Дождь

Варужан Назаретян
                ДОЖДЬ


    Дождя, собственно, не было. Были тяжелые серые тучи, обремененные холодной осенней водой. А еще был бар в незнакомом прибрежном городе. Я лениво потягивал виски и тоскливо наблюдал за прохожими, снующими по потемневшим улицам. Внутри было тепло и уютно, пахло свежеприготовленным кофе и крепким виски.
    Я открыл блокнот и записал: «Дождя, собственно, не было...». Хорошее начало для рассказа. А дальше что? – «Были тяжелые серые тучи...». Избитые фразы. Их можно встретить где угодно, и в гораздо лучшем исполнение. Что можно написать о дожде? – тоска, уныние, меланхолия, кошки скребут... Впрочем, почему так скептично. Кажется, в прошлом или, может, в позапрошлом месяце две недели беспрерывно лил дождь. Однако, это никак не испортило мне настроения. К тому же, я помирился с Марго, закончил повесть и сдал ее редактору. Что еще? Ах да, с Ником провели чудесную неделю на даче его друзей.
    Хотя, если честно, мне вовсе не хотелось мириться с Марго. Я даже был рад разрыву, ибо наши отношения давно зашли в тупик. Что касается повести, то редактор принял ее с кислым выражением лица, и пока рано говорить, выйдет ли она в свет вообще. Однако, размышлял я, все могло быть хуже...
    Записываю: «Дождь бывает сырой, мокрый, влажный, романтичный, падает стеной, моросит, льет как из ведра. Проливной дождь американцы называют «кошки-собаки». Странная ассоциация».
    Продолжаю смотреть в окно. Кажется, начинает накрапывать. Первые осторожные капли касаются окна. Интересно, возможно ли подсчитать, сколько литров воды проливается на землю за единицу времени? Впрочем, а нужно ли это делать? И все таки... и все таки, интересно другое: догадывается ли дождь о своем предназначении? Знает ли он о том, как ждут его люди во время засухи, и как ненавидят во время наводнений?


    Марго совсем не любит дождь. Да и вообще, она не любит все то, что люблю я и, соответственно, обожает все то, чего я невыношу. К примеру, она с достаточной долей иронии относится к моим рассказам, называя их банальными, скучными и старомодными. Я же, в свою очередь, не понимаю ее гипертрофированного пристрастия к телевизору. Как-то назвал ее телеголиком... Собственно, с этой фразы и началась наша последняя ссора. Она обозвала меня графоманом. Попытался ей объяснить, что мое графоманство (допустим, что это так) никак не мешает нашему общению, тогда как телевизор почти круглосуточно присутствует в нашей жизни. Этот ящик, говорю ей, даже делит нашу постель, и будет вовсе не удивительно, если однажды ты забеременеешь «телевизорчиком» с антеной. Думал, что шутка развеселит ее, но, к сожалению, она восприняла ее как упрек. Мы посорились, причем из-за пустяка, глупо, по-ребячески...
    Однако что-то связывает нас, иначе расстались бы. Марго позвонила через неделю после ссоры.
    - Читала твой последний рассказ в «Альманахе...», - без предисловия начала она, – не дурно.
    - Серьезно?
    - Решил изменить стиль?
    - С чего ты взяла?
    - Может, мне показалось?
    - Скорее всего...
    - Ты сегодня занят?
    - Не особенно.
    - Зайдешь?
    Меня так и подмывало сказать что-то вроде: «Предлагаешь посидеть вместе у телевизора?». Однако я устоял перед соблазном, дабы не обострять ситуацию.
    - Я приготовила твой любимый ростбиф, - продолжала она, - можешь взять бутылку сухого.
    Ростбиф был отвратительный, вино – так себе. Зато, на мое удивление, не было телевизора. Вернее, он был, но - выключенный. За окнами лил дождь, что никак не отразилось на настроении Марго. Она была весела, улыбчива и нежна.
    - Вчера я купила зонт. Знаешь, такой большой прозрачный купол. Если хочешь, можем выйти прогуляться.
    - Марго!? – удивленно воскликнул я.
    - А что, очень даже романтично: вдвоем под зонтом, прижавшись друг к другу.
    - Ты же не любишь дождь...
    - Периодически надо что-то менять в жизни. Почему бы не начать с переоценки самой себя?
    Дождь был неприятный, хлесткий. Но Марго как бы и не замечала этого.
    - Над чем работаешь сейчас? – спросила она.
    - Над «дождем», - пошутил я.
    -То есть, - не поняла она.
    - Пытаюсь написать рассказ о дожде, - сказал я и поймал ее удивленный взгляд. – Пока сам не знаю, что из этого выйдет. Возможно, зря теряю время...
    - Почему же. Можешь написать о нас двоих под зонтом.
    - Это другое...
    - Может, о дожде, падающим на купол зонта, под которым мы с тобой.
    - Тоже не то. Понимаешь, иногда кажется, что дождь, так же как и мы, способен мыслить, переживать, радоваться, обижаться...как живое существо. Хотелось бы написать об этом.
    Не знаю, смогла ли понять меня Марго? Наверняка, нет. Впрочем, не все ли равно? Достаточно было того, что тот вечер мы провели без телевизора и склок. А на утро мы напросились к Нику на лэнч. Он пробормотал что-то невнятное, из чего мы предположили, что в его холодильнике шаром покати. К тому же, Ник весьма деликатно предупредил, что ему нужно выходить. Однако нас не смутили его отговорки. Мы купили пиццу, дюжину банок пива «Карлсберг», взяли такси и поехали к нему на квартиру. Засиделись...

    В баре звучит Билл Эванс. Его музыка – это музыка осеннего  дождя. Каждый звук - это капли дождя, срывающиеся из глубин бездонного неба. Достигая земли, они смешиваются с городской суетой: перешептываются с мостовыми, со стенами домов, витринами магазинов,  вступают в диалог с прохожими. В них отражается неоновое освещение ночного города, их звуки перекликаются с шумом автомобилей. Джаз и дождь... Что может быть прекрасней?


