Вот напишу роман...
- А не заняться ли мне сочинительством? Ну, чем ещё приличествует заняться на досуге вполне интеллигентной и, можно сказать, даже образованной даме, имеющей, что поведать читателю? Не носки же вязать, в самом деле! – так или примерно так рассуждала Инесса Сигизмундовна Сундукова, дородная дама нежного пенсионного возраста, подправляя облупившийся маникюр.
Дело было вечером, законный супруг был уже напоен, умыт и уложен спать. Эти действа были частью семейной традиции - изобретения и предмета гордости Инессы Сигизмундовны. Конечно, очень даже может быть, Семён Петрович и не пил бы вовсе, но покушение на упомянутую традицию могло быть приравнено к покушению на жизнь супружницы со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Кроме того, он, проживший не один десяток лет под мощным руковоством своей дражайшей половины, остро нуждался в утешении, искать которое на стороне не решался ввиду жёсткости этого самого руководства. Товарищей же, с которыми можно было бы, к примеру, сразиться в домино, у него не имелось всё по той же причине, так что заведённый супругой порядок вещей оказывался весьма кстати. Не подумайте, что всё сводилось к банальной выпивке, нет. Супруга Семёна Петровича была натурой весьма творческой, на выдумки гораздой и отчасти даже романтической.
Суть традиции заключалась в следующем: вечерами чета Сундуковых, уютно расположившись на кухне, при чудном мерцании окрашенной в красный цвет парафиновой свечи распивала бутылочку «Арбатского» или чего-нибудь столь же изысканного. Далее, будучи дамой от природы крепкой, Инесса Сигизмундоана укладывала тщедушного муженька спать, не забыв своей заботливой рученькой умыть его перед сном, сама же предавалась составлению планов на будущее. Планы, в отличие от традиции, с течением времени менялись: так, постепенно от "лыжных походов с завтрашнего дня" через "ремонт квартиры в следующем месяце" они пришли к нынешнему "а не написать ли рассказик?". Как вы понимаете, возраст есть возраст, и откладывать осуществление своих планов на "завтра" теперь было бы уже, по меньшей мере, неразумно, да и мотивация на сей раз была куда как более сильной: писатель – это звучит гордо, это вам не обои клеить.
Озабоченная не терпящей отлагательства задачей, Инесса Сигизмундовна, ничуть не волнуясь за сон благоверного и покой соседей снизу, вытащила из туалета стремянку и с грохотом поволокла её к антресолям. Скоро искомое было найдено, и со стопкой старых школьных тетрадок сына будущая номинантка на Букер или ещё нечто "этакое", прочихавшись от потревоженной пыли, отправилась на кухню, по пути вспомнив неласковым словом сына: "Приехал бы хоть, мерзавец, навестил отца с матерью… РОстишь их, рОстишь, ночей не спишь…" Сын, и вправду, приезжал редко, всего на денёк, не больше, подбрасывал деньжат, но никак не внуков, памятуя, видно, свято соблюдаемую в доме семейную традицию.
Добыв из сыновних тетрадок некоторое количество чистых листочков в клеточку и линейку, Инесса Сигизмундовна сложила их перед собой в аккуратную стопочку и задумалась, покусывая толстый слой изоленты на шариковой ручке с логотипом известного банка. Наконец, на листке бумаги появилось первое слово: "расказ". Немного поразмыслив, авторша втиснула в написанное слово ещё одну буковку "с", получилось "рассказ". Несмотря на смутные сомнения, Инесса Сигизмундовна решила остановиться на втором варианте.
Вдохновение – вещь капризная, его можно запросто лишиться, например, при виде Семёна Петровича, который утлым судёнышком, плывущим в шторм, качаясь, двигался по узкому коридору в направлении кухни – попить водички. Широченные семейные трусы его, сшитые явно по меркам, снятым с супруги, развевались парусом, рассохшийся паркет скрипел под босыми ногами, словно рея, раскачиваемая ветром.
Начинающая писательница вскинула было на мужа разъярённый взгляд, но, вспомнив о своём высоком с сегодняшнего вечера предназначении, интеллигентно заметила: "Сёмочка, а не пойти ли тебе спать?". Семён Петрович от такой неожиданности оторопел, с испугом посмотрел на супругу и, по возможности устранив крен, на всех парусах, забыв о цели визита, послушно отплыл в указанном направлении.
Вдохновение, увы, этой ночью Инессу Сигизмундовну больше так и не посетило. Устав бороться с зевотой, она отправилась-таки спать. На кровати, свернувшись калачиком, кротко похрапывал Семён Петрович. Привычным движением руки придвинув его к стенке, она легла рядом. Увы, Морфей посетил её не сразу, растревоженный мозг никак не хотел угомониться, один за другим посылал сюжеты будущих рассказов, а возможно, и повестей. Наконец, сон сморил её, но был беспокоен и полон сновидений, впрочем, утром их содержания она уже не помнила.
Несмотря на столь короткий и неосвежающий ночной отдых, в течение дня Инесса Сигизмундовна была бодра, как никогда. Позвонив двум своим ближайшим подругам, жгучей брюнетке Ларисе Афиногеновне и ослепительной блондинке Кларе Степановне, называемым в узком семейном кругу Сундуковых попросту "змеюками", она пригласила дам к двум часам на "five o’clock", внеся сумятицу в их отчасти замусоренные лишними знаниями умы. Украсив стол уцелевшими предметами из сервиза "Мадонна", Инесса Сигизмундовна любезно предлагала дорогим гостьям сваренное в урожайный год крыжовенное варенье, называемое царским.
Отдадим должное гостеприимной хозяйке: собрав всю свою недюжинную волю в кулак, она сумела-таки дождаться конца чаепития, прежде чем, наконец-то, убирая со стола посуду, обронить "между делом": "Я взялась за написание автобиографической повести. Думаю поведать читателю о своей непростой, наполненной жизни". Эффект превзошёл все ожидания: Лариса Афиногеновна и Клара Степановна посмотрели на неё с плохо скрываемой завистью и быстро засобирались домой. Надо ли говорить, что дома они первым делом полезли на антресоли?…
После ухода закадычных подружек, отправив мужа в булочную, Инесса Сигизмудовна расположилась за кухонным столом с бумагой и ручкой. Впервые в жизни она пожалела, что не курит: эх, как кстати пришлась бы небрежно брошенная на стол пачка изящных дамских сигарет!... Ах, да! - конечно же, и чашечка дымящегося кофе! Дама с наслаждением потянула носом, словно почуяла струящийся тонкий аромат. Впрочем, нет, от кофе тоже придётся отказаться- тахикардия, давление, сами понимаете…
-Начну-ка, пожалуй, с предисловия к роману, - решила будущая звезда российской, о, нет, мировой литературы, решительно пододвинув к себе стопку листков бумаги. Но тут внезапно и совсем некстати раздавшийся звонок в дверь заставил Инессу Сигизмундовну вздрогнуть и отвлечься от писательского труда, она вскипела праведным гневом: " Вот растяпа, опять не взял ключи от квартиры!". Написание бестселлера откладывалось на некоторое время, по крайней мере, до завтра.