сумел охарактеризовать вполне, придав в переводе тексту Горация
дополнительный драматизм, которого так недоставало латинскому
оригиналу. Разумеется, Гораций пытался это как-то выразить в нем,
вскользь упомянув скудное правление Давнуса в столь же скудных
безводных землях, но это не исправило ситуации. Проанализировав,
я понял, что ключевой фигурой в стихотворении должен быть вовсе
не Давнус, но именно этот вздымающийся по ступеням Капитолия
священник, а следовательно, аспект его значимости в тексте нужно
как-то лучше раскрыть, что, на мой взгляд, мне удалось благодаря
интеграции в текст перевода для образа «молчальных дев» мотива
пристыжения (к акту их последнего крика) за вероотступничество.
Это было целесообразно, т. к. Гораций в его произведении не сумел
как-либо пояснить почему же слава его будет расти, пока понтифик
будет восходить на Капитолий, а ведь смысл тут заключается в том,
что слава Горация будет слышна до тех пор, пока будет защищена и
сама мораль, как основа культуры, в лице ее главного хранителя —
понтифика, оберегающего мораль от вероломства ее приверженцев
(именно в связи с этим понадобилась поясняющая деталь в тексте).
Однако проблемным местом для перевода также являлась развязка.
Подойдя же к интерпретации кульминации текста с символической
стороны в строках мольбы Горация к мифической Мельпомене, мне
удалось увязать глагол «увенчать» со словом «темя» (не используя
слов «власы», «кудри» и т д.), где «темя» было эквивалентно всему,
что выражало голову заслуженного римлянина и тому, что ее также
заключало вместе с тем, что было на ней и вместе с тем, что было в
ней вкупе и с мыслями, и с идеями, и внутренними переживаниями.
Таким образом, текст перевода приобрел истинную завершенность.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

в качестве иллюстрации к материалу произведения
представлена картина иллюстратора Tony Seymour
с изображением жрицы у Нила в Древнем Египте;
отражает мотив возвышения над Египтом подобно
отраженному в стихотворении Горация образу или
мотиву возвышения над египетскими пирамидами:
https://i.postimg.cc/mDvp7kGZ/art-Tony-Seymour.jpg

© Copyright: Валентин Валевский, 2010, Стихи.ру
Свидетельство о публикации №110060800345