    Ник рассказал забавную историю. Звонит ему некая женщина и предлагает купить участок земли под могилу.
    - Пока не собираюсь умирать, - замечает он.
    - Ой, бросьте, - говорит она, - все мы когда-нибудь уходим в мир иной. Или вы собираетесь жить вечно?
    - Да нет... Но о смерти пока не думаю...
    - Пока вы будете «не думать», - прерывает она его, - земля подорожает втридорога. Не лучше ли сейчас купить участок, дабы в будущем не обременять своих детей непомерными расходами.
    - У меня нет детей.
    - Будут.
    - Не думаю...
    - Какой же вы несговорчивый, - занервничала женщина, - я же предлагаю вам хорошую сделку. Поинтересовались бы, сколько это будет стоить? Кроме того, вы даже представить себе не можете, какое живоописное место я вам предлагаю.
    - В смысле?
    - В смысле: природа, птички поют, ручеек журчит, травка зеленая. Что еще нужно человеку, покинувшему этот мир?
    - Вы полагаете, что после смерти...
    - А вы думали! Ну что, будем оформлять?
    - Честно говоря, я стороник кремации.
    - Прекрасно. У нас есть хорошие скидки и на этот вид услуг. Вы можете заплатить сейчас...
    - Нет-нет, сейчас я не собираюсь что-либо платить. Оставьте свой телефон, я позвоню.
   
    Пошел дождь: мелкий, моросящий. Появились зонты: черные, красные, зеленые, разноцветные. Пытаюсь найти среди них зонт с прозрачным куполом, как у Марго. Такого, вроде, нету. Разве что прошла женщина с прозрачным зонтом, но без купола. Полноватый пожилой мужчина с закрытым зонтом расхаживает вдоль магазина напротив. Явно, ему импонирует зонт в качестве тросточки. Невольно улыбаюсь. Затем из магазина выходит женщина - наверное его жена – и он мгновенно раскрывает над ее головой зонт, оставаясь сам под дождем. Рафинированный джентельмен, подумал я.
    Еще до того, как с легкой руки Марго я стал графоманом, она называла меня джентельменом. Не знаю почему. Впрочем, она и сама не знала этого. Наверное, я был чересчур предупредительным, изыскано ухаживал за ней. А может, она говорила это ради красного словца. В минуты же эмоционального подъема, она звала меня не иначе, как джентуличка. А еще раньше – медвежонок, хотя я даже отдаленно не напоминаю этого зверька. За долгие годы нашего общения я настолько привык к прозвищам, что совсем не удивился, когда за лэнчем Ник назвал меня метеорологом.
 

   - Старик, - дружелюбно произнес он, - на кой хрен сдались тебе метеорологические темы? Напиши что-нибудь стоящее.
    - А именно?
    - Ну, - выпалил он, - хотя бы о том, что я рассказал вам. Ведь, интересная и, главное, смешная история. Ты не находишь?
    - Так ты ей позвонил? – вмешалась тут Марго.
    - Позвонил...
    - Ну, и..? - заблестела она глазами.
    - Как раз на сегодня у меня с ней была назначена встреча.
    - Понятно: мы нарушили твои планы, прости.
    - Ничего страшного. Так даже лучше. Кому приятно лицезреть свою будущую могилу?
    - А по-моему, наоборот, - философски заметил я, - в какой-то степени, даже полезно знать, где именно закончится путь твоего физического тела. Я бы взглянул на твоем месте.
    - Действительно, Ник, - поддержала меня Марго, - собственно, что ты теряешь?  Никто не вынуждает тебя подписываться под купчей. Просто пойдем, да посмотрим.
    - Да вы что, ребята, с ума сошли...
    - Ник, - не унималась Марго, - что ты, в самом деле, уперся, как ребенок.
    - А-а-а..., - в сердцах махнул он рукой, - черт с вами, поехали.
    Прихватив с собой оставшееся пиво, мы сели в машину Ника и поехали в Ланкастер, что, приблизительно, в 100 милях от Лос-Анджелеса. Моросящий дождь перешел в настоящий ливень, и дворники машины едва успевали смахивать воду с ветрового стекла. Ник бурно выражал недовольство:
    - Угораздило нас в такой день выходить на улицу, - чертыхался он, - зря я вас послушал. Сидели бы себе дома...
    - Ну да, - рассмеялся я, - сидел бы ты дома, а земля, тем временем, дорожала бы и дорожала.
    - Ну и черт с ней, с землей. Все равно я не собираюсь покупать ее.
    - Не зарекайся.
    - Слушай, - спросила вдруг Марго, - а что так далеко? Неужели не нашлось кладбища рядом?
    - Тот же самый вопрос я задал той женщине.
    - Что же она сказала?
    - Сказала, что там все места уже распроданы. А если были бы, то в несколько раз дороже.
    - Надо же, - вновь рассмеялся я, - у мертвецов все так же, как у живых: хороший район, плохой район, гетто...
    - А в Ланкастере, - произнес Ник, - воздух чище, да и спокойнее.
    - Ты так думаешь?
    - Так сказала женщина.
    За 20 миль до Ланкастера неожиданно заглох мотор «Сатурна». Машина, как вкопанная остановилась посреди дороги. Пришлось с Ником выходить под проливной дождь, чтобы подтолкнуть машину к обочине. Правда, с нами был зонт Марго, но он мало чем помог нам. В итоге, мы промокли до нитки. 
    - Поди и определи в такой дождь качество ланкастерского воздуха, - попытался пошутить Ник.
    Но шутка вышла кислой, и не нашла поддержки, поскольку мы понимали, что вляпались в прескверную историю. Нас окружали сплошные горы, и ни одного населенного пункта поблизости. К тому же, мы были лишены всяческой связи, так как оказались вне зоны действия мобильников. Включили радио, однако на коротких волнах эфир был заполнен шумом и трескотней. Зато, к нашей радости, на длинных волнах мы поймали какую-то станцию. Вкрадчивый голос диктора рассказывал о важности соблюдения здорового образа жизни, о вреде курения и алкоголя. После этих слов мы дружно открыли по банке пива и закурили. Стало чуть веселее. Затем диктор предложил послушать джаз, после чего последовал неутешительный прогноз погоды: циклон охватил практически всю территорию Южной Калифорнии - ливнивые дожди в районах Палмдел и Ланкастер, гроза, возможен град.
    - Вам ничего не показалось странным? - произнесла Марго.
    Мы с Ником переглянулись и вопросительно уставились на нее.
    - Сколько времени мы здесь сидим? – спросила она нас.
    - Что-то около часа, - осторожно сказал Ник.
    - Вы не заметили - ни одной машины не проехало за это время?
    Мы с Ником вновь переглянулись.
    - Слушай, - обратился ко мне Ник, - а она права. Действительно – ни одной машины. Здесь что-то не так.
    - Видимо, из-за дождя где-то образовались оползни, вот они и перекрыли дорогу, - предположил я.
    - Но мы же проехали?
    - Значит, после нас...
    - А вы уверенны, что мы на 14 фривее? – спросила Марго.
    - Я думаю, - не совсем уверенно произнес Ник и начал вертеть головой по сторонам. -  Хотя, кто его знает. Кто-нибудь замечал указатель на Актон? Мы должны были его  проехать минут 15 назад.
    Мы с Марго пожали плечами.
    - Странно... Тогда, где же мы? И что нам делать?
    Мы вновь пожали плечами.
    - Ну, конечно, вы не знаете. А кто заварил эту кашу? - теряя терпение произнес Ник, - Не я ли, случайно?
    - Не кипятись, - попытался я его успокоить, - что-нибудь придумаем.
    - Да что тут придумаешь? - в сердцах воскликнул он.
    - Для начала, - спокойно произнес я, - попытаемся починить машину.
    - С машиной все в порядке.
    - Что ты хочешь этим сказать?
    - Да ничего особенного, если не считать, что у нас закончилось горючее.
    - Горючее? – переспросила Марго и странно посмотрела на Ника.
    - Я был уверен, что у нас полный бак, но, видимо, ошибся. Мне очень жаль.
    - Черт с ним, с горючим, - сказал я, - как же случилось, что мы сбились с дороги?
    - Не знаю, - пожал он плечами, - наверное, провидению так угодно.
    - Бред, - фыркнула Марго, - какое еще провидение? Ник был прав – надо было сидеть дома, и не искать на жо... приключений.
    Крупные капли дождя громко барабанили по крыше и сплошным водным потоком низвергались по стеклам машины. Я взглянул на почерневшее небо и представил себе картину по ту сторону облаков – необъятные голубые просторы с огромным диском светила в центре. Скучно, подумал я, не интересно и безлико, не за что зацепиться. Другое дело, все то, что под солнцем - земля со своими выпуклостями и шероховатостями, люди со своими неоднозначностями и непостоянствами, жизнь со своей непредсказуемостью и необъяснимостью.
     Не думал, что Марго может быть так груба. Раньше она не позволяла себе подобных выражений. Хотя, в принципе, с учетом пикантности ситуации, с ней нельзя не согласиться. А тут еще и ненавистный ей дождь...
    - Ненавижу, - процедила она через зубы, - ненавижу дождь, ненавижу вас, ненавижу эту чертову машину, Ланкастер...
    У нее началась истерика. Крепко прижав к груди, попытался  успокоить ее, и в какой-то миг мне это удается. Я ослабил хватку, но, как оказалось, зря. Неожиданно она вырвалась, открыла дверцу машины, выскочила и побежала. Мы с Ником бросились за ней.

    Мы не замечаем, как проходят годы. Или, быть может, не хотим  замечать. А если и замечаем, то, как правило, ограничиваемся мимолетной фразой типа: «Ах, как годы летят...». Уж не помню, как долго присутствует в моей жизни Марго, но иногда кажется, что познакомились мы только вчера. Наверное потому, что при каждой встрече она преподносит мне сюрпризы. 
    Заказываю очередную порцию виски. Все еще звучит Билл Эванс. За окнами начинает темнеть, интерьер погружается в полумрак. И только слабо поблескивают стеклянные бокалы в тусклом освещении бара. Записываю в блокнот: «В дождь люди выглядят несколько иначе. Они и дышат как-то по-другому, двигаются необычно, общаются на другом языке. Да и вообще, как я заметил, дождь превращает нас в зомбированных существ, подчиняет своей воле, диктует условия существования.»
    В тот день, на шоссе, я не склонен был драматизировать ситуацию. В конце концов, рассуждал я, выход найдется. Он всегда находится, когда его особенно не ищешь.

    Марго мы нагнали за поворотом. Она стояла на обочине и, приложив ладонь козырьком, что-то напряженно высматривала. Подойдя к ней, мы, следуя ее примеру, тоже приложили ладони к глазам, но сквозь сплошную стену дождя ничего не увидели.
    - Ты что-то видишь там? – спросил Ник.
    - Не знаю, - ответила она, - может показалось. Но в какой-то миг я увидела очертания дома.
    - Явно показалось, - со знанием дела сказал я и добавил, - если мы сейчас же не сядем в машину, то...
    - То что? – воскликнула Марго, - Промокнем до нитки? Ведь ты это хотел сказать? Так дальше уж, милый мой, некуда промокать.
    - Но не стоять же здесь, - попытался я защитить себя.
    - А какая разница...
    - Постойте, - перебил нас Ник, - кажется, я тоже что-то вижу, вон там, между  двумя холмами.
.    Они с Марго переглянулись, а затем посмотрели на меня.
    - Что вы уставились? Коль решили, то я не против, пошли.
    Мы принялись осторожно спускаться с насыпи, чавкая ногами по размякшей от дождя земле. Марго и Нику каким-то чудом удалось испачкаться всего лишь по щиколотки. Мне же не повезло – я провалился в грязь по колено. Однако меня благополучно вытащили и мы продолжили путь.
    - Думаю, после этого кошмара, произнес Ник, - ты больше не будешь писать о дожде?
    - Заткнись, - огрызнулся я и впервые за этот день почувствовал, как во мне закипает злость. Причем, винить было некого, разве что, только себя – обстоятельство, которое злило больше всего. Однако я взял  себя в руки, и решил не обострять ситуацию.
    Какое-то время шли молча. Дождь все также неистово лил. Однако мы не замечали его. Хотелось, чтобы привидевшийся мираж стал явью. Хотя, я был почти уверен, что это мираж, но Марго с Ником упорно шли вперед.
    Прошло еще с четверть часа, прежде чем я убедился, что мои друзья оказались правы. На расстоянии 1-1,5 мили вырисовывались размытые очертания некоего строения. Мы ускорили шаг.
    - Любопытно, - нарушила молчание Марго, - как нас примет хозяин?
    - Если он вообще нас примет, - с долей скепсиса произнес я.
    - Разжиться бы у него горючим, - мечтательно сказал Ник.
    Хозяин принял нас учтиво, но сдержанно. Конечно же, наше вторжение застало его врасплох, и, несмотря на то, что он пытался улыбаться, от нас не ускользнула мимолетная тень досады на его лице. Он был облачен в черный костюм, а на шее красовалась бабочка. Наверное, предположил я, здесь ждут гостей, иначе зачем костюм... Не прошло и секунды, как он подтвердил мою догадку.
    - Не знаю, кто вы, - неожиданно мягко произнес он, - но вижу, что нуждаетесь в помощи. Честно говоря, я жду гостей... –  он осекеся и смущенно посмотрел в сторону, - впрочем, не имеет значения, проходите, - уверенно сказал он и посторонился, пропуская нас в дом.
    Это был довольно большой двухэтажный особняк, левое крыло которого представляло из себя выложенную кирпичем башеньку с продолговатыми окнами, а второй этаж правого крыла служил солярием с небольшим бассейном и джакузи. В середине дома на первом этаже располагалась огромная зала с выходом в патио, а на втором этаже разместились три спальни. Башенька не несла какой-либо функциональной нагрузки, разве что под ее сводом стоял бильярдный стол.
    - Собственно говоря, - извиняющимся тоном произнесла Марго, - мы не собираемся отягащать вас своим присутствием. Дело в том, что наша машина застряла на дороге, у нас закончилось горючее. Понимаете...
    - Понимаю, - прервал он ее, - я помогу вам с горючим, но не сейчас. Пройдите наверх, комнаты в вашем распоряжении. Там вы сможете принять душ, высушить одежду и отдохнуть.      
     В нашем положении было бы, по крайней мере, глупо отказываться от подобного предложения. От усталости у нас подкашивались ноги, слипались глаза, и мы просто мечтали о горячем душе и мягкой постели.
     Несмотря на усталость, никак не могу заснуть. Минут 20 ворочаюсь с бока на бок.  То ли от переутомления, то ли от шума дождя за окном, сон никак не идет. В конце концов, встаю и пытаюсь закурить отсыревшие сигареты, но ничего не получается. Потом захотелось кофе. Где его найти? Разумеется, на кухне, рассуждаю я. А где же кухня? Наверное, внизу...где-то рядом с патио. Надев хозяйский, или, может быть, специально предназначенный для гостей, халат, я осторожно, стараясь не скрипеть, спускаюсь по лестнице в холл, пересекаю пустую залу и попадаю на кухню, где среди прочей кухонной утвари замечаю кофеварку. Включаю ее... Через пару минут доносится легкое урчание прибора, и журчащая струйка кофе течет в стакан. Предвкушая удовольствие, я аж причмокнул, а затем засвистел какую-то несуразную мелодию.
    - У себя дома вы тоже свистите? - слышу я голос за спиной.
    Обернувшись, вижу женщину. Она в упор смотрит на меня и слегка улыбается. У нее зеленые глаза, черные вьющиеся волосы, высокий лоб. А еще я замечаю небольшой шрам над левой бровью, который, кажется, красит ее. В ответ на ее вопрос, я неопределенно пожимаю плечами и бормочу что-то невнятное, похожее на извинение.
    - Не выношу свистящих мужчин, - произносит она и опускает глаза, но через секунду вновь их вскидывает, - не берите в голову, Роберт тоже свистун. Так и не смогла отучить его от этой привычки.
    - Роберт, надо полагать, ваш муж?
    - Бывший, - говорит она, - и не надо смотреть на меня так, как будто никогда не встречали разведенных женщин.
    Начинаю перебирать в уме знакомых женщин и, к моему удивлению, на ум не приходит ни одна разведенная.
    - Никогда не встречал... – Улыбаюсь я. – Хотите кофе?
    - У вас есть сигареты?
    - Есть, но они промокли под дождем и, боюсь, не пригодны для курения.
    - Придется воспользоваться дурацкими сигаретами Роберта. Меня воротит от них, но ничего не поделаешь.
    Она уходит и чуть погодя возвращается с пачкой сигарет «Мальборо» ультра-лайт. Мы курим и пьем кофе.
    - Вы и есть тот потерпевший, о котором говорил Роберт?
    - Вообще-то, я писатель, а не потерпевший, – смеюсь я.
    - Потерпевший писатель? – передразнивает она и тоже смеется.
    - Что-то вроде этого.
    - Вы рассмешили меня.
    - Это хорошо или плохо?
    - Хорошо, что неплохо и неплохо, что хорошо...
    - Глубокая мысль...
    - Просто схоластика, не более того...
    Одновременно тушим сигареты в пепельнице и прикуриваем следущую.
    - Мы встречаемся два раза в год: в годовщину свадьбы и годовщину развода.        Роберт так захотел, и я не видела причин отказывать ему. В конце концов, что я теряю, ведь...
    - ...ведь это повод лишний раз потрепать мне нервы, - закончил ее мысль Роберт. При этом на его губах играла легкая самоуверенная улыбка. - Ты это хотела сказать? Ведь я угадал, признайся, Лиз.
    Он стоял в дверях между патио и кухней, облокотившись о косяк. Только теперь я заметил, что хозяин дома, которому было, наверное, чуть за 50, отличался высоким ростом и статной фигурой. Он имел густые черные волосы с редкой проседью, холенное белое лицо и малость раскосые голубые глаза. Безусловно, его можно было бы назвать красивым.
    - Ты здесь, дорогой? Я и не заметила...
    - Что-то не припомню, чтобы ты когда-нибудь меня замечала.
    - Роберт...не здесь и не сейчас...
    - Ну, конечно! Ты мне еще укажи где и когда.
    - Роберт...
    - Я всего лишь хотел сказать, что через час можно садиться за стол. Вас не затруднит, - обратился он ко мне, - сообщить это своим друзьям?
    Я слегка кивнул головой и перевел взгляд на Лиз. Внешне она выглядела спокойной, но выражение глаз выдавало ее – они были наполненны гневом. Роберт ушел и мы вновь остались одни.
    - Мне совсем не хотелось, - начал было я, - быть свидетелем...
    - Да бросьте, - небрежно произнесла она, - вы-то тут при чем? Это – Роберт, и в этом он весь. Не надо обращать внимания на его бестактности. Он просто дурно воспитан, а так он неплохой парень. Что ж, не буду вам морочить голову, встртимся за обедом.
    Лиз одарила меня очаровательной улыбкой и ушла.

    Что же было дальше? А дальше мы обедали. Был прекрасный овощной суп, зажаренная курица с грибами, рис, креветки и еще что-то. Да, чуть не забыл, мы же пили великолепное калифорнийское вино «Роберт Мугани». Почему я запомнил  марку вина? Может потому, что хозяин дома был лично знаком с Робертом Мугани, о котором он  рассказал нам пару интересных историй.

    А за окном все также лил дождь: тяжелый и шумный. Он зло барабанил по крыше, громко стучался в окно, норовя проникнуть во внутрь.
    - Такого дождя, нарушил молчание Роберт, - не было лет 40...может 50... Во всяком случае, отец рассказвал о наводнении. Тогда погибло много людей.
    - Надеюсь, - испуганно прошептала Лиз, - нас не постигнет такая участь?
    - Не волнуйся дорогая, мой дом выдержит любой потоп.

    - Скажите, - вдруг обратилась к нам Лиз, - как случилось, что вы заблудились?
    - Сам не знаю, - сказал Ник, - вроде никуда не сворачивал. Наверное, во всем виноват дождь, - заключил он.
    - А, собственно, куда вы направляетесь? – спросил Роберт.
    - На кладбище, - не задумываясь ответил Ник.
    Роберт и Лиз недоуменно переглянулись и удивленно уставились на Ника.
    - Понимаете, - вступила в разговор Марго, - тут такая история вышла. Некая женщина позвонила Нику и предложила приобрести участок земли под могилу.
    - Здесь? – спросил Роберт.
    - В Ланкастере.
    За столом воцарилось молчание, но ненадолго. Уже через несколько секунд Роберт разразился громким хохотом.
    - Так вы собираетесь купить себе могилу? – улыбнулась Лиз.
    - Нет, что вы! Просто посмотреть. Да и вообще – это была не моя идея. – Он грозно посмотрел на нас с Марго. Поймав его взгляд мы не удержались и тоже расхохотались., а спустя минуту и сам Ник рассмеялся.
    - Так где же мы находимся? – спросил я после того, как все успокоились.
    Роберт посмотрел на Лиз и хитро подмигнул.
    - Вы вторглись в запретную зону, - уже серьезно произнес он и залпом выпил свой бокал.
    - Как, запретную? - не понял я.
    - А вот так. Вы находитесь на территории военной базы. И, честно говоря, удивляюсь, как вас не засекли. По-идее, вас давно должны были арестовать.
    - За что? – испуганно произнесла Марго и запнулась.
    - Вам объяснить? – улыбнулся Роберт.
    - Говорил же вам... – мрачно произнес Ник и тоже осекся.
    - Что же вы тут делаете? – тихо спросила Марго.
    - Я тут живу. На этой территории жили мой прадед, дед, отец....
    - Так ведь это секретная зона, - возразил я.
    - Дело в том, - сказала Лиз, - что Роберт владеет здесь двумя акрами земли,  перешедшей ему в наследство от отца. В свое время военное министерство пыталось выкупить у Роберта старшего эти земли, но сделка так и не состоялась. В итоге, военным пришлось строить свою базу вокруг этой территории, и теперь мы находимся почти в центре. А по той дороге, где вы застряли, имеют право проезжать только военные и Роберт. И поэтому ваше появление здесь так удивило его.
    - Значит, - предположил Ник, - у вас никогда не бывает гостей?
    - Почему же? – произнес Роберт, - бывают. Просто для них выписывается спецпропуск. Вот и все... – он налил всем вина и заулыбался.
    - Кстати, - подхватила разговор Лиз, - а ведь нам по пути. Мы с Робертом тоже собираемся в Ланкастер.
    - Надеюсь, - осторожно произнес Ник, - повод у вас совсем другой?
    - О, да, - засмеялась Лиз, - совсем другой. Завтра там стартует праздник Роз. Вы знали об этом?
    - Нет.
    - Красивое зрелище, советую побывать там, - сказала она и обратилась к Роберту, - дорогой, ты не против, если наши гости будут сопровождать нас?
    - Буду только рад, - сказал он и добавил, - учтите, придется рано вставать. А теперь, предлагаю пройти в кабинет и выпить по стакану скоча.
    Кабинет Роберта был недурно обставлен: кожанный диван с креслами, круглый стол из красного дерева, стеллажи, уставленные книгами и, конечно же, бар со всевозможными напитками. А в самом углу комнаты расположился камин, внутри которого полыхал огонь. Окна были завешаны тяжелыми бордовыми гардинами. Хозяин чуть отдернул одну из них и в комнате заметно посветлело. Затем он предложил нам сесть и угостил сигарами.
    На миг появилось ощущение, что находимся мы в квартире Шерлока Холмса, что на Бейкер-стрит. Для полноты картины не хватало только трубки, скрипки и, быть может, миссис Хадсон. А еще, меня не покидало чувство, что скоро мы услышим стук в дверь, и на пороге появится посетитель. Каково же было мое удивление, когда Роберт достал из внутреннего кармана трубку. Невольно улыбнувшись, я потянулся за виски.
    - Вас что-то развеселило? - спросил Роберт.
    - Если бы вы взяли в руки еще и скрипку, то я окончательно убедился бы в том, что нахожусь в гостях у мистера Холмса.
     Он ухмыльнулся и прикурил трубку.
    - Представьте себе, - произнес Роберт, - вы недалеки от истины.
    - Хотите сказать, - сказала Марго, - что вы частный сыщик?
    Роберт выпустил клубы ароматного дыма.
    - Совсем наоборот – я преступник.
    - Как?! - вскрикнула Марго.
    - Ты смешон, - фыркнула Лиз.
    - Ты так полагаешь, дорогая?
    - Тут и полагать нечего. Не строй из себя супермена.
    Роберт встал и неторопливой походкой направился к бару. На его губах играла легкая улыбка. Приготовив себе коктейль, он вновь уселся в кресло и начал медленно размешивать напиток соломкой.
    - Лиз, - обратился он к ней чуть погодя, - от чего умер Артур?
    - Не задавай глупых вопросов. Ты же знаешь лучше меня – это был несчастный случай.
    - Согласен. Это действительно выглядело, как несчастный случай...
    - Что ты хочешь этим сказать? - перебила она его.
    - А ты не догадываешься?
    - Роберт, - с ужасом проинесла она, - неужели...
    - Постойте, - прервал я их разговор, - вам не кажется, что совсем не обязательно посвящать нас в ваши тайны?
    - Почему бы и нет, - парировал Роберт, - ведь вы писатель, если не ошибаюсь? Вам должно быть интересно услышать эту историю. Я не прав?
    - Какая же вам...
    - выгода? Ведь вы это хотели спросить?
    Я кивнул.
    - Понимаете, каждая тайна имеет срок хранения. Наступает день, когда она ложится невыносимым грузом, становится как бы твоим вторым «я», держит тебя в крепких оковах, проникает в мозг... Словом, больше не могу так. Я должен освободиться от этой ноши. И, как раз, очень хорошо, что сегодня вы здесь. Я расскажу вам истрию, а ваше дело – судить. Думаю, вас Бог послал. – Поставив стакан с коктейлем на стол, он вновь раскурил трубку, а затем продолжил. – У меня был друг. Звали его Артур. Уж не помню, как долго нас связывала дружба, но мне иногда казалось, что пеленали нас в одни пеленки. Нашей дружбе завидовали, ее ставили другим в пример, многие даже хотели присоединиться к нам...словом, не буду морочить вам голову воспоминаниями о детстве, и перейду к главному.
    Наверное, нам было по 20 лет, или что-то вроде этого. Как-то раз на дискотеке мы познакомились с очень красивой девушкой. Мы сразу же влюбились в нее до беспамятства. Артур и я всячески обхаживали ее: дарили цветы, приглашали в кинотеатр, просто гуляли по городу, сидели в кафе, вели долгие разговоры и т.д. У нас был строгий уговор – не встречаться с ней по отдельности, только вместе. Этим самым мы хотели предоставить ей возможность самой выбрать одного из нас. Однако, она так и не сделала этого. Понятно, что долго так не могло продолжаться, ибо наши затянувшиеся отношения приняли форму банального любовного треугольника. И я решил уступить ее другу. Сделать это было тяжело, но я не видел иного выхода. К тому же, меня переполняло чувство гордости, что я пошел на жертву ради друга. Пришлось солгать Артуру. Я сказал, что она надоела мне, и путь к ее сердцу для него открыт.
    Спустя год они поженились. Первое время я не появлялся у них. Возможно, никогда и не появился бы, если... – Роберт стряхнул пепел в пепельницу и замолк.
    - Что же было дальше? - спросила Марго.
    - Как-то она позвонила мне и попросила зайти.  В ее голосе я почувствовал тревогу. Что-то неладно, подумал я. Однако, приехав к ним на ужин, ничего особенного не заметил. Мы шутили, рассказывали анекдоты, вспоминали былые деньки. И все же, в ее глазах я заметил тревожные блики.
    - К чему ты это рассказываешь? – глухо произнесла Лиз. – Стоит ли теперь ворошить прошлое?
    - Ты не знаешь главного.
    - А я и не хочу знать. Роберт, дорогой, - умоляющи произнесла она, - давай переменим тему, прошу тебя. В конце концов, мы сегодня отмечаем годовщину нашей свадьбы.
    - Прости, но ты должна знать правду. Возможно, узнав ее, ты иначе будешь относиться ко мне, да и не только...
    - Роберт! – отчаянно воскликнула она, но осеклась. Он, какзалось, не слушал ее.
    - Чутье не обмануло меня, - продолжил он. – Случайно встретил ее на улице. Она попыталась избежать встречи, но не успела. Она прикрывала лицо сумочкой, якобы от солнца, однако я успел заметить огромный синяк под глазом. Артур периодически избивал ее. Об этом она сказала сама. Я предложил поговорить с ним, но она наотрез отказалась.
    - Теперь понятно, откуда у вас шрам над бровью, - произнесла Марго.
    - Да, - сказала Лиз, - Артуру удалось оставить неизгладимую память о себе. Однако я не понимаю, к чему все это? Роберт, может хватит с нас этих банальных историй!? – воскликнула она и встала с места.
    - Милая моя, - произнес он и прервался, поскольку в холле зазвенел дверной колокольчик. Он удивленно уставился на нас, словно требуя объяснений. – Я никого не жду, - сказал он и чуть привстал.
    - Я открою, - сказала Лиз и направилась в холл. Она вернулась с двумя военными в касках и автоматами через плечо.
    - Доигрались, - только и смог произнести Ник.
    - Сэр, - обратился один из них к Роберту, - боюсь вам и вашим гостям следует незамедлительно покинуть дом.
    - В чем дело, сержант? – с нескрываемым раздражением спросил Роберт, - Какого черта вы средь бела дня врываетесь в мой дом и требуете от меня покинуть его? Надеюсь, у вас есть на то веские основания?
    - Более чем, - уверенно отчеканил сержант. – В десяти милях отсюда прорвало дамбу водохранилища. Ваш дом находится в зоне риска. Советую поторопиться.
    - Хорошо, - примирительно сказал Роберт, - нам нужно время, чтобы собраться.
    - Сэр, - каменным голосом произнес сержант, - боюсь у вас нету этого времени. Снаружи вас ждет «Хаммер». Мы отвезем вас в безопасное место.
    - Могу я взять хотя бы пару бутылок вина?
    - Конечно.
    Мы прихватили с дюжину бутылок, бокалы и вышли наружу. «Хаммер» показался нам стареньким и потрепанным, но солдаты поспешили заверить, что на него можно положииться.
    Сквозь монотонный шум дождя до нас доносился прерывающийся неясный гул. Он шел с северо-запада, мы же направлялись на северо-восток. Роберт последний раз окинул взглядом дом и мы тронулись в путь.
    Ехали молча. Дорога была неровная, ухабистая и петляющая. Однако сглаженные дождем ухабы не беспокоили нас. Машина почти скользила по размытой грунтовой дороге. Пару раз мы застревали в грязи, но мощный двигатель «Хаммера» вытаскивал нас. Наконец мы взобрались на довольно высокий холм и остановились. Оттуда хорошо обозревалась практически вся долина.
    Дождь несколько стих, что позволило выйти из машины. Роберт подался несколько вперед и устремил взор в сторону своего дома.
    - Наверное, зря мы поддались панике, - обратился он к нам, а затем посмотрел в сторону солдат, - вы так не считаете?
    - Трудно сказать, сэр, - произнес сержант, - может вы и правы. Однако, мы выполняли приказ генерала Лорена.
    - Генерала? – переспросил Роберт, - ах да, конечно же, - заулыбался он, - кстати, как он поживает? Давно не играл с ним в шахматы. При случае передайте ему привет.
    Последние слова потонули в грохота: с северо-запада потоком шла вода. Она разливалась по долине широкой рекой. Затем, найдя свое русло, поток сузился и с бешенной скоростью низвергся в ущелье, где находился дом Роберта. Обогнув его, он продолжил путь в сторону дороги, где мы оставили машину.
    Сержант выразительно посмотрел в сторону Роберта, но тот даже бровью не повел. Он стоял, как изваяние и молча наблюдал за стихией.
    - Кажется, вам повезло, - произнес сержант, - опасность миновала.
    Роберт продолжал молчать. Нам тоже показалось, что дому ничего не угрожает, но уже через несколько минут особняк потонул в грязевом потоке. Сель неожиданно сошел с боковой стороны и в считанные секунды поглотил дом вместе с пристройками.
    - Это кара, - улыбнулся загадочной улыбкой хозяин несуществующего уже дома и посмотрел на нас, - понимаете – это Потоп...
    - Роберт, - тихо произнесла Лиз, - я сожалею... мне действительно очень жаль.
    Он все с той же улыбкой посмотрел на нее, а затем обратился к сержанту:
    - Воин, не затруднит ли вас открыть бутылку вина? Необходимо отметить это событие.
    Разумеется, мы так и ничего не поняли. Казалось, что он сошел с ума. Поймав наш взгляд, он ухмыльнулся.
    - Прекрасно понимаю ваше недоумение. Наверное, я похож на сумасшедшего. – Он взял у подошедшего сержанта бокал вина и жестом указал на нас. – Подайте им  тоже вина.
    Роберт подождал, пока тот наполнил наши бокалы и продолжил:
    - Неужели вы ничего не поняли? Все, что вы сейчас видели – это наказание за совершенное преступление.
    - Какое преступление? - осторожно спросила Лиз.
    - Убийство...
    Лиз побледнела и испуганно посмотрела на нас.
    - Артур умер не своей смертью. Это я его убил.
    Она прикрыла ладонью рот и издала глухой стон.
    - Я не мог иначе. Он издевался над тобой, унижал, избивал...
    - Роберт... – попыталвсь остановить его она.
    - Что, Роберт, - заорал он так неожиданно и громко, что я поневоле вздрогнул. – Да, я его убил... убил из-за тебя, из-за любви к тебе. Я проклинаю тот день, когда уступил тебя этому подонку. Он изменял тебе... причем, изменял грязно...
    - Прекрати, - закричала она в слезах.
    - ...спал с кем попало и где попало, снимал проституток в дешевых кварталах. О, Лиз... если б я знал...
    Она бросилась к Марго и уткнулась ей в грудь.
    - Послушайте, Роберт, - обратился я к нему, - вам не кажется, что сейчас не время и не место затевать расследование. Мне, почему-то, кажется, что нам вовсе не обязательно знать то, о чем вы говорите. И вообще, все это смахивает на плохую копию одного из романов Агаты Кристи.
    - Скорее всего, вы правы, я не должен был. Впрочем, мне казалось, что вы поймете меня.
    - Все, что ты сейчас сказал – абсолютная ложь, - гневно прокричала Лиз, - ты его убил не из-за меня. Ты всегда завидовал ему и, согласись, было чему – он был умнее, да и добился в жизни большего. И ты прекрасно знал, что из вас двоих я любила его. Именно поэтому ты и уступил, поскольку понимал, что твоя карта бита. И нечего теперь играть в благородство.
    - Лиз, не будь так жестока...
    - И ты еще говоришь о жестокости!? Роберт, очнись. Ты убил человека, которого я любила больше жизни. Да, он частенько распускал руки, ну и что? Зато он не был размазней. Он любил меня, быть может, по-своему, но его любовь доставляла мне радость.
    - Лиз, остановись...
    - И не подумаю. Ты сам хотел этого, и будь добр выслушать до конца. Хочешь знать, почему я вышла за тебя?
    Внешне Роберт выглядел спокойным, и не трудно было догадаться, чего ему стоило держать себя в руках. В его глазах я видел гнев, отчаяние и безысходность. Тем временем Лиз продолжала говорить. Казалось, ничто не сможет остановить ее.
    - Ты наивно полагал, что я была влюблена в тебя...
    - Не продолжай, - перебил он ее, - ничего нового ты мне не скажешь. Я знал, что после смерти Артура ты испытывала серьезные финансовые трудности. У тебя не было иного выхода, и я воспользовался ситуацией. - Роберт допил вино и отшвырнул бокал. – Я действительно ненавидел Артура. Он всегда стоял поперек  дороги, мешал мне и, знаешь, я совсем не жалею, что убил его. Однако, я бы хотел уточнить другое. Как-то, еще до нашего развода, ты говорила, что тебе хорошо со мной. Тогда ты мне лгала...
    - Нет. В какой-то миг показалось, что у нас может что-то получиться. Или, быть может, мне того хотелось. Я устала от ссор, непонимания... Хотелось покоя... Но, к сожалению, ничего не вышло. Если бы раньше знала правду об Артуре, то, возможно, все сложилось бы иначе.
    Нам так и не удалось узнать, что хотела сказать Лиз, ибо она неожиданно замолчала. У нее неестественно поникла голова, обвисли руки, и она плавно опустилась на землю. А за секунду до этого послышался легкий хлопок, и мы увидели Роберта, держащего в руках небольшой браунинг, направленный в сторону Лиз. Слабо пахло порохом.
    - Я давно должен был сделать это, - послышался его голос, - еще тогда, когда она выбрала его – этого придурка.
    Он подошел к Лиз, наклонился и рывком поднял ее тело на руки. Затем, не обращая на нас внимания, словно нас не было там вообще, принялся спускаться с холма. А еще через какое-то время мы заметили их у того места, где раньше стоял дом. Над ущельем пронеслось эхо второго выстрела...
    - Почему вы его не задержали? - обратился Ник к сержанту.
    - Мы не полиция, - сказал тот, - и не в нашей юрисдикции...
    - Могли бы, по крайней мере, связаться с полицией, - не унимался Ник.
    - Сэр, - сухо отрезал сержант, - если вы настаиваете, то мы можем задержать вас за незаконное вторжение на территорию военной базы. Прошу вас, не создавайте себе проблем и постарайтесь забыть все то, что вы здесь видели.
    - Ну конечно, - вмешалась Марго, - вашему генералу чертовски повезло. Без особых на то усилий, он прибрал к рукам земли Роберта. Теперь ваша база станет шире на целых два акра.
    - Мэм, - неожиданно улыбнулся сержант, - я этого не слышал. Теперь я бы попросил вас и ваших друзей сесть в машину. Вы должны немедленно покинуть эту территорию.
    - Обязательно покинем, не беспокойтесь. А вы можете передать вашему боссу, что идея подрыва дамбы вовсе и не плоха. Вот, оказывается, как все просто...
    Я еще раз окинул взглядом ущелье, где под грудой камней покоились останки  дома. А теперь Роберт и Лиз нашли там свое последнее пристанище.
    - Какая неприглядная могила, - произнес я и выразительно посмотрел на Ника.
    Он понимающе кивнул.
    - Видимо, придется согласиться с предложением женщины.
 
    Нас высадили в Ланкастере. На прощание сержант улыбнулся и многозначительно приставил палец к губам. У обочины стоял наш «Сатурн» с полным баком бензина. Ник расплылся в улыбке. Нам тоже было радостно. Быть может потому, что ярко светило солнце, по улицам города, напоминающего в этот день розовый цветник, расхаживали толпы пестро одетых людей. Звучала веселая мексиканская музыка, нежно переливались голоса певцов, поющих мариачи. Был праздник. В открытой палатке подавали текиллу и мексиканское пиво, фахиту, приправленную острым алапиньо, сочный тамалес, тако, буррито... А потом нас закружило в танце. Мелькали разноцветные мексиканские юбки, расшитые золотом широкие сомбреро, вееры, лица, а за ними, на втором плане - усыпанные розами балконы розовых и голубых домов.
      О, Господи, прошептал я, не может быть. На миг показалось, что на одном из балконов мелькнули лица Роберта и Лиз. Я бросился к дому, стремглав взлетел на второй этаж и рывком отворил первую попавшуюся дверь. Там было пусто. Рванул на себя вторую – за праздничным столом сидело семейство. Они удивленно посмотрели на меня, но в следующий миг пригласили к столу. Я поблагодарил и попытался сказать что-то вежливое, после чего вышел на балкон. Там никого не было.
    - Я видел здесь мужчину и женщину, - обратился я  к хозяину, - буквально пару минут назад.
    Хозяин развел руками.
    - No English, - виновато произнес он, - espanol...
    Я вышел на улицу, где все так же светило яркое солнце, и ничто не напоминало о проливном дожде, потопе, особняке в ущелье, его хозяевах, двух акрах земли, военных... Будто бы вовсе и не было всего того.

    С последними аккордами джаза прекратился дождь. Я взглянул на небо. Оно было чистым и усеянным звездами. «Дождя, собственно, не было, прошептал я». Допив виски, я вышел из бара и направился к станции метро. Сегодня меня ждут Марго и ростбиф. Не забыть бы взять бутылку сухого.