Сельские эскизы

Павлова Вера Калиновна
         
          Кустанай городишко небольшой. В 50-ые - 60ые годы он насчитывал тысяч 250 населения. По окраинам в нём шла своя особенная размеренная, близкая к сельской, жизнь.

          Тогда ещё ходили по улицам стада коров, ранним утром, после дойки, часа в три–в четыре, отгоняемых на пастбища, что были тут же, за окраинами.
 
          Целый день они были под присмотром ответственного пастуха, который  пригонял стадо к условленному месту часам к пяти–шести вечера. Улицы оглашались сытым мычанием отяжелевших за день бурёнок. Некоторых из них встречали хозяева, другие находили хозяйский дом сами. 

          После прохождения стада на улицах в изобилии темнели характерные лепёшки, которые тут же разбирались населением для изготовления кизяка, использовавшегося для отопления домов, и самана, применявшегося как строительный материал для землянок и времянок

          Кизяк изготавливался из коровьего помёта с добавлением соломы. Саман делали из глины, резаной соломы с добавлением того же помета. Этими замесами наполнялись деревянные формы, которые во множестве и многократно располагались на улицах, в стороне от основного движения транспорта и людей, на солнцепёке.

          Затем, после просушки, всё «новоиспечённое» укладывалось в высокие  бочкообразные полые внутри скирды так, чтобы через оставшиеся зазоры происходило  проветривание и дальнейшая просушка изготовленного кирпича.

          Проходившие по улицам стада, мычание коров, кукареканье, кудахтанье, лай собак, доносившиеся из каждого двора, птичий щебет, скирды кизяка и самана на улицах в сумме создавали тот облик деревенского быта, который в настоящее время ушел от нас навсегда.
               
          Он был и примитивным, но он был и основой духовного и физического здоровья людей, единения их с Природой–матушкой.

          В каждом дворе имелась какая–нибудь живность: куры, утки, гуси, свиньи. В нашем дворе был петух с красивым жёлто-оранжево-красным опереньем, сердитый и задиристый. Под его патронажем было семь куриц, которые ежедневно несли 4–5 яиц.

          Когда открывалась дверь сарая, он вскакивал, увеличиваясь в объёме. Гребешок и борода его в этот момент наливались ярко-красным гневом. Возмущённо кокоча, воинственно топоча, угрожающе нахохлив крылья и всё оперение для нападения, он вдруг слёту набрасывался на входившего. И если в руках ничего не оказывалось для защиты, был риск получить серьёзные ранения от пернатого.
 
          Наш петух очень нравился соседу Васильичу. У него петух был более смирный. Однажды он предложил поменяться ими, и мы с удовольствием распрощались со своим Горынычем. Васильичу наш петух понадобился для отпугивания котов в сарае.
   
          Иногда в гнёздах в течение нескольких дней мы яиц недосчитывались, и тогда начинался поиск их в других тайных уголках. Самую большую кладку до пятнадцати–двадцати штук мы обнаруживали под крыльцом дома. Находка отмечалась грандиозной яичницей или омлетом.

          Сейчас диетологи рекомендуют есть не более двух яиц в неделю. В то время за один раз, мы иногда съедали по три–по четыре штуки. Слава богу, ни у кого никогда белковой аллергии не было.

          Держали в сарае и кабана. Когда он набирал нужный вес, приглашали человека, занимавшегося забоем скота и разделыванием туш.
 
          На всю округу разносился запах палёной щетины и шкуры. Для всех это был знак того, что где–то забили поросёнка. Свиное сало, нарезая длинными толстыми полосками и обильно приправляя солью, черным молотым перцем и чесноком, заготавливали впрок.

          В этот день готовился ужин из свежей свинины. Голова и ноги хрюшки шли на холодец, остальное мясо на текущее и последующее потребление. Хранили свежатину, слегка присолив, в холодных погребах.

          Двор у нас был небольшим. Часто во дворе стояла машина отца. Вернувшись из рейса, он часто ставил её дома. Во дворе ещё стояли землянка и сарай. На свободной   части его, совсем на небольшой площади, мама выращивала помидоры и огурцы.

          Однажды в  десяти–пятнадцати лунках выросло такое большое количество помидоров, что их хватило на  засолку большой бочки. Кисло-сладкие помидоры, замоченные в слабом рассоле, были удивительно вкусными. 
               
          Особое воспоминание - это солёные арбузы. Арбузы в Казахстане некрупные, но сладкие. Засол делают в сентябре. Если арбузы менее 20 см в диаметре, их солят целиком. Когда они пропитаются солью и сквасятся (через 3 - 4 недели), бочку помещают на холод (коридор, веранда, подвал). К кисло-сладко-солёному вкусу на холоде они приобретают резкость, как в лимонаде. Бесподобный вкус…

          Романтическое и тёплое воспоминание. Иногда отец, возвращаясь из рейса под выходные, загонял машину во двор на два дня. Мы радовались этому уже от предвосхищения ночёвки в кузове машины.
 
          Густые сумерки наступали часов в восемь вечера. С разрешения отца мы приводили кузов в порядок: убирали, складывали находившиеся там автомобильные запчасти в одно место, освобождая "плац" для ночлега.

          В кузове всегда имелось чистое ватное одеяло по размеру кузова для перевозки сливочного масла в ящиках. Одеялом накрывался весь груз и зимой, и летом.

          Один край его мы стелили на дно кузова, другим укрывались, приносили простыни, подушки и с таким удовольствием укладывались все вместе, Мария, Женя, я и Алёшка, во всю ширину кузова.

           Ещё доносился лай собак, но постепенно всё умиротворялось... Наступал тихий, удивительно тёплый Кустанайский вечер... Небо тёмным шатром с  многочисленными, по–южному крупными и яркими звёздами обнимало нас, соседский карагач, наш дом...
           Взгляд устремлялся в чёрные космические глубины... Вот ковш  Большой Медведицы, взгляд скользит по дну ковша, отмеряет пять его расстояний и - вот  она, Полярная звезда... Малая Медведица... Я лечу – лечу дальше..., меня окружают мириады звёзд, бесконечное тёмное пространство...

           Всё начинает кружиться в плавном фантастическом танце..., состояние невесомости – мне не за что держаться,-- мне страшно, - кружится голова... Усилием воли я опускаю взгляд ниже, откуда начался мой полёт... Но нет, я не хочу больше туда. Там холодно, темно и одиноко... 

           Я прильнула всем телом к Марии, укрылась уютнее и, почувствовав родное тепло, и, вдыхая свежую прохладу ночного воздуха, я уснула праведным Земным сном...


                26  июня 2010 